Ренегат

       
       Я – маг. Моя левая ладонь крепко сжимает деревянный посох – верный друг, который не предаст. На поясе болтаются несколько кожаных мешочков – надежное хранилище ингредиентов для проклятия.
       В тот миг, когда я вышел из своего укрытия в горах, солнце закрыли грозовые тучи, приползшие с юга. Передо мной стелется пыльная дорога, которая вынесет меня к моей цели. Будущее видеться мной отчетливо, словно оно уже происходит со мной. Моя высокая миссия придает мне сил.
       Против всех обычаев, я одет не в синий плащ, как подобает магу – на мне ветхая серая хламида, ненадежное одеяние в таких суровых местах.
       Разразилась гроза, но впереди, на севере, я вижу клочок чистого неба – его еще не коснулась угроза с юга. Лучи солнца отвесно падают вниз через дырки в тучах, и напоминают мне божественное сияние сошедшего на землю небожителя.
       Я бреду вперед. Шаг мой ровен и спокоен, ведь я знаю, что ничто и никто не сможет остановить меня.
       Магия переполняет меня. Она пузыриться в крови, заставляя ее двигаться быстрее – я чувствую магию в каждой частице своего тела.
       Магия течет в артериях и мелких капиллярах, гоняя кровь по всему организму, и через вены возвращается в сердце, где получает новую порцию кислорода – и обновившись, совершает новый виток. Я вынужден дышать чаще, чем обычный человек – магия отбирает слишком много кислорода, почти что ничего не оставляя для организма.
       Ощущение собственной силы сводит с ума; магия обострила мое восприятие, и я вижу красоту, которая режет глаза. Красота разлилась по всему миру, она не оставила без своего внимания ничего – даже мелкие камешки под моими ногами наполнены ею. Меня захлестывают эмоции.
       Яркие цвета, что вижу я, не сможет перенести на холст ни один художник. Этими цветами насыщен весь мир, и каждый миг подобен солнечному свету: слепит сознание своей невыносимой красотой.
       Я готов умереть от созерцания красоты вокруг меня; благоговение переполняют мою душу, и хочется прекратить и вечно наслаждаться этой сладостной пыткой, хочется погрузиться в небытие и раствориться в одном единственном миге.
       Это все магия, которой во мне слишком много, это все из-за нее.
       Закрыв глаза, я вижу не спасительную, дарящую покой тьму – передо мной предстает сеть мелких красных капилляров, внутри которых магия будто лопается пузырьками…
       Магия всегда голодна и требует постоянной подпитки – и черпает для себя силы во всем, что ей подвластно – в воздухе, в теле, в пище, что я поглощаю. Однако поскольку силы мои тают, магия вынуждена отдавать часть себя на поддержку моему телу. Впрочем, магия с успехом эту утрату компенсирует, забирая все то, что способно дать мне сил. И это замкнутый круг.
       Чем дальше я иду, тем больше сил я теряю, оттого магии во мне становиться все больше и больше, и аппетиты ее соразмерно увеличиваются. Уже на четвертый день она начала разъедать мясо и кости, волной хлеща из порванных капилляров, стенки которых не выдержали напора этой силы.
       На шестой день начали отмирать пальцы на руках и ногах. Однако я мог ими манипулировать, поскольку магия давала мне свои силы. Редкие попутчики не замечали во мне ничего странного.
       А я копил магию внутри, не желая отдавать даже крупиц ее, и таким образом немного освободить свое тело. Я не колдовал – подавлял подсознательные жесты и слова, готовые сорваться с языка – все во имя моей святой цели.
       
       Я прибыл лишь на тринадцатый день. Это заповедное для всех магов место ничем не отличалось от других пещер, что часто встречает обычный путник на своем пути. Здесь странники находят приют на ночь, следы их кострища чернеют на каменном полу. Выступ в глубине пещер они используют в качестве стола, но только магу ведомо, для чего предназначен этот кусок камня. Я смахнул сор с выступа и поднялся на него, легко преодолев защитное поле, обычно не пропускающее нежеланных гостей-магов. Магистр, ставивший поле, даже представить себе не мог, что на свете существует такая огромная сила, которая плескалась во мне. Я пробормотал слова заклинания, активировав портал, и сделал шаг в сторону каменной стены.
       И попал туда, куда я так стремился.
       То был небольшой островок земли с рваными краями и корнями деревьев торчащих снизу – островок висел в черной, зияющей дыре в ткани пространства, в неподвижной, мертвой пустоте, островок был огражден от мертвой пустоты прозрачной пеленой, удерживающей воздух внутри шара. В центре мелкого островка стоит прекрасный, изысканный в своей простоте хрупкий дворец, построенный из стекла, никогда не тающего льда и камня. Изо всех его щелей лился яркий, белый свет, не режущий глаз – то сиял Источник магии, скрытый в недрах дворца.
