Роскошный дуб стоял рядом с фермерским домиком. Домик стоял на хуторе. Ближайшим к нему был точно такой же хутор, но он сильно отличался от того, который был с дубом. В этом хуторе дуба не было. Дело, конечно, поправимое, посади дуб, подожди лет сто, вот у тебя уже и дуб. Не могла девочка, которая жила в домике на хуторе без дуба ждать эти сто лет. Девочке очень хотелось качаться на качелях прямо сейчас. Повесить качели и качаться. Качаться так, что небо будет совсем близко, а земля будет очень далеко. Это очень просто сделать, нужно только найти толстую верёвку, повесить её на самый толстый и высокий сук, подложить доску, с двумя вырезами и качайся так, чтобы небо было близко, а земля далеко. Если бы девочку спросили: девочка, а зачем тебе, чтобы земля была далеко, а небо близко, то она бы сразу же ответила. Просто взяла бы и ответила…
Думала так девочка, когда шла к домику на другом хуторе, туда, к тому самому домику, где был дуб. Качели это очень хорошо, но ещё лучше, когда у тебя есть друг. Такой друг как у неё, ведь такой друг может всё. Может быть больше ей и не надо будет уже ничего. Качели друг повесил, но на всякий случай, пусть лучше будет такой, который может очень многое, например, девочка задумалась. Например, взять её на небо, когда полетит на огромной белой птице, тогда, девочка даже испугалась, тогда не нужны будут качели. Не могла в такое девочка поверить, но она сразу решила, что это будет просто плохая сказка – сказка в которой нет качелей на дубе.
Пока девочка так думала, она уже дошла до домика, рядом с которым рос дуб, а на дубе висели качели. Она подошла и громко постучала в дуб поленом. Дело в том, что ни на той ферме, где был дуб, ни на той ферме, где дуба не было, не было и заборов с калитками. Некуда было стучать. Любой гость прямо заходил в дом и кричал: эй, хозяева, вы, дома. Но это было так редко, чтобы в оба этих дома приходили гости, что все давно уже знали, когда эти гости придут. Хозяева открывали дверь настежь и наблюдали за дорогой, когда же наши гости придут, а можно было даже выйти из дома на террасу и ждать гостей прямо на ней, зачем заставлять гостей кричать: эй, хозяева, вы, дома. Гораздо приличнее встретить гостей прямо на пороге.
Девочку уже ждал хозяин. Он сидел в кресле-качалке и качался. Её друг был настоящий джентльмен, он не позволял себе качаться на качелях в одиночестве, он сделал всё сразу и открыл дверь в дом и вышел на террасу, а чтобы просто не совсем было скучно ждать, он качался в кресле-качалке. Девочка всё равно стучала поленом по дубу, ей это очень нравилось – стучать поленом. Полено в руке звенело, а дуб гудел, девочка стучала, полено звенело, дуб гудел. Она точно знала, что мальчику, который был её другом, тоже нравится, когда она стучит по дубу. Он тогда точно уже знал, что это пришли к нему в гости. Посмотришь на дорогу, кто-то идёт, даже очень знакомый, но это же ещё непонятно, может просто твой знакомый идёт к кому-то в гости, а вовсе не к тебе.
Зато, когда знакомый, твой друг, постучал, вот так вот, взял и постучал поленом в дуб, тогда сразу же ясно это пришли к тебе в гости. В гости пришли, чтобы качаться на качелях. Мальчик не знал, зачем ещё могут люди приходить в гости, а если и видел, иногда, как гости садятся за стол, много едят, пьют, поют песни, то всё равно он ждал, когда же всё это закончится и гости станут качаться на качелях. Обычно, он не мог этого дождаться и только думал, сколько можно есть и пить, когда есть качели, и можно уже давно на них качаться, но, если у него была в гостях, в это же время, и девочка с соседнего хутора, то он даже и не ждал, пока все гости поедят, попьют, и пойдут качаться на качелях. Он прямо сразу брал девочку за руку, придерживал доску, пока она на неё садилась, потом помогал схватиться за верёвки. Только тогда, когда девочка качала головой и это означало, что она готова качаться, он начинал раскачивать качели, он качал их и качал, пока девочка не начинала кричать от восторга, тогда он отходил в сторону и просто уже смотрел, как она качается.
Он смотрел, как летает девочка, а вместе с девочкой летает её платье, яркое жёлтое платье, которое она всегда надевала, когда приходила качаться на качелях. Он представлял себе, что это не девочка вовсе, а маленькое солнышко, очень быстро всходит и заходит, всходит и заходит и совсем не понимал, а когда же это солнышко спит, куда оно успевает деть ночь, которую он так не любит, потому что на ночь надо мыть ноги в тазу и подливать в него горячую воду из чайника, чтобы ноги, которые за день стали такими шершавыми, отошли и стали похожи на дубовые листья, волнистые и с такими же мягкими пальцами.
Мальчик качал и качал девочку каждый день, он не помнил сколько уже дней прошло, он иногда даже готов был пойти к ней на хутор и посмотреть, может там уже вырос дуб и ему пора вешать для неё качели, чтобы ей не надо было ходить так далеко, чтобы покачаться, мальчик думал это очень неудобно, когда нет качелей прямо у дома. Однажды девочка не пошла домой, а он так и продолжал её качать на качелях, потом он стал замечать, что качает на качелях какого-то мальчика, потом мальчик перестал приходить, но пришла девочка и тоже стала качаться, потом снова пришёл мальчик, потом ещё мальчик, затем пришло сразу две девочки двойняшки, потом он понял, что больше уже никто не придёт качаться на качелях.
Ему стало очень грустно, тогда он пошёл в дом позвал девочку, которая давным-давно была уже всегда рядом с ним и попросил её покачаться на качелях, она согласилась, но, когда она села, она не качнула как обычно головой, а сказала, что она просто посидит. Тогда мальчик, держась за верёвку с трудом сел у её ног и решил, теперь можно отдохнуть, ведь никто не качается, но отдохнуть почему-то не получилось, у него всё продолжало качаться и кружиться в глазах, а девочка в жёлтом платье становилась всё меньше и меньше.
Он улетал на небо, как будто сам был большой белой птицей, девочка просила, очень просила его взять её с собой, но он только махнул на прощание рукой и скрылся в небе над большим роскошным дубом. Дуб провожал мальчика шелестом больших мягких листьев, которые умели прихлопывать в такт ветру и шептать ему: качай меня, качай меня, качай меня всегда…