Крылья Голландии...
Тихий, почти речной, затон бухты Голландия эксплуатировался предприимчивыми жителями этих мест с давних пор.
И если на правобережье Ахтиарской бухты, начиная с середины 17 века, шла кипучая работа по созданию портов и судоремонтных верфей, а вверх, на холмах, обустраивался город, то северная сторона продолжала жить размеренной и неторопливой жизнью. Северная сторона слабо осваивалась горожанами. И её зеленая равнина, только к южной части вздымалась плоским нагорьем, чтобы круто оборваться сразу у моря, продолжала сохранять ландшафт и уклад земледелия тавров. Со времен А.В. Суворова и Ф.Ф. Мекензи до М.П. Лазарева и Э.И. Тотлебена северная сторона ни чем не отличалась от других земель малолюдного Гераклейского полуострова.
Сады да виноградники, стада коз и овец, огороды да утлые рыбацкие снасти на подворьях – вот и всё хозяйство тамошних жителей. И только по большим праздникам, да в летнюю пору, когда толпы отдыхающих спешили из цивилизованных мест в благодатный Крым, оживала базарная площадь у центрального села Базарджик, чтобы порадовать отдыхающих и местное население разнообразием товара. И это давало, какой-никакой, а прибавок в здешние семьи.
Но город-воин Севастополь – рос и укреплялся. Оборонительные фортификации каменным ожерельем легли на его плечи, блистая в роковые дни духом русской непобедимости. А дней тех было у южного форпоста России – великое множество. И некогда благоуханно пахнущие вольные сады и степи покрывались пороховой гарью, а земля, истерзанная взрывами и окопами, сочилась по весне алыми маками, оповещая – что крови людской в ней уже больше чем влаги.
Застраивалась и уплотнялась населением и северная сторона. Вначале, всё больше народом служивым, а потом и людьми работными, ехавшими сюда со всех городов и весей российских. Да и сама северная, ничуть не отделяясь от города, не только любовалась новыми белокаменными застройками по ту сторону Севастопольской бухты. Но и приняла на себя скорбь утрат – увековечив память о павших защитниках в храме Святого Николая Чудотворца, открытого в 1870 году, расположив внутри оного 84 плиты с именами 943 погибших, и множеством каменных надгробий на Братском кладбище. И распростерлось это скорбное место от трех деревень Уч-кой, которые стали называться – Учкуевкой, до центра северной стороны, села Базарджик (Базарная), которое стало именоваться улицей Бартеньевка. Названа улица в честь командовавшего укрепленным гарнизоном Ф.Д. Бартеньева в период Первой обороны Севастополя (1854 – 1855) и находившегося поблизости от этих мет.
К началу 19 века Севастополь стал остро нуждаться в корабелах. И помощь пришла из Северной Пальмиры – Санкт-Петербурга. Опытные корабелы и матросы Кронштадта, оборудуя склады для корабельного леса на берегу тихой бухты, нарекли это место на петербургский манер – Голландия.
Вот так и появилась эта «страна» - и проживающие окрест могли, и запросто, приехать туда без виз и таможенных пошлин.
И приезжали. К середине столетия появились там летние дачи горожан, и даже резиденция Командующего Черноморским флотом – она так и называлась «дача Голландия», тихое и красивое место отдохновения от трудов праведных. Но однажды, 28 июня 1906 года, и это место было омрачено печальным событием, здесь на своей даче, был убит Командующий Черноморским флотом – адмирал Г.П. Чухнин. Убит, по приговору партии эсеров, за подавление севастопольского восстания в 1905 году, матросом, состоявшим в эсеровских рядах, Я.С. Акимовым.
А бухта Северная, что лежала у балки Сухая и Перевозная обрела это название на картах Севастополя только в 1910 году и, стало быть – если есть географическое название, можно и этот городской район писать с большой буквы – Северная сторона.
