Сумасшествие, которого не случилось

       
Лоренс ушел с показа Бэлмэйна задолго до того, как симпатичный автор коллекции вышел и, смущенно улыбнувшись, скованно поклонился, поблагодарив гостей за признание высокого качества его коллекции.
Под высоким сводом Выставочного зала Лос-Анджелеса затаился свет лучей заходящего солнца. В ярко освещенных коридорах, теперь пустых вдруг послышались торопливые шаги. Охрана залов, отданных под событие сезона, свободным от гарнитуры телефона ухом могла слышать, о чем говорил высокий молодой мужчина, почему-то спешно покидающий модный праздник.
Один из охранников узнал брюнета с алым бантом в кармане синего элегантного костюма. Но он так же помнил, что этот щеголь приехал на показ не один. С ним была высокая девушка в полупрозрачном вечернем наряде с совершенно лысой головой. Вместо волос на голове красивой и без прически девушки был венец из элегантных серебристых цепочек.
Теперь «лысой» красавицы рядом с брюнетом не было. Спешившего человека звали Тед Лоренс.
Он немного перебирал с силой голоса, но в остальном - всё было в рамках положенных норм поведения в таких местах. Его обычно мягкий баритон, звучал сейчас приглушенным резковатым слогом. – …Чушь! Паркиенс, это чушь. Кто распространяет эту дикую информацию? – Тед угловым зрением заметил внимание к своей персоне и заговорил тише, - я требую, выясните это немедленно. Да, …и тут же перезвоните мне в машину.
Элегантный платок, каким-то причудливым ярким бутоном украшавший карман пиджака был Лоренсом смят одним нажатием указательного пальца. – Элизабет? …А кто это? – Тед торопливо пересек боковой коридор, спешно перебирая ногами, оставил позади лестницу и спустился в фойе. – Кто вы такая? …Ах, так. Ну и где сейчас ваш «молодой» хозяин?
Двери перед ним распахнулись, Тед кивнул, поблагодарив охранника за услугу. – Вы хотите сказать, что он …заболел?
Последнее слово было произнесено с явным недоверием к информации, подтверждавшей такой факт. Но девушка, говорившая с ним по телефону, настаивала, при этом неприятно перебирая с жаргоном и эпитетами, подхваченными на дискотеках. Она называла приятеля Лоренса и «психом» и «шизонутым».
Лоренс замер в шаге от парадных дверей Выставочного зала. Те почти бесшумно за его спиной закрылись. Тед непроизвольно поднял руку. Он, должно быть, хотел коснуться лба, будто хотел выяснить, голова его… на месте ли? Всё ли он правильно понимает из того, что болтает этот (явно!) полу подросток? Но рука на полпути замерла и была опущена им. Он будто осознал, что итак уверен, всё у него на месте: и голова, и трезвость. Это только слышимое им – бред.
Однако, жест был замечен. Младший швейцар - человек, ответственный за проводы гостей с показа - понял его так, что гость желает, чтобы для него была вызвана машина такси.
- Тогда что вы такое несете, миленькая? – Тед нетерпеливо замахал на молодого парня рукой. – Нет, нет! Машина мне не нужна. Спасибо, нет. Мне нужна…э, девушка, ну да, я помню, Джулия, я с вами ещё не закончил. …Нет, это я не вам. Минуточку…
Тед переключился на вторую линию и немедленно был соединен с водителем машины, как-то так не заметившим слишком скорого появления хозяина на парадной лестнице Выставочного зала.
А ведь он был Лоренсом предупрежден, что если ему наскучит «торчать там», возможно, он не задержится надолго. – Ол, ну и где вы, черт побери? …Ах, за углом….Ну так скорее появитесь из-за вашего угла. Я не желаю торчать здесь бельмом в глазу у десятка репортеров.
Теду не повезло. Он оказался первым, кто покидал сезонный показ модного дизайнера. И поскольку он покидал праздник в явно испорченном настроении, это заинтриговало репортеров, и те кинулись на него, как дикие пчелы.
