1
Я научился читать очень рано. Как-то, в 1932 году, когда мне было всего пять лет, шли мы с тетей Натой по Гоголевскому бульвару, и я увидел на стенке большой барельеф с надписью: «Не работающий - да не ест!» Тетка сказала, что это девиз коммунистов и отослала к папе. Тот был старым большевиком, латышским стрелком и командиром, поэтому, когда я спросил у него, что бы это значило: ведь работающий есть тоже не может, у него руки заняты, папа этот вопрос принял со всей ответственностью. Он объяснил, что речь идет не о том, что человек сейчас делает, а об его образе жизни: одни постоянно работают, а другие у них заработок отнимают, так пусть им и пропитание не достается. Я доискивался первопричин и тогда папа просто, но серьезно рассказал мне происхождение семьи, частной собственности и государства, точно по Энгельсу. Мне эта история показалась довольно очевидной, и меня удивил торжественный папин тон, но я его любил и уважал, поэтому напустил на себя важный вид, выслушал и подтвердил свое понимание и согласие. Постепенно, в дальнейшем, под влиянием папиного авторитета, неумолчной пропаганды и собственных размышлений, я утвердился в коммунистическом вероучении и неуклонно его исповедывал. Теперь-то у меня марксистские претензии на знание мировых порядков ничего, кроме сострадания, не вызывают, но лет 20 папины установки мне казались незыблемо верными.
В 1938 году папу посадили по обвинению в заговоре военных. Он вынес все пытки, но не подписал обвинительного заключения, поэтому ему дали 15 лет с правом переписки и послали инвалидом в концлагерь. Оттуда он до самой смерти настойчиво просил нас с сестрой хранить верность делу Ленина, изучать труды классиков марксизма и партийные документы. Просьба послать его на фронт не была услышана и, в конце 1943 года, он умер от голода и авитаминоза. Конечно, такая непреклонная стойкость подтверждала папины принципы, поэтому страшная беда не только не отразилась на моих взглядах, но даже укрепила их: коммунизм – дело правое, а папа безвинен, его загубили по ошибке.
Сейчас все, кто хочет знать правду, знают не только то, что все решения, политика и действия советских вождей и правительств были непрерывной цепью ошибок, глупостей и бесчеловечности, теперь ясно, что иначе и быть не могло. Однако сомнения возникли не сразу, много заблуждений и обманов скрывали суть дела.
2
Вскоре после Войны был разработан и широко разрекламирован «Сталинский план преобразования природы» (план создания полезащитных лесонасаждений), по этому плану огромные территории Среднего и Нижнего Поволжья покрывались сетью лесных полос, преграждающих путь заволжским знойным ветрам-суховеям и гарантирующим вечные высокие урожаи. Все газеты были полны этими картинами: на столе карты лежат, на них леса топорщатся, а над ними Сталин в форме генералиссимуса и с трубочкой. Очень все радовались.
Летом 1949 года работал я в нефтеразведочной партии в Саратовской области. Едем как-то на грузовике, а Саратовские края холмистые, красивые, вокруг поля, луга, леса – прелесть. Гляжу – широкая, метров 30, полоса вспаханной земли, бежит и бежит куда-то. Через угодья, дороги, луга – ни конца, ни краю. Спрашиваю, что за диво? Отвечают: «Ты, комсомолец, о сталинском плане преобразования природы слыхал?» - «Ну, как же, изучали!» - «Так вот, любуйся, это лесная полоса идет» - со злостью отвечают попутчики. Я присматриваюсь, батюшки – светы! На этой полосе прутики торчат. Голые, 1-2 веточки, высотой метр – два. А мне было уже 22 года, техник, и в Войну в земле повозился, лет пять огород копал. Так этого моего скромного опыта было вполне достаточно, чтобы понять, что вся затея – чушь! Натыкать прутья – дело нехитрое, а чтобы вырастить эти насаждения, нужен такой колоссальный труд и столько рабочих рук, каких и взять негде. Мужики на войне перебиты, в деревне по 2-3 человека, остальные женщины, старики и дети, работать некому «Ну – спрашиваю, – может, в Постановлении все по-умному, а уж местная власть все изгадила?» - «Может и так» - говорят неохотно. «Но это же все погибнет и никакой полезащиты не будет!» - «Уж это точно, - говорят – а тогда еще что-нибудь придумают!» Так все и случилось: через пару лет об этой грандиозной туфте никто и не вспоминал.
