Пролетая верхом на кукушке
Эпизод Первый: Властитель витамина Ц
Автор: Виталий “Kangaroo” Штыбин
ПРОЛОГ (Однажды в далеком, далеком огороде…)
«Все овощи после смерти попадают в салат.
Плохие же овощи идут на закуску»
(с) Чиполино
«Сильнопахнущие философские мемуары»
На улице был жаркий летний день типичный для этого времени года. В отделении внутренних дел Губкинского района стояла мертвая тишина, легкий ветерок врывался через решетки в кабинеты строгих полицейских, сгоняя мух с портретов высших чинов. В коридоре отделения, на обшарпанной лавке времен товарища Брежнева сидел человек на вид лет тридцати пяти - сорока, седой и весь обросший, похожий на бездомного и на психически больного одновременно. Безумным взглядом он смотрел по сторонам, как будто ожидая опасности, при этом мерно раскачиваясь взад вперед, упершись руками в лавку. Раздался скрип старой деревянной двери кабинета и из нее вышел человек в синей полицейской форме. Остановившись в дверном проеме, он окинул мужичка с ног до головы внимательным взглядом, и лишь убедившись в чем-то своем, только ему одному известном, улыбнувшись уголком рта, представился:
- Следователь Кочерыга Петр Налимович, добрый день, - строго официально сообщил служитель закона, - это Вы - Акакий Прохорович Чухин?
- Да, это я, - нервным низким голосом ответил человек, оглядываясь по сторонам, но тут же резко обернувшись, громко произнёс, выпучив глаза и тряся руками, - Вы должны меня выслушать, вы должны спасти меня от них, ведь это Ваша обязанность?
Он так сильно и так противно прокричал эти слова, что от неожиданности следователь врезался спиной в дверной косяк:
- Да, да, не орите Вы как сумасшедший. Мы постараемся сделать всё, что в наших силах, - оправляясь и подозрительно глядя на Акакия, ответил он. Пройдёмте в мой кабинет.
Следователь уселся в мягкое кресло за столом, заваленным папками дел, достал сигарету, и, прикурив ее от обычной спички, достал чистый лист бумаги, карандаш и протянул их Акакию, на другой конец стола, где тот скромно уселся на стул для посетителей.
- Что ж, рассказывайте, что у Вас произошло. Честно говоря, я ни черта не понял из Вашего заявления, а на бумажке потом мне заявление напишете повторно и ясно, пока что просто поговорим.
- Начальник, послушай, я не идиот и не наркоман, честный человек всю жизнь был, но то, что там произошло… Вы должны мне поверить, - растерянно замахал головой Акакий потупив взгляд.
- Вы главное рассказывайте, а мы по ходу дела разберемся, почём петрушка в Магадане, - подмигнул ему следователь.
- Хорошо, - ответил Акакий, - всё началось вчера...
ГЛАВА ПЕРВАЯ
- …Вчера утром я приехал на свой дачный участок. Он у меня под Губкиным. Я там не был уже года полтора, небольшие сложности в жизни были, ну там с работы уволили, потом жена еще…это…ну…Вы понимаете, - стыдливо взглянул на следователя Акакий, как будто прося прощения.
- В общем, посадки мои полуторалетней давности должны были погнить уже давно, травой зарасти, но на моё удивление грядки были ухоженными, как будто я здесь дня два отсутствовал, не больше. Это меня несколько удивило, но я подумал, может быть это дикие овощи растут, рядом то никого нет, хотя отчего бы им быть ухоженными? В общем, я решил разобраться позже и первым делом пошел к домику, он у меня в центре участка. А участок, между прочим, не маленький, сто пятьдесят соток которые мне ещё от бабушки достались, комсомолка она у меня была, ударница сельского труда, на одном дыхании вспахивала огород, а у коров колхозных так вообще одной левой по пятнадцать ведер молока надаивала разом. Ну, так вот, зашёл я в дом, положил вещи, осмотрелся, вроде всё на месте, всё в порядке. Сел перекусить. Вдруг слышу, какая-то музыка с задней стороны участка слышится, прямо за домом, там, где у меня лоза виноградная когда-то была. Ну, дай, думаю, проверю, кто там ко мне забрался-то. Вышел я из дома и двинулся на звук. А там кусты высокие подвыросли, пока меня не было, заросли такие, что ничего не видать. Подхожу я к ним, тихонько раздвигаю и вижу такую картину…
…
Посреди кабачковых грядок стояла импровизированная сцена, сооружённая из веток и кустарника, на сцене стоял магнитофон типа Бум-Бокс, посередине стоял украшенный шкурой гусеницы кабачок-конферансье и громогласно объявлял:
- Славные граждане Кабачкастана, сегодня Великий день для нас. Сегодня мы начинаем борьбу за нашу славу, за нашу свободу, за наше величие. Направленные Великим Вождем, мы принесём в этот мир власть кабачков – единственной нации чистокровных и свободных существ в этом мире. Расой, способной привести этот мир к гармонии и процветанию. Наш Великодушный Вождь предоставил нам возможность славно отдохнуть перед Великой битвой, насытив наши души прекрасной музыкой. Я представляю Вашему вниманию лучших музыкантов со всего света по версии журнала “Сорняк”. Встречайте - итальянские чесноки “Тихие, но смертоносные”, и их величайший солист всех времён и народов Аль Чесночино!!!
Последовали громкие аплодисменты и свист.
- Жги Чесночино, жги, мы тебя любим!
- Далее перед Вами выступят две популярные группы из Болгарии и Молдавии победившие на Овощевидении 42 – зажигательный “Громкий горох” и непередаваемый “Пукающий квартет”.
- Но это ещё не всё, закончит наш концерт мегазвёздная, сверхпопулярная и просто фееричная группа из чилийского огорода – Red Hot Chili Peppers – горячие латиноамериканские перцы!
Толпа взорвалась бурей эмоций. Вверх полетели куски земли, веточки и разные насекомые, что попадались под стручок ликующей толпе.
- Но перед тем как начать концерт наш Вождь желает обратиться к своему народу. Встречайте великий и мудрый, непобедимый и великодушный, покровитель всея овощей, солнечное личико в хмурых зарослях огорода, непобедимый и всепрощающий – Жунцис Стрёмный!!!
Толпа взорвалась криками, полетели самые маленькие из кабачков, не всегда удачно приземляясь обратно, показались первый капли кабачкового сока, но на жертв никто не обращал внимания, чувство эйфории захватило килограммы овощей.
- Дорогие мои, граждане Кабачкастана, братья и прочие сущности, настало наше время! Сколько мы терпели унижений со стороны других овощей - этих проклятых недокабачков, что истребляли наши семьи?! Пришло славное время отомстить врагам за все наши печальное прошлое и построить новый счастливый мир равенства и братства, совершенства и витаминности истинных кабачков, прародителей всех овощей. Мы сумеем доказать всем расам на этом огороде, что мы величайшие из овощей и все остальные недокабачки должны нам прислуживать. Братья мои, будьте едины и вместе мы выстоим эту битву!
Раздались продолжительные овации. Жунцис смотрел по сторонам с довольным видом, слегка закатив глаза и наслаждаясь звуками слившихся воедино оваций, но на мгновенье его взгляд остановился на одной определенной точке на фоне дома, глаза его выпучились, он надулся, набирая в себя как можно больше воздуха.
Через секунду раздался громогласный рев вождя кабачков:
- ЧЕЛОВЕК! Взять его!
В этот момент вся разноцветная масса овощей обернулась, устремив злобные взоры на Акакия.
…
- Вы говорили, что Вы здоровы? – произнёс следователь с усмешкой на губах, изображая серьезную озабоченность состоянием посетителя.
- Да, я абсолютно здоров, могу даже справки показать, сказал Акакий и принялся копаться в своей незаметной авоське, которую он всегда таскал с собой последние годы.
- Да нет, нет, не надо, я Вам верю, продолжайте, - откинулся в кресле следователь, закуривая очередную сигарету. Рассказ его явно забавил, в его службу не так много было курьезных случаев, да и вообще в целом интересных, поэтому он предпочитал не выгонять посетителя сразу.
Акакий взглянул на следователя невинным взглядом и продолжил рассказ…
…
- Ну, они меня увидели и как бросятся в мою сторону. Я, честно говоря, сильно перепугался, когда ещё увидишь, как за тобой овощи охотятся. В общем, побежал я в дом, по пути от страха аж обделался, чего греха таить. А они шустрые заразы. Еле успел до двери добежать. Захлопнул значит я дверь, заколотил доской снизу, вдруг пролезут, раз уж они живые и опасные, так это ж как в Терминаторе может случиться, раз под дверь затекут и потом девайся куда хошь, - тут Акакий сделал паузу, выжидая одобрение собеседника и как бы убеждая себя в том, что речь о Терминаторе была очень достойным сравнением. Не дождавшись реакции собеседника он продолжил:
- Ну вот, заколотил я дверь, окна все закрыл и думаю, досижу до ночи, потом как-нибудь выберусь. Хорошо у меня второй этаж весь из стекла. Жена, царствие ей небесное, капризничала, хотела, чтоб я ей весь второй этаж как стеклянную комнату сделал, ну я и сделал. Оно мне и помогло, я всё видел, что там происходило. К тому же я нашёл в комоде старый потёртый бинокль. Поэтому я был во всеоружии и принялся исследовать неожиданного врага, - в глазах Акакия появился легкий мальчишеский задор.
- Все ясно, - подумал следователь.
- В общем, постучались овощи немного, побили палками стенку и двинулись обратно к своей сцене.
Сел я на пол и думаю, что же это такое, да и что дальше-то делать. Так и просидел часа два, не меньше. Вдруг слышу, музыка закончилась. Выглянул в окно, смотрю, они все расходятся. И в этот момент музыка заиграла с другой стороны, причём в этот раз другая совсем и намного тише прежнего.
Подошёл я к другому окну и вдруг вижу такое!
ГЛАВА №2
… гроза колхоза!
На небольшой тропинке, ведущей к выходу, стояла толпа баклажан, образовав круг со свободным центром. В его середине стояли два баклажана, причём один был явно белого цвета. Чуть поодаль лежал CD-плеер с двумя наушниками, которые баклажаны держали с двух сторон от середины круга, направляя звук в центр. Один из баклажан, закончивший разговор, отошёл в сторонку.
В середину вышел белый.
- Давай Немо-Нем, жги! – раздались возгласы из толпы.
- Ди-Джей! Красный стручок! Крути своё дерьмо!
Зазвучала новая мелодия в стиле рэп.
- Йо! Мазафака! – произнёс белый и показал толпе распальцовку. - Ты бритый баклажан, родина твоя Биробиджан. Ты как гнилой банан, на грядке у болота. Ты вырос на отбросах, воняя как блевота. Ты жалок и ничтожен, как кабачков порода. Йо!
Толпа разрывалась в аплодисментах. Баклажан-противник прокричав “белый ублюдок” двинулся куда-то в сторону ближайших кустов.
В этот момент к толпе подъехала игрушечная машина советского типа “Чайка”. Передняя часть её эффектно пружинила на стирательных резинках от карандашей.
- Йо-йо, пацаны. Большая Ма ждёт Вас. Срочное дело! - произнёс жирный баклажан в дредах, сидевший за рулём с маленькой сигареткой, при этом его машина подпрыгивала, когда он делал акцент на слова “Большая” и “Ма”.
Белый подошёл к водительскому окну и, опершись на дверь, молчаливо уставился на водителя.
- Чё те, Немо-Нем? – спросил водитель, не выдержав взгляда, - чё ты на меня все время так смотришь? Я те че кабачок обрезанный, так на меня смотреть?!
- Слышь чувак, - резко перебив его и расставляя пальцы в стороны произнёс Немо-Нем, - кто тебе попрыгунчик такой навесил на машину?
- Да, знакомый один, а чё? – от неожиданности водитель растерялся, его нервная манера говорить перешла от такой резкости в легкое заикание.
- Я себе тоже хочу, скажи, у кого заказал, я с дедом поговорю, чтобы мне тоже такой купил.
- А хрен тебе под кабачковым соком, я тут один такой модный сейчас и тебе меня не затмить.
- Да ладно тебе, Патля, я перед хренами в Мухосранск буду красоваться ездить, - засмеялся Немо-Нем, несколько разрядив обстановку.
- За слово ловлю, - хмуро ответил Патля.
- Да без проблем. Слово, - подмигнул ему в ответ Немо-Нем и протянул руку.
- Ништяк, - произнес Патля, разбивая рукопожатие, а теперь слушай внимательно, есть тут на окраине Баклажанбурга местечко одно. Живёт там профессор – его Очковоротом зовут. Вот он такую фигню и ставит. Правда, не дёшево – мне за три горшка помидорьих семян и литр гусеничного помёта поставил.
- Спасибо брат, век должен буду, - широко улыбнувшись, ответил Немо-Нем, его явно тешило чувство собственной важности перед другом, пусть и на словах.
- Ещё бы. А теперь дуй за остальными в центр. Большая Пердыня ждёт всех, - с усмешкой произнес Патля, и резко выжав педаль газа, оставил задумавшегося Немо-Нема стоять в пыли.
…
Рядовой Куча сидел в окопе, сжимая в руке походную рацию.
- Скоро генерал отдаст команду к атаке, – размышлял он вслух, как будто рассказывая кому-то. - Летят пули, взрываются снаряды, разбрасывая вперемешку куски овощей. Мы сражаемся за свободу и равенство для всех. Много лет они притесняли нас и считали неполноценными, но теперь настало пора покарать проклятых расистов. Меня зовут Куча, я рядовой лучшей пограничной роты нашей доблестной армии. Я был рождён как лидер: силён, вынослив, умён и... я... баклажан...
Наш пост, находящийся на Медведковой поляне, сегодня ровно в 4 утра по баклажаньему времени, был предательски атакован Кабачкастанцами. У них невероятно огромная и организованная армия. Нас прикрывает только три десятка, три десятка самых смелых и отважных воина.
- И да…что это за пропагандистская реклама крутится у меня в мыслях?....пожрать бы…, - реальные мысли бойца прорывались в реальность.
…
В этот самый момент, репортёрша центрального канала “Баклажан ТВ” брала интервью у капитана Леонида... перед битвой, вернее практически в ее разгар.
- Федь, скажешь, когда прямой эфир, – бросила журналистка оператору, смотря на себя в зеркальце маленькой пудреницы. Леонид отдал приказ воинам оправиться и привести себя в порядок перед интервью, он как истинный эксгибиционист не мог допустить ничего позорящего его, особенно в фоновой обстановке, и очень особенно в прямом эфире. Отовсюду слышался шелест длинных плащей и скрежет бронетрусов. Одни солдаты сняли свои шлемы и ровняли перья на них, другие точили мечи и чистили щиты. Сам же Леонид стоял и в раздумье выдирал волоски из своего носа, тихонько бормоча: “Я буду самый красивый в этом эфире. Я – няшка!”.
