"Belsatzar ward in selbiger Nacht Von seinen Knechten umgebracht"
1917 год.
Подлинные события 1917 года прекрасно описаны уральским историком Михаилом Бабкиным в своих статьях. И всех интересующихся историей предательства монархии, я отсылаю к нему. Он не только описал все главные моменты революционных событий, но что важно, дал им правильное толкование. Я же попробую коротко воспроизвести картины 1917 года в том виде, каком их подает Михаил Бабкин, цитируя его наиболее удачные замечания.
Конец февраля 1917 года. Царь находится в Ставке, где подготавливает весеннее наступление, после которого, как ожидалось, Германия капитулирует. Война накануне завершения, это понимают все европейские политики. Уинстон Черчиль писал: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже претерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты переполнены людьми... Никаких трудных действий больше не оставалось: оставаться на посту; тяжелым грузом давить на широко растянувшиеся германские линии; удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте; иными словами - держаться; вот все, что стояло между Россией и плодами общей победы...
В марте Царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен и победа бесспорна».
Но и для переворота время самое удачное. В принципе, царь уже не нужен. Войну можно закончить и без него, тем более, что в масштабных операциях нет необходимости, истощенная войной Германия обрушится сама. Зато лавры победителей достанутся заговорщикам, а победителей, как мы знаем, не судят. Когда начнется послевоенная «распиловка» захваченных земель, недвижимости, барахла и прочих «аннексий и контрибуций», никто и не вспомнит о растоптанной монархии – не до нее будет.
Но есть люди, которые пытаются спасти Царя. Накануне дня вынужденного Его отречения заместитель Обер-прокурора Св.Синода князь Н.Д. Жевахов обращается к синодалам с просьбой обратиться к народу с обращением не участвовать в свержении законной власти – «вразумляющее, грозное предупреждение Церкви, влекущее, в случае ослушания, церковную кару». Церковь имела в России огромный авторитет, и ее слово могло остановить беззаконие. Синодалы сделали вид, что не услышали своего начальника. Тогда Жевахов в отчаянии обращается к католической церкви. И такое воззвание глава русской католической церкви опубликовал, и, как результат – неучастие верующих католиков в революционных событиях.
26 февраля 1917 года царь Николай II отрекается от престола за себя и сына в пользу великого князя Михаила Александровича.
В ночь с 27 на 28 февраля 1917 г был образован Временный Комитет Государственной Думы; 1 марта им было сформировано Временное правительство. В эти же дни было арестовано все российское правительство, высшее военное и гражданское начальство Петербурга за исключением госсекретаря, министра земледелия и обер-прокурора Синода. Из духовенства был задержан лишь Питирим (Окнов)митрополит Петроградский, сторонник монархии, а значит враг Синода. Весь Святейший Синод в полном составе оставался на свободе. Это: Председательствующий - митрополит Киевский Владимир(Богоявленский),
Члены Синода: архиепископ Новгородский Арсений(Стадницкий), архиепископ Финляндский Сергий (Старгородский), арх. Литовский Тихон (Белавин), митр. Московский Макарий (Парвицкий-Невский),, Михаил арх. Гродненский; Иоаким (Левицкий) арх. Нижегородский, Василий, арх. Черниговский, протопресвитер Александр Дернов.
Понятно, что если бы синодалы не участвовали в антимонархическом заговоре, их, как авторитетнейших «князей церкви», никто бы на свободе не оставил.
2 марта в покоях Московского митрополита Макария на частном собрании Синода было принято решение немедленно установить официальную связь с Временным Комитетом. А еще уволили из членов Синода арестованного Питирима. Видимо, за прогул заседания.
2 марта публикуется «Высочайший Акт» императора об отречении в пользу своего брата.
3 марта Михаил Александрович своим «Актом» отказывается принимать власть вплоть до созыва Учредительного собрания. Сейчас принято обвинять великого князя в предательстве, но он был вынужден поступить так, даже вопреки действующему законодательству. Было очевидно, что цель заговорщиков в устранении не лично Николая Александровича, а всего государственного строя. Поэтому, согласись Михаил Александрович воспринять царскую власть, его бы просто убили – либо эсеры, либо черносотенцы. Поэтому он и предложил Учредительному собранию, как представителю народа, определиться, нужна ли России монархия в принципе, и если да, то в каком виде: абсолютистская, конституционная или еще какая-нибудь?
