***

Она завораживающе смотрела на белый, чистый лист бумаги. Казалось, его концы гнулись не от легкого прохладного бриза, а от столь пристального, внимательного взгляда. С далека, могло показаться, будто она что-то пытается прочесть. Что? – Одна она знала. Иногда ее взгляд совсем на чуть-чуть отрывался от листка, она бросала его на море, как будто ждала чего-то, и снова возвращалась к невидимому тексту.
Ему море показалось обычным. Простое пасмурное утро, бесконечные крики чаек, за этот год уже успели надоесть. Прохладный ветер помогал проснуться и всерьез задуматься о давно ушедшем здоровье. Она сидела в метрах двадцати от него, разослав на влажном песке старый плед. Она сумасшедшая, подумал Он, невольно содрогнувшись от холода, или просто слишком молода, что впрочем одно и то же. Тапочки не смогли спасти ноги от холодного прикосновения с песком, хваленый фирменный халат прямо с экрана рекламы оказался очередным дешевым барахлом и ничуть не защищал Его от бодрящей прохлады юного дня.
Конечно же он ничего не слышит, подумала Внучка. Старый полковник шел, съежившись в подаренном ею полгода назад халате, тщетно пытаясь сохранить тепло из дома. От армейской выправки осталось только невозмутимое выражение лица, спокойное и напрочь лишенное мимики. Конечно же он ничего не слышит.
Волны докатывались почти до самого начала старого покрывала, которое Дед почему-то называл пледом, грозя вот-вот окончательно намочить его. Море нежно накатывалось волнами на берег, играя удивительную утреннюю музыку, бриз шептал ей на ухо песню, текст которой знал лишь он и чайки. Иногда, когда между облаками попадалась брешь, на мгновение луч солнца мог дотянуться до моря, и по всей поверхности начинали бегать маленькие блестки, все вокруг дивно менялось. Иногда Она посматривала на море, выжидая этот момент.
Он подошел к ней, присел и начал внимательно изучать содержимое по-прежнему пустого листа. Внучка протянула ему бумагу, полковник неохотно взял, с еще большим недоумением посмотрев на нее.
-Когда тебе стукнет столько же, ты пожалеешь и расплатишься за каждый такой каприз над своим здоровьем. И что это?
Он протянул дочери руку, явно показывая, что ей лучше добровольно подняться с холодной земли и вопросительно указал на листок.
-Нравиться? Это стихи. Мне тоже нравиться. Их нашептал мне ветер.
Еще раз внимательно осмотрев листок, Полковнику пришли в голову грустные мысли, о том что не плохо было бы сходить к врачу... Может это шутка капризной внучки, или просто его старость. Он жалел ее, и чем помогут ей доктора в тиши своих кабинетов? Просто нужно время.
Она поднялась опираясь на старую, но все еще очень крепкую руку полковника, легким движением руки подобрав отсыревший, старый плед. Море как будто подтолкнуло ее, выпустило волну чуть побольше, - та прокатилась по берегу, чтоб остаться на ногах легким прохладным прикосновением, поцелуем утреннего моря.
- Деда, смотри – корабль! –как-то странно сказала девушка, необычный тон для нее. Еще вчера, да и позавчера, при этой фразе она бы подпрыгнула, непременно бы стала кричать, ну словно ей пять лет, махать рукой, приветствуя выплывший из ее странных фантазий корабль.
Он посмотрел вдаль, прищурил глаза. Действительно, это был корабль. Настоящий. По крайней мере для их двоих. Оставив восковую фигуру, еще секунду назад на месте которой стояла его внучка, он поспешно зашагал домой. Подумать только, действительно корабль. Надо было столько сделать.