- Осталась минута, – предупредил оператор Федя.
Солдаты построились в форме треугольника, напоминая кегли в боулинге. А репортёрша прекратила поправлять макияж, взяла микрофон и подошла к капитану.
- Эфир, – крикнул оператор.
- Здравствуйте, меня зовут Жанна Огурцакова, я веду свой репортаж с поля, на котором скоро начнётся Битва Века, а…что…ах да, уже идет Битва Века. Со мной рядом герой этой битвы сильный и храбрый капитан няшка, тьфу, Леня…черт…Леонид, вот!...
- Здравствуйте! – пробасил тот, морщась от боли, потому что репортёрша наступила ему на ногу и явно не случайно, заметил он про себя.
- Мой первый вопрос - невозмутимо продолжила репортёрша. – Леонид, почему вы одеты только в красные плащи, шлемы и бронетрусы?
- Ну, просто в полной броне не видно наших бицепсов, трицепсов и вообще, вот, – Леонид не замечал, что сзади несколько воинов, в поддержку его слов, начали показывать различные фигуры из бодибилдинга, - а это нас и наших фанаток очень расстраивает.
У репортёрши поблёскивали глаза, когда она глядела на мускулистые тела баклажан.
- Следующий вопрос, пожалуйста... Эй, Жанна, вы меня слышите? ЖАННА! – крикнул капитан прямо в ухо девушке.
- А, что? – опомнилась репортёрша. – Интервью... вопрос... ах да. Леонид, правда, что вы остановили нашествие Кукумберийцев?
- Да! – жутким басом ответил тот. – Эти пупырчатые больше не появятся в наших краях, пока я и мои воины защищают Баклажанбург и его жителей. А если даже осмелятся появиться, мы их почикаем. – Он обернулся к своему отряду. - Я прав воины?
- Да! – Солдаты принялись бить копьями и мечами об щиты.
- Странно, но ведь последний огурец умер четыре поколения назад, Вы что путешествовали в прошлое? – удивленно спросила Жанна.
- Баклажаны! – Крикнул Леонид, пропуская мимо ушей провокационный вопрос. – Кто мы?
- Воины! Воины! Воины! – грянуло как один, тридцать голосов.
- Сегодня, наша битва, – быстро продолжил Леонид, повернувшись и посмотрев в камеру, не давая опомниться репортерше, – баклажаны, баклажанихи и баклажанятки надеются на нас. – Он ткнул пальцем в объектив камеры с такой силой, что оператор пошатнулся. - Так не подведём же их, создадим стену из наших трупов, но остановим кабачков. В этом месте мы умрём!
Позади воины переглянулись и стали пятится от командира, косо на него посматривая.
- Ну, что ж вот эти храбрые воины будут оберегать наш покой, – подвела итог репортёрша, постоянно моргая кому-то из солдат на заднем фоне. - Это была Жанна Огурцакова, специально для канала “Баклажан ТВ”. – Она бросила микрофон оператору и убежала к ближайшим кустам, не дожидаясь его команды об окончании трансляции. Вслед за ней побежало два воина Леонида. Уже через пятнадцать минут довольные солдаты вернулись, застегивая на ходу бронетрусы и громогласно отпуская пошлые шутки.
…
Рядовой Куча зашёл в походную палатку как раз в тот момент, когда командир Закидалус проводил брифинг, командир взглядом пригласил его присесть, продолжая лекцию.
- Согласно нашим разведданным Кабачкастанцы значительно превосходят нас в живой силе, – “подбадривал” он воинов, - к тому же в течение нескольких часов к ним прибудет авиация и артиллерия. Наша задача сейчас – удержать их до прихода подкрепления. Единственное, что может помочь нам в этой нелёгкой задаче это чудо, размером примерно пятьдесят витаминометров и мощностью в семьсот икротонн, но у нас таких чудес нет. Я верю, что мы способны сделать это чудо сами ребята, ведь мы баклажаны, жители самой великой страны на этой планете, не подведём же её и на пределе своих сил ответим агрессору. Иначе придется всех вас лишить ипотеки, вы же понимаете, что при диктатуре не положено жить в хороших грядках.
В этот момент раздался мощный взрыв, сквозь пыль и куски палатки, баклажаны выбрались наружу, озираясь по сторонам.
- Разрази меня, Фейхоа! Рядовой Куча! - сквозь свист пуль и взрывы икровых бомб, раздался голос командира.
- Да, командир! – откликнулся баклажан.
- Ты должен добраться до столицы и вызвать помощь! Это экстренная ситуация, все развивается намного быстрее, чем мы предполагали! Мы тебя прикроем дружище, беги, чемпион должен уметь выполнить самую смелую задачу, пусть это даже прыжки на катетере вместо скакалки.
- Я не могу... просто не могу Вас оставить! – взмолился Куча.
- Отбрось сомнения, рядовой, ты наше единственное спасение, и это твой долг, наши жизни сейчас в твоих руках, беги же баклажан, беги! Ты самый выносливый и только тебе по силам выполнить эту задачу… Да и к тому же на последней Овощеаде ты выиграл “Золотой стручок” в марафонском беге. Так что без пререканий, вперёд! Это приказ!
И рядовой Куча, сквозь слезы и рыданья, побежал в сторону столицы, смешно по-девичьи подгибая на бегу ноги. Он не помнил сколько он пробежал, слезы застилали его стручки, а может это просто дождь и эта драматическая песня в ушах… Он не знал, где он и что он, он был разбит в нарезку, развеян на витамины, и лишь только добежав до того места, где дорога проходила по берегу реки, он заметил что-то на воде. Это что-то вернуло его к реальности и заставило вспомнить, что в первую очередь он солдат, а уже потом мечты о сольной карьере в поп-музыке… Огромное, отбрасывающее кучу брызг нечто плыло по реке. Спрятавшись за кустом, баклажан принялся всматриваться в водную гладь. Увиденное поразило его до горького корешка. Это был флот, самый настоящий боевой флот кабачкастанцев пересекавший огромную грязную лужу. Боевые кабачки неспешно плыли на выдрах, форсируя коричневые желеобразные берега.
- Надо же, как подготовились подонки…- утирая слезы, сурово произнес Куча, - надо как можно быстрее сообщить в столицу пока не поздно. Лицо его стало серьезным, мысли чистыми, бронетрусы тоже неожиданно подсохли, как будто в гармонии с общим настроением хозяина.
Сзади раздался громкий гудок, заставивший его резко подпрыгнуть на месте и снова увлажнить защитные компоненты одежды.
- Куча, брат, ты чё здесь делаешь, ты же на службе! Дезертируешь что-ли? – из навороченной гангста-тачки торчало пухлое лицо Патли, его старого друга и большого любителя рэпа, с которым Куча провел большую часть своих детских лет.
- Да нет, я это… тут, типа, в командировке по делу, в Баклажанбург иду, - смущенно бормотал Куча, осматривая себя и прикрывая стручком бронетрусы.
- Ну, садись, чего стоишь, подвезу. Друг ты мне или зелень дрожащая, - Патля сделал очень умное лицо, явно пытаясь сообразить, что же он только что сказал.
Куча осторожно сел в машину, стараясь не запачкать сидения.
- Патля, только дело срочное, хорошо? – решил отвлечь он внимание друга.
- Понял, не дурак, летим на всех парах, вот только ты бы вытерся что ли, а то как-то экипировочка у тебя биологическим оружием отдает,- засмеялся Патля, протягивая другу салфетки. В этот момент он мог наблюдать редкое явление – кратковременное изменение цвета баклажана с черно-фиолетового на красно-розовый. Пока смущенный Куча протирал доспехи, Патля смеялся как сумасшедший, еще ни разу на трезвую голову он так не смеялся.
- Ну ладно, чего ржешь! Ты бы такое увидел, вообще бы стручки откинул там! – рассердился Куча.
- Прости, - сквозь слезы смеха произнес Патля, - но розовые баклажаны не каждый день увидишь, прости меня… - замолчав, но озорными глазами продолжая улыбаться, ответил он.
- Прости, прости…- перевирая слова друга, раздраженно ответил Куча, - поехали уже! - кидая салфетку в сторону и устраиваясь удобнее, рявкнул он.
Спустя десять минут они уже мчались в сторону столицы, оставляя в небе клубы пыли, чем сумели смутить флотилию противника на непродолжительное время, впрочем, флотилия остановилась не только из-за этого. Выдры, коих оседлали кабачки, были существами живыми, и как только им хотелось покушать, они особо не церемонились, чем вызывали гнев капитанов, но те поделать с ними ничего не могли и просто уныло скрипели кожурой, ожидая пока корабли и шлюпки насытятся.
…
Это с одной стороны-то было, товарищ начальник, а потом такое началось.
Вижу я, как кабачки эти притащили с собой стручки бобовые и фасоль и как начали палить из них по баклажанам. А они в них в ответ то же самое кидают. Короче ничего не понятно было, дурдом сплошной. А кабачки, кстати, по видам у них делятся – белые вроде как боевые, вперед всегда идут и икрой стреляются, а зелёные – командный состав. Да и ещё странную вещь заметил. На небольшом выступе над полем боя вдруг появился какой-то овощ, вроде как помидор, только пурпурный такой и пульсирующий. Весь бой стоял, смотрел, а потом вдруг исчез.
Ну, так вот. Бились они, бились. Друг друга выбить не могут. И тут со стороны кабачков по ветру лопухи полетели, а на лопухах кабачки с фасолью сидят. Начали они бомбить их…
Следователь нажал на кнопку телефона и через секунду в кабинет зашёл человек лет тридцати в джинсах и свитере. Кочерыга что-то тихо шепнул ему на ухо. Человек утвердительно кивнул и, мельком взглянув на Акакия, двинулся к выходу.
- Продолжайте, продолжайте, я Вас внимательно слушаю, - успокаивающим голосом произнес следователь.
…
- Лопушиный Люфтваффе успешно провёл боевой вылет мой Господин.
- Отлично Пучкер, держи меня в курсе событий.
- Так точно! О, Великий.
Попятившись от вождя, петрушка Пучкер поплелся обратно к войскам. Это был тыл кабачковых войск, невысокий холм, отлично открывавший картину боя. И на его вершине стоял огромный красный кабачок в тележке – Жунцис Стрёмный, великий вождь Кабачков. Тележка его, запряженная двумя помидорами, представляла собой ужасающее для врагов зрелище – по её бокам висели отрубленные головы врагов, заспиртованные в банках, которыми делают прогревания старые бабушки.
Баклажаны отступали, и на лице Вождя возникла улыбка, постепенно переросшая в злобный порывистый смех. Сзади подъехали колесницы – боевые баклажаны на детских моделях «Камаз» и «Белаз» запряжённых морковками.
- О, Властелин, нам их преследовать?
Жунцис явно не ожидал чьего-либо присутствия. Он резко дёрнулся, перестав смеяться, и быстро прислонив мизинец ко рту, зашипел.
Пошипев несколько секунд, он как-то манерно махнул рукой в сторону баклажан и воскликнул:
– Вперёд, пленных не брать. Не пленных тоже не брать. Вообще ничего не брать там, все сжечь и разнести к чёрту!
Колесницы помчались вдогонку убегающим баклажанам. Казалось у тех не оставалось ни единого шанса, но в этот момент произошло нечто непредвиденное.
Земля вдруг начала вздыматься, огромные куски её полетели в стороны, яростно засыпая преследователей, и наружу вылезли две невероятно огромных медведки типа Фукусима. Видимо вся эта суета и волны движений разбудили их. Медведки кинулись на колесницы кабачков, раскидывая их в стороны и пожирая. Остатки армии баклажан успели спастись под прикрытием мохнатых ног чудовищ, которые не замечали ничего, сдирая кожуру с несчастных колесничих. Немногочисленность оставшихся в живых баклажан не привлекла внимания медведок, к тому же медведки не очень любили черных, но к счастью совершенно не осознавали причин такого поведения и, соответственно, не могли оказаться обвиненными в расизме и ненависти к чернокожим, и разумеется в смерти Майкла Джексона.
Жунцис начал приобретать какой-то нехарактерный для его лица, оранжевый оттенок. Его трясло как горелую лиственницу под напором пожарных шлангов.
- Безмозглые твари! Скоты темноборюхие! Убить всех! Я Вас поистребляю на корню, жалкие животные, как вы вообще посмели препятствовать осуществлению Великого плана. Да я! Да Вы! Да… ай! стручок болит! - он неуклюже запрыгал на одной половинке корешка, массой своего тела сотрясая холм и отложения солей на брюхе.
Глаза Вождя закатились, и он с шумом рухнул с тележки. Тут же к бездыханному овощу подбежал петрушка.
- Елы-палы, опять отрубился. Жора! Жора! Зови врача, Вождю поплохело.
- Ага, уже бегу, да пребудет с нами Джимми Хендрикс, - откликнулся укроп Жора. Он был в ямайской шапочке и с ганджубасом на шее и являлся единственным укропом - фанатом регги в среде кабачков, которого авторитетные родители каким-то чудесным образом умудрились устроить помощником в свиту Вождя, несмотря на то, что Вождь не любил растаманов, как лиц, продавшихся культуре баклажан, а Жоре просто было пофиг.
Через несколько минут доктор уже осматривал Вождя.
Пучкер и Жора стояли рядом.
- Жора, блин, что ты за гадость опять куришь, воняет-то как!
- Ты не сечёшь чувак, это “трава Богов”, она дарит мне силы, – укроп шумно затянулся.
- Ага, а взамен забирает мозги, хотя откуда у нас мозги то, мы же трава…стоп, Жора, ты чего это каннибал что ли получается?
- Чего это? – удивился Жора.
- Ну, ты же траву куришь, и ты сам трава, кого же ты сволочь убил то за свою отраву?
- Да отстань ты, - засмеялся Жора, после чего затянулся еще раз и многозначительно произнес, - это же витамиииинки, витаминки Ц, со вкусом солнца и радости.
- Точно идиот, - отрезал сухо Пучкер.
Доктор сделал Жунцису укол и тот понемногу начал приходить в себя.
- Синдром “Сеньора Помидора”, повышенное артериальное давление. Вождь, Вам не стоит так волноваться больше, погубите себя.
- Иди отсюда дитя Гиппократа, я лучше знаю, когда мне волноваться, а когда нет, – произнес слабым голосом Жунцис. Вождь встал с тележки и, грустно оглянув покинутое поле боя, побрёл в сторону лагеря.
CHAPTER THIRD
Куча и Патля подъехали к дворцу. Он был сплетён из огромного вьющегося кустарника обвившего старый виноградник. У входа валялись какие-то бутылки, фантики и бумажки. По всей видимости, здесь недавно был праздник.