Узнав об «Акте» брата, Николай II попытался передать власть сыну, о чем и отправил телеграмму, которая была перехвачена и уничтожена генералом Алексеевым.
Стремление царя защитить престол вызвало раздражение у синодалов, поэтому они приняли ряд шагов, после которых любые попытки восстановления монархии означали бы открытый вызов Русской Православной Церкви.
3 марта в должность обер-прокурора вступает князь Львов, министр Временного правительства (ВП).
Епископ Енисейский и Красноярский Никон (Бессонов) отправляет телеграмму на имя председателя Временного правительства: «Христос воскресе! Искренно рад перемене правительства». Несмотря на то, что шел еще Великий пост, Владыка Никон испытал настоящую пасхальную радость. Христос означает «царь». Воскресение какого же «Царя» приветствовал епископ задолго до Пасхи? Восстание из ада «князя мира сего»?
4 марта проходит торжественное заседание Святейшего Синода в честь свершившихся событий. От лица ВП князь поздравил синодалов с освобождением от царского гнета. С ответным словом выступили митрополит Владимир, архиепископы Василий и Арсений, с воодушевлением говорившие о перспективах, открывшихся перед РПЦ, после «свержения цезарепапизма». Тут же решили совершить символическую казнь монархии, выбросив из зала заседания царское кресло (царское кресло, вообще-то, называется троном). Что и осуществили немедленно обер-прокурор Львов и Киевский митрополит Владимир. Кресло было решено передать в музей. Теперь, если бы Михаил Александрович или кто другой вдруг стал царем, места в Синоде ему бы не нашлось, только в музее.
В подвале Ипатьевского дома, где была расстреляна Царская семья, нашли надпись: "Belsatzar ward in selbiger Nacht Von seinen Knechten umgebracht" «В эту самую ночь царь Валтасар был убит своими слугами». Эта цитата из поэмы Гейне должна была придать расправе ритуальный вид, сделать ее символом безвозвратной гибели православной монархии. После смерти халдейского царя Валтасара власть из рук жидов перешла в руки арийцев. Ритуальная казнь православного монарха должна была означать переход власти из рук арийцев в руки иудеев. Но если говорить о точности смысла, то Янкели-палачи Юровский со Свердловым не очень-то вписываются в контекст, ибо никогда верными слугами русского царя не были. Как не были слугами и таинственные раввины, посетившие Ипатьевский дом той роковой ночью 4 (17) июля 1918 г. Зато верными слугами царя были синодальные архиереи. Поэтому зловещую надпись правильнее было бы начертать не в подвале Ипатьевского дома, а в зале заседаний Священного Синода 4 марта 1917 г. только, разумеется, на церковнославянском языке.
5 марта Синод запретил возносить многолетие Царствующему Дому.
Вот здесь следует вспомнить анафематствование из ежегодной службы в честь Торжества Православия: “Помышляющим, яко православнии государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великаго сего звания в них не изливаются, и тако дерзающим противу их на бунт и измену, анафема”.
«Дерзающим противу их на бунт и измену, анафема», - золотые слова. И поскольку синодалы их прекрасно знали, то на всякий случай они подкрепили свои действия ссылкой на «волю Божью». В этот же день глава Семфиропольской епархии заявил, что Сам Бог «положил предел царствования бывшего Государя».
7–8 марта Синод издал определение, согласно которому всему российскому духовенству предписывается «во всех случаях за богослужениями вместо поминовения царствовавшего дома возносить моление “о Богохранимой Державе Российской и Благоверном Временном Правительстве ея”». Необходимо заметить, что «благоверное правительство» поминалось после упоминания правящего духовенства, хотя ранее Царствующая семья поминалась перед Синодом. Таким образом, стране давалось понять, где находится место этого самого «благоверного правительства».
М.Бабкин: «Изменение смысла поминания заключалось в «богословском оправдании» революции, то есть в том, что «всякая власть от Бога»: как царская власть, так и народовластие. Этим в богослужебной практике проводилась мысль, что смена формы власти как в государстве, так и в Церкви – явление не принципиальное. Вопрос же об «альтернативе» власти, то есть о должном выборе Учредительным собранием между народовластием и монархией, был Синодом решен и богословски, и практически в пользу народовластия.
