Для тех, у кого не так много времени, чтобы мучиться у монитора целый роман. :))
ГЛАВА . МИСС ДЖОКОНДА И УШИ
…Каждый вечер, когда они с Рэмом были маленькими, мама приходила к ним в детскую, чтобы уложить их и поцеловать перед сном. Но Дэнис, лежавший на нижней полке, не сразу отпускал маму, и, притянув ее к себе за руку, начинал свою ежевечернюю исповедь, поверяя ей быстрым шепотом все маленькие и большие секреты и происшествия, случившиеся с ним за день. Все то, что не мог и не хотел выслушивать Рэм, называя все это «детскими соплями». Мама терпеливо выслушивала Дэниса, и на губах ее была таинственная и понимающая улыбка, которая ободряла его и вселяла в него уверенность.
Он обожал эту ее улыбку, от которой у него внутри все теплело и сладко замирало. Он долго искал слова, чтобы выразить переполнявшую его благодарность за то, что у нее есть эта улыбка, и что ей совсем не жалко дарить ее ему вот так запросто – каждый день.
И наконец, слова эти нашлись. Однажды, когда мама наклонилась к нему, Дэнис в порыве нежности обхватил ее шею и прошептал:
- Мамочка! Я тебя люблю!.. Ты моя чеширская котиха!..
Рэм на верхней полке фыркнул, а мама рассмеялась, и посмотрела на Дэниса так, словно он подарил ей целое поле цветущих ландышей, - это были ее любимые цветы.
- Спасибо, Дэнис, - сказала она, и улыбка снова появилась на ее лице – плывущая в воздухе сама по себе, потому что в глазах мамы стояли слезы.
Дэнис не знал, чем мог огорчить ее, и расстроился, собираясь немедленно зареветь.
Мама наклонилась к нему и поцеловала, и одна слезинка покатилась по его щеке, как капелька дождя. Правда капелька эта была горячей.
Потом мама выключила свет, но Дэнис долго еще видел висящую в воздухе улыбку, благоухающую ландышами и тайной…
…Как оказалось, мамину улыбку замечал не только он.
Он не раз слышал, как многие мамины знакомые, улыбаясь ей в ответ, говорили: «У вас улыбка Джоконды».
Дэнис удивлялся и негодовал: что они имеют в виду?.. Кто такая эта Джоконда, смеющая претендовать на то, что принадлежит только его маме и ему?.. Ну, и Рэму, наверное, немножко тоже.
Однажды вечером, когда мама уже вышла из комнаты, он, стараясь говорить как можно более равнодушно, спросил у Рэма, не знает ли он среди маминых знакомых кого-нибудь по имени Джоконда?.. Рэм фыркнул, и ехидным тоном пообещал, что если Дэнису угодно, он может познакомить его с мисс Джокондой хоть завтра, только перед этим Дэнис должен будет как следует вымыть уши.
- Зачем? – удивленно спросил Дэнис, не чувствуя подвоха, и Рэм, словно нехотя пояснил, что так как мисс Джоконда – дама из высшего общества, у нее есть свои странности; и хотя ей глубоко безразлично, какие уши у ее гостей, все-таки желательно, чтобы они были чистые. Так будет лучше для них самих.
- А если они будут… не очень чистые?.. – на всякий случай поинтересовался Дэнис, потому что мытье никогда не входило в число его любимых занятий.
- Если они будут грязные, - замогильным голосом ответил Рэм, - тогда мисс Джоконда отрежет их у тебя.
Дэнис испугался и нырнул под одеяло.
- Рэм… А з-зачем м-мисс Д-джоконде уши?.. - заикаясь, спросил он из своего убежища.
- Я же говорил тебе, что она большая оригиналка?.. – Так вот. Видишь ли, хотя у мисс Джоконды в Британском банке на счету сто тысяч миллионов, она как все миллионеры, чрезвычайно скупа, и старается экономить на всем. Больше всего на свете она обожает устрицы. Это ее любимое блюдо. Но их приходится возить самолетом аж из Лозанны, а это безумно дорого… – повествовал Рэм. - Как-то в одном кулинарном журнале она вычитала, что приготовленные особым образом немытые уши не менее питательны и вкусны, чем устрицы. С тех пор, убедившись, что это правда, она всегда приказывает подавать их на ужин. Она велит своему повару сварить твои уши в молоке черной лебедицы и нафаршировать тушеной лапшой, а когда он их приготовит, она с аппетитом их съест. Согласись, богатые люди могут позволить себе некоторые вольности…
Дэнису показалось, что Рэм всхлипнул, заранее оплакивая ту незавидную судьбу, которая ожидала его, Дэниса.