Попросив Патлю немного подождать, рядовой направился к входу во дворец. Навстречу, пошатываясь и держась друг за друга, вышли два картофеля.
- Привет Драники, - Куча сразу узнал их, это были известные на весь Баклажанбург своими попойками, братья-картофели Белорусского происхождения.
- Ик, привет, ик, - произнёс один из них, глядя на Кучу, пьяные глаза его сбились при этом в не меньшую кучу.
- А где Королева?
- А она, ик, напилась вдрызг, ик, и спать у… ик, унесли её.
- Давно? – заволновался Куча, времени и так мало, а тут ещё ждать пока Королева протрезвеет.
- Да. Вчера ещё, ик, ближе к ночи, ик, – ответил, сильно заикаясь, второй брат.
- Отлично, спасибо мужики.
- Чего там, ик, нам не в лом, ик, мы ж не какие-то там, ик, чипсы, ик, хорошим людям всегда рады помочь, - идиотским голосом произнес первый.
Баклажан вошел во дворец. На входе его остановили охранники, но после сообщения им последних событий тут же пропустили и даже проводили к апартаментам Королевы.
Слуга вошёл в комнату Большой Пердыни и через минуту пригласил Кучу войти.
Большая Пердыня была далеко не красавицей, но у неё был жёсткий волевой характер достойный её положения в обществе. Спальня Королевы была завешана разными безделушками, бусиками, амулетами. На левой стене была полка, на которой стояли куклы Вуду всех видов и мастей. Посреди комнаты стояла массивная чёрная кровать, на которой и возлежала Пердыня. Она была довольно крупным овощем, особенно сильно выделялись её филейные части признанные самыми большими на всём свете. Поэтому к кровати была приставлена табуретка, которая и держала лучшую часть её тела. Вид надо сказать у неё был довольно потрёпанный. Видимо вчерашний праздник удался.
- Я слушаю тебя, солдат. Насколько всё серьёзно? – голосом умирающего овоща прохрипела Королева.
- Серьёзней некуда. У них огромная армия, артиллерия, авиация и даже мощный флот. Они почти уничтожили наш пост, и я сомневаюсь, что он ещё принадлежит нам.
- Жунцис, сволочь! Да как он посм.. Ой-йо! – Королева схватилась за голову и медленно присела обратно на кровать. Мы же договаривались…- тихо произнесла она. - Возьми себя в руки, ты сильная женщина, всё нормально.
Пришедший безмолвно взирал на Большую Ма.
Вдруг Королева решительно вскочила с постели и уверенным сильным голосом спросила:
- Как твоё имя солдат?
- Рядовой Куча, моя Королева, - по-военному четко, с перепуга выпалил он.
- Значит так Куча, бегом в тронный зал. Сейчас я соберу военачальников, и мы решим, что нам дальше делать.
- Так точно моя Королева, - рядовой ринулся в тронный зал, еле успевая перебирать стручками.
Через 15 минут самые важные овощи были в сборе и совещание началось.
Главнокомандующий был гениальным человеком, многие годы помогавшим государству не только в решении военных, но и государственных дел. В этот раз он не подвёл и выступил первым:
- Из поступившей информации мы можем понять, что армия Жунциса довольно сильна, организованна и создавалась не один год. Мы объективно не способны противостоять, если мы не примем необходимых контрмер.
- И что вы предлагаете Ложноножкин? – нетерпеливо спросила Пердыня.
- Есть у меня один план Моя Королева. Он заключается в следующем. Во-первых, нам необходимо собрать нашу разрозненную армию воедино, особенно уделив внимание комплектации колесниц, а также усилить оборону прифронтовых поселений. Во-вторых, как известно боевого флота у нас не имеется, одни лишь прогулочные судна. Их то мы и переоборудуем в боевые. Но здесь необходимо посоветоваться с профессором Очковоротом. И, в-третьих, нам необходим союзник.
Здесь он окинул окружающих многозначительным взглядом, создавая интригу.
- И кто же этот союзник, не томите дорогой, - нетерпеливо взвизгнула Большая Пердыня.
- Белые, - величественно произнёс Ложноножкин.
Зал загудел.
- Да они никогда не пойдут на союз, - Королева ухмыльнулась, взглянув на своего командира. - Это же упрямые хрены. К тому же священники. Много лет они ведут отшельнический образ жизни, истребляя всех не белошкурых. У нас нет шансов.
- Это мы ещё посмотрим, - главнокомандующий с гордым видом сел обратно на стул. - У меня всё.
- Есть ещё предложения? - громко спросила Королева, оглядывая окружающих.
Зал притих.
- Ну, раз нет, значит, действуем по плану Ложноножкина. А сейчас за дело.
Все стали расходится. Пердыня уныло оглядывала своих помощников, кроме Ложноножкина никто из них не способен был даже два слова связать, не то, что план составить, и она думала о том, как же тяжело ей править в таком окружении.
На выходе из зала рядового догнал помощник главнокомандующего:
- Рядовой Куча?
- Так точно.
- Командующий поручает Вам задание особой секретности, - и он передал конверт с надписью «Распечатать по прибытию в роту». Он на Вас надеется.
- Я сделаю всё, что от меня потребуется на благо Родины.
Куча отдал честь помощнику генерала и бегом побежал на улицу. На его счастье Патля всё ещё ждал в автомобиле.
- Ни фига себе немного, я бы уже весь Баклажанбург три раза объехал, да ещё бы и оттянуться неплохо за это время успел.
- Дела государственной важности, брат. Не подбросишь к своим?
- Ну, ты блин обнаглел совсем, - Патля бурил друга обиженным взглядом, но это не возымело эффекта и ему пришлось довольно быстро сдаться. - Садись, чего уж там.
- Спасибо, чувак, век должен буду.
- Ага, - отворачиваясь в сторону, процедил Патля
По бокам машины выдвинулись пластины чем-то похожие на крылья дельтаплана, панель управления сменилась и стала похожей на панель самолёта. Патля нажал несколько кнопок, щёлкнул тумблером.
- Нечего тут льстить... я тебе не кредитор, - сменил он гнев на милость, и друзья сорвались с места со скоростью бешеной северокорейской белки.
…
- Вот так всё и было, - сказал Акакий, чуть не ударившись головой о потолок.
Машина кряхтела и тряслась при каждом повороте. Напротив сидел санитар и отсутствующим взглядом смотрел куда-то в окно.
- Конечно, конечно. Всё так и было, - наигранным голосом произнёс санитар, - ты продолжай, я тебя внимательно слушаю.
ГЛАВОЧКА ЧЕТВЁРТЕНЬКАЯ
Надо сказать, Патля был отличным водителем. Он не раз участвовал в местном стрит-рейсинге и благодаря этому его умению друзья добрались до воинской части в самые кратчайшие сроки. Военные успели добраться до излучины реки, там, где Патля подобрал Кучу, потрёпанные и уставшие.
Завидев свой отряд, Куча чуть ли не на ходу выпрыгивая из машины громко прокричал:
- Генерал Закидалус, рядовой Куча задание по вашему приказанию выполнил! – подбегая к генералу, отчеканил боевой баклажан.
- Молодец рядовой Куча, какая информация из штаба?
- Её Величество приняла к действию план главнокомандующего Ложноножкина – войска собрать и организовать, обеспечить оборону тыла, переоборудовать флот…
- Флот? Но у нас же его нет…
- Будет, товарищ генерал. Переоборудуют прогулочных выдр, оружие будет разрабатывать в кратчайшие сроки профессор Очковорот. Также привлекают к союзничеству секту белых.
- Белых… Ха! Да ни за что они не согласятся, и на что они только рассчитывают?
- Видимо на что-то рассчитывают, Ложноножкин что-то задумал.
- Ох, и молодец он, всегда у него, что не план, то идеальный. Ладно, тебя за заслуги к награде, хорошо поработал.
- Спасибо генерал. Да кстати, как Вам удалось уйти от преследования, если не секрет.
- Не секрет рядовой, - хитро прищурившись, ответил генерал. Боевые медведкамонты на кабачков напали, мы под шумок и ушли.
- Понятно, спасибо генерал.
Солдаты устроили привал у берега реки. Куча с Патлей устроились в автомобиле неподалеку.
- Твоя рота? - спросил Патля друга.
- Да, она самая, - Кучу мучила странная мысль, будто он что-то забыл, что-то очень важное.
- Тяжело тебе, наверное, на службе.
- Вовсе нет, местами очень даже ничего, жрать только иногда очень хочется, но это можно всегда разрешить мародерством среди кабачков, чем мы хуже их?
- Родные хоть письма пишут?
- Ага, каждый месяц… письмо! Точно! – вскрикнул Куча и стал рыться в бардачке.
- Эй, ты чего? Перегрелся что-ли?
- Ложноножкин дал мне письмо, которое я должен сейчас вскрыть, - громко сказал Куча в ответ, доставая письмо из бардачка, куда его и закинул при отъезде.
- Че так орать-то? – недовольно пробормотал Патля.
На конверте стояла Королевская печать. Баклажан развернул лист дорогой бумаги от конфет:
«Рядовой Куча. Мы давно наблюдали за Вами и считаем Вас самым отважным и выносливым воином нашего Королевства. Вы не раз проявили себя в самых лучших своих качествах. Поэтому я, генерал Ложноножкин, от имени королевы Большой Пердыни придаю Вам статус нашего сверх секретного резидента и поручаю Вам выполнить архиважное задание во имя нашего великого государства. Вам необходимо отправиться к доктору Очковороту, провести с ним переговоры о новом вооружении и тайно доставить разработку к нам в столицу для дальнейшего массового изготовления. Все лица, которых вы считаете необходимым привлечь к помощи, будут также наделены статусом сверх секретного резидента. Королевство надеется на Вас.
Главнокомандующий Ложноножкин, Королева Баклажании Большая Пердыня. Подписано сегодня в 4 часа после ланча с икровыми бутербродами и чашечкой чая»
- Вот тебе на, - подумал Куча. Из грязи в князи, из рядового в секретные резиденты. И что же во мне такого особенного?
Он в задумчивости перевернул письмо и увидел на обратной стороне надпись:
“P.S.: Кстати, это сообщение самоуничтожится через 10... 9... 8...”
Когда Куча закончил на цифре один, Патля вдруг выхватил письмо, сунул себе в рот и принялся жевать, заставив рядового, ошарашено наблюдать за своим странным занятием.
Патля наелся и с невинным видом сказал:
- Такая работа, брат.
Куча махнул рукой, отгоняя глупые мысли.
- Ну что Патля, едем?
- Куда?
- Спасать Королевство. Мы теперь его секретные резиденты, - улыбнулся Куча, глядя на очумевшие глаза Патли. Казалось, он совершенно ничего не помнит.
- 25-й химикат, - подумал Куча, - наверняка его опылили, хотя какое мне дело, лишь бы под себя ночью не гадил.
- Едем, - выпалил он, выходя из задумчивости.
Пришла пора больших дел для настоящих пацанов.
…
- Не надо мой Повелитель, я всё понял, Вы зло, Вы самое абсолютное Зло, злее Вас нет никого на свете! - Пучкер бегал по поляне, бывшей совсем недавно полем битвы, убегая от преследовавшего его отряда кабачков.
- Ещё немного жалкая трава, я ещё не совсем насытил свою чёрную душу, - злобно произнёс Жунцис.
- Трава, это ништяк. Пучкер, классно задницей вертишь! – крикнул стоящий неподалёку и покуривавший косячок Жора.
- А ты что, тоже побегать захотел? – грозно крикнул Вождь кабачков.
- Нееее, я в Голландию хочу, - с идиотским выражением лица протянул обычно молчаливый Жора.
- Я вам, гады, устрою Голландию! Совсем распоясались, Зло не уважают. Сюда, идиоты! – Жунцис махнул рукой преследователям и, развернувшись, двинулся в сторону своей армии.
К нему навстречу, засеменили кабачковые генералы.
- Ну что, шавки, чем Вы готовы оправдать своё жалкое поражение. Может скормить Вас медведкамонтам?!
- Вождь мы всё исправим!
- Мы ещё понадобимся!
- Ладно, жалкие твари, что Вы придумали?
Вперед вышел самый массивный кабачок, весь обвешанный “золотыми брюликами” и залепетал низким голосом со специфическим акцентом:
- Эта далина патэнциально апасна для нас ввиду присутствия мэдведкамонтов, да. Мой Вёждь ми нащли дрюгой пут. Он проходыт чэрез нэбольщую дэрэвенку баклажань. К тому жи Ви порадуетэ дюшу убийствами жальких нэдокабачков.
Лицо Жунциса напряглось, лоб его, состоящий из полутора морщин, напрягся, выдавая глубокую задумчивость.
- Не смей больше говорить таких глупостей, жалкий червь, мне лучше знать, что нам делать. Мы пойдём в обход через небольшую баклажанскую деревеньку. Я как раз наслажусь убийствами. Вперёд, жалкие трусы!
- Да, Вождь, - откликнулась армия множеством голосов.
Всадники рванули вперёд в качестве авангарда разведки, остальная армия медленно поплыла по полям в сторону Баклажании.
…
Через час войска подошли к месту назначения. Навстречу им уже мчались разведчики.
- Вождь, деревенька не защищена. Она будет лакомым кусочком для нас.
- Отлично, начинайте грабить и убивать, приставайте даже к дождевым червям! – Жунцис смачно сплюнул.
Кабачковая армия загудела в приступе безумной радости и рванулась к деревеньке. Вождь не спеша, ехал следом.
- Господин! - к повозке Жунциса подбежал Пучкер, - поступили новые сообщения с фронта. Некоторые из наших пилотов успешно бомбардировали Баклажанбург, это должно нанести существенный моральный ущерб их армиям.
- Отлично, - лицо Вождя расплылось в злобной ухмылке, - они ещё поплатятся за то, что посмели занять место под Солнцем, и потреблять мой хлорофилл.
Послышались женские крики, заполыхали дома деревни. Кабачки неистовствали.
Жунцис стоял на возвышенности рядом с деревней и с довольным видом наблюдал за происходящим. В руках он держал банку с заспиртованной головой Предводителя огурцов.
Вдруг со стороны деревни выбежала молодая баклажаниха. За ней с дикими воплями гнались трое кабачков.
- Какая же она красивая, - заметив ее, Жунцис почувствовал, как мир вокруг него резко меняется, вокруг расцветали цветочки, пели птички, светило солнышко. Впервые в жизни Злой Вождь влюбился.
Жунцис спрыгнул с повозки и бросился в сторону погони. Он кинул, выжигая траву, три мощных файербола заставившие преследователей метнуться в разные стороны, прикрывая руками горящие пятые точки.
Девушка остановилась на месте как вкопанная.
- Не трогайте меня, пожалуйста! Не убивайте меня!
- Не бойся, красавица, я не трону тебя, – проворковал Жунцис. - Со мной ты в безопасности. Как тебя зовут?