Иными словами, власть царя преходяща и относительна. Вечна, надмирна и абсолютна лишь власть священства. Отсюда вытекал и тезис: «священство выше царства». Тем самым при сохранении молитвы о государственной власти во время богослужения царская власть оказалась «десакрализована» и уравнена с народовластием. Фактически было утверждено, что смена формы государственной власти и революция – тоже «от Бога».
Таким образом, через несколько дней после начала Февральской революции Российская Церковь перестала быть «монархической», фактически став «республиканской». Не дожидаясь решения Учредительного собрания об образе правления, Синод, повсеместно заменив поминовение царской власти молитвенным поминовением народовластия, провозгласил в богослужебных чинах Россию республикой. Официально Россия была объявлена Александром Керенским республикой только 1 сентября 1917 г.
Демократическая власть (народовластие), не вмешивающаяся в дела внутреннего управления Церкви, дающая ей «свободу» действий и тем самым являющая свою благосклонность к религии, – более привлекательная форма государственной власти для стремившегося к независимости духовенства.
Перечисленные молитвы были достаточно неопределенны по своему содержанию. Однако их общая форма с поминовением «правительства» или «властей» в период «междуцарствия» подчеркивала неопределенность самой российской власти до созыва Учредительного собрания. Таким образом, в те дни, когда вопрос о трансформировании самодержавия в конституционную монархию был актуален, Синод даже не рассматривал возможность установления подобной формы государственного устройства.
Чтобы понять мотивы действий членов Синода по отношению к царской власти, надо иметь в виду, что ее уничтожение снимало и сам предмет многовекового спора о преобладании в государстве власти царя над властью первосвященника или власти первосвященника над царем. Таким образом, основной мотив революционности духовенства заключался даже не в получении каких-либо свобод от Временного правительства, в которых отказывал император, не в «освобождении» Церкви от государственного «засилья» светской власти, а в первую очередь – в желании уничтожить царскую власть как харизматического «соперника».
Именно по этой причине вопрос даже о теоретической возможности установления в России хотя бы конституционной монархии официальными органами церковной власти в 1917 г. не рассматривался. Тем самым официальная политика Российской Православной Церкви была с первых чисел марта направлена на приветствие и узаконивание народовластия, то есть демократии»
Другой очень важный момент заключается в безусловном выполнении всем низшим духовенством этого определения. Отречение царя вызвало паралич всякой деятельности в России. Государственные учреждения не работали, занятий в вузах и гимназиях не проводились, полиция ходила с красными бантами и за порядком не следила. Вся Россия впала в хаос. Вся, кроме православной церкви, которая сохранила дисциплину и уже 7-8 марта на службах перестала молиться за царя. Это ли не говорит о том, что свержение монархии для служащих РПЦ не было неожиданностью? Переворота ждали, к нему готовились, и его встретили в полном порядке и без лишних вопросов.
Определение Синода объявило Дом Романовых царствовавшим, то есть в прошедшем времени, и 8-го марта же по приказу А.Керенского (Аарона Кирбиса) Царская Семья была арестована и находилась под стражей до самой казни. Мне напомнило это события 1937 года, когда утром появлялась разгромная статья в «Правде», а вечером того же дня «героя» этой статьи увозили на Лубянку. Видимо, Временное правительство, принимая решение об аресте, выполняло прямое указание Синода, гарантировавшего иудеям безопасность своим авторитетом. А вот, к примеру, у Ельцина такой серьезной поддержки РПЦ не было. Поэтому, подписав указ о запрете коммунистической партии, на аресты ее главарей он так и не решился.
9 марта 1917 года появляется обращение Синода «К верным чадам Русской Православной Церкви по поводу переживаемых ныне событий». В нём был призыв довериться Временному правительству. При этом послание начиналось так: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ея новом пути».