- Не страшно ли тебе, о несчастный брат мой?.. - простонал Рэм, на самом деле умирая от еле сдерживаемого хохота. Дэнису было совсем не до смеха, потому что он принял рассказ брата за чистую монету.
Но отступать уже было поздно, и сейчас он мог сделать только одно: обеспечить свои тылы.
- Рэм, а ты со мной пойдешь?.. - спросил он чуть не плача.
-Конечно, Дэниэльс, у тебя ведь нет рекомендательных писем, а мисс Джоконда не привыкла есть уши незнакомых людей, - Рэм зевнул и повернулся на бок, - так что придется замолвить за тебя словечко.
Рэм преспокойно заснул, оставив брата в совершенном смятении. К Дэнису же сон долго не приходил, и он лежал, красочно представляя себе страшные подробности из жизни богатой леди по имени Джоконда, имевшей прихоть питаться чужими ушами, и отобравшей мамину улыбку без всякого на то права. Подумав об этом, Дэнис возмутился и решил, что при встрече обязательно скажет этой подлой аристократке все, что он про нее думает! А там хоть трава не расти.
Утешало Дэниса только одно: Рэм, по его словам, близко знакомый с кровожадной мисс Джокондой, как ни странно, был жив - здоров, и уши все еще находились при нем. Стало быть, шанс сохранить свои оставался и у Дэниса.
Однако, береженого, как говорится, Бог бережет, и Дэнис не собирался сидеть сложа руки и безропотно, словно овечка, идти в руки этой людоедке, неся ей свои уши на тарелочке с голубой каемочкой. Они были нужны ему самому, и он не желал, чтобы они были поданы на ужин какой-то придурочной тетке, притворяющейся цивилизованной, а на самом деле ведущей себя подобно дикарю с острова Борнео.
Затем он все-таки уснул, и ему снилась мисс Джоконда, бродившая по улицам, как тень, и с хищным оскалом присматривавшаяся к ушам прохожих сквозь зеленоватый лорнет. Те ее словно не замечали, потому что вряд ли кто стал бы подозревать даму из высшего общества в каннибализме, и это было еще более ужасно, так как мисс Джоконда могла спокойно выбирать себе будущую жертву… Потом она зашла в кондитерскую и самым милым тоном попросила продавца взвесить ей полфунта лапши, и этот невинный тон обманул бдительность продавца, и он тоже ничего не заподозрил. И только Дэнис узнал страшную леди Джоконду, стоявшую к нему спиной, потому что из одного кармана у нее торчало его собственное ухо, а из другого – кусочек украденной у мамы улыбки. Дэнис закричал…и проснулся.
***
На следующее утро Дэнис без всяких напоминаний отправился в ванную, и застрял там на целых полчаса, так что Рэм вскоре потерял терпение, и стал колотить в нее кулаками, требуя, чтобы Дэнис убирался оттуда, иначе он просто смоет его в унитаз.
Когда дверь наконец распахнулась, Рэм выпучил глаза и зашелся в приступе гомерического хохота: стоявшее на пороге ангелоподобное существо ничем не напоминало его встрепанного и вечно измазанного чем-то брата. Волосы Дэниса были аккуратно расчесаны, - волосок к волоску, и прилизаны на один бок, как у пай-мальчиков, лицо было розовым и чистым до безумия, как кожа молочного поросенка, поданного на званом обеде, а уши…
- Мам! – заорал Рэм, складываясь пополам. – Иди посмотри!..
Мама, поправляя прическу, вышла из своей комнаты и на минуту застыла, прежде чем смех буквально не свалил ее с ног.
- Дэнис!.. – в изнеможении произнесла она, когда смех немного отпустил ее. – Дэнис, что с тобой?..
Дэнис, возмущенный таким бесчувствием со стороны родных, смотрел на маму, надувшись, как мышь на крупу.
Он полагал, что хорошо подготовился к предстоящей роковой встрече, и не понимал, что мама и Рэм находят в этом смешного. Он должен был обезопасить себя. Ведь если бы то, что он успел предпринять, не остановило бы грязные поползновения мисс Джоконды, он рисковал навсегда остаться без ушей.