-Мистер …э, кажется, Лоренс? Вы покинули показ. Всё так плохо? …Вам показалась коллекция скучной? Вы не заинтересовались новациями молодого мастера, отчего же? Что вам испортило настроение, может быть, неудачный прием? Неудобное место? Как вообще там с сервисом? Шампанское не подавалось?
Тед уже видел свою машину. Его водитель оправдывался перед ним. Он, несколько опасно ускоряясь перед парадной лестницей Выставки, чуть ли не врезался в толпу репортеров.
А Тед переключил телефон на первую линию. Он продолжал разговор со служанкой, недавно принятой в дом, где жил его друг – Френк Мерфи. – А…давно, давно это случилось? – Он не мог сказать прямо: давно ли увезли в психиатрическую клинику молодого Мерфи, репортеры слишком ждали его ответов на свои вопросы.
Теду пришлось хитрить. – Коллекция замечательная. Я сожалею, срочное дело, но…того, что я увидел, мне уже хватило. Бэлмэйн – станет и моим кумиром в мире моды. Э… на этот сезон. – И тут же, обращаясь к девушке, он спросил: «Почему вы молчите? Вы не ответили мне. Нет, это я говорил не вам. Я спросил вас, …э… всё ли там в порядке? Э… все ли дома?
Репортеры навострили уши. Лоренс решил прервать разговор. - Впрочем, мне уже всё ясно. Значит, его в доме уже…
Улыбаясь пяти-семи человекам, кивая направо и налево, Тед отвечал, давая оценку малой толике увиденного им на показе. – Бэлмэйн умеет привлечь внимание, его девушки на подиуме - это что-то…
Собственно, «оценки» как таковой он не делал. Лоренс всего лишь обходил острые углы, отмахиваясь ничего не значащими фразами от людей, загнавших его в них. Надо ж было что-то отвечать. Настраивать против себя лично рвущихся до славы людей, кормящих своих сограждан всё больше «желтеньким» - чревато, считал Лоренс.
– Его деловой костюм в клетку впечатлил. Я вообще-то люблю клетку, в смысле шотландский стиль. Это ново. Давно не встречал костюмов в клетку. Полоска утомляет. Полоска, полоса, …знаете, полосы они и в жизни утомляют. Мне кажется, да, клетка – это интересно. Цветная клетка – это вообще…новаторство. Но и…вместе с тем, это полуоборот на моду шестидесятых. Или тридцатых, …что-то я забыл.
-Вы сказали, у Бэлмэйна красивые девушки на показе. Как вам женская мода, мистер Лоренс?
Тед открыл рот и …соображал, подольше вбирая воздуха в легкие. – Э…женщины …э… Бэлмэйна - достойные коллекции женщины. Она, то есть коллекция, она удивляет свежестью взгляда, и, прежде всего, на элегантность молодой женщины. Подчеркивает её сексуальность. Но… одновременно оставляет за ней право самой определиться со степенью её…
Людям в коричнево-серых ветровках, спешно делающим снимки владельца преуспевающей фирмы, недавно добившейся своей независимости от глобальной компьютерной компании, Лоренс казался чуть-чуть перепуганным. Он экал - мэкал и беспрестанно таращился на свою машину, в которой, казалось, безумно хотел спрятаться от них. Лоренс явно врал по поводу того, что творится сейчас за стенами Выставочного зала. Профессионалы это почувствовали. - А вы…вообще…с показа? Такое ощущение, что вы …ничего не видели.
Тед моментально отреагировал: «Ну как же б я мог?...Чтоб не посмотреть… такое….Извините, господа, это за мной. Извините, больше слов вы услышите из уст более продвинутого в таком деле зрителя. Я… действительно – не искушенный в моде человек. Простите. – Лоренс скрылся в салоне машины.