Древние иудейские первосвященники, распявшие Спасителя, прикрыли свое предательство смертным приговором римского прокуратора. У православных жидов из Священного Синода своего Понтия Пилата под рукой не оказалось. Это в 1918 роль Пилата сыграет Ленин, но весной 17-го Ленина в Питере не было. Поэтому первосвященники поспешили объявить свое преступление «Волей Божией». До этого не додумались бы и ветхозаветные иудеи. Уж на что известные «христопродавцы», а и те удивились. Вот что писал Лейба Бронштейн (Троцкий): «Столько совершается теперь событий на святой Руси, что за всем не усмотришь... Но лучше всего, пожалуй, послание Святейшего Синода по поводу совершившейся революции. Святые отцы решили признать и благословить Временное Правительство… Но когда стало ясно, что самодержавнейший и православнейший царь, податель благ, полетел вверх тормашками… тогда члены Святейшего Синода уставили брады и задумались о неисповедимых путях провидения. И в результате их совещаний и справок в святоотеческих творениях появилось окружное послание, в котором разъясняется чадам церкви православной, что революция совершилась "волею божественного промысла", и что всему священству надлежит призвать народ с церковных амвонов к повиновению Временному Правительству. Этот призыв и был сделан в прошлое воскресенье.
…Так как пути провидения неисповедимы даже для боговдохновенных заседателей Святейшего Синода, то они продолжали возносить усердные мольбы о помазаннике божьем - ровно до того момента, как жалованье им отпускалось именем Николая II. Милюков сидел некогда в Крестах, Керенский - в саратовской тюрьме. Острожные батюшки, читая по воскресеньям проповеди для вразумления заблудшихся арестантов, требовали от них повиновения властям предержащим. А между тем оказывается, что божественный промысел уже находился в то время в заговоре с Милюковым и Керенским, подготовляя им потихоньку правительственные посты. Не божественный ли промысел вооружил бомбой руку Егора Сазонова, убившего Плеве? Не промысел ли всучил в социал-демократическую программу требование всеобщего избирательного права, на которое теперь ссылается кандидат на божью милость Михаил Александрович?
Вот на какие мысли наводит послание Святейшего Синода. Божественный промысел оказывается покладистым до последней степени: он становится неизменно на сторону сильнейшего и признает всякую уже одержанную победу. Чтоб иметь благодать на своей стороне, рабочему классу нужно только взять своих врагов за горло и наступить им коленом на грудь. ("Новый Мир" N 948, 27 (14) марта 1917 г.)
Но Троцкий ошибался, когда видел одну лишь бесхребетную покладистость в поступках архиереев. За кажущимся испуганным послушанием, за мнимой готовностью пропеть «Многая лета» кому угодно, лишь бы остаться у власти, был трезвый дальновидный расчет. Слово М.Бабкину: «Князь Н.Д. Жевахов, на страницах своих «Воспоминаний» рассуждая о религиозной идее русского самодержавия, согласно которой лишь Цари имели право называться помазанниками Божиими, упоминает о многочисленных примерах того, что после Февраля 1917 г. не только иерархи, но даже рядовые священники начали говорить, «что они все помазанники Божии». Что служит подтверждением тезиса о наличии скрытого противостояния клерикалов императорской власти, о существовании побудительного мотива революционной деятельности духовенства: лишь после свержения последней священство могло (и смогло) присвоить харизматический титул «помазанничества».
Уже 26 февраля 1917 года в Петербурге начался бунт. На улицах поднялась стрельба, народ строил баррикады и нападал на представителей власти. Но это не было искренним народным возмущением, все было проплачено будущим «всенародно избранным президентом республики» Родзянко. Сегодняшние «оранжевые» и «тюльпанные» революции хотя и не такие кровавые, но распускаются на национальных грядках также после обильного денежного полива. Все старо как мир.
Постепенно вся страна, где за деньги, где после агиток погружалась в хаос. Во всех политических и административных институтах России была полная дезорганизация. Разумеется, кроме РПЦ, которая как армия в захваченной стране, сохраняла порядок и спокойствие. Все предписания Синода мгновенно исполнялись. Мало кто из духовенства дерзнул выступить против синодальных замыслов. А с теми, кто дерзнул, тут же расправлялись.
Но поскольку народ в 1917 году еще не очень-то рвался в революцию, а денег на его ежедневное выступления не хватало, духовенство решило своим примером заражать массы. М.Бабкин описывает поступки священников, которые и у современного неверующего человека могут вызвать омерзение. Это и организация демонстраций с красными флагами и иконами. (Потом большевики также усвоят эту привычку ходить на демонстрации с ликами, только уже не святых, а членов Политбюро.) Это и публичные отпевания лиц, погибших в борьбе со старым режимом. Это и свободные демократические выборы епископов на епархиальные кафедры. Это и организация «праздников революции»: «Дней свободы», «праздников перехода к новому строю», «дней памяти жертв освободительного движения» или «праздников Русской свободы» и, конечно, «Международный день трудящихся 1 мая». Празднества представляли собой подчас грандиозные, заранее спланированные народные торжества, проходившие с массовыми манифестациями, под музыку оркестров, с красными знаменами, пением революционных песен, парадом войск. Как правило, в этих праздниках участвовало и многочисленное духовенство, практически всегда возглавляемое своими епархиальными архиереями. Ну, и разумеется, ежедневная, ежечасная пропаганда. Церковный пиар был поставлен не хуже большевистского.
