(потешный лубок для взрослых)
Действующие лица:
1. ПРОХОР СЕДЬМЫЙ - осударь усего осударства
2. МАРФА - одна за все про всё.
3. БОЯРИН УТРОБИН - ворует
4. БОЯРИН ХУДОБИН - ворует вдвойне
СКАЗИТЕЛЬНИЦА: Ну, все собралися, милые? Тады зачнем, помолясь! А зачну я попросту, без энтих выкрутасов нонешних, как ишо деды и прадеды зачинали.
В некотором царстве, в некотором, понимашь, осударстве жил-поживал да на лавке полеживал осударь Всея Великия, и Малыя, и Белыя, князь Кукуевской, Тьмутараканской, Чалдонской и протчая, и протчая… А ежели по простому, так Прохор Седьмый. Ну, ежели ишо проще, так Прошенька. Вьюнош сей ишо зеленый был, несмышленый да неженатый, до чего у нас особый антирес.
Царь-то, ихний папенька, почитай уж год как преставилися. И оставили оне Прошеньку, сиротинку горького, на поругание. Бояре-то, мужи многомудрые, об осударстве не радеют, только и знай што себе воруют! И вконец бы запаршивел Прошенька, кабы не Марфа, личарда его верная, сестра молочная. Марфа энта была одна за все про все. И сготовит, и постирает, и крышу починит, и боярам расподдаст. А че ишо скажу-то! Девка справная, ядреная да румяная! Да к тому ж ишо и не пристроенная, до чего у нас особый антирес. Ну, так вот. Лежит как-то Проша на лавочке, ножку за ножку закинул и газетку почитывает. А Марфа, лебедь белая, дырку ему на пятке штопает. А Прошенька ишо недоволен. Ножкой дергает да морщится!
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Просторная горница в государевом тереме. На широкой лавке, покрытой лоскутным одеялом, лежит нога за ногу, в пестрых чулках домашней вязки, сам ПРОХОР СЕДЬМЫЙ. МАРФА, сидя рядом, штопает дырку на его пятке. ПРОХОР читает газету.
МАРФА: Ох, не напасёшься на тебя чулок, осударь. Так и горят, так и горят чулки-то...
ПРОХОР /хихикая/: Ой, не щекотись, Марфа!
МАРФА /степенно/: А ты не дергайся, батюшка. Не ровён час, уколю.
БОЯРЕ /за сценой/: Осударь! Дозволь слово молвить!
МАРФА: Пущать не велено! Осударь в раздумьях! Ходют тут всякие, сапожищами следят... Убирайся потом за ими...
ПРОХОР /с хрустом встряхивая газету/: Так, так… "Амурныя ведомости", значит. Лады, лады... Кто у нас на выданье? /читает/ "Королевна Аглицкая. Рост...” Гм... Чёй-то высоковата. "Объем грудей, талии..." Чёй-то плосковата. ” Возраст...” Чёй-то старовата! "Страждет, печалится без супруга королевского али царского звания... О! «Угодьями и прочим приданым обеспечена. Жду ответа, как соловей лета, гарантирую возврат партрета». Энто нам в самый раз, энто нам подходяще!
МАРФА /тихо закипая/: В толк я не возьму, осударь, чё ты очи свои соколиные изводишь, бесстыдства энти европейски читаючи?
ПРОХОР: Гляжу я на тебя, Марфа, и дивлюся: до чего ж ты бестолкова, понимашь! Осударство-то наше в прорухе! Батюшка мой, царство ему небесное, оставил меня на поругание! Усю казну чисто подмел, мне одних мышов оставил! Я тута надысь амбарные книги просматривал, так там кругом нуль! Энто те не метелкой шваркать кажный день. Энто промблема!
МАРФА: Да как же без любви жениться-то? Нехорошо без любви-то.
ПРОХОР: Не государственно мыслишь, Марф. Кесарю о любви думать не можно. Брак есть вопрос зело политицкий.
БОЯРЕ /заглядывают в окошко и украдкой показывают Прохору солидных размеров бутылочку/ Осударь! Челом бьем тебе на энту... аудиенцию!
МАРФА /захлопывая окошко/ Цыть у меня, бояре! Осударь занимаются! Не до вас таперича!
ПРОХОР: Нишкни, Марфа! Ты у меня много воли взяла, понимашь. И все-то ты забывашь, кто у нас осударь, Ну, кто у нас осударь?
МАРФА /хмуро/ Ты, батюшка, ты. Не кипятись.
ПРОХОР: То-то! Велим тебе впустить наших думных бояр.
МАРФА отпирает дверь. Входят бояре, УТРОБИН и ХУДОБИН.
БОЯРЕ /хором/ Здрав будь, осударь честной! /ставят бутылку на стол/
ПРОХОР /присоединяясь к ним/ Благодарствуйте, мужи многомудрые!
Выпивают по стопочке.
ХУДОБИН: Осударь! Доколе?!
ПРОХОР: И мы тако же мыслим. Доколе?
Выпивают по другой стопочке.
Слушай наше царское слово! Должно нам немедля ехать в королевство Аглицкое. Невеста там, понимашь, созрела.
МАРФА /подавая им огурчики/: Ой, не могу... Созрела ягодка!
ПРОХОР /разгорячившись/: А чё? Вот сей же час поеду и женюсь!
УТРОБИН: Дело говоришь, отец родной!
ХУДОБИН Истинно, истинно так! Неча бабу слушать!
ПРОХОР /уже не так уверенно/: Так што ж... Ехать, значит?
УТРОБИН: И не сумлевайся, батюшка! Не век же тебе в девках сидеть.
ПРОХОР: И то правда! Велим обоз собирать да шарабан царской закладывать. Да рухляди драгоценной... соболей там разных… поболе!
Бояре переглядываются между собой и внезапно начинают дружно рыдать.
/испуганно/ Эй, вы чё? Чёй-то вы, бояре?
УТРОБИН /лицемерно сморкаясь в соболью шапку/: Ахти нам, батюшка! Истошала наша казна вконец!
ХУДОБИН /причитая/: Всей-то рухлядишки осталося, што лисий ворот¬ник, коий Марфа спорола с шубейки осударя покойного...
УТРОБИН: Да ишо пряник большой подарочный, што Марфа пекла о прошлом годе!
ХУДОБИН: Так им только басурман по башкам бить!
ПРОХОР (растерянно) Да как же! А петух леденцовый на палочке, коий Марфа надысь на ярманке купила?
МАРФА (возмущенно) Ишо чего! Я энтого петуха на свои кровные для тебя приобретала! На заедку! Опосля трапезы, как в приличных домах положено! А не для энтой... версты коломенской!
ПРОХОР /смущенно/: Н-ну ладно уж... Што уж... Цыть мне, цыть! Опять, понимашь, неполитицки мыслишь! Ступайте, бояре, сполняйте, што велено! /сбавив тон/ Уж поскребите там но сусекам-то... Невместно же нам с пустыми руками за кордон ехать, засмеют...
Бояре кланяются и уходят.
А ты, Марфа, давай сюды короб дорожный батюшкин. Усе мои царски причиндалы ... корону там, скипетр, державу... аккуратно уложи. Да сперва оботри пыль-то!
МАРФА: Оботру уж, оботру... В толк я не возьму, и чё ты суетисся? Чё ты усё на сторону смотришь? Аль у нас девок нету справных?
ПРОХОР: Дура ты, Марфа, прости Господи! У нас девки зело неуклюжи да неказисты. А в заграницах-то девки не такие. Они субтильны, изячны...
МАРФА /смахивая пыль с державы/ Ахти, батюшка! Никак держава твоя прохудилась маленько.
ПРОХОР: Ой, што ж делать-то?! Вить уж ехать пора!
МАРФА: Не кручинься, надёжа-осударь. Я ее хлебным мякишем залеплю, авось ишо продержится... Белье вот исподнее положила. В Аглицком королевстве, бают, студёно, так ты надевай, не забудь...