Он оттирал свои уши с такой тщательностью, что едва не протер в них дырки, и теперь они пылали, как маков цвет, они пламенели и светились, как запрещающий сигнал светофора. Даже притронуться к ним было страшно, так они горели. Но самое главное было не это. На каждом ухе, прикрепленная к нему липкой лентой, висела маленькая предупреждающая табличка. Она сердито гласила: «Собственность Кингстонов! Руками не трогать!»
***
…Когда, наконец, маме с превеликим трудом удалось отделить от ушей вопившего от боли и обиды Дэниса намертво приклеившиеся к ним таблички, Дэнис демонстративно уселся на пол и в ультимативной форме заявил, что выйдет из дома только в шапке.
На улице стояла несусветная жара, и мама как бы между прочим, заметила, что в шапке у Дэниса просто сварятся уши.
- Ну и что? - невообразимо противным голосом возразил Дэнис, и хотел добавить, что, хотя и вареные, его уши, по крайней мере, останутся на месте. Но потом подумал, что не стоит пугать маму такими ужасами. Ведь, судя по всему, она совсем не догадывалась о двойной жизни своей знакомой.
Иначе ни за что не потерпела бы среди бела дня такого безобразия. Она бы обязательно вступилась за Дэниса и не позволила бы той зариться на его уши, будь эта мисс Джоконда хоть трижды миллионершей. Дэнис это точно знал. Потому что мама у них с Рэмом была очень смелая и справедливая.
Кроме того, мама могла расстроиться, - ведь всегда ужасно разочаровываться в тех, кто тебе хорошо знаком, а расстраивать маму Дэнису хотелось бы меньше всего.
Поэтому после своего риторического вопроса, повисшего в воздухе, а, стало быть, прозвучавшего как каприз малыша, Дэнис замолчал и сердито зыркнул на Рэма, заливавшегося беззвучным хохотом в углу прихожей.
Прогулка была под нешуточной угрозой.
Но мама обладала непревзойденным даром дипломатии, и поэтому через полчаса переговоров заинтересованные стороны сошлись на том, что Дэнис наденет не шапку, а бейсболку.
Он нахлобучил ее на голову так сильно, что из-под козырька торчал только кончик носа. Зато и многострадальные уши оказались упрятанными глубоко под кепку. Мама вздохнула. Она не понимала внезапного приступа упрямства сына, который можно было объяснить разве что переходным возрастом, но больше спорить не стала, так как давно пора было идти.
Сегодня утром Рэм почему-то попросил, чтобы они сходили в книжный магазин, - ТОЛЬКО ПОСМОТРЕТЬ. Он заранее клятвенно пообещал, что они с Дэнисом честноепречестноесловонебудутпроситьничегокупить, и только тогда она согласилась.
***
Мисс Кингстон считала, что для полноценного воспитания дети обязательно должны читать книги, много хороших книг.
Ее дети любили читать, они с увлечением засиживались за книжкой до позднего вечера, и порой из-за этого уложить их спать было для нее целой проблемой.
Видимо, любовь к чтению перешла им от отца, который был профессором филологии и заядлым книголюбом. И мисс Кингстон отмечала, что ее сыновья радовались книге едва ли не больше, чем замысловатым и технически навороченным игрушкам, которыми увлекались их сверстники, - что, несомненно, не могло не согревать ей сердце.
К сожалению, жизнь сложилась так, что они не всегда могли себе позволить покупать книги, так как были ограничены в средствах. Поэтому приобретение любой книги в семье было настоящим событием.
Чтобы детям было не так обидно, что все это книжное великолепие проходит мимо них, иногда они устраивали себе дни визитов в книжный супермаркет или же в маленькую лавочку букиниста, ничего не покупая, а просто листая книги и наслаждаясь запахом типографской краски, шелестом их страниц и самой атмосферой Храма Печатного Слова, не похожей ни на что другое, - разве что на возвышенную тишину читального зала публичной библиотеки.
Дети ее всегда относились к таким походам с удовольствием, и никогда не заставляли себя ждать, поэтому мисс Кингстон сегодня была весьма удивлена поведением своего младшего сына, явно оттягивавшего посещение магазина, и явно чем-то обеспокоенного. Но она ни сном ни духом не подозревала, насколько серьезно все было.
По правде говоря, Дэнис уже был близок к тому, чтобы разреветься и убежать. Он плелся за ничего не подозревавшей веселой мамой и беспечно шагавшим, уверенным в себе братом, как на казнь, и чувствовал, что у него подкашиваются ноги.
