Он вышел из дома,
Поднял глаза и
Прищурился -
Так ярко, ему казалось,
Светило солнце.
Все, я думаю, из за того,
Что он слишком много писал
В своей маленькой и тесной
Комнатке.
Все писал и писал,
Страницу за страницей.
Пустое это было дело -
Я говорил ему - впрочем,
Он и сам это знал -
Весь его стол был
Забит исписанными им
Бумагами,
Да, впрочем, и целый
Шкаф хранил в себе его
Непонятые никем (пожалуй,
И самим собой)
Шедевры, или - литературные
Провалы.
Их никто не читал.
Но почему то этот человек
Все писал и писал,
Ежедневно, много.
Тогда, в свете яркого солнца,
Прогуливаясь с ним
По непривычной для него
Шумной улице я спросил:
- Ты не устал писать, мой друг?
Ты уже не молод, но
Славы так и не обрел.
Может, пойти по проторенному пути -
Жена, дети, пикник на траве,
Приятные покупки?
Это так мило, а следовательно,
Бесспорно приятно.
- Конечно, конечно.
Это прекрасное лекарство,
Ты, мой лекарь.
Но я когда то в молодости
Обещал себе писать -
Вот, теперь и пишу.
Мне кажется, нельзя
Нарушать свои важные обещания.
- Но, прошло много лет
И результат тебе может быть ясен.
- Ты видел портреты у меня на стенах?
Это портреты людей, которые
Стали знамениты после своей смерти.
Мне достаточно мысли,
Что все, что я напишу,
Будет считаться, возможно,
Гениальным, возможно -
Исторически значимым.
Я сразу понял, что он имел ввиду.
Этот аргумент невозможно было
Опровергнуть.
Нельзя проверить то,
Что будет после твоей смерти.
И он, также, не был застрахован
Он славы после того,
Как ему поставят тяжелый памятник
На могиле.
- Блаженны верующие. - ответил,
Как обычно я.
- Ты прав, ты прав -
Почти счастливо улыбался солнцу
И свету он.