Дорогие читатели, это начало ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ романа
"Сердце Реки". В книге четыре части: "Тайная Дорога",
"Безымянный корабль", "Узор судьбы" и "Песчаные Ступени".
Части романа выложены на моей страничке, как отдельные
книги, просто по-другому не получается. Спасибо тем, кто
дочитает до конца о приключениях моих героев. Спасибо
тем, кто напишет своё мнение о них и о "Сердце Реки".
ПОДАРОК ПРЕДКА.
Эжену удалось открыть ворота, разрушить на время старинную магию. Он вошёл и проследил, чтобы створки закрылись. Это всё, на что хватило сил. Хранитель опустился на пол, отчётливо понимая, что никто его здесь не найдёт. Ворота неотличимы на фоне скалы. Он нашёл вход на Жёлтую Аллею во время своих ночных изысканий. Теперь Эжен пришёл сюда, чтобы никто не видел, как ему плохо. Зачем лишний раз мучить тех, кто его любит? Он как – нибудь справится сам.
Хозяин Лесного Края был упрям. Он не собирался сдаваться, пока не выполнит того, что должен. А должен он помочь правителю вытурить войска Акорса из степей и разобраться с непонятной Третьей Силой. И как это Эжена угораздило ляпнуть, что они встретятся с ней у стен Столицы? Почему бы не сказать, что Третьей Силы нет вообще? Что за язык такой у Эжена?! Надо идти и надо разбираться. И как – то терпеть, когда проклятие Тэин завладевает всем его существом. Когда оно вызывает немыслимую душевную боль, которая странным образом преобразуется в физическую. Слишком часто в последнее время.
Такого не было раньше. Но сейчас Эжену казалось, что каждая клеточка его тела взывает о пощаде. Стоит ему сдаться, позволить унести себя потокам ужаса и отчаяния – и боль уйдёт. Перестав бороться, Эжен Лаэнса умрёт относительно быстро, не испытывая хотя бы физических страданий. Просто из мира иллюзорных, но таких реальных кошмаров, перейдёт в мир покоя и тишины. Там он встретится с родителями. Там он будет молиться, чтобы ещё долго – долго, много человеческих лет не увидеть здесь своих братьев.
Так могло бы быть. Но Боги Иллена! У него ещё столько дел! Эжен перечислял их мысленно как заклинание, не давая себе думать о том, что видел в синей чаше возрождённого родника. Этому научил его правитель: гнать от себя страшные мысли, забивая голову до отказа чем – то другим.
«О, Недди, я обещал тебе помочь – и я помогу, - мысленно обращался к Внедрилию Эжен. Жаль, я не могу сказать это вслух – тогда бы точно сбылось. Я ещё должен поддержать Яночку в решающий момент: мало ли что. Если я буду жив, я сделаю это».
Почему – то ему казалось, что с уничтожением Камня не всё будет так просто, как хотелось бы. Хранитель думал о Сердце Реки. Представлял его зеленоватые грани и недосягаемую глубину. То, что могло исцелить его в два счёта.
И погубить Иллен.
Мир, едва сохраняющий равновесие на тонком острие – последних детях Лишённых Имени.
«Нет, этого не будет», - задыхаясь, в который раз поклялся Эжен.
На фоне всех великих дел, его личные желания: встретиться с братьями, вернуться домой, увидеть Елицу, Тхаа, своих новорожденных сына и дочь, выглядели как – то бледно. Но они были, чёрт возьми!
И было ещё одно.
Эжен открыл глаза. Сверху, через какие – то щели проникали тонкие лучики света. Они пересекались под разными углами, высвечивали сложный узор трещин на камнях. И ещё другой узор. Этого Хранитель не ожидал.Однотонные линии, выведенные на стене чьей – то рукой.
«Я обещал тебе помощь, защиту и поддержку, Куг – Ги. Обещал разобраться в этом деле. И не знаю, как выполнить обещание. Пять лет мы боролись за тебя, но мало чего достигли. Никаких доказательств. Хотя бы снять с тебя обвинение в предательстве, а остального ты добьёшься сам. Кто это сделал с тобой? Как узнать, как помочь тебе, если осталось так мало? Если бы я смог оправдать тебя и отомстить за тебя, я умер бы спокойно».
Пальцы Эжена судорожно сжимали рубашку на груди, потому что под ней билась боль. Но мысли были ясны, а из всех страхов мира остался мучить его лишь один: он боялся не успеть.
Значит, ему удалось. Боль можно перетерпеть. Он привыкнет и какое – то время продержится. Это уже хорошо.
Ещё немного – и он выйдет отсюда и вернётся в дом Внедрилия. И сделает всё, что задумал. Потому что он – Эжен Лаэнса, а не какая – нибудь придурочная Тэин.
Это верно, сюда никто не войдёт. Но некому и позаботиться о нём, поддержать, дать воды.
Пить хотелось невыносимо. Где – то за выступом стены что – то журчало. Эжен улыбнулся, вспомнив имя ручейка. Можно было бы протянуть руку и позвать воду сюда, но не было сил. Тем более добраться самому.
«Если бы не Слова Изгнания, Куг – Ги, мы бы ещё в детстве облазили эту пещерку все вместе. А так… Ты мне даже не сказал, что был здесь. Тоже мне друг!»
Взгляд Эжена изучал загогульки узора на стене. Что – то в них было чужое.
«Ты изменил своему стилю, братик. С чего бы это? Проба нового?»
Он сильнее стиснул рубашку на груди и прижался виском к прохладному камню.
«Сегодня я должен быть с тобой. Я хотел. Но не смог. Прости».
Широко раскрытыми глазами Эжен смотрел в светлые глаза брата. Тот стоял у стены и улыбался несмело.
«Я знаю. Это глюки. Такое бывает от стресса. А у меня он очень сильный».
Хранитель протянул руку. Ничего не вышло, не удалось позвать воду.
«Если меня не доконает сегодня проклятие Тэин, я умру от жажды. Ну и пусть».
Внезапно налетевшее безразличие заставило Эжена отвернуться от видения и закрыть глаза.
«Я знаю. Тебя здесь нет. А меня нет с тобой».