       Я направился вперед. Источник магии прибавил мне еще сил, и я смело шагнул под своды дворца. С охраной справился я быстро и тихо – недаром я превратил свое тело в резервуар для магии…
       Я был в этом месте всего один раз, и мог легко заплутать, если бы Источник не притягивал меня к себе – я быстро отыскал зал, в котором он находился. Зал тот никем не охранялся – владыки магов поистине полагали, что никто не минет их защитные поля.
       Я подошел к стеклянному шару, внутри которого будто истекало ярким белым светом нечто маленькое и равномерное бьющееся о стенки своего вместилища. Возложил руки на шар и приготовился ждать…
       И магия захлестнула меня целиком. Она увеличилась в десятки раз, она набивала меня собой, как подушку набивали пухом… Оставшаяся телесная оболочка была пожрана магией – так я стал сгустком чистой энергии, и лишь мой разум – сознание – осталось нетронутым. До поры, до времени.
       Потом, когда стало совсем невмоготу, я оторвал руки – или их магический, осязаемый эквивалент – от шара.
       На мгновение я перестал чувствовать и думать – это магия разбила мое сознание, как мозаику, на мелкие кусочки. Через щели частицы меня проникли в главный зал дворца.
       А потом меня словно собрали заново – наверное, сидящим в зале магам могло показаться, что я материализовался из белого света, который был здесь в избытке…
       Они принимали в свои ряды новичка – стоящий в центре зала паренек клялся, возложив правую руку на огромную книгу, в которой были запечатлены все существующие заклинания.
       — Глупец, - сказал я ему, и обернулся к сидящим в возвышениях магам.
       Надо отдать им должное – они не стали ударяться в панику, и на меня посыпались заклинания, растаявшие на границе моего защитного поля. Эти самодовольные законники были просто жалки в этой глупой попытке победить гиганта. Шавки лаяли на волкодава…
       Я вытянул правую руку вверх и забрал всю их магию себе – так намагниченное железо притягивает железные опилки – исключив разве что магистра, сидящего в роскошном золотом троне.
       Женщина, бритая на лысо, как и полагается всем магам, и одетая в роскошную синюю с золотым мантию поднялась со своего трона.
       — Кто ты?! – спросила она меня.
       Магистр старалась не терять лицо, но голос ее дрогнул – от страха.
       — Твое возмездие, - отвечал я, - и ты умрешь.
       — Ты не маг, - возразила она мне. – Но я вижу в твоих руках посох.
       — Я маг! – воскликнул я. – И я объявляю тебя ренегаткой, потому что ты нарушила законы и предала магию.
       Лицо магистра исказилось… Наверное, она припомнила меня, потому что отшатнулась и плюхнулась обратно на свой роскошный трон.
       — Знайте, - я обратился к ее коллегам, – что эта женщина, называющаяся себя магистром, виновата в смертельном грехе! Эта женщина предала нашего Бога, и отказалась выполнить его волю.
       — Ха, - ядовито усмехнулась магистр. – Наш Бог сошел с ума! Он хотел забрать Источник себе, и ты – ты! – хотел помочь ему в этом! А для чего нужен Источник магии нашему Богу? Только для того, чтобы разрушить наш мир! Он хотел воспользоваться тобой, а когда ты стал бы не нужен, он убил бы тебя, высосал из тебя все силы и отправил прямиком в ад.
       — Тебе не ведомы его замыслы.
       — И тебе тоже!
       —… Но это все ж преступление, карающееся смертью! – воскликнул я. – и вы все погибнете, так называемые маги, блюдущие обет!
       — Наша гибель ничего не изменить, - возразила женщина. – Ты выполняешь не волю Богов, а просто мстишь за то, что тебя изгнали. Глупец!
       Но она знала, что проиграла этот поединок. Я был непреклонен. Высыпал из кожаного мешка в ладонь пепел сожженного на костре преступника и освободил часть магии – та завертела прах в воздухе, рассыпала по всему залу, и заключительное слово убило всех магов, кроме меня.
       Я равнодушно наблюдал за гибелью своих врагов. Радости мне убийство не принесло, потому что магия съела все мои чувства. Я покинул зал, ставшей гробницей магистра, ее помощников и новичка, и, захватив с собой Источник, выбрался из дворца. Я быстро нашел портал, и ушел обратно в мир, потому что теперь я должен исполнить свою часть договора с Богом Магии, который даровал мне силу и знания в обмен на мои услуги.

       Имея Источник на руках, можно творить доселе невиданные чудеса. Меня, однако, не вдохновляла эта перспектива, мне было уже все равно, потому что я – уже не человек. Когда магия покинет меня, я тут же умру – наверное, от меня не останется даже горстки праха.
