Следователь был невысокий, плотный, седовласый, а физиономия была красная, хоть прикуривай. Налив себе воды из графина, он взял стакан и опорожнил его, смачно хлюпая.
Подследственный Дрыглов сидел напротив на табурете. Запястья его были скованы наручниками.
- Ни в какой контрреволюционной организации я не состою и не буду состоять! – повторил Дрыглов, наверное, в десятый раз, стараясь, чтобы голос звучал твердо. - Боже меня упаси!
- Значит, не состояли, - с угрозой протянул следователь. Хорошо. Вы знакомы с Шельманом? – неожиданно спросил он.
- Нет! – чересчур поспешно ответил Дрыглов.
- Но ведь вы даже не спросили, кто такой Шельман?
- А кто это? – упавшим голосом спросил Дрыглов.
- У нас есть показания против вас, сказал следователь, оставив вопрос без внимания. - Вот показания Петрова, а вот – профессора Каца. Извольте ознакомиться.
Дрыглов взял протянутые листы и неловко (мешали наручники) стал перелистывать страницы. Дочитав до конца, он судорожно сглотнул.
- Не вздумайте, это все равно копии, - усмехнулся следователь.
- Но это все неправда! – в отчаянии выкрикнул Дрыглов.
- Что-о! Прекратить демагогию! – вдруг дико заорал следователь и ударил кулаком по столу. Дрыглов вздрогнул затравленно. – Двадцать лет лагерей получишь! Двадцать! Отвечать по существу!
Его лицо стало напоминать переспевший помидор, с губ в лицо подследственному слетали клочья слюны. Он хотел крикнуть что-то еще, но вдруг к удивлению Дрыглова сказал:
- Ик!
А потом, вытаращив глаза, неожиданно тонким голосом сказал:
- Ой!
А потом следователь ничего не говорил, но хрипел, хватался руками за горло и ловил ртом воздух. Наконец он откинулся на спинку стула, запрокинул голову и затих.
- Что с вами? – Дрыглов вскочил и стал трясти его за плечи. Ему понадобилась целая минута, чтобы понять, что следователь мертв.
«Это уже не двадцать лет», - подумал Дрыглов, ощущая струйку пота у себя между лопаток. «Это – вышка! Прикончил следователя прямо у него в кабинете! Они же разбираться не станут, сам он умер, или не сам».
Он оглянулся на дверь и попытался привести мысли в порядок.
Еще неизвестно, расстреляют или нет. Может еще, все и выяснится. Но в любом случае надо найти и уничтожить свое дело!
Дрыглов оглядел кабинет. В углу стоял несгораемый шкаф. Оригиналы документов наверняка хранились там. Он обошел стол и скованными руками стал обшаривать карманы трупа.
Ага, пропуск. Сирин Петр Иванович. Фотография – следователя. Ищем дальше. Есть! Дрыглов выудил из правого кармана Сирина ключ, открыл шкаф и достал свое дело. Никогда еще он не чувствовал такого аппетита. Он взял лист с показаниями профессора Каца и запихнул в рот. Аппетит сразу пропал. Лист был сухим, а чернили – горькими. Расправившись с одним листом, Дрыглов принялся за второй. Но тут сзади раздался скрежет отпираемой двери. У Дрыглова замерло сердце.
На пороге стоял конвойный. Это был совсем молодой парень, высокий брюнет. Он ошалело переводил взгляд то на Дрыглова, то на открытый шкаф, то на следователя, задравшего голову с выпученными глазами и вывалившимся языком.
- Ты… - слова застряли у конвойного в горле. – Ты что сделал, контра! – заорал он.
- Я не… - Дрыглов обернулся, и конвойный мгновенно выхватил пистолет.
- Стояаать!!! Застрелю, сволочь!
- Я его не убивал! Смотрите, у меня скованы руки! Он умер от инфаркта.
- Молчи, убью! – крикнул конвойный. Его рука с пистолетом дрожала. Мало ли, на что способен человек, убивший здорового мужика, находясь при этом в наручниках.
- Не стреляйте, я все объясню, - тихо сказал Дрыглов и сделал шаг вперед. Это было ошибкой. Конвойный выстрелил. Дрыглов успел дернуться в сторону, и пуля попала следователю в голову. Труп свалился вместе со стулом на пол, забрызгав стену кабинета кровью.
- Твоою тааак! – ошеломленно протянул конвойный. - Твоою тааак!
- Ну все, - облегченно вздохнул Дрыглов. – Ты покойник.
- Чего? – не понял тот.
- Знаешь, что ты сейчас сделал? Ты застрелил следователя. В голову. Из своего табельного пистолета.
- И?
- Что – и? Все! Тебя теперь расстреляют. Вместе со мной. У одной стенки встанем.
На лице конвойного отразилась напряженная умственная работа.
- А это не я застрелил. Это все ты.
- Ну хорошо, допустим я. Оружие-то твое. Ты прошляпил врагу свой пистолет, из него убили следователя. Это все равно, что измена. Тебя расстреляют.
- Но когда я вошел, он уже умер!
- Неважно. У него полчерепа пулей снесло. Разбираться никто не станет.
- Что же делать? – озадаченно спросил конвойный.
- Жить хочешь? Тогда так. Сейчас ты выведешь меня отсюда, и мы оба сматываемся. Через границу.
- Зачем мне тебя выводить? Лучше я тебя застрелю и убегу один.
- Можно, - согласился Дрыглов. Но одному трудно находиться в бегах. Кстати, за дверью не услышали выстрела?
