Петр Петрович честно пытался осознать суть претензий, изложенных отделом технологов в объемистом отчете и почти что суть эту самую разумом ухватил, но, как всегда, совершенно некстати зазвонил телефон.
-Слушаю! –довольно- таки грубо сказал Петр Петрович так как сызнова перечитывать 45 страниц служебной документации и переводить ее с технического языка на человеческий ему совершенно не улыбалось.
-Петя! –вскричала трубка отчаянным жениным голосом. Тон был такой будто жена неожиданно родила тройню и сама этого испугалась. Естественно и Петр Петрович переполошился. Но все оказалось куда хуже.
-По телевизору показывают "Лебединое озеро"! –трагическим шепотом объявила жена.
Сердце Петра Петровича екнуло и он отбросил отчет прочь.
-Понял, -сказал он срывающимся голосом, но все же стараясь сохранять подобие спокойствия. –Буду принимать меры.
Он повесил трубку и обвел сослуживцев таким тяжелым взглядом, что они содрогнулись. Когда же Петр Петрович сообщил им о том, что в середине рабочего дня по телевизору без видимых причин показывают "Лебединое озеро", то Клавдия Сергеевна сразу же, не приходя в сознание уехала в больницу на "скорой". А Еремей Семенович в аэропорт. Оказалось, что у него всегда вещи с собой. Именно на такой случай. Поклонился всем в пояс, просил не провожать и отбыл.
Остальные же, побросав бумаги разной степени бесполезности помчались кто куда по одному и тому же неотложному делу. Переводить все наличные рубли в валюту. По дороге они встречали все новых знакомых и в конце концов переполошили весь город, а проклятое озеро по ТВ и не думало кончаться.
-От правительства никаких сообщений?- тяжело дыша поинтересовался Петр Петрович, плюхая в угол здоровенный рюкзак набитый долларами.
-Пока молчат, -мрачно сказала жена и с ненавистью посмотрела на резвящихся в телевизоре балерин.
-Значит совсем труба, -поник Петр Петрович и полез в холодильник с обреченным видом. Копченая колбаса несколько облегчила его страдания.
Словом, народ уже знал, что наверху "не все в порядке на местах". Запасался продуктами и готовился к худшему. А наверху в это время спокойно пили чай и ни о чем таком даже не подозревали. Потом кто-то из верхних посмотрел вниз, из чистого любопытства и заметил: -Господа, кажется народ чем-то недоволен.
-Вечно они чем-то недовольны, -проворчали прочие, но на всякий случай послали младшенького вниз. Чтобы разузнал как там и что.
Младшенький вернулся в крайнем недоумении: -Они считают, что нас свергли.
-И поэтому так расстроились? –впервые за долгое время верхние прониклись к своим подданным неподдельной симпатией.
И решили народ успокоить. Один из этих достойных мужей убеленный сединой поехал на телевидение. К его приезду озеро высохло и лебеди разлетелись. Он начал свою успокоительную речь и говорил очень хорошо, просто ощущал как спадает напряжение в стране и люди вздыхают с облегчением, но в финале совершенно не к месту ввернул фразу "только не надо излишне драматизировать". После этого вся страна встала на уши и бросилась в аэропорт. Его потом долго и безуспешно восстанавливали.
Правительство увидев, что от его успокоительных речей все вконец взбесились, обиделось и умолкло. А ну вас. Разбирайтесь как хотите. Нам то что!
Но шли дни и ни дефолта, ни танков на улицах. Только рубль вырос в цене и по-свойски пихнул локотком в бок индекс Доу Джонса. Джонс покачнулся, но сдюжил. И все.
Можно паниковать день, паниковать два, но дальше как-то стало скучно. Жизнь вошла в нормальное русло. Тем более, что в магазинах появились удивительно дешевые и красивые электрочайники.
Компетентным органам не без труда удалось отыскать источник смуты. То есть жену Петра Петровича. Она пряталась у подруги так как муж грозился ее прибить, но по счастью милиция нашла ее первой. Допрос был труден так как за предыдущие дни она порядком потрудилась на ниве паники, сорвала себе голос и отвечала на все вопросы глухим вурдалачьим шепотом, от которого у следователей просто мороз шел по коже. Ее отпустили с миром. Но Петр Петрович все равно подал на развод.
И вскоре после этого один из шустрых и очкастых депутатов Думы внес предложение о запрещении творчества господина Чайковского в законодательном порядке. Как антиобщественное и социально опасное. Всецело присоединяюсь!