Бухта Голландия, начиная с середины 19-ого века, поставляла к столу императорских особ великолепные свежие устрицы. И специально для этого, был изобретен первый в России вагон-рефрижератор, так как Его Величество Император предпочитал этот продукт паче, чем французский и италийский. Этот же вагон перевозил и штучные, натуральные мускаты Алькадар – приготовленные виноградарями деревни Любимовка. Этот мускат долгое время славился на международных рынках и аукционах.
Устричные хозяйства Севастополя тех лет баловали многих гурманов, как России, так и ближнего зарубежья. И как бы в подтверждение всему этому ракушечному буму, в 1905 году, в честь пятидесятилетия обороны Севастополя в Крымской войне воздвигается памятник Затопленным Кораблям (скульптор А.Г. Адамсон, архитектор В.А. Фельдман, инженер О.И. Энберг) и монтируется он на старой устричной банке. Которая, ещё в веке девятнадцатом, кормила кутивших в ресторане «Поплавок» с бассейном в центре зала обрамлявшим эту банку, и с неё на удивление посетителей, и доставали устриц, чтобы тут же подать к столу.
Случившаяся Русско-Японская война, в которой была потеряна большая часть флота России, вынудила империю к постройке кораблей, кораблей новых проектов и классов. И в первое десятилетие двадцатого века Россия пошла на шаг не виданный до этого в мире – было заложено сразу около 80 боевых судов. Такая армада требовала соответственно подготовленных флотских офицеров. Но офицерских кадров катастрофически не хватало. Была проведена реформа флотского образования. Она предусматривала строительство и организацию двух Морских кадетских корпусов, и один из них должен был состояться в Севастополе. По заданию Морского министерства и за особое вознаграждение, эскизный проект новостройки был разработан в Николаевской Инженерной Академии военным инженером капитаном В.Ф. Баумгартеном. Проект утвердили 19 сентября 1913 года. Мест для застройки на севастопольской земле вначале рассматривалось два – в Ушаковой балке, что была ближе к городу, и на плоскогорье у бухты Голландия. Подсчитав экономичность, остановились на втором объекте.
23 июня 1915 года прошла официальная церемония закладки здания, а уже 26 октября этого же года царь Николай II издает «Положение о Севастопольском Морском кадетском корпусе», в котором определяет структуру, обязанности и штаты должностных лиц. С 1 сентября 1916 года в частично построенном Морском корпусе и двух временных зданиях начались занятия набранных кадет. Проучились год. Свершившаяся революция нарушала все планы, а начавшаяся вскоре Гражданская война привела строительство в запустение.
В 1919 году по инициативе русских морских офицеров и неимоверных усилий в финансировании – Морской кадетский корпус открывается вновь. Опять сады дачи Голландия и тропинки, ведущие вверх, к главному храму знаний наполняются юношескими голосами. Опять пытливые глаза мальчишек устремляют взгляды за горизонт Севастопольской бухты, прося в молитвах успокоения и благоденствия для своей любимой родины России. Но идеи могут быть обезврежены и попраны только идеями. И поздней осенью 1920, когда фантасмагория идеи красных заполнила и вытесняла извечное с земель русских, учебный процесс был прерван. И мальчишки-кадеты, все как один, погрузив на баржу «Тили» имущество корпуса, в ночь на 30 октября ушли от обетованных берегов бухты Голландия. Их идея была проста – Андреевский флаг не должен быть обесчещен. «Погибаю, но не сдаюсь!» - это не лозунг, это сермяжная правда чисто русского корня.
После ухода отчаянных гардемаринов в далекую Бизерту, красивейшее место Северной стороны было выбрано морскими авиаторами.
В 1922 году из Самары, вначале в бухту Круглая, а потом, и окончательно, в бухту Голландия перебазируется Высшая школа красных морских летчиков им. Троцкого. Забегая вперед можно сказать, что за свою почти 90 летнюю историю – школа много раз переименовывалась.