Но кто – то приподнял его голову и поднёс к губам воду. Эжен пил и не мог оторваться. И мысленно благодарил судьбу за нежданное облегчение. Нет, не судьбу. Куг–Ги.
- Я не Куг–Ги. – сказал его спаситель. – У меня другое имя. Было.
Хранитель слабо улыбнулся.
«Ты бы хоть голос изменил, шутник».
- Зачем менять? Я не Куг–Ги.
«А я не Эжен, а вредная мохнатая зверушка… Прости. Я не смог быть с тобой».
- Зачем?
Кошмар! Увидев, что Фе сделал с родителями, похоронив их и Луку, его брат рехнулся от горя. Но это ничего.
«Я тебя вылечу, ты не переживай, - мысленно пообещал Эжен. – Вот только станет получше…»
Он провёл ладонью по груди, проверяя, не стало ли лучше. Не стало.
- Тебе плохо, Хранитель, вот и несёшь ахинею. Не стоит обо мне беспокоиться. Уже.
«Просто посиди со мной. Потом разберёмся».
- Я видел тебя глазами девочки. Той, у которой Сердце Реки. Я наблюдал и слушал. Ты называешь братом подобное мне существо.
«Послушай ты, существо. В замке Крэис на тебя упал кирпич. Прямо на макушку. Так? То – то ты весь перевязанный. Это не страшно. Не уходи. Я полежу немного, а потом займусь твоей черепушкой. Сотрясение мозгов – это лечится. Главное, чтоб трепанации не потребовалось».
Пришелец не сразу нашёлся, что ответить. Скорей всего размышлял, нужна ли ему трепанация.
- Да, ты мастер трепаться, - наконец похвалил он.
«Куг–Ги…»
- Я не Куг–Ги.
«Ну, хорошо, Гошик».
- Час от часу не легче.
«Давай помолчим. Я рад, что ты здесь, но мне тяжело».
- Ещё бы. Чувствую, ты не воспользовался Сердцем Реки. Это что? Раскаяние? Совесть? Наказание самого себя? И где Камень?
Эжен был потрясён до глубины души. Он широко раскрыл глаза и даже попытался сесть. Не вышло. Вслух говорить тоже не получалось. Хранитель ловил ртом воздух, но продолжал мысленный диалог.
«Куг–Ги, ты не помнишь, да? Здорово тебя треснуло! Это проклятие Тэин. Она сказала эти слова, но я ни разу не исполнил Закон. Я его отменил. Я не в состоянии бросить ребёнка в пропасть, будь он хоть трижды волшебник, хоть трижды из Маленького Народа. Ни я, ни Виктор. Ты помнишь? У нас есть старший брат. Ты сам – лучшее доказательство того, что мы с ним вот такие ненормальные. Разве ты совсем забыл, кто ты такой? Куг–Ги, Тэин хотела убить свою дочь, принести её в жертву Богам. Она сошла с ума и решила, что девочка – причина гибели княжества Вэрлетт. Я забрал девочку себе, защитил, а Тэин прокляла меня проклятием Маленького Народа. Она совсем сумасшедшая, хоть ты и говоришь, что это не так».
- Ты спас ребёнка и теперь несёшь незаслуженную кару? Как же так можно?
«Вот и я удивляюсь».
- И ты ни разу не смотрел в Сердце реки? А твои братья?
«Да что ты?! Я сказал, что отрекусь от вас, если сделаете это. Слишком высока цена».
- И ты отменил Закон?
«Вот видишь, уже вспоминаешь, Куг–Ги».
- Ну, сколько тебе говорить? Я не Куг–Ги. Скажи, а что, девочка из Маленького Народа?
«Нет, братик, нет. Она эльф. Но её отец Акорс. Это Тхаа. Вспомни, ты держал её на руках в час рождения. Ты считался её воспитателем, дружил с её отцом и дедом».
- Вот как…
«Вспомнил? Ты её очень любил и тебе было плохо от того, что с ней случилось».
- А что случилось? – голос Хранителя Кораблей и Жилищ дрогнул.
«Она от потрясения не помнит ничего из того, что было до встречи со мной. Она боится тебя».
Грустно напоминать о таких вещах тому, кому и так не сладко в этот день.
«С тобой, видно, случилось то же, что и с ней. Это ничего. Нужно набраться терпения. Пройдёт время – и всё наладится».
- Значит, Акорс – её отец? Это покруче, чем оказаться случайно выжившим волшебником Маленького Народа.
«Да, Куг–Ги. Но Тхаа повезло больше, чем тебе. Даже если это откроется, отношение к ней будет другим».
- Значит, ты её защитил, а твой брат обидел?
«Нет, что ты. Она просто боится всего, что связано с прошлым. Но это пройдёт. И у тебя тоже».
- А ты, значит, отменил Закон? Смело. Но зачем?
«Куг–Ги, послушай. Я очень устал. Я не отпущу тебя назад. Ты побудешь со мной, а потом мы поговорим. Я всё тебе расскажу. Я помогу тебе. Позволь мне отдохнуть. Мне плохо, Куг–Ги».
И Эжен закрыл глаза. С ним его брат, он держит его за руку, значит, всё хорошо. Даже боль немного отступила и на грани сна он услышал странную фразу:
- Надо же, всё сходится.
* * *
Удалялось море, дубравы роняли под ноги трём серым лошадям сухие листья. Прекрасные деревья уже четвёртый день знали о том, что близится возрождение и воды в земле и над ней будет сколько угодно. Но пока её не хватало – и шуршащий дождь летел и летел.
- Привет, Тогу, - сказал проснувшийся Куг–Ги и снова ткнулся лисьей мордочкой ему в грудь.
- Доброе утречко. Здоров же ты дрыхнуть, - просиял лейтенант. И заорал:
- А ну стой, ребята! Наша спящая красавица открыла глазки.
- Наверное, ты её поцеловал, - предположил Янек.
- Фу, усатую такую?! Ни за что!
- Какие усы, Тогу? Ну где у меня усы? Имей совесть.
- Не напрашивайся, не поцелую.
Однако он обнял домового и немного потискал, так был рад, что их друг пришёл в норму. Ну, или хотя бы заговорил.
Ещё вчера Янек объявил, что знать не знает, отчего Куг–Ги такой еле живой.
