16. ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ
Галина спешила на встречу с самым пожилым своим респондентом, заведующим одной известной юридической консультацией. Знакомству с ним она была обязана случаю. Однажды Галина заехала завизировать готовое интервью в консультацию сфотографировать адвокатессу, с которой подготовила объемный материал о последствиях неграмотно оформленных сделок по приватизации жилья. Только они устроились в конференц-зале и выбрали антураж, из-за спины раздалось: «Очень мило, дорогая коллега, вы смотритесь в моем кресле! Обязательно порекомендую вас на следующем заседании Президиума в качестве заместителя». Обе они обернулись и увидели в проеме двери человека лет семидесяти на вид, но при этом высокого, статного, очень живого и энергичного. Бодрым шагом он приблизился и протянул руку Галине.
Ничуть не смутившись такому колкому комплименту, героиня ее материала произнесла:
- Познакомьтесь, Галина Викторовна, это наш бессменный заведующий Виталий Борисович Меер. А это – обратилась она к визитеру – корреспондент журнала «Юриспруденция» Галина Ковальчик.
- Я наслышан, - сказал Меер, - и статьи Ваши мне нравятся.
Расценив этот комплимент как приглашение к разговору, Галина произнесла:
- Надеюсь, при Вашем содействии я смогу описать еще много любопытных судебных процессов.
- О, сколько угодно! У нас работает немало маститых адвокатов. В рекламе они не нуждаются, а вот практика их, безусловно, стоит внимания.
- Ловлю вас на слове, Виталий Борисович. Я скоро вам позвоню, и попробуйте отказать.
- Добро! Был рад познакомиться. – И уверенной походкой Меер вышел из зала.
Меер принадлежал к числу тех адвокатов, о которых ходили легенды. Дитя довоенного поколения, он был застигнут войной в самом молодом и мечтательном возрасте. Не закончив юридический вуз, ушел воевать, и лишь спустя десять лет, - именно столько длилось его военное время – узнал о том, что накануне мобилизации его, оказывается из стажеров перевели в адвокаты.
Что касается личной жизни, то он после войны все свое наверстал все с лихвой. К моменту знакомства с Галиной Меер был уже в третьем браке. Посмеиваясь, его коллеги подшучивали: чтобы так выглядеть, как он, надо пережениваться каждые двадцать лет.
После знакомства с Меером Галина стала частым гостем у адвокатов этой консультации. Когда в журнале начали появляться ее статьи о громких процессах, блестяще выигранных коллегами Меера, Эллка, материалы которой были в основном про скандально-известные уголовные тяжбы, сказала обиженно:
- Ты у меня, потихонечку хлеб отбираешь...
- Что ты Эллочка! – успокоила Галина, - просто мне нравится писать о судебных процессах, и все.
- Ну и описывай, только - гражданские процессы, а не уголовные? А то даже заголовки твои на первой полосе запестрили. Того и гляди, меня в окладе понизят, – сказала обиженно Эллка.
Галина задумалась. И позвонила Мееру.
- Какое совпадение, я как раз вам набираю – сказал Меер. Вы не хотите побывать на процессе по обвинению в клевете? Ответчица – журналистка, третьекурсница МГУ. Мы подалим встречный иск о защите чести и достоинства.Окончание дела, надеюсь, ждать себя не заставит, поскольку истица - очень известная дама. Так что пока мы с вами изложим тему, по крайней мере, резолютивная часть приговора будет готова.
- «Эллка, прости, я не хотела», - успела только подумать Галина и стала ловить каждое слово Меера.
- Я обязательно напишу. Только Вы извините, но мне непонятно немного: вот мне это интересно, а Вам то от этого, как говорится, какой прок? Скандал один только.
- Да нет, Вы не поняли. Ее имени будет нельзя называть. Как и имя ответчицы. А мне очень хотелось бы на примере этого дела поговорить об ангажированности судов. На данный момент, - это я вам говорю, - правовых оснований для удовлетворения иска нет, и если не будет прессинга, мы постараемся, чтобы дело решили так, как положено по закону. Но, что это будет так, - я совершенно не уверен...
- Неужели! Это любопытно. Материал о том, как на журналиста наехать не удалось, или удалось, – это прекрасно. Я буду присутствовать на процессе, когда ожидается приговор?
- Завтра в половине одиннадцатого в Тверском суде. Я буду ждать вас у входа. Не опаздывайте.
Галина положила трубку. Меер - адвокат от бога, с советское время он участвовал в процессах хозяйственных, сейчас - в громких, уголовных и гражданских в том числе. Этот - гражданский как будто бы. Или все-таки уголовный? Она села к компьютеру и запустила «Консультант Плюс».