Словно что-то почувствовав, облака начали расходиться, давая солнцу законную возможность зажечь в море мириады подобных себе блесток. В ногах откуда-то появились силы, а в мыслях - тревога. Сначала маленькая – как маленький камешек, застрявший между стопой и тапочком, мелочь, но отвлечься не получиться, и снова и снова Его голову посещали странные мысли, он отчаянно отбивался, убеждал себя, но что-то было сильнее его, и он сдался. Он не хотел верить, что что-то будет не так, но откуда это странное предчувствие? И ее голос. Она как будто извинялась, или как будто... Да-да прощалась с ним.

***
Дождь, опять этот дождь, сильнее заворачиваясь в еще новенькую камуфляжную куртку, думал Игорь, отправляя небу все новые и новые проклятия. Проклинать на самом деле стоило или синоптиков, так нахально обещавших ясную погоду, или старого генерала, так бессовестно отправившего его на пенсию в эту дыру, или вообще никого. Небо не отвечало на проклятия, не мстило усиленным ливнем или раскатами грома, просто моросил дождь, уже месяц подряд, почти без перерывов. Эта старую штабную крысу стоило бы самому запереть сюда на «заслуженный почетный отдых» в «райский солнечный островок посреди моря».
  Море действительно было, огромное, спокойное, величественное, будоражило воображение и навевало странные мысли. Вот уже полгода, с момента прибытия, каждый день он выходил на пробежку вдоль берега. И это море, вечное и огромное, этот дождь непрестанный и вездесущий, эти вечера у камина, тепло и усталость, - все, о чем он мог только мечтать – там на войне, - здесь это давило на него. Он, железный полковник, как в шутку его все называли, здесь казался, таким маленьким и ничтожным, а вся его жизнь такой мгновенной – вот, казалось еще не было его – а море все так же вздымало волны, так же моросил дождь, - и умрет он, - а здесь ничего не измениться.
Сегодня день немного отличился от предыдущих – помимо смены даты, в его жизнь ворвалась маленькая надежда, сегодня утром пришло сообщение от внучки. Он никогда не знал, что она у него есть, его дочь в 17 убежала из дома с каким-то полудурком, будь он чаще с семьей, а не на службе, он бы обязательно вырастил бы из нее настоящую офицерскую дочку, но долг прежде всего, а что могла сделать его жена, - она вечно лежала в больницах, из-за своих вечных болезней, и так рано умерла... Внучка написала мало – что он один, кто у ее остался из родных, что ей не к кому идти, что билет она купила уже давно, и вообще-то еще вчера отплыла и уже в пути... Странно все это, но у него появилась надежда. Сейчас он сможет хоть как-то вернуть долг времени и внимания семье.
Нужно было только что-то прикупить, как-то подготовиться, он нахлобучил свою военную куртку, подаренную ему, в честь ухода на пенсию, со своего плеча генералом, и пошел в поселок, где был единственный на острове магазин. Что покупать – он не знал, он даже не знал возраста будущей гостьи, поэтому ограничился новой постелью, ванными принадлежностями, и кое-чем из сладкого.
Продавец спал. Это был семидесятилетний дед, и он спал, и многие его ровесники ему позавидовали бы, потому что в этом возрасте не так легко уснуть. Он тоже был военным, на такой же пенсии, но не смотря на полную потерю слуха он исполнил свою мечту, - он открыл свой маленький магазинчик, пусть и в такой дыре, а теперь он просто спал. Игорь не стал его будить, подошел к кассе, выбил чек, расплатился, и ушел, тихо прикрыв дверь за собой.
Всю дорогу домой он размышлял. О том что жизнь уже прошла, что у пенсии нет радости, что здоровье уже не вернется, что в принципе завтрашний день не измениться, что надежда на приезд внучки, это всего-лишь самообман, кому нужен старый пень со своими нравоучениями и бесконечными байками про свою молодость и никому не нужную войну. И так это накопилось у него – от безысходности, безнадежности, за день, за месяц, за жизнь, запершило в горле, защекотало в носу, и у железного полковника на глазах, выступили слезы. Старость, подумал он.
А море так же равнодушно поднимало все новые и новые волны, все так же моросил дождь, и где-то вдали все так же о чем-то кричали чайки.