- Наверное, от переживаний, - рассуждал он. – Раны – то почти уже зажили. Разве что хищный червь оказался всё – таки ядовитым.
Маленький Хранитель по малолетству не мог воспользоваться Песнями Исцеления, но он пошёл на поляну, набрал лечебных растений и их отваром усиленно поил Куг–Ги. Даже когда он спал. А спал он уже почти сутки, со вчерашнего заката. А до того не произнёс ни слова, ни звука и был ко всему безразличен.
- Ну, сегодня что? – домогался Тогу, тревожно заглядывая другу в лицо. – Опять молчать будешь?
- Нет. Нет – нет! – испугался домовой. Всё будет нормально. Ведь чем хуже мне – тем хуже ему.
- Кому?
- Эжену.
- Ах, да, вы же близнецы.
- Однояйцевые, - фыркнул Янек.
- Нечего фыркать. Близнецы чувствуют друг друга через множество миль.
- Заткнись, Тогу, - попросил Куг–Ги. Тот беспрекословно заткнулся.
Ребята свернули с дороги, обошли невысокий холм, быстро нашли место для ночлега, расседлали и пустили пастись трёх своих серых лошадей: Машку, Мышку и Малышку.
Тогу взял лук и отправился на охоту. Янек напрочь отказывался участвовать в этом деле. Что поделаешь: Хранитель. Но вот умять жареную дичь – это пожалуйста. Яночка не отставала от приятеля и уплетала добычу так, что любо – дорого посмотреть. А ты поди заставь её разделать тушку. Да ни за что: зверушку жалко! И это говорит та, что прошлась по Иллену, кроша направо и налево местных монстров. Ну, с небольшой помощью кроша.
Дети принялись добывать топливо. Янек ловко орудовал топориком, преобразив в него Янину суперлопатку. Куг–Ги задумчиво смотрел на кроны дубов.
- Хорошо, что он с нами, - сказала Яночка. – На корабле свихнулся бы от скуки. Переживаний от неё гораздо больше. А вот на суше да с нами не заскучаешь.
- Это точно, - согласился Янек. Он орудовал топором, как одержимый. Чтобы переживания не лезли в голову.
Когда разгорелся костёр, Яна спросила:
- Что–то Акорс нас давно не ловит. Может, он и не будет больше?
- Не нас, а тебя, - сказал Тогу.
- Да, тебя тоже, - согласилась девочка. А Янек посоветовал:
- Молчите лучше, накаркаете ещё.
- Отчего–то мне кажется, - подал голос Куг–Ги, - что он как раз больше не будет.
- Почему?
- Акорс уважает смелость. А значит, и тебя, Яночка.
- Но ему нужно Сердце Реки. А оно у меня.
- Кто их разберёт, Акорсов этих? – устало вздохнул домовой. – Может, оно ему больше и не нужно. Может, он решил пустить дело на самотёк. Пусть–де сбудется предсказание моего Эжена. Многое изменилось.
Янек сморщил нос. Надо же, как запел этот Куг–Ги! Пять лет от него не было ни слуху, ни духу, пять лет он спокойно занимался художествами в Нетуме и даже не думал о племяннике. А теперь говорит «мой Эжен»!
- Ты просто... просто... очень нехороший, Куг–Ги! – не выдержал он.
- Нет, я очень хороший, - не согласился всеобщий дядя.
- Хоть бы раз навестил племянника!
Куг–Ги опустил глаза.
- Вот потому–то я так и сказал, - нагло заявил мальчишка. – Я же помню тебя. То есть, не твоё лицо, а то, как с тобой было классно. Прикольно! Здорово! Я скучал.
- Я тоже. Но, Янек, как я мог? То, в чём меня обвиняют, слишком серьёзно. Ты видел. Я жил в Столице, но не мог себе позволить прийти к Недди и Элоизе. Видят Боги, как я этого хотел! А вот они, - домовой кивнул на Тогу, имея в виду заодно его приятелей, - уже строят планы обустройства в другом мире. На Земле, например. Из–за меня. И втянуть тебя ещё в это дело? Нет–нет.
- Всё равно втянул.
- А был ли выход? Я должен был быть с вами – и всё тут. А теперь и не знаю, как станете жить вы все.
- Не твоя забота, Куг–Ги. Как–нибудь проживём. И не вздумай исчезнуть, когда всё закончится, - буркнул Янек.
Тяжело с подростками. Переходный возраст.
- Прости, дружок, - сказал Хранитель Кораблей. – Прости, я был дураком. Просто есть ещё Тхаа, трусишка наша.
- Тхаа не трусиха, - насупился мальчик. Что–то он был сегодня не в духе.
- Где–то нет, а где–то да. От меня её просто трясло. Даже моё имя слышать не могла. Вот и говорили: дядя Георгий.
- Ты бы мог её вылечить?
- Не я же с ней это сделал. Нет, не мог бы. Тем более при таком раскладе.
«Да, расклад ещё тот», - признался себе мальчик. И неожиданно спросил:
- Куг–Ги, можно я тебя поцелую?
- Несмотря на усы?
- Да где там у тебя усы–то?
Они обнялись и рассмеялись.
- А ты, Яночка? – спросил домовой.
- А можно?
- Тебе я тоже дядя.
Девочка уткнулась лицом в мохнатую мордочку Куг–Ги. Чёрт
возьми! Какое счастье!
* * *
Страшно, очень страшно. Сидящее рядом существо действительно не было его братом. Проснувшийся Эжен понял это, едва открыв глаза. Нет, они были копией друг друга, только одно отличие.
- Ты того… - прошептал Хранитель, - Ты призрак, что ли?
- Угадал. Что–то типа этого. Я так думаю. И я всё ещё здесь.
- А ты это… Может быть, ты уйдёшь? Спасибо тебе, конечно, но знаешь что? Ужасно боюсь привидений. Да–да, это правда. Я их никогда не видел.
- А я ужасно боюсь Хранителей. Честное слово, - виновато улыбнулся призрак. – Знаешь почему? Видел их предостаточно.
- Вот и славно, - обрадовался Эжен. – До свидания.
Он выпустил из ладони медальон, который сжимал, думая, что это лапка Куг–Ги, и сел.
