Тусклый свет скользит по влажным и неровным стенам. Мелькает тень крысы. В темноте мужской голос шепчет по-арабски молитву. В непонятной речи улавливаются часто повторяющееся слово «Аллах».
Глаза мужчины, суровые, черные, восточного типа. Они сужаются от света и зловеще сверкают во тьме. На переносице видны глубокие морщины.
Седые грязные космы спадают на глаза, прилипают ко лбу.
Губы серые, распухшие от побоев, едва шевелятся, выдыхая звуки молитвы. Борода и усы влажные. Сквозь губы при дыхании узника едва заметно клубится пар.
Мы видим со спины обнаженного по торс мужчину средних лет, сидящего в позе Лотуса на полу. На заднем фоне видно окно решетки, за которой желтеет диск луны.
Лохматые седые кудри спадают на плечи.
Мужчина обнимает себя руками, дрожит то ли от холода, то ли от боли, медленно раскачивается из стороны в сторону.
Спина широкая, сутулая, в следах и кровоточащих язвах от побоев плети. Пальцы сильные, жилистые, острыми ногтями впиваются за лопатки.
Мужчина замолкает. Раскачивания прекращаются. Он с трудом поднимается.
Его босые ступни осторожно шагают по каменному полу.
Он подходит к решетке, расставляет широко руки и хватается ими за толстые прутья решетки. Слышен шум волн, бьющихся о камни.
Руки напрягаются, словно узник пытается вырвать эти прутья, оторвать остов решетки от стены.
Сквозь решетку видна спокойная гладь моря. Море мрачного, свинцового цвета сливается с таким же небом. На небе ни одной звезды, только луна. Она отражается на водной глади серебреной дорожкой, по которой барашками плывут в нашу сторону волны.
Глаза мужчины широко открываются в удивлении.
На горизонте показывается огненная точка. Она мигает, раскачиваясь по волнах и увеличивается.
Можно различить очертания лодки и людей. В лодке находятся двое. Один налегает на весла. Другой человек стоит во весь рост на носу лодки.
- Аллах Акбар! – восклицает узник, повиснув на прутьях решетки. - Аллах услышал мою молитву! Нас все же спасут, Али!
Кисть отрывается от решетки.
Узник поворачивается от окна. Половину его обезображенного морщинами и язвами лица накрывает тень. Другая часть лица освещена луной.
Губы расплываются в улыбке, обнажая редкие желтые зубы.
- Али! Посмотри, твой великий отец, да хранит его Всемилостивый Аллах, везет шайтанам выкуп за голову своего любимого сына.
В дальнем углу камеры, куда не доходит источник света, раздается глухой, нездоровый кашель. Из темноты в круг света вползает на четвереньках мальчик лет 15-ти, испуганный, худой и немощный. Он одет в потрепанный рваный халат.
Глаза мальчика восточного типа, черные, болезненно воспаленные, слегка слезятся.
Губы мужчины все еще расплываются в улыбке, обнажая редкие желтые зубы.
Мужчина бережно подхватывает мальчика и подводит его, покачиваясь к решетке окна.
- Смотри, Али! – говорит радостно мужчина, просовывая свою руку наружу и показывая вдаль.
Могучий воин-мавр монотонно и уверенно гребет веслами. Его шлем бронзой отсвечиваются от лучей луны. На носу лодки стоит женщина в черном длинном балахоне с поднятым капюшоном. Руки прижимают к груди фонарь, в котором дрожит огонь.
Глаза мужчины- узника переводят свой довольный взгляд на мальчика.
Мальчик внимательно смотрит сквозь решетку на море.
Бескрайняя водная гладь. Ни какой лодки не видно. Ничего, кроме волн. Луна отражается на водной глади серебреной дорожкой, по которой барашками плывут в нашу сторону волны.
Глаза мальчика испуганно смотрят в глаза мужчины.
Глаза мужчины блестят каким-то безумием, пытливо всматриваясь в панораму моря.
Уже различается арабская вязь на шлеме воина-гребца.
Весло погружается в воду.
Лицо женщины, освещенное дрожащим огнем от фонаря, исказилось в тревоге и ожидании. Женщина всматривается в нашу сторону, слегка задрав голову вверх. Видны ее косые восточные скулы.
- Али! Почему ты не рад? Посмотри, твой отец везет за тебя выкуп.– Недоуменно восклицает мужчина, одной рукой поддерживая обессиленное тело мальчика и улыбаясь.
Улыбка медленно сходит с окровавленных и распухших от побоев губ мужчины.
Мальчик задумчиво смотрит в окно, не обращая внимания на старшего узника.
Бескрайняя водная гладь. Ни какой лодки не видно. Ничего, кроме волн.
- Скоро рассвет, отец! - задыхаясь, произносит мальчик, сдерживая болезненный кашель и почтительно кивая, - Хвала Всевышнему, Вы сошли с ума, не дождавшись нашей утренней казни.
Волна с шумом бьется о каменное, поросшее мхом и облепленное ракушками основание башни.