Яркое солнце в по-летнему бирюзовом небе – странное явление для середины января. Еще более дико видеть на земле в парке тяжелый, мягкий, влажный, плотный ковер из бурых, чуть прелых, листьев. Они источают одурманивающий запах, ее любимый запах, смешивающийся с легким ароматом мокрого от талого снега асфальта.
Кончики пальцев настыли на холодном воздухе, в то время как ладони рук, сомкнутых в «замочек», горели, напитавшись теплом друг друга. По-весеннему теплый ветер мальчишески дерзко треплет прядь волос, выбившуюся из-под черной шапочки. Рука метнулась к голове, и уже через секунду свежий ветер отрезвил мысли. Нежные, чуть покрытые пухом, и оттого до смешного милые уши сковал показавшийся ледяным воздух.
Они ступали по тронувшейся влагой с наступившим теплом земле, смеялись звонко, переливчато. Смех их разносился между темными стволами деревьев, словно каучуковый мячик, отбивался от ветвей, вычертивших черную ажурную сеть на небе.
Теперь Она на лавке в том самом парке. Весна. Те же листья, но уже сгнившие, тот же запах, но слишком резкий, то же солнце, но уже палящее, те же лужицы, но уже почти высохшие. В руках та самая черная шапочка, уже ненужная. Ладонь все еще помнит то обжигающее тепло, деревья – лучистый смех, ветер – непослушные волосы.
Она поднялась, выпрямилась. Вчера осталось там, за спиной, сейчас наступило сегодня, а скоро будет завтра. Глубокий вдох. Решительный шаг. Неужели Она все забыла? Нет, просто теперь Она заперла прошлое в глубине своей души, оно нужно, как старые фотографии: чтобы достать в свободную минутку их с дальней полки шкафа, стряхнуть пыль, с трепетом открыть альбом и, перелистывая странички, кое-где потрепанные временем, почувствовать чуть участившееся биение сердца.