***
В магазине Дэнис старался держаться поближе к маме, обтираясь о ее юбку в буквальном смысле. И поэтому через некоторое время юбка стала тихонько потрескивать, и надулась как колокол. Дэнис, заинтересовавшийся этим явлением, протянул к юбке руку, и ее подол тотчас же прилип к ней. Дэнис удивленно фыркнул, но тут мама обратила на него внимание и, одернув юбку, велела прекратить эксперименты.
- Рэм, может быть, ты возьмешь Дэниса за руку и отведешь его посмотреть книги, какие он хочет? - предложила она.
Рэм пожал плечами, но все-таки сделал так, как просила мама.
Стоило ему прикоснуться к руке младшего брата, их обоих весьма чувствительно стукнуло током.
«Ой!!!» - вскрикнули они одновременно, привлекая внимание других посетителей.
Мама неодобрительно посмотрела на братьев и пошла к отделу классической литературы.
Оставшись без надежного прикрытия, Дэнис совсем приуныл. Теперь его судьба была в руках Рэма, а тому, похоже было чихать на Дэниса и на его страхи.
- Ну что, пошли знакомиться? - зашептал ему Рэм, и от его жаркого шепота в ухе Дэниса стало влажно. Рэм притащил Дэниса в соседний отдел, к полкам, где стояли дорогие альбомы с репродукциями картин знаменитых художников.
Заозиравшись, Дэнис не увидел ни одной, даже отдаленно напоминающей даму из высшего общества, посетительницы. Более того: отдел был пуст, и кроме них с Рэмом никого в этом секторе не было. Дэнис даже немного приободрился. Возможно, у мисс Джоконды нашлись сегодня какие-то неожиданные дела, и она сюда не придет…
- А где же мисс Джоконда?.. - спросил он повеселевшим голосом.
- Знаешь, я почему-то подумал, что для первого раза тебе будет достаточно просто посмотреть на нее, - сказал Рэм. – Кроме того, как ты сам понимаешь, она вовсе не обязана являться на встречу по первому твоему желанию. Она же не золотая рыбка, или джинн из лампы, которых можно вызвать заклинанием… Она слишком известна, чтобы вот так, запросто, разгуливать по улицам, а поэтому вынуждена соблюдать инкогнито. Но, прознав о том, что ты мечтаешь с ней встретиться, она оставила для тебя послание.
- Какое послание?.. Где?
- В одной из этих книг, - Рэм кивнул на толстые альбомы репродукций. – Ты поищи, а я пока сбегаю в другой отдел, идет?..
И, не дожидаясь ответа, ускакал куда-то вглубь магазина.
Дэнис приступил к изучению окружавших его альбомов. Если Рэм сказал, что для него оставлено послание, значит, так оно и есть. Не верить брату он не мог.
Перелистав половину толстенного каталога, он наконец сообразил заглянуть в оглавление, где в полнейшем изумлении почти сразу же и наткнулся на знакомое имя.
«Джоконда Мона Лиза.»
Замирая, Дэнис открыл заветную страницу. С лощеного мелованного альбомного листа на него смотрела незнакомая странно одетая женщина… с маминой улыбкой на губах.
Дэнис оторопел.
Он смотрел в ее глаза, скользил по линиям ее лица, спокойно сложенных рук и недоумевал. Портрет женщины, которую он видел перед собой, никак не соотносился с тем образом, который у Дэниса вырисовался благодаря Рэму, и со всеми теми ужасами, о которых он ему рассказывал. Никаким образом. Что-то было не так.
Рэм сказал, что миссис Джоконда оставила ему, Дэнису, послание. Если оно существует, то оно здесь, на этом листе, на этом портрете. В лице женщины с маминой улыбкой.
Улыбка. Вот оно! Если Рэм говорил правду, (а разве он может сомневаться в словах брата?), эта мисс Джоконда очень и очень опасна и хитра. И она не имеет право владеть маминой улыбкой. Он, Дэнис, исправит это упущение. Он отберет у жестокой миссис Джоконды эту улыбку. Это будет его ответным посланием. И его протестом против ее действий.
Недолго думая, он вытащил из кармана мамины маникюрные ножнички, которые втайне взял с собой в качестве оборонительного средства, (деревянный меч, который лежал под кроватью, мама ему взять с собой в магазин не разрешила) и, продырявив ими альбомную страницу, заскользил по кругу, вырезая то, что могло принадлежать только его маме.
…Нужно ли говорить, что было, когда охранник, наблюдавший за посетителями через систему видеокамер, заметил творимое Дэнисом безобразие?..
