Напоминаю: социализм - первая фаза строительства коммунизма.
Мой папа был убежденным коммунистом. Свою веру он исповедывал всю жизнь и подтвердил ее перед лицом смерти в последних письмах из лагеря. Первую политбеседу со мной он провел, когда мне было 5 лет: я что-то спросил - папа сел рядом и рассказал мне историю развития классового общества. Потом и от приятелей и от вожатых-учителей и из печати я достроил свои идеологические установки до полной ясности. Все это не вызывало у меня ни малейших сомнений и возражений, во-первых потому, что я уважал своего папу, во-вторых, вся окружающая меня среда была насыщена коммунистическими идеями, в-третьих, мне нравились лозунги: “свобода, равенство и братство”, ”не работающий да не ест” и т.п., а в-четвертых, эти идеи отвечали и моим интуитивным представлениям о совершенном и справедливом обществе:
- я не люблю, когда обижают людей. Пусть сильным и умным меньше достанется, лишь бы не было униженных и обиженных. При социализме это легко, ибо наниматель не свои деньги работнику платит, зачем его обижать? А суд, независимый от власти денег, конечно должен лучше защищать человека.
- при капитализме к управлению обществом и трудовыми коллективами пробиваются алчные и бессовестные. Уж лучше пусть пролетарские вожди и советская власть поручают руководство менее расторопным, но порядочным людям.
- вся человеческая деятельность: и сельское хозяйство, и промышленность и строительство при капитализме хаотична и беспорядочна, каждый дует, кто во что горазд, тут и кризисы и перепроизводство и опасная продукция, где густо, где пусто. При социализме центральные органы все планируют целесообразно и экономично, только на пользу людям.
- бесплатно воспитывать, учить, лечить и призревать убогих - великое благо, возможное только при социализме, капиталист же не захочет поступиться своей выгодой, а общество может: “все во имя человека, все во благо человека”.
- жалеть людей, беречь природу, экономить ресурсы и т.п. легче при социализме - ничья выгода не страдает.
- при капитализме интересы членов общества - участников производства находятся в противоречии, а при социализме - в согласии. Так жить приятнее и, конечно, безопаснее.
- и вообще человеческие взаимоотношения при социализме, не омраченные духом чистогана должны быть чище и благороднее.
Долго я не мог понять, почему население Земли не спешит собраться под знамена Коминтерна. Однако, годам к 25 накопились сомнения и я полез в первоисточники, полагая, что мудрые предначертания основателей где-то были испорчены недалекими исполнителями. Каково же было мое разочарование, когда предначертаний не оказалось. Я, как всякий утилитарий, не признаю общих слов и мистических представлений, вроде “призрак бродит по Европе”, а никакого “руководства к действию” основоположники не оставили, одна голая демагогия. Пришлось думать самому, но “без отрыва от производства”, поэтому понадобилось лет 40, прежде чем стало ясно, что все это - ерунда. Оказалось, что отцы-основатели были просто фантазеры, по наивности и самомнению ничего сами не понимали, точными знаниями не обладали и принимали смутно, в мечтах желаемое за реальную действительность. Именно поэтому они были так нечеловечески жестоки при идиотской реализации своих химер. Они не хотели считаться с двумя объективными явлениями, во-первых с реальной природой человека, полагая, что при смене социального устройства, тотчас же изменится и человек, которого якобы деформировал гнет частной собственности и, во-вторых, с неизбежной бюрократизацией всякого тоталитарного государства, ибо “диктатура пролетариата” - это и есть диктатура бюрократии, ведь пролетариат - те, кто делает товар, а законы и порядки устанавливает бюрократ, которому другой бюрократ это поручил...
Однако, в начале, пока среди большевиков еще сохранялись немногочисленные мыслящие люди, они догадывались о необходимости создания работоспособного алгоритма государственного механизма. Их попытки развивались в двух направлениях.
1. Социал-демократическое. Очевидно, его возглавляли Ленин, Бухарин и его “красная профессура”. Основа - возвращение к нормальной экономике, которое радикально и прагматично началось и, увы, закончилось НЭПом. В 20-е, до “процесса Промпартии”, существовали разные политические организации и множество независимых альтернативных профсоюзов, среди них были богатые и влиятельные, куда попасть было удачей, и бедные, незначительные, эти сами членов вербовали. Здесь, как будто, возникли первые ростки гражданского общества, но политические партии были разгромлены и запрещены, а профсоюзы - “огосударствлены”, т.е подчинены партии и их роль на этом закончилась.
Это демократическое направление было обречено, когда сталинисты создали огромную послушную армию и чудовищный аппарат политического насилия ЧК-ОГПУ-НКВД.
2. Коммунистическое, под руководством, наверное, Троцкого и Сталина. Эти надеялись на внеэкономический путь: трудовые армии, ликвидация частной собственности, совместное проживание, государственное воспитание детей, государственное т.е, по существу - бюрократическое управление всей жизнью и деятельностью общества. Были спроектированы и построены несколько домов-коммун, в которых были реализованы идеи обобществления быта. В красивом, внешне вполне современном доме на Новинском бульваре главное значение придавалось общественным помещениям: столовым, гимнастическим залам, просторным коридорам и холлам для культурного общения, общим душевым и прачечным и т.п. Для индивидуального проживания предназначались малометражные 1-2-комнатные квартиры с крошечными туалетом и кухней-шкафом площадью 1,4 кв..м. Тетя Ната жила в Подколокольном переулке в менее абсурдном доме, там общественные помещения были поменьше, а кухня разрослась метров до 3-х. Много строилось просто коммунальных домов без “наворотов”, с большими общими кухнями и туалетами, индивидуальными оставались только спальни. К середине 30-х стало ясно, что люди в таких домах жить не хотят и был официально взят курс на строительство отдельных кватрир, чему ортодоксы очень огорчались. В конце 40-х, член революционного Центробалта Гришин мне жаловался, что они хотели научить людей братскому общежитию, а так они забьются, каждый в свою нору, откуда же пролетарская солидарность возьмется? Впрочем, для политической элиты и военных всегда строили дома вполне комфортабельные, даже по современным понятиям, например, известный “Дом на Набережной”.