Его водитель, с достоинством, то есть, теперь уже не спеша, отрулил от парадной лестницы Выставочного зала. Толпа репортеров остановилась как раз под развевающимся плакатом-флагом, на котором был изображен женский силуэт и приятная улыбка молодого дизайнера, набирающего силу в своем стильном и хлопотливом ремесле.
Лоренс между тем, продолжал «пытать», по-видимому, недалекую девушку – новенькую служанку дома Мерфи. Старший из Мерфи – Том Мерфи – известный бизнесмен, промышленник, разбогатевший лет тридцать назад на добыче алюминия в Южной Америке после серьезной болезни отошел от активного участия в делах. Теперь лос-анджелесцам он больше известен как кутила и «ищущий выхода из одиночества вечный жених».
Но Тед переволновался отнюдь не по поводу «папы» Мерфи. Тед – близкий, пожалуй, даже ближайший друг сына Томаса Мерфи – Френка.
Всегда удивлявший приятеля своим здоровьем (Френк Мерфи и насморком-то редко страдал) неожиданно оказался в клинике. И какой клиники…
Тед сильно недоумевал, да что там, он не верил ни слову своего верного человека – мажордома Паркиенса, позвонившего ему по поводу «печальной новости из дома Мерфи» прямо посреди приятного время провождения в обществе женщины. И уж точно, Тед не верил пустышке – служанке из дома Мерфи, которая, сбивчиво твердила: «Он точно чокнулся! Ага, набросился на служанку с подушкой! Вот идиот, он бы ещё за топор взялся!»
«На двадцать лет работавшую в доме служанку с подушкой?!» - Как в такое мог поверить лучший друг Мерфи. «Чушь! Френк – здоровый малый, …цветущий мужчина, …откуда подуло?»
Да что там «здоровый и цветущий»! младший Мерфи, большую часть жизнь не покидающий не то, что собственного дома, трех своих комнат в нём! был обладателем ещё и красивой здоровой кожи – мечты многих здоровых, спортивных людей. Здоровый цвет лица, этакий свежевымытый персик на блюде – ещё и премиленько умел краснеть, играя ямочкой на правой щеке. Острый длинноватый нос его не портил. А какие у Френка были глаза….Женщины так и …слепли! Он был обладателем ясных, чисто синих глаз, …всегда почему-то казавшимися ненасытными. А ещё Френк Мерфи был человеком, никогда не повышающим голоса. Как можно было поверить в его «сумасшествие», если он всегда был рассудителен и тверд в своем мнении? Никак! Любому и каждому консультант мэра по экономическим вопросам казался уравновешенным, даже чуточку ленивым в своих мудрствованиях.
Исходя из всего этого, да ещё и зная Френка лично, представить себе, что «на серого, с пеной у рта орущего Френка Мерфи надели смирительную рубашку и увезли в клинику доктора Крафта, потому как тот грозился убить всех-всех» - в этакой шедевр фантазии Лоренс никак поверить не мог!
В детстве они были совершенно неразлучны. Они ровесники, сейчас им обоим по двадцать семь. Разумеется, видятся они теперь из-за занятости не так часто, как раньше. И всё-таки встречи - неизменная черта их характера, их стиля жизни. Они безоговорочно – друзья. Любой человек, знавший хоть одного из них, знает и о друге его. Любой вопрос, личная проблема – обсуждается ими немедленно, не зависимо от занятости. Хотя теперь личный номер телефона они говорят не каждому спросившему его. Чтоб пропустить момент, когда с другом произошло «такое» жуткое событие, чтоб он оказался «с пеной у рта» - да такого просто и быть не могло! Тед не находил для оправдания такого ни факта. «Да он бы позвонил мне, …он бы сказал, … да я понял бы по тону, по намеку…», - недоумевал Лоренс по поводу того, что «новость» о его друге была столь шокирующей.
Но, оказалось, что-то такое всё-таки произошло. И пока вот так, по телефону, Тед пытался выяснить, что же такое произошло за те четыре дня, которые он с Френком не виделся.