       Но я не сожалею, потому что я достигаю своей цели…
       Источник отнес меня в покинутое людьми место. Когда-то дети Богов делали кровавые подношения небожителям, стремясь снискать их защиту и благословление. Люди вязали своих лучших соплеменников, и сжигали их живьем в огромных храмах, стараясь умилостивить Богов такой жертвой!
       Потом магия пришла к людям, наделила их новой силой и нужда в благословлениях Божеств отпала. Жрецы лишились власти и денег, превратились в простых блюстителей старины. Теперь они шагают в ногу со временем, и приносят в жертву овощи и фрукты, сахар и пшеницу.
       Но кто-то остался верен Богам. Эти люди жили вне закона, и совершали свои обряды, принося в жертву уже не себя - еретиков. Люди, жившие в городах, иногда пропадали без вести – ну чего только не бывает в больших городах! Пропадали врачи и мыслители, пропадали ученые и художники! Всякое бывает…
       И у людей, чтивших традиции, были дети, которые воспитывались в жестокой вере в справедливость и мудрость Богов.

       Источник отнес меня в заброшенный, древний храм. Магией я быстро привел его в порядок, развел на жертвеннике огромный костер, и хладнокровно начал пилить алмазом стеклянный шар. Магия и алмаз сотворили свое дело – и я схватил Источник магии руками.
       По форме тот больше походил на пшеничное зерно, однако в нем было столько силы! Магия Источника обожгла мою руку, а ведь я, считай, состоял из магии!
       Я быстро положил в рот зернышко, и взошел на жертвенник. Огонь был особый, способный жечь мою магию – но боли я уже не чувствовал. Магия Источника растеклась по телу – теперь по силе я был равен всему пантеону Богов.
       Но огонь жег меня, истреблял мою сущность, обращал в дым и пепел то, что звалось моей плотью. Я перестал существовать, когда огонь объял меня полностью – но я не умер.
       Жертва была принята. Когда я перестал существовать, сознание расщепилось на миллиарды частиц, которые вместе с дымом вознеслись на небо – и так, у ног Покровителя Магов собралось вновь.
       Я не чувствовал страха, но все ж из почтения не решался взглянуть на небожителя.
       — Я исполнил все, - сказал я.
       Странным образом мое внимание было рассредоточено – я не мог сказать, где я нахожусь, я не воспринимал всего, что окружало меня – видел лишь смутные очертания ног Бога.
       — Мне осталось принять причитающиеся мне, - ответил Бог.
       Его голос был мне смутно знаком – определенно, я где-то его слышал, и слышал часто.
       Я поднял голову.
       Я не мог чувствовать, но все ж меня охватило странное возбуждение. На меня смотрел… Я, окруженный легким, почти незаметным сиянием.
       — Круг не имеет начала, - ответил Бог моим голосом, и возложил мои руки на мои же плечи.
       Магия начала покидать меня.
       «круг не имеет конца», - подумал я.
       И умер.

       ***

       Ренегат проснулся в холодном поту. Он лежал на подстилке в своей пещере, в холоде и мраке – костер уже потух.
       «Ну и сон мне приснился», - подумал ренегат.
       Он нащупал рукой фляжку, кое-как отвернул крышку и долго и жадно пил. После он вернул плащ, который почему-то скомканный валялся в ногах, перевернулся на другой бок, накрывшись плащом и уснул снова.
       На этот раз он спал без сновидений.

       Ренегат привык вставать рано. На этот раз он тоже не изменил своим привычкам, хотя сон никакого отдыха ему не принес. Однако ренегат заставил себя подняться. За полчаса он привел себя в порядок, доел остатки вчерашней вареной крупы – кашей назвать это было сложно, после чего подпоясал себя кожаным поясом, взял в руки своей надежный посох, украденный из хранилища магических артефактов, и отправился в дорогу.
       Небо ознаменовало исход ренегата суровой бурей. Дождь хлестал из серых, измученных туч, капли разбивались о сухую, сожженную солнцем землю. Ветер клонил к земле редкие, чахлые деревца, и едва не сбивал с ног путешественника. Ренегат даже подумал, что лучше возвратиться обратно, но упрямство пересилило разум.
       Непогода не думала прекращаться и на следующий день, и еще через день, и бушевала, когда ренегат вошел в ближайший городок в надежде на скромный заработок.

       Городок был разрушен. Развалины стен и зданий мешались с пеплом и грязью. Ренегат ходил по кострищам, лазил через обломки строений в надежде обнаружить живое существо, которые бы объяснило, что произошло. Но разрушенный городок был пуст. К своему ужасу ренегат видел на земле, среди пепла и камней, обгоревшие человеческие кости.
       Люди не успели убежать, когда катастрофа настигла город – теперь ренегат внимательно разглядывал землю, пытаясь прочесть по останкам и кострищам историю последних дней.
