Ворона шла, усиленно пытаясь сделать вид, что она целая. Однако усилия ее были тщетны - левое крыло постоянно соскальзывало и срывалось вниз, к земле, провоцируя птицу на новые бессмысленные усилия.
"Я - целая!" - упорно внушала она мне. "А значит меня не надо отбирать! Я и есть отбор и не существует ничего естественнее меня! Я - большая здоровая птица, самостоятельно принимающая решение о том, кому из прочих - мелких или больных пора умереть, а кто может расчитывать на снисхождение... Мое снисхождение!" "Я - целая!" - скосила она на меня свой вороний глаз, медленно удаляясь. Не в состоянии взлететь, она тем не менее ухитрялась сохранять чувство собственного достоинства. "А ты - глупый и жалкий человечишко, посмевший сочувственно взирать на мое перебитое крыло... Посмотри лучше на себя, человечишко! У тебя нет даже перебитого!"