- Я бы ушёл, - сказал пришелец, - но я здесь не по своей воле. Как всегда. Если б меня спросили, я бы ответил, что видеть не желаю ни одного Хранителя.
- А… Э–э–э… Значит, и не спросили даже…
- Нет. Но раз я здесь, выходит, это для чего – нибудь нужно. Чем раньше мы додумаемся до этого, тем быстрее я уйду.
- Тебе этого хочется? Уйти? Привидения часто живут в заброшенных замках, в пещерах, ну, и так далее. Это гораздо интереснее. Солнце, луна, ветер, полно народа и возможностей для общения. Ну, или для пугания. Всё равно веселее, чем…
Чем… Ну, ты понимаешь.
Призрак расхохотался, а Эжену стало совсем не по себе. Его смех был смехом Куг–Ги.
- Ты неподражаем, Хранитель! – не в силах успокоиться, проговорил пришелец.
- Я знаю, - привычно ответил Эжен и отодвинулся подальше.
- Только что ты гнал меня, а потом задумался, не печально ли мне там, откуда я явился – и давай проявлять заботу. Нет, таких я ещё не встречал!
- Ну, ты не очень–то… - сказал хозяин Лесного Края и вжался в стену. – Моё дело – предложить, а там ты как хочешь.
Странное привидение замолкло и задумалось.
- Знаешь, что? – улыбнулось оно, наконец. – Если не брать в расчёт мою маму, ты единственный, кто предложил мне выбор. В смысле, нормальный выбор. А так было сколько угодно. «Или ты делаешь это и это, или мы убьём того и того». Замечательно, правда? А то вот как: «Всё равно ты по уши в этом деле. Выбирай: или очередная пакость или смерть».
- Шантаж?
- Да.
- Почему?
- Я мог многое. Больше других.
- Ты – волшебник?
- Был волшебником.
- Ха! И позволял такое с собой выделывать? Ну, знаешь…
- Слишком много было тех, кого я любил. Большая семья. Большая любовь. Большая ответственность. Как у того, кого ты называешь Куг–Ги. Что ты скажешь, когда с ним случится то, что случилось со мной? Когда он погубит всех?
- Что? Что?!! – вскричал Эжен. Он вскочил, но ноги не держали и пришлось сесть на место.
- Всё сходится, Хранитель. И всё должно повториться. Так было предсказано. Вы не должны были нарушать Закон. Твой брат не должен был. Тот, который Виктор. Нельзя было отменять Закон. Тут уже ты виноват.
«Я сам ему всё рассказал. Мне было плохо и я думал, что он Куг–Ги. И ещё предлагал ему остаться. Здорово! Болтливое привидение – это то, что нам нужно!»
- Хочешь совет? – говорил между тем призрак. – Откажись от всего. Откажись от этого мира. Возьми тех, кто тебе дорог – и тикайте отсюда. Если вы одержите победу – всё повторится.
- Какую победу? Над кем?
- Над Акорсом, Хранитель.
Вот уж нет.
- Акорс уже побеждён, - сообщил Эжен радостную новость. Думаю, его войска перейдут на нашу сторону – да и все дела. Ну, а кто не перейдёт, того мы выбьем из городов Нетума. Нас ждёт кое – что посерьёзней. Третья Сила.
- Я слышал… и видел глазами той девочки, Яны: вы не хотите гибели Акорса. Да, я помню. Разрушить Сердце Реки вы доверили ей, потому, что она добра.
- Где Забытая Скала, ты знаешь?
- Откуда мне знать, если она Забытая? Первый раз слышу такое название.
- Просто скажи, где можно уничтожить Сердце Реки.
- Не знаю. Ян Лаэнса не трепался об этом направо и налево. Не важно с кем вы сражаетесь, но если будет разрушен Камень, всё повторится.
- Ещё одна Тэин на мою голову, - вскричал Эжен, зверея. – Я тебе вот что скажу, как и ей: плевать я хотел на твоё дурацкое предсказание. Этого не будет, потому что я, Эжен Лаэнса, так говорю. Потому что ты не знаешь моего Куг – Ги, а я знаю. Он не позволит, чтобы всё повторилось, он как – нибудь вывернется, он не то, что ты. Он не склонится перед обстоятельствами, ведь он с первой секунды отстаивает своё право на жизнь. Это чего – нибудь да стоит. Попробуй, скажи ещё раз, что всё повторится, попробуй назвать его жизнь ошибкой – и я… Я убью тебя. Ха! Нет! Я лишу тебя возможности выбора. Я понял, мне было дано право его тебе предложить. Эй, ты чего?
Эжен разбушевался не на шутку, но тут ему показалось, что привидение хлопнется в обморок. Уж очень вылезли из орбит его призрачные глаза.
- Ну, ты даёшь, Хранитель, - шепнул пришелец. Он поднялся и сделал несколько шагов к королю. У того от ужаса перехватило дыхание.
Привидение низко – низко поклонилось Эжену.
Оно уселось рядом и сказало, глядя ему в глаза:
- Как хорошо! Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что сказал всё это. Так и будет, теперь я спокоен, ведь это удивительный дар. Как жаль!
- Да? Вот те и раз!
- Жаль, что я не смогу снять с тебя проклятие.
Призрак казался искренне огорчённым.
- Никто не может, не переживай, - утешил его Эжен, огорчённый не меньше. – Это было испытание, да?
- Вроде того. Как тебя зовут, Хранитель Лаэнса?
- Эжен. А тебя?
- Не важно. Я дам тебе надежду.
- Её нет.
- Есть. Мой потомок, что откроет эти двери, будет с тобой и возьмёт на себя твою судьбу в самый последний и в самый первый миг. Если этот миг настанет, конечно.
- Ценой своей жизни! – ужаснулся Эжен. – Нет! Возьми свои слова назад!
- А что изменится? Эжен, ты достоин такой жертвы.
- Я не хочу. Я знаю всех твоих потомков. Их всего пятеро. Послушай…
Он хотел сказать: «Этого не будет!» - почему бы ему не сказать, чтобы не было? - но горло словно сдавили и не вышло ни звука. Хранитель схватился за шею. В глазах потемнело, брызнули слёзы.
- Зато я сделаю ему подарок, он будет рад.