В этой затее, начиная с ее замысла, и кончая реальным воплощением, принимали участие сотни тысяч людей и все они, кроме Гениального Кормчего Страны Советов – так последнее время именовали Сталина, ясно видели, что это ерунда, видели и молчали! Либо все они боятся сказать правду, либо дурака валяют, прикидываются, никак я не мог понять: когда такие массы народу участвуют, не могут же все прикидываться дураками? Потом оказалось: могут!
3
Послевоенная деревня представляла собой зону экономического бедствия. Почти без мужчин, несчастные колхозницы, непонятно как, управлялись с тяжелой крестьянской работой и в колхозе и на подворье, которое только и помогало не умереть с голоду. Сверх этой бессрочной каторги выплачивались непосильные налоги, например, когда резали скотину, больше половины отдавали в виде налогов. С подачи министра Зверева, налогом облагалось каждое плодовое дерево, поэтому по всей России яблони и вишни рубили под корень. По сравнению со скромным городским достатком, деревня оставалась в полной безысходной нищете, а в газетах и с разных трибун воспевались героические дела советских колхозов, гнусный фильм «Советские казаки» живописал радостную жизнь русской деревни.
4
После возвращения разведочных партий составлялись акты на списание казенного имущества. По установившемуся порядку из экспедиций привозили только сложное и дорогостоящее оборудование, а все прочее называлось «малоценка» и списывалось, как израсходованное или пришедшее в негодность, например, пишет девушка акт, старший ей помогает: «Простыни, 50 штук?» - «Пиши – порвались!» - Колбы, 200 штук?» - «Пиши – разбились!» - «Плоскогубцы 20 штук?» - «Пиши – сломались!» - «Спирт этиловый, 10 литров?» - «Пиши – пришел в негодность!», кто-то весело добавляет: «..после пропускания через работников партии!» - все хохочут.
Ну, посуду, инструмент и тряпки, конечно, тащили домой, а часть оставляли нищим колхозникам, это сущие мелочи, но было ясно, что никакого порядка нет, как нет хозяина у имущества. Каждый гражданин вольно или невольно участвовал в расхищении государственной собственности и, поэтому, всегда, если понадобится, мог быть привлечен к ответственности.
5
Я работал в Изыскательской Конторе, Проектном и Научно-исследовательском Институтах, Пусконаладочном Тресте, Опытно-Конструкторском Бюро и везде несметные множества людей что-то искали, исследовали, проектировали, конструировали, разрабатывали, строили, и, наконец, производили. Но от этих великие трудов вырастали не там, где надо, огромные города и предприятия, которые по старым технологиям производили ненужную, или неконкурентоспособную, или убыточную продукцию, каналы, которые иссушили Аральское море или заливали плодородные угодья, сеяли кукурузу на Урале и т.п. и вся эта кипучая деятельность изводила впустую колоссальные трудовые и материальные ресурсы и время. Силы и средства уходили, черт знает, куда: ЦК бросал очередной лозунг, огромная машина агитации и пропаганды поднимала оглушительный шум, и советский народ кидался на подвиги: то перестройка управления, то кукуруза, то освоение целинных земель, то химизация сельского хозяйства, то строительство ГЭС, то БАМ, то каналы, то поворот рек, последняя – развитие машиностроения.…Каждая кампания преподносилась, как гигантский шаг на пути к коммунизму и полному благополучию, но все делалось глупо и бесхозяйственно, поэтому оканчивалось ничем. Через пару лет – новый лозунг, снова шум и опять разбитое корыто.
Потом стало известно, что, одновременно с этими авралами, велись колоссальные военные приготовления. Мы выпивали с Марком Сенявиным, когда Горбачев по радио поведал миру, что наши военные расходы составляют 7% госбюджета. Марк тяжело вздохнул: «Сказал бы уж лучше 17, – помолчал, подумал и добавил – а еще вернее – 27!» Он был осведомленный человек, но и ему не пришло в голову, что на военные цели расходовалось 70% бюджета, как мы узнали позже. Было произведено чудовищное, немыслимое и невообразимое количество всякого вооружения: атомных и водородных боеголовок не менее 20 000, что в 1000 раз превышало количество, потребное для стратегического сдерживания, боевых отравляющих веществ не менее 50 000 тонн – вовсе ненужных, ибо из-за секретности они никого не устрашали. Сколько народу потравили, сколько денег ухлопали на эту гадость – никто никогда не узнает.