Для повышения эффективности производства товаров, взамен конкуренции, были придуманы соцсоревнования и соцобязательства - мертворожденные бюрократические измышления. Многократно повторялись курьезные попытки усовершенствовать механизм формальным путем: сливались и разливались ведомства, организовывались региональные “совнархозы” и т.п. Для пробуждения гражданской активности населения, полностью отстраненного от власти, выдумывались всякие суррогаты общественных органов: товарищеские суды, добровольные дружины и рембригады и т.п. - все было бесполезно, а поиски негосударственных путей рационального развития общества и производства считались антисоветскими, были запрещены и жестоко карались. Это направление вело страну к неизбежному экономическому краху.
Итак, положить в основу колоссального государственного строительства оказалось нечего, тем не менее 70 лет замороченный советский народ вдохновенно строил неизвестно что и непонятно как. После Войны, когда мыслители были истреблены, а иллюзии рассеялись, социализм продолжался по бюрократической инерции.
К исходу долгих лет социалистической действительности выяснилось, что:
- при социализме обиженных не в пример больше. Директора и председатели менее жестоки, чем владельцы, но идеологи открыли такой террор против народа, которого не знала история. Весь Союз Социалистических Республик покрылся костями миллионов безвинных жертв кровавого режима, а суды превратились в придатки политической машины и никого не защищали. Внешняя политика была не менее губительной, чем внутренняя. Череда захватов соседей и поддержка фашизма закончились второй мировой войной. Общие потери населения во внутренних и внешних войнах превышают 70 млн человек, но самое жуткое то, что никто никогда не сможет их сосчитать - концы в воду.
- более бездарных и бесполезных руководителей, чем при социализме не было и быть не могло. Ни знания, ни способности никому не были нужны - только холуйство. Ничего, кроме желания вышестоящего бюрократа не требовалось, поэтому к управлению пришли наглецы, жулики и кретины, даже если они вообще ничего не умели делать. Иногда к руководству приходили умные и порядочные люди, но их было мало и жилось им тяжко.
- самое неожиданное совершилось в народном хозяйстве: по блажи и произволу чиновников планировалось черт знает что - не было ни заинтересованности, ни ответственности. Целые города “по воле партии” выстроили там, где не надо. Проводились безумно расточительные бессмысленные работы по “преобразованию природы”. Была создана колоссальная нерентабельная промышленность по производству низкокачественных неконкурентоспособных товаров и вооружения, которое заполнило весь мир. Все пропорции государственного механизма были нелепо искажены, так, вопреки планам Ленина, огромный аппарат подавления - военные и полицейские силы стали самыми важными органами государства. Еще выяснилось, что человек рационально тратит только свои деньги и хранит только свое имущество. Государственная собственность оказалась ничья, ее не берегли и разворовывали повсеместно: и в науке и в промышленности, но особенно - в сельском хозяйстве. Производство товаров было организовано страшно нерационально и неэкономично (производительность труда в промыщленности была ниже американской в 4 раза). Баснословные ресурсы и великие труды нескольких поколений были растрачены впустую, люди разучились работать.
- государственное бесплатное воспитание, учение и лечение было осуществлено, но качество неуклонно снижалось, а квалификация учителей и врачей упала до полной профнепригодности. Среднее профессиональное образование стало непрестижным, поэтому множество ненужных высших учебных заведений бесперебойно выпускало армию молодых специалистов, которые наполняли штатные расписания госпредприятий, образуя новое социалистическое явление - скрытую безработицу. Изуродованная политикой затратная экономика не давала средств на гуманитарные нужды. Детские интернаты, дома для престарелых и даже тюрьмы превратились в рассадники зла и болезней.
- более губительного отношения к природе быть не могло. Благополучие чиновников от состояния природы не зависело, поэтому ее безнаказанно портили и уничтожали все, кто хотел. “Ворон ворону глаз не выклюет”, и чиновник, наблюдающий за природой, не мешал другому чиновнику ей вредить.
- противоречий между социальными и этническими группами при социализме не было, но сама власть их создавала и находила врагов, чтобы общество легче управлялось (“разделяй и властвуй”), поэтому вражда и напряжение в обществе не прекращались.
- не обремененные собственностью и заботой о хлебе насущном граждане действительно охотнее общались и лучше дружили, чем при капитализме, и иностранцы с завистью это отмечали, но освобождение от религиозного дурмана повлекло невиданное падение нравственности и всеобщее воровство.
Вот и все, что получилось при социализме и благодаря ему. А чтобы удержать население в послушании, повиновении и благодушии была создана мощная система непрерывного вранья. И текущая информация и толкования, которые выдавались органами власти и СМИ, были насквозь лживыми.
“Все, что мерещилось, в прах сожжено./ Так, лишь какая-то малость в остатке...
Вот, мой любезный, какое кино / я досмотрел на седьмом-то десятке!”
Б.Окуджава
А я на восьмом, кино то же самое...
Коммунистическая идеология в настоящем - голый обман, никакого смысла и будущего у нее нет. Ф.ф.Хайек сказал чистую правду: ”Худшей религии, чем социализм быть не может”. Политические деятели, все еще отстаивающие “социалистические ценности” - жадные циники , наживающиеся на глупости народной.
Э.Алкснис 19.09.01.