Кажется, этот интриган улыбался.
Эжен понял, что надо. Эти ворота никто не откроет, кроме него. Но лучше поторопиться. На всякий случай. Всё ещё держась за горло, он, пошатываясь, поплёлся к дверям. Привидение преградило ему путь.
- Выпей из его рук воды – и ты получишь передышку до тех пор, пока твой талисман не потеряет силу. Почему бы и нет, Эжен?
Обогнув негодяя, Хранитель оказался перед воротами. Он уже начал поднимать руку, чтобы коснуться створок, как вдруг они распахнулись сами.
На фоне заката стоял довольно ухмыляющийся Недди. Старший из последних детей Безымянного клана Дома Яблони. Он просто попросил – и ворота раскрылись.
- Ага! Думал спрятаться от нас? – улыбаясь, сказал Внедрилий.
- Недди, зачем?
Эжен казался воплощением отчаяния. Его побратим шагнул к нему, но Хранитель отпрянул, споткнулся о камень и упал. Он был ещё очень слаб и не смог сразу подняться. Внедрилий опустился рядом.
- Не рад меня видеть, да? Зато я как рад! Эжен, ты всё время был здесь? Войско готово выступать, но куда же мы без тебя?
- А я вот… Видишь, я нашёл вход на Жёлтую Аллею. Тоннели. Переходы. Можно воспользоваться. Лошади пройдут запросто. Может, и повозки даже. Внезапное появление…
Эжена трясло. Как они с Недди влипли! Но не говорить же ему.
- Помоги мне встать и пойдём отсюда. Всё равно у нас нет карты. А без неё – никуда.
- Ух, ты! – воскликнул правитель и показал на узор на стене. Ну, и чего здесь такого? Его Куг–Ги нарисовал бы гораздо лучше, чем это безвольное и гнусное шестисотлетнее привидение в бытность свою Хранителем Жилищ.
Оказалось, его друг имел в виду иное. На стене имелось изображение самого мохнатого призрака в полный рост. А в руках он держал чертёж – карту подземных переходов. Вот это–то и впечатлило Внедрилия.
- Хотя бы верхние ярусы, - говорил он, исследуя карту. – Смотри, Эжен, даже обвалы обозначены. Можно обойти…
Тонкий древний листок свернулся трубочкой и лёг Внедрилию в ладонь. Он удивлённо посмотрел – и тут от стены начал отделяться второй, и всего их оказалось пять или шесть.
Эжен смотрел, не понимая, что ему в этом так не нравится. А когда понял – похолодел.
Подарок.
Подарок его Недди от подлого предка за то, что он погибнет вместо него.
- Оставь, - хрипло проговорил он. Положи на место. – Это может быть обманом. Иллюзией. Чем угодно. Здесь всё не так и всё опасно. Лучше идти как нормальные люди: степями.
И он кое – как доплёлся до того места, чтобы отобрать и порвать эти карты. Но снова споткнулся и приложился лбом об стену, о какой–то острый выступ. Чёртова Тэин! Её проклятие лишило Хранителя сил, а страх за Недди вновь призвал его на голову Эжена. Кровь заливала лицо.
- Спокойно! – испуганно сказал Внедрилий. – А ну–ка, сядь. То царапинка.
Однако он промыл ранку из фляги и приложил к ней лоскут.
- Попей, - сказал он и протянул флягу.
Нервы Эжена сдали. Это невозможно! Он не может подставить Недди! Он не примет воды из его рук.
Хранитель резко ударил по фляге. Она улетела куда–то вверх, там зацепилась за корни и камни, да так и не упала на пол.
Проклятие Тэин делало своё дело. Оно сжало Эжена в ледяных лапах ужаса, с которым невозможно бороться. И он потерял сознание.
Открыв глаза, Хранитель увидел звёзды. И Недди, склонившегося над ним.
- Что мне с тобой делать? – говорил он и гладил его по головке. – Пугаешь меня и пугаешь. Бедная Элоиза, как я её понимаю!
Что–то случилось. Эжен чувствовал себя лёгким и счастливым. Он просто смотрел вокруг, наслаждаясь тем, что видит и слышит. Чувствовал ветер на своих щеках и это было счастьем. Он улыбнулся весело и беззаботно. Как раньше.
Как раньше…
- Недди, я смогу встать?
- Попробуй.
Он слегка помог, и Эжен поднялся, не понимая, откуда силы взялись.
И его взгляд упал на прекрасное творение прошлых веков: разноцветную прозрачную чашку, сделанную в Элотте. Она валялась где–то здесь и Внедрилий её нашёл.
- Ты дал мне воды. Всё–таки дал, - упрекнул друга Эжен. – Зачем?
- Но как же?.. – растерялся Недди. – В конце концов, я не видел, чтобы тебя кусала бешеная собака и не знаю, бывает ли у ужей водобоязнь.
- Не бывает. Наверное.
Ну, и что тут делать? Эжен не знал. Он мог только надеяться, что со временем придумает, как отвести от Недди беду. Пока что он получил передышку и обязан помочь ему освободить обожаемый Нетум.
- Бери свои карты и пошли.
- Ты же сказал, они обманные.
- Разберёмся.
Эжен посмотрел на пустую ладонь. Надо же. Со всеми этими переживаниями он потерял медальон.
- Я повесил его тебе на шею, - сказал Внедрилий.
Хранитель коснулся серебряной пластинки.
- Спасибо, Недди. Что бы я делал без тебя?
* * *
Братья Илоу и Оли сидели в своей комнате и ждали того, что неизбежно. Сидели рядом на диване, зная, что больше такого вечера не будет.
Естественно, бумага, выданная им Фе, оказалась фальшивкой, можно было и не проверять. Но надежда умирает последней – и они всё–таки попробовали покинуть Дом Мудрости. Ничего не вышло. Их не выпустили. И надежды не было больше.
Недавно они договорились, что больше не станут держаться за это подобие жизни, не будут защищать друг друга, потому что лучше умереть, чем существовать так, как они.
