Татьяна Лестева
К юбилею Людмилы Гарни
Первого марта, в первый день весны 2008 года, я шла к выставочному залу Московского района наугад, не зная, что же сегодня будет в программе литературных чтений. Войдя в небольшой зал, в котором уже почти не было свободных мест, сразу обратила внимание на угловой столик, на котором сиял весь ассортимент букетов из цветочных магазинов, что было не свойственно собраниям поэтов и писателей, обычно присутствующих там. Было ровно два часа дня, но за центральным столом уже стояла невысокая брюнетка в красной трикотажной кофточке с наброшенным на неё тонким кашемировым шарфом с гармоничным сочетанием бежевого, терракотового и красных цветов и ярко накрашенными губами в тон кофточки. Рядом с ней стояла прислонённая к стене гитара. Вошедший вслед за мной, чуть опоздавший, мужчина, извинившись, протянул ей алую розу. Она поблагодарила его, неожиданно сказав: « Я знала, что сегодня будут цветы. Поэты не должны быть скромными».
Кто она, я не знала, хотя пару раз на различных собраниях литературных объединений видела эту энергичную женщину, всегда в движении, всегда спешащую куда-то. Она брала слово, объявляла о предстоящих встречах, называла адрес и торопливо уходила. На творческом вечере Андрея Родосского она резко прервала дискуссию, не позволив вторично высказаться одному из его оппонентов. Чувствовался в ней мощный организационный талант и опыт владения аудиторией при ведении концертов, встреч. Увидев знакомую поэтессу – Ирину Серебреникову, державшую в руках небольшую брошюру, взяла её посмотреть. Это был сборник стихов Людмилы Гарни « Остров пижмы». Полистала книгу, одновременно слушая героиню встречи. Она призналась в том, что сегодняшняя встреча юбилейная, что она внутренне как-то боялась объявить об этом, хотя загодя готовилась к этому событию, для которого специально в кратчайшие сроки выпустила сборник стихов «Звёзды, плача и смеясь…». Рассказала о принципах построения книги, каждый раздел которой начинается небольшим стихотворением, посвящённым внучке, а также о том, что в этом сборнике она вспомнила о своих родителях, которым, как обычно, все мы при жизни многое не успеваем сказать… И начала читать стихи.
Читала она громко, отчётливо выговаривая каждое слово, которое резко падало в зал. Мне почему-то вспомнился Маяковский, читающий свои стихи. Стихи были разными, некоторые были посвящением ушедшим из жизни знакомым или друзьям, например «Балет «легенда о любви». Предваряя чтение этого стихотворения, Людмила Гарни сказала, что Нина Романовна Сербаева –Семёнова дважды приглашала её на балет в Мариинский театр. Название стихотворения впечатляло. Я ожидала услышать кружение слов в фуэтэ, взлёт фантазии и трагизм легенды о любви, тем более, что это стихотворение анонсировалось как посвящение, стихотворение – реквием. Ничего этого не было, первые его катрены были скорее критическим обзором новой публики Мариинского театра. Превалировали бытовые наблюдения автора и только в последних двух строках раздались овации и появились «благодарные» слёзы на лицах, хотя мне хотелось бы услышать (или увидеть?) слёзы благодарности, а не «благодарные» слёзы. Но, отвлекаясь от анонса «реквием», честно признаюсь, что стихотворение мне понравилось, понравилось именно контрастом обычных жизненно- бытовых наблюдений, которые затем поднимались на высоту поэтического видения мира автором. « Вот такая моя лирика!»- то ли с гордостью, то ли чуть извиняясь за не оправдавшиеся надежды слушателей, произнесла Людмила Гарни. Да, именно такая лирика. Далее прозвучали стихотворения «Осенью на балконе», в котором внимание героини привлекает бельевая верёвка с жемчужными каплями дождя, которые обрушившись на неё, повышают настроение в ожидании грядущего возрождения в бабьем лете. И особенно ярко этот переход от бытовой обыденности к высокой духовности прозвучал в стихотворении «Чистый четверг».
Когда же Людмила взяла гитару, я насторожилась. Признаюсь, воспитанная на оперных и филармонических голосах, не люблю я в большинстве своём бардов, как правило, без голоса и слуха, ритмично терзающих струны гитары одним и тем же аккордом, никак не связанным с тем, о чём они пытаются петь. Но, к счастью, я ошиблась: небольшой по диапазону голос, без особенных модуляций, но приятное меццо-сопрано, не только передавало настроение текстов, создавая атмосферу камерности и единения со слушателями, но и сопровождалось аккомпанементом, подчёркивающим и раскрывающим тему песни. Я с удовольствием послушала песни в исполнении Людмилы Гарни.
Но кульминацией и апофеозом её творческого вечера было, с моей точки зрения, блистательное исполнение прекрасных, тонких двух стихотворений: «Баллады о цветке» и «Пальмы», которые проникают в самые глубины души не только психологизмом и драматизмом, но и образностью. Это настоящие стихи, стихи о жизни, памяти и любви.
Я не критик, и отнюдь не претендую на раскрытие всех пластов творчества Людмилы Гарни, а хочу только выразить, насколько мне это удастся, только своё впечатление от этого творческого, да к тому же юбилейного вечера поэтессы, барда и, со слов автора «хорошего прозаика». Была самореклама, была ( в хорошем смысле) реклама «сильных мира сего», уже достигших признания в поэтических кругах Санкт- Петербурга и реверансы в их сторону, где-то мелькнула ностальгия об ушедшем вместе с именем Ленинград времени, мажорным аккордом звучала надежда на то, что всё ещё впереди, было высказано обещание издать сборник прозы. Сбудутся ли эти надежды и планы? Думаю, что да.
«Мой затонувший остров подождёт.
Ещё он будет жарким солнцем выжжен.
Здесь на заливе, знаю, каждый год
В зените лета расцветает пижма».
Ей удалось найти, как мне кажется свой образ: это солнечный кружок, небольшой, но яркий цветок пижмы. Цветок ядовит, хозяйки ставят его на окна, чтобы в доме не появлялись мухи и прочая мелкая нечисть. Вот и поэзия Людмилы Гарни в самых простых бытовых вещах находит красоту, которая оказывается губительной для мерзостей нашей жизни и отрицает всё мелочное и грязное.
Не останавливаясь на «официальной» части вечера, когда лился несомненно заслуженный, но юбилейный елей со стороны Олега Юркова, Владимира Скворцова, Алины Мальцевой, призвавшей Союз писателей увеличить число членов на одну достойную единицу, хочу остановиться на финале этого вечера.
Когда Людмила Гарни отставила в сторону свою гитару, из зала раздалась просьба «Кружева!» Это был Евгений Макаров. Взяв слово в официальной части, он подчеркнул, что они с Людмилой были пионерами фестиваля «Елагин остров», где впервые она исполнила песню «Кружева» на его стихи, которые должна была исполнять женщина. Ни слова не сказав в ответ, Людмила Гарни взяла гитару и зазвучал в зале вальс «Кружева», припев которого подхватили присутствующие.
Когда звучал вальс, у меня в голове кружились слова:
«Сегодня, в юбилей Гарни
Макаров с кружевами на гарнир», вырвавшиеся на свободу.
Сидевший рядом со мной Юрков поморщился: «Зачем это?»
А мне показалось, что это был действительно достойный гарнир к тому юбилейному блюду, которым так щедро угостила нас гостеприимная хозяйка.