Скандал разразился невиданный, потому что к тому времени, как охранник добежал до нужной секции, Дэнис успел вырезать улыбку из двух одинаковых альбомов, и уже подбирался к третьему.
Дэниса крепко взяли за руку и препроводили в какое-то служебное помещение, вызвали директора магазина, а потом по громкой связи пригласили родителей «сероглазого русоволосого мальчика лет семи в серых шортах, зеленой футболке и зеленой бейсболке» - Дэнис отказался назвать свое имя – подойти в комнату охраны.
В комнате была куча маленьких нецветных телевизоров, и Дэнис на одном из них увидел маму. Она встревожено повернула голову на объявление, а потом растерянно заметалась между стеллажами, пока ей не указали, куда надо пройти. Рэма Дэнис не увидел; потому что телевизоров было слишком много, и посетителей тоже, но Дэнис не сомневался, что через минуту он тоже помчится за мамой.
Так и случилось.
Не успела мама вскочить в комнату, где сидел Дэнис, вслед за ней показался Рэм.
Мама, побелевшая и напуганная, бросилась к Дэнису:
- Дэни!!! Малыш!!! Слава Богу, с тобой все в порядке!
Она опустилась рядом с ним на колени, расцеловала в обе щеки и крепко прижала к себе – так, словно Дэнис был самым ее дорогим сокровищем.
Чувства Рэма были выражены более прохладно.
- Ну, что ты там натворил, «малыш»?.. – шепнул он, пихая Дэниса в бок.
Дэнис рассердился на «малыша» и решил брату не отвечать.
- Слава Богу!.. - повторила мама, поднимаясь на ноги. - Спасибо вам, сэр… Мы можем идти?..
- Мэм, простите, но думаю, вам придется задержаться до прихода директора и полиции.
- Но… Ведь с моим сыном все в порядке…
- Боюсь, что в данном случае не настолько, как вы думаете. Взгляните на это.
Охранник предложил маме подойти к столу, на котором лежали злополучные альбомы.
- Но в чем дело?..
Охранник молча раскрыл альбом на нужной странице. Мона Лиза Джоконда больше не улыбалась своей легкой таинственной улыбкой. Вместо губ у нее была неровная черная дыра, похожая на раскрытый страшный рот с картины Питера Мунка «Крик».
Мама невольно охнула и опустилась на стул.
- В этом альбоме то же самое. Вот, если позволите…
Охранник пролистнул альбом. Теперь две Моны Лизы Джоконды орали своими нелепыми одинаковыми дырками, из которых с соседней страницы проглядывал чей-то голубой грустный глаз.
- Но какое это имеет отношение…
Маникюрные ножнички, выложенные поверх альбомов, довершили разгром.
- Это ведь ваши?.. Как и сын?..
- Да, но…
- Именно этими ножницами ваш сын это и сделал. Камера все зафиксировала.
Мама еще раз охнула и закрыла лицо руками.
Рэм воззрился на Дэниса восхищенно-удивленным взглядом.
Дверь отворилась, и в кабинет буквально ворвался высокий, костлявый мужчина в нелепых очках, с порога набросившийся на маму с обвинениями.
Миссис Кингстон, пытаясь найти какой-то выход из создавшегося положения, хотела объясниться и, виновато улыбнувшись, попыталась что-то сказать. Однако угрозы и обвинения лились беспрерывной рекой, и ее попытки вставить в этот поток хотя бы слово не увенчались успехом. Костлявый, которого охранник представил как мистера Вольверта, продолжал бушевать; его маленькие глазки гневно блестели за стеклами очков:
-Это просто неслыханно! Вопиющее варварство! Вы знаете, сколько стоят эти книги?.. Это же коллекционное издание!!! Я не потерплю в моем магазине подобных выходок!!! Я немедленно вызываю полицию!
Костистая рука директора потянулась к телефонной трубке.
Дэнис, искоса взглянув на маму, увидел, как мамина улыбка, ее легкая, плывущая улыбка, пахнущая ландышами и тайной, начала таять.
Внутри Дэниса тяжелым клубком заворочалось возмущение.
- Не смейте кричать на мою маму!!! – он вскочил со стула и встал перед мамой – так, чтобы заслонить ее от злобного взгляда мистера Вольверта.
Мистер Вольверт невольно запнулся на полуслове и, пошарив близорукими глазами по комнате, ошарашенно поднял брови: прервавший его субъект оказался мелким мальчишкой с сердитыми серыми глазами. Голова мальчишки едва возвышалась над его письменным столом.
