Объективное и субъективное 2008

Валентин Чайковский
Сколько себя помню, мне претило навязывание чужого мнения во всех сферах человеческой жизни, но особенно в искусстве. Настоящее искусство немыслимо без личной свободы, но именно здесь мы сталкиваемся с постоянным желанием всё содеянное творцами, да и самих творцов расставить по ранжиру, навесить ярлыки: плохой, хороший, гениальный, бездарный, и т.п. К чему это приводит? К коллективному скудомыслию, к выращиванию людей-роботов, не способных иметь собственное мнение, питающихся (в интеллектуальном смысле) готовыми рецептами на всё и вся. Это же в полной мере относится и к поэзии. Возьмём к примеру 16-й век, эпоху Шекспира, как-то мне попался томик сонетов, написанных английскими поэтами - современниками Шекспира. Я был поражён, удивлён и в какой-то мере раздавлен: сколько талантливых поэтов жило и творило одновременно с Шекспиром. А общепринятое литературное мнение, практически, отправило их в безвестность. Теперь поближе к нам (и во времени, и в пространстве). Россия, 19-й век. Нас воспитали, что это время двух гигантов поэзии: Пушкина и Лермонтова. А Фет?
Да, это такой же певец русской природы, как Шишкин и Левитан в изобразительном искусстве. Далее, 20-век, Блок, Есенин, Маяковский, Ахматова. Кто теперь вспомнит имя Рюрика Ивнева? А для меня это лирик с большой буквы. Нет, ни одно литературное имя нельзя искусственно выпячивать или предавать забвению. Отдадим это на суд читателя, и в каждом индивидуальном случае это будет сугубо субъективная оценка конкретной личности, индивида. Но в этом, наверное, и есть поиск объективного через субъективное. Я лично сейчас поглощён творчеством Ники Турбиной, этой чудо девочки-философа, творившей уже в наше время. Для меня её стихи вершина философского осмысления жизни. Сегодня я живу в этом мире,субъективно-объективном, созданном Никой. А что будет с моим мироощущением завтра? не знаю. Скорее всего, я буду в чём-то меняться, и соответственно будут меняться и мои привязанности, симпатии в поэзии. Но это будет именно мой взгляд, а не чужой, хотя и общепризнанный.