Добровольное безумие (Алексей Тверской) / Проза.ру

            Глава 1

   Выпало бежать за водкой и пивом Юрию, как самому молодому, а остальные должны приготовить стол в комнате Василия. Кроме них участвовать в вечеринке должны: Саша и грузин Артур.
   Все они болели сахарным диабетом, имели избыточный вес и неделю, как приехали на курорт, чтобы поддержать и поправить свое здоровье.
   Большое белое здание курорта-клиники гордо расположился на самой вершине горы и наблюдалось отовсюду из города Бад Мергентхайм, который широко раскинулся у подножья горы. Из окон стандартных одноместных номеров открывался прекрасный вид на город внизу и несравненный ландшафт, состоящий из не высоких гор и зеленого леса, густо покрывшего склоны. Тут и там виднелись аккуратные разноцветные заплаты полей, наблюдались фруктовые сады.
Все участники застолья переехали на постоянное место жительства в Германию из бывшего Советского Союза. Было их на курорте, где действовал сухой закон, не много и земляки держались обособленной кучкой.
   Первую неделю присматривались к порядкам в клинике и друг к другу. Теперь в первый выходной день решили отметить свое пребывание здесь, а то, как то не по-человечески, не по-русски это, чтобы не остограммиться.
   Когда все организационные вопросы были решены, то у всех четверых поднялось настроение, которое стало веселым и бодрым. Теперь ходили они торжественные и какие-то таинственные, поглядывая на остальных курортников снисходительно и небрежно.
   -Чего денег жалеть на святое дело.
   -Дружба крепнет в хорошей компании.
   -Нужно разрядиться и снять стреcс, - про себя думали они.
   Наконец-то пришел долгожданный час, когда можно оторваться. Вовремя собрались в не большой комнате Василия, который переехал в Германию из Волгоградской области, за столом, заставленном закусками из курортной столовой: хлеб,маринованные огурчики, копченные колбаски и прочее. В посуде проблемы тоже не было - все можно было взять в на каждом этаже, в кухне для пациентов.
   Налили по первой в стеклянные стаканчики и первый тост, на правах хозяина, произнес Василий:
   -Ну за встречу и знакомство.
   -За знакомство, - поддержал Александр, который, как и Василий, а вернее, как и все собравшиеся, болел диабетом и кроме того, на войне в Афганистане получил ранение в живот. Жил он в Германии уже шестнадцать лет и работал сварщиком.
   -Будэм здоровы, - предложил тучный грузин, не известно, каким образом приехавший сюда и болеющий более двадцати семи, из сорока восьми лет жизни, диабетом.
   Выпили, со смаком, по второй, коротко закусили. Боевой Александр, с единогласного одобрения других, предложил по третьей и вскоре, уже не сговариваясь, осушили очередную.
   Новоиспеченным друзьям «захорошело», на душах стало спокойно и радостно, окружение казалось приятным и надежным. Пошли разговоры о том, о сем и ни о чем, прерываемые лишь очередным вливанием вовнутрь горячительного. Приятно щекотал ноздри дым от сигарет - курили все.
-Надо разговаривать по-тише, а то «заложат» местные немцы врачам, неприятности будут. Их хлебом не корми - дай постучать, - предостерег хозяин номера.
   -Да, это точно. Послушайте мэня, - продолжил эту тему Артур, - Как-то сидел я с другом. Он русский. Сидэли и пили. Приходит жэна и говорит: - Слушай. Там полиция приэхала. Выйди. Поговори с ними.
   -А я уже в хлам пьяный быль. Выхожу. Стоит машина полицейская и рядом двое полицейских ждут мэня. Я подошел и спрашиваю:
   -Люди, чего вы хотите от мэня?
Полицейский отвечает:
   -Соседи жалуются, что вы не убираете свою часть тротуара от снега вдоль дома. Там нэ ровно и скользко. Они эдва нэ упали и не сломали сэбе ноги.
   -Эй, послушай. Я нэ могу убирать. Больше двадцати лет болею. Он, сосэд, плохой чэловек, жалуэтся вам, а вы едете. Дэлать вам нэчего? –спрашиваю их.
   -Вы как с нами разговариваете? Можем вас забрать в отдел за оскорбление при исполнение служэбных обязоннастэй, - возмутился одын из них.
   -Ну, а я протягиваю им руки и говорю:
-На. Надэвай наручники. Вэзи мэня в участок, но, эсли что со мной по дороге случится. Отвэтите.