Илоу всё знал о Фе и понимал, что, несмотря на все свои достижения в магии, не в силах ничего сделать с председателем. Он сам выполнил все те обряды, в результате которых Фе стал неуязвим ни для кого, кроме того, кто свяжет себя с ним Узами Мести. Он сам принял меры к тому, чтобы это было лишь одно – единственное существо во всех мирах. И ещё Илоу знал, что это за существо и что оно неспособно справиться с этой задачей. В чём тут дело: в ненормальной доброте, в трусости, в неправильном мировоззрении, юный волшебник понять не мог. Да и какая разница? Главное то, что Фе хорошо устроился, может ничего не бояться и действительно стать владыкой вселенной.
Но это уже без их содействия, без Илоу и Оли. Всё и так слишком далеко зашло и пора, если не остановить Фе, то остановиться самим.
Ожидание было невыносимым, и Илоу сдался первым. Он слишком устал и незаметно для себя уснул. Оли уложил его, накрыл пледом и остался сидеть рядом, с ужасом глядя на дверь. И наконец она распахнулась, и вошёл Фе, толстый, потный и красный от всевозможных чувств.
Оли поднялся навстречу, неловко и безнадёжно пытаясь заслонить собой Илоу.
- Не буди брата, Оли, - сказал председатель. Будто бы парнишка собирался это делать. – Зачем мне здесь лишний гром, вспышки и трата сил. Всё бесполезно, ведь ты понимаешь?
Колдун подождал ответа, но Оли молчал.
- В том, что случится с тобой, мальчик, вини брата. Вся его жизнь – это бессмысленная и бесплодная борьба со мной. Ты стал жертвой этой борьбы. Я не хотел такой судьбы ни для тебя, ни для него. Он вообще мог бы стать одним из великих, быть моей правой рукой. Но вы сделали выбор.
- Правой рукой? – криво усмехнулся Оли. – Просто тебе был нужен ручной дрессированный талантливый волшебник. Илоу талантлив, но плохо поддаётся дрессировке и совсем не приручается. Ты на восемь десятых своими успехами обязан ему. Что ты будешь делать без него?
- Осмелел ты, Оли, не в меру, - заметил маг. – Но я отвечу. Я найду другого. Замену. И я уже знаю, кого. Нашу юную славную Яну. Какой потенциал! Какая прекрасная кандидатура! Нет, я всё–таки гений. Кстати, как я и ожидал, Куг–Ги не хватило духу связать себя Узами Мести. Ну так он у меня попрыгает! Что? Как я приберу Яну к рукам? Так же, как Илоу: шантажом. Уцелевшие Хранители попляшут под мою дудку. А я буду обладать мощнейшим оружием: нашим дорогим Акорсом. Спасибо вам за помощь и содействие, уважаемые Оли и Илоу Натано. Но теперь ваша миссия завершена, позвольте с вами попрощаться. Кстати, склоняю голову перед вашим мужеством. – Он комично поклонился и закончил: - Пока – пока!
Оли протянул руку, пытаясь защитить себя и брата. Но кто он такой? Он даже не был волшебником.
* * *
Издалека замок Крэис казался игрушкой. Элоиза в который раз печально вздохнула. Между ней и её друзьями было не счесть весело скачущих волн. Дорогих ей людей не было видно отсюда. Интересно, как Куг–Ги удалось провести судно в бухту так незаметно? Замок стоял на полуострове и пустое море просматривалось из него на три стороны до самого горизонта. Хорошо иметь на борту Хранителя Кораблей. Когда они будущим летом отправятся на Синий Берег…
Элоиза невольно улыбнулась: ишь, размечталась! Отпустит ли её отец? После таких передряг взрослые начинают сверх меры бояться за детей, а будущим летом ей стукнет всего лишь тринадцать.
«Да нет, отпустит, - сказала себе девчонка, - ведь с нами будет Куг–Ги».
- О чём задумалась, детка? – раздался голос сверху.
Элоиза вздрогнула и икнула. Она совсем забыла про Великую Мать. Богиня летела над кораблём, как привязанный на ниточку детский шарик. Только уж очень большой. Тут и там вокруг корабля высовывались большие белёсые лица морских людей. Только Элоиза обрадуется: вот мол, уплыли, ан нет, кто–нибудь высунется да помашет ей. Почитание и преклонение Морского Народа смущали девочку и до потери пульса пугали Клавдия Ниго. Оно и понятно. У юного капитана не было ведь отца правителя, Владыки Морей.
Великая Мать кувыркнулась и, дрыгая в небе короткими ножками, заглянула девочке в глаза.
- Я тебя развеселю, моя крошечка, я тебе песенку спою. Я знаю: дети любят песни. У меня их, правда, никогда не было, но я видела: как ребёночку грустно, мама ему песенку поёт.
- Ты мне не мама, - буркнула «крошечка», а ручная тучка уже завыла.
Её голос был подобен голосу одичавшего и озверевшего ветра, что зимой гуляет по степям, цепляясь за сухие былинки, ветки садов, камни Степных Скал и залезая в трубы. Когда просыпаешься ночью в Золотом Дворце, в своей кроватке и знаешь, что за стеной у тебя папа, так приятно слушать этот звук. Бесприютный ветер воет, далеко лают собаки, звёзды ныряют в холодные тучи, а ты чувствуешь себя уютной, тёплой, защищённой со всех сторон и только жалеешь ветер. Бедный! Такой одинокий.
Элоиза поняла, что сейчас расплачется. Клавдий у штурвала глядел на неё дико. Шоэтт просто ушёл вниз. Тим вздыхал и строил ей рожи. Двое волшебников, Луи и Тербетум, закатывали глаза и делали вид, что сейчас помрут. Рыжеволосая ведьма Армыдра симулировала мигрень. Все они хотели, чтобы Элоиза избавила их от этого соседства. Морские люди повысунулись из волн и внимали своей Богине разинув рты и развесив уши.
«Надо с этим что–то делать» - решила девочка, пытаясь удержать слёзы.
- Послушай, - прервала певицу Элоиза и произнесла её длинное – длинное и очень неприличное имя. – Как это у тебя детей не было? А Морской Народ? Ты ведь его Великая Мать.
- Разве я похожа на волосатиков? – хихикнула тучка.
- Э–э–э… А–а–а…
- Это формальное материнство. Я их усыновила.
- Всех – всех?
