Что для нас смена времени года? В сущности, ничего. Мы меняем одежду. Кожа ме6няет цвет, и разве что сезонные заболевания слегка разбавляют колорит. Радость? Печаль? Веселье? Грусть? Больше и слов-то не подобрать.
Другое дело кладбища. Вы хоть раз видели кладбище в городе с повышенной влажностью в начале весны? Ну что ж, зрелище не для слабонервных. Хотя само зрелище не представляет особого ужаса. Может грязно, может мокро, но терпимо. Совсем иначе эта атмосфера отражается на умах молодых людей. Вот представьте себе, кладбище… представили? Оно большое или маленькое? Какие там стоят кресты и обелиски? Вы видите кладбище с внешней стороны, я же изнутри. Мне становится жутко от представления сгнившего гроба и разложившихся тканей. Это ужасно. Это просто отвратительно. Мысли об умерших, уже даже сгнивших людях разлагают мой мозг. Я не могу об этом не думать, смотря на деловые, а в некоторых местах даже веселые фотографии умерших.
Я прохожу мимо кладбища, а порой и по нему самому каждый день, возвращаясь со школы. Может потому, что я часто вижу могильные плиты, может потому, что все мы когда-нибудь умрем, я смотрю на все кладбищенские просторы с пренебрежением. Прохожу мимо одних и тех же крестиков. Хотя… Нет, вот этой могилы еще вчера не было. Надо же. «Осипова Лидочка. 23.03. – 26.03.» Всего три дня!!! Должно быть, червяки уже принялись за свое скверное дело.
День за днем, неделя за неделей. Земля кружится вокруг своей оси. Сегодня я посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Я потолстела. Это конец. Конец всему. Я так долго работала над своим весом, а теперь… Всё…
Слезинки одна за другой покатились по ее лицу. Она была великолепна. Ну, пусть немного непривычна для искушенного глаза, но тем не менее великолепна.
- Настасья, что-то мне не нравится как ты выглядишь.
- А что такое?
- Ты сильно поправилась. Меня это настораживает, - сказала мама очень подозрительным голосом.
- Знаешь, мне тоже не нравится, у меня аппетит очень сильно разыгрался. Я постоянно ем. Может, это на нервной почве?
- Сомневаюсь, - она улыбнулась,- спокойной ночи.
- Привет, Люда.
- Привет, как ты? Ты так хорошо выглядишь!
- Издеваешься? Да я килограмм на пять поправилась!
- Это не смертельно. Кстати, ты взяла пеленку?
- Чего? Зачем?
- Я так и знала, ты всегда все забываешь. Мы сегодня идем по врачам.
- Блин, точно. Ладно, что-нибудь придумаю.
После второго урока все благополучно отправились в поликлинику. Всё бы ничего. Но произошло непредвиденное. После кабинета гинеколога Настя побледнела и сразу пошла домой.
Этого не может быть! Этого не может быть! Как так? Мне всего семнадцать, мне это не нужно… Главное, чтобы не заметили перемен во мне. Главное, чтобы не заметили.
Хорошо, я что-нибудь придумаю.
- Настя, - мама была чем-то расстроена, - не поверишь. Леша купил билеты, и сегодня в три мы улетаем куда-то. А я вот не знаю, как тебя оставить одну. Но ты же уже большая девочка, все будет хорошо.
Да хорошо. Я поняла. Надо что-то придумать. Так, мама уезжает, у меня будет время. Хорошо. Надо посмотреть сколько у меня денег. Шесть тысяч. Ну не знаю, возможно ли?
- Настя, что с тобой? Ты даже не поздоровалась.
- Привет мама.
Так, посмотреть в газете? А может к гадалке какой пойти? Или. Кто-то же учится в медицинском? Дима. Надо ему позвонить.
- Привет, Димочка!
- Ого, кто мне позвонил. Не с проста. Тебе же что-то надо?
- Ты такой проницательный. Ты на каком курсе учишься?
- Пятом. А что? Может, объяснишь, что тебе надо?
- Тебя случайно еще не учили, как делать аборты?
- Что?!?!? Ты что залетела? Давно? Срок какой? Мама знает? Я могу приехать?
- Да, приезжай. Мне нужно чтобы кто-то был рядом.
- Минут через двадцать.
