Имя мое – Ира. Родилась я в Ялте. Несмотря на мои сорок, я все еще чувствую свою красоту в глазах многих, кто смотрит на мои бикини. По моей внутренней статистике восемь из десяти… Украинский Юг внес свою лепту в ген моей красоты. Мой покойный Папа имел теорию, что самые красивые женщины родом из Ялты. На горе Ай - Петри замыкаются специальные меридианы красоты. Когда тучи упираются в крымские горы, обрушиваясь своими дождями на Ялту, они переносят эти самые меридианы на всех, кто не успел забежать под навес или под крымские пихты. И поскольку так много девочек годами попадали под эти самые дожди, то из них в итоге должны были получаться в будущем прелестные женщины. Это было его доказательство. Сейчас я грущу и вспоминаю свое Украинское прошлое. Я всегда грущу и даже иногда плачу, когда вспоминаю Крым, Папу и Гурзуф. Особенно Май.
Я люблю Крымский Май и начало Июня. В Крыму я всегда открывала купальный сезон в Мае. Уже к началу Июля я всегда была, как шоколадка “Вдохновение”, ну может быть чуточку светлее…
Уже, как пятнадцать лет я проститутка в Голландии, хотя и не люблю это слово - проститутка. Каждый год в конце декабря я даю себе слово, что с первого января будущего года никогда больше не пойду на свою работу. Но почему – то всегда обманываю себя.
Моё окно находится на углу узенькой улочки в самом центре квартала “Красных фонарей” в Амстердаме. Напротив моего окна пивной бар. Таких баров очень много. В нем всегда полно народу, особенно в дни футбольных матчей. Народ разогревается перед игрой, перед походом на стадион Арену, где играет их любимый Аякс. Голландцы больше по пиву. Потому кругом очень много открытых туалетов представляющих, оборудованный сток в земле. Последний закрыт только лишь с одной стороны куском выгнутого железа в человеческий рост. Уриной пахнет за версту, но зато чисто вокруг. Если прижаться к моему окну правой щекой и посмотреть налево, то можно увидеть мостик через канал и купол католического собора. Собор большой и не используется в настоящее время для Богослужений, а в основном для выставок и вернисажей. Небольшая вешалка с рукомойником слева, биде справа и по середине кровать с большим зеркалом. И еще высокий барный стул, на котором обычно раздеваются клиенты. Это все моё рабочее убранство. Для постоянных моих посетителей я всегда вешаю на окно небольшую букву “I” на присоске – знак, что я занята, но я есть. Через стенку работает Литовка по имени Юрайта. Я называю ее ласково Юрой. Юре лет двадцать пять. Она чуть толстовата в ляжках, со всеми признаками начинающегося целюлита, но все равно стройная. Сейчас у них свободный въезд в Европу и много “Юр” ринулось сюда отбивать наш хлеб. Иногда, когда мне скучно, и нет клиентов, я стучу ей в стенку. Она приходит и мы “лесбияним”. Мне нравится быть с ней. А ей со мной. Она даже меня ревнует к стонам, которые я издаю. Они ей слышны, из за тоненькой деревяной двери внутри. Стоны я издаю не просто так, а только от удовольствия. Я заметила, что это происходит только с постоянными клиентами и то не со всеми. А вот еще: у меня в конуре есть магнитофон. Старый кассетник - SHARP. Он достался мне от знакомого моего знакомого, который купил его в самые застойные времена, за чеки в “Березке”, приехав из Индии. Он вполне еще пашет и не жует пленку. У меня всего две кассеты. На одной Друппи – итальянец, а на другой Супер Макс и Крис Де Бур. Они мои любимые, особенно Друппи…
У меня есть дети и муж. Дети не знают о том, чем я занимаюсь, а муж знает. Муж мой Голландец. Его зовут Виллем. Виллему – тридцать пять. Он раньше работал то ли в финансовом холдинге, то ли в какой – то там ипотечной компании. Но потом его оттуда поперли. Сократили значит. Он иногда меня привозит на работу. Дома все на нем, т.к. я прилично устаю на работе. Не знаю, как будет в дальнейшем, но меня устраивает, что он иногда даже купает меня. А я в это время засыпаю. Секс с Виллемом – это моя обязанность. Я ее выполняю, а он хочет меня всегда. Но я все равно богаче, чем он…
Моя старшая дочь Оля, ей 21, учится в Университете, а сын Слава еще в школе. У Славика большие способности к языкам и сейчас он изучает Японский. Ему всего 13, но в следующем году я хочу отправить его в Токийский Колледж. Это стоит денег, но они у меня есть.
Раз в месяц я езжу в Люксембург и кладу на свой счет выручку, оставляя часть денег на жизнь. За 15 лет работы у меня скопилась большая сумма. Я даже смогла выкупить свою квартиру в Гааге. И купить небольшую квартирку для Оли в Амстердаме.
Моя услуга стоит 50 евро. Это не дорого. По сравнению с другими местами и предложениями. Обычно все длится не более, чем 15 – 20 минут. По обычной схеме. Есть всякие надбавки. Но это только, когда клиент хочет, что – то особенное. Но это случается редко. Среди моих клиентов 80 % постоянных – это Голландцы. Даже есть один, которому за семьдесят. Он всегда звонит перед тем, как прийти. Его зовут Гус де ***, он еще в приличной форме, хотя и дряхловат. Хорохорится и всегда приходит с цветком розы. Мне всегда от этого очень становится смешно. Вот с ним это берет дольше, но я не могу ему отказать. Он мой клиент уже семь лет. Часто он меня ждет до конца работы и провожает домой. На работу я приезжаю к двум, а уезжаю в восемь. В восемь вечера в Амстердаме самый разгар, но мне нужно ехать. Дети.