-Ты слышишь меня!!!!! Я так больше не могу!!!!! Сделай что-нибудь!!!!– кричал, упав на колени, что было мочи Игорь. Морю? Небу? Он не знал.Он просто хотел это КОМУ-НИБУДЬ прокричать, с КЕМ-НИБУДЬ поделиться. Хоть КТО-НИБУДЬ да обязательно и услышит.
Он открыл затуманенные от крика глаза. Прямо перед ним сидела чайка, словно разглядывала или внимательно слушала. Все, подумал Игорь. Если она ему сейчас ответит что-нибудь, или хотя бы покрутит крылом у виска, -он не удивиться. Он просто поймет, что он выжил из ума и даже немного обрадуется, потому-что ему будет с кем поговорить. Хотя о чем разговаривать с чайкой?
Она ничего не сказала, и даже не покрутила крылом у виска, она вспорхнула и улетела, как
и положено приличной чайке. Кто-нибудь видел как плачут бесстрашные войны? Или как великие полководцы? Он не воин, и не полководец, а просто старик, никому не нужный, на этом острове для таких же как и он, оставленных умирающих, выработавших свой ресурс, отдавших всю свою жизнь, и следовательно теперь бесполезных. Это дождь или слезы? Или небо плачет вместе с ним? Все, подумал он.
На кухне грелся чайник, а где-то там в ванной журчала вода. Все, еще раз подумал Игорь. Склероз. Первый, пока воздушный поцелуй, от костлявой старухи с косой. Скоро она пригласит его на свиданье, требуя куда более тесных отношений. Или он ее... Будет весело. Он будет забывать, то что делал заранее, и создастся иллюзия, что в доме еще кто-то есть. Будет весело. Он сможет обмануть одиночество. В ванной заскрипела дверь, по коридору кто-то пошел, к нему на кухню. Немая сцена. Девушка, совсем юная, лет двадцать, ангел спустился к нему на землю, в бежевом халате.
Нет сомнений, - он сошел с ума.
- Я в тебя не верю, ты всего лишь иллюзия, сгинь! – выпалил Игорь, плавно закрыл глаза, помотал головой, открыл,- ничего.
Ничего не изменилось.
-Деда, ты чего? – обиженно-испуганным, голосом спросила ангел, и вопросительно посмотрела на него.
Старый дурак. Он спохватился, встал подошел к девушке, обнял по отцовски, и так ласково сказал:
-Внученька! Прости старика, совсем забегался, я вот в магазине был, а ты и чай уже поставила, а я вон смотри что купил, ты сядь пока, небось устала с дороги, быстро же ты, а я только сегодня письмо получил, да пока оно до нас дошло, ты садись, я тебе сейчас чай приготовлю,...
-Деда, садись, я уже сама все сделаю, - и так властно посмотрела на него, что он не мог не подчиниться, рухнул как мешок с песком на ближайшую табуретку.
Да что это со мной, совсем раскис, а она вся в деда, властная, с такими же чертами лица, вот только, глаза, как у бабушки, добрые, словно вовсе и не Она на него смотрит...
Они весь вечер болтали,он рассказывал ей истории из своей молодости, байки про Байкальский конфликт, а она - она слушала!!! Только вставляла иногда, к месту вопросы, давая понять ему, что ей совсем не безразличен их разговор, местами кивала головой, или противно морщила лицом, когда он наиболее удачно пародировал фразы старого генерала...
Он боялся ложиться спать, ждал пока она уснет, молчал, словно благодаря ее за вечер общения с таким занудой как он, и все боялся закрывать глаза, словно она вот-вот исчезнет и раствориться в воздухе...

***
Он не помнил как уснул, не помнил как ложился спать, как шел в свою комнату, что же это.. Страх, детский-какой-то, обуял его, наполнил все его существо, он вскочил, побежал в гостиную... Пусто! Хлопнув дверь, обежав весь дом, никого не нашел, выбежал на улицу...