Вот краткая историческая справка, только по названиям:
- школа морской авиации имени Троцкого – 1918 год
- военно-морская школа авиации имени Троцкого – 1920 год
- высшая школа красных морских летчиков имени Троцкого – 1923 год
- военная школа морских летчиков имени Троцкого – 1925 год
- школа морских летчиков и летчиков наблюдателей – с марта 1930 года
- военная школа морских летчиков и летчиков - наблюдателей ВВС РККА
имени Сталина – с августа 1930 года
- военная школа летчиков и летнабов морской и сухопутной авиации
имени Сталина – 1936 год
- военно-морское авиационное училище имени Сталина – 1957 год
- Ейское авиационное училище летчиков – 1956 год
- Ордена Ленина Ейское Высшее Военное Авиационное училище летчиков – 1959 год
- с 30 мая 1967 года - Ейское Высшее Военное Авиационное ордена Ленина училище
имени дважды Героя Советского Союза лётчика-космонавта СССР В.М. Комарова
Да и с местом базирования этому славному Училищу авиаторов по началу – просто не везло. География передислокаций тоже обширная:
- Ораниенбаум (под Санкт-Петербургом) – 1917 г.
- Нижний Новгород – 1918 г.
- Самара – 1919 г.
- Севастополь – 1922 г.
- Ейск – 1931 г.
- Моздок – 1941 г.
- с.Борское. (Куйбышевская область) – 1942 г.
- Ейск – 1944 г.
Но, возвращаясь в 1922 год, нужно отметить, что окрестности дачи Голландия стали оживленнее. Северное крыло главного учебного корпуса было отдано курсантам школы. А рядом, через дорогу, начато строительство двух домов для расквартирования командного и преподавательского состава. Эти два дома будут сданы под жилье, но во время Великой Отечественной войны – разрушены до основания, и возродятся только в 50-х.
Школа летного состава устанавливает твердую учебную программу и повышает требования к качеству подготовки. Кроме летной специализации, она так же готовит – штурманов авиации, или как их тогда называли – лётчики-наблюдатели, и авиамехаников. По ходу обучения в ней формируются три учебных авиаотряда. Отрядами командуют опытные пилоты – В. Молоков, В. Мырсов, И. Шнер. Здесь в Севастополе парк Школы пополняется новыми гидросамолетами – МУ-1, С- 16, МР-1.
Василий Молоков после окончания Севастопольской школы морских летчиков в 1924 году, оставлен в ней, как летчик-инструктор, и прослужит здесь до 1929 года. А в феврале 1934 года с группой полярных летчиков примет непосредственное участие в спасение экипажа парохода «Челюскин». И за девять рейсов на своем двухместном самолете с арктических льдов снимет 38 человек и доставит на материк. После успешного завершения этой эпопеи, в числе первых, получит Золотую Звезду Героя, которая была утверждена за этот подвиг полярной авиации впервые в СССР.
Гидроаэродром в бухте Голландия используется не только для учебных полетов, но и как испытательный полигон для новейших разработок в области морской авиации. К началу 1930 со станции Инкерман сюда в Голландию была проложена железнодорожная ветка, которая позволяла доставлять новейшие образцы в целости и сохранности. И уже на месте, на маленьком заводике №45, который находился в районе 11 причала, эти образцы собирали и доводили «до ума».
Бухте Голландия обязан своим серийным выпуском гидросамолет морской ближней разведки МБР-2. Водная гладь этой бухты впервые держала на своих ладонях «морскую чайку» в мае 1932 года. Испытание проводил известный морской летчик Б.Л. Бухгольц и бортмеханик В.А. Днепров. На испытаниях присутствовал главный авиаконструктор гидросамолетов Георгий Михайлович Бериев. А в ноябре 1939 года КБ под началом Г.М. Бериева переоборудует одну из летающих лодок в серию МБР-2-М-103, новшества конструкторов находят своё воплощение все на том же заводе №45 в Севастополе, здесь же и прошли испытания с 27 ноября по 19 февраля 1940 года. Ведущим летчиком-испытателем был капитан И.М. Сухомлин, штурман старший лейтенант Данилов, а борттехником капитан 1 ранга Алферов.