/Плачет./
ПРОХОР /растерянно/: Ну чё ты, Марф... Куды я денусь? Ворочусь с молодой женой, деток нарожаем, нянчить будешь... Ну, будя, будя, долгие проводы, долгие слезы.
Идико-ся, выпьем с тобой на посошок... Блюди тут без меня дворец-то... А я поехал, прощевай!
/Уходит./
МАРФА: Да-а! "Ворочусь, говорит, с молодой женой, а ты деток нянчить будешь"! Штоб ей пусто было, версте коломенской! Отнимает у меня мово ясна сокола! Я кажную пылинку с его сдуваю, а он ухом не ведет! Ой, цветик мой лазоревый! Не для меня ты, понимашь, цветешь-распускаисся!
/поет/
Ох, пошто трава не кошена
Под крутою под горой!
Я пошто тобою брошена,
Разлюбезный дроля мой!
Аль я девица я не справная,
Аль не русая коса?
Аль походочка не плавная,
Аль не синие глаза?
О-ох!..
БОЯРЕ /за сценой/ Марфа! Марфа!
МАРФА (с досадой): От никогда допеть до конца не дают! Ишо ни разу не дали! Ну чё там опять?
БОЯРЕ /за сценой/: В зале парадной крыша по недосмотру протекла! Чё делать-то?
МАРФА: Конешно! Кто окромя меня крышу починит? Иду, иду! Дармоеды-надоеды, понимашь… От ведь никакой те личной жисти нету! Ну што ты скажешь!
/Уходит./
СЦЕНА ВТОРАЯ
Та же горница. МАРФА с остервенением моет пол. Входит ПРОХОР. Он одет в царские ризы, на голове - ушастый завитой парик.
ПРОХОР /мелко стуча зубами/: Марфа... Щей горячих... хочу.
МАРФА: Батюшка! Возвернулся, слава Богу, целый, невредимый! Отошшал-то как! Чёй-то у тебя на голове? Ни дать, ни взять, овца нечёсана.
ПРОХОР Темнота ты, Марфа. Сие парик прозывается. Опосля обскажу в подробностях... Я жрать, Марфа, страсть как хочу! Мечи на стол, што есть!
МАРФА: Чичас, чичас, батюшка! Я как чуяла, пирогов напекла!
/Убегает./
ПРОХОР /садится на лавку/: Нe… Хорошо дома… Тепло... Пироги, понимашь, горячие...
МАРФА /вбегает, накрывает на стол/: Пожалуй к столу, осударь.
ПРОХОР: Давай, давай, давай! (Кушает с большим аппетитом.)
МАРФА /с умилением глядя на него/: Ну што, полегчало маленько?
ПРОХОР /отдуваясь/: Хорошо! Дома-то оно куды как хорошо. Aй, запа¬мятовал я! (Вынимает из кармана лорнет и нацеливает его на Марфу.)
Так что хай ту еду, Мэри! Из аглицких пределов, понимашь!
МАРФА (восхищенно всплеснув руками): Да ты никак ихнему языку обучился, батюшка?
ПРОХОР /важно/: Постигаем помаленьку. Мы там, чай, не баклуши били.
Входят принаряженные бояре.
БОЯРЕ /хором/: Исполать тебе, надёжа-осударь! Как за кордонами гостевалось, радетель ты наш?
ПРОХОР: Я вам так скажу. В гостях хорошо, а дома лучше. Тута кажный таракан свой, родной... /Замечает бегущего по столу таракана./ Ах ты, мой болезный! Таракашечка... А там! Хоть всю Европу объезди - ну ни едина те таракана, ни едина клопа, понимашь! Энто што, жисть?! /Прихлопывает таракана./
МАРФА и БОЯРЕ (вместе): С тоски помереть можно!
ПРОХОР: Ты, Марфа, вот што. Ты мне нонче баньку истопи. А то застыл я там вконец, аки былинка на ветру.
УТРОБИН: Энто што ж, не топят они там, што ли?
ПРОХОР: Не. Не топят. Лежат, понимашь, под холодными перинами и зубами клацают, скукожившись.
МАРФА: Ахти, Господи, ужасти какие!
ПРОХОР: Вообче, людишки аглицкие страсть как экономны. Они, Марф, на своих дворцовых посиделках исхитряются одной жамкой (от такоечкой!) усех гостей обнести, да потом ее же в шкапчик и положить!
МАРФА: Ой, не по-людски энто, как хошь, а не по-людски!
В это время бояре, воровато оглядываясь, распаковывают чемодан Прохо¬ра и, словно ненароком, суют себе в карманы разные яркие безделушки.
ПРОХОР (достает большой клетчатый носовой платок и значительно сморкается в него) Ну, кой-што, конешно, мы у их переймем. Политес заведем, то бишь обхождение приличное… /Замолкает и пристально глядит на Марфу./
МАРФА: Чёй-то ты на меня уставился, батюшка?
ПРОХОР: Да вот гляжу я на тебя, Марфа… Девка ты по-нашему справная, ничево, понимашь. Но от мод закордонных поотстала изрядно. Глядисся, ну прям, как квашня какая.
Бояре на время прерывают дележку и с интересом слушают.
МАРФА (смущенно расправляя свой затрапезный фартук, говорит с обидой): Есть мне когда за собой глядеть, себя прибирать. Все за тобой хожу!
ПРОХОР (поучительно:) Не скажи, не скажи. Ты, как-никак, при царе служишь. А пройдись вот, пройдись!
Марфа размашисто прохаживается по горнице.
Ну, как ты выступашь?!
МАРФА: А как? Хожу да и хожу. По делу.
ПРОХОР: Как росомаха ты выступашь, прости Господи! Зри, Марфа! Я буду ихний сэр, а ты - ихняя леди. Кавалер к даме пошел, пошел, пошел... /Вприскочку надвигается на Марфу, нацелив на нее лорнет./
МАРФА /отступая в замешательстве/: А дама чё?
ПРОХОР: А она встречь ему садится в юбках своих, аки наседка на яйца! Садись вот, садись!
Марфа спотыкается и падает. Бояре хохочут.
МАРФА /обиженно/: А как же вставать-то?
ПРОХОР (довольно поглядывая на бояр): Темнота ты, Марфа! Юбки-то ихние на котовых усах! Они, мыслю я, колются, дак, чай, не рассидисся, подпрыгнешь!
МАРФА /поднимаясь/: Ой, мученицы святые бабы аглицкие...
ПРОХОР /развеселившись/: Подтянись, Марфа, подтянись! Читал я в журнале хранцузком, што в женщине должон быть изюм. А в тебе, Марф, как погляжу, изюму нету.
МАРФА (в отчаянии): Иде ж он у меня должон быть, изюм-то?!
ПРОХОР: Изюм допрежь всего должон быть в модах дамских.
Марфа досадливо плюет на пол… И тут же, спохватившись, подтирает его тряпкой.
УТРОБИН (с интересом): А в чем же там бабы ходют, осударь?
ПРОХОР (показывая на себе ребром ладони): До сих - в чем мать родила, вот туточки - чуть не переломятся, а юбки всё пузырем.
МАРФА : Энто ж как же пузырем? Да сколько ж материи уйдет!
ПРОХОР (насмешливо): Да уж так! Перебиваются! Смекаю я, три мужика под юбкой поместятся! Мода, понимашь!
МАРФА: А на головах чё носют?
ПРОХОР: Всенепременно парик из кудели, мукой обсыпанный. От как у меня.
МАРФА (с ужасом): Так вить блохи в той кудели заведутся!
ПРОХОР (авторитетно): А как же! Обязательно заведутся. Да только баб аглицких не обхитришь. У них в кудели сей торбочки запрятаны с отравою. Блохи туды шасть - тут им и конец!
Тем временем бояре делят меж собой яркую коробку.
УТРОБИН /шепотом/: Отдай, помнешь!
ХУДОБИН /шепотам/: Пущай... Помну, а не отдам!
УТРОБИН /громко/: А энто што такое, осударь?
ПРОХОР (оживившись) А, энто! Давай ее сюды! Чичас расскажу. Полюбил я, бояре, сию аглицкую кашицу. Ты, Марфа, мне ее таперича кажный день с утречка подавай.
