- Филефити Билл – настало время платить по счетам, или ты не Филефити Билл.
- Да к чёрту счета, размозжи им мозги, или я не Филефити Билл.
- Филефити Билл – ты же в мозг мне попал, или ты не Филефити Билл.
- Я попал тебе в морду, хоть ты мне и мил, или я не Филефити Билл.
Филефити Билл раскурил сигару, огромной сигарой дымит. Не умрёт от рака лёгких, никогда ни за что не умрёт наш Филефити Билл. Здоровенный кусок сырого сочного мяса он на зиму себе заварил. Ну, никак не толстеет, и жирок не согреет, бедный Филефити Билл.
А, ну, прочь, оборванцы, прочь отсюда путаны, пока я вам глаза не разбил. Отвалите же черти, расшибитесь об стены, пока я здесь штаны не спустил.
Умудрённые чудом, запеченные с хлебом на него засмотрелись глаза, чтоб вас крышей убило, чтоб размазало с жиром на полу, обведённым мелом.
Вы отстаньте, вы отстаньте, бросьте шутки, крысы, мишки. Или вас прихлопнет рукой, ох, позвольте, прихлопнет рука огромного Филефити Билла.
Филефити Билл ногу почесал, до крови расчесал себе ногу. А на кровь слюной плюнет и ботинком размажет наш отверженный и гуманист. Билл себе голову чесал, чесал ногтем зелёным, что на пальце у него растёт давно. Отчесал себе мозга, зачесал себе с ломом в бошку тридцать иль сорок гвоздей. Филефити Билл в душе стоит, кипяток на кожице играет. Пенка тонет в гною, мыло тает в грязи, что ж спасёт от засора умывальник. Филефити Билл, расчесываясь с феном, сигару из Кубы закурил. Когда лаком он брызнул, когда лак этот вспыхнул, вот тогда весь дом органом завопил: «Боль, боль, боль, ошкурьте ощущенья, мы свежевали пятна вашей совести, товарищ. Боль, боль, боль, химикаты сюда несите, откупорим две бутылочки с испариной». Билл, наш Филефити Билл пьёт шампунь, чмок-чмок, улыбается. По щекам течёт, по ногам течёт пенкой белою этот нектар. Потому это всё, что нету зубов парочки у нашего друга. Функциональность же их столь сомнительна, что им позволено быть в руках блуда. Вот он счастлив сегодня, улыбается… спокойно, тихий псих, тот Филефити Билл.
Осквернённое счастье, одурманены ядом те, кто к Биллу пришли с ножом. Билл пока что доволен, хоть сбивает от страха он с ресниц засолочный пот.
«Бейте Билла, он псих, он насильник, вор, дурень и захватчик, подавшийся в Рим. Мы его распластаем, овалы мы изрежем из плоти его… По-то-му… что… он… Филефити! По-то-му… что… он… Филефити! Рвиииииииии его!!!!!».
Билл, где козыри твои?!?! Билл, карманы ли пусты?!?! Билл, отрежь им ягодицы!!! Врежь им, Билл, врежь им, Билл, врежь иииииииииииим!!!!
Куда пропал наш Билл? Куда пропал Филефити? Вот он! Вот же он! Срезал справа! Срезал слева! Вот удар, толпа упала. По ушам и по бокам он им кулаки сжимал. Так танцует Билл на стальных набойках в луже крови, в вражьей крови, песенку напойте:
«Билл, Филефити Билл… Наш герой ты, герой в крови! Билл, ты, их расшлёпав, всем доказал, что быть! Быть небоскрёбам, Билл, быть им в небесах! Сил не жалел, враги, зубов не досчитав, в свинский пустились пляс. В аду, в грязи, спустились во мрак».