- Охляпка, - голос девушки дрожал, с глаз срывались слёзы.
- Идём со мной, не бойся.
Жунцис подошёл к девушке и медленно взял её за руку.
- Ты будешь моей Королевой. Я дам тебе всё, чего ты только пожелаешь.
Они пошли обратно к повозке. Недалеко от них стоял Пучкер, ошарашенным взглядом наблюдавший эту картину.
- Хозяин, что Вы делаете? Она же недокабачок!
- Заткнись, шут, это не твоё дело. Она будет моей Королевой.
- Но хозяин, это ведь подорвёт мораль всей вашей армии.
- Ты с кем спорить надумал, жалкий пучок травы! – Жунцис вытянул руку, готовясь метнуть огонь.
- Молчу, молчу, мой Вождь, я глупый шут и должен быть наказан за свои наглые речи, - понурив взгляд и низко склонившись, произнёс Пучкер.
- То-то же, пошёл вон. И чтоб глаза мои тебя сегодня не видели.
- Повинуюсь хозяин, - в низком поклоне, попятился Пучкер. Как только Вождь скрылся в своей походной палатке вместе с баклажанихой, повесив табличку «Не беспокоить», Пучкер встал и, подозвав Жору, зашагал в сторону войск.
- Знаешь Жора…
- Чего чувак, опять от Жунциса отхватил?
- Вот именно, но моё терпение не вечно и оно подходит к концу. То, что он делает, приведёт нас к краху, и я не намерен этого терпеть.
- И что ты предлагаешь? – спросил Жора, затягивая очередной косячок.
- Есть у меня одна мысль, но не сейчас. Ещё слишком рано.
- Дело твоё, чувак. Мне всё это по-барабану.
- Да уж, тебе точно. Ничего, придёт и наше время, - сжимая кулаки и вглядываясь в горизонт, злобно процедил он сквозь стиснутые пучки.
ГЛАВА СЛЕДУЮЩАЯ
Профессор-сельдерей жил на небольшом отшибе за городом, недалеко от кукурузного поля. Дом его представлял собой небольшой ящик с инструментами и строительными материалами. Очковорот приспособил его для себя, переоборудовав в небольшую мастерскую. Когда путешественники подъехали ближе, Куча заметил Немо-Нема.
- Привет, Белоснежка, – подколол его Патля.
- Пошёл ты! – также по-дружески ответил Немо-Нем, поднимая камешек и прицеливаясь. - Долбанный ниггер.
- Да ладно, ладно, всё нормально, не Гарлем же тут, стреляться из-за фигни. Ты чего здесь делаешь? – вмешался Куча, успокаивая разгорающуюся ссору.
- Да вот, решил тачку забацать, как у Патли, – Немо-Нем кинул снаряд на землю и отряхнул руки.
Патля насторожился:
- Смотри, ты дал слово, беляш.
- Я свои слова всегда держу, - вызывающим тоном ответил Немо-Нем.
- Всё готово молодой человек, - из мастерской выбрался старый сгорбленный сельдерей, весь запачканный машинным маслом.
- Отлично, док. Ну ладно ребят, я поехал.
- А ты куда сейчас, - поинтересовался Куча.
- Мне в Мухосранск надо. Дело у меня там одно наметилось.
- В Мухосранск говоришь? Ладно, увидимся ещё. - Рядового мучили подозрения о причастности белого ко всему происходящему. Неужели он тоже секретный резидент?
- Конечно, увидимся, - крикнул, садясь в машину Немо-Нем и резко дав газу, умчался.
- Удивительный молодой человек, - смотря вслед уходящей машине, сказал профессор, - такая болезнь морально невыносимая, а он молодцом таки держится.
- Да, Вы правы док, он ещё тот парень, чернее всех черных будет, и поговаривают мастер лунной дорожкой ходить. Говорят даже в туалет после пьянки, умудряется красиво протанцевать.
- Ясненько. Ну а вы с чем таки ко мне пожаловали? – он снял шляпу и принялся выжимать свои пейсы, - машину свою обратно переделать желаете или что сломалось? Правда, у меня закончились некоторые детальки, да ну, не беда. За ваши деньги всё, что душа пожелает. Я позвоню своему шурину Изе в Тель-Сельдереев и он мне таки привезёт...
- Нет, профессор, у нас к Вам иное дело, – оборвал его Куча, - государственной важности.
- Да ну? Моя жалкая жизнь таки понадобилась государству?
- Не надо пафоса Очковорот, дело серьёзное.
- Да вы что! Это точно?
- Абсолютно, - раздался уверенный голос Патли, до сих пор сохранявшего молчание, - началась война, война на истребление.
- И с кем же, интересно представить?
- Кабачки… Фашистское правительство диктатора Жунциса Стрёмного.
- Ха, я так и знал, что этим кончится. Я ведь ещё в прошлом году их предупреждал, когда Кукумберию уничтожали, что огурцами дело не закончится. Они мне тогда сказали, что заключили пакт о ненападении. Где же он теперь, этот пакт?! – на лице профессора появилась ухмылка.
- Дело прошлое, док. Нам нужна помощь.
- Я предполагал, что Вы придёте. Наша армия не готова и ей необходимо новое вооружение. Я таки прав?
- Да профессор, Вы как всегда правы, вы сумеете помочь?
- У меня есть оружие, но у меня свои требования на этот счёт.
- Выкладывай, - терпение Кучи подходило к концу, не зря сельдереев прозвали торгашами, это у них в крови.
- Я хочу пожизненного содержания от государства для меня и моей Сарочки, при этом на достаточном уровне. А также снятия с меня обязательств по выплате налогов.
Подобной наглости друзьям ещё не доводилось слышать:
- Профессор, а Вы когда-нибудь слышали о таком понятии как патриотизм?
- Мастерская моя родина, товарищ Куча.
- А Вы думаете, они до неё не доберутся?
Сельдерей хитро улыбнулся:
- Мои услуги всем нужны… Знаете, молодой человек, если Вас это не устраивает я попрошу мне не мешать, у меня много работы, - уже отворачиваясь, произнёс он.
- Стой! Мы согласны, - Куча еле сдерживал гнев.
- Отлично, - резко развернувшись, произнёс профессор. - Может немного свежей мацы? Устали, наверное, с дороги.
- Некогда нам, - отрезал Патля, взглянув на Очковорота исподлобья, - ближе к делу.
- К делу так к делу, идёмте, - пожал плечами профессор, взмахом руки призывая следовать за ним.
Они вошли в мастерскую. Профессор подошёл к большому сейфу, стоявшему в углу и, немного поколдовав над шифром, открыл его.
Вот она моя тайная разработка, оружие нового поколения – попкорномёт.
В руках профессор держал кукурузу, с одной стороны которой была приделана зажигалка, переоборудованная для удобства.
- Пользоваться им очень просто, нажимаете вот эту кнопочку внизу зажигалки, вверху стоит автоматический поджигатель. После нажатия сверху появляется пламя, которое разогревает кукурузу. Как только кукуруза нагреется до достаточной температуры, её частицы начнут взрываться, и с огромной скоростью лететь в направлении цели, отражаясь от этого съемного дуршлага вокруг початка, уничтожая всё на своем пути. Для разогрева обычно хватает 10-15 секунд. Вот собственно и всё.
Профессор передал Патле попкорномёт и уставился на Кучу.
- Мне бы расписочку о гарантиях, молодой человек.
Баклажан с презрением взглянул на Очковорота и, взяв валявшийся в кармане листок, написал:
“Гарантирую отмену налогов, а также предоставление привилегий и пожизненного содержания. Секретный резидент Куча”.
- На! – рядовой кинул листок на стол профессора.
- Спасибо, спасибо, приходите ещё, пролебезил Очковорот сгребая бумажечку и прижимая ее к себе обеими стручками.
- Да, не дай Бог, - в один голос произнесли друзья.
Упаковав попкорномёт в фольгу и выйдя из мастерской, друзья какое-то время шли молча. Только сев в машину они стали проклинать весь сельдерейский род.
В таком ужасном настроении они поехали обратно в столицу. Спустившись с холма, дорога проходила через небольшую рощу. Вдруг на повороте из кустов выбежали два помидора, заставив Патлю резко затормозить.
- Вася, трамвай! Беги скорее! - выпучив глаза на машину, прокричал один из помидор.
- Где? Где? Где? – восклицая хриплым мерзким голосом, второй помидор схватил за стручок первого и вместе они прыгнули обратно в кусты. Действо длилось менее трёх секунд.
Друзья сидели, пытаясь понять, что же это было. Куча вышел из машины и осторожно подошёл к месту, куда они скрылись. Раздвинув кусты, он увидел следующую картину. На всём огромном поле, прилегавшем к столице, растянулась армия кабачков. В сторону армии бежали два безумных помидора, спотыкаясь и падая.
- Патля, быстро, валим отсюда! – Куча, не открывая двери, запрыгнул в машину.
Патля всё понял сразу и, резко дав газу, рванул в Баклажанбург. Они должны были довезти секретное оружие любой ценой.
На подходах к столице друзья заметили небольшие отряды войск собиравшихся со всех видимых дорог к городу. Большая Пердыня созывала войска из всех близлежащих посадок. Город был полностью заполнен пехотой. Тут и там слышались выкрики генералов. Армия готовилась к бою.
Палата главнокомандующего находилась по правую сторону от дворца и представляла собой, составленную из коробок, симпатичную фазенду латиноамериканского типа.
Оставив машину на обочине, Куча и Патля двинулись в сторону фазенды. Дверь открыл слуга:
- Чего угодно?
- Хозяин дома?
- Он принимает пищу, и просил не тревожить.
- Дело государственной важности, - гордо подняв голову, произнёс Куча.
Слуга, презренно фыркнув, и сказав “Одну секунду”, закрыл перед ними дверь.
- Вот халдейская морда, совсем зажрались эти слуги, - с негодованием произнёс Патля.
- Да уж точно, я, кстати, давно приметил, больше всех всегда пыжатся охранники и прислуга.
- Ага, полоумные короли помоек, - засмеялся Патля.
Их разговор был прерван открывшейся дверью, из которой с криком “Чего надо опять?” вылез генерал, но тут же осёкся:
- Ооп, извините ребята. Замучили меня сегодня эти клерки проклятые, всё им посчитать, пересчитать надо. Во сколько война обойдётся, сколько модернизация, как это отразится на мировой икровой бирже, достали в конец!
Куча и Патля быстро переглянулись и, улыбнувшись, одновременно ответили:
- Мы понимаем!
Командующий удивлённо уставился на них.
Куча, поняв всю необычность ситуации, пояснил:
- В том смысле, что торгаши чересчур активизировались в последнее время.
Взгляд Ложноножкина вернулся в прежнее состояние:
- Ну, так что, как успехи, договорились о пушке?
- Не просто договорились, а добыли готовый экземпляр, хоть сейчас на фабрику.
- Да ну! Вот это вы даёте, не ожидал таких результатов. Как Вам удалось?
- Старый хрыч всё предугадал и сделал разработку заранее. Мы её готовенькой забрали, вот только не бесплатно.
- Аааа. Понятно. Сельдерей, он и в Африке сельдерей. Ладно. Вот вам моя икровая печать. Пойдёте в казначейство, покажете печать и передадите им требования Очковорота, пускай разбираются. А пушку мне давайте, я её сейчас же на фабрику отнесу, пускай инженеры на массовый поток в срочном порядке запускают.
Куча передал пушку Ложноножкину и пошел с Патлей к казначейству.
Здание это представляло собой огромную полуразбитую свинью-копилку своим содержанием ясно показывавшее характер работавших в ней овощей.
Главный вход находился ровно под завитым хвостиком хрюшки. Внутри кипела работа. Всюду бегали баклажаны в чётких чёрно-белых офисных костюмах, одинаковые как клонированные кролики. За центральной кассой сидела толстая баклажаниха и с мерзким выражением лица читала, какую-то газетёнку, по-видимому, жёлтую прессу. К ней они и подошли.
- Добрый день, мадам. Вам чек на государственную субсидию и льготный режим.
- Необходимы справки из комитета аудита, счётной палаты, а также налоговая отчётность и документы поручителя и получателя, - не отрывая глаз от газеты, протараторила толстуха.
Куча выложил на стол икровую печать:
- Отвлекись бюрократия, а то вдруг умной станешь, что нам тогда делать?
Толстуха приняла грозный вид, явно намереваясь, навести на них гром и молнии, но, завидев печать, тут же сбросила всё свою грозность. Стушевавшись и натянув на лицо улыбку, она ответила:
- Конечно, конечно, всё будет сделано в лучшем виде и в кратчайшие сроки.
- То-то же, - злобно произнёс Патля.
Друзья вышли из казначейства с гордым выражением лиц, со стороны казалось, что они только что совершили подвиг, равный по силе спасению мира. Тем временем на улице всё ещё формировались армейские отряды и во всеобщей суете, никто не обращал внимания на двух придурковатых перцев, стоявших под свинным хвостом и пафосно пытавшихся улыбаться окружающим.
- Знаешь, Куча, я вот всё думаю, куда мы придём с таким отношением, - понимая бессмысленность ситуации, сменил тему Патля. - У нас же пока денег не дадут или сверху по голове не стукнут, никто и пальцем шевельнуть не пожелает. Государство изнутри гниёт. Я даже уверен абсолютно, что они половину денег из модернизации себе в карманы перетащат, выделят побольше и перетащат.
- Не парься Патля, это же демократичная монархия, здесь главное деньги, остальное лишь прилагается. Просто так это не изменится. Вот когда совсем плохо станет, что дальше некуда, тогда всё в миг и изменится. Вопрос только, какой кровью? Но не думаю, что это выпадет на наше время.
Так размышляя о жизни и прохаживаясь по кипевшему городу, друзья коротали время. Они выполнили задание, оставалось только ждать и готовится к смертельной битве.
…
- Друзья ждали начала войны... - на миг замолчал Акакий, когда толстая медсестра в очередной раз засунула ему в рот ложку с кашей.
Лучи солнца осветили помещение, где находился Чухин: кровать, на которой он сидел, утку под кроватью, тумбочку, на которой стоял пластиковый стакан с водой и какие-то лекарства, а также табуретку, на которой сидела медсестра, кормившая его с ложечки.
- Ну, а что было дальше Акакий? – заинтересовалась женщина в белом халате.
Вдруг Чухин начал извиваться всем телом, пытаясь высвободить руку из смирительной рубашки. После нескольких неудачных попыток он смирился и сказал:
- Я продолжу, но при одном условии.
- Каком же? – сестра нахмурила брови.
- Милочка, пожалуйста... почешите мне между лопаток, сил уже нет терпеть... – невинно посмотрел на неё Акакий.