МАРФА /открывает коробку и пробует/ Тьфу! Так энто ж, батюшка, обнакновенные овсы.
ПРОХОР Дура ты, Марфа, прости Господи... Неужто разницы не чуешь? Энто ж аглицкие овсы! Как их… С витаминами!
МАРФА А когда кончатся, чё делать будем?
ПРОХОР (хозяйственно) Ишо закупим. Я своему здоровью не враг. И народишко наш подкормим... Особливо детишков лядащеньких.
Бояре бурно восхищаются новинкой.
МАРФА (настойчиво) А свои овсы куды денем?
ПРОХОР: Продадим! А они нам из них опять же спроворят аглицкие, с витаминами.
МАРФА /насмешливо/ Рачительный, погляжу я, ты хозяин, батюшка! Таперича не пропадем. Таперича уся надёжа только на аглицкие овсы.
ПРОХОР /польщенно/ А как же! Осударь должон мыслить осударственно. Ты, Марф, коробчонку энту, как опростается, не выбрасывай. Глянь, лепота какая, глаз не оторвать! Я в ей бирюльки держать буду. А ну-ка, поди сваргань нам кашицу на пробу! А мы покамест осударственными делами займемся.
Марфа брезгливо берет коробку и уходит в поварню.
ХУДОБИН (угодливо) Я чё спросить хотел, батюшка...
ПРОХОР: Спрашивай, дозволяю.
ХУДОБИН: Чё ж невесту-то не привез из энтих... аглицких пределов?
ПРОХОР /тяжко вздыхая/ Постигло нас, бояре, разочарование великое.
УТРОБИН: Чё ж так-то?
ПРОХОР (неохотно) Да уж так... Не заладилось как-то сразу. Дюже они там сумлеваются нащёт державы нашей.
УТРОБИН (оскорбившись) Да што ж мы, али супостаты какие?
ПРОХОР Да бают, нету у нас энтой… как ее… стабильности.
ХУДОБИН Чево нету?
ПРОХОР Покою, покою нету! А сама-то, понимашь, ну што твоя моль серая или, обратно, как доска: што спереди, што сзади - усё едино! Ну, да свет клином на ей не сошелся, ишо поездим, поглядим... /С видимым облегчением меняет тему разговора./ Слушай наше царское слово! Застоялися мы, понимашь, аки лошади в стойле! А посему решили мы, Прохор Седьмый, починать энти... как их... /заглядывает в записную книжку/ рех-фор-мы, понимашь!
УТРОБИН (трагическим голосом) Окстись, опомнись, осударь! Али плохо живем?
ХУДОБИН (бодренько) По миру ишо не пошли, не побираемся, слава Богу!
ПРОХОР То-то и оно, што только ишо не побираемся! Когда-никогда надо ж приступать к энтой... (заглядывает в записную книжку) ци-ни-ви-лизации, понимашь! /Вынимает из чемодана бутылку с потрясающе красивой этикеткой, потом другую, третью, и водружает их на стол./
ХУДОБИН /глядя на бутылки с сомнением/ : Да как бы хуже не стало...
ПРОХОР /расставляя стопочки/ : Цыть мне, цыть! Куды уж хуже! Страмотища какая, у всех Европ в хвосте плетемся! Энто ж как же ж понимать, понимашь?! Молчите? То-то. Слушай наше царское слово, бояре! Допрежь всего произведем перестановку в кабинете нашем.
УТРОБИН /недоуменно оглядывая горницу/ Да батюшка, што ж тут переставлять? Вроде усё на месте стоит.
ПРОХОР /разливая иноземный напиток по стопочкам, очень экономно/ Цыть мне, цыть! Назначаем боярина Худобина министером закордонных дел /чокается с Худобиным/, а боярина Утробина министером булгахтерских дел, штоб о казне пёкся! /Чокается с Утробиным./
УТРОБИН /радостно/ О казне?! Уж я попекусь, отец родной, не сумлевайся!
/Все трое отважно выпивают./
ПРОХОР Портфель покамест будет один на двоих. Неурожай в нонешнем году на портфели. Калачи, опять же, плохо вызрели... Лето, понимашь, сырое выдалось. Так што вы уж делитесь ладком, не забижайте друг дружку. /Торжественно вручает боярам новенький министерский портфель./
МАРФА /вносит чугунок с овсянкой, сварливо/ Усё едино, даром исть хлеб будут!
ПРОХОР /благодушно/ Ты, Марф, не встревай. Пущай их... Не век же нам лаптем щи хлебать. Угощайтеся, други любезные!
Бояре пробуют овсянку и деликатно выплевывают ее на пол. Марфа с ненавистью глядя на бояр, подтирает за ними.
ХУДОБИН (брезгливо отодвигая от себя тарелку с овсянкой) С чего же починать-то рехформы сии, батюшка?
ПРОХОР (усердно давясь овсянкой) Мыслю я, боя... тьфу ты! министеры мои верные, што починать надобно с порядку.
УТРОБИН (испуганно) Энто ж как же ж?!
ПРОХОР /наливая всем по другой стопочке, теперь уже не жалея/: А так! Штоб кажную слободу в столице нашей мести метелками с прилежанием великим!
ХУДОБИН /поперхнувшись иноземным напитом/: Энто што, кажный день мести?
ПРОХОР /ехидно/ А как бы вы думали? Кажный! Што, испужалися? И штоб плитуары мыть с энтим... /заглядывает в записную книжку/ о-де-ко-лоном, понимашь!
БОЯРЕ /переглянувшись, шепотом / Рехнулся наш батюшка.
ПРОХОР /распаляясь, с увлечением/ И штоб нужду малую справлять не на кажном углу! А в специяльные дырочки, кои учинить... гм... на кажном углу! А ослушников…
ХУДОБИН /вдохновенно/ Сечь батогами - и в Сибирь!
ПРОХОР: Цыть мне, цыть. Батогами не по-европейски будет. Посему, батоги отставить… А Сибирь оставить! Энто хорошо, Сибирь-то.
МАРФА /вносит огурчики, умильно/ Батюшка, ишо бы журнал модный для баб учинить. Уж так надо, так надо, што край!
ПРОХОР /хрустя огурцом/ Опять ты встревашь? /смягчившись/ Ну ладно. Будет вам и журнал.
УТРОБИН /обнаружив, что бутылки пусты и с надеждой глядя на Прохора/ А чё бы нам ишо такого учинить?
ПРОХОР (заплетающимся языком) Цыть мне, цыть! Ишь, разлакомились! Энто вам не хухры-мухры! Энто вам не капусту из бородёнок вычесывать! Вить энто ж надо не одну ночку пробдеть, обмараковать усё до тонкостев, понимашь...
/Падает носом в овсянку и мирно засыпает./
ХУДОБИН /растерянно глядя на него/ Н-да-а... Крутенько взялся отец-то наш... Крутенько.
УТРОБИН: Таперича на печи не поваляисся!
Бояре уходят на цыпочках.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Та же горница. На следующее утро. ПРОХОР уныло сидит за столом, уста¬вленным тарелками с овсянкой, и с ненавистью глядит на нее.
ПРОХОР /уныло/ Лады, лады... Об осударстве порадели, пора и об себе помыслить.
Марфа вносит еще одну тарелку и с грохотом ставит ее на стол.
/робко провожая ее глазами/ Жисть-то, она идет, а мы покамест остаемся при своем антиресе.
Неумолимая Марфа вносит еще две тарелки.
/жалобно глядя на нее/ С невестами у нас чёй-то не вытанцовывается… А, Марф?
/Марфа, фыркнув, уходит./
/вздохнув, разворачивает "Амурныя ведомости"/ Так, так... Тута мы уж побывали, энто мы уж повидали... О!!!
