- Что же мне с тобою делать? – говорила мать Сашке, ласково гладя его по голове, а двухлетний сын сидел у нее на коленях и смотрел ей в лицо огромными черными влюбленными глазищами, не понимая о чём беспокоится мамочка.
Мать была одна. Отец уехал в посёлок. Старшая дочь в школе и вернётся не скоро, далеко возвращаться, пешком, по грязной, размытой дороге. Помощи пока ждать неоткуда, а дела домашние не ждут, скотину кормить, готовить, да и простирнуть бы.
- Непоседа ты моя родная, за водой бы мне сходить… А как тебя оставить, ох-хо-хо. В прошлый раз ведь в погреб свалился, а я только от него отступила на два шага, да закрыть хотела, к доскам нагнулась… а тут по воду, - сокрушалась мать, любуясь сыном и раздумывая как быть.
Совершенно неожиданно женщину посетила идея: «А что, если я его бечёвкой привяжу к ножке кровати, она тяжёлая, дубовая – не сдвинет. Пока пытается освободиться я и обернусь. Мне всего-то надо минут семь». И обрадованная найденным решением, мать приступила к реализации своего плана.
Опустив Сашку на пол, мать нашла мягкий, недлинный пояс и, придвинув сына поближе к кровати, привязала его к ней за лодыжку. Затем она дала ребенку его любимый деревянный пистолет. Немного постояв над сыном, вздохнула, проверила узлы…
- Не шали, посиди так немного, поиграй. Я скоро, только по воду схожу, - сказала мать Сашке и, наклонившись поцеловала его. Затем прошла в кухню и взяла вёдра, снова вернулась в комнату и ещё раз проверила узлы. Сашка смиренно сидел на полу и улыбался. Уже на пороге мать перекрестила сына и про себя помолилась: «Господи, спаси и сохрани»…
Почти бегом добиралась мать до колодца, но осень выдалась мокрой, ноги разъезжались в скользкой жиже, с неба лило. Женщина торопилась изо всех сил, но выходило только хуже, она подвернула ногу и еле доплелась до дома. Поставив вёдра с водой на крыльце, сбросив боты, мать похромала в избу. Тревога одолевала её…
Ребёнка возле кровати не было, лишь пояс одиноко был привязан к ножке кровати. «Не уберегла», - мелькнуло в голове.
- Саша, Сашенька, где ты, - закричала женщина, судорожно озираясь вокруг.
- Ах-ха, - услышала мать и рванулась за перегородку. Там возле открытой дверцы печи, близко подставив лицо к огню, стоял Сашка. Огненные всполохи отражались на его лице, в руке, приготовленная к делу кочерга…
«Обгорел», - ёкнулось у матери и в последний миг, когда занесенная с кочергой рука перевесила, и Сашка стал падать в огонь, она схватила ребёнка в охапку, завалившись подальше к стене вместе с сыном. Когда сердце немного успокоилось, дыхание выровнялось, мать оглядела сына.
- Цел. Слава Богу! – шептала мать, поглаживая немного опалённые брови, да волосы на лбу, без конца целуя лицо сына и умывая его своими слезами. В оставшееся время, до приезда отца, они всё делали вместе. Вместе ходили на двор кормить скотину, вместе в туалет, вместе к печи. Только за руку, только, чтобы на глазах был…
До сих пор не понятно как Сашка умудрился развязать узел. Мать вязала крепко, умело, узел хитрый был, дедовский… но видимо это так и останется Сашкиной тайной. Кровать дубовая рассказала бы, да молвить не может…
19.03.08