ГЛАВА ПОСЛЕ СЛЕДУЮЩЕЙ
Мухосранск представлял собой довольно удручающее зрелище. Старый покосившийся деревянный туалет стоял на краю крупной выгребной ямы, до краёв заполненной разного рода хламом и отбросами.
Немо-Нем подъехал к туалету в тот момент, когда отряд хренов возвращался с боевой тренировки, проходившей на их тренировочном поле в выгребной яме. Проследив за ними и дождавшись пока последний скроется за дверью туалета, он двинулся следом.
Посередине туалета была крупная дыра уводившая куда-то вниз. В неё, привязанный к гвоздю, вёл длинный капроновый шнурок. Следы на полу чётко указывали, что хрены ушли именно этим путём.
Он ощутил сильное зловоние, исходившее из дыры. Проклиная всех и вспоминая мамочку генерала Закидалуса, баклажан полез в отверстие. С противным чваканьем его дорогие кроссовки фирмы “Ананайс” коснулись земли или, возможно, чего-то другого.
Осмотревшись, Немо-Нем заметил красивые резные ворота, по бокам от которых стояли два огромных хрена. Охранники держали в руках заточенные вязальные спицы. Завидев героя, они перекрестили спицы, загородив проход.
- Пароль? – хоровыми голосами пропели они.
Немо-Нем вспомнил курс истории за шестой класс, поклонился и произнёс:
- Слава Святому Репе.
Охранники убрали спицы, и один из них три раза постучал в ворота. Те, с ужасным скрипом, как будто два кабачка тёрлись друг о дружку, распахнулись.
- Я твой проводник, меня зовут Нецензурный, – в проёме появился седой хрен плотного телосложения и невысокого роста.
- Нецензурный?
- Это моё имя, – прищурился проводник. – А как ты хотел? Мы же хрены, тут каждый первый Нецензурный. Следуй за мной.
Немо-Нем поплёлся за своим спутником по длинному коридору, освещённому каминными спичками, вкопанными в землю. Герой к своему неудовольствию заметил, что мерзкий запах с каждым шагом усиливался.
Наконец проводник вывел его в большое помещение, похожее на монастырь. Скамейки из разноцветных детских кубиков, тонкие свечки для торта и алтарь, составленный из огромных катушек для ниток, украшали это помещение. Вокруг сновали монахи в белых капюшонах и поясах, на которых поблёскивали крупные швейные иголки. Большинство падали на колени и молились какой-то коричневой куче в центре монастыря, непонятной консистенции и происхождения, но отдававшей лютым зловонием.
- Мы склоняемся перед тобой, – теми же хоровыми голосами громко пели они, - о Священный Репа. Ты завещал нам твою мудрость.
- И что же он вам завещал? – спросил с циничной ухмылкой Немо-Нем.
- Он рассказал нам одну Притчу, которая случилась с ним, – Нецензурный вдохновлено закатил глаза, начиная свой рассказ. – Раньше Великий Репа воевал с людишками, он расположился посреди огорода, заняв большую площадь и защищая отступающих собратьев по оружию. Наши враги пытались убрать его с дороги – тянули за патлы во все стороны. Всё безрезультатно. Репа держался железной хваткой, но они не собирались сдаваться и позвали сначала девчонку, потом собаку, а затем кошку. Но наш Бог не поддался врагу, а лишь рассмеялся ему в лицо.
Затем один из его воинов доложил, что им удалось отступить без потерь. Великий Репа решил, что пора вернуться в укрытие и придумал хитрый план. Когда людишки приняли подкрепление в виде мыши, Священный Репа поддался.
Враги ликовали, и, Репа, воспользовавшись этим, проскочил между ними и укатился.
Эта притча стала нашим священно писанием.
- И чему же это может научить? – спросил Немо-Нем, проснувшись.
- А тому, что Священный Репа не поддался врагу, используя весь свой ум, смекалку и несгибаемость силы духа...
- ...а также целлюлит, – про себя добавил герой, а вслух сказал, – мы находимся в состоянии войны, брат, с Жунцисом Стрёмным. Наша армия не так крута, как кажется и нам нужна ваша помощь. Как мне Вас уговорить присоединиться к баклажаньей армии?
- Мы видим, что ты не такой как твои собратья...
- У меня что-то с причёской или в зубах что-то застряло? – перебил его забеспокоившийся было Немо-Нем.
- Нет, блин я не о том! – закатил глаза Нецензурный. – Ты альбинос. И видно послан свыше, чтобы объединить наши народы.
- Круто! - восхитился собой Немо-Нем. – Значит я, типа, засланец, высланец или этот... как его... засра...
- Короче! – оборвал его Нецензурный, теряя терпение. – Ты посланник Богов. Тот, кто наставит нас на путь истинный. Поэтому мы должны проверить тебя.
- Проверить?
- Да. Ты пойдёшь к нашему Богу. Священный Репа тебя проверит.
- Ну, и где типа найти этого Рэпу-Шмэпу?
- Священного Репу. Не забывай! – гневно прошипел Нецензурный, пуча глаза. – Вверх по лестнице, вторая дверь направо, стучаться три раза. Ты всё понял?
- Да. Я же реальный гангста рэпер. Для меня это проще пареной репы.
Священники вдруг поднялись с колен и, выхватив иглы, приставили их к горлу Немо-Нема со всех сторон.
- Ты хочешь осквернить имя нашего Бога? – спросил вконец разгневавшийся Нецензурный.
- Нет, нет! – боясь сглотнуть так чтобы не порезаться процедил Немо-Нем. – Братаны, я ничего такого... блин... это просто... пословица такая... простите.
- Пословица? Тогда ладно, – умиротворяюще ответили монахи, убирая иглы.
Испуганный Немо-Нем поспешил к указанной двери не произнося ни слова. Он нашёл нужную дверь, открыл её и увидел то, что искал.
На коробке из-под обуви, покрытый татуировками, и волосами, в рваной майке и семейных трусах, сидел гигантский овощ по имени Репа. Челюсти его непрерывно двигались, и создавалось ощущение, что он что-то жуёт.
- Твою мать, если ты божество – то я Большая Ма! – вскрикнул Немо-Нем, подойдя ближе.
- Ты бы потише говорил, – почти шёпотом отозвался Репа. – Они же не знают.
- А, понятно братан, хорошо устроился, – подмигнул ему Немо-Нем. - Я к тебе за подснежниками... то есть за заданиями.
- Тогда давай по-быстрому закончим, а то скоро “Огород 2: Осемени свою любовь” начнётся… Ксеня Кобачак и всё такое. – Репа почесал репу. - Ты должен выполнить три моих задания.
- В смысле?
- Первое задание, – перебивая его, хрюкнул Репа. - Тебе придётся разгадать мою загадку. Без окон, без дверей полна жопа огурцов, что это?
- Не знаю блин. Жунцис на Новый год.
- Чёрт, правильно, – с плохо скрываемым раздражением посмотрел на него “Бог”.
– До тебя ещё никто не отгадывал. Тогда второе задание. Расскажи мне анекдот.
- Я чё тебе Евгений Перцесян, чтобы каламбурить? – возмутился Немо-Нем. – Хотя есть один анекдот. Значит, как там было. Сидят на полке в холодильнике два помидора. Один говорит: “Бррр. Холодно!”, а второй поворачивается к тому и кричит: “А-А-А-А! Говорящий помидор!”.
Немо-Нем терпеливо подождал пять минут пока Репа вдоволь нахрюкается и продолжит испытание.
- И, наконец, моё третье задание, – сказал Репа, утирая слёзы. – Оно состоит из восьмидесяти подзаданий. Первое подзадание, отгадай мою загадку: “Без окон, без дверей...
- У нас за такие приколы по репе бьют! – стальным голосом оборвал его Немо-Нем. - А без этого никак?
- Только так ты сможешь доказать, что ты избранный! – загробным голосом начал Репа.
- С меня два литра гусеничного помёта.
- Идёт, - быстро согласился Репа, почесывая жирное брюхо.
И со словами: ”Алкоголик хренов”, Немо-Нем передал Репе плату.
- Блин, как я не люблю это делать, – Репа поднял с земли палочку от мороженого и с силой ударил себя по зубам.
Золотая коронка не поддавалась, тогда он ударил ещё раз, потом ещё и, наконец, вытащил её изо рта.
- Фот, – прошепелявил он. – Эфто моя фикса. Покафэс её Несензулному ф снак того, фто ты фыполнил мои сатания, а потом фельнёс.
- Отлично. Я думаю, теперь настала пора моих требований?
- Ты фыполнил мои сатания, гофоли шего хошешь?
- От имени Королевы Баклажании Большой Пердыни, я прошу союза против кабачков.
- Ооооф, нифифа фебе! Эфо не пфостая пфофьба, я долсен потумать. Пфихоти зафтфа.
- У нас мало времени!
- Исфини, но я не могу фискофать, мне необходимо фсё обтумать.
- Хрен с тобой, - Немо-Нем махнул рукой и двинулся к выходу.
Через пару минут белый баклажан уже разговаривал с хренами.
- Вот возьми, сам ему отдашь, - отдал он фиксу Нецензурному.
Он уже собирался вылезти наружу, как вдруг сверху спрыгнул один из хренов и ринулся в сторону ворот, дико крича:
- Кабачки! Кабачки напали на нас. Все к оружию.
В храме начался хаос. Одни хватали боевые спицы и бежали к выходу, другие в панике бегали по храму, громко причитая и плача как девчонки, третьи пытались успокоить вторых. Когда последний из бойцов, поднялся по шнурку, Немо-Нем осторожно полез следом. Выйдя наружу, он спрятался за стеной туалета и принялся наблюдать.
Сражение происходило на небольшом участке между выгребной ямой и дорогой. Небольшой отряд кабачков, неизвестно как забредший в эти края отчаянно сражался с наступавшими хренами. Рядом с туалетом лежала не детонировавшая икровая бомба.
- Партизаны, - первое, что подумал Немо-Нем, значит их армия уже близко, раз они позволяют себе подобные вылазки.
Один из хренов отделился от основной группы и, пробежав мимо Немо-Нема, запрыгнул в дыру.
Не смотря на численное преимущество кабачков, хрены постепенно окружали их. На их стороне было превосходство в оружии. Спицы отлично подходили для ближнего боя, в отличие от кабачковых встроенных стручкоматов, приспособленных для дальнего боя.
Когда командир кабачков отдал приказ об отступлении, его подчинённые развернулись и побежали в сторону зарослей. Хрены не стали их преследовать.
Подождав пока враги, скроются из виду, отряд хренов двинулся обратно к храму-туалету. В этот момент из дыры вылез хрен, забежавший туда во время боя и, став в дверном проёме, крикнул:
- Немо-Нем! Где Немо-Нем?!
- Да здесь я, чего ты орёшь? – удивлённо подняв бровь, произнёс альбинос.
Хрен от испуга отпрыгнул не несколько метров:
- Ёптель! Я думал бумаги туалетной кусок валяется, у тебя ещё и брюхо в чём-то коричневом, как будто бумага использованная.
- Ты слова выбирай, салатница, а то я те все пучки повыкручиваю! – грозно произнёс баклажан. – Это моя гангста-бляшка от ремня.
- Извини, я с перепугу, глупость ляпнул, признаю, - струхнул хрен.
- Так чё хотел, “ляпальщик”?
- Великий и Священный Репа просил передать, что он согласен с твоим требованием.
- Вот же хрен трусливый! – тихо произнёс Немо-Нем.
- Ты что-то сказал?
- Я, а, да, это, замечательно, говорю, что принял. Ну, я пошёл тогда.
- Удачи, друг.
Немо-Нем двинулся к своему автомобилю. Садясь за руль, он заметил в зеркало, как в дверном проёме стояли три хрена и недовольно смотрели ему вслед. На лице Немо-Нема появилась довольная улыбка, и он поехал в сторону столицы, дело оставалось за малым - выиграть войну.
ГЛАВА, КАЖЕТСЯ, СЕДЬМАЯ
Рядовой Куча и Патля сидели на краю трибуны, на главной площади Баклажанбурга. Напряжение в огороде росло. Армия уже полностью собралась на площади и была готова ринуться в бой по первому зову, но генералы сдерживали её. Они прекрасно знали, что без поддержки артиллерии и авиации им не победить. Учёные переработали чертежи и отдали их на фабричное производство, но оно задерживалось, из-за чего все находились в состоянии нервного ожидания. Получится ли применить новое оружие или нет, этот вопрос витал в воздухе.
В это время армия Кабачкастана подходила всё ближе к городским стенам. Основная её часть находилась на Баклажаньей равнине, недалеко от холма Очковорота. Передовые же отряды дежурили у стен столицы, грабили и насиловали.
Сообщения с фронта никого не могли оставить равнодушным. Армия постоянно порывалась вступить в бой, провозглашая своё намерение громкими возгласами, но генералам неимоверными усилиями удавалось её сдержать. И вот в один из таких моментов, когда казалось, что ворота вот-вот будут сломлены, а генералы затоптаны, со стороны фабрики выбежал пожилой баклажан, весь седой и сгорбленный Необычно громким скрипящим голосом он прокричал:
- Готова! Первая партия готова! Начинаем вооружаться! Ура!!!
Армия ответила непрекращающимся гомоном тысяч голосов.
- Ну, наконец-то, - подумал рядовой, - решающий момент пройден, теперь мы в лидерах.
- Знаешь, Куча, - глядя на стройные ряды бойцов, сказал Патля. – Я вот сейчас только понимаю, что все-таки мы с тобой офигеть какие герои, это же наша заслуга.
- Конечно, дружище. Главная задача теперь за ними, этими сотнями килограмм смелых овощей. Хотя… Мне тоже необходимо будет в этом участвовать, ведь я солдат, это мой долг.
- Да друг, ты солдат, а я гражданин этой страны, реальный чувак, и я тоже буду участвовать. Для меня честь быть баклажаном, брат, - в патриотичном порыве друзья принялись обниматься и рыдать в голос.
Спустя час всё было готово. Куча с Патлей, совладав со своими эмоциями, спустились и теперь стояли в рядах первого корпуса пехоты, вооружённые боевыми зубочистками, готовые ко всему. Сзади к пехотным рядам по площади медленно катилась артиллерия – пластиковые колесницы, снаряжённые попкорномётными установками. Вверху кружили лопушиные самолёты, проводя испытательные полёты.
Ворота начали медленно открываться, и сплоченные ряды войск выступили за пределы городских стен.
Патля и рядовой Куча с первой волной войск пробивались к лагерю Жунциса. Небольшие передовые отряды кабачков, встречавшиеся у них на пути, тут же отступали, вдохновляя их своей слабостью. Так, без особых проблем друзья дошли до равнины.
Вся поверхность равнины от края до края была заполнена войском кабачков. Навстречу войскам вышел генерал Закидалус.