       Но последний приют горожан хранил свою тайну, и ренегат ушел, безуспешно пытаясь стереть из памяти увиденное.
       
       Ренегат был потрясен. Он не мог представить, что какой-то природный катаклизм мог сотворить такое: устроить пожар и разрушить каменные здания, сжечь людей и деревья, напасть так неожиданно, что не успели спастись даже животные, которые были чутки к таким вещам. Ренегат в юности много времени уделял анатомии и видел разницу между человеческими костями и костями кошек и собак…
       Он шел дальше, и буря продолжала бушевать, заливая своими слезами пепелища. Все живое было убито – теперь ренегат не видел ни клочка нетронутой огнем земли. Леса были сожжены, а города – разрушены. Встречающиеся ему на пути реки выходили из берегов, заполняя грязной водой низины. Иногда ренегату приходилось перебираться вплавь там, где ранее он прошел бы пешком.
       Иной раз страннику казалось, что все происходит не с ним – кто-то другой идет во сне, и видит, как кошмар разбивает на куски все мироздание, мешая воду и землю, низвергая каменные стены и башни, лишая мир всего живого. А потом реальность неожиданно возвращалась обратно – ренегат видел новые развалины.
       «Но где-то должны быть люди, пережившие катастрофу, - утешал он себя. – Кто-то просто обязан остаться в живых. Наверняка они бежали к горам, пытаются вновь наладить хозяйство. Остался жив я – значит, живы и другие, - уверял ренегат сам себя, даже и не смея думать об ином варианте».
       Отсутствие вокруг живого: людей, зверей, насекомых, рыб и птиц – опровергало его теорию. «Что-то злое произошло с природой в этих местах, и оттого вся живность покинула округу. Осталось где-то место на земле, куда все сбежали и где спрятались от невиданного катаклизма», - доказывал сам себе ренегат, цеплявшийся за свою версию происходящего, как утопающий цепляется за ветхое бревно.
       Потом возникла более насущная проблема, чем отсутствие людей – собственные припасы ренегата подходили к концу. Он почти перестал есть, экономя старую крупу и сухари – и отсрочивая свою голодную смерть, потому что вокруг не было ничего съестного.
       И с каждым новым, пасмурным днем ренегат тащился вперед все медленней и медленней, потому что силы его и надежда угасали так же стремительно, как и еда. Мысли о смерти посещали его часто, но он просто не мог так просто, без борьбы сдаться на волю обстоятельств. В своем прошлом ренегат был весьма сильным и активным магом, который был, казалось, способен переломить гору своей железной волей и упрямством.
       Ренегат шел вперед даже сейчас, когда мир вокруг рушился, а магия его покинула.

       На третьей недели своего путешествия маг-отступник добрел до векового леса – вернее, до его кострища. Пепел, смешанный с грязью и водой чавкал под ногами – но все же местами где-то зияли остовы-пни сгоревших деревьев. Ближе к опушке леса деревья почти не пострадали – толстые стволы лишь почернели, хрупкие ветки и листья сгорели – но деревья были живы. Они стояли незыблемыми стражами опушки, качая ветками в угоду штормовому ветру, и ренегату показалось, что жизнь бьет из этих деревьев ключом на фоне всеобщего опустошения.
       Впрочем, его внимание тотчас привлекло иное – нечто каменное и низкое крылось за черными стволами живых деревьев. Ренегат, не веря своему счастью, кинулся к опушке.
       «Древнее святилище», - вспомнил ренегат, разглядывая выжившее среди всеобщего хаоса строение, которое полностью копировало храм из его давнишнего сна.
       Уродливый каменный куб с прорезями окон возле крыши, и высоким, но узким входом, неприкрытым дверью, заворожил ренегата. Несколько минут он разглядывал храм, не зная, как понимать это существование, когда все вокруг разрушилось, а потом вошел навстречу своему сновидению.
       В центре храма стоял каменный жертвенник, украшенный выбитыми на древнем языке изречениями. Возле жертвенника валялись две половинки стеклянного полого шара. Ренегат вспомнил, как во сне он аккуратно алмазом разрезал шар и извлек из него Источник магии – дергающееся зернышко, обжигавшее руку первобытной, неизведанной силой…
       На непослушных ногах ренегат добрался до камня, на котором горело когда-то его тело.
       Жертвенник был чист – и не следа костра. Повинуясь голосу интуиции, ренегат подобрал половинки шара и сомкнул их.
       И внутри шара забрезжил слабый свет – ренегат машинально развел руки, и свет иссяк, словно бутылка, из которой вылили всю жидкость. Тогда ренегат снова соединил две половинки, и стал наблюдать.

