Глава 18.
В машине я глянула на себя в зеркало и увидела, что осунулась еще больше, чем до приезда на дачу. Вот и отдохнула…
Нет, ну почему все мне? Едут мимо люди, даже по тому, как они сидят рядом видно, что все у них спокойно, по крайней мере, относительно моих катаклизмов. И не нужно мне говорить, что в каждом дому по кому! Комья, как показывает жизненная практика, бывают разные по структуре и размерам. Кто-нибудь мне ответит – за что мне это все? Лето, солнце светит, а я, как подбитая подводная лодка – и не всплываю, и не падаю на дно. Команда машинально выполняет приказы мозга. Боюсь сама себя и еще неизвестно чего – какой-то чертовщины, навязавшейся на мою бедную голову. Интересно, что было бы дальше, если б не появление Сашки и не мое сопротивление? Непорочное зачатие? Превращение в ведьму? Кому понадобилась моя жизнь? Кто хочет ее изменить? Как этому всему противостоять? Я даже не представляю себе, что происходит, а просто плыву по течению. Мало того, что лодка идет ко дну – она еще и неуправляема.
Что-то подсказывает мне, что моя прежняя жизнь отрезана навсегда, как кусок хлеба от буханки. Это – моя судьба? В чем она? Какое-то высшее предназначение, которое я никак не могу угадать? Костины книги, кстати, тоже мало что объяснили. Чакры, мантры. Открыли-закрыли. Попробуй в огромном городе эти самые чакры открывать! И как это нужно делать в связи с тем, что со мной происходит? Нет, я становлюсь похожа на умалишенную. По крайней мере, ответов на свои вопросы я пока не нахожу. Посмотрим, что скажет Майя.
Автомобиль медленно тронулся с места, и я, не торопясь, направилась в город. Я помнила наставления Сашки, да и сама чувствовала, что теперь я должна быть предельно осторожна. Включив радио, я немного развеялась, даже стала напевать по привычке, и вдруг удивилась перемене – что-то не то, чего-то не хватает…
Поздравьте меня - я перестала мысленно разговаривать с мужем. Паранойя закончилась? Когда это случилось? Внимательно глядя на дорогу, я старалась вспомнить, когда это случилось?
А случилось это, дорогие мои, тогда, когда к нам пришла соседка. Мне стало неприятно, что она зовет Сашку к себе, что на ней такой открытый сарафан. Да, мне стало еще неприятней, когда я вспомнила, что она разгуливает дома в белье. Сашка уже давно не видел женщин, исключая меня, конечно, сегодняшней ночью, но это не в счет. Он будет там работать, а она стоять рядом в одном белье! Может, все-таки оденется? Почему меня это так задевает? Пусть делают, что хотят – он человек свободный. Почему я так нервничаю? Я, что, ревную Сашку? С ума сойти! Еще вчера вечером он был для меня пустым местом, а сегодня я ревную его к соседке.
Абсолютно аморальная, пустая бабенка. Только с мужем рассталась, вчера еще лежала, переживала, а сегодня уже думаю о другом мужчине. Это я так пыталась увещевать себя по дороге к Майе. Но не было стыда во мне, не было. Можете меня осуждать. Говорите, что хотите, я со всем согласна. Какой там стыд, когда есть хоть какая-то зацепка в жизни, кроме Ляльки, конечно! Да, любила мужа! (Уже «любила»?) ЛЮБИЛА! И очень сильно, и вы вообще все знаете об этом. Он прогнал меня из своей жизни, как собаку. Да, я знаю, что ему сейчас нужно продолжать лечение. Но я не могу насильно прийти к нему, не могу, и, честно говоря, не хочу. Моя миссия закончена.
А вот с Сашкой - не правы! Ничего такого нет, неизвестно, что будет. Может, я вернусь, а он уже у соседки проживает, свалилась она на мою голову…
Будет то, что должно быть. Мама всегда так говорила, хотя иногда точно знала, что будет. Если есть время, пока все равно тащимся по пробкам, расскажу одну историю про маму.