- Друзья, согласно кодексу Овощной армии, мы обязаны сначала выслать в лагерь противника дипломата, чтобы в последний раз попытаться решить всё миром. Генералитет обсудил данную ситуацию заранее, поэтому в качестве дипломатов, по единогласному решению, пойдут Куча и Патля. К тому же у них уже есть некоторый дипломатический опыт.
Названные баклажаны удивлённо переглянулись.
- Спасибо генерал, - ответил Куча. Это большая честь для нас.
- Идём со мной ребята, я должен вас проинструктировать.
Они отошли немного в сторону от лишних ушей.
- Значит так, вот вам кусок медицинской ваты – это будет Вашей гарантией неприкосновенности. Ваша задача, в сущности, проста – узнайте как можно больше об их армии. Мы не надеемся на мир, Жунцис не позволит нам этого. Зная их силы, мы сумеем эффективно противостоять им.
- Ясно генерал, - глаза Патли светились от счастья, он явно ощущал себя настоящим шпионом, таким как Агент Капуста Семихруст, бывший легендой, но в прошлом году внезапно пропавший на неизведанной границе огорода. Поговаривали, что его утащил в ад сам злобный демон Фейхоа.
- У меня всё. Желаю удачи, ребята.
- Спасибо генерал, мы сделаем все, что в наших силах, - ответил Куча.
Взяв спасительную ватку, они медленно пошли в сторону вражеского лагеря.
Над вражеским станом висели огромные грозовые тучи, в небе постоянно сверкали молнии. Уже через несколько витаминметров их окружили постовые кабачков.
- Дипломантеры! – выпалил Куча поднимая вверх стручки с ваткой в одном из них.
- Ааа, трусливые шакалы пришли мириться, - засмеялся один из кабачков.
- Эй, чувак. Шакалы нападают на невинных жителей. Мы пришли договариваться, - отчеканил Патля. По его лицу было видно, что он еле сдерживает себя.
Кабачки насторожились, и весь путь к Вождю просто молча сопровождали друзей.
Жунцис стоял на огромной вышке, сооружённой посреди поля, откуда наблюдал за происходящим вокруг. Властелин лежал на крупном ложе из сушеного пырея и жевал собственную икру. Вокруг бегали морковки, обмахивая господина опахалами.
Когда процессия подошла к башне, к ней подбежал безумного вида петрушка:
- Кто это? – спросил он у кабачков-охранников.
- Посланники от баклажан.
Петрушка внимательно посмотрел на Кучу и Патлю и приказал охранникам освободить их.
- Идём со мной.
Они поднялись примерно до середины башни. Во время подъёма Куча заметил несколько боевых лопухолётов, парящих над полем. Внизу стояли ряды белых кабачков, с непонятными трубками в руках, основаниями, уходящими в рюкзаки, висящие за их спинами. Чуть поодаль стояли менее многочисленные отряды обычных зелёных кабачков вооружённых зубочистками.
- Подождите немного здесь, - сказал петрушка и побежал наверх.
- Ты видел это?
- Да, я тоже заметил, похоже у них какое-то своё оружие, и что-то подсказывает мне что оно стреляет… Ого! Смотри сюда.
Куча обернулся, с дальней стороны поля медленно двигались колесницы-машинки, оснащённые насосами, сверху которых были прикреплены вантузы. На каждой колеснице находилось по 2 кабачка.
- Артиллерия, - прошептал Патля.
- Идёмте, - раздался возглас петрушки откуда-то сверху, Вождь готов принять Вас.
Они вышли на вершину башни. Жунцис, валяясь на ложе и продолжая жевать икру, безразлично смотрел на парламентёров. Мощные красно-оранжевые мускулы кабачка отчётливо выделялись при каждой вспышке молнии.
- Чего пришли, негры?
Куча решил начать первым:
- Мы просим Вас опомниться и не совершать необдуманных поступков, у Вас ещё осталось немного времени…
Жунцис громко засмеялся. Несколько минут баклажаны стояли в недоумении.
- Глупцы. Вы жалкие недокабачки, которым нет места на этой земле. Это наша земля, земля Великой Кабачковой Нации, а вы будете уничтожены все до единого. Можете возвращаться и передать своим черношкурым братьям, что я не собираюсь более осквернять свою ауру разговорами с Вами, - грозный Вождь отвернулся.
- Спасибо. Мы Вас тоже очень любим, - сказал Патля и раздосадованные, они принялись спускаться вниз.
- Да туго нам придётся брат, если они тут все также настроены.
Спустившись до середины башни, друзья услышали тихий возглас за спинами.
- Пст..
Они обернулись. Сзади, стараясь прятаться в тени, стоял петрушка.
- Я могу помочь, если Вы поможете мне.
- Да? И как же? – спросил Патля.
- Я знаю всё об этой армии, - он указал пальцем в сторону военного лагеря.
- И что ты хочешь взамен? – поинтересовался Куча.
- Не здесь. Я проведу Вас к выходу из равнины, и там мы всё обговорим, идёт?
- Идёт.
Когда они спустились, петрушка подошёл к охранникам:
- Я проведу их, чтобы они тут не начали шастать. Мы пройдём узким путём, через заросли. Проследите, чтобы никто не проходил за нами пока я не вернусь. Приказ Вождя!
- Иди уже, растение, - с каким-то презрением в голосе произнёс кабачок-охранник.
Петрушка махнул дипломентёрам рукой, и они пошли по узкой тропинке, ведущей к зарослям.
- А что это за дорога? – спросил Патля.
- Не беспокойтесь, это запасной путь, он ведёт к вашему лагерю.
Когда они зашли в заросли, петрушка остановился и подал им знак рукой, чтобы они молчали. Несколько минут они стояли в тишине, петрушка долго всматривался и прислушивался. Вдруг лицо его стало спокойным, и он заговорил:
- Отлично, никакой погони, никаких засад. Можно говорить. Меня зовут Пучкер. Я придворный шут Вождя Жунциса и знаю все секреты кабачков. Я готов поделиться ими, если вы мне поможете.
- Что же ты хочешь? – спросил Куча.
- Я хочу стать Вождем кабачков, после того как вы их разобьёте. – С довольным видом изрёк Пучкер. - При этом я обещаю соблюдение мира и буду платить дань…небольшую дань…наверное.
- Дружище, а с чего ты взял, что мы тебе поможем? – слегка прищурившись, посмотрел на него Патля.
- Ну, Вам же необходимо знать всё об армии кабачков? Не так ли?
- Да, это так. Но мы уже увидели, всё что хотели.
- Ха! Наивные. То, что вы видели, лишь малая часть великой армии. У Жунциса припасено несколько козырей в рукаве, и они могут резко поменять ход всей войны.
- Ну, допустим, мы согласны. Но где гарантия, что ты не будешь таким же, как Жунцис? – спросил Патля.
Лицо Пучкера исказилось в гневе:
- Потому что я ненавижу его. Он всю жизнь вытирал об меня ноги, я для него всего лишь жалкая игрушка, с которой можно делать всё, что пожелаешь. Я долго терпел это, но когда он начал предавать интересы нации, я возненавидел его. Я хочу поменять Кабачкастан, сделать его страной счастья и всеобщего мира!
Друзья переглянулись, и Куча заметил лёгкую ухмылку на лице Патли. Их мысли в этот момент совпадали: “То, что надо, брат!”.
- Мы согласны, - произнёс Куча, улыбаясь.
- Отлично. Дайте мне гарантию, после чего я расскажу Вам то, что знаю и уйду. А когда наступит решающий момент, Вы мне поможете взять власть в свои руки.
- Хорошо, вот тебе гарантия, - Куча протянул ему листок, такой же, какой давал Очковороту:
«Гарантирую помощь в получении верховной власти Кабачкастана и свержении страхолюдского диктатора Жунциса Стрёмного. Сверхсекретный резидент, Куча».
Пучкер внимательно прочитал листок, заткнул его за ремень и принялся рассказывать:
- Значит так. Армия кабачков делится на 4 класса: пехоту, артиллерию, авиацию и флот. Пехота, в свою очередь, делится на 3 вида: боевую – это белые кабачки, вооружённые икромётами и являющиеся передовой частью армии; обычную – зелёные кабачки, они же духи, вооружённые зубочистками, и жёлтые – секретное подразделение, недавно выведенное учёными Жунциса. Эти жёлтые являются большой опасностью, они немногочисленны и вооружены, как и белые, но умеют клонироваться с помощью продвинутой жёлтой икры. Кстати, сам Вождь также способен клонироваться и клонировать других, а также стрелять фаерболами и икрой, но это отнимает у него много сил, поэтому он этими способностями почти не пользуется.
- А жёлтые в лагере находятся? – поинтересовался Куча.
- Нет, они на подходе к нему. Первыми пойдут в бой зелёные, за ними станут белые, а затем жёлтые. По плану они должны успеть клонироваться в достаточном количестве и при этом нанести значительный урон противнику. Артиллерия при этом должна будет принять на себя огонь ваших батарей и в силу продвинутости разрушить их.
- Ага, только вот у нас новая артиллерия, так что не прокатит, - весело выкрикнул Патля, но тут же осекся, заметив взгляд Кучи.
- Смотри друг, я ведь могу и огорчиться…очень, - сказал рядовой, глядя на Патлю.
- Понял, молчу.
- Ну, продолжай, Пучкер.
- Я ничего не знаю о вашей новой артиллерии, поэтому не буду ничего загадывать, но наша артиллерия, как и другие рода войск, также модернизировалась, отбросив устаревшую фасолево-бобовую модель. Наша артиллерия – колесницы, на них установлены мощные икромёты, сопровождаемые тремя кабачками. В насос икромёта закачивается крупная разрывная икра, а в специальный держатель, прикреплённый к насосу, вставляется вантуз. При закачке воздуха с помощью насоса, икра детонирует и взрывной силой отбрасывает вантуз на немыслимые расстояния.
Авиация – Лопушиный люфтваффе, также использует разрывные икровые бомбы, сбрасывая их на головы. Также на нём стоят небольшие икромёты, для сбивания вражеских лётных машин. Выдриный флот – использует мощные икромёты с разрывными икровыми бомбами. Вот, собственно, и всё что я знаю.
- Этого вполне достаточно, Пучкер. Спасибо тебе за информацию. Ты сдержал слово, мы его тоже сдержим. Я обещаю.
- Я надеюсь, - ответил Пучкер, - удачи Вам ребята.
Они уже собирались уходить, как вдруг Патля резко остановился и обернулся:
- Постой!
- Что-то забыли? – остановился петрушка.
- Два вопроса напоследок. У нас в Баклажании давно ходят анекдоты про Жунциса, хотелось бы знать, правда ли.
- Ну, говори, - ухмыльнулся Пучкер.
- Во-первых, почему он всегда во время боя либо стоит, либо ходит, даже когда в колеснице. А во-вторых, почему его Стрёмным называют?
- Всё очень просто. Вождь страдает острой формой геммороя, вызванной постоянным сидением в огороде, ещё с детства.
- А по второму вопросу – это старая история. Когда Жунцис был ещё молодым юношей, он часто напивался гусеничным помётом в драбадан, и почти всегда ходил пьяным. Однажды он спустился в царские погреба и выпил весь помёт. Оставалась лишь одна бутылка на самой верхней полке. Тогда он достал стремянку и полез наверх, но так как был сильно пьян, не удержался и рухнул на пол, попутно свалив все полки погреба и превратив помещение в хаос. С тех пор его и стали называть Жунцис Упавший со Стремянки, затем Жунцис Стремянный. И уже во времена его становления Вождем, в связи с особенностями кабачкового языка и нежеланием Жунциса вспоминать об этом событии, его стали называть Стрёмным, что по сути своей не значит по-кабачковски ничего. Вот так.
- Понятно. Спасибо за справку.
- Не за что, - пожал плечами Пучкер.
Друзья быстрым шагом пошли к своему лагерю, воодушевлённые выполненным заданием.
ГЛАВА VIII
Лагерь находился в напряжённом ожидании. Куча и Патля вышли из зарослей и побежали к центральному шатру, где проводил совещание главнокомандующий.
Когда они вошли, окружающие встали, приветствуя их.
- Ну, что я говорил, эти парни лучшие! Ребята я знал, что на Вас можно надеяться! – Ложноножкин явно радовался прибытию, - что вы узнали, рассказывайте, не медлите.
Друзья пересказали всё, что увидели и услышали в лагере. Лицо командующего становилось с каждым словом серьёзнее.
- Да, это будет серьёзный бой. Они очень неплохо подготовились. - Значит так, план таков. Нам известно, что основная стрелковая сила их находится во вторых рядах. Они надеются отвлечь нашу артиллерию своей, поэтому задача такая – артиллерия делится на два корпуса, один первоначально обстреливает артиллерию с поддержкой авиации, второй ведёт массированную бомбардировку жёлтых и белых стрелковых отрядов. Пехота наступает по периметру, но не активно. Мы не должны подставляться под удары стрелков, пока не будем готовы. Авиация должна нанести удар быстро и стремительно, без предупреждения. Тогда у нас будет время до прихода их воздушных войск. Всем всё ясно?
- Да командир, - послышались голоса военных.
- Тогда бегом за дело!
Весь генералитет, тряся отвисшими животами, ринулся к своим отрядам. Командующий подошёл к друзьям:
- Ну, как ребята, вы готовы?
- Конечно генерал!
- Покажем им мазафаку! – добавил Патля.
- Йо! Мы самые крутые пацаны в этом районе! – ответил командующий, давая «пять» Патле.
- Не думал, что вы тоже поклонник рэпа, - удивлённо произнёс Куча.
- Мы же баклажаны, брат, мы все в душе поклонники рэпа, просто не всегда регламент позволяет это показывать. Ладно, что-то мы заговорились, пора воевать. Бегом в свои части, рядовые!
- Да, сэр! – крикнули они и убежали. Лишь Патля на ходу задумался о том, что он никогда не был солдатом, но вот сейчас его почему-то назвали рядовым…судьба, наверное.
…
- Так баклажаны оказались во всеоружии... - Акакий прервал рассказ и опасливо покосился назад.
Настало время “водных процедур”, как называл их главный врач, и Чухин лежал на холодном столе процедурной.
- Это где тебя так угораздило зад поцарапать? – раздался голос санитара откуда-то сзади, но Акакий не мог видеть его, так как лежал на животе.
- Ааа, вы про рубцы... Так это ещё лет десять назад было, – промолвил Чухин. – Угораздило меня тогда тёще в огороде помогать. Значит... попросила она меня огромный камень с огорода унести. Посмотрел я на этот булыжник и думаю, дескать, лучше расколю его киркой, а мелкие камешки с огорода унесу, чтобы не надрываться. Рассказал я свой план тёще, она принесла кирку. Я хотел сам разбить, но она заупрямилась. Потом я, конечно, пожалел, что уступил... В общем, вогнала мне по самые... Лучше потом расскажу.