       Сначала появилась крохотная светящаяся пылинка, и свет ее был так слаб, словно только что родившийся младенец, еще не сделавший своего первого вдоха. Потом свет стал нарастать, набираться сил, как какое-то живое существо. Тем временем там, где встречались две половины шара, появился широкий шов. Свет становился ярче и сильней – и шов, соединивший две половины, стал разглаживаться. Ренегату даже померещилось, что свет зарождавшегося Источника исцеляет свою защитную оболочку…
       Когда шов разгладился полностью, что даже не осталось и царапинки на гладкой и холодной поверхности стекла, Источник магии мог заняться собой. Ренегат видел, как пылинка начинает увеличиваться, расти и светить ярче и ярче – так зарождалась магия.
       Внутри ренегата тоже спала способность колдовать, но она спала очень крепко – магистр была сильной магичкой, способной подавить в других талант к магии. Лишь украденный – однако ренегат предпочитал думать, что посох он вернул, после того, как его несправедливо отобрали маги – артефакт давал силы для простеньких заклинаний, но они не могли даже и сравниться с теми заклинаниями, которыми ренегат владел ранее. До сих пор он помнит их наизусть… но подходящей магии нет.
       Теперь на его глазах магия чинила сама себя, росла и манила к себе истосковавшегося по силе ренегата. Источник мог дать новых сил, мог пробудить дремавший талант. Маг-отступник ждал…
       Наконец, свет засиял в полную силу – ренегат уже не видел белого зернышка, заключавшего в себе гигантскую силу, никогда не слепящий глаз белый свет затмил его.
       Во сне он проглотил Источник-зерно, и магия вселилась в его тело. Ренегат помнил, какой сильной магией наполнило его это зерно – с подобной силой он был равен всему божественному пантеону, с подобной силой, равной богам, разве нельзя создать новый мир? В конце концов, разве во сне – да и сон ли это был? – ренегат не был Богом, убившим все живое?
       Мир остался цел, поляна для игр была освобождена. На этой чистой карте можно нарисовать все, что вздумается - ренегата захватили открывающиеся возможности. Он положил новорожденный шар на жертвенник, и, хорошенько размахнувшись посохом, ударил его.
       Артефакт отскочил от даже не треснувшего стекла, а шар скатился с камня, с гулким звуком покатился по полу, ударился об стенку, покатился обратно… Чертыхнувшись, ренегат поднял Источник и предпринял вторую попытку разбить стеклянный шар.
       И тут заметил, что внутри шара родилось какое-то движение - источник света метался в шару, что-то билось о стенки своего хранилища, а сам свет, казалось, вспыхнул, словно огонь на едва тлеющих углях, и изгнал из храма тьму и все тени. Свет магии заползал во все щели и расщелинки в камнях; игнорируя препятствия, он выбирался прочь из здания. Ренегат в недоумении остановил свой удар.
       Он припомнил, как неестественно ярок был свет Источника магии, что во сне зернышко тоже билось и двигалось – для Источника движение было нормой. Однако ничто не движется само по себе, даже магия, – ренегат своим ударом завел это движение.
       — Что это меняет? – спросил он, и снова попытался разбить шар.
       Это попытка тоже провалилась. Хрупкое на вид стекло не собиралось разбиваться – может, все дело было в магии? Во сне Бог наградил ею ренегата, и потому тот смог совладать со стеклом, охранявшим Источник. Сейчас силы оказались неравны.
       — Но я же маг! – произнес ренегат вслух.
       Ответом ему было долгое эхо.
       «В конце концов, я смогу пользоваться им и так! - подумал ренегат, утешая себя. – Черпать силу можно из него!».
       Он опробовал некоторые заклинания, уже не используя свой слабый посох, а полагаясь на Источник магии.
       И Магия действовала для ренегата, который был так долго лишен этой благословенной силы. Он наколдовал себе еду и питье, самое насущное для него в тот момент. После ренегат соорудил себе подходящее одеяние, наколдовал себе кровать и лег спать – впервые за долгие недели он мог выспаться.

       Однако выспаться ему не пришлось. Едва ренегат устроился поудобней, накрыл голову одеялом, чтобы свет Источника не так сильно мешал ему, как его тонкий слух уловил чьи-то легкие шаги. Ренегат вскочил.
       На пороге стоял человек в роскошной синей с золотом мантии, и капюшон накрывал его голову. Неприятные подозрения зашевелились в душе ренегата.
       — Кто ты?
       — Твое возмездие, - глухо отвечал вошедший человек.
       Ренегат быстро спохватился – заслышав шепот незваного гостя, он скачком добрался до жертвенника, положил руку на Источник Магии, и вымолвил слово защитного заклинания. Его спасло только то, что это слово было очень коротко, и поэтому его защита сработала быстрей заклинания врага буквально на миг.
       На полу зазмеилась голубая линия, очерчивая зону защиты вокруг ренегата. Цепенящее заклинание неизвестного чародея разбилось вдребезги о прозрачную стенку защитного поля.
