Андрей работал в уголовном розыске уже довольно долго. Он любил свою работу и, надо признаться, в силу ума и природного дарования, делал ее хорошо.
Высоких чинов и должностей он не достиг, так как тяги к карьерному росту не имел, а имел пристрастие к алкоголю во всех его видах. Что и являлось для руководителей сдерживающим фактором при решении вопросов о присвоении ему досрочных званий и раздачи наград.
Как ни странно, пристрастие к алкоголю работе его не мешало, а в общении с «подучетным элементом» даже способствовало.
В те времена сотрудники милиции не «кодировались» и не строили из себя трезвенников, периодически отправляющих подчиненных «на дутье» и скрывающих от жены «пузырь» в бачке унитаза.
Андрей был азартен и отдавался службе полностью и без остатка, часто принося в жертву отношения в семье.
Если можно так выразиться, он был настоящим «легавым».
*
Однажды, во время суточного дежурства в родном отделении милиции, Андрея разбудил звонок телефона местной связи. Дежурный сообщил, что в ночи постовые милиционеры задержали с поличным вора, соблазнившегося магнитолой «Pioneer», в машине одного из добропорядочных граждан.
Андрей потер глаза, надел очки, бороду причесал (профессор, ни дать, ни взять), папку с бумагами под мышку сунул и выехал на место прошествия.
Соблюдя все формальности и оформив протокол, Андрей сел на заднее сиденье УАЗика к задержанному и поехал обратно.
По дороге в контору выяснилось, что воришка недели две как вышел на свободу с чистой совестью. Условно-досрочно. В связи с этим, произошедшее сулило ему в скором времени новую принудительную командировку. Осину пилить…
Андрей, помятуя о том, что на территории каждую ночь машины «трещат», решил использовать время в пути на получение дополнительных сведений от задержанного, а именно – не он ли, поганец этакий, не дает покоя автолюбителям последние две недели?
Под градом задаваемых Андреем вопросов, признавая нерушимость выстроенных им же логических умозаключений, задержанный «поплыл». Сам не заметил, как сознался в том, что это не первая кража, а уже шестая или седьмая.
Андрей, довольный таким поворотом событий, вернувшись в отделение, снял со злодея наручники и повел в свой кабинет, где намеревался напоить чаем и закрепить его правдивые показания на бумаге.
Какой уж тут сон! Шесть или семь «эпизодов» - это вам не баран начихал!
В своем кабинете на третьем этаже Андрей усадил задержанного на диван, а сам повернулся к вешалке, чтобы повесить плащ…
Непостижима логика человеческих поступков…
Удар казенным графином пришелся по затылку. Вода, смешавшись с кровью, стала заливать глаза. Андрей, чудом не потеряв сознания, попробовал сопротивляться, но силы быстро его оставляли…
Борьба за пистолет была недолгой. Задержанный, завладев оружием, с неистовой злобой несколько раз ударил Андрея рукояткой по голове.
Лежа на полу своего собственного кабинета с залитым кровью лицом, почему-то не теряя сознания, он беспомощно наблюдал за ублюдком, которого недавно хотел напоить чаем.
Тот, видимо, не знал, что делать дальше и спешно рвал все телефонные провода.
Оперативный дежурный Дымин уже несколько минут не мог дозвониться до опера – трубку Андрей не брал. Безуспешно попробовав еще раз, он, словно предчувствуя беду, послал на третий этаж постового.
Услышав звук шагов в коридоре, задержанный крикнул в открытую дверь:
- Еще шаг, и ёбну вашего опера!
Постовой предусмотрительно остановился.
- Он заложник! – орал задержанный, - если не выпустите из отделения, порешу!
У постового хватило ума не вступать в перепалку. Он быстро заглянул в кабинет, оценил ситуацию и бросился обратно в «дежурку».
- Вставай! - злодей пнул Андрея ногой.
Когда тот встал, он приставил к его затылку дуло пистолета и подтолкнул в сторону лестницы.
Так они спустились на первый этаж, оставляя за собой кровавый след на ступеньках и нас стенах, о которые, чтобы не упасть, опирался Андрей.
До помещения дежурной части оставалось несколько шагов. Злодей сильнее прижал пистолет к затылку Андрея и велел крикнуть, чтобы не вздумали стрелять.
- Не стреляйте! Я заложник! – крик Андрея больше походил на хрип.
Сквозь кровавую пелену он увидел помещение дежурной части, в котором напротив коридора стояли двое постовых. Их автоматы лежали на полу, руки милиционеры подняли вверх.
Андрей не увидел дежурного Дымина и понял, что надо еще немного потерпеть…
Уже у самого входа в «дежурку» боковым зрением он заметил справа от себя, за углом ствол автомата…
Долго Андрей не думал. Сделал еще шаг и упал, как подкошенный…
Два выстрела прозвучали как щелчки…
Запахло порохом…
Постовые бережно перевернули Андрея, подложили под голову бушлат. Кто-то побежал за аптечкой.
Дымин сидел на полу, напротив Андрея и смотрел в потолок отсутствующим взглядом. Руки его тряслись, автомат лежал рядом.
Задержанный, наверное, так и не понял, что произошло. Как потом сказали в морге, он умер еще стоя на ногах. Первая пуля попала в правый бок и, изменив траекторию, вышла из левого плеча, разворотив по пути все органы. Вторая угодила в уже мертвое тело…
Бесславный конец простого воришки…
*
У остальных же действующих лиц этой истории все сложилось немного лучше.
Дымин получил орден Мужества и начал сильно пить.
Постовые стали пить еще сильнее…
На голову Андрея врачи наложили шестнадцать швов. Через две недели он был выписан из больницы с заключением - годен к дальнейшему прохождению службы.
Пистолет Андрея пришлось утилизировать. Провалявшись месяц у экспертов в качестве вещественного доказательства, он совсем проржавел от крови.
Новый пистолет Андрею еще долго не давали, требуя заключения служебного расследования и отдельную справку о психическом состоянии после черепно-мозговой травмы.
Служебное расследование завершилось тем, что высокое руководство после описанных событий приказало убрать из кабинетов оперов старорежимные графины…
А заодно и массивные пепельницы…
Пить Андрей не бросил…