Правда, их последняя встреча была недолгой. Тед вернулся из командировки. Был на заводах в Чикаго. Френк встретил его на вокзале. И в этом не было ничего странного. Позвонил, встретил. Они вместе проехались в машине Мерфи, потом, уставший Лоренс вышел, пообещав «только принять душ и быть в Митчелле на продолжении встречи». Но Френк перезвонил ему, застав в ванной, и сказал, что «всё отменяется». Отменяется ужин в ресторане. Отменяется «на пару дней». То есть вот уже завтра приятели должны были встретиться, чтоб пообщаться тэт-а-тэт за столиком лучшего ресторана города – в Митчелл Холле. Нормально!
Но мажордом Лоренса – Генри Паркиенс с полчаса назад заставил завибрировать жутким трясом мобильник своего хозяина.
Камердинер, мажордом, кухарка, он же садовник (ещё и советник в виду большого опыта жизни) - старлей Паркиенс работал в доме Теда за «еду и кров». Так получилось.
Генри был комиссован из ВВС в виду психической травмы. Последнее обстоятельство Лоренсу известно не было. Ни «обстоятельство» ни причины. В катастрофе разбился сын Паркиенса – единственная радость жизни. В глубине души он считал Теда «заменой» всем своим жизненным потерям. У Теда родственников не «значилось», парень шел по жизни в одиночку. Вот и вычислил его подлечивший нервишки бывший летчик. И решил работать на него … безвозмездно. Вроде как бы по-родственному. Он пришел в дом на Секвой – сто сам. Просто позвонил и представился: «Я – Генри Паркиенс – полезный для вас человек, мистер…как вас? Ах, вот, …ну да, я ж так и думал, что вы – Лоренс. Я умею всё, мистер Лоренс. Но не имею ничего кроме небольшой пенсии бывшего военного летчика. …Что? Ах, у вас нет самолета. Ну, так это ж временно. Будет. А тут вот, ваша кухарка раз - и летчиком окажется. Так я войду? …Спасибо, …а пылесос и газонокосилка где прячутся?»
Не взял бы чужого в дом Лоренс. Да и глаза Паркиенса были слишком уж…седыми. Но вот так получилось, что на вопрос: «Так я войду?» - Тед «поставил» на «летчика» (в последнее - Тед просто не поверил, не походил уставший от жизни мужик на летчика). Но Тед «поставил» на него. Именно! Он решил, удастся выплатить ссуду за дом до конца года – оставит хозяйственного человека при своём пылесосе и газонокосилке, нет - попрощается с «ненормальным».
Почему Тед счел его ненормальным? А кто б «счел»? Ведь Паркиенс действительно не спрашивал денег за труды. Это где такое видано?
Тед не знал, что попал в точку. Что впустил в дом человека лишь день назад, как перешагнувшего границу периметра «санатория для свихнувшихся богачей». Так называли в городе клинику доктора Крафта. Впрочем, богачом Паркиенс не был. Когда-то он был …вдовцом. За женой, когда случилось им пожениться, он получил «тяжеленький процент акций химического концерна в Техасе». Жена умерла. Родив ему сына, вот прямо так: взяла да и умерла. И с тех самых пор Генри не интересовался, сколько там накапало от её приданого? Генри считал те деньги «умершими». Сын рос при нём, то есть в границах военной части. Стал, как отец, летчиком. Но … во время первого ли, или второго испытания, теперь Генри и не вспомнит точно, самолет потерял управление. Летчик испытатель погиб. И сколько с тех пор ещё накапало с приданого жены – Генри снова не интересовался. Будто боялся тех денег, за которые купил себе …нелюбимую женщину, родившую ему любимого сына. Всё, что ему нужно было – это дом, похожий на его «мечту о доме», и которым бы он владел всецело, следя за чистотой в нем и порядком вокруг него, да … парень – и улыбкой и тембром голоса до щемоты в сердце отца напоминавший погибшего сына. Верой, правдой служил безопасности Лоренса Генри Паркиенс. Мало таких служак бывает на свете – Тед это сразу понял.