       Нападающий маг поднял левую руку в знак отступления. Теперь ренегат мог не опасаться нового нападения, потому что его противник сдавался, однако маг-отступник не убрал свою защиту.
       — Кто ты? – повторил он.
       Маг сбросил с головы капюшон. Этот лик ренегат узнал тотчас – его невозможно было забыть. На гладкой лысине заиграли блики света, излучаемого Источником магии. Просторная синяя с золотом мантия победно развеялась, когда женщина сделала шаг к жертвеннику.
       Ненависть к магичке исказило лицо ренегата.
       — Откуда ты взялась? – спросил он.
       — Так ты не понял? – удивилась магистр.
       — Объясни! Я убил тебя! Я видел сон – и он оказался реальностью! Ты – мертва.
       — О да, - согласилась магичка. – Конечно. Все погибли до одного, кроме тебя. Но хватит разрушать.
       — Я убью тебя вновь, - пригрозил он. – Сделаю это с превеликим удовольствием! С Источником я сильней.
       — Я знаю, - магистр коварно улыбнулась. – Убить меня ты сможешь, убив магию. Но у тебя не выйдет. Только я, задавившая в тебе магию, могу ее пробудить. Только владея магией ты способен разрезать этот шар на куски… и убить меня. Но ты сам меня возродил, потому что ты хотел магию, и решил заполучить Источник.
       — Ты не Источник.
       — Но я его охраняю, - пожала плечами магистр. – Ты можешь пальнуть в меня заклинанием, ты можешь убить меня… пожалуйста. Поскольку я умру с помощью того, что я охраняю – и что охраняет меня, между прочим, - то я все равно вернусь к жизни.
       — Ты думаешь, что заманила меня в ловушку! Но я могу магией Источника заставить тебя освободить мою магию.
       — И как?
       Ренегат был уверен, что знает. Но когда дело дошло до действий, но понял, что до таких высот магии никогда не добирался. Знание он мог получить в том сне – но сон прошел, и знание улетучилось вместе с силой.
       — Ты чертовка! Но я все равно смогу выкрутиться.
       — Не здесь и не сейчас, - возразила собеседница.
       — Ладно, но Источник я тебе все равно не отдам.
       — Ты хочешь биться вновь?
       — О да. В бою я одержу победу. Боевая магия всегда мне давалась легко. К тому же, твоя магия по сравнению с моим Источником – ничто.
       — Однако убить ты меня не сможешь, - напомнила магичка ренегату. – это ловушка для нас обоих, поэтому нам нужно договориться.
       — О чем мне с тобой договариваться? – голос ренегата стал зол. – с тобой, укравшей мою магию?
       — Я выполняла свой долг. Как ты мог убедиться, - женщина кивнула в сторону входа. – твой великий Бог разрушил мир. Он убил все живое, и ты ему помог.
       — Однако сейчас Источник у меня.
       — В это все упирается. Пора создавать, ренегат. У тебя – Источник, у меня – знания. Знания, которых у тебя нет. Эти знания твой Бог не вложит в твою голову…
       — Твои лживые знания мне ни к чему.
       — Твоих тебе не хватит. Куда ты пойдешь ренегат, с Источником? Мир пуст и чист, как лист бумаги. Тебе некуда идти, но твоих знаний не хватит, чтобы создать что-то на порядок выше, чем ты привык увлекаться.
       — Но откуда знания у тебя?
       — Я – магистр. Я охраняю Источник.
       — Ха! Ты хочешь сказать, что он тебе подсказывает?
       — Можно сказать и так, - согласилась магистр.
       — Этим ты утверждаешь, что Источник магии – мыслит? – ренегат усмехнулся вновь.
       — За всю свою жизнь, знаешь, я никогда этого не отрицала.
       — Но это бездушная вещь. Она не может мыслить, она лишь может давать силы.
       — Тебе-то откуда знать?
       Ренегат задумался. Возразить ему было нечем, но поверить на слово этой лживой женщине показалось ему верхом глупости.
       — Ну хорошо, откуда об этом знаешь ты? – скептически спросил он, наконец.
       — Я охраняю Источник – и я знаю о нем все.
       — И ты хочешь, чтоб я тебе поверил? Просто так, с твоих слов, без всяких доказательств? После того, как ты заманила меня в ловушку и раздавила мой талант?
       — Ренегат, это была необходимость, - устало заявила магистр.
       — Перестань называть меня ренегатом, - взбесился ренегат.
       — Ты есть тот, кто ты есть. В конце концов, что было, то быльем поросло.
       — Ты говоришь, что это была необходимость, - не успокаивался маг-отступник. – Однако откуда мне знать: вдруг такая же необходимость заставляет тебя сейчас лгать?
       — Что мне сделать, чтобы ты поверил мне на слово? Подумай сам, ренегат, какая выгода мне тебя обманывать сейчас, когда вокруг сплошное запустенье? Сейчас мы – последние, кто остался в живых. Нет выгоды мне тебя обманывать.
