Серый день. Серое небо. Мокрые деревья кажутся серыми, как и все вокруг. С неба сыплет серая скользкая морось, не поймешь, дождь – не дождь… Редкие прохожие спешат скорее домой, зябко ежась, перепрыгивая через мелкие лужи. И это весна? Больше похоже на унылую осень. Ника не любит осень. Да и весну тоже. Хотя весну можно простить за ощущение приближающегося лета и тепла.
Ника никуда не спешит. Ее никто не ждет.
Ника сидит в кресле у окна, кутается в плед и смотрит в окно. На ее коленях лежит забытая книга. Компьютер, повинуясь непостижимым законам случайного выбора, выдает только грустные мелодии. Ника едва сдерживает слезы. Трудно никого не любить, когда тебе всего 13 лет.
Пустота. Серая пустота в душе. Такое странное чувство, которое трудно описать словами. Ника прислушивается к себе и, замерев, наконец-то находит нужное слово: ожидание. Чем дальше, тем больше крепнет ощущение того, что должно случиться что-то, что выдернет ее из этого серого дня.
Звонок телефона заставляет Нику вздрогнуть. Она торопливо берет трубку.
- Привет, - говорит ей незнакомый мальчишеский голос. И словно чувствуя ее желание бросить трубку, торопливо добавляет: - Пожалуйста, поговори со мной.
- Я не разговариваю с незнакомыми, - отвечает Ника. Голос ей нравится.
- Давай познакомимся! – предлагает он. Ника кивает, будто он может это увидеть. – Матвей. Так меня зовут.
- А я Ника. – Нике нравится имя собеседника. Он не мог оказаться обычным Колей-Петей-Васей, и Ника рада, что не ошиблась.
- У тебя красивое имя, – говорит Матвей.
- Почему ты позвонил мне? – спрашивает Ника.
- Случайно, – ответил мальчик. – Я взял телефон, закрыл глаза и нажал на кнопки. Я знал, что мне ответишь именно ты.
Ника улыбается.
- А если бы я не взяла трубку?
- Тогда бы я ждал долго-долго, пока ты не отзовешься.
Ника чувствует, что это правда. Он умеет ждать долго-долго, почти бесконечно.
- Я сегодня проснулся с ощущением чуда. Я ждал целый день, но чуда так и не было. Тогда я решил устроить его сам. А как я могу еще найти тебя? Вот я и взял телефон. Ты согласна быть моим чудом?
Ника удивлена. Ее сегодняшнее ожидание тоже можно назвать ожиданием чуда. Неужели весь день она ждала именно этот звонок?
- Я рада, что стала чудом для тебя, - сказала она и почувствовала, как сковавшее тело напряжение наконец-то отпускает, затихает где-то вдали, а сердце готовится к чему-то новому, радостному, счастливому.
- Ника, - позвал Матвей. – Мне страшно.
- Почему? – не понимает девочка.
- Я боюсь, что связь прервется, и я не смогу перезвонить, ведь я не знаю твой номер…
- А ты закрой глаза и нажми на кнопки снова. – Советует Ника. – Я буду ждать твоего звонка долго-долго…
- Обещаешь? – строго спрашивает он.
Ника снова кивает и улыбается.
- У тебя красивая улыбка, я ее слышу - говорит Матвей. – И ямочки на щеках. И волосы черные, длинные, а глаза карие, добрые, ласковые. Ты красивая. Я рад, что смог познакомиться с тобой.
Вдруг в телефоне что-то щелкнуло и раздались короткие гудки, оборвав его теплый голос.
Ника стояла у зеркала, держа трубку обеими руками, и беззвучно плакала. Длинный уродливый шрам от ожога на правой щеке не скрывали тонкие светлые волосы. Вот только глаза, полные слез, были и правда карими… Девочка плакала, и слезы катились по ее лицу, оставляя мокрые дорожки.
В этом же городе тринадцатилетний мальчик терпеливо снова и снова набирал случайный номер. Где-то его встречали длинные гудки, где-то ему отвечали сухие равнодушные голоса. У него невыносимо болела спина, затекшая от неловкого положения. Ближе к телефону он подъехать не мог, его инвалидная коляска казалась слишком громоздкой для крошечной прихожей малогабаритной квартиры. Он старался не отчаиваться, упрямо не оставляя телефон, не стирая слезинок, замерших на его ресницах.
Серое весеннее небо плакало вместе с ними.