В общем, не мог Тед не поверить своему служаке о невероятной сплетне, пущенной кем-то о его друге – Френки. Но… поверить всецело в такое – ему было сложно. Мерфи не мог «свихнуться» за каких-то четыре - пять дней. «Не мог, - рассуждал Тед, - потому как о заболевании таком я бы узнал самым первым». Но и намека на такое дело не было. Всё было тихо…вот до этого жуткого трезвона Паркиенса. (Казалось бы, такого - тоже смирного человека).
Генри сообщил хозяину, что узнал от знакомого, с «которым несколько лет назад познакомился в психиатрической клинике доктора Крафта», что к ним в «городок» (заведение считается закрытым, у Джона Крафта исключительно платежеспособные пациенты) с час назад привезли «новенького». Санитар сказал, что он лично нес его из машины «скорой». Нес на носилках, к которым ремнями был прикреплен «взбесившийся пациент». И что этот «больной - сын Томаса Мерфи».
Тед был изумлен известием. Столь изумлен, что даже забыл поинтересоваться у своего садовника - советника, за каким чертом тот ходил в психиатрическую клинику и знакомился там с санитарами. Его больше «своё» взволновало – кто и по какому поводу пускает нелепые слухи о его приятеле? Кто пытается испортить ему карьеру и жизнь вообще?
Однако девчонка из дома Мерфи вторит Паркиенсу!
Вот ещё новость, поразившая Теда – новый человек в доме Мерфи. В доме не часто менялись слуги, у Тома молодая и очень стервозная жена. Она «привела в дом к новому мужу своих слуг». «Своих» - Тому пришлось уволить. Всех, кроме одной – Элизабет – её в доме оставил Френк. Она убирала его личные комнаты. А тут вот, в один день, и Френка увозят в клинику, и Элизабет рассчитывают и молоденькую дурочку в служанки нанимают. А та, отвечает на первый же звонок в дом, что «молодой хозяин свихнулся и отправлен в клинику Крафта».
Что-то шло не так. Это напрягало Лоренса. И чтоб разобраться со всем сразу, он не нашел ничего лучшего, как ехать к доктору Крафту. Да, прямо в клинику. А чтоб попасть туда, он решил использовать «странное» знакомство своего камердинера. «Вот! Надо бы и об этом порасспросить. Что такого делал мой тихий Генри в закрытой клинике Крафта?»
То, что в мире число сумасшедших растет с невероятной скоростью – это и занятой Лоренс заметил. И что самое страшное, теперь с ума сходят уже в молодости. На улицах чаще стали встречаться «дикие молодые люди». Они не были наркоманами, но они были одинокими, как старики и явно заброшенные в гору безумия своей неприкаянностью. Тем, что для них просто не нашлось дороги в диком течении жизни. Толстые старики, сидящие по полдня на скамейках и смотрящих в никудышное прошлое – это одно. Теперь же безумствовали молодые парни, бегающие, будто пацаны, кто с рулем от машины в руках, кто с доской, будто бы напоминающей сноуборд. Попадались на глаза худосочные женщины с мутным взором и непременным поводком в руках (а на нём жутко худой плешивый дог или одичавшая с виду кошка, почему-то чаще черная).
Но все эти «видения» можно было обойти, и даже забыть о них, пройдя мимо. Ведь его – Теда жизнь была очень насыщенной, очень востребованной. Правда, и от такой тоже сходят с ума, говорят «от жира». Но первое – правда, а второе - ложь. Никто не сошел с ума от избытка жира, от переизбытка ума деятельный человек иногда действительно сходит с катушек. Такое Тед, увы, тоже встречал. Но вот его лично – пока бог берег. Даже из патового положения, каким-то чудом, он выгребал. Выходил, оставаясь в полном разуме и доброй памяти. Так Лоренс мог сказать и о Мерфи. Впрочем, Френк Мерфи был счастливчиком, возможно даже таким, который никогда не сталкивался с ненормальностью.