М.Бабкин: «Генерал А.И. Деникин и протоиерей А.И. Введенский писали, что с первых дней революции военное, городское и сельское духовенство фактически не оказывало влияния на политические события и не участвовало в общественной жизни, что его влияние как социальной прослойки на войска и на народ оказалось равным нулю. Но поскольку само богослужение являлось определенным способом массовой пропаганды и агитации в пользу государственной власти, то богослужения, совершаемые в большинстве случаев публично, с многократно возглашаемыми на них молениями «о благоверном Временном правительстве», фактически служили рекламой новой власти.
(Согласно статистическим данным за 1914 год «пропагандистский потенциал» РПЦ был значителен: всего церквей (кроме военных) было более 54 тыс., часовен и молитвенных домов - свыше 23,5 тыс.; приходского духовенства насчитывалось более 112 тыс. чел.; всего монастырей было 1025, в них проживало около 30 тыс. монашествующих). Таким образом, пастырская деятельность российского духовенства весной и летом 1917 г. была направлена … на формирование в общественном сознании представления о государственном перевороте как о закономерном явлении». И далее: «Никаких сколько-нибудь массовых контрреволюционных выступлений с целью защиты монархии духовенством РПЦ в послефевральский период 1917 г. проведено не было. Известно лишь об одном случае планирования подобной манифестации, которая готовилась в Саратове. Местный священник, возглавлявший монархическую организацию, намеревался 1 мая (ст. ст.) провести выступление под лозунгом «Дайте царя и хлеба!» Для этой цели была даже выпущена специальная листовка. Однако церковный пастырь и члены его организации за четыре дня до задуманной акции, 27 апреля, были арестованы местным Военным комитетом».
Выпускались и агитационные материалы. М.Бабкин: «Св. Синод в своём «Поучении с церковного амвона», напечатанном в мартовском 1917 г. номере своего журнала «Церковные ведомости», проповедовал: «Всё в нашей жизни совершается по воле Божией. Великие дни переживает наша Родина. Старое правительство довело Россию до края гибели. […] И вот народ восстал за правду, за Россию, свергнул старую власть, которую Бог через народ покарал за все её тяжкие и великие грехи. Теперь народ хочет сам устроить свою жизнь так, чтобы всем жилось хорошо, легко, по правде Божией. Учредительное Собрание, которое изберёт весь народ, установит новую форму правления, при которой будут решены все важные задачи, устранено всё то зло, которое ещё осталось у нас от старого строя. Для крестьян будет разрешён вопрос о земле, что так тревожит и волнует крестьянство; для рабочих – о правильной оплате их труда, словом, будет сделано всё, чтобы всем обездоленным, угнетённым жилось на Божием свете легко и радостно. Не будет у нас больше неправды, насилия, обмана и продажности, но сам народ решит всё по полной справедливости. Дай Бог, чтобы скорее настало это благословенное, долгожданное и желанное счастливое время. […] Новое Временное Правительство, которое стоит теперь у власти, избрал сам народ, тот самый народ, который завоевал себе свободу и свергнул поработителей этой свободы». (И это «Поучение» Св. Синод рекомендовал священникам не только огласить по всем церквам России, но и расклеить его на дверях храмов). Обращённые к пастве послания, проповеди и резолюции аналогичного же содержания весной 1917 г. были едва ли не типичны для духовенства РПЦ».
И совершенно непонятно, кто у кого списал: большевики ли у церковников или наоборот? Но, думается, что все-таки большевики. Они все у всех списывали.
Ну и, конечно, личные выступления заговорщиков. Вот изречения епископа Уфимского Андрея (князя Ухтомского): «Режим правительства был в последнее время беспринципный, грешный, безнравственный. Самодержавие русских царей выродилось сначала в самовластие, а потом в явное своевластие, превосходившее все вероятия», «Слава Богу, лишились Автократора; да здравствует Пантократор!» Этот же «новомученик российский» 30 октября 1928 года напишет в своем «Обращении к прокурору республики»: «Я сам признаю коммунизм идеалом божественной жизни. Коммунизм я оправдываю идеологически историей христианства. Эта мысль заключается как основная в моих письмах о защите Христовой Церкви».