Так. Что у нас там? Защита чести и достоинства – это ГК РФ и закон «СМИ». А если уголовный процесс…
Вот: статья 129 УК РФ***: «Распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающего его репутацию. Клевета в публичном выступлении карается ... - ого! в каком крупном размере! - "...или обязательными работами"."Клевета с использованием своего служебного положения, соединенная с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления..." Мда-а-а-. Просто нет слов. Что, ж, сходим, посмотрим, как нашу коллегу будут обвинять в распространении информации, которая не является наговором. И сколько за это "дадут".
Безуспешно сражаясь с привычкой опаздывать, Галина завела будильник на полчаса раньше, и у суда оказалась раньше Меера. Несказанно обрадовалась этому обстоятельству, когда, подходя к зданию, убедилась, что он там еще не стоит и не ожидает ее - пожилой все-таки человек, некрасиво…
Успокоившись на этот счет, Галина тут же сосредоточилась на другом. От самого выхода из метро впереди нее шел человек, походка которого ей показалась знакомой. И она никак не могла его обогнать, чтобы увидеть лицо. Так они друг за другом и дошли до парадного подъезда. Его там ожидали, и он, естественно, поздоровался.
«Здра-а-вствуйте!» – протянул незакомец, и Галина узнала его, наконец. Это был Дима...
Окликать Дмитрия ей не хотелось: столько воды утекло, не было смысла уже ворошить прошлое. Да и Дмитрий со спутниками уже успел скрыться. В этот момент перед ней появившийся Виталий Борисович, и они, наскоро поздоровавшись, поспешили в суд, в зал заседаний.
Встать! Суд идет! – Галина вздрогнула, когда воздух судебного зала пронзил отрывистый голос молоденькой девушки, появившейся из смежной маленькой комнатулечки. Вслед за ней вышел судья, средних лет коренастый мужчина с редкими волосами и намечающейся лысиной. За ним степенно вышагивали народные заседатели.
Сразу же после начала на вопрос судьи: «Ходатайства есть?» Меер поднялся с места и протянул секретарю аккуратную папку.
- Ваша честь, позвольте представиться! Виталий Меер, адвокат ответчика. Мой ордер я передал секретарю.
- Слушаю вас.
- В соответствии со ст.21 УПК РСФСР я ознакомился с материалами дела по обвинению моей подзащитной в совершении преступлений, предусмотренных ст.129 УК РФ*** и считаю, что расследование по делу проведено крайне поверхностно и предвзято. В этой связи я ходатайствую о направлении дела на доследование в связи с необходимостью более полной проверки показаний моей обвиняемой. Для этого считаю необходимым:
- допросить некоторых лиц, не участвующих в деле, на которых моя подзащитная ссылается как на источник информации
- провести лингвистическую экспертизу текста статьи моей подзащитной, поставив перед экспертами один только вопрос: позволяет ли форма подачи материала, выбранная моей подзащитной считать изложенную ею информацию заведомо ложными сведениями, порочащими честь и достоинство истицы и обвинением в совершении особо тяжкого, уголовно наказуемого преступления. Текст ходатайства вместе с моими документами я передал секретарю.
- Так, понятно. У обвинения ходатайства есть?
Адвокат истицы поднялся со своего места:
- Ваша честь, я прошу отклонить заявленное ходатайство защиты!
- Почему?
- Заканчиваются сроки проведения следственных действий.
- Текст?
- Текста пока нет, но мы обязательно подготовим его к следующему заседанию.
- Понятно. Суд удовлетворяет ходатайство защиты и переносит заседание до окончания процедуры доследования. О дне следующего заседания обе стороны будут извещены дополнительно.
Из зала суда Галина с Меером отправились в близлежащую кофейню,
ютившуюся на Цветном еще с советских времен. Там варили неплохой кофе, всегда были свежие пирожки, сушки, Зал кафетерия был оформлен в русском стиле: посетители могут сесть на добротные стулья настоящего дерева, а заказ буфетчицы приносят на круглых подносах из Жостова. По стилю это была скорее даже чайная, чем кофейня. Чай здесь тоже давали, но большинство, все-таки, приходило сюда ради неплохо сваренного и недорогого кофе.
Не опасаясь излишнего шума, Галина включила свой диктофон.
- Виталий Борисович, расскажите мне все сначала и по порядку.
- Ко мне обратилась девушка, студентка первого курса журфака, в отношении которой было возбуждено уголовное дело по обвинению в клевете. Поводом послужила ее статья, в которой она обнародовала информацию, бросившую тень на известную политическую фигуру. И хотя в этой статье не шла речь о деятельности истицы, она посчитала себя оскорбленной и привлекла мою подзащитную к суду, обвинив ее в клевете.