Годом раньше, летом 1931, воды бухты Голландия осваивал пионер парашютного спорта, один из основоположников современных Воздушно Десантных войск, известный испытатель парашютов Леонид Григорьевич Минов. Именно здесь, в бухте Голландия, были впервые продемонстрированы Командованию приводнения с парашютом. Леонид Григорьевич лично доказал, что в условиях ведения боевых действий, приводнение парашютиста-десантника – это нормально! И накопленный впоследствии опыт позволял потом «крылатой пехоте» совершать самые дерзкие операции в тылу врага.
Вероломное нападение фашистской Германии легендарный город встретил, как и подобает воину – и уже в 3 часа 15 минут 22 июня 1941 года первым в СССР начал отражение налета гитлеровской авиации. И только благодаря этому не было потеряно ни одного корабля в севастопольских бухтах. Бухта Голландия из испытательного полигона превращается в военную базу для базирования советских гидросамолетов 16-ой и 64-ой отдельных морских разведывательных авиационных эскадрилий (ОМРАЭ). В эскадрильях было 26 гидросамолетов МБР-2 входивших в 3-ю Севастопольскую авиагруппу.
МБР-2 с начала войны оказался единственным самолетом, который использовался в противолодочной обороне. Поэтому его использовали на всех фронтах. Особенно в полярных широтах. Иоканьгская ВМБ в бухте Гремиха благодаря этим самолетам успешно вела поиск вражеских субмарин в Белом и в Баренцовым морях. Очевидна полезность использования этих гидросамолетов и на Балтике – от Риги до Ладоги.
Их основные вылазки в стан врага проходили ночью. Севастопольские авиагруппы самолетов-разведчиков контролировали районы моря от Данузлава до Поти, нанося бомбовые удары по железнодорожным веткам Бахчисарай – Симферополь и вражеским аэродромам в Саках и Сарабузе. В результате хорошо спланированных ночных рейдов МБР-2 было уничтожено 20 машин Вермахта, при потере одного морского разведчика наших.
При выходе немецких войск к Севастополю основные силы авиации ЧФ перебазировались на Таманский полуостров. Конечно же, воздушные бои для гидросамолетов были скорее исключением, чем правилом, но и они случались. Первоначально практически вся немецкая гидроавиация размещалась в румынской Констанце. Постепенно продвигаясь за частями Вермахта, гидроавиация Люфтваффе освоили Николаев и Мариуполь, а к середине 1942 – Крым.
При оставлении города Севастополя советскими войсками гидроаэродром бухты Голландия был занят подразделением 125-й группы ПСС Люфтваффе – вторая эскадрилья. Немецкие поплавковые гидросамолеты Не-59, летающие лодки «Дорнье-24» и «летающие башмаки» «Арадо-196» нашли здесь беспокойное пристанище. Так из фашистских военных сводок известно; что 3 июля 1943 года на рулежке в бухте Голландия подорвался на контактной мине и затонул BV-138 (зав.№310069), днем раньше такая же машина пропала без вести, выполняя разведывательный полет. Этот самолет (борт. 7R+ML, зав.№310099) пилотировал командир 125-й группы, обер-лейтенант Вальтер Лайтериц.
Многие, многие непрошенные завоеватели нашли успокоение в каменистой земле Северной стороны Севастополя. Некогда, со слов очевидцев, обширное немецкое кладбище – тому поучительный и печальный урок. Оно находилось сразу за главным учебным корпусом, опять же – некогда, СВВМИУ, а теперь Севастопольского Института Ядерной Энергии и Промышленности Украины.
И заканчивая тему о «крыльях Голландии», могу сказать, что истинное мужество есть не только стальные крылья для подъёма, но и парашют во время падения, но для врагов, что пришли к нам с мечом, будем считать, что он не раскрылся.