Смотри, есть высшие причины
на нас с тобой и на тревожность речи
не значит не покой надрывности наречий
Ведь море не меняет цвет, вбирая
уникальность небесными оттенками
тебя, меня и нам привычной стенки
Когда рисунки прячут облаками
шурша осенней тишиной под мокрыми
глазами
Когда твоя рука не станется моею,
их отпечатков след не равен апогею
Все линии судьбы мечтая измениться
не сделают меня звездой и даже,
в небе птицей. Не жаль, а
где то пониманье дарует нам другие
очертанья
Подмостки театральности перронов
заменят только парой стонов,
а дальше может так случится
не падать в небо, а лететь там
птицей
Я искренне, не зная скупость речи,
случайному прохожему двуплечий
надеждой получить места поближе,
не станусь ветренной, а где то
обездвижусь
Не целью быть разносчиком несчастья
моих соленных хватит на оттенки
счастья
Когда не смелость ставит крестик,
еще рождаемый апрельский вестник,
я в сотый раз ломая самолетик
пишу в разъеденный слезой пустой
блокнотик..
Что нет во мне
ни капли яда, что простота
не в цифрах циферблата, что
легче станется упав в болото,
что где-то страх рождается
в субботу, что в воскресенье,
где-нибудь под вечер, ты будешь
улыбаться всем случайным встречам
Что потолок не будет больше больно,
что перепонки вырывают горло, что
ничего, что есть в крови замашки
совсем не женственной
и, даже, не ромашки
Как объяснить, что
я хочю не больно, что все больные
хватит и довольно, не исключают
сути выраженья
Когда бокал вина не топит опустенья,
а частота следов багровыми рывками
дарует белым все причины стали
Что ничего есть продолжения чего то,
что где то там есть солнце, его много.
Что в данные минуты кто-то плачет,
а кто-то просто так играет в мячик
Что не свобода есть попытки бегства,
что длинный шарф не есть свобода сердца,
что кеды не являются причиной, а топать
крышами не значит быть ранимой
На недостроенности звуков стоят два
крана грея руки.
Что новые привычки просто новы, что
вся их прелесть не несет зазнобы
Что грустные глаза имеют продолженья
Что искренность пуста, но стоит
впечатленья
Что сердце на ключах теряется
в картинках, что все подобные
не значат меня в списках, а
сломанный рассказчик жалеет
мои пальцы в осколках апельсинов,
затерянных прозрачных, что ничего,
когда длиннее ночи твои уставшие
глаза печаляться рассветом
замыслив голоса рисуемых портретов.