- А что делать? Давно – давно, даже не знаю сколько тысяч лет назад, была большая катастрофа. Ну, как обычно: пожары, наводнения и прочая гадость. Землетрясения всякие. То ли Иллен рассердился на злобу людей, что тогда переполняла наш мир, то ли люди сами себе такое устроили, то ли было и тогда что–то вроде Сердца Реки, но людей и эльфов выжило мало. Почти не пострадал Маленький Народ, а вот Морского Народа уцелело лишь чуть побольше сотни. И представь, моя крошечка, это были дети. Нет, взрослые тоже имелись, только мало. Старые бабки, калеки, несколько юношей, вроде нашего Клатти. Их оставили охранять всю эту толпу там, где они прятались. Около трёх десятков взрослых. Когда они вышли из убежища, оказалось, что мир изменился, а их народа больше нет. Моего тоже. Я уцелела одна. И я была ещё девочкой.
Великая Мать вздохнула и, прикрыв глаза, покачала маленькой головой. Спустя несколько тысяч лет ей было больно об этом
вспоминать. Но она продолжила.
- Поди, объясни этим нелюдям, что я ещё сама дитё. Поверят разве? Видят, кто–то большой – и требуют помощи. Ну, и помогала. Времена изменились. И мне бы жить – поживать в приятной компании, наслаждаться заслуженным покоем. Да нет. Слава вещь такая коварная! Смотри, моя крошечка, пойдёшь у неё на поводу, поддашься тщеславию – и будешь одинока.
- А что случилось–то, ты зазналась, да? – спросил Клавдий. Он очень боялся, что когда – нибудь зазнается Элоиза и не захочет за него замуж.
Тучка вздохнула снова и закивала.
- Зазналась, Клатти, точно. Не было у меня мамы, некому было объяснить. Школы я не кончала, не знала манер поведения, законов общения…
- А также правил правописания, - добавил Тим под общий хохот. – Ещё одна страдалица.
- Ну, правописание – то тут при чём?
Ребята не могли остановиться. Они вспоминали, что им врал Куг – Ги, чтоб затесаться в их компанию и просто стонали от смеха. Морские люди в воде непонимающе лыбились. Рвр на всякий случай сказал:
- Не смейте обижать Куг–Ги.
- Вот видишь, - кашляя и вытирая слёзы, поучительно сказал Шоэтт Элоизе, - с кем поведёшься, от того и наберёшься.
- Интересно, кто от кого набрался, - вторил ему Тим. А Клавдий спросил:
- Что дальше – то было, Вэ–Эм?
- Кто – кто?
- Ну, надо же тебя как–то называть. Я не могу обзываться, как Элоиза. Ей простительно, она тоже женщина. Ты ж меня утопишь, если я скажу тебе вот это… вот это самое.
- Это моё имя, - оскорбилась Богиня. Ребята снова заржали.
- Вэ–Эм – сокращённо Великая Мать, - пояснила Элоиза для неграмотной тучки. – Ты дальше–то рассказывай.
- А что дальше? Уж всё и рассказала. Эти гаврики, - она погрозила Рвр кулаком, - окружили меня заботой, почётом, обожанием…
- Преклонением, - благоговейно всхлипнула Мра.
- Вот – вот. Я не сразу поняла, что одинока. Чтобы считаться Богиней, надо являться только по приглашению. Поди знай, когда тебя позовут. Попыталась качать права и отстаивать свою сущность – и что мне сказали? «Нам нужно живое божество». И всё. Хоть ты тресни. Изволь поддерживать легенду для блага своего народа. Спросите их, верят они в то, что я нормальный человек?
По мнению Элоизы, вопрос был поставлен неверно. Кто, интересно, примет за человека говорящее кучевое облако? Естественно, Мра, Рвр и их товарищи отрицательно замотали головами и неодобрительно заурчали.
- А потом их Великий Шаман Клмн напился пьян и уронил в костёр Великую Книгу. И чтобы скрыть этот великий позор, он бросился с Великой скалы. С тех пор никто не мог правильно воспроизвести Великое заклинание, покуда ты, о, дочь великих владык…
- Вот ё… клмн какое–то… - ошалело произнёс культурный Клавдий. – Вот слов просто нет!
- Да–да, слов никто не знал, я была чертовски одинока много – много лет. Года три, наверное. И вот ты, моя крошечка…
Великая Мать захотела обнять девчонку, но та ловко спряталась за Клавдия. Большая женщина обняла их обоих вместе со штурвалом. Что–то хрустнуло. Капитан надеялся только, что это не Элоиза.
Рвр сказал:
- Мы передадим Великую Жёлтую Книгу новому Великому Шаману Фхц и теперь будем часто лицезреть нашу Великую Мать: шесть раз в год по Великим праздникам.
- Вот, видали? – возмутилась Богиня. – Всего лишь шесть раз. А остальное время? Я скоро забуду человеческую речь! Нет, каково отношение к матери! Неблагодарные детки!
Мра поклонилась прямо в море, кунувшись лицом в воду:
- Но, Великая Мать! Таков Великий Порядок. Великое заклинание действует только по Великим праздникам, как, например, вчера. В другое время мы не можем призвать тебя, хотя бы и очень хотели.
- А что мешает тебе самой быть там, где хочется? – спросил Клавдий.
- Ах, маленький Клатти! Мешает имидж. Авторитет. Престиж. Субординация. После Призыва я могу быть со своими детьми
только три дня.
- Здорово они тебя прижали. Плохо.
- Куда уж хуже.
Элоиза сказала:
- Я бы давно что – нибудь придумала. Не стала бы я сидеть и ждать, пока меня призовут. Ведь вдруг не призовут. Я бы в любом случае проводила время весело. Полетела бы туда, где не знают, что я Богиня, познакомилась с кучей народа, увидела бы другие страны. Вдруг где–то уцелели соплеменники. Вдруг бы удалось завести семью и собственных детей. Что? Никто не уцелел? Так бегом к Хранителям! Они помогут отыскать мир, где миллионы таких, как ты.
- Да?!!
- Да.
- Как же мне это в голову не пришло? Какая идея! Нет, я порой начинала думать о чём–то таком, но не додумывала до конца. Всё времени не хватало.
Элоиза только плечами пожала. За несколько тысяч лет и три одиноких года можно и не до такого додуматься. Или свихнуться.