Народ тяжко работал, а жил по-прежнему бедно и трудно, в недостатках и неудобстве, поэтому вся эта шумная бестолковая суета, на фоне постоянного вранья, ясно показывала, что «какая-то в державе датской гниль».
6
Мои близкие светлые друзья разбились на три группы:
- первые (Белкин, Лобанов и Анцев) считали: «Что ни делает дурак, все он делает не так». Большевики ни на что разумное и не способны, дальше еще хуже будет.
- вторые (Сенявин и Куцман, но лет до 40), что невежественные исполнители, делают не то и не так, но со временем, когда наломают дров, поймут и образумятся,
- третьи (Гришин и Соболев), что сама затея правильная, но бюрократы и жулики все изгадили, извратили, переиначили, отступили от канонов, отсюда и неудачи.
Интересно, что самые мудрые – Валечка Шварцман и Зиновий Чернов, были полны скепсиса, но от выводов воздерживались, теперь понятно, почему: исход соревнования капитализма и социализма тогда (в 50-60-х гг) был неясен.
Мне больше нравилась третья позиция и я начал искать, во-первых, когда мы свернули с верной дороги, сбились с пути и, во-вторых, а что основоположники завещали?
Сколько угодно ответов на первый вопрос запечатлела художественная литература, особенно наши: Зощенко, Кольцов, Горький, Маяковский, Пильняк, Мариенгоф, Платонов, Короленко. Я хотел найти момент, когда инсургент начал превращаться в бюрократа и постепенно спускался в шахту времени все глубже и глубже: вот у Кольцова в 1927 году типичный перерожденец, а вот у Горького в самом начале 20-х знакомые типы, и у Луначарского, и у Маяковского… Еще не веря себе, я, нутром почувствовал, верный ответ, а вскоре убедился, что перерождение революционеров в функционеров началось в день свершения Октябрьской Революции. Все этапы и стадии этого превращения описаны, любой желающий прочтет и проверит. Изменялся тип, действующие лица – заменялись. В революционной борьбе участвует много подвижников-альтруистов, они ярки, бесстрашны и выбиваются в лидеры, но, как только революция победит, сейчас же на первый план вылезают эгоисты-карьеристы: их много, руки у них развязаны – для них все средства хороши, они рвутся вперед! А цели не достигнуты, справедливость не торжествует, альтруисты зовут к новым социальным переменам. Нет, уж милые, нам жить нужно, на фиг вас, говорят эгоисты и… «революции пожирают своих детей», а заодно и родителей! Победная контрреволюция началась 25 октября 1917 года, и ни днем позже!
7
Поиски ответов на второй вопрос заняли лет 10, ведь я жил с семьей, много и напряженно работал, много ездил - некогда было.
У меня от папы осталось первое собрание сочинений Ленина, к сожалению, несколько томов агенты НКВД утащили при обыске (где упоминалось о сподвижниках), но самое нужное сохранилось. Я читал и сочинения и выступления в дискуссиях и письма. Потом дошел до Маркса и Энгельса. Часто натыкался на суждения, находившиеся в вопиющем противоречии с советскими взглядами и порядками, например, письмо Ленина Мясникову (которого уничтожили вместе со всей семьей) о свободе печати, или «Критика Готской Программы» Маркса о равных правах и неравных возможностях граждан. Все это было интересно и поучительно, но не содержало даже намека на государственное строительство и принципы управления социалистическим хозяйством. После смехотворно-отчаянной работы Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин», мне стало казаться, что ни у кого из несметного множества социалистов, начиная с Томаса Мора никаких практических соображений не было, как не было у Ленина.
К этому времени я поработал, поездил, много повидал и понял, что единственной формой организации социалистического государства является бюрократия, но, прежде, чем продолжать, надо уточнить понятия по словарю иностранных слов:
Бюрократия – система управления, направленная на обеспечение интересов государственного аппарата, в ущерб интересам общества. Бюрократ – представитель бюрократии (т.е. это не функция, а социальное положение).
Администрация – органы управления исполнительной власти. Администратор - должностное лицо, исполнитель определенной работы (чистейшая функция).
