Сказка
Летний вечер завораживает своими тайнами.
Месяц собирает в хоровод золотые звёзды удивительной красоты.
Ласковый ветер поёт загадочные песни. А девицы-красавицы собрались
пойти в лес, проведать местную ведунью.
Жила ведунья Марфа с кошкой Матильдой в маленьком деревянном домике на берегу Тайного озера. Почему и кто назвал так озеро - никто не знает. Даже самые старые жители не могли ответить на этот вопрос.
Настя всё сомневалась да тревожилась: идти с подружкой к Марфе или выполнить обещание, данное батюшке. До сих пор не могла забыть ту единственную встречу, которая так и стоит перед глазами. Она была совсем мала, когда познакомилась с обитателями Тайного озера. Мыслимо ли дело: отправилась одна в лес искать цветок сказочной красоты, о котором рассказывала мачеха, и заблудилась.
А мачеха на это и надеялась. Думала, что не вернётся Настенька назад – дорогу не найдёт.
Уже темнеть стало. Боится Настя, а всё равно идёт. Вышла она к озеру, а над ним, в розово-сиреневом сиянии, чайки белые кружатся. Замерла Настенька, не смеет шелохнуться. Страх по спине вслед за мурашками побежал… Что делать – не знает.
Но услышала знакомый голос – крик чайки с серебряным пёрышком на правом крыле – успокоилась: стало быть, не причинят ей вреда. Серебряное Пёрышко всегда прилетала к сиротинке в трудные минуты. Без родной матушки нелегко приходилось. С самого рождения воспитывала её мачеха, и поэтому Настя не познала любви материнской. Лишь Серебряное Пёрышко утешала её.
Смотрит незваная гостья, дивится: вышла ведунья Марфа из домика
и пошла к чайкам по воде... Летают чайки над ведуньей, словно хоровод водят, а Марфа им что-то рассказывает, улыбается.
Далеко стояла Настенька, не слышала, о чём они разговоры вели.
Любопытство страх развеяло. Захотела поближе подойти,
но хрустнула ветка под ногами…
Взметнулась белокрылая стая и исчезла. Остались только Серебряное Пёрышко да Марфа. Вернулась Марфа на берег, а Серебряное Пёрышко упала к ней в ноги и превратилась в красавицу.
Поклонилась красавица низко; стала просить, умолять Марфу:
- Милостивая Марфа, не губи Настеньку – дитя малое! Она забудет обо всём, что видела на озере. И я никогда не напомню о себе.
- Хорошо, Елена Прекрасная! Верю тебе! Пусть будет так, как просишь! – ответила Марфа.
Взмахнула руками Елена Прекрасная и снова превратилась в Серебряное Пёрышко. Подлетела она к Насте, машет крылом, предлагает следовать за ней. По узенькой тропинке да по песчаной дороге, да снова по тропинке узкой…вслед за чайкой прибежала Настенька к ручейку. А ручеёк звенит, песни поёт. Возле ручейка - трава зеленым зелена. В траве зелёной рос цветок невиданной красоты. Пожалела Настя цветочек рвать.
Постояла, полюбовалась на красоту сказочную да домой отправилась.
Помогла Серебряное Пёрышко без хлопот добраться – дорогу показала. Больше её Настенька никогда не видела. И других чаек не видела.
Сколько раз прибегала она к озеру, ждала, звала – всё без толку.
Узнал про то отец – лесник тех мест – рассердился. Запретил строго-настрого в сторону озера: даже смотреть:
- Дитя моё ненаглядное, Солнышко ясное! Всюду гуляй, хаживай, но дорогу к озеру не налаживай! Обещай мне клятвенно, душа моя, к озеру не ходить, воды из озера не пить, мосток не искать, чужой взгляд не привлекать!
Делать нечего - пришлось Настеньке обещание три раза повторить:
- Обещаю батюшка, обещаю родненький:
К озеру не ходить, воды не пить, мосток не искать, чужой взгляд не привлекать!
Дни, словно карусель на ярмарке, закрутились, завертелись…
Вот уже Анастасией стали величать красавицу. Поговаривали, что Настя – дочка лесника, в матушку красотой пошла, а шепотком добавляли:
- Если бы не забрало матушку Тайное озеро, не было бы счастливее
девицы на всём белом свете!
Время-времечко шло-не задерживалось.
Однажды навестил их края добрый молодец Никита Всеславович. Как увидел Настеньку - навсегда покоя лишился. Надумал Никита жениться. Сватов посылает – сам впереди идёт. Ему твердят:
- Не ходи впереди сватов – не растаптывай дороги!