Все то же море, только дождь! Его нет! И солнце, солнце, так ярко светит, но почему же на душе так тревожно... Где она? Назад в кухню, он сел на табуретку, и поник головой. До него донесся аромат пирога с яблоками, его любимый, его готовила ему бабушка в детстве, только она умела так готовить, он почувствовал себя ребенком, вот-вот он услышит ее голос «Игореша, пойдем кушать».
Кто сказал, что сходить с ума плохо? Дверь открылась, но эта была не бабушка, это был вчерашний ангел, у ее в руках был какой-то белый пакет, обернутый красной лентой.
-Где ты была? Я так переживал!
-С днем рожденья, Деда! – Она подошла к нему, вложила в ничего не понимающие руки подарок, и нежно поцеловала полковника в лоб.
Приехали. А он даже не удосужился вчера спросить, как ее зовут, сейчас это будет очень не легко. Стоит все же заглянуть в паспорт, и убедиться и впрямь ли у него сегодня день рожденья.
Она убьет его если скажет сколько ему, но она молча достала пирог из духовки, так широко-широко улыбнулась, и запела:
-С днем рожденья тебя, С днем рожденья тебя, С днем рожденья, милый Деда....
Он плакал, плакал от счастья, он перестал стесняться своих слез. Ведь он был счастлив, по-настоящему счастлив, как мало человеку порой надо для счастья.
Это были лучшие полгода в его жизни.
***

Он стоял один, опять один, только он и море.
Солнце плавно садилось, окрашивая небо и воду в фантастические нежно-бордовые тона, словно приготавливая себе ночлег. Чайки кричали, то ли восхищаясь закатом, толи жаловались морю на судьбу и поминали добрым словом уходящий день. Море величественно молчало. Там далеко, куда уходило солнце, еще были видны очертания уходящего корабля.
Он один, он опять один.
Признаться он привык за это время к внучке, такой молодой, странной и капризной. После смерти жены, он стал ненавидеть привыкать к людям, но все это время он был счастлив.
Странный какой-то корабль, парусный, в наше время это или развлечение для богачей, или спорт. Весь белый-белый, словно кусочек света, он уважал чистоту на флоте, но что-то неестественно все как-то было. Сегодня почти штиль, а от яхты почти след простыл.
Игорь знал, что это когда нибудь случиться. Глупо было бы с ее стороны оставаться здесь навсегда. Он убеждал себя, что должен радоваться. И не удивился, что она ничего не взяла с собой, она и приплыла без каких либо вещей. Только пакет какой-то оставила, мол пока не уплыву не открывай, странная она, впрочем о нем можно было сказать тоже самое.
Все должно было вернуться на круги своя, только почему-то не возвращалось.
День за днем он снова выходил к морю, но ничего не менялось. Она ушла, но все так же светило солнце, все та же радость и полнота жизни не оставляла его, он продолжал писать все ту же книгу, которую он начал писать для нее, и все так же лежал на книжной полке нераспечатанный пакет , - последний Ее подарок.

***
-Молодой человек, помогите мне пожалуйста.
Если бы это был не женский голос, Андрей бы расценил это как насмешку.В свои сорок восемь, он был самым молодым на этом острове, вот только считал ли он себя человеком? Андрей оглянулся. Девушка, немного полноватая, но очень милая и с приятным голосом, это она сделала ему комплимент.
-Чем могу вам помочь, красавица?
-Я ищу Железнякова Игоря, я его внучка, мне сказали он поселился на этом острове, вы его знаете?
-Ну надо же, а мы тут решили, что старик совсем спятил, мы с ним полгода почти не видимся, он все говорил «Некогда мне, у меня внучка гостит», какая внучка в этой дыре. Так значит вы - та самая...
-Вообще то я только сегодня прибыла, хотя собиралась уже давно, я ему писала, а он мне все не отвечал. Испугалась, не помер ли, так вы его знаете?