-Нэ стали они со мной связываться. Побоялись, что болэн и уэхали. На прщаниэ сказали, если нэ могу сам чистить дорожку, то нанимать должэн кого-то, а то получу штраф. А я тогда и говорю сосэду:
- Нэ хороший ты чэловэк. Зачэм побэжал жаловаться. Нужно было ко мнэ придти и сказать, чэм нэ доволен. А то сразу в полицию бэжишь.
   -С вами, русскими, бэз толку бэсэдовать. Вы нэ любите порядка, - отвэчаэт он.
   -Я нэ русский. Я грузин, - говорю эму.
   -А гдэ это, Грузия? - спрашивает сосэд.
   -На Кавказэ, - говорю, - А ты плохой чэловек. Мы таких в Грузии убиваэм.
Так он потом ко мнэ домой с шоколадкой пришоль.Я тогда трэзвый быль, а мириться нэ стал, только сказаль:
   -Иди человэк домой. Обидэл ты мэня. Нэ жэлаю с тобой говорить.
Ну, он и ушоль.
   Эту тему подхватили все члены этой теплой компании и последовали рассказы о взаимоотношениях местных немцев и переселенцев из распавшегося Союза. Не забыли также и прежнюю жизнь вспомнить.
   -Я раньше в селе жил. Возил председателя колхоза. Жизнь не плохая была. Все имел: дом, мебель, скотину. Все у нас хорошо жили, но боялись друг друга. Так заведено было, если кто поругается с кем, то жди тогда, что сено сгорит или еще хуже сарай или дом. Старались не трогать соседей, - поведал о своей жизни Василий, который с каждой выпитой стопкой становился все более агрессивным.
   Саша тоже не остался равнодушным к теме о прежней жизни и продолжил:
   -Я в Казастане жил.В колхозе жил и работал вместе с казахами. Послали нас на стан пшеницу убирать. Я на комбайне работал. Жили в палатках, а в туалет ходили в степь. Казахи, вы знаете, не пользовались бумагой в туалете, всегда воду носили с собой. Дома, если видишь, что казашка с чайником идет по огороду, то значит в туалет собралась. Ну, а эти набрали воды в бутылки и спрятали где-то в степи. Когда им надо, то их берут и моют себе жопы. Так решил я подшутить, не любил казахов. Долго искал эти бутылки... Наконец нашел, за камнем спрятали. В одну подсыпал я острого перца... да щедро так сыпанул и взболтал воду... Потом один старый казах, который еще в войне участвовал, сказал мне:
- Плохой ты человек, Сашка. Меня немец в плен брал и то так не издевался, как ты со мной поступил. Совсем ты злой человек...
Раздался общий смех.

   Глава 2

   Постепенно компания подошла к «кондиции» и раскололась на две пары. Грузин Артур совсем захмелел и рассказывал свои жизненные истории молчаливому и молодому Юрию, который в свои двадцать восемь лет уже четыре раза был разведен. Тот от выпитого становился еще молчаливее и бледнее. Слушал Артура невнимательно и думал о чем-то своем.
   Василий уже давно разговаривал на повышенных тонах и пытался доказать Александру, что надо пойти, найти и дать в ухо Виктору. Еще одному земляку, который не угодил ему:
   -Ты знаешь, что я не давно здесь и языка не знаю. В столовой ко мне подошла заведующая и говорит что-то, а я не понимал, что она хотела. Виктор рядом стоял, но молчал. Что он тоже не понимал? Нет, он хорошо понимает. Не хотел помочь. Я ему в морду с удовольствием дам. Пойдем. Найдем его и поговорим.
   Алекс его отговаривал:
   -Не связывайся ты с уродом. Тогда не помог, то может нажаловаться начальству теперь, если ты дашь в морду. А что хотела заведующая от тебя? Узнал?
   -Узнал. Она сказала, чтобы я шел к себе и переоделся в брюки и рубашку. У них, видишь ли, на обед и ужин нужно одеваться соответственно. В спортивном костюме только на завтрак разрешается. Я ей карточку в лицо швырнул и ушел...
   -Пойдем лучше на ****ки, - предложил захмелевший Александр. Я с одной познакомился, зовут Еленой, она в другом корпусе живет.Сам он был разведен не так давно, жил один. Бывшая жена ушла от него втихую, попросив защиту в полиции и, которая предоставила ей жилье в специальном доме под их защитой и тайном для всех месте. Видно, очень боевой был участник войны в Афганистане.