Социализм и бюрократия это не антагонисты, просто, социализм – содержание (обобществленные средства производства), а бюрократия – необходимая и неизбежная форма (государственное управление), не может же пролетариат одновременно стоять у станков и сидеть в конторах. Беда в том, что интересы тех, кто пашет и тех, кто руководит – не совпадают, а все социальные проблемы решаются теми, кто руководит, в свою, естественно, пользу. Но самое скверное не это. Оптимальные, т.е. наилучшие, самые выгодные, наиболее рациональные решения в области экономики, науки и техники, здравоохранения, образования, юриспруденции и всех других сторон человеческой жизни находить и исполнять трудно, поэтому их принимают только люди лично и кровно в них заинтересованные. Бюрократ непосредственно ни в чем не заинтересован, поэтому все общественно-политические и хозяйственно-экономические решения в бюрократическом государстве – заведомо неоптимальные. Иногда не самые выгодные, иногда бесполезные, иногда разорительные, как случится. Бюрократия - это управление по доверенности владельца, если служащий его любит или боится, он старается «как лучше», но никогда не так, как для себя, а если не любит и не боится – тогда именно так, как у нас, в России. Экономическая неэффективность социализма вытекает именно из более значительной роли бюрократии в управлении государственной собственностью, по сравнению с капитализмом, где средства производства находятся в частной собственности и роль бюрократии гораздо ниже.
Может ли быть, что основоположники, и, прежде всего, Ленин, не понимали этого?
8
Когда, в 60-х, я добрался до книги Ленина «Государство и революция», мне показалось, что солнце просияло. Я читал с восторгом: ну, слава Богу, вот, был же человек, который знал как надо.
«Рабочие, завоевав политическую власть, разобьют старый бюрократический аппарат, сломают его до основания, не оставят от него камня на камне, заменят его новым, состоящим из тех же рабочих и служащих, против превращения коих в бюрократов будут приняты тотчас меры, подробно разобранные Марксом и Энгельсом: 1) не только выборность, но и сменяемость в любое время; 2) плата, не выше платы рабочего; 3) переход немедленный к тому, чтобы все на время становились «бюрократами» и чтобы поэтому никто не мог стать «бюрократом»
Это рассуждение в книге повторяется много раз, и звучит очень убедительно. Действительно, при выполнении этих условий, у временных исполнителей бюрократические пороки, коррупция и зловредная круговая порука не сформируются, не появится карьеризма и противоречий между чиновниками и прочими гражданами и будет, по Писанию, «на земле мир и в человецех благоволение». А учет и контроль установленного порядка будет совершенным, ибо «все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие», это тоже три раза повторено. Других органов принуждения в дальнейшем не понадобится вообще, ибо «избавленные от капиталистического рабства, от бесчисленных дикостей, ужасов… капиталистической эксплуатации, люди постепенно привыкнут к соблюдению веками известных… правил общежития, к соблюдению их без насилия, без подчинения, без особого аппарата для принуждения, который называется государством…»
Однако, по мере накопления жизненного опыта, мое отношение к этим откровениям медленно, но верно сменилось на диаметрально противоположное.
Так вот, во-первых, Ленин путает понятия: он ведет речь о сменяемости не бюрократов, а администраторов. Но, утверждая, что «большинство функций власти так упростилось и может быть сведено к простейшим операциям…, что эти функции станут доступны всем грамотным людям», он, конечно, лукавит. Администратор - исполнитель важнейшей и абсолютно необходимой социальной роли: организатор, делопроизводитель, распорядитель, надзиратель и контролер всей огромной народнохозяйственной деятельности. Для успешного выполнения своих обязанностей, ему нужны высокая квалификация, опыт и недюжинный ум, и ни о какой сменности хорошего администратора речи быть не может. Наоборот, гораздо легче заменить любого производителя. Все знают, какая тяжкая беда уход или кончина хорошего директора. А результатом замены всей администрации, хотя бы и поочередной, неминуемо был бы полный паралич системы управления.
Во-вторых, «плата, не выше платы рабочего» - условие некорректное и недостаточное, потому, что зарплату устанавливает администрация, т.е., не «вооруженный рабочий», а чиновник. Он себе, конечно, назначит самую высокую, хотя бы для этого пришлось установить такую же тысячам рабочих.