       — Однако ты хотела заполучить Источник и напала на меня спросонья, хотя, как утверждаешь ты, мы сейчас – последние оставшиеся в живых, - ехидно передразнил ренегат.
       — Очень трудно было удержаться от искушения, - призналась магистр, – слишком трудно. Как бы ты сам поступил на моем месте? Сейчас мне приходиться тебя уговаривать, а так бы не пришлось. Соблазн был велик.
       — Знаешь, наши переговоры зашли в тупик, - сообщил ренегат после недолгого молчания. – я бы смог тебе поверить, если б ты пробудила свою магию. Вот тогда бы я точно поверил, что тебе нет никакой выгоды меня убивать.
       — Вот теперь я тебе не верю, - фыркнула женщина. – Дать тебе ключ к собственной погибели? Сей вариант отпадает. Ты слишком зол на меня.
       — Но у тебя же есть знания, которых мне не достает, - напомнил ренегат. – Кто-то из нас должен идти на уступки.
       — Я не уверена, что знания мои, когда минет в них надобность, смогут удержать тебя от сладостной мести. Знания – товар, который закупают только раз. Раз услышал – запомнил навсегда. Нет, ренегат, я не готова оставить тебя с Источником, магией и знаниями. Это слишком глупо с моей стороны.
       — Ты уже думаешь о будущем.
       — Зато ты, ренегат, думаешь только о настоящем, - отрезала магистр.
       Снова повисло молчание. Ренегат слышал, как долбит дождь о крышу древнего храма – за все эти недели солнце не выглянуло ни разу. Мир захлебывался водой – еще чуть-чуть, он утонет в ней…
       «Надо что-то делать», - думал ренегат рассеяно, слушая песню непогоды.
       — Нам двоим здесь не место, - внезапно он озвучил мысль, навеянную безысходным дождем. – Сейчас идеальное положение, равновесие. Никто не хочет идти на уступки, потому что это чревато смертью. Никто не хочет рисковать. Но равновесие – ничто, безнадежность.
       — Рискнем вдвоем, одновременно? – предложила магистр.
       — Ты возвращаешь мою магию, а я отдаю тебе Источник? Я правильно тебя понял? – заручившись согласным кивком собеседницы, ренегат продолжил. – Опять расклад таков – ты в любую секунду можешь магией загнать меня в ловушку и обезвредить себя.
       — Это тебе уже придется радеть о своей шкуре. Я не могу лишить тебя магии без физического контакта. Мне пришлось заманивать тебя в ловушку хитростью – но не магией. Но ни один маг не может притянуть другого с помощью магии, ты знаешь об этом.
       — В первый раз слышу, - буркнул ренегат. – откуда мне знать, может, ты припасла этот фокус в своей арсенале, чтобы вытащить его только в случае угрозы.
       — Знаешь, мы никогда таким образом не договоримся. Уж пора решиться! Я ведь рискую тоже. Откуда я знаю, что взбредет в твою голову? Может, ты начнешь меня преследовать, чтобы забрать Источник себе?
       — Как жаль, что нет третьего, кто смог бы рассудить. Но будь он здесь, он бы сказал – нет, уважаемая, никогда. С Источником и своими знаниями ты можешь такую защиту соорудить вокруг себя!..
       — Однако тебе не помешала моя хваленая защита, ты смог войти без приглашения в мой дворец.
       — Мне помогал Бог. Поможет ли мне он сейчас?
       — И тогда я в большей опасности, если твой добрый боженька решит вновь забрать себе Источник и разрушить мир.
       — Зачем ему разрушать мир? – вдруг осенило ренегата. – может, для того он и разрушил, чтобы создать новое?
       — Мне плевать на замыслы Богов! – взъярилась магистр. – я только охраняю Источник от них самих! С таким трудом он нам достался! И вот он вновь попал в лапы Божественных! и один из них не удовольствовался, все разбил, сжег и убил!
       — Но я создал Источник вновь, - сказал ренегат. – И я возродил тебя, его хранительницу.
       — Хороши параллели, да?
       — И у тебя храниться не только сила, способная убить тебя, но и знания.
       — Вот именно. Но мы просто обязаны найти выход!
       — Он там же, где и вход. Богам нужны знания, которые есть у тебя.
       — Нет, ренегат, Богам на это наплевать. Им нужны пешки, чтобы мстить друг другу. Они просто играют нами. Хотя, знаешь, теперь я вовсе не верю в Богов, - заявила магистр. – я верю в Источник, и он один. И богов он создал, а боги создали нас. Твои Боги вовсе не мудрые высшие существа – они такие же, как мы.
       Ренегат побледнел от такого богохульства.