- Нет, ты лучше продолжи рассказ, про овощи, – попросил санитар, доставая трёхвёдерную клизму.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ В КВАДРАТЕ
С небольшой грядки, стоящей немного в стороне от равнины, незаметно взлетели лопухолёты, вооружённые кукурузой и двинулись в сторону равнины.
В это время на ней выстраивались в ряды кабачковые войска. Вперёд выходили зеленые отряды, образуя «свинью». Сзади для прикрытия выстраивались жёлтые и белые стрелки. Неспешно ехала артиллерия. Самолёты, незаметные на фоне чёрных туч пролетели над вереницей артиллерийских установок кабачков.
Вдруг на землю рядом с одной из артиллерийских установок упал небольшой початок кукурузы. С одной стороны его горел кусок белой ткани, почему-то полыхающий чёрным дымом.
Неожиданно раздался мощный взрыв. Раскалённые кукурузные семена полетели во все стороны, пробивая насквозь всё, что встречалось на их пути. Упали замертво первые жертвы войны. Трое кабачков прыгнули с горящей артиллерийской установки, держась за животы из которых лилась потоком разжиженная икра. Одно из семян пробило насос установки, детонировав разрывную икру. Раздался еще один мощный удар. Откуда-то издалека послышался громкий прерывистый гул, похожий на серию взрывов, и через несколько секунд земля вокруг установок превратилась в ад.
- Командующий! – со стороны артиллерийских установок бежал один из баклажаньих генералов.
- Докладывай! - не отрывая взгляд от поля боя, резким голосом произнёс Ложноножкин.
- Нам удалось уничтожить половину их артиллерии и значительно рассеять ряды стрелков, но ситуация меняется. Наша авиация больше не способна нам помочь, они вступили в бой с Лопушиным Люфтваффе. Их артиллерия перегруппировалась и начинает ответную атаку. Ряды стрелков спешно группируются!
Ни одного мускула не дрогнуло на лице генерала.
- Слушай мой приказ. Пехота делится на два клина. Один в тыл, другой в сторону их артиллерии, цели соответствующие. Артиллерия прикрывает второй клин до подхода к цели, затем переключается на стрелков. Всё. Выполнять!
- Так точно, - по струнке вытянулся взволнованный генерал.
- Паника главный враг война, - думал генерал. - Необходимо первым делом одолеть клонов, их способность к полной регенерации пугает меня.
Десятки лопухов витали над полем боя. Всюду в воздухе гремели взрывы. Баклажанья авиация оказалась в незавидном положении. Оказавшись разрозненной во время бомбёжки, она не успела сгруппироваться и стремительно уничтожалась клином Лопушиного Люфтваффе.
- Кегля, прикрой! - один из лопухолетов, двинулся на перехват вражьему клину.
- Я сзади, Лобз, бей первого, попробуем развалить строй.
Лопухолет стремительно двинулся на первого в клине. Раздался треск разгоравшейся кукурузы, и горячие семена с огромной скоростью рванули в сторону врага. Лопушиный корпус не выдержал атаки и, разваливаясь на ходу, лопухолет камнем рухнул вниз.
- Есть, один есть! – кричал радостный пилот, - как мы их брат, - оглянулся он, показывая стручком жест успеха.
- Отлично, Кегля, ты профи…стой, поворачивай!
- Что? Повтори, я не услышал.
- Поворачивай!
Пилот не успел совершить манёвр и лопухолет на полной скорости влетел в пролетавший мимо потерявшийся кабачковый лопухолет из разбитого клина.
Обломки падали вниз. Кегля держался за самый крупный кусок лопуха и смотрел в небо. Лопухолет Лобза неистово кинулся во вражеский клин, расстреливая всё вокруг. Через секунду раздался мощный зелёный взрыв. Икровая бомба в клочья разорвала лопухолет героя.
- Нееееет! Лоооообз!... Зачем, брат? - опустив глаза, тихо произнес Кегля.
В небе продолжался яростный бой на выживание.
…
С наблюдательной вышки раздался голос:
- Генерал! Генерал!
- Докладывайте рядовой, - ответил командующий авиацией.
- Они уничтожили наш последний лопухолет. У нас больше нет авиации! Это конец!
Генерала начала охватывать паника.
- Не сейчас, ещё можно всё исправить. Не отчаивайся. Ты же воин! – схватил он свою волю в кулак.
- Рядовой. Не паниковать! Это приказ! Сколько у них лопухолетов?
- Три, генерал!
- Всего то! – успокоился генерал, мы их легко уничтожим.
Со стороны пехоты прибежал потрёпанного вида солдат:
- Генерал Летунов?
- Докладывай, рядовой!
- Послание от Ложноножкина. Авиация кабачков атакует нашу пехоту. В рядах начинается паника, нам нужна Ваша поддержка.
- Передайте командующему, что наша авиация разбита, но мы уже работаем над планом уничтожения оставшихся авиационных войск противника.
- Есть сэр, - рядовой ринулся в сторону шатра главнокомандующего.
- Вот только, что мы можем, - тихо произнёс генерал ему вслед.
…
Поле боя было похоже на пламенный хаос. Всюду слышались взрывы, крики раненых. Потоки зеленоватого сока баклажан смешивались с потоками разжижённой кабачковой икры. Баклажаны, резво ворвавшиеся в ряды кабачковых войск, медленно отступали под напором противника. С дальней стороны беспрерывным потоком шёл икровый обстрел. Жёлтые активно клонировались. Кабачковая армия медленно, но уверенно росла. Клоны постоянно отращивали отстреленные конечности, и зарубцовывали раны. Они казались бессмертными. Сверху баклажанью армию постоянно бомбили три оставшихся целыми лопухолета Люфтваффе. Баклажаны были на волоске от поражения.
Вдруг откуда-то издалека послышались дикие крики. Они были похожи на вопль сумасшедшего камикадзе. Со стороны зарослей, в небе показались странные птицы, что-то державшие в лапах. Разбуженные грохотом битвы воробьи-террористы ринулись на нарушителей спокойствия. С дикими воплями, красными глазами, вылезшими из орбит и игрушечными вантузами в руках, они с диким писком, ринулись на остатки кабачковой авиации. Пилоты, сбитые вантузами падали вниз, разодранные когтями лопухи летели им вслед. Очень быстро от авиации не осталось и следа, а птицы покружив над полем боя и немного покричав, полетели обратно, так и не решившись спуститься.
- Генерал, они уничтожили вражеские лопухолеты!
- Кто? – удивился генерал.
- Воробьи!
- Да! Да! Как мы могли забыть. Старый я идиот. Здесь же недалеко гнездо безумных воробьёв, - генерал запрыгал на месте от радости. – Теперь-то наши им вкатят по полной!
- Извините, что прерываю генерал.
- Говори, говори. Они наступают? Наши взяли инициативу?
- Боюсь, что нет. Наши отступают.
- Как? Почему?
- Думаю, стрелки противника получили слишком большое преимущество, пока авиация не давала пройти.
- Чёрт! А как второй отряд.
- Аналогично генерал. Они только что расправились с артиллерией, но оказались в том же положении.
- А артиллерия?
- Она уничтожена сэр, во время подступа второго отряда к вражеской артиллерии. С обеих сторон осталась лишь пехота. А у нас она, как известно, не в преимуществе.
- Чёрт! Чёрт! Чёрт. Загрызи меня опарыш! Что же это делается. Рядовой! - Подозвал генерал рядом стоящего солдата. - Бегом к главнокомандующему! Узнай, что они там делать собираются!
- Так точно!
- Ещё кое-что, - крикнул дозорный.
- Что?!
- Тут какой-то странный овощ, то ли помидор, то ли ещё что, по боевому полю летает. Причём он пульсирует.
- Что за день! Чёрт знает что твориться! Уничтожить его! – воскликнул генерал и, сплюнув, ушёл в шатёр.
ГЛАВА ЧЕРВОНЕЦ
- Нужна срочная перегруппировка! – Ложноножкин орал изо всех сил. - Мы теряем позиции!
- Но что нам делать генерал, отступить некуда, перегруппироваться не получается. Или мы уйдём или нас расстреляют!
- Чёрт, делайте что-нибудь, только удержите позиции.
В этот момент откуда-то из зарослей послышался громкий крик, как будто тысяча голосов одновременно проревела. На секунду ряды кабачков вздрогнули. Часть стрелков стоявших ближе всего к зарослям рухнула замертво, в том числе жёлтые, поражённые стрелами в сердце. Из зарослей выбежал отряд в сотню хренов, вооружённых спицами, иглами и канцелярскими скрепками. Они действовали как одно целое, вихрем истребляя ряды врагов. Когда кабачки очнулись от изумления, половина стрелков уже удобряло землю своей икрой.
Заметив это, армия баклажан заревела в патриотическом порыве, и с утроенной силой накинулась на врага, разметая его в стороны.
Ложноножкин изумлённо смотрел на поле боя.
- Задание выполнено… - произнёс, запыхавшийся альбинос.
- Немо-Нем! Брат, как же я тебя люблю, - командующий обнял героя как родного сына.
- Спасибо, генерал, - смутившись, произнёс Немо-Нем.
- Ты только что спас наши задницы от полного краха!
- Был рад спасти ваши задницы генерал.
- У тебя будет всё, что только пожелаешь, плюс к награде Героя Баклажании приставим, я тебе клянусь.
- Служу Советск... эээ... Баклажании, - ответил довольный альбинос. Он даже не мечтал о чём-то подобном.
А в это время кабачки отступали.
…
- Стоять!!! Каждый, кто переступит эту линию, будет сварен заживо! – неистово кричал Жунцис, указывая на линию, прочерченную перед ним. - Трусы!
Мечты Жунциса разваливались на части. Армия отступала под натиском превосходящего врага.
- Пучкер! Пучкеееер! – громогласно крикнул Жунцис. – Где ты шляешься, скотина кустовая?
- Да, Вождь! - как из земли вырос слуга.
- Зови Моржового кабачка, - мрачно отчеканил Вождь.
Глаза Пучкера округлились.
- Моржового? – выронив косяк, произнёс Жора, - ну мужииик!
- Уйди, пока я из тебя бабу не сделал! – крикнул на него Жунцис.
Укроп вскинул руки и с воплями кинулся прочь.
- Хорошо, Вождь. У меня только один вопрос к Вам перед этим будет, - сказал Пучкер, смотря вслед убегающему другу.
- Говори, быстрее.
- Вы уверены?
- Я всегда уверен, - крикнул Жунцис в гневе, - я тебя в хлоропласт сотру, если ты через три секунды не свалишь!
- Понял, Вождь, уже бегу.
…
В комнате Акакия стал сгущаться туман. С трудом понимая, что происходит и, всматриваясь во мглу сонными глазами, он увидел странную картину. Из тумана вышла печенюжка в форме буквы Ж, с чёрным чемоданчиком в руке и заговорила с Чухиным.
- Здравствуй Акакий. Признаться честно, ты меня удивил. Первоначально мы были злы на тебя за разрушенный план, но теперь всё пошло даже лучше, чем предполагалось. Поздравляю, ты удачно справился. Правильный человек в неправильном месте может перевернуть мир.
- Кто ты такой?
- Меня зовут Жо-Мен. Всё происходящее часть великого плана. Остальное тебе знать не зачем. Прощай.
- Постой. Что со мной будет?
- С тобой? – хитро улыбнулся незнакомец, - всё будет отлично. Это только начало.
И он исчез в клубах дыма, оставив сонного Акакия припоминать, на чём он остановился.
ГЛАВА... ДА КАКАЯ РАЗНИЦА
Баклажаны наступали по всем фронтам. Эмоции захлёстывали, адреналин бил в висках. Рядом с Кучей в рядах войск бежал Патля. На переднем фланге, разметая всех подряд, шли вперёд хрены. Ни один из них не погиб. Они были настоящими профессионалами, машинами для убийства.
- Ребят, а вы уже видели его? – спросил стоявший рядом солдат.
- Кого? – одновременно спросили друзья.
- На поле боя курсирует какой-то пульсирующий помидор. Молча летает и ничего не делает. А когда его пытаются ударить, тут же исчезает и появляется на новом месте.
- Чертовщина какая-то, - сказал Патля.
- Да уж точно, может наблюдатель кабачков? – предположил солдат.
- Может быть, кто его знает, - решил Куча закончить разговор.
Вдруг земля дрогнула, несколько хренов взметнулись в воздух и, отлетев на пару метров назад, упали замертво. Армия остановилась в ужасе. Со стороны врага вышел огромный, в три раза выше обычного, серебристо-сиреневый кабачок, с огромными мускулами, в набедренной повязке и весь покрытый шерстью. Он напоминал сказочного огра из книг Толкиена.
- Моржовый кабачок, - эхом прокатилось по рядам войск.
- Кто такой этот моржовый кабачок? – спросил Куча рядом стоявшего баклажана.
- Есть древняя легенда, – легко пояснил тот. - В далеком северном крае, где вечные морозы и не растёт ничего кроме ягеля, вырос кабачок. Он должен был погибнуть, но выжил из-за своей невероятной силы и выносливости. Он считается непобедимым, самым злым и могучим кабачком на свете. К тому же он самый популярный культурист и рестлер на свете и говорят, водит дружбу с самим Железным Огурцом Арни. В общем, нам пиндец, ребятки.
- Ну, друг, не отчаивайся раньше времени. Как говорят – чем больше шкаф, тем громче падает. Тем более нас много и вместе мы сила. Вперёд ребята, зададим ему жару! – Куча бросился в сторону кабачка.
За ним с дикими воплями рванулись баклажаны. Он почти добежал до Моржового и, размахнувшись, приготовился нанести сокрушительный удар, но в этот момент кабачок со всей силой ударил по баклажаньему отряду.
Куча очнулся в нескольких метрах от места сражения. Всё тело болело. Всюду раздавались крики и стоны, земля тряслась от мощных ударов. Он попытался встать, но не мог.
- Неужели это всё, и я так и умру в бесчестии, а страна моя и мой народ будет уничтожен, - подумал Куча, - это не должно быть так, это неправильно.
Он ещё раз попытался встать, ругая всеми известными и неизвестными, сочиняемыми по ходу ругательствами, кабачков, а также столь хилое тело, не дающее возможности ни достойно сразиться, ни достойно умереть.
Вдруг Куча ощутил тепло, вокруг всё засияло и окружило его светом. Откуда-то раздался протяжный голос:
- Рядовой Куча, ты избранный, баклажан. Твоя судьба – судьба твоего народа. Сегодня ты познал, что есть жизнь, а что смерть. Ты познал сущность овощной жизни. Теперь ты изменишься, чтобы стать спасителем. Всегда помни - ты – это твой народ.
Его тело засветилось ярким светом и приподнялось над землёй. Раны стали стремительно заживать, мышцы увеличиваться и крепчать, по бокам выросли ещё две руки – ложноножки.