В глубоких девках отдыхали мы с Танюхой, лучшей моей подругой, на Черном море. В один не очень прекрасный день решили с друзьями отправиться на рыбалку
Поплыли с утра на лодках, погода была прекрасная. Слабый ветерок на моих глазах делал гладкую поверхность моря рябоватой. Ветер крепчал так быстро, что я даже не успела рассказать своему спутнику о наблюдениях за морем. Тем более, что до этого я не заплывала так далеко, может, там всегда так ветрено?
Почувствовав опасность, другие лодки стали поворачивать, а мой друг все шутил и греб в открытое море. Пока не налетел настоящий шторм. Лодка поднималась на высоту, не знаю, какого этажа, но смотреть вниз было страшно. Потом падала туда, в самый ужас – вниз, а сверху уже написала новая черная водяная гора… Танюха бегала по берегу, как собачонка и то кричала, то плакала. Я ее тогда, конечно, не слышала, потом рассказали. Я смотрела в глаза парня. Он так велел. Чтоб мне было не страшно. Только мне все равно было страшно, хотя, где-то внутри жила уверенность, что все обойдется.
Обошлось. Возле берега, где волны были еще страшней, нас подцепил на буксир катер и ловко вытянул на берег. Я лежала мокрая на мокрых камнях и тряслась от холода и страха, Танюха рыдала и обнимала меня. Она уже мысленно попрощалась со мной сто раз, когда моя голова исчезала в волнах. Сто прощаний, сто возвратов.
Вечером позвонила из города маме. Сразу вопрос:
-Что сегодня было?
-Ничего особенного, загорали. Потом погода испор…
-Я гадала. Тебе сегодня смерть выпала. Мимо прошла. Что было?
-Мам, мы в шторм попали. Я больше никогда не буду, ты только не волнуйся.
-Ну, слава Богу! Я чувствовала, когда ты уезжала. Слава Богу! Отдыхай теперь спокойно.
Вот такие штуки умела мама. Жалко, что я так и не узнала, что она еще умела. Ну, вот мы и приехали.
От Майи в этот день я получила нагоняй. За дело, конечно. Молитвы читала один раз, иконы по дороге на дачу десять раз могла купить, да и на утреннюю службу успеть при желании.
-Рита, все очень серьезно, насколько я понимаю. Я думала, что придется направлять тебя, а тут совсем другая история. Слушай меня внимательно, лучше записывай, раз ты такая рассеянная. От этого зависит очень многое. Продолжаешь читать то, что я написала. Обязательно. Сегодня приедешь, расставь иконы, и начинай. Это теперь твоя ежедневная работа. Добавим еще молитвы запрещения. Ясно?
-Нет. Что все-таки было со мной?
-Точно пока не скажу. Про «сатанинское отродье» слышала?
-Поговорка такая…
-Ладно, готовься в четверг поехать в монастырь со мной. Там познакомишься с одним человеком. Он должен тебе объяснить и помочь. Крест не снимай ни на минуту! Враг рода человеческого силен и хитер. Но мы сильнее, потому, что с нами Бог. Если почувствуешь малейшую опасность, как вчера ночью – свечу зажги и молитвы читай. Святую воду взяла?
-Забыла. Мне так плохо было, я еле до машины доползла.
-Верю. Он уже считает тебя своей, вот и не отпускает. Держи, у меня есть еще. Никому больше не рассказывай, что с тобой было.
-Ты что? Я и так стыжусь, что Сашка видел такую пакость.
-Значит, так должно быть. Муж, конечно, не объявлялся?
-Нет, да мне и не до него сейчас.
-Заметила. Приводи себя в порядок, ешь нормально, постные дни страйся соблюдать. Я сегодня постараюсь договориться насчет нашей поездки, перезвоню тебе в любом случае. Главное, помни все, что я тебе говорю. Если что – звони.
-Значит, мне на пятницу отпрашиваться с работы?
-Скорее всего. Пустят?