/читает/ "Краса и ужасть Вселенной, мудрейший из мудрых, могущественнейший из могущественных, солнцеподобный султан Баобабский Сейфульмулюк Тудык-Сюдык-бей предлага¬ет несметныя богатства свои..." Энто хорошо, богатства-то... "... и впридачу к ним дочь свою луноликую Надиру Буль-Буль-ханум. Описа¬ние достоинств ея следует ниже." Ну-ка-ся, ну-ка-ся... Ух ты!
/читает/
"Не щеки - розы красныя долин,
Не губы, нет - то сахар и рубин.
Стан гибок, словно ветка диких роз,
Над станом - кольца спутанных волос.
Любовь огонь в душе твоей зажгла?
Вонзилась в грудь тебе любви стрела?"
Лепота-то какая, понимашь... Усё! Сей же час еду!
МАРФА /заглядывая в дверь, ехидно/ Што ж не кушаешь, сокол наш ясный? Уж не побрезгуй, што Бог послал!
ПРОХОР /поспешно собирая чемодан/ Не до разносолов нам таперича! Тут, понимашь, огонь любовь у нас в грудях зажгла! Вонзилась в душу нам любви стрела! Нако-ся вот, почитай-ка!
/Суёт ей под нос газету./
МАРФА (отбрасывая от себя газету) Тьфу ты, господи! Да мало ли чего басурманы энти напишут! Вишь ты, любовь у него в грудях приключилася! Ты ж ее ишо не видел, султаншу-то!
ПРОХОР (возмущенно) Энто што ж, по-твоему, пресса врать будет? Больно ты у меня въедлива стала! И кипит, и кипит, как самовар, понимашь!
Марфа принимается горестно выть.
Цыть мне, цыть! Така краса да с таким приданым на дороге не валяются! Я там, чай, не один буду! Поспешать надобно! Чует мое сердце, приеду с молодой женой! /Хватает чемодан и убегает./
МАРФА (рыдая) Да-а-а! Прямо они там все глаза проглядели, тебя дожидаючись! Осподи, и за што терплю наказанье такое!
/поет/
О-ох! А сколь матушка ругалася,
Меня за косу драла,
Штoб с тобой я не встречалася,
Да себя поберегла!
А я не слушалась родимую,
Да я любила, как могла,
А подруженька красивая
Тебя, дроля, увела! О-ох!...
БОЯРЕ /за сценой/ Марфа! Марфа!
МАРФА: Ну чё ишо!
БОЯРЕ: Там по недосмотру лошади понесли!
МАРФА: Ну да! Кто ж окромя меня коня на скаку остановит! От ведь никакой личной жисти нету! Ну што ты скажешь!
/Уходит./
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Та же горница. МАРФА с остервенением моет пол. Входит ПРОХОР. Поверх царских риз на нем надет полосатый халат, на голове - огромная чалма. Кроме того, на нем подозрительно длинная борода, крашенная хной.
ПРОХОР: Марфа... Квасу холодного... хочу!
МАРФА /отступает от него, крестясь/ Ой, кто тута? Чур меня, чур! Осударя дома нетути, оне в отъезде. Я за него буду.
ПРОХОР: Да ты чё, Марф? Осударя свово не узнаешь, понимашь?
МАРФА: Ахти мне! Возвернулся наш кормилец! Я ж тебя не признала! Богатым будешь!
ПРОХОР: Энто нам не помешат... Давай квасу-то!
МАРФА: Несу, чичас несу! Только вчерась цельный жбан изготовила!
/Убегает./
ПРОХОР /плюхаясь на лавку/ Ф-фу! Хорошо дома... Прохладно...
МАРФА /вбегает со жбаном/ Испей кваску с хренком, батюшка!
ПРОХОР: Давай, давай, давай!
/Жадно пьет./
МАРФА: Может, ишо изопьешь?
ПРОХОР /отдуваясь/: Не, Марф. Таперича не желаем. Ты бы мне лучше капустки квашеной доставила. Я чай, нарубили уж? Не забыли без меня-то?
МАРФА: Ой, в сумлении я, кормилец. Не усолилась ишо, тверда больно.
ПРОХОР: Да ничё, Марф! Ты ее пожулькай как следовает с лучком да с маслицем! Да к ней бы ишо горбушку аржаную... Да чесночком ее, родимую, чесночком бы натереть!
MAРФA (материнским тоном) Да иду уж, иду, батюшка.
ПРОХОР: Марфа, погоди!
МАРФА: Ну чё ишо?
ПРОХОР /умильно/ Стопарик бы, Марф, к капустке-то.
МАРФА (уперев руки в бока) Ишо чего!
ПРОХОР: Ну Марф, ну со встречи-то!
МАРФА /растаяв/ Да уж ладно, пойду спроворю. Ох, и вьёшь ты из меня веревки, осударь! /Идет к дверям, но вдруг останавливается./
ПРОХОР (нетерпеливо) Ну? Чё стала-то? Неси давай!
МАРФА: От опять скажешь, што встреваю, да невтерпеж мне. Ты бы снял бороденку-то, осударь. Чай, уж натешился. А то у тебя из-за ней вся лицо прышшами пойти может. /Тянется к его бороде./
ПРОХОР /отстраняясь/ Не замай бороду, Марфа! Сие в полуденных странах есть символ мужеского достоинства! И дергать за энтот символ есть поношение великое!
МАРФА /срывая с него бороду/ Энто ежели годами бороденка нажита. А твое мочало крашеное мы чичас пристроим. Чай, все в хозяйстве пригодится!
/Уходит с его бородой./
ПРОХОР (с сожалением провожая глазами бороду) Ахти, грехи наши тяжкие...
Вздыхая, ПРОХОР распаковывает чемо¬дан и вынимает из него разобранный на части кальян. Начинает его соби¬рать, сверяясь с инструкцией. В окошке появляются бояре: ХУДОБИН в парике, УТРОБИН с портфелем под мышкой.
УТРОБИН: Здрав будь, отец родной!
ХУДОБИН: С благополучным тебя возвращеньицем!
ПРОХОР: Так што селям алейкум, министеры мои неподкупные.
ХУДОБИН: Ну, как там вообче, в Баобабии?
ПРОХОР: Ничево, сладко живут... Да только нам климат ихний никак не подходит. Вить они чё удумали! В самую жаришшу сидят, скрючившись, в ватных кафтанах, и чаи гоняют горячие. Мы там от энтих чаев чуть не лопнули, ихний етикет соблюдаючи!
УТРОБИН: Ахти, чудны дела твои, Господи! Ну да басурманы - они басурманы и есть!
ХУДОБИН: А энто чё у тебя такое, осударь? /Кивает на уже собранный Прохором кальян./ Ишь ты, невидаль какая!
ПРОХОР (стыдливо) Тут такое дело, понимашь... Попривыкли мы там пороку предаваться посредством сего курильного механизмуса, коий прозывается Коляном.
УТРОБИН (завороженно глядя на кальян) Вишь ты… Прям по-нашему прозвали...
ПРОХОР (интимно, оглядываясь на дверь в поварню) А посредством сего Коляна нисходют на нас таки сладки сны, што и сказать стеснительно весьма. /Ставит кальян на пол и втыкает в него три трубки с чубуками/ Ну-ка, садитеся все кружком. Энто, понимашь, дело коллехтивное! Ну, с Богом.
Все трое начинают курить. Бояре вскоре заходятся кашлем и выплевывают свои чубуки. Прохор продолжает курить один.
ПРОХОР /указывая перстом на бояр, блаженно/ О! О! Пошли гурии, пошли, пошли... Чё животами-то, страмницы, вытворяют! Ой, Зулейка, не щекотись, моченьки моей нету!
/поет/
Во садах Бюбюлистана,
Где айва желтей шафрана,
Ждет, пождет Зулейка-ханум.
Она краше кипариса,
А лицо нежней нарцисса,
Цветик наш, Зулейка-ханум!
И в очах у нас не померкнет,
Понимашь, партрет дорогой!
/Прихлопывая в такт ладонями по коленкам/
Зу-
лей-
ка! Ум-ца, ум-ца!
Ха-а-ну-у-ум!
Об тебе одной мы мечтаем,
Завсегда поминаем!