Я не заметила, как мама собралась. Она стояла около двери и разговаривала по телефону.
- Ладно, все, пока, - она закрыла телефон и обратилась ко мне:
- Ну, все, я пошла. Будь умничкой!
- Пока, мамусь.
Минут через десять я открыла дверь своему медицинскому другу.
- Привет.
- Здравствуй. Как ты себя чувствуешь? Так, уже прибавила в весе. Точно не передумаешь?
- Точно.
- Готова?
- Что прямо так? Прямо сейчас?
- Ну да, а что медлить-то?- нездоровый энтузиазм звучал в его голосе.
- А ты умеешь?
- А что там уметь-то? Ручки, ножки посчитать, и все тут.
- Я даже не знаю. Меня немного напрягает сам факт того, что ты будешь во мне ковыряться. Я хоть жива-то останусь?
- Конечно!!! Будет немного неприятно, может даже больно, но мы прорвемся!
- Да, конечно.
Из моей кровати в считанные минуты мы сделали операционную. Под ноги подушки. Клеенки, простыни, тазик с теплой водой и чайник, чтобы воду можно было подогреть в любую минуту. Всякие железные инструменты и конечно же обезболивающее. Водка. Двести грамм и я отключилась.
Очнулась я только через час. От жуткой боли. Низ живота ужасно ныл. Просто дикая боль.
- А вот и мамочка пришла в себя,- Дима острил всегда, чаще весго не уместно, как и в данном случае.
- Всё? – язык еще заплетался, но боль быстро приводила в себя
- Почти! Сейчас я все сделаю чистенько, а потом тебе нужно поспать.
- А где?
- Ребеночек? Вот он. Рядом с тобой.
Я повернула голову и увидела малюсенькое тельце, все в крови, но с такими замечательными ручками. И ножки тоже очень красивые. И тут я поняла, что совершила самое ужасное преступление в своей жизни.
- Это мальчик или девочка? – спросила я, в надежде хоть как-то облегчить свою совесть.
-Трудно сказать. Но я бы мальчика хотел. Так что, пацан у тебя.
Я уже не чувствовала боли. Она была, но где-то на втором плане. Мне хотелось вернуть все назад и увидеть, как мой мальчик бегает по траве и срывает одуванчики. Но я этого не увижу. Он лежит рядом со мною, уже не человек, конструктор, и еще не человек, эмбрион. А ведь он мог стать великим композитором. Или просто хорошим папой. Я дура. Даже слезы мен не помогут. Не помогут.
- Ну, все. Теперь ты снова можешь делать все, что хочешь. И ребеночка у тебя больше нет. Я его выкидываю.
-Что? Нет!!! Ни в коем случае. А его можно похоронить?
- Не думай об этом. Тебе нужно отдохнуть.
Димочка все убрал и не оставил не единой детали, говорящей о детоубийстве. Кроме моего маленького сынишки. Его ручки, ножки, головка и маленькое туловище лежали рядом со мною.
Дима лег рядом, обнял меня и прошептал: « Ну, все… Всё позади».
Я который день прохожу мимо кладбища и меня волнует лишь одно могила. Дима что-то где-то узнал, похоронил моего мальчика рядом с основным кладбищем, на кладбище «биологических материалов» или «отходов». Не важно. Главное, что он теперь в безопасности. Я сажусь на землю около могилки и каждый раз вспоминаю события этих двух недель. Я лишила жизни одного человечка. Похоронила его. Все то время что была не около моего мальчика, проводила в спортзале. Я пришла в норму. Выгляжу великолепно, только печаль в моих глазах пугает окружающих. Малыш, я тебя очень сильно люблю. Прости.
И я снова иду домой. Сегодня приезжает мама.
-Привет дорогая, как ты? Ой, великолепно выглядишь. Для кого так стараешься?
-Привет, мамуля. Спасибо, ты тоже хорошо выглядишь. Загорела…
- Ой, да. Знаешь, сейчас я могу с тобой поделиться своими переживаниями, потому что вижу – все в порядке. Знаешь, мне казалось, что ты забеременела, я уже перепугалась, но ничего не сказала. И правильно сделала. Ты же мен внучка-то не родила? – и она залилась чудесным смехом, от которого становилось только хуже.
- Нет, конечно, - я улыбнулась.