-Да, я подвезу вас до него, тут рядом, -подхватывая чемодан, сказал Андрей, -Вон там стоит моя развалюха.
- Так мило с вашей стороны...
-Да ничего, только вы аккуратней там, у деда совсем крыша поехала, Байкальский синдром может, а может по старости...
Дверца захлопнулась, и любовь всей оставшейся жизни Андрея тронулась, громко взревев двигателем. Если бы не чрезмерная нежность и забота, предмет шуток всего острова, к тридцатилетнему аппарату, оставшемуся машиной лишь снаружи, на острове не было бы автомобильного транспорта. Он здесь был ни к чему, остров маленький, все рядышком, лодка здесь куда нужней.
Дорог, как таковых здесь не было, лишь направления, и чтоб не засесть в яму Андрей ориентировался на тропу, вытоптанную за этот год Игорем.
***
Девушку звали Светлана, по документам она действительно являлась его внучкой, на почте действительно обнаружилось множество писем, за которыми Игорь в силу ненадобности не ходил. Все на острове считали его сумасшедшим, и Валере, начальнику поселка и по совместительству почтальону, ничего не оставалось делать, кроме как складывать все письма в ящик, на случай приезда родственников, если старик умрет.
Все сходилось, Игорь извинился перед Светой за подозрения и холодный прием, накормил, подготовил комнату и отправил спать. С ее слов, ей нужно было на некоторое время затаиться от каких-то непонятных личностей, которые что-то от ее хотят. Ну хорошо, хоть правду сказала, значит не считает Деда идиотом. Или же нет? Или потому все и сказала, что мол все равно не поймет, и никто не поверит. Впрочем ему было абсолютно не важно.
У его единственной дочери, которую, как оказалось, тот полудурок вскоре после беременности бросил, была только одна дочь, поэтому все было не так просто.
Проще было бы конечно это все забыть, всю эту историю с первой внучкой, парусником и всем остальным, да вот только Игорь не мог и не хотел, - в это время, за долгие годы после смерти жены, он почувствовал себя счастливым человеком, который КОМУ-НИБУДЬ не безразличен и нужен.
Может быть и забылось бы все, угасли бы воспоминания, как сгоревшая свеча, оставив лишь восковое пятнышко в памяти.
Однажды, когда Игорь в очередной раз искал ключи, которые он попросту оставил в замке, он наткнулся на странный предмет на книжной полке, что-то твердое размером с книгу было аккуратно запечатано в причудливой формы желтый конверт.
Бережно распечатав его, увидел черную как смоль, да, книгу, с золотистыми буквами - «Библия», и открытка с надписью «Теперь ты знаешь – ты не одинок. Есть Кто-то всегда рядом. Бог ».
Он вышел к морю, посмотрел на закат, и откуда-то послышалась тихая тихая музыка. Сначала чуть слышно, но потом все громче и громче, отчетливей. Откуда она? «Это море играет на лучах заходящего солнца» -будто бы шепнул ему ветер.
Он еще долго стоял, читал свой подарок, и слушал удивительную мелодию заходящего солнца, которую слышал лишь он и чайки.
***
-Почему решила остаться так долго?
Ее собеседник шел рядом с ней, вдоль берега, который ласкало все то же море. Солнце только-только зашло, и чаек уже не было слышно, как смолкла и та мелодия. Они медленно прогуливались по пляжу, как раз возле дома полковника.
-Не знаю, Игорь был так одинок, он все время называл меня внучкой, жалко мне его стало.
Они остановились напротив Деда, тот смотрел куда-то вдаль, куда только что зашло солнце. Седые волосы трепал холодный ветер, старое тело вот-вот задрожит от холода.
Она легонько прикоснулась к его плечу, Игорь дернулся, помотал головой, и прижав книгу к груди засеменил домой, дрожа от холода.
Тихонько заморосил дождь, и море все так же вздымало волны.