Никите всё нипочём.
- Не верю я вашим небылицам, верю силушке своей.
Ну да ладно, быстро сосватали. Кто же откажет такому молодцу? И к тому же - люб он Настеньке был, очень люб.
Свадьба весёлой была, озорной. Всем миром гуляли.
Всё было бы хорошо, да позавидовала мачеха счастью падчерицы.
- Дочка родная от любви к Никитушке сохнет, света белого не видит,
а Настасья в счастье купается?! Не бывать этому! – затаились у злодейки
мысли тёмные. Поедом едят её – житья не дают. Удумала мачеха недоброе дело сотворить. Вспомнила молодость: как отвоёвывала счастье своё, которое несчастьем оказалось. И стала наветы наводить на Настеньку словами лживыми, но ласковыми.
Никита Всеславович раз строго посмотрел, два; да запретил мачехе на глаза показываться. А той неймётся. Пошла в тёмный лес за одолень-травой. Сама рвала, сама варила, сама наговоры злодейские наговаривала. Думала: не устоит Никитушка перед силой злодейской. Не тут–то было. Поболел немного Никита, поболел, да и выздоровел. Нельзя долго болеть - дитя ненаглядное ожидали с Настенькой.
Ещё крепче озлобилась мачеха. Ничто ей не любо. И задумала она Настеньку извести. Снова злодейка пошла в тёмный лес. Нашла в трясине мёртвый камень, варила его три дня и три ночи, читала над ним все молитвы наоборот. Сильное зелье получилось, а главное – нераспознанное.
Пока Никита был в отъезде, устроила мачеха чаепитие, да напоила зельем падчерицу. Никто даже не заподозрил.
Стала Настенька угасать на глазах. День ещё не успел закончиться, а словно год болезненный прошёл. Заметил недоброе батюшка и спрашивает:
- Что с тобой, ненаглядная моя голубушка, происходит?
- Неведомо мне, батюшка. Кабы я сама знала, ответила бы тебе.
Пришла подружка Настеньку проведать и не узнала её. Посмотрела со всех сторон, развела руками и сказала:
- Подруженька моя родная, да нам срочно к Марфе идти надобно.
- Как же я к Марфе пойду Любавушка, когда перед батюшкой ответ-обещание держала? Подружка стала убеждать, уговаривать лесника:
- Посмотрите, скоро Настенька на ногах не сможет стоять, не только идти.
Не губите родное дитя, разрешите пойти к Марфе.
- Не верю я в колдовство, потому разрешить не могу, - возражал лесник.
- Запретами вашими двоих погубите.
Не выдержала Настя, стала батюшку уговаривать:
- Не за себя, за малышку прошу. Подумай батюшка: вернётся Никитушка домой, а его ждёт дом пустой, холодный.
Вдвоём всё-таки уговорили. Согласился лесник проводить их до озера…
Летний вечер завораживает своими тайнами.
Месяц собирает в хоровод золотые звёзды удивительной красоты.
Ласковый ветер поёт загадочные песни. А подружки ничего не замечают.
Сейчас им не до этого. Долгим путь к озеру показался, но всё-таки они осилили этот путь. И хорошо, что лесник пошёл их провожать. А то могли бы не найти дороги. Подошли они к озеру - удивляются. По воде к избушке Марфы лунная дорожка ведёт, а над ней радуга сияет.
Лесник остался ждать недалеко от избушки. Подошли подружки к двери,
постучали один раз, постучали другой, а на третий раз – дверь сама отворилась.
Заходили девицы в малую избушку, а вошли в сказочный дворец
красоты невиданной. Всюду цветы дивные цветут, да птицы поют.
Смотрят: чайка белоснежная летит им навстречу. Как на пол опустилась она, то превратилась в девицу красоты невиданной. Пригласила девица их вперёд идти да не оглядываться. У Настеньки силы появились не знамо откуда.
Плывёт легко, словно лебедь белая; смотрит – удивляется: то ли это -
дворец, то ли страна невиданная. Молча шли подружки, за руки держались, дивились всему.
Впереди увидели яркую радугу семи цветов и направились прямо к ней.
То не радуга была, то Марфа у родника сидела да с водой беседу вела.
Подошли Настенька и Любава поближе, поклонились Марфе низко в пояс, а та уже знает, о чём девицы разговор поведут.
- Вовремя пришли вы, красавицы. Ещё немного промедлили бы и уже никто не смог бы вам помочь. Знаю о том, что вам не ведомо, да и ведать незачем. Сильное колдовство применила злая мачеха. Две жизни увядают вместе, смогу одну спасти. Чему быть – решать тебе, Настенька.