В-третьих, а судьи кто? И тут самое смешное и нелепое: юрист Ленин приписывает вооруженным рабочим особые деловые и правоохранительные качества: «уклонение от всенародного учета и контроля … будет сопровождаться быстрым и серьезным наказанием, ибо вооруженные рабочие – люди практической жизни, а не сентиментальные интеллигентики и шутить они с собой едва ли позволят». Ни один здоровый на голову человек не допускает диких мыслей, что карательная функция может быть отделена от юриспруденции и делегирована привилегированной социальной группе, или, что нравственность зависит от профессии (рабочий) и, тем более, от наличия оружия (вооруженный!), уж скорее наоборот. Надо полагать, что Ленин таким манером просто заигрывал с партактивом. «Государство, каковым являются вооруженные рабочие» - страховидный абсурд, который мог быть заявлен только с этой же целью. Впрочем, все работы Ленина продиктованы жаждой власти, предназначены для привлечения и организации сторонников.
А что касается «соблюдения без принуждения веками известных правил общежития», то природа человека такова, что выполнять без принуждения правила заведомо неприятные или невыгодные, во имя пользы общества, соглашаются только люди высоко моральные, кои всегда составляют абсолютное меньшинство…
Как же нужно было заморочить головы нескольким поколениям энергичных людей, что они этот смешной бред принимали за руководство к действию!
Могучий интеллектуал - Ленин все понимал, но был страстным, патологическим властолюбцем, такие способны говорить, что угодно, лишь бы дорваться до власти. А бюрократия – главный ее инструмент, ему была необходима, как воздух, поэтому он, по советско-российской традиции, говорил одно, а делал другое. Говорил о беспощадной борьбе с бюрократией, а сам создал и возглавил невиданно мощный и независимый бюрократический аппарат. Видел слабость своей позиции, именно оттого с яростью нападал на трезвомыслящего Каутского, который утверждал объективную необходимость бюрократии.
Его психопат-преемник довел численность, авторитет и дееспособность бюрократии до баснословной, и под ее защитой, безнаказанно совершал кошмарные злодеяния, перебил всех мыслящих граждан, вверг страну в кровопролитнейшую из войн, где она потерял около 30 млн человек.
Почему же большевики клюнули на эту удочку? Есть несколько причин: во-первых, это были, в основной массе, люди умные и честные, но малообразованные и житейски малоопытные, простодушные*, во-вторых, им заморочили головы мифом об их, большевиков, сверхчеловеческой твердости, стойкости и верности**, они поддались этому гипнозу и потеряли способность к самостоятельному мышлению, и, в-третьих, Ленин разогнал всех оппонентов, видевших его гордыню и суетность. Прямо повелел всех умных, образованных и независимых людей в России посадить на два парохода и вывезти в изгнание. Они так и вошли в историю, как «философские пароходы».
Конечно, мне легко, потому что, во-первых, я намного старше и опытнее Ленина, во-вторых, кошмарную неэффективность государственного планирования и управления я наблюдал своими глазами, а, в-третьих, у меня нет политических задач, мне не надо никому «вешать лапшу на уши»
Примечания: * - добро бы только русские, так там были: евреи, латыши, немцы, венгры, китайцы - целый интернационал; ** - у Маяковского: «если бы выставили в музее плачущего большевика – весь день в музее стояли бы ротозеи, еще бы, такого не увидишь и в века!» и еще: «…ужас из железа выжал стон: по большевикам прошло рыдание…»
9
Все это было, но не прошло.
Социализм рухнул, но бюрократию под своими обломками отнюдь не похоронил.
В мировой истории бюрократия всегда играла роль важную, но служебную: при монархии, при олигархии, наконец, при демократии. И только тут, на советских просторах, под знаменем Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, под эгидой социализма выросла и развилась самодостаточная бюрократия, только тут перевод ее названия – «власть канцелярии» - впервые отразил ее сущность не в переносном, а в прямом смысле. Дело в том, что советской власти никогда не было вообще, это пустой агитационный слоган. Страной правили бюрократы, которые притворялись (а иногда искренно считали себя) солдатами партии, идейными коммунистами, слугами народа, опорой советской власти, но именно они оказались полновластными хозяевами страны: что хотели, то и делали. До падения КПСС они не вполне понимали свое значение, оглядывались на миф, стеснялись, после КПСС они осознали свое величие и развернулись. Коммунисты их освободили от страха Божия, а вместе с ним от морали и совести, но при социализме их клиенты распоряжались безналичными казенными деньгами, что с них возьмешь? Теперь заворочались большие деньги, и бюрократия потребовала своей законной доли. Для нее с концом социализма ничего не изменилось, поэтому Россия пошла к свободному рынку своим, как всегда, особым путем: бОльшая часть средств производства перешла в частную собственность, а бюрократия правит бал, крепнет и ширится! Два крупнейших ее отряда – партократия и руководство промышленностью демобилизованы, т.е., как бы распущены, но войско сомкнуло ряды и, под звуки старого родного гимна, продолжает победный марш. Кто сомневается – сравните Моссовет и Московскую мэрию.