Моржовый кабачок шёл по полю разметая остатки храбрецов и упиваясь своей мощью. Издалека слышался злобный хохот Вождя кабачков, чей силуэт зловеще вырисовывался в сполохах молний. Патля стоял с тремя воинами посередине поля и ждал кабачка. Он считал трусостью убежать и решил, как и они оставаться здесь до конца.
Моржовый кабачок подошёл к ним и замахнулся рукой. В этот момент Патля уже приготовился к смерти.
- Эй ты, хрен моржовый или как там тебя? – произнёс рядовой Куча. Мощный торс, освещаемый вспышками фаерболов и молний создавал впечатление могучей силы, в двух руках были спицы выроненные хренами, ложноножки держали боевые зубочистки, на голове повязанная бондана с изображением Большой Пердыни, а на груди две перевязи с икровыми гранатами.
Кабачок обернулся и громко проревел что-то невразумительное.
- Иди сюда снегурочка, сейчас я тебе задницу твою сиреневую надеру.
Гигант, громко топая ногами, помчался на рядового.
- Куча, беги, брат! – крикнул Патля в отчаянии и ринулся на кабачка.
- Не трогай его Патля, стой! – Куча, опасаясь, что Патля может пострадать, побежал навстречу врагу.
Моржовый ударил со всего маху, но герой успел увернуться и кулак гиганта вспахал землю. Воспользовавшись моментом, рядовой быстро взобрался по стручку кабачка. Тот попытался снять его с себя, но не тут то было. Куча стал ловко прыгать по стручкам и шее гиганта, не давая ему схватить себя, и каждый раз норовя уколоть.
Вдруг правым стручком, вернее его двумя отростками, кабачок схватил его.
Куча думал, что ему придёт конец. Такой сильной была хватка гиганта, даже в двух отростках, но в этот момент кабачок взревел и хватка ослабла.
- Так тебе, жирдяй! – крикнул Патля. Из правой ноги Моржового торчала зубочистка. Моржовый резко развернулся и с силой ударил Патлю здоровой ногой, отчего тот улетел на несколько метров и замолк.
- Ах ты тварь! – в гневе закричал Куча, и пока хватка была ослабленной, с силой пырнул великана зубочисткой в отросток.
Стручок кабачка разжался, и высвободившийся баклажан побежал к шее. Гигант потянулся, чтобы снять помеху, но Куча, исполнив акробатический прыжок на стручок и оттолкнувшись задним сальто, вогнал ложноножками две зубочистки в глаза кабачка. Он использовал зубочистки, как доску для прыжков в бассейне, сделал кувырок через голову гиганта и приземлился у него на спине.
Заняв удобное положение, Куча со всей силой ударил спицами в шею великана, проткнув её с обеих сторон. Великан захрипел и, мотая в воздухе стручками, рухнул на землю замертво.
Раздались радостные возгласы. Армия баклажан, увидев, что чудовище повержено с новыми силами ринулась уничтожать противника. Куча, оклемавшись от падения, ринулся к Патле.
- Патля, брат, ты жив? – подбегая, закричал он.
Баклажан лежал на земле, не подавая признаков жизни.
- Брат, вставай, прошу тебя, живи, - слёзы полились по щекам Кучи, он яростно шлёпал Патлю по щекам, пытаясь вернуть к жизни, а потом бессильно упал на грудь рэпера.
- Ты чего, совсем того. Хрен моя бабка тебе пирожков даст, если ты на это рассчитываешь, - тихим голосом произнёс Патля.
Куча резко поднял голову:
- Ты жив, брат, ты жив! – крикнул он и обнял Патлю.
- Да знаю, знаю. Только болит всё, ты поосторожней с обнимками-то.
- Извини, брат, - отпрянул Куча, - я то думал ты всё, дуба дал.
- Я ещё тебя переживу.
- Но как ты выжил? Я же видел как ты мощно долбанулся головой.
- Мои дреды чувак. Ты думаешь, почему я ношу такую причёску? Она действует как шлем. Меня хоть вниз головой с десятого этажа кинь – выживу.
- Ну, ты серьезный мужик.
- Это точно брат.
Друзья улыбнулись, никогда ещё их дружба не была так сильна и крепка, как сегодня.
- Ладно, вон уже медик идёт, мне надо с ребятами дальше идти, добивать гадов, - сказал Куча.
- Иди брат. Закончи наше дело, дай им там жару.
- Так точно, товарищ рэпер, - умиленно улыбнулся Куча и побежал к своим.
…
- Я Вас всех ненавижу уроды! – Крикнул Жунцис, - вы опять всё испортили!
Мощным ударом ноги Вождя были повалены ближайшие помидоры прислужники. Жунцис гневно оглядел окружающих, затем ещё раз глянул на поле боя и отвернулся.
- Уходим.
Вся прислуга и личная охрана Вождя поплелась за ним.
- Да и ещё, - обернулся Жунцис, - Пучкер!
- Да мой Вождь.
- Пойди, забери мою жену Охляпку, она вынашивает сына, поэтому я повелеваю тебе охранять её ценой своей головы.
- Да будет так, мой Вождь.
Пучкер развернулся и ушёл, а Жунцис побрел со свитой в сторону своей столицы, на ходу изрыгая проклятия.
ГЛАВА 9+3
Бывший лагерь кабачков наводнили баклажаны. Здесь был организован полевой медицинский лагерь.
Пучкер прошёл в него без особых проблем, слишком большая суета была здесь.
Шатёр Ложноножкина стоял посередине. Туда и двинулся петрушка.
В этот момент проходил брифинг по планированию дальнейших действий армии.
- … Генерал Бульба! Доложите о ситуации на флоте, - грозно приказал главнокомандующий.
- Так точно. Морские силы поставленную задачу выполнили. - С нескрываемой гордостью начал доклад генерал. - Превосходящие силы противника были уничтожены с использованием стратегически выгодной позиции на излучине реки. Флот понёс большие потери, но справился с задачей. Противник ожесточённо сопротивлялся, особенно выдра «Терпиц», но наш дух невозможно было сломить их упорством. На данный момент вся река на месте боя представляет собой сплошное месиво из попкорна и икровой жижи. Всюду плавают вверх пузом уничтоженные боевые выдры противника. Особой храбростью отличились матросы выдры «Нордическая – Варяжья».
- Молодцы! – восхищённо произнёс командующий. - Так держать. Всех к награде. А храбрых матросов ещё и поощрить грядками в недорогом районе Баклажанбурга!
Сзади послышались уверенные шаги, и все удивлённо обернулись.
- Ты кто такой? – спросил командующий.
Никто бы не узнал и не стал слушать петрушку, если бы не Патля, стоявший в рядах генералов, весь перевязанный и бледный.
- Это прислужник Жунциса, его правая рука. Именно он выдал нам все секреты армии Жунциса, - слабым голосом уточнил Патля.
- Понятно, и что ты хочешь, награды? Приходи завтра во дворец, мы тебя щедро вознаградим.
- Нет, - тихо сказал Пучкер, - у меня другая просьба. - Он протянул командующему бумажку.
Ложноножкин взглянул на бумагу и громко рассмеялся:
- Неужели ты надеешься, что мы отдадим тебе власть. Даже не думай об этом. Это теперь территория Великой Баклажании и тебе там не место. Золото, драгоценности, роскошная грядка со свежими удобрениями, чего пожелаешь, но не власть.
- Но расписка официальная и подписана.
- Забудь! - взревел генерал, разрывая записку, - Я здесь главный и мне решать, что можно, а что нельзя!
Пучкер обвёл всех злобным взглядом и громко произнёс:
- Вы все ещё поплатитесь за свою безмерную жадность, до встречи, - он развернулся и под оглушительный хохот вышел из шатра.
- Жалкие, черношкурые овощи, я вам покажу, вы ещё будет ползать на коленях передо мной, моля о пощаде. Демократы хреновы! – так он думал пока не дошёл до небольшого шалаша устроенного в зарослях, недалеко от бывшего лагеря Жунциса.
Из шалаша на него жалобными глазами смотрела Охляпка.
- Идём милая, - ласково произнёс Пучкер, - я спасу тебя от этих гадов.
Вдруг из кустов послышался хриплый глуповатый смех и из них в легкой дымке вывалился Жора.
- Ооо, Пучкеер, привет, как жизнь друг? – смотря на него стеклянными глазами произнес укроп.
- Жить буду, - сухо ответил Пучкер крепче, сжимая стручек Охляпки. – А ты почему не с отступающими?
- Успею еще, кому я тут особо нужен, меня трогать не будут.
- Наивный ты Жора, тут ща всех трогать будут за все пучки разом, особенно из приближенных. Да и там тоже могут начать, если в ближайшее время не появишься. Жунцис же может недоброе заподозрить.
Укроп не спеша встал, отряхнулся и с улыбкой ответил:
- Недооцениваешь ты меня Пучкер. Кто ты думаешь за Жунцисам серым кардиналом стоит, а?
Брови Пучкера стали медленно подниматься.
- Раз уж тут все закончилось, я тебе вот, что скажу друг – мне быть новым Вождем. Все приступы Жунциса, это моих рук дело, и я знаю, когда мне стоит такой приступ ему подкинуть и когда нет. Придет момент, и я буду рядом в самый тяжелый момент нации, и как сын Великого Вождя приму бразды правления в свои руки. Я Властелин Витамина Ц, самого страшного тайного орудия огорода. А пока…
Жора забил новый косячек, громко затянулся и продолжил…
- а пока мне пора друг, надеюсь, увидимся еще когда-нибудь.
Укроп подмигнуло опешившему петрушке, развернулся и исчез в близлежащих кустах.
- Мерзость то какая, и куда только катится этот огород…- произнес Пучкер после долгого молчания… - в Кабачкастан мне дороги теперь точно нет, что ж, Жора, мы еще посмотрим, кто будет главным в этом огороде судьбы.
Он крепко взял баклажаниху за руку, и они вместе двинулись через заросли, стараясь быть незамеченными. Они шли в сторону противоположную обеим столицам, на окраину империи Жунциса, туда, где давно не было ни грядок, ни посёлков…в мёртвые земли Кукумбрии…
…
Остатки армии Жунциса, не спеша, двигались к Кабачкабаду. Они выглядели потрёпанными и уставшими. Жунцис угрюмо смотрел вдаль, пытаясь успокоится, и усердно размышляя о чём-то. Прислуга, дрожа от страха, плелась сзади, так как уже не раз за время пути получала от Вождя по самые семена.
Дорога их пролегала недалеко от дома Акакия в центре участка. Подойдя к боковой стене, Жунцис объявил привал. Часть охраны была выдвинута по периметру в качестве сторожевой охраны.
Жунцис подошёл к небольшой ямке около стены и принялся внимательно вглядываться то в темноту ямы, то на остатки своей армии.
- Ты! Подойди сюда, – прикрикнул он на Жору, который как раз только догнал армию и незаметно влился в ряды свиты.
- Чего тебе, Вождь, - затуманенными от косяков глазами взглянул на него Жора.
- Слушай внимательно, я скажу тебе мой план побега на экстренный случай. Будешь помогать.
- Побега? Ништяк. Говори... –те, - охотно отозвался Жора.
…
Наступал вечер. Кабачки уже готовились сняться с привала, как вдруг из-за ближайших кустов выбежали разведчики посланные Жунцисом ранее.
- Они идут к столице! Бежим!
- Кто идёт? – грозно спросил Жунцис.
- Баклажаны! Они уже на подступах к Кабачкабаду, а несколько хренов погнались за нами и будут здесь с минуты на минуту.
Жунцис повернулся к Жоре и дал знак стручком.
- Так ребята, - медленно произнёс Жора, - все двигаемся следом за Вождем, и быстро, быстро…
Жунцис подошёл к яме и, подпрыгнув с силой, провалился в неё. Кабачки последовали за ним. Последним шёл Жора. Подойдя к яме, он положил икровую бомбу рядом с её входом.
- Стой подонок! - раздался крик сзади. Жора обернулся, сзади бежали хрены.
- Пока ребятки, - улыбнулся Жора и прыгнул в яму. Раздался взрыв, разрушивший единственный вход в секретное помещение кабачков.
…
Утром баклажаны окружили дом живой цепью и выжидали. Вдруг у двери послышался какой-то скрип. Овощи крепче сжали в руках зубочистки. Дверь начала медленно открываться и в дверную щель высунулось испуганное лицо Акакия. Не разглядев в сумерках никого, Акакий выбежал наружу и бросился наутёк, как-то странно шатаясь на ходу, будто тряпочная кукла.
- Как же трусливы люди, - подумал главнокомандующий, смотря вслед убегающему человеку.
В это время баклажаны ринулись в дом в надежде найти и уничтожить последнего и самого опасного врага их нации.
…
- Вот так вот и было всё.
Акакий сидел в жёлтой палате Губкинской психологической клиники.
- Вы хоть мне верите?
Два человека сидевших напротив Акакия, смотрели сквозь него.
- Вы меня слышите? – более угрожающе произнёс Акакий.
Один из них очнулся и, глядя на Чухина глупыми глазами, произнёс:
- Ыыы! Гыыы! Я баклажан! Ыыыы! - после чего стал прыгать по палате, громко повторяя сказанное.
- Гады! Ненавижу Вас! – Прохорович кинулся на прыгавшего и стал бить его кулаками.
В палату вбежали санитары с дубинами и принялись медленно окружать Акакия.
- А! Не верите мне. Тогда Вы все поплатитесь своими жизнями! – Чухин схватился за лицо и резко потянул его. Кожа стала легко слезать с него и из зияющей дыры на месте лица, выползли кабачки во главе с Жунцисом
- Я покажу Вам власть зла и ненависти, трусливые людишки! – крикнул грозный Вождь кабачков. Шкура Акакия безжизненно упала на пол.
Опешившие санитары, стали в испуге бить кабачков дубинками, разрывая их на части, забрызгивая стены палаты соком и икрой. Вскоре всё было кончено. Один лишь Жунцис метался по комнате, разнося во все стороны проклятия.
Один из санитаров, хитро извернувшись, с силой ударил кабачка дубинкой. Но благодаря синдрому “Сеньора Помидора” повелитель был слишком крепким и выдержал удар, отлетев в решётку на окне. Жунцис зацепился за железный прут и крикнув: “Жрите мою икру. Я Вам всем ещё покажу!” скрылся за окном. Больше его в палате не видели.
НЕКРОЛО... ТО ЕСТЬ ЭПИЛОГ
Позже история эта обросла множеством легенд. Санитаров проверили и признали вменяемыми. Всё списали на недосыпание сотрудников, за что по ушам получил начальник. Но Зло не ушло. И где-то в мрачной земле Кукумбрии готовился появиться на свет сын могучего Вождя и Охляпки, первый в истории овощей мутант-кабажан… ну или баклачок… история ещё не определила его место в себе.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…