Цветик наш, Зулейка-ханум!
/Начинает непристойно плясать./
/Бояре глядят на Прохора с ужасом./
МАРФА /вбегает/ Ахти, горе-то какое! Чё ж делать-то? Вынай изо рта энту соску поганую! А ну, вынай!
ПРОХОР (весело) Прочь с очей наших, прислужница! Не желаем квасу! Хотим шербету! Хотим Зулейку!
/поет/
Будем мы кушать рахат-лукум.
Инжир, кишмиш и халва - изюм!
Не замай, говорю, соску! Вить какие деньжишши за нее плочены!
МАРФА (грозно) А-а-а! Чуяло мое сердце! Как на буквари детишкам, так у него нуль в анбарных книгах! А как на Коляны бесовские да на Зулеек бесстыжих, так у него не нуль!
/хватает Прохора за грудки и трясет/ Я те покажу Колян! Я те покажу Зулейку! А ну, пей квас! Пей, говорю!
/Насильно вливает квас в Прохора./
ПРОХОР /булькая/ Не могу боле...
МАРФА: Пей!
ПРОХОР /отдуваясь/ Ох, Марфа, видать, помрачение на меня нашло... Как с того свету возвернулся...
МАРФА (горестно) Пошто невесту-то не привез?!
ПРОХОР (тяжко вздыхая) Постигло, нас, Марфа, вдругорядь разочарование великое... Как на духу тебе скажу: спужался я, понимашь. Смутили меня ея прелести необъятные. Вить как сластями девку закормили! Мыслю я, ей не мушшина, а цельный слон надобен. А чё я-то? Ночью ка-ак придавит меня к перинам, так утресь ни ты, ни бояре меня не отышшете. /плачет/ Враз, понимашь, осиротеете! Некому будет радеть об вас, горемышных! А держава наша вконец захиреет и в распыл пойдет, ворогам нашим на радость великую! /рыдает/
Бояре дружно ревут.
МАРФА /всхлипывая, утирает Прохору нос краем фартука/ Не кручинься, надёжа-осударь! Чё Бог не дает, все к лучшему. Спасся ты от энтой репы распаренной, и то хорошо... А я тебя в обиду не дам, не боись!
ПРОХОР: Не ко времени я разрюмился... (деловито) "Амурныя ведомости" нонче пришли?
МАРФА /с окаменевшим лицом/ Недосуг мне глядеть за твоими газе¬тенками непотребными.
ПРОХОР /подмигнув боярам/ Ла-адно, недосуг... Вынай газету-то.
Небось под юбку запрятала,
Бояре угодливо смеются.
МАРФА: Отвернитесь! /вынимает засунутую под чулок газету и швыряет ее Прохору/
ПРОХОР /повеселев, разворачивает газету/ Осударю без жены никак нельзя. Устал я один править-то.
МАРФА /в сторону/ Да уж, перетрудились, надорвалися! /боярам, с досадой/ А вы чё тут расселись? Чё проклажаетесь? Нет бы осударя блюсти! Ладно, он дитё неразумное, а вы! Бороды длинные нажили, а умишка-то - чуть!
УТРОБИН: Да мы чё... Мы-то ничё...
МАРФА: А коли ничё, так и пошли вон с очей осударевых! /Выпроваживает бояр./ У, козлищи бородаты - прожорливы! (заботливо) А ты, батюшка, ложись-ка спать-почивать. Я тебе уж и перинку пуховую взбила, и миску с капусткой квашеной к кроватке придвинула...
ПРОХОР /рассеянно, разглядывая газету/ Лады, лады... Тута мы уж побывали, энто мы уж повидали...
МАРФА (ласковой скороговоркой) Да полно тебе очи свои ясные утруждать, давай сюды газету-то. Утро вечера мудренее.
/Хочет отобрать у Прохора газету./
ПРОХОР: Погоди, Марфа, тут ишо одно объявление осталося... О!!! Слушай сюда, Марф! Читаю. "Необремененная предками наследница Потрясинии способна доставить много приятных минут крутому мэну, зашибаюшшему кучу бабок..."
МАРФА: Грех-то какой, старушек забижать!
ПРОХОР: Не встревай! "...имеюшшему тачку последней марки...»
МАРФА: Ну, осударю никак невместно на тачках разъезжать!
ПРОХОР: Не встревай, говорю! "...и способному заниматься сексом дённо и нощно."
МАРФА /натянуто смеясь/ Ой, моченьки моей нету, осударь! Энто ж надо, удумали: на тачке старушек зашибать! (деловито) Ну, посмеялись - и будет. Давай газетенку-то.
ПРОХОР /задумчиво/ "Заниматься сексом денно и нощно" Так... Секс - ремесло нам неведомое, но ничаво, освоим... Чёй-то мудрено, вообче-то. Но што замуж хочет - энто понятно.
МАРФА /горестно всплеснув руками/ Осподи! И сколько мне ишо тебя собирать? Долго ты будешь токовать, аки тетерев по весне?!
ПРОХОР (пылко) От тебе крест, Марфа, в последний раз. Вить не об себе пекусь, об осударстве! Какой энто я раз еду? Третий? От поглядишь, с третьего разу всё и сладится!
МАРФА: С третьего разу только в сказках быват хорошо!
ПРОХОР: Цыть мне, цыть! Не каркай! Закладай шарабан, собирай причиндалы!
Марфа в сердцах швыряет корону, скипетр и державу в чемодан.
/робко/ Нy чё ты сердисся? Я так не поеду... С легким сердцем должен я уезжать, понимашь.
МАРФА (в отчаянии) Иде оно у тебя, сердце-то?! Да уж ступай! Глаза бы мои на тебя не глядели... (с материнской заботой) Оберегайся там, в энтой Потрясинии. Названье-то уж больно нехорошее!
ПРОХОР /обрадованно/ Никуды я не денусь, возвернуся! Прощевай, Марфинька! /хватает чемодан и уже хочет бежать/
/Вбегает Худобин и валится Прохору в ноги./
ХУДОБИН: Осударь! Не оставь мя своею милостью!
ПРОХОР: Ф-фу, напугал... Чево орешь, как оглашенный?
ХУДОБИН: Пошто забижаешь, отец родной! Аль не я твой министер закордонный? Челом бью: возьми мя с собой! Страсть как охота в чужие пределы!
ПРОХОР (повелительно) Цыть мне, цыть! Распустили мы вас! Человечьим языком тебе молвим: не хватит на двоих валюты! Сиди дома да депеши разбирай иноземные. А как приедем - усё обскажем в подробностях!
/ Убегает./
ХУДОБИН (вслед ему, плаксиво) Смилуйся, кормилец! Я в энтих депешах ни бельмеса не смыслю! /Убегает за Прохором./
МАРФА /в отчаянии плачет/ Ой, лихо мне! Ой, мучитель, аспид окаянный! Аль не видишь, как я исстрадалася? Одна тень от меня осталася!
/поет/
О-ох! Не хожу на посиделочки,
Все сижу одна в избе.
Ты пошто обидел девушку,
Аль не совестно тебе?
Так пошто трава не кошена
Под крутою под горой?
Я пошто тобою брошена,
Разневерный дроля мой?!
О-о-ох!....
БОЯРЕ /за сценой/ Марфа! Марфа!
МАРФА: Ну чё там ишо?!
БОЯРЕ /за сценой/ Там овин загорелся по небрежности! Выручай!
МАРФА: Ну да! Кто ж окромя меня в горящий овин войдет? Ну нетути личной жисти! Ну нетути, хоть ты тресни!
/Уходит./
СЦЕНА ПЯТАЯ
Та же горница. МАРФА с остервенением моет пол. Входит ПРОХОР. Он в бейсбольной шапке, яркой бесформенной майке навыпуск, обтерханных шортах и громадных кроссовках.
ПРОХОР /надувая пузырь из жвачки, развязно/ Салют, тёлушка моя! Раскошёлушка моя любезная!
Марфа, увидев его, начинает выть с нарастанием, покуда вой не стано¬вится похож на сирену.