- Но для того, чтобы предъявить такое обвинение, должны быть веские основания. Были они у истицы?
- Она посчитала, что да. Но органы дознания, начавшие процессуальные действия после предъявления этого обвинения, отказали в возбуждении уголовного дела, поскольку сочли сведения, обнародованные в статье, изложенными не в форме утверждений, а в форме предположений. Кроме того, по мнению следствия, умысел автора статьи не был направлен на оскорбление политического деятеля. Тем не менее, через несколько месяцев уже столичной прокуратурой уголовное дело было все-таки возбуждено. О ходатайстве надо на пленку? Я лучше вам дам экземпляр.
- Хорошо. Скажите мне вот что: допустим, после проведения доследования выяснится, что у суда нет оснований для удовлетворения этого иска. А заседание открытое, туда пускают журналистов, я сегодня в зале видела телекомпанию. Так что эта история, как и ее завершение, не останется тайной для широкой общественности. Не пострадает ли репутация этой политической фигуры гораздо больше, когда ей откажут в иске? Каковы могут быть комментарии и последствия? Не получится так, что после того, как дело закроют и обвинение снимут, злые языки начнут толковать, что, мол, «рыльце» политика все же «в пуху», поэтому она и восприняла статью обвиняемой как угрозу своему политическому реноме?
- Знаете, я не берусь делать такие прогнозы. Я могу вам сказать, что будет, если состоится то или иное разрешение этого спора. Об этом я и скажу. В случае, если дополнительное расследование своими выводами подтвердит, что у истицы нет мотивов для предъявления обвинения в адрес моей подзащитной, иск будет отклонен. Я считаю, что это будет правовым решением спора, поскольку в нашей позиции абсолютно уверен. Как, впрочем, и в том, что в статье моей подзащитной не содержится о клеветы, а могут быть только домыслы и предположения о причастности истицы к тем или иным действиям и событиям. Но за домыслы и предположения у нас не судят так строго, а именно этого сейчас активно и добивается обвинение.
Галина выключила диктофон. И спросила Меера:
- Виталий Борисович, не для прессы ответьте: а вы не боитесь?
- Знаете, Галочка, я столько лет в этом юморе, как сказал наш известный сатирик, что меня уже ничто не пугает и не огорчает. Кроме, пожалуй, некоторых способов отправления правосудия. Единственное, чего я боюсь в этой ситуации - это прессинга, лоббирования интересов истицы. Такое тоже бывает, но, как говорится, не будем загадывать.
Простившись с Меером, Галина пешком решила пройтись от Цветного бульвара до своего любимого дома художника на Кузнецком мосту. В редакции ее ждали сегодня ко второй половине дня, и, воспользовавшись передышкой, она захотела вновь побродить по тем улицам, по которым еще так недавно она, прогуливая неинтересные институтские пары, любила просто без цели шататься и смотреть на происходящее вокруг. На этот счет у нее всегда было в запасе несколько любимых маршрутов для прогулок по старой Москве; скамеек, на которых приятно сидится-курится; магазинчиков с ценами «по карману», куда она непременно заглядывала, если оказывалась поблизости; "кафешек" и сквериков, где уютно сидеть и ждать встречи или же просто пережидать какое-то время, образовавшееся между часами занятости.
Как раньше, она с жадным восхищением рассматривала все, что попадало в ее поле зрения. А голова ее думала о другом. О том, что ее отношения с Валентином напоминают какой-то замкнутый круг - одни и те же сюжеты, события. И радости каждая встреча у нее вызывает все меньше. Возможно, именно оттого, что Галина уже приблизительно знает, что они будут друг другу рассказывать, что будут делать вдвоем...
А Дима сегодня, как ни странно, ей напомнил не их совместную поездку в подмосковный пансионат, а - Николая. И ту нечаянную первую встречу в бюро, на которую Галина наткнулась прямо после электрички. И ей на миг показалось, что она безумно, безумно соскучилась по томлению своего сердца, которое столько времени ей не давало покоя, потом успокоилось, ... нет, не успокоилось. Это Галина лишь подавила в себе желание видеть Николая, вспоминать его снова и снова, обнимать его плечи.
«Надо будет об этом с Риткой поговорить»,- подумала Галина, разглядывая очередную забавную маечку в магазине. Сто лет в нем не была, да вот зашла вот по пути из кафе, ужасно обрадовавшись, что застала его на прежнем месте.
*** - в новом УК РФ (с изм. от 28 июля 2012 г.)статья о клевете - ст 128.1.