Тед начинает чувствовать неладное. Он припоминает сразу все жалкие категории лиц и с невероятной ясностью …видит стоящим рядом с ними своего друга - здоровяка Мерфи.
Ну, «здоровяком» буквально Френка назвать тоже нельзя. Он скорее здоров своей привлекательной внешностью, чистотой кожи, ясностью глаз. Но он не качок – нет. Скорее, он похож на моложавого легкоатлета. Среднего роста, пухловат, но подтянут. Ему всегда идет классика в одежде, будь то джинсы с пуловером на голое тело или смокинг с «бабочкой» на жестко накрахмаленном воротничке белоснежной рубашки. Он выглядит чистеньким и…молодым.
В отличие от Лоренса. Тот мигом становится похожим на прораба, надень он клетчатую рубашку и джинсы, то есть даже не на студента, а на прораба, забывшего надеть свою белую каску. В хаки и сапогах – Тед выглядел фермером, а в смокинге и галстуке бабочка – на гарсона. Женщины спасают положение дел. Они умеют добавить к одежде Лоренса какую-то, казалось бы, незначительную деталь и … он тут же становится похожим на себя самого. Не на прораба, не фермера или гарсона, а на себя – человека, серьезно разворачивающего свой бизнес. На уважаемого человека.
В его внешности, характере и стати рядом с женщиной проявлялось даже благородство. Вот его как бы и не было никогда, ну откуда у сына парикмахера «благородство»? Или оно и было, так как рожден он был женщиной из известного дома, но скрыто, скрыто было то благородство от взгляда постороннего. А вот, какая-то деталь в облике и красивая женщина рядом и вот оно - плещет благородство тела и души. Рядом с дамой Тед выглядел классным «парнем». Он выглядит красавчиком, мужчиной по всем канонам …«что надо». Но в принципе он не был ни «красавчиком», ни «своим парнем». Жизнь приучила его не выпендриваться, и не слишком доверять людям.
После того, как он отвоевал, разумеется, через суды независимость своей фирмы, и у него завелся секретарь, Тед решил: это будет «красивая и умная» женщина. Как раз с ней он ходил сегодня на показ Бэлмэйна. С Ниной Кампф. Это её – свою красивую и умную секретаршу он так глупо и некрасиво кинул там, одиноко сидящую теперь посреди двух свободных стульев (подруга Нины застряла где-то на пути в Лос-Анджелес и не успела к началу показа).
Но это так, «суета сует». Нина была поддержкой… в дизайне одежды. А это, считал Тед, соглашаясь с другом Мерфи (и его «другом» Экклезиастом) - «суета, всё суета». Главным для Лоренса была деловая стезя и пока ещё тоненькая линия личной жизни. И в неё точно входил Френк Мерфи – друг. Лучший друг Теда Лоренса.
В общем, Тед рассуждал так: «Что-то твориться не совсем честное в доме Мерфи».
Он упорно «пытал» глупую служанку из дома Мерфи: «Послушайте, а кто вас нанял в дом, миссис Мерфи?»
-Нет. Я нанималась через … по личным каналам. Мои рекомендации устроили мистера Мерфи.
-Вы о…старшем?
-Да. Разумеется. «Младший», насколько я поняла, покрутившись тут…у них, особой роли в доме не играет. Крот какой-то. Тут один парень сказал, что этот …ну, в общем, младший мистер Мерфи, пожалуй, заблудиться, если захочет в туалет не на своем этаже дома. Да какой там! я тут узнала, он только в трех комнатах и бродит с книжками своими. Вот чудак, правда? Я б тут на веломобиле гоняла. Коридоры, …мать моя, … два зала, восемьдесят комнат, а какой тут сад…
-Да, да, вы правы, дом большой. – Тед прикусил губу. Ему всё более и более казалось, что девушка неслучайно так разговорчива. «И любопытно: она так откровенна со всеми, или только с тем, кто назвался «Лоренсом, который друг Мерфи младшего»?» - Ну и как вам люди там, …э…обстановка вообще? – Тед будто специально нарывался на грубый отказ девушки, типа: «А вам какое дело?», однако, служанка, назвавшаяся Джулией Прайз, ответила и на этот, столь некорректный вопрос.