ПРОХОР: Ты чёй-то, Марф? Чё ты, внатури?...
МАРФА /голосит басом/ Отечество жалко-о-о! Отечеству осударь надобен, а не стрекозёл в непотребной шапчонке! И неча тут своими... галошами заморскими следить! Я утресь полы помыла!
ПРОХОР (недоуменно) Да чё ты, понимашь, как с цепи сорвалась? Чё тебе не глянется? Прикид на мне классный, последний писк, понимашь, а она воет, аки на похоронах.
МАРФА: Ой, мучитель мой, уж лучше б ты помер! Чё уделали с тобой басурманы проклятые! Я тебя справного туда отправила, ты у меня кровь с молоком был! А таперича на драного кота похож! Батюшка, болез¬ный ты мой, иде ж дородство твое?!
ПРОХОР (в сердцах) Тьфу! Серость ты, Марфа, неотесана! Да там усе так ходют и ничево! Не воет никто! Нет бы покормить с дороги осударя! /сбавляя тон/ Я вить там, Марф, колбасился не спамши, не емши на энтих... тусовых дворцовках, понимашь. Завертелся, аки веретено, ажник крыша поехала.
МАРФА /жалобно/ Какая крыша поехала? Ты чё мелешь? Ты мне чело¬вечьим языком обскажи усё в подробностях!
ПРОХОР (сверкая голодными глазами) Потом, потом! Чё нонче стряпали-то?
МАРФА: Да чё там... Обед буднишный, тебя не ждали... Курину лапшу с грибами, да кашу грешневую... Да кисель клюквенный на заедку...
ПРОХОР: Давай, давай, давай! Я жрать, Марфа, хочу до невозможности! Мы там, почитай, из консервов заморских не вылезали. Обрыдло все! Неси, неси давай!
МАРФА: Чичас, горе мое луковое!
/Убегает./
ПРОХОР /ложась на лавку/: Клёво-то как... Тихо... Чу, пташки божии поют... Во саду... Аль в огороде... Не, клёво дома. Хорошо!
МАРФА /входит и поспешно собирает на стол/ Пожалуй откушать, батюшка. Не побрезгуй, чем богаты, тем и рады.
ПРОХОР /поспешно садится за стол/: Ну, Марф, полный прикол! Крутая жратва, внатуре! /с полным ртом/ Устал я, Марфа, от энтих мотаний туды-сюды... Моченьки нету!
МАРФА / с торжеством/ Да неужто устал? А тута свеженькие "Амурныя ведомости" пришли. Так, может, завтра с утречка, помолясь, опять в путь-дороженьку? Я чай, у тебя опять дело не сладилось?
ПРОХОР: Ты погоди, Марф. Щас усё обскажу в подробностях. Не глянулась мне, понимашь, сия Потрясиния. Слинял я оттеда, Марф. Не в понт мне там показалося.
МАРФА (ехидно) А чё ж невеста-то?
ПРОХОР /тяжко вздыхая/ Постигло нас, Марфа, сызнова разочарование великое. Неэкономна она, понимашь, нехозяйственна. А лицо у ней до того размалёвано!.. Не поймешь, иде што на ём находится. А нашшот юбки я до сих пор в сумлении: была на ей юбка, али нет?.. Ну, да там усе чувихи, телки да кошелки так ходют.
МАРФА /хихикая/ Тьфу! Страм-то какой! Ну а вообче-то там как?
ПРОХОР: Суета там, Марф. С утра до ночи Кайфа ловили.
МАРФА: Энто што ж за зверь такой?
ПРОХОР (глубокомысленно) Врать не буду, не видал. Однако мыслю, што весьма прыткой зверюга, потому как народишко тамошний ловит его день-деньской, а споймать не может.
MAРФA: Ой, страдальцы-то людишки потрясинские!
ПРОХОР: Энто ты, Марфа, в точку попала. Страдать они страсть как любят. Хлебом их не корми, дай только пострадать. И все-то им не так, и всем-то они недовольны, и все-то они себе энтих... виноватых ишшут!
МАРФА /пригорюнившись, подпирает щеку рукой/ Может, ишо найдут... Дай им Бог.
ПРОХОР (авторитетно) Не, Марф, не найдут. Потому как несурьезная у их держава. Трапезовать толком не умеют, посты не соблюдают... Только и знают, што цельный день бегают с энтими... хоругвями разнопартейными да орут дурными голосами. Не, Марф, дикой народ, совсем дикой. /внезапно просияв/ Зато тачки ихние вельми хороши! Этак нажал пупку, а она фукнула и поехала! Класс!
Входят бояре, тихо переругиваясь меж собой.
УТРОБИН: Ну, дай поносить-то! /тянет портфель к себе/
ХУДОБИН /вцепившись в портфель/ Не замай, говорю!
УТРОБИН Tы уж сколько дён носишь!
ХУДОБИН (важно) Не положено. Не по сану тебе. /Увидев Прохора, осекается./
Здрав будь, осударь честной!
УТРОБИН: Чай, намаялся за кордонами, касатик!
ПРОХОР /важно/ Хоть и намаялся, а не даром. Зри, Марфа, какого мужика работяшшего мы тебе в помощь приобрели! /Вкатывает в горницу робота на колесиках./ Гля, робяты, каки на ём прибамбасы-то классные!
УТРОБИН /крестясь, с ужасом/ Чудны дела твои, Господи...
ПРОХОР (с оптимизмом) Таперича заживем! Энто вам не редька в огороде! Энто, понимашь, техницкий прогресс! Ты, Марф, не робей, полюбуйся только! Вить мужик сей кого хошь выведет на светлые путя!
МАРФА: Батюшка... Я ж тебе валюты только на сутошные дала. Откель же ты на энто чудишше денег наскреб?
ПРОХОР (бодро) Не боись, Марфа! Мы его в кредит приобрели. А чё? Там усе с кредитом живут!
МАРФА: Кто там с кем живет - энто нас не касаемо. Ты мне лучше скажи: чёй-то за одоробла такая? Статуй - не статуй, самовар - не само¬вар... Чё с им делать-то?
ПРОХОР: Щас мы вам усё обскажем в подробностях. /становится в позу, торжественно/ А скажите мне, министеры мои честные да ты, Марфинька, личарда моя верная! Не желаете ли щец свеженьких, с пылу, с жару?
УТРОБИН /умиленно/ Отец родной! Да неужто ты из-за кордонов щи привез?
ХУДОБИН: Кормилец ты наш! Исхлопотался весь об осударстве, раде¬тель!
ПРОХОР (потирая руки) Ну, тады балдейте, чада мои милые! Да в корень зрите, в корень! Нажимаем... кажись, вот на энту пимпочку. Ван! Ту! Фри! /нажимает на кнопку/
Робот освещается разноцветными мигалками и вещает гнусавым голо¬сом с английским акцентом:
"Хеллоу, дорогие отсталые друзья! Улыбайтесь, улыбайтесь все вместе как можно шире! Я есть ваша гуманитарная помощь для стран третьего мира. Со мной у вас не будет иметь проблем на кухне. А также мы вместе научимся любить Бога по программе всемирно известного проповедника Сэмюэла О'Кукиша. Итак, начнем с пищи телесной. Я буду приготавливать экологически чистые рашен шти. Рашен шти. Рашен шти..."
УТРОБИН (тревожно) Чё ж дале-то, батюшка?
ХУДОБИН: Заело его, кажись!
ПРОХОР /растерянно тыча в разные кнопки/ Ахти мне! Блин-то какой!
ХУДОБИН: Где?
УТРОБИН: Он чё, ишо и блины печет?
ПРОХОР (в сердцах) Да не возникайте вы, козлы, прости Господи! Посеяли мы за кордонами энто... наставление техницкое, как с им управляться! Ну да ладно, в поварне разберемся. А ну, детушки, навались!
Прохор и бояре дружно катят робота в поварню.
МАРФА /грудью заслоняя вход в поварню/ Ишо чего! Не бывать энтому басурману в царской в поварне! Не пущу, хоть убейте!