   Василий в этом Сашу не поддержал, но неожиданно изъявил желание идти с ним Юрий. Вооружившись бутылкой вина и плиткой шоколада, два бойца любовного фронта направились в направлении второго корпуса и апартаментов Елены, оставив Василия и Артура одних, которые были уже совсем пьяны, но сосали еще из банок немецкое хмельное пиво...
   Второй корпус был предназначен для лечения и восстановления здоровья раковых больных. Их не смутило, что сама Елена больна раком. Ей удалили полностью желудок и приехала она сюда после шестимесячной химиетерапии, обессиленной и слабой.
   Этой женщине не мало досталось в жизни. Жила она в Такжикостане и там вышла замуж, родила сына. Пришло время распада Советского Союза, когда азиаты стали хозяевами жизни там и им пришлось убежать оттуда в Вологду на родину мужа.
   Всеми правдами и не правдами получили комнату в коммунальной квартире старого деревянного дома, который имел единственное удобство – холодная вода на кухне. Устроилась работать продавцом, где, помимо неудачного графика работы, присутствовал сплошной стресс в работе.
   Но больше всего доставала одна соседка в их коммуналке, которая всегда к ней придиралась и настраивала всех соседей против них. При любом скандале говорила:
   -Понаехали тут, всякие. Ждали вас здесь.
   В те времена ни кто и ни где не мог ответить на вопрос:
   -К кому можно обратиться бывшим гражданам, распавшегося С.С.С.Р., кому нужны русские люди?..
   Получалось - там не нужны, страна вам чужая и здесь не ждали...
   От такой жизни получила Елена язву желудка, которую и лечить то было некогда. Не было времени - работа, ребенок, муж.
Когда совсем уже надоела такая жизнь и прошло не мало лет, подала заявление на выезд в Германию. Через три года получила разрешение немецких властей на переезд и вот они почти два года здесь, но семь месяцев назад обратилась к врачам по поводу болей в желудке... Потом ужасный диагноз в тридцать шесть лет, операция, химиетерапиия и вот она здесь.
   Как и все такие тяжелобольные, которые выжили и стояли на пути выздоровления, тянулась она к людям, радовалась, по-новому, жизни...
   Стоявшими перед ее дверьми двум мужчинам, которым открыла на их стук, не удивилась и пригласила во внутрь. На предложение выпить с ними, не замечания подвоха, выпила, но когда поняла цель их прихода, то была очень разочарована и возмущена:
   -Как вы могли подумать такое. Я чувствую себя совсем плохо еще. У меня муж дома с сыном, которых я люблю. Не нужны мне приключения с мужчинами. Как вам не стыдно только. Лучше идите отсюда. Мне покой нужен.
   На что Саша пытался кричать:
   -Не прикидывайся целкой. Не понравился я, можешь с Юрой.
   Елена заплакала, открыла дверь и вытолкала их из комнаты, не забыв сунуть Алексу его начатую бутылку и половинку оставшегося шоколада.
   Незадачливые донжуаны отправились восвояси, громко ругая по дороге молодую женщину и привлекая к себе внимание других курортников.
   В комнате, где начиналось их веселое застолье, хозяин уже храпел на кровати, а пьяный грузин дремал в кресле, которого Александр с Юрием с трудом оттащили в его комнату и уложили на кровать. Затем оба продолжили в комнате Юрия застолье, закончившееся вскоре полным отключением обоих. Потом они не могли вспомнить, как уснул Юрий и, как дошел к себе другой участник этого добровольного безумия.
   На следующий день и последующие три дня Александр не подходил к своим землякам, а если встречал их, то отводил в сторону свои глаза. То ли стыдно было, то ли чувствовал себя плохо. Так же и грузин не появлялся несколько дней в группах, где кучковались «руссаки». Юрий с Василием появились в коллективе, но были хмуры и чем-то удручены еще несколько дней. Все, помимо диабета, страдали алкоголизмом, а алкоголизм – болезнь серьезная.
   С понедельника немецкие врачи у всех четверых констатировали повышение сахара в крови и изменили дозу инъекции инсулина. Так же не могли они понять причину изменения сазара в крови. Не смогут понять и менталитет русских, приносящий вред своему здоровью. Вредной привычки, которой многие русские гордятся.