День был абсолютно серым. Не дождливым и не солнечным, не хмурым и не добрым, не грустным и не светящимся. Из такого дня можно слепить что угодно, но я не спешил - ведь в серости тоже есть своя романтика? Я шел по улице безо всяких целей, и мир в произвольном порядке становился то безбашенным счастьем, то всепоглощающей тоской. Небо, асфальт, лужи. Голые ветки, фонари, прохожие. Витрины, солнце, автомобили. Я будто играл на них, мир был струнно-клавишным, а звуки выражали волшебство боли и радости. Волшебство. Сердце, пой! Это - приказ.
Облака закрывали Солнце, лица сменяли лица, мир смеялся и корчился от боли, а я шел в не определенную никем бесконечность, понимая декоративность всего этого пафоса и фальшивость серого мира. Стоит мне лишь заглянуть в канцелярский и купить пачку акриловых красок, как все засияет только мне желанными цветами и бликами... А значит, я смогу сделать зеленое небо? А значит, рыжая нешипованная резина перед чьим-то полетом вникуда оставит несколько полос на голубом асфальте? А люди из окна будут глядеть на волны красной-красной Ангары, несущей куда-то ослепительно белые лодки с забавными желтыми рыбаками.
Люди будут думать, что мир сошел с ума... а разве сейчас он нормален? Разве наши повседневные глупости не нелепей зеленого неба? Разве серый мир может стать только канонически цветным, разве мы всегда живем по правилам? Мы нарушаем их каждый день, чтобы понять, где граница, чтобы решить, кто за силу А в данной локации, наконец, чтобы просто научиться жить... Я иду в бесконечность зеленого неба, и волшебство боли сотый раз за день убивает меня . Но глазами смеющейся девочки начинает играть мажорный аккорд и я бреду дальше с невесть откуда взявшейся надеждой. Только на что? Может, на торжество правил? Жизнь и абстракция несовместимы. Испортить акрил? Айда в зеленое небо по оранжевым крышам!