ПРОХОР (угрожающе) Ну, Марф, заколебала ты свово осударя, понимашь! Ишь, деловая какая выискалась! А ну, на штурм, детушки, на слом! Осударь ваш с вами!
Все трое энергично наезжают на Марфу, она еле успевает отскочить. Робота с победными воплями закатывают в поварню. Марфа опускается на пол, обхватывает голову руками и раскачивается, горестно причитая.
МАРФА: Ой, маменька моя родная! И зачем ты на белый свет мя народила! За какие таки прегрешения я терплю таки поношения! Осударь-то наш батюшка совсем умишком оскудел! Поехала у него крыша вместе с трубой и котами, а куды - неведомо! Одна я, горемычная, осталася! Куды таперича пойду, куды денуся?!
Внезапно раздается страшный взрыв. Из поварни валит черный дым.
БОЯРЕ /из поварни/ Марфа! Марфа!
МАРФА /вскакивая/ Здесь я, осударь, сокол мой ясный!
МАРФА вбегает в поварню и возвращается, неся на руках сомлевшего Прохора. Следом ковыляют перепуганные, черные от копоти бояре.
МАРФА /опуская Прохора на лавку/ Прошенька, кровинушка моя... /обтирает ему лицо подолом/ Ахти, открыл глазоньки... Очнулся, свет мой ясный... Вот, водички-то испей. Я с тобою, не кручинься, кормилец… Да ну их совсем! На что нам ихние хитрости бесовские? А вот слушай-ко: чичас баньку истоплю, попарю тебя... А завтрева поутру принесу те молочка холодненького, прямо в постелю... Носочки те новые связала, в полосочку... Завтрева наденем... На обед кулебяку испечем с капусткою, с яйцами, нашу любимую... Ну што, полегчало?
ПРОХОР (томно) И то правда, полегчало... Только ты мне завтрева допрежь всего «Амурныя ведомости" принеси. Я чай, свежий нумер уж доставили?
МАРФА /медленно выпрямляясь с окаменевшим лицом/ Ах, опять "Амурныя ведомости»? Ну тады усё.
ПРОХОР Ты чё, Марф? Чё ты? Офонарела, внатури?...
МАРФА А вот чё, осударь. Обиделись мы. Живи как знашь, а я ухожу. Моченьки моей нету!
/Уходит./
ПРОХОР (в панике) Марфа, стой! Ты чё, сбрендила?! Стой, кому говорят!
/Плетется следом за Марфой./
ХУДОБИН /стирая рукавом копоть с лица, тоскливо/ Усё. Приехали.
УТРОБИН: Концы державе приходют.
ХУДОБИН: Не, нам заморской осударыни и даром не нать... Невесту и тута найти можно.
УТРОБИН: Только породовитей надо сыскать.
ХУДОБИН: Кто у нас на выданье?
УТРОБИН (устремляясь в бой) А моя чем плоха? Уж так замуж хочет, ажник сарафан на ей трешшит!
ХУДОБИН (торжествующе) То-то и оно, што трешшит! А на моей сарафан так и гуляет, так и гуляет... Стройна, аки пальма... виноградная!
УТРОБИН (с пренебрежением) Тьфу! Стройна! Ежели ее боком поставить, так иде она? А моя так пышет, так и пышет!
ХУДОБИН: Тьфу! Пышет! Да ежели бы ты не достал ей энтот... корсет, она бы у тебя расползлась, аки тесто из квашни!
УТРОБИН: А твоя!....
Бояре неумело дерутся.
Входит ПРОХОР и с безнадежным видом опускается на лавку. На лице его написано отчаяние.
ПРОХОР: Мужики!
Бояре, пораженные таким панибратским обращением, прекращают драку.
ПРОХОР (в тоске) Мужики, чё делать будем? Марфа, дура, в горенке заперлась и чем-то там гремит. Как бы она над собой чего-нибудь не учинила, или того хуже: не надумала бы слинять.
УТРОБИН: Чево не надумала?
ПРОХОР: Ну, слинять, смыться, значит.
ХУДОБИН Ох, перетолмачь, кормилец, мы людишки темные, языкам не обучены!
ПРОХОР /в досаде/ Тьфу ты! Вот ведь какая потрясинская зараза прилипчива! Я говорю, не надумала бы Марфа сбечь от нас, вот што! Вить запаршивеем без нее вконец! Кто нас будет обшивать, обстирывать, кормить-поить, плюшки да пампушки испекать?!
УТРОБИН /с тоской/ Соленья-варенья разные там закатывать!
ХУДОБИН (суетливо) Опять же, мужики, плотничать кто будет, столярничать, лекстричество там всякое починять?! Да мало ли што ишо по дому!
ПРОХОР Вить энто што же, мужики?.. Кранты нам приходют, не иначе...
УТРОБИН /всплеснув руками/ Ой, батюшки! А кто ж мне в дому таперича кранты починит?! Ишо утресь Марфе сказать хотел!
ХУДОБИН (возмущенно) А крыша-то! Крыша-то моя ажник с той недели стоит разобратая! А ей хоть бы што! И ухом не ведет! А я по ее милости протекай со всем семейством! А дело-то нешутошное, октябрь уж наступил!
ПРОХОР (пригорюнившись) Правда твоя, Худобин. Вот послушай-ко... Я энтот стих ишо вчерась сочинил, подъезжая к Отечеству нашему.
/Читает, чуть не плача./ "Октябрь уж наступил, уж роща отряхает последние листы, понимашь, с нагих своих ветвей... Дохнул осенний хлад… Дорога промер¬зает..." От ведь, мужики, какая картина безотрадная!
Бояре плачут.
/вконец раскуксившись/ "Поспешая, бежит за мельницу ручей, но пруд-то уж застыл!" Ох, бояре, застыл пруд-то!
/Рыдает./
ХУДОБИН /тыча пальцам в открытую дверь горницы/ Зри, Утробин… Чудо чудное...
УТРОБИН: Диво дивное...
ХУДОБИН: Осударь! Продери очи свои пресветлые!
УТРОБИН: Лебедь белая к нам плывет!
ПРОХОР /не оборачиваясь, говорит, плача/ Ну какая ишо лебедь?! Не желаем никаких лебедей! Ходют тут всякие, не ко времени...
Входит МАРФА. На ней старинный русский наряд. Такая краса стала, прямо не узнать девку. В одной руке у нее плетеная корзина с крышкой, в другой - валенки.
МАРФА: Ну, чё врешь-то, осударь? И не твой стих вовсе, а страдальца нашего Ляксандра Сергеевича. Только и знашь, што чужие труды присваивать!
ПРОХОР /изумленно созерцает Марфу/ Ахти, батюшки... Ахти, матушки... Ну, Марф, ты даешь, я прям тащусь!
МАРФА (поправляя свой кокошник) Чё уставились-то? Не век же нам в черном теле ходить! Чай, заслужили мы трудами непрестанными. /Берет с лавки лоскутное одеяло, пеструю дерюжку да подушки./
ПРОХОР /с ужасом/ Ты чёй-то делаешь? Чё ты осударство наше разоряешь?
МАРФА: Не боись, осударь. Мы не какие-нибудь. Только свое берем. /Снимает со стены календарь с портретом героини из любимого сериала./
ПРОХОР (безнадежно) Так ты чё, Марфа, взаправду хочешь спокинуть осударя свово?...
МАРФА /кланяясь с достоинством/ Так што прощевай, осударь-батюшка. И вы прощевайте, министеры многомудрые. Не поминайте лихом. /Берет в охапку свое имущество и решительно идет к дверям./
ПРОХОР /в панике/ Да бояре... Да што ж энто?! Да как же?! /Опережая Марфу, бросается к дверям и заслоняет собой выход./
МАРФА /ледяным тоном/ Отодвинься, осударь. А не то зашибу ненароком.
ПРОХОР Цыть мне, цыть, Марфа! Усё! Женюсь!
МАРФА /холодно/ Куды ж таперича за невестой потрюхаешь?