- Что такое? – в недоумении пробормотал мистер Вольверт, и, чтобы придать себе дополнительной суровости, нахмурил брови.
Но мальчишку это, похоже, совсем не испугало.
- Не смейте кричать на мою маму! – повторил мальчишка, и неожиданно добавил. – А ваша мисс Джоконда – просто акула! И если ей так нравится чужие уши есть, это не значит, что она может отбирать чужие улыбки! И пусть она даже самая миллионная миллионерша, это все равно мамина улыбка! И она в сто тысяч миллионов раз лучше, чем все улыбки на свете! – он полез в карман и выложил на стол кривые и помятые кусочки бумаги, на которых продолжали совершенно самостоятельно улыбаться губы Моны Лизы Джоконды. - А если вы будете на маму кричать, я… я вас на дуэль вызову…
- Дэнис!.. – охнула сзади мама.
- …и очки растоптаю!!! – выпалил Дэнис уже совсем отчаянно.
Мистеру Вольверту потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.
- Хм… - протянул он и, сняв очки, покрутил в руках, разглядывая их с каким-то интересом и как бы прикидывая, что будет делать, если лишится этого незаменимого предмета. Глаза мистера Вольверта без очков потеряли всю свою суровость, и выглядели голо и беспомощно.
Дэнис догадался, что без очков мистеру Вольверту придется несладко. Дэнису стало его немножечко жалко. Но он не мог отступиться от своего намерения. Слово – не воробей… Если только так он может защитить маму, значит мистеру Вольверту придется распроститься со своими очками.
Внезапно Дэниса ухватили за рукав и потянули назад. Дэнис вырвался и упрямо шагнул вперед. Он решил идти до конца. Даже если его заберут в полицию или вообще посадят в тюрьму. Ну и пусть!
- Простите его, сэр!.. – мама встала со стула, и Дэнис почувствовал на своих плечах ее руки. – Пожалуйста! Я …
Мистер Вольверт водрузил очки на место и, привстав со своего места, подошел к маме. Дэнис нахмурил брови и посмотрел на мистера Вольверта с вызовом.
- Миссис м-м…
- Кингстон, - подсказала мама, и несмелая, как первая зимняя снежинка улыбка проскользнула по ее губам.
- Это ваш сын? – мистер Вольверт слегка дернул подбородком, и Дэнис увидел, что он отчего-то смущен.
- Да.
- Как его зовут?
- Дэниэльс. Дэнис! – поспешил сказать мама.
Мистер Вольверт вдруг опустился на корточки и, сняв свои очки, посмотрел удивленному Дэнису в глаза.
- Дэнис, если это возможно, я хотел бы попросить прощения у тебя и твоей мамы за свою неоправданную грубость. Надеюсь, такой вариант предусмотрен до того, как дуэль еще не началась?.. – спросил он совершенно серьезно.
Дэнис, ошарашенно кивнул. Он и не предполагал, что мистер Вольверт способен на подобный жест.
- Миссис Кингстон, - произнес мистер Вольверт, распрямляя свое и без того длинное тело, и зачем-то застегивая пиджак на все пуговицы. – Миссис Кингстон, - повторил он несколько торжественно. – Прошу прощения, за то, что позволил себе разговаривать с Вами в таком недопустимом тоне.
После этого он взял мамину руку и поцеловал ее с нежностью и изящностью настоящего принца. Мама смутилась и покраснела. Однако Дэнис заметил, что мамина улыбка вернулась! А это было самое главное.
- Дэнис, - если ты позволишь, я хотел бы поговорить с твоей мамой наедине. Недолго. Буквально пару минут Ты не мог бы с братом подождать маму в коридоре? Если, конечно, вы позволите, мэм.
- Да, разумеется.
Мистер Вольверт положил руку Дэнису на плечо и повел его к двери. Раскрыв ее, он пропустил вперед Рэма, а потом, задержав Дэниса на несколько мгновений на пороге, с улыбкой произнес – тихо, так чтобы было слышно одному Дэнису:
- А у твоей мамы действительно улыбка Джоконды. Береги ее.
После этого дверь закрылась и братья остались одни.
- Ну ты и придурок!.. – произнес Рэм после долгой паузы.
Он покрутил пальцем у виска и хотел сказать что-то еще, но потом, взглянув на Дэниса, вдруг почему-то замолчал и опустил глаза.
***
Это всего лишь глава из "Обещания небес". Если интересно - заходите и читайте...