И, поскольку, монархический строй был окончательно свергнут, необходимо было делать дальнейшие шаги по установлению церковной власти, а именно – восстанавливать патриаршество. Для этого необходимо было созвать Поместный Собор, и он был созван в августе 1917 года. Сразу скажу, что продолжался он до лета 1918 года, что для представительного съезда многовато. И он бы заседал и дальше, если бы его не запретили большевики. Собор скорее представлял непрерывное заседание правительства, альтернативного Временному или еще какому. Судьбу рухнувшего Дома Романовых на Соборе не обсуждали. Единственная речь с требованием вернуть царя, прозвучала из уст «крайнего монархиста» протоиерея Владимира Востокова. Но поскольку имени Николая Александровича оратор не назвал, хотя тот еще был жив-здоров, то Собор Востокова понял правильно: «Не печалься, отец, придет время, будет тебе и царь, и монархия».
11 октября 1917 года началось обсуждение вопроса восстановления патриаршества. В то же время Петросовет срочно создает штаб по отражению немецкого наступления, который неожиданно оказался штабом по подготовке вооруженного восстания. Большевики давно разгадали планы синодалов. Они понимали, что новый «царь» - патриарх своим появлением по сути воскресит монархию, правда, уже не светскую. Но для Троцкого и Ленина большой разницы не было. Именно в тот период Владимир Ильич, говоря о вооруженном восстании, произносит свою знаменитую фразу: «Вчера было рано, завтра будет поздно». Вождь «мирового пролетариата» дал ясно понять, что большевистский переворот должен состояться ДО избрания патриарха.
И он произошел 25 октября (7 ноября) 1917 года, а 26 октября было избрано новое российское правительство – Совет Народных Комиссаров. Большевики успели.
21 ноября произошла интронизация патриарха Тихона в Успенском соборе. По словам А. Карташева: «Чин посвящения Патриарха был составлен заново из элементов чинов Константинопольского и Александрийского патриархатов и старомосковского. В отличие от последнего из чина были опущена… инвеститура царя, вручавшего жезл…» Логично. Определение Святейший теперь относилось к патриарху, а Синод стал Священным.
2 декабря Собор, возглавляемый уже патриархом принял, определение, которое декларировало положение РПЦ в республике. Вот некоторые пункты этого определения (цит. по Л.Регельсону):
«1.Православная Российская Церковь… занимает в Российском Государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение…
2.Православная Церковь в России в учении веры и нравственности, богослужении.. независима от государственной власти и…пользуется … правами самоопределения и самоуправления.
3.Постановления и указания, издаваемые для себя Православной Церковью, … признаются Государством имеющими юридическую силу и значение…
4.Государственные законы, касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе, как по соглашению с церковной властью.
5.Церковная иерархия и церковные установления признаются Государством в силе и значении, какие им приданы церковными постановлениями.
6.Действия органов Православной Церкви подлежат наблюдению государственной власти лишь со стороны соответствия их государственным законам…
7.Глава Российского Государства, Министр Исповеданий и Министр Народного Просвещения … должны быть православными.
8.Во всех случаях государственной жизни, в которых Государство обращается к религии, преимуществом пользуется Православная Церковь.
22. Имущество, принадлежащее установлениям Православной Церкви, не подлежит конфискации или отобранию
Еще в определении говорится: об уголовном наказании за поношение и поругание Церкви; о законной силе церковного брака; о полноправии церковных школ; о преподавании Закона Божия в школах для православных детей; об обеспечении военнослужащих армейским духовенством; о запрещении конфискации и отобрания церковных имуществ; о государственном ассигновании на нужды Церкви».
Некоторые исследователи называют это определение ультиматумом Церкви большевикам. И действительно: РПЦ перечисляет в определении все свои права и притязания, дополняет их требованием финансирования, а про свои обязанности, кроме ведения метрических книг, даже не упоминает. Вполне возможно, что церковники даже и не представляют (до сих пор), что у них могут быть какие-то обязательства перед обществом и государством. Хотя, нет, Лев Регельсон, цитируя другое определение «О правах и обязанностях Патриарха», находит все же и упоминание государства: «пункт.Е. Патриарх «имеет долг печалования перед государственной властью». Правильно, пусть не обижают!