- О! – возопила большая женщина. Я отправлюсь к тебе в гости, моя крошечка! Я побываю у тебя, как только ты меня позовёшь, даже если не будет праздника.
- Да приходи сама.
- Нет, нет, ведь это невежливо. Ты прочтёшь заклинание – и я приду.
- Какие формальности, Вэ–Эм! Так нельзя. Будешь зависеть от
заклинания – попадёшь в рабство к какому – нибудь Фе, - сказал Шоэтт.
- О, юный кусачка! – пританцовывая в воздухе, голосила тучка. – Я не буду зависеть. Со временем всё переменится, только я не знаю как.
- Да очень просто, - ответил Шоэтт. – Раньше у тебя было длинное имя – и ты соображала долго. Оно было ругательное и ты не могла ни на что решиться. Его невозможно было нормально произнести – и ты не знала кто ты такая. Теперь мы даём тебе новое имя. Короткое, звучное и красивое. Меняется имя – меняется судьба. Вот мой Виктор…
Тим ткнул приятеля в бок и он прикусил язык. Всё – таки тут дети, можно ли их расстраивать?
- Ура! – завопили ребята. – Мы даём тебе новое имя: Вэ–Эм!!! Вэ–Эм!!! Вэ–Эм!!!
Будь Великая Мать маленькой, они бы её поподбрасывали вверх. А так пришлось просто попрыгать и руками помахать.
Тим сказал Рвр:
- Запомни. У вашей Богини новое имя. Пусть Великий Шаман не ошибается. На старое Вэ–Эм отзываться не станет. У неё теперь другая судьба. Ваша Мать определит новые правила, потому что она – Богиня, а не хухры – мухры.
- Не хухры – мухры, - повторили почтительно внимавшие морские люди.
Вэ–Эм кувыркнулась, подрыгала ногами, свистнула и крикнула:
- Гаврики, за мной! Желаю осмотреть ваши владения и узнать, как вы жили без меня. Не надейтесь, что я уйду восвояси через три дня. Теперь новые правила!.. Я буду с тобой всем сердцем, крошка моя! – добавила она для Элоизы, испуганной тем, что их судно оставляют беззащитным среди моря.
А ведь помнится, она недавно хотела именно этого.
- Мы будем с вами всем сердцем! – заявили морские люди. Они послали команде по воздушному поцелую, радостно заурчали и устремились за своей Богиней.
Ребята и трое магов посидели и похихикали, провожая взглядами удаляющуюся компанию. Потом спросили Шоэтта, который ходил вниз:
- Ну, как там Куг–Ги?
- Нету его.
- Умер?!
- С ума сбесились? Сбежал, как мы и думали. Сказал же: с Яной ему нужно быть. Вот записка. И письмо Элоизе.
Племянница блудного дяди взяла бумажечку и отошла в сторону. Можно было и не разворачивать – она отчего–то прекрасно знала, что там, внутри. Элоиза стояла и улыбалась, оттягивая приятный момент. Ей хотелось запеть, попрыгать, кувыркнуться в воздухе, как Вэ–Эм. Что–то немедленно надо сделать, а то она взорвётся, как паровая машинка Безумца, лет триста тому назад обитавшего в Степных Скалах.
Девочка развернула листок. Так и есть! То была копия того смешного портрета семилетней Элоизы с лохматыми волосами, толстыми щеками и руками, полными конфет. Она потеряла Луку, которого считала дедушкой, но обрела дядю. И тётю, между прочим.
Море смеялось, плескало и шуршало. Жёлто – зелёный полосатый парус летел над его ярким блеском. Весело хлопал салатовый флаг Лесного края. Весело было юной Владычице Морей вспоминать своих друзей и думать о будущей встрече. Она глядела в сторону невидимого уже берега и тихонько говорила всем:
- Как же вы там без меня? Ничего, подождите: уже скоро увидимся.
Безымянный кораблик ожидали несколько дней спокойного плавания.
* * *
Костёр стрелял искрами, в его яркой глубине бегали тени, изменчивые и шустрые. Янек научил подругу заклинанию, отгоняющему комаров. Теперь девочка тренировалась: то напустит их, то прогонит. Очень интересно.
- Научи меня чему – нибудь ещё, - попросила Яна.
- Чему ж тебя научить–то? – озадачился Янек.
- Покажи ей, как зажечь и погасить огонь, - посоветовал Куг–Ги. – Тогу, убери конечность, Яночка тут тренироваться будет.
Лейтенант встал и от греха подальше пересел на другую сторону, недовольно бурча.
- Ты что, это ж надо уметь ощущать себя стихией, черпать
энергию из земли и…
- Она умеет, - сказал домовой. – Вспомни, как наша девочка орудовала шлюпкой на берегу и успокойся. Это у неё инстинкт. Врождённый.
Тогда Янек показал ей, объяснил какую дулю надо скрутить из пальцев, что говорить про себя и что чувствовать при этом.
Яна раз попробовала, и два – и ничего не вышло.
- Будь позлей, - посоветовал мальчик. - Огонь – это такая стихия.
- Представь, что в том месте торчит большая чёрная тварь, что поцарапала нашего Недди, - сказал Куг–Ги.
- Да! – вскричала девчонка и – бац! – огонь зажёгся.
- Круто, - восхитился Тогу. – Теперь погаси. Думаете, кто – нибудь из взрослых возьмётся её обучать или скажут: зачем связываться? Мало того, что выжила, ещё и учиться хочет.
- Опасно, - вздохнул маленький домовой, - но я бы взялся.
Янек охнул:
- Да хорошо, что хоть ты не волшебник, Куг–Ги, ведь это же ужас! Ещё и за тебя бойся, переживай, охраняй тебя… Нет–нет! Вот мой папа…
- Папа! – заорала Яна. – Виктор! Ой, Куг–Ги, я забыла. Я смотрела в Сердце Реки. Я его видела. Он просил тебя не делать того, что ты задумал. Это было тогда, когда мы только в замок приплыли. Прости.
- Да не переживай. Я и так не сделал. – Домовой грустно улыбнулся. – Не связал себя Узами Мести. Почему? Да просто
мы, ты и я, имеем право на жизнь.