Однажды из окна я увидела нашего соседа Питера и тут же задернула красную тяжёлую штору. Испугалась, что узнает. Потом я чуть ее отодвинула, а он так и стоял напротив моего окна, соображая, потеряв знакомый образ моего лица. Так я долго смотрела на него одним глазом. И он долго стоял тоже. Я даже начала материться внутренним голосом, и вдруг он ушел. Подействовало.
А недавно зашел тип, который сразу мне показался каким то странным. Он зашел, скинул пальто и остался голым. В чём мать… Он не был грязным, но что - то такое странное было в нем. Может быть запах. Он не был приторным, как духи “Почули”, но был сладким и едким. Он отдал деньги, не задавая лишних вопросов, и сел на кровать. Потом попросил меня лечь. Накинулся на меня и начал душить. Двумя руками, как в самых дешевых детективах, продающихся во всех Московских ларьках. Сначала я подумала, что это игра. Или шутка. А потом, когда я стала задыхаться, то тут же врубилась - это маньяк. Что вот сейчас я умру, и он спокойно наденет свое пальто, тихо выйдет и смешается с толпой зевак. Я попыталась крикнуть, потом начала стучать в стену к Юрайте и хрипеть, казалось, что громко. Мне просто повезло. Она услышала, выскочила на улицу и позвала полицию. Вечером меня долго тошнило. Я не могла есть. Уже потом, через два дня следователь сказал мне, что они благодаря нам поймали опасного маньяка, которого искали несколько лет.
Конечно же, я отошла, но не сразу…я ждала сочувствия от Виллема, а его не было. Очень хотелось поделиться с кем – то, но рядом со мной никого нет. Мне было важно поделиться частью своей боли и пережитым страхом.
Совсем недавно, случайно, я попала в одну компанию, так познакомилась в Краснопольском, в лобби. Краснопольский – это гостиница недалеко от “красных фонарей” и моего окна. Я частенько захаживаю в нижний бар после работы выпить кофе или чай. С особенно вкусным здесь яблочным пирогом. В этот самый раз я сидела пила кофе и читала «Дегустацию Индии” Арбатовой. Вообще то я её не перевариваю, но другого под рукой ничего не оказалось. И тут за спиной, за соседним столиком меня спросили по русский:
- как Вам эта книга?
Я обернулась и увидела милую женщину. С ухоженными руками. Она луквао улыбалась. Её яркая блуза, цвета Valentino Red – казалась мне каким то пятном из зазеркалья в этом сером лобби гостиницы.
- Натлья Кирилловна, - представилась она.
- Ира – ответила я. Вообще то я не люблю Арбатову…
Мы долго с ней болтали о всяком разном. Она мне рассказала, что она очень богатый человек и что только в Амстердаме она находит отдушину от своей суеты. Она рассказывала, а я слушала и примеряла на себя…
У меня нет друзей. Я одинока. В моем одиночестве есть свой уголок, свое одиночество. Я его представляю себе, как мой барный стул в темном углу. Там тупик. Вакуум. Там есть воздух, но его там мало. Он там очень сперт и лишь изредка туда проникают лучики солнца. Я заметила, что этот свет всегда появляется после Пасты – Басты. Паста – Баста – это итальянский полуподвальный ресторан в центре Амстердама. В нем официантами работают профессиональные оперные певцы. В паузах они поют арии и модные песни. У меня там свой столик. В углу, с видом на узенькую улицу. Напротив антикварный магазинчик с цветочным балконом. Все меня уже узнают в этом ресторане, но никто не догадывается о моей работе. Я слушаю музыку. Пью итальянское Монте – Карло и довольствуюсь антипастой. Часто, кто - то из официантов останавливается возле моего столика и исполняют для меня “Yesterday when I was young” – Шарля Азнавура на французском. В этот момент у меня начинают ползти мурашки. Они ползут долго, по ногам и потом перелезают на спину. Доходят до шеи, и скрываются в моих волосах. Это признак лучей в моем вакууме. Это длится не долго. Когда песня заканчивается, еще несколько минут и все…но я все равно счастлива их появлению.
Моя голова, вернее мои мозги постоянно заняты разными мыслями. Они там скачут совершенно беспорядочно, создавая иногда полный хаос. Этот сумбур могут разгрести только профессионалы психоаналитики. Это модно сейчас – обращаться к ним. Это модно, но мне страшно и я им не верю. Юра всегда говорит, что я дура. Что я много думаю, что это и на фиг никому не нужно. К сожалению, это от меня не зависит. Это происходит в этом самом моем вакууме, когда меня там нет. В последнее время я стала меньше говорить и даже с клиентами. Только говорю спасибо, когда мне дают деньги. А иногда благодарю за комплименты, сказанные о моем теле.
В мае Голландия цветет так же, как и Крым. Первыми вылезают на поверхность крокусы и фиалки. За ними геоцинты. Затем на свет Божий появляются тюльпаны и розы. Воздух, особенно в деревнях, напоён цветочным ароматом и свежестью, особенно после частых весенних паводков.
Я сажусь в поезд Гаага - Амстердам. Глазею на проплывающие мимо разноцветные поля. Думаю о своем любимом Папе и о Гурзуфе. По моей спине бегут мурашки. Они ползут долго, медленно задерживаются, пока я чувствую холодок Черного Моря в мае. Лучики Крымского солнца проникают в мой Голландский вакуум. Мои легкие наполняются свежей смесью запахов Голландских крокусов и Крымского можжевельника. От дома до работы всего один час этих самых мурашек. Это мой рекорд. Я выхожу на главную площадь перед станцией в Амстердаме, смешиваюсь с пестрой толпой и спешу к своему окну…
May be I am addicted….. to Red