ПРОХОР /поспешно/ А никуды! Чё у нас, своих девок нету? Сей же час женюсь! На тебе, Марфинька!
УТРОБИН /неуверенно/ Окстись, опомнись, осударь...
ХУДОБИН Только смердов нам и не хватат в царском роду...
ПРОХОР (топая ногой) Цыть мне, цыть! Кон... констерваторы бородаты-дремучи! Домострой мне тута развели, понимашь! Мы и так страшно далеки от народишку нашего... /умильно глядя на Марфу/ А народ-то у нас ничаво, понимашь. Гляньте, лепота какая! Писаный народ! Ну чем вам Марфа не хороша? Собой справна, ядрёна, умишком Бог не обидел, а уж экономна! Зимой снегу не выпросишь! Стряпуха, опять же, каких свет не видывал! Ну, чё молвите, министеры мои верные? Хлопотуны мои неусыпные? Любо ли вам?
УТРОБИН /почесывая в затылке/ Да чё уж там... Уся биография невесты у нас на глазах пробегала...
ХУДОБИН Оно, ежели поглядеть, поразмыслить... Так оно, пожалуй, и любо. Ничаво, любо, твое величество!
ПРОХОР /робко/ Мы тута, Марф, чё удумали... Удумали мы сказать те свое осударево слово. Сватов засылать к тебе хотим. Ты как сама-то? Чё молчишь-то?
МАРФА (с торжеством) Што ж, заморски королевны приелись, али не по зубам оказалися?
ПРОХОР (проводя ребром ладони по горлу) Да вот они все где у меня, понимашь!
МАРФА (важно) Ну так мы свое решение завтрева вам сообчим.
ПРОХОР Да чё годить-то?! Ты щас скажи!
МАРФА Мы об себе тоже кой-чево понимаем. Мы лучше за простого мужика пойдем, зато уж по любви.
ПРОХОР Да Марф... Да я... Да я ж с самых пеленок тебя люблю! Ты што ж, не видела?
МАРФА (сурово) Не. Не видела. Энто я, осударь, любила тебя всю жисть мою и нянчилась с тобою, аки с дитем. А ты моей любови не восчувствовал.
/Хочет уйти./
ПРОХОР (простирая к ней руки) Я восчувствовал, Марфинька, цветик мой лазоревый! Ну хошь, на коленки стану? /Падает на колени./
МАРФА (холодно) А вот энтого нам и даром не нать. /Продолжает идти к дверям./
ПРОХОР /вцепившись в ее юбку, тащится за ней по полу/ Да ты чё, Марф?! Одумайся! Чай, не кажный день пред тобою осудари на коленках стоят!
МАРФА /неумолимо/ Эка невидаль. Ежели им ндравится, пущай и постоят. Ничё. Я утресь полы помыла.
ПРОХОР /жалобно/ Да Марф!... Ты ж меня завсегда жалела! Неужто ж таперича не пожалеешь?! Вить пропаду я без тебя, лапушка моя разъединственная!
МАРФА: Да жалею я, жалею! Только уж больно крепко мы обиделись!
Внезапно незнамо что, незнамо где начинает громко пищать.
УТРОБИН /крестясь/ Чёй-то? Иде? Откуда? Кто позволил?...
ХУДОБИН /орет дурным голосом/ А-а-а!!! А вить предупреждал я вас, предупреждал! Вот оно! Истощилося терпение ангельское! Слышите глас небесный? То архангелы в трубы трубят! Конец повестям временных лет приходит! Молитеся, братия! (Падает ниц.)
УТРОБИН Усё! В скит ухожу, на покаяние! /Звучно бьется лбом об пол./ Воровали, каемся, воровали, да вить меру знали!
ХУДОБИН Ты за себя кайся, а меня не приплетай!
УТРОБИН (обличающим тоном) А што ж ты, не воровал, што ли? А на какие шиши хоромины себе разгрохал трехэтажные, забыл?!
ХУДОБИН А ты!... /кидается на Утробина с кулаками/
Бояре неумело дерутся.
ПРОХОР Цыть мне, цыть! /разнимает их/ Темнота, понимашь, недоразвитая! Чего со страху-то на себя наплели!
МАРФА Ну да, со страху! Я вить говорила те, осударь, што воры они, а ты не верил!
ПРОХОР Ну да ладно, мы опосля следствие учиним... Иде пикает-то, Марфа?! Не пойму!
МАРФА Да, кажись, в торбе твоей потрясинской! Щас я! /Бесстрашно кидается к сумке Прохора и достает из нее пикающий сотовый телефон./
Осподи Иисусе... Чё ишо приволок?
ПРОХОР: Ахти, запамятовал я! Энто ж говорильня моя сотовая! Слышь, знак подает? Давай ее сюды! /тянется к телефону/
МАРФА /отводя руку с телефоном/ Опять тратился?
ПРОХОР: Да не, Марф, мне ее бесплатно дали, к мужику работяшшему впридачу! Ну, давай!
/Выхватывает у Марфы телефон, вытягивается во фрунт и говорит официально./
Осударь усего осударства, всея Великия, Малыя и Белыя, князь Кукуевской, Тьмутараканской, Чалдонской и прочая и прочая, у аппарату! /Долго слушает и неожиданно начинает оседать на пол./
МАРФА /подхватывает его/ Прошенька! Сокол мой ясный! Чё стряслоcь-то? Ишь, побелел-то как! Да сказывай, горе мое!
ПРОХОР /слабым голосом/ Тут, понимашь, така перетрубация приключилася... Приехали, припожаловали принцесса Аглицкая с батюшкой, принцесса Баобабская с батюшкой да энта... Потрясинская, предками нео¬бремененная... В двух верстах на станции дожидаются... Да ишо казачки наши по бдительности потрепали их маленько... Ить энто ж, Марфа, не хухры-мухры! Энто ж как его... международный скандал прозывается!
МАРФА /выхватывает у него телефон и говорит в него/ Так што извиняйте, гости дорогие! Приезжайте, примем вас честь честью! Дожида¬емся с нетерпением!
/кладет телефон опять в сумку/ Прохор, ответствуй мне по быстрому, да без утайки: чё их принесло на нашу голову?
ПРОХОР Да наприглашал их сдуру, етикет соблюдаючи, да и позабыл! А они таперича приперлись с энтим... ответным визитом, понимашь! Спрячь меня, Марфинька! (Лезет к ней под подол.)
МАРФА /поднимает его за шиворот, говорит державным голосом/: Восстань, опомнись, осударь! Не пристало нам прятаться да унижаться перед заграницами. Чай, не воры. Чай, дома у себя. Вот и гости на свадь¬бу пожаловали, встречать надобно.
ПРОХОР /обрадованный/ Так ты чё, согласная, Марфинька?
МАРФА /застыдившись и закрывшись рукавом/ Согласные мы... Уж сколько годков прошло, как согласные... /заботливо охорашивая Прохора/ Не боись, Прошенька. Прорвемся, понимашь!
УТРОБИН /льстиво/ Таперича заживем, осударыня-матушка!
ХУДОБИН /угодливо/ Слава те, Господи! Дождалися мы крепкой руки в осударстве нашем!
МАРФА (сурово) Цыть мне, цыть! Мы с вашим кабинетом вскорости разберемся. А таперича нам недосуг.
БОЯРЕ /бросаясь ей в ноги, наперебой/ Да матушка! Кормилица! Да мы для тебя луну с небес достанем! Ты укажи только, чё нам допрежь всего учинить-то!
МАРФА А и укажу. /Царственно простирает длань над боярами./ Слушай, бояре, наш первый указ! Повелеваем: с нонешнего дня и на веки вечные запретить в осударстве нашем… «Амурныя ведомости»!
БОЯРЕ /к публике, разводя руками, хором/ : Тута и конец, а конец - делу венец, а чё дале будет - поживем, увидим!
Начинается всеобщее гуляние и ликование.
КОНЕЦ
Р.S. Для пущего увеселения публики автор предлагает господам постановщикам изобразить пребывание Прохора за кордонами в виде бессловесного действа с музыкою и танцами.