Время от времени мне снится, что я хожу по улицам голая. Да кто не видел таких снов? Они не приятные, согласитесь, по крайней мере, для большинства людей. Однажды я во сне гуляла в балетной пачке, и ноги ставила как балерина, а больше из одежды на мне ничего не было. Это было так отстойно, доложу я вам. А ещё как-то я во сне ехала в гости к молодому человеку, одетая в бабушкин лифчик и почему-то с подушкой в руках. Но это меня почти не смущало, я переживала из-за того, что я босиком и мне больно ходить по асфальту. Но рассказывать здесь я вам буду о другом сне, нда, как всегда с пятого на десятое перескакиваю, но мне так нра.
Так вот, сплю я как-то, сплю, ем во сне банан, и никого не трогаю. А в головушке шевелятся странные мысли. Типа внутреннего диалога.
- Чё, банан ешь?
- Ага.
- А зря.
- Почему?
- Ну, потому что это извращение. Бананы не едят.
- А ведь и правда! – Понимаю я, не переставая уминать за обе щеки банан. Бесконтрольно и автоматически. - Они же не съедобны, хоть и продаются с другими овощами и фруктами. Их есть нельзя.
Тут в межножье у меня начинает всё набухать и увлажняться от того преступления, которое я только что совершила. Ах, я люблю преступления. Съела его, съела. И в груди (там у меня душа) всё полно любовью и счастьем…. Или восторгом? Ну, что-то типа того, а ещё предвкушением. А голова как будто пьяная.
И я тут же выбегаю из комнаты в коридор, хватаю ключи, деньги и бегу на улицу, за бананами. Бегу, на мне юбка короткая, а трусов под ней нет, это я уже на улице поняла. Бегу, чувствую, как в межножье тепло и немножко неудобно оттого, что всё там набухло от возбуждения. Свербит прямо, жаждет утоления бананового голода и расслабления. Представляю, как сейчас приду с бананами домой, очищу один и буду им в причинное место тыкать.)))) Да, ну а что, мысли такие.
Около магазина меня начали одолевать страхи, что продавцы догадаются зачем мне бананы, и я растерялась. Когда подошла моя очередь, я смогла произнести только одно слово:
- Бананы, - с придыханием так, эротишно, и мне тут же стало стыдно, что теперь уж ни у кого не останется сомнений, для чего они мне.
- Сколько?
Вопрос меня этот воще в тупик поставил, в голове была полная каша, и я прошептала, потому что говорить даже не могла.
- Один.
- Килограмм?
- Нет, нет, - замотала я головой, я ж маньячка, зачем мне много, ещё подумают чего. – Полтора! Полтора банана.
Продавец пожала плечами, отрезала мне полтора банана, я сразу схватила их, прижала к груди, заплатила и побежала домой, думая, что надо ведь было связку взять, чтобы пожрать потом. И на фиг мне половинка эта дурацкая?
Бегу, значит, в межножье булкает уже и течет, один банан держу в одной руке, возле сердца, а дурацкую половинку ем со звериным аппетитом, как будто с голодного края. Ем, и такое невероятное удовольствие получаю, что даже свербения в причинном месте почти не ощущаю. Так оно, на заднем плане, для фона.
Половинку съела, когда до подъезда оставалось метров пятнадцать. Очистила основной банан, на который возлагала надежды, и, держа его в руке, как свечу, или факел там горящий, вошла в подъезд.
Мне безумно хотелось его съесть. А что, если он сломается? Это же будет катастрофа, - подумала я, и откусила малюсенький кусочек. Крошечный. Слишком маленький, потом откусила побольше. А банан был большой, сантиметров едак тридцать, или даже сорок. Он вырос, пока я его из магазина несла. Я взяла его рукой за середину, и откусила столько, сколько поместилось в рот. УУ, кайф. Нужно ли удивляться, что пришла я домой без банана, и в жутком раздражении. Обломно мне было, господа, ох как обломно. И удовольствие от съеденного прошло, и нечем теперь тыкать в причинное место. Проснулась я едва не плача, и тут же побежала к холодильнику за бананом, и заперлась с ним в ванной.