-Не знаю. Должен. Рита! Не получается у меня молиться. Не умею, или не могу. Почти ничего не понимаю, мысли куда-то расползаются.
-Понятно. Ты не читать молитвы должна, а с Ним разговаривать. Читай не все, а хоть половину, выборочно, пока почувствуешь контакт. Дома, небось, лежа в постели читала?
Я кивнула.
-Сделаем так. Вот тебе свечи и подсвечник. Зажжешь перед иконами, встанешь на колени, лицом или к иконам. Или вниз, как тебе удобней. Чтоб ничего тебя не отвлекало, все выключи, дверь закрой и смотри в глаза тому, к кому обращаешься. Или в пол смотри, но тогда читать тяжело, ты ж еще наизусть ничего не знаешь. Он сам подаст знак, когда услышит. Что ты так на меня смотришь? Если не веришь, лучше брось все сейчас и не трать время.
-Верю. У меня нет выхода.
-Это разные вещи. Выход всегда есть, он будет указан, нужно только увидеть. Ой, Рита, как тяжело с тобой. У меня голова раскалывается с утра.
-Может, я помогу?
Майя махнула рукой и позвала меня в спальню. Она шла впереди, и мне показалось, что она похудела. Когда она села в кресло и закрыла глаза, я стала осторожно водить руками вокруг ее головы. Первое, что я почувствовала, затылок был гораздо теплее лба, а от висков я на расстоянии чувствовала сильную пульсацию. Проведя руками вдоль затылка вниз, не касаясь головы, я услышала, что Майя облегченно вздохнула и сказала, почти не разжимая губ: «Молодец».
Потом я опустила руки ниже, откинув Майю от кресла. В районе позвоночника, ближе к шее, была какая-то мертвая зона, в которой не чувствовалось жизни. Я стала осторожно собирать энергию к этому участку, пока Майя не откинулась снова со словами: «Нашла, теперь легче будет». Я действовала интуитивно, глядя на реакцию Майи. Медленными движениями я стала стряхивать то, что собирала с ее головы, я почти физически ощущала тяжесть в руках и избавление от нее. Закончив, по сигналу Майи, я почувствовала легкую усталость.
-Спасибо тебе. Пьем травы, потом ты поедешь, а я спать лягу, две ночи не спала.
Лицо у Майи немного изменилось, щеки слегка порозовели, хотя был вечер, и на ее смуглой коже это было почти не заметно.
-Можешь, Рита, можешь. Бросай свою работу, она тебя доконает. Разгребем твои дела, будешь помогать людям.
-Я боюсь, не медик же.
-Я тоже. Чувствуешь усталость? Вот теперь представь, что к тебе каждый день человек по пятнадцать приходят. Поэтому и не сплю. Да еще с таким приходят… А отказать не могу. Это ты – птица вольная, а надо мной люди стоят. Иногда и хочешь отказаться, а нельзя – дети у меня.
-Угрожают?
Майя не ответила. Я попрощалась и пошла к выходу. В дверях она перекрестила меня.
Глава 19
Домой в этот день я вернулась поздно вечером. Лялька уже собиралась спать и дожидалась меня. Забрав сумки с продуктами, она вздохнула:
-Такие тяжести таскаешь. Надо Костю приспособить.
Пока она раскладывала, я быстро позвонила Сашке и доложила, что дома и все нормально.
Дождавшись, когда я приняла душ, Лялька залезла ко мне в постель и стала рассказывать, что ей было хорошо в выходные, но без меня скучала, а я редко звоню. Я рассказала ей о Сашке, что он ремонтирует дом. Лялька даже присвистнула.
-Работящий какой жилец попался. А как он, вообще?
-Нормальный, работает, или сидит у себя. Я ему обед приготовила, чтоб хватило дня на два. Там еще соседка попросила помочь что-то. Проживет.
-Да пусть себе живет, раз нормальный. И не пьет?
