Гнусавый насморочный женский голос объявляет:
- Матаребели номер ас оцда рва Тбилиси-Телави гадис меотхе баканидан, вимеореб…
-Поезд номер сто двадцать восемь Тбилиси-Телави отправляется с четвертой платформы, повторяю…
Ступеньки начинаются в лопухах. Свернувшись клубком, на солнце греются кошки и собаки. Через них перешагивают, их задевают, отпихивают, отгоняют, они же, таращат круглые дворняговские глаза, всегда возвращаются. Марево над асфальтовыми дорожками и перроном, остывает и тает перед заходом солнца.
Маленький мальчик в голубой майке с рисунком мультяшного львенка на спине и в белоснежных шортиках опасливо смотрит на дворняг и медленно поднимается по лестнице. Замирает. Прямо перед ним, не глядя по сторонам, идет степенный милиционер в выцветшей гимнастерке. И вспугнyтые им, короткими перебежками, со своими крашенными табуретами и складными стульями, перепархивают вдоль вокзала старушки, торгующие жаренными с семечками, леденцами и ё-ё.
Уборщица метет перрон и гонит коричневые картонные прямоугольники с дырочками и цифрами, конфетные фантики и пожухшие бутоны сиреневато-розовой мальвы.
Рельсы змеятся от перрона, исчезая между виноградниками. Звук пыхтящего, замедляющего ход поезда слышится раньше, чем показывается локомотив и первые вагоны.
Два рослых тушинца из соседней провинции Тушетия в темных одеждах, расшитых шерстяных жилетах и войлочных шапочках спиной вперед поднимаются по каменным ступенькам на перрон и бережно тащат тяжелые, бугристые мешки.
-Мишо, где же ты? – слышится встревоженный женский голос. Появляются родители мальчика. Мама в брючках, плотно обтягивающих излишне мясистые бедра и в нелепых туфельках с перышками и стразами отводит ребенка в сторону от запыленных подозрительных на вид леденцов. Важный пузатый папа открывает бутылку боржоми ключом и мочит платок.
Мальчик вырывается, и, проскочив между родителями, подбегает к самом краю платформы, чтобы заглянуть вниз. Негодующий вопль его матери смешивается с гортанными выкриками тушинцев. Несколько человек поблизости оглядывается. Тушинцы пинками подталкивают мешки к краю платформы. Мальчик нерешительно, но с большим интересом делает шаг и… раздается блеяние. Мальчик отпрянул и засмеялся. Тушинцы в широкой улыбке показывают белоснежные зубы. И никто не обращает внимания, как к платформе подкатывет поезд - большой запыленный локомотив и несколько ярких, поблескивающих зеленой краской вагонов.
Поезд, поравнявшись с тушинцами, дает длинный гудок.
Бараны в мешках подпрыгивают и едва не сваливаются на рельсы.
- Не бараны, а козы какие-то горные. – Бурчит один из тушинцев.
- Бл…и окаянные – сказал второй. Бормоча проклятия, тушинцы затолкивают мешки в тамбур еще не остановившегося поезда.
- Где ты, Мишо? – зычно выкрикивает мама мальчика. Он стоит возле торговцев и, замерев, смотрит на гору семечек и ё-ё - блестящие шарики, прыгающие на резинке. Старушка во вдовьих одеждах манит мальчика пальцем и, улыбнувшись ему беззубым морщинистым ртом, высыпает целый стаканчик семечек в карман его щегольских белых шортиков. Мальчик улыбается в ответ, обнажая дырки на месте передних зубов.
Еще гудок, и локомотив, задрожав, дергается, тащит вагончики еще несколько метров и, наконец, прибывает на маленький кахетинский вокзал моего детства.