Опять провозглашается одно, осуществляется другое. Все «возвращается на круги своя», прямо по Писанию… Ради торжества порядка и борьбы с коррупцией, укрепляется вертикаль власти. Что это такое? Это развитие бюрократии, повышение ее значения, устойчивости, авторитета, полномочий, доходов!
Государство вдребезги обанкротилось: нет средств ни на здравоохранение, ни на образование, ни на науку, ни на искусство. Спрашивается, что делать? Укреплять вертикаль власти. Самого беглого взгляда за бугор достаточно, чтобы увидеть, что экономика, кормящая население, развивается только при условии независимости от бюрократии, которая ей всегда мешает, давит ее и разоряет. Российская экономика, изуродованная социализмом, тяжко больна: задыхается, мечется, вся с ног до головы обгадилась! Что делать? Укреплять вертикаль власти! Мистика, Ленин аплодирует…
Хуже того: ни мировой опыт, ни собственные провалы, российских державников не напугали и ничему не научили, они упорно усиливают губительную роль государственного управления экономикой, подавляя рыночный механизм. Вот проклятие социализма: от краха госэкономики страна обнищала, но ни один функционер не пострадал!
10
Ни интеллектуальное убожество или/и трусость демократических лидеров, ни повальное пьянство, ни народное бескультурье не помешали бы образованию гражданского общества, политических движений, профессиональных союзов, но все независимые структуры мешают бюрократии, ограничивают ее полновластие и она их режет на корню. Средства для этого давно созданы и отработаны, это:
- нерушимое единство и взаимопомощь бюрократических кланов: военного, политического, экономического, муниципального, госбезопасности,
- выдумывание и демонизация врага внутреннего: постоянное стравливание групп населения по национальности, образованию, материальному достатку, но, прежде всего – образу мыслей,
- выдумывание и демонизация врага внешнего, США и НАТО, и приписывание российской бедности и неудач его козням,
- подкармливание правоохранителей доходами от коррупции (прописка-регистрация) и криминалитета («крыши») и использование их для подавления демократических движений,
- полная зависимость судов и органов самоуправления от исполнительной власти, отсюда насквозь политизированный характер их деятельности,
- агитация и пропаганда, по-новому – пиар, т.е. манипулирование СМИ, сокрытие правды, вранье и подавление свободы слова.
В результате этого давления эволюция общественных движений и формаций не заторможена, а застопорена. В политической России ничего не течет, не изменяется.
11
Соблазненные Марксом и Лениным большевики за свою доверчивость поплатились головами: тех из них, кто дожил до 1937 года, пересажали и перебили. Тяжкие грехи остались на их совести: они истребляли аристократию, крестьянство и интеллигенцию, разоряли несчастную страну, искренне веруя, что несут славу и процветание ей, счастье всему человечеству. Причины и суть их заблуждений запечатлены в исторических документах: все открыто для обозрения и осмысления.
Нынешнее разорение и позор России нельзя объяснить никакими ошибками и заблуждениями: это следствие очевидной несостоятельности бюрократической системы управления, которая вошла в непримиримое противоречие с принципами демократии и свободного рынка, при полном пренебрежении нормами этики и морали. Конечно, без укрепления и возвышения бюрократии, сказочное обогащение политической элиты за счет обнищания страны, было бы невозможно.
Настоящее и будущее России - плата за инфантильность, конформизм и пассивность ее народа. Но Россия продолжает брести своим крестным путем. Надвигается новый кризис. Скоро нищее население не сможет оплачивать расходы на пропитание, отопление жилья и эксплуатацию инженерных сетей. Пока народ безмолвствует, ничего в России не изменится, но никому не ведомо, что будет, когда он заговорит.
Если кому-нибудь из читателей станет понятнее, где он живет – слава Богу.
Э.Алкснис Edu13 22-28.12.04