Я рассказала наш разговор на эту тему. Лялька опять удивилась: «Снайпер…» Потом она мне сказала, что Костины родители приглашают во вторник в гости. Они живут недалеко, выбрали будний день, чтоб все было по-простому. Познакомиться. Лялька смущенно теребила кусок простыни. Я чувствовала, что нужно спросить, как далеко зашли их отношения, и не могла. Решила, что сделаю это в более удобный момент.
Когда дочь ушла к себе, я закрыла дверь, приготовила все, как велела Майя, встала на колени и стала смотреть на лик Спасителя. В отблесках свечи его взгляд казался добрым и понимающим. Я начала чтение с вечерних молитв. Тут дверь открылась и появилась Лялькина голова:
-Мамань, ты чего это?
-Оль, не мешай, молюсь.
-Аааа. Ню-ню.
Дверь закрылась, я снова попыталась собраться, но все выходило не так, слова опять летели в пустоту, я это чувствовала. Дочитав вечерние молитвы и почувствовав смертельную усталость, я легла спать. В эту ночь я спала крепко до утра.
С утра я поехала в храм, на утреннюю службу, на этот раз сердце мое было спокойно, и я внимательно слушала, зная уже, где полагается креститься. Я уже понимала те молитвы, что читала ежедневно и не чувствовала такой тяжести, как в воскресенье.
На работе я почти не видела Семена, он мотался на переговоры, возвращался недовольный и злой. Вечером он вызвал меня к себе. Налив мне кофе, задал вопрос:
-Посоветуй, что делать, Рита. Обложил, подлец Ашот со всех сторон.
-Спасать надо, что можно спасти.
-Это я уже сделал, это мизер, понимаешь? Как он тебе?
-Отвратный тип.
Я чуть не брякнула: «Хуже тебя».
Семен сложил руки под подбородком и смотрел на меня:
-А ты могла бы повлиять на него? Хотя бы придержать, смягчить?
-Ты преувеличиваешь мои способности.
-Жаль. Я бы не поскупился. Как у тебя дела?
Я удивилась. Он никогда не интересовался моими делами, на всякий случай, осторожно ответила, что если он имеет в виду работу, то все нормально. Семен сказал, что не про работу, как дочь, какие планы? Заметив испуг на моем лице, он рассмеялся своим тяжелым смехом:
-Да что ж ты меня так боишься? Я ухаживал за ней, а она все боится.
Я решилась и рассказала Семену, что у моего родственника проблемы с документами и пропиской.
-Не проблема. Но стоить будет дорого, предупреждаю.
Услышав сумму, я приуныла. Неизвестно, сколько проработает фирма Семена, тем более, я и так ему должна…
-Я плохой человек, Рита, но не такой, как ты думаешь. Не бойся, из тебя я долги вытрясать не буду. С женщинами не воюю. Давай данные на твоего родственника, все равно пропадать, хоть пользу сделаю тебе.
Доставая в своем кабинете Сашкины данные, вспомнила историю с Мариной и усомнилась в бескорыстии Семена. Впрочем, кто его знает, внешне он был расположен ко мне и зла, или недоброжелательности я не чувствовала. Странно, на этот раз, он был почти открыт. Наверное, от безысходности.
Вечером я летела на вечернюю службу, где опять все прошло спокойно, но как-то мимо меня. Выйдя из храма, раздала милостыню, и поехала домой. Толком помолиться опять не удалось, сначала позвонила соседка, потом пришла Лялька. Все отвлекало и сбивало, ничего не получалось. Я позвонила Майе, но ее телефон не отвечал. Раза четыре я приступала к чтению, и чувствовала, что не приближаюсь к Нему, а ухожу все дальше.
Когда, я стала готовить обед на завтра. Лялька вышла и изумилась:
-Ты что, забыла, что мы в гости идем?
Я точно, все забыла. Готовить смысла не было, так, как в жару все быстро портилось. Убрав кухню, мы разбрелись по комнатам, договорившись, что завтра я еду без машины и Лялька ждет меня у метро.
-Как хоть их зовут? – поинтересовалась я.
-Варвара Михайловна и Андрей Яковлевич.
Продолжение следует.