       — … поэтому люди перестали им поклоняться, когда Источник попал к нам. И раньше Боги сводили счеты друг с другом, а теперь – с нами. Можно совсем запутаться, если начать разматывать этот клубок. Поэтому мы можем все оставить как есть. Кто-то из нас должен рискнуть, нарушить равновесие, чтобы вдохнуть жизнь. Так вышло, что в самом безобидном варианте должен рискнуть ты – сила должна довериться знаниям.
       — Но что будет потом? Что я буду делать, если ты меня обманешь?
       — Я постараюсь этого не делать, - пообещала магистр.
       Ренегат был почти сломлен. Богохульственные речи магистра совсем выбили почву из под его ног, долгий спор вымотал всю душу… Но речь шла о его жизни – ренегат не мог сдаться, и магистр должна была это понимать.
       — Ты должна мне дать гарант того, что ты выполнишь свои обещания. Я должен иметь возможность…
       — Ренегат, послушай… разве знания, которыми я с тобой поделюсь, не являются самым надежным гарантом?
       — Знания ты можешь направить против меня.
       — И ты тоже.
       — Я смогу просто не успеть, - проворчал он.
       — А на что тебе твои мозги, ренегат? Ты-то должен соображать, что делаешь. Да и в конце концов, риск – дело благое. Бездействие чревато последствиями, ясно?
       Ренегат устал возражать. Он молча разглядывал своего главного врага, и думал о том, что всегда есть возможность выжить. И отомстить. Даже сейчас отступник мечтал о мести, потому что то, что сделала магистр магов, руководствуясь пусть и благими намерениями, простить было нельзя.
       — Что ж, - изрек он. – Быть посему. Но месть моя будет страшна, если ты меня обманешь. И я – я пока буду хранителем Источника. Я так теперь буду себя называть – я теперь охраняю его от тебя.
       Магистр криво улыбнулась – ядовитая стрела попала прямо в цель.
       — Хорошо, ренегат-хранитель, - покладисто отвечала она, хотя в ее взгляде ренегат ясно прочел: «Потешь себя, Отступник-маг»…
       — Хранитель, - настойчиво произнес он.
       — Хранитель, который не перестает быть ренегатом. Это вечное клеймо, ренегат... - хранитель.
       Новый хранитель промолчал. Он взял в руки стеклянный шар и вышел вон из храма, магистр последовала за ним.
       Храм стоял на возвышении, и потому оба могли видеть внизу пустую, покрытую толстым слоем воды и пепла землю. Дождь настойчиво барабанил по крыше храма, огромные пузырьки вздувались и лопались в больших, разлившихся целыми озерками, лужах.
       Магистр что-то прошептала на ухо ренегату – поверила свою первую тайну. Ренегат-хранитель едва различил ключевые слова. Он крепче сжал Источник в руках и с опаской произнес заклинание. Волшебство начало твориться тотчас – на обожженных, черных от сажи веточках близстоящего дерева проклюнулись первые в этом новом мире почки.
       — Листья будут большими, - пообещала магистр.
       Ренегат, увлекшись, словно пробуя на вкус эту новую магию, начал снова колдовать. Почки выросли, раскрылись, полезли клейкие зеленые листочки. Они выросли очень быстро, а достигнув должного размера, недолго омывались дождем, после чего стали желтеть. Вскорости они опали в лужи, но это был, конечно, не конец.
       Огромный мир жаждал перемен, и ренегат с благоговейным ужасом вдруг осознал размеры фронта работы. Он ходил вокруг Храма, ставшего домом, и озеленял черные деревья. На этот раз ренегат предоставил листьям расти согласно расписанию природы, не стал торопить события. Всему свое время. Магистр холодно наблюдала за ходящим кругами ренегатом-хранителем, творящим волшебство.
       А ренегат колдовал и колдовал, пробуждая в себе чувство красоты окружающего мира. Дождь вдруг перестал казаться тоскливым и надоедливым – он в несколько мгновений преобразился в очищающий землю свежий ливень, а тучи стали сосредоточенно хмурыми, красочно кучерявыми и пасмурно-серыми – так и должно было быть. Грязь под ногами перестала раздражать, она просто превратилась в мокрую почву, которая чуть позже, когда выглянет, наконец, солнце, даст всходы первой, вечно красивой, сладкой травы. Даже воздух казался счастливому ренегату особенно свежим, таким он бывает лишь во время долгого ливня…
       — Эй, ренегат, - окликнула магистр его, когда тот в очередной раз проходил мимо.
       — Что?
       — Ты… впрочем, ладно, забудь. Иди, делай свое дело.
       «Магия – это бытие, - думала магистр, глядя на рождающуюся природу. – существование – это и есть колдовство. Рождение и смерть – акт волшебства. Источник магии – всего лишь жизнь», - магистр так и никогда не сказала об этом ренегату.
       Это знание не предназначалось для ушей мага-отступника.