- Не должны вроде, - конвойный выглянул за дверь. – Старая постройка, все глухо.
- Ну, второй-то выстрел точно услышат. Пойдем вместе, - сказал Дрыглов, видя, что конвойный колеблется, и, не дав ему одуматься, спросил:
- Кстати, как звать тебя?
- Тарасов. Коля.
- Дрыглов. Спрячем пока этого, - он кивнул на Сирина.
Тарасов освободил Дрыглова от наручников, и вдвоем они запихали тело следователя за шкаф. Дрыглов взял папку со своим делом со стола, а заодно, порывшись в шкафу получше, вынул оттуда дело Шельмана.
- Кстати, а где твое личное дело? – спросил он Тарасова. Надо его уничтожить, чтобы затруднить наши поиски.
- Личные дела сотрудников у секретаря.
- Пошли, - в Дрыглове начал пробуждаться великий тактик.
Они вышли из кабинета, заперев за собой дверь, прошли в канцелярию. Тарасов вошел внутрь, а Дрыглов остался один в пустом коридоре.
Вдруг вдалеке раздались шаги, и в конце коридора появился человек во френче и направился к Дрыглову. Тот замер от нехорошего предчувствия. Но вошедший вдруг улыбнулся и спросил:
- Петр Иванович?
- Ммм…
- Сирин?
- Так точно! – неожиданно для себя выпалил Дрыглов.
- Стрельников Сергей Алексеевич. Слышали?
- Ммм… Да.
- Только с поезда из Москвы, а уже за работу принялись? Молодец!
- Ну… Стараюсь…
- Продолжайте в том же духе. Нам о вас приходили самые лучшие рекомендации. Ладно, еще увидимся. И Стрельников ушел.
Дрыглов приотворил дверь в канцелярию и увидел, что Тарасов роется в шкафу, а на полу лежит тело убитой секретарши.
- Это… Ты что?
- Я только вошел, а она сразу зырк мне на рукав. А он оказался весь в крови, запачкался, когда мы труп за шкаф прятали. Она заорать хотела, ну и пришлось ее… того. А вот и мое дело!
- Пошли теперь отсюда! – мрачно сказал Дрыглов.
- Сначала надо и ее тоже спрятать. Здесь нет места, отнесем ее туда же, в кабинет.
- Спрячем, спрячем, - протянул Дрыглов, думая о чем-то своем.
Осторожно оглядываясь, они проволокли труп в кабинет и стали заталкивать тучное тело за шкаф. Это оказалось не так-то просто. Дрыглов вдруг охнул и взялся за сердце. Он отошел к столу, Тарасов же продолжал свое дело. Дрыглов взял со стола графин и одним глотком выпил остатки воды.
- Что, готово? – хрипло спросил он конвойного, делая шаг вперед.
- Готово! – радостно отозвался тот.
Тогда Дрыглов взял графин за горлышко и со всего размаха ударил Тарасова в висок. Конвойный покачнулся, его брови удивленно поползли вверх, он потянулся за пистолетом. Но тут на него обрушился второй удар. Тарасов выронил пистолет, упал на колени и обхватил голову руками. Тогда Дрыглов ударил его графином по затылку. А потом еще раз, и еще три раза.
Убедившись, что конвойный не дышит, Дрыглов опустился на табурет. Он напряженно думал около минуты, затем им овладела мрачная решимость.
Значит, так. Стрельников сказал, что Сирин приехал сюда только сегодня. Значит, его никто не знает в лицо, кроме охраны. Но она должна уже была смениться.
За шкафом места уже не осталось. Дрыглов взял труп Тарасова подмышки, прислонил его к стене и спрятал за занавеской, а его пистолет положил в карман. Затем он взял портфель Сирина, положил туда свое дело и дело Шельмана, вышел из кабинета и вернулся в канцелярию. Там он вырезал фотографию из своего дела и наклеил на пропуск поверх фотографии следователя. Осмотрев себя в зеркало, висевшее на стене, и не найдя на одежде ни одного пятна крови, он удовлетворенно вздохнул, вышел из канцелярии и направился к посту охраны.
Главное – не терять головы. Подойти к охраннику, бегло предъявить пропуск и пройти мимо, что может быть проще?
В дверях стояло трое охранников. Внутренне замерев, Дрыглов, не доходя до дверей несколько шагов, достал пропуск, помахал им у лица одного из охранников и собирался пройти.
- Покажите! – прозвучал безликий металлический голос.
Стараясь удержаться на ногах, Дрыглов протянул пропуск. Охранник переводил взгляд серых глаз то на Дрыглова, то на пропуск, и эти мгновения казались Дрыглову вечностью.
- Все в порядке. Проходите! – сказал вдруг охранник. Дрыглов чуть не свалился от облегчения. Все вокруг на миг стало каким-то ненастоящим, и поэтому он не сразу расслышал голос позади себя.
- Иваныч! – это кричал Стрельников.
- Да-да? – рассеянно произнес Дрыглов.
- Собрался уходить? У тебя кабинет заперт. Не в службу, а в дружбу, допроси тут еще одного.
Он сделал шаг в сторону. Позади него стоял другой конвойный, не спускавший глаз с маленького лысого человечка.
- Ни в какой организации я не состоял! Боже упаси! – плачущим голосом произнес человечек. И поднял глаза.
Дрыглов открыл рот, но не смог произнести ни слова. Перед ним стоял… Шельман.