Он явно ей нравился…
И это не удивительно, ведь даже самому себе нравился сейчас Влад. Может он и не был эталоном мужественности по причине своей субтильности, но всё же чувствовал, что в данный момент он неотразим. Ведь сидел он на скамейке в вагоне электрички, широко и крепко расставив ноги, обутые в чёрные берцы (любил он, грешным делом, армейскую одежду, хоть и не служил). На правом колене его балансировала старая, но всё же заметно дорогая гитара. И пел он звучным голосом красивые походные песни, и подпевали ему его друзья так же сурово и романтично выглядящие, и шла по кругу сурово-дешёвая бутылка водки, из которой он периодически отхлёбывал, когда доходила его очередь, не запивая и не закусывая при этом. И ещё была она, и она на него смотрела.
Влад заметил её ещё на вокзале. Она очень не походила на привычных в его компании девушек – верных боевых подруг в их далёких и трудных походах, способных нести рюкзак, равный по весу им самим. Но и на «гламурную» она тоже не была похожа. А было в ней что-то авангардное, но не современного авангарда, а эпохи серебряного века. Она была одета в узкое, старомодного покроя, светло-коричневое пальто. На голове у неё был такого же цвета беретик, из-под которого на плечи струились русые волосы с лёгким рыжим отливом. Лицо её не было красивым, но эта одежда и маленькая деталь в виде букета жёлтых кленовых листьев, всё же заставили Влада надолго сконцентрировать на ней своё внимание. Полюбовавшись ею некоторое время, он с приятным удивлением обнаружил, что и лицо её – немного ассиметричное, с которого не сходило по-детски удивлённое выражение, очень ему нравится. Понимая, что уже влюбился, он пошёл на посадку в тот же вагон, что и она, несколько озадачив своих друзей, не привыкших к тому, чтобы он принимал какие-либо решения.
И вот он сидит недалеко от её скамейки и поёт, глядя ей в глаза. Поёт о ней и для неё. Несмотря на то, что вызывает неудовольствие пенсионеров-дачников, несмотря на то, что грохот электрички заглушает его голос и гитару, донося до неё, скорее всего, лишь неясный гул.
И всё же он явно ей нравился! Ведь он был неотразим в своей грязной, походной камуфле, с раскрасневшимся от водки лицом, звучным голосом и влюблённым взглядом, устремлённым на неё.
А она улыбалась ему в ответ глазами, пряча в букет кленовых листьев свои губы и нос. Демонстративно смотрела в окно, на сто процентов используя женский талант к периферийному зрению, порой стреляя глазами в его сторону и слегка краснея, натыкаясь на его прямой взгляд.
И они вели свой беззвучный диалог, не замечая, что за ним с интересом наблюдают почти все друзья Влада, и даже некоторые посторонние люди. Хотя, что им посторонние? Разве кто-то мог предположить, что сейчас творилось в его душе? А в её? А может, она просто кокетничала? От этой мысли ему становилось грустно и он пел тихие лиричные песни, которые она тем более не могла услышать сквозь грохот электрички.
А потом всё кончилось…
Электричка начала подъезжать к станции Федино, и девушка, встав со скамейки, медленно начала двигаться в сторону выхода.
Влад много читал в художественных произведениях про внезапные порывы, которые всегда так удачно поворачивали жизнь литературных героев к лучшему. Влад всегда ждал того момента, когда его собственная судьба будет зависеть от такого внезапного порыва. Он считал, что никогда не упустит своего шанса, если тот ему представится.
Сейчас было время для такого порыва…
Надо было только сорваться с места, бросить гитару в руки ближайшего товарища. Стремглав промчаться по проходу и, догнав Её, взять её за руку и спросить: «Как тебя зовут? Можно я увижу тебя ещё раз?»…
***
Влад просидел на своей скамейке всё то время, пока останавливалась электричка. Пока девушка выходила из вагона.
Он видел, что когда она выходила за раздвижные двери тамбура, она начала оборачиваться, но затем, словно передумав, опять повернула голову прямо. Так и не оглянувшись, девушка сошла с поезда и пошла на станцию.
«Правильно» - грустно думал Влад – «что бы я у неё спросил? Телефон? А потом? «Девушка, извините, помните меня в электричке, я у вас телефончик стрельнул? Не хотите сходить куда-нибудь? Что? Ночной клуб? Э-э… Ну да, в принципе можно… Тьфу! Ё…»
Он сидел, бездумно перебирая струны, хотя это занятие сильно действовало на нервы и ему и окружающим. Он вспомнил, что в Федино расположена военно-десантная часть, и представил себе, как Её встречает крепкий, спокойный сержант десантник. Ведёт Её по улице посёлка, храня в своей огромной руке её маленькую теплую ладонь. Как их почтительно огибают вышедшие в свой первый увольнительный духи. Никто перед гигантом сержантом, и в то же время тоже десантники, одетые в настоящий армейский, а не в шутовской, как у Влада, камуфлон.
Так он сидел, полу успокаивая, полу накручивая себя, понимая, что уже никогда у него не будет поводов для «внезапных порывов». Да даже если бы и были, он бы вряд ли ими воспользовался.
После этого раза, он уже никогда не выезжал в поход со своими друзьями. Мир получил ещё одного обывателя – надёжный кирпичик, гарантию и основу своего существования.