Она сказала: «Вот как раз, в общем – ничего. Нормальная обстановка. А люди? Да эти Мерфи - они ж их за людей не считают. Хотя о младшем тут «сладко» отозвались. Особенно миссис Мерфи. Ох уж эта мне миссис Мерфи. …Вы кстати, знакомы?
-Э…разумеется.
- И я.
-Простите?
-Короче - это она меня сюда впустила. Временно. И по моему желанию. Вообще-то я тут пыль мести не нанималась. Мне моего «хозяйства» хватает.
Следующий вопрос Теда был подсказан девушкой. - А что за хозяйство, простите?
-Дом моего отчима. Периса Прайза – банкира знаете? Вот, его хозяйством я и владею.
Глаза Лоренса округлились, его качнуло. И не потому, что в салон машины резво присел стокилограммовый Паркиенс, а потому, что Тед действительно знал Периса Прайза! «Какого черта в дом Мерфи приняли служанкой внучку барона?! Что это, шутка Глории?!»
Да, вот только теперь Тед понял, откуда ему знакома манера девушки, пересыпать фразы вульгаризмами. И голос её, кстати сказать, весьма сочный, показался ему знакомым. Немного ещё подумав, Тед вспомнил, где он слышал этот голосок. Оказалось, и совсем недавно.
На последней вечеринке в доме мэра он танцевал с миниатюркой, внешностью напоминавшей бывшую кинодиву - француженку Бриджит Бордо. Он ещё с Мерфи посмеивался над ней, девушка «рисовалась». «Бриджит - Бриджит, - смеялся Мерфи, - а водку потягивает, как Нюрка из Питера». Лоренс уверен, его друг никогда не видел Нюрок из Питера, впрочем, как и он сам. Тед тоже понятия не имел, какие они «Нюрки из Питера». Но что-то такое от слова … «нюрки» в облике девушки, которую Тед прозвал Бриджит Бардо, было. Тед решил, что девушка, скорее всего совсем не «разбитная». Но, по-видимому, ей хочется казаться такою. И почему б не подыграть? Вот они с Френком и поигрались. Развлекли себя на той вечеринке забавным знакомством.
«Приемная дочь Периса Прайза?! … Вот черт! А мы с Мерфи решили, что она к мэру для развлечения пьяных казанов приглашена. …С ней ведь и Том Мерфи, как с дурочкой заигрывал. …Как с дурочкой. …А интересно, он знал, что она – падчерица Прайза? …И племянница… …ах, да, и, получается, внучка….Черт! С ума сойдешь от их родословных! Заняться ей, что ли нечем? Зачем она там, в доме Мерфи? …Ну, дела…».
Тед отвлекся от мыслей. Обратился к сидевшему рядом с ним Генри.
– Паркиенс, …вот что, пожалуйста, скажите водителю, как ехать в эту самую, в клинику Крафта.
-Но мистер Лоренс, кто же нас туда впустит, уже скоро девять.
-Но вы же сказали, место вам знакомо. Сказали, что …есть люди, которые вас там знают. Кстати странно, что в таких местах у вас есть знакомые. Санитар, вы вроде сказали….Но, минуту, я сейчас …тут …один вопрос, ещё минуту…
Тед вздохнул, кивнул на телефон, зажатый в руке. - Хотя бы тут попытаюсь что-то выяснить до конца. – Он снова заговорил в телефон, - Да, да, я знаю Периса Прайза и …что?
-И…вот. – Произнесла девушка. В её голосе явно зазвучало кокетство.