Во всяком случае, большевики эту пилюлю проглотили, но потом, оправившись от этакого нахальства, в январе 1918 года приняли Декрет, которым отделили Церковь со всеми ее притязаниями от государства и школы. Пункты этого декрета были скопированы с Соборного определения, только с частицей «не».
Отделение происходило под шумное анафематствование Тихоном новой власти за «гонения на Церковь». Гонения имели место, но сопровождались они, правда, следующими отчаянными обращениями (Л. Регельсон): Обращение Московского Совдепа ко всем гражданам по поводу предстоящего крестного хода:
«…Революция, в своем стремлении разрушить все виды рабства, натолкнулось на власть духовенства.
Признавая полную свободу вероисповедания, мы не хотим, чтобы церковь была орудием господства государственной власти... Пусть всякий верующий, всякая община… исповедуют какую хотят религию. Государство не может в это вмешиваться, предлагать ту или иную веру. И если верующие хотят устроить религиозное шествие по городу, это их дело.
Но крестный ход на 28-е января назначен против власти рабоче-крестьянского правительства. Граждане увидят, как вся буржуазия присоединится к этому шествию, потому что сейчас духовенство восстало на защиту вовсе не храмов, не свободы веры. ЭТОМУ НИКТО И НИЧТО ТЕПЕРЬ НЕ УГРОЖАЕТ (выд. в тексте - Л.Р.); оно восстало на защиту богатств, имений, земель, жалованья в 200 тыс. руб. митрополитам, миллионов, накопленных в монастырской казне, сытой, спокойной и бездельной жизни сотен тысяч праздных и богатых людей.
Мы призываем всех граждан к полному спокойствию и вдумчивому отношению к тому, что двинуло сейчас против нас молчавших до сих пор служителей церкви.
Пусть идут за ними помещики, капиталисты и их прислужники. СОЗНАТЕЛЬНЫЕ СОЛДАТЫ, РАБОЧИЕ И КРЕСТЬЯНЕ ТУДА НЕ ПОЙДУТ. Они могут молиться в церквах или дома, помимо этого хода. Им нечего делать вместе с буржуазий.
ПРЕЗИДИУМ СОВЕТА РАБОЧИХ, СОЛДАТСКИХ И КРЕСТЬЯНСКИХ ДЕПУТАТОВ г. МОСКВЫ И МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ». Известия. №21, 28 янв.1918г.
Большевики понимали, что эти «крестные ходы» ни что иное, как демонстрации против Советской власти. И если вспомнить, что коммунисты во все времена боялись монархического строя, то можно представить, какую панику у них вызывали подобные «ходы». Тем более что еще были свежи воспоминания о «кровавом воскресенье» 9 января 1905 года, когда провокатор охранки священник Гапон подвел под масонские пули тысячи верующих. В результате этой масштабной гнусности, унесшей жизни более ста человек, Царь Николай получил прозвище «кровавый». Вот такой был у Синода «черный пиар».
Но проклятия в адрес большевиков продолжались. Принято считать, что заявления патриарха носили «вынужденный» и «оборонительный» характер. Мол, это просто увещевания нравственного порядка. Но, вообще-то, термины «вынужденный» и «оборонительный» используются для описания военных действий. То есть даже защитники Тихона, таким образом, утверждают, что он вел войну против большевиков. Впрочем, авторитет Церкви был настолько велик, что воинствующий Тихон оставался на свободе, находясь в центре вражеского стана, и ругая «антихристов» на чем свет стоит. Любой другой уже бы получил пулю в лоб и за менее резкие выражения, чем: «Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей». «…А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания», «А вы, братие архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в нашем духовном делании, с пламенной ревностью зовите чад ваших на защиту попираемых ныне прав Церкви Православной», «Мы твердо уповаем, что враги Церкви будут посрамлены и расточатся силою креста Христова», «Лучше кровь свою пролить и удостоиться венца мученического, чем допустить веру православную врагам на поругание..».
Поскольку большевиков мало кто любил, то слова пастыря упали на благодатную почву. В России началась Гражданская война.
------------------------
Фотоцитата из Р.Вильтона "Последние дни Романовых"