- Не за себя прошу, милостивая Марфа; прошу за дочку не рождённую – Елену Прекрасную, - не задумываясь, ответила Настя.
- В том не было сомнения, что ты поступишь так же, как поступила твоя
родная матушка.
- Но она при рождении Настеньки умерла, – удивилась Любава.
Тут подружки поняли, что ожидает Настеньку в будущем.
Любава спросила тихо:
- Ведунья Марфа, сколько же можно злу по земле разгуливать да
родных матушек у деток малых отбирать? Неужели нельзя ничего поделать? Неужели со злом нельзя всем вместе справиться?
- Мы ждём того времени с нетерпением, а пока силы у нас не равные.
Много зла собралось на земле, и люди сами преумножают его.
Испей Настенька живой воды из родника ровно столько, сколько захочешь. Да пей воду не из ковша, не руками, а из чистого родника устами чистыми. Умойся, и идите с миром домой.
А Любаве Марфа дала деревянный ковш из векового кедра и наказала:
- Зачерпни воды из родника и перед дверью, когда будете выходить из дворца, левой рукой назад вылей. А ковш оставь возле двери.
Сделали подружки всё так, как наказывала ведунья.
Выходили они из дворца, а вышли из деревянной избушки.
Долгими леснику показались минуты…
Серебром покрылся, ожидая Настеньку. Но когда увидел её – возрадовался. Показалось ему, что стала дочка ещё краше.
Вернулись домой, а там мачеха хозяйничает. Как увидела она
Настеньку, живую и здоровую, так сразу без чувств упала.
Захворала мачеха, занемогла. Злоба лютая её заживо ест. Так осерчала, что со злобы великой сожгла свою чёрную колдовскую книгу в печи.
Скоро вернулся домой Никита Всеславович. Стали они
с Настенькой, словно голубки, ворковать. А мачехе день ото дня всё хуже
и хуже. Не могла она спокойно смотреть на радость падчерицы.
Утром, в воскресный день, решила мачеха покаяться. Позвала всех к себе и призналась во всём. Не для себя она старалась – для дочки своей. Если бы не призналась, на дочку перешли бы её грехи великие.
Попросила мачеха позвать ведунью. Лесник сам немедля поехал за Марфой. Вот Марфа и дождалась светлого дня. Старинная эта история. Началась она давным-давно. Сами подумайте: сколько мы видели белых чаек над Тайным озером? Сколько светлых невинных красавиц живёт во дворце Марфы? Да и сама Марфа когда-то была прекрасной девицей. И звали её не Марфой, а Марией. Извести Марию со света белого хотела не подруга-завистница, не колдунья коварная, а сестра родная – мачеха Настеньки. Елену Прекрасную, родную матушку Настеньки, эта же злодейка погубила.
Подъехал лесник к избушке, постучал три раза - сразу дверь отворилась. Вышли к нему ведунья Марфа и Елена Прекрасная.
Упал лесник перед ними на колени, а слёзы полились ручьём, мешают слово вымолвить. И пока ехали назад, лились слёзы всю дорогу, а в небе сверкали молнии, да гром гремел.
Марфа привезла в кувшине живой воды из родника. Перед тем, как переступить порог, она смочила его родниковой водой.
- Прости меня старшая сестра! Прости меня Мария, за всё прости! И ты, Елена, прости! Простите все! - произнесла мачеха на последнем вздохе и закрыла глаза.
Марфа покачала головой, перекрестилась и полила живой водой вокруг постели. Встряхнула брызги на умирающую сестру. Словно от огня, тело загорелось и превратилось в пепел. Ведунья собрала пепел в кувшин и вышла из терема.
Откуда ни возьмись, стали слетаться чайки. Они, похожие на лепестки белых роз, кружились высоко в небе.
Елена Прекрасная подошла к Настеньке, обняла её и сказала:
- Теперь тебе, моя любимая доченька, ничто не угрожает.
Будьте счастливы! Вспоминайте нас и не делайте того, о чём пришлось бы пожалеть.
Она заглянула с материнской любовью ненаглядной дочке в глаза и нежно поцеловала на прощанье. А потом, вслед за Марфой, вышла во двор…
Казалось, что к ним слетелись белоснежные чайки со всего света. Всё вокруг стало белым-бело. Когда чайки улетели, во дворе никого не было.
Свежий воздух, словно после утреннего дождя, наполнился ароматом белых роз. А в лесу, на месте Тайного озера, появилась великолепная поляна. Она расцвела всеми цветами радуги ...