Один маленький генерал, выскочка, захотел завоевать Англию. Наведя справки, он признал, что Англия неприступна. Она окружена морем, и в море адмирал Нельсон, которого генерал тайно боялся.
Завоевать чего-нибудь английское все равно хотелось, и он решил завоевать Египет. «Извините,» - возразили пара человек, у которых дома был глобус. «Египет не имеет отношения к Англии. Он принадлежит Османской империи.»
«Ничего!» - отрубил генерал. «Мы завоюем Египет, а из Египта – Индию, которая принадлежит Англии, вот будут знать!»
«Как?» - спросили пара людей с глобусом. «Как мы попадем в Индию оттуда?»
«Как-нибудь!» - отрезал генерал. «Через Красное море. Или через Средиземное.»
Генерал предложил правительству страны, в которую попал волей случая и грамматику которой недоучил в школе, дать ему 25000 солдат, чтобы он завоевал Египет.
Правительство тоже состояло из революционных выскочек и потому высочайше соизволило завоевать Англию в Египте.
В «Левое крыло Английского фронта» вошли 38000 пехотинцев, кавалеристов, артиллеристов, минеров; 65 военных кораблей; несколько фрегатов и 280 транспортных судов с 16000 матросов в общей сложности. Для кавалерии не хватало лошадей, за неимением летней экипировки пехота была все еще в зимней, тем не менее армия погрузилась на суда и 19 мая 1798 года отправилась в поход. Захватив по пути нейтральную Мальту и провозгласив там свободу, равенство и братство народов и религий, основав за 6 дней пребывания на Мальте 15 школ ( по 2,5 в день), генерал высадился у Александрии, занял ее и отправился маршем на Каир. В первом сражении с мамелюками на пути в Каир часть французской кавалерии дралась пешком – раздобыть лошадей для кавалерии в Египте не оказалось возможным. Оказалось, что в этой стране ездят на верблюдах и ослах.
Рыская по Средиземному морю в поисках французского флота, точно ушедшего в плаванье в мае, Нельсон обнаружил его в бухте недалеко от Александрии и немедленно развернул флотилию к бою. Генеральский адмирал попятился ближе к берегу, рассудив, что на мелководье, да еще в темноте, англичане вести бой не будут. Нельсон изрек что-то вроде того, что «где французы кое-как на якоре стоят, англичане могут ходить на всех парусах» и, невзирая на приближение ночи, начал бой. В три часа утра остатки французского флота капитулировали.
Потеря флота не смутила генерала. Порыскав по Египту в поисках древностей, подавив восстание в Каире, не оценившем благ освобождения, он с тринадцатитысячной частью экспедиционного корпуса отправился в Палестину и штурмовал Яффу. 2000 турецких солдат гарнизона были убиты, 3000 сдались. Чтобы не ломать себе голову над тем, как обращаться с военнопленными в смысле свободы, равенства и братства, генерал приказал расстрелять их на месте и отдал город на разграбление. Под стенами следующей крепости генерал неожиданно увяз. Английский флот дружественно снабжал османскую крепость с моря, поэтому голод в ней никак не начинался, зато в его лагере началась чума, и после последней отчаянной и кровопролитной для обеих сторон попытки взять крепость он решил вернуться назад. Отступление армии превратилось в кошмар. Нехватка воды деморализовала солдат. Раненные офицеры, солдаты, потерявшие конечности, больные чумой или те, кого посчитали чумным, были брошены по дороге. Путь армии сопровождался слошными пожарами – население подожгло деревни и поля. В Яффе, где обескровленная армия остановилась на несколько дней для передышки, генерал объявил тяжелораненным в лазарете, что вынужден бросить их, так как спешит спасти Египет от некой мифической высадки англичан с моря, но зато они получат по дозе опия, чтобы убить себя, если не хотят попасть в руки неприятелю.
Генерал потерял интерес. Он охотно вернулся бы домой, но возвращаться надо с какой-нибудь победой, и высадка турецкой армии в Абикуре предоставила ему эту возможность. Разгромив восьмитысячный десант турок, он возликовал и отправил эстетское донесение в правительство: « Генеральный штаб наверняка проинформировал вас уже об этой битве, самой красивой их всех, что мне довелось увидеть...» Он приказал тайно снарядить в бухте Александрии два фрегата и два небольших корабля, написал письмо одному из подчиненных, в котором сообщил, что передает ему командование, и под покровом ночи смылся с ближайшими соратниками. Потеря флота, а, значит, и возможности вывезти всю армию или хотя бы раненых и больных, как уже сказано, его не смутила – это был генерал, который просто бросал свою армию там, куда завел, как только оказывалось, что дела складываются как-то негламурно.
Мальта через два года перешла под английский протекторат. Армия, брошенная в Египте, капитулировала тоже два года спустя. Египет остался частью Османской империи. Маленькому тщеславному генералу это не помешало. Множество лучших умов Европы восторженно вписали его имя в анналы истории. Множество таких умов, как Гете:
«Его жизнь была шествием полубога от сражения к сражению, от победы к победе. О нем можно по праву сказать, что он находился в состоянии непрерывного просветления, отчего его способности были так блестящи, что равных им мир не видел до него и, возможно, после него не увидит.»
Дорогой Иоганн Вольфганг фон Гете,
ЗАТКНИСЬ.