- Да ну, неужели та …сама Джулия Прайз, что похожа на Бриджит Бордо?
-Ну тут ещё кто на кого. А кто она такая?
-Так, старая актриса.
-Я не старая!
-Охотно верю. А вот в то, что вы говорите о Френке - нет. Так вы сказали, нанялись в дом Мерфи в качестве служащей?
-Служанки. Как будто. А кто меня назвал «старой артисткой» вы или он?
-Для вас есть разница? Тогда я.
-А мне плевать! …А он что сказал про меня?
-Кто?
-Френк Мерфи? …На той самой вечеринке, где мы с вами танцевали, я его впервые увидела. Он такой классный.
-И что?
-А то! Вы там всё хихикали… вдвоем. Вот я и захотела выяснить, правда ли то, что вы с ним … с Френком …э…действительно просто друзья.
-Что, что?! – Тед что-то написал на листке блокнота (их было в служебной машине Лоренса полно, придет идея какая-нибудь – он раз и пишет там себе, не кого не беспокоя), это было распоряжение для Паркиенса: «Позвоните вашему другу и предупредите, что нам срочным образом нужно попасть в границы клиники. Разумеется, не для прогулки. Мы должны увидеть там Мерфи».
Паркиенс покачал головой, мол, это не реально. Но Лоренс ткнул в записку пальцем. Мол, выполняйте! Сам же продолжил разговор с Джулией. Что-то было в ней, этой глупышке и болтунье подкупающе милое, даже очаровательное. -…И вы теперь перетрясаете одинокую постель Френка, так? Стираете пыль с книг, которые он листал, с картины «Спящая Доротея» в его комнате, …так?
-Всё так. Именно этим, разговаривая с вами уже полчаса, я и занимаюсь. О, минуту! Кажется, какой-то шум за дверью. О, кажется, я слышу быструю речь моей милой подружки. …Глория? Я здесь! Простите, Лоренс, я прервусь. Увидите в клинике Мерфи, привет ему передавайте. Что-то подсказывает мне, мы скоро увидимся.
-Эй?!…Джу?..
Девушка не ответила.
Тед был в сильном недоумении.
Паркиенс попытался снова отговорить его ехать на ночь загород, да ещё и в психиатрическую клинику, но Лоренс его не слушал. Он снова ушел в свои мысли, как только приказал водителю «поторопиться».
«Как она сказала? Что-то подсказывает мне, мы скоро увидимся. …Какое она к этому имеет отношение? К Мерфи вообще. Может, это ещё одна несчастная, которую «парализует» (так написала Мерфи одна его поклонница) от взгляда его синих глаз? Мерфи может, он может запасть в душу женщине».

Пару лет назад Тед впервые влюбился. То есть нашлась такая девушка, которая наконец-то привлекла его внимание. Разумеется, о своих новых чувствах Тед пришел поговорить к другу. Он считал Мерфи «породистым ловеласом», то есть в таких делах более сведущим, чем он.
Они пили пиво, играли в шахматы на время. И вот такой получился разговор…
Щелк по кнопке часов - ход Мерфи. Щелк – ход Лоренса.
Щелк. – Френк. Думаю, нам нужно реже бывать вместе в людных местах. Мне не нравится, что нас сравнивают с Дольче и Габана.
Щелк. – Чепуха. Я тоже слышал это, ну и что?
Щелк. – Френк, …это не моё. Я не хочу, чтоб у людей создавалось такое впечатление. Мы же просто …
Щелк. – Именно! А на остальное мне плевать. Ну есть такое мнение, и есть. – Френк улыбнулся другу. - Ну хорошо, не буду гладить тебя по руке и голове, когда мы гуляем по улице. Хорошо, не буду захваливать тебя прилюдно. Буду называть сволочью и дураком. Хорошо. Я учту твои пожелания. Но…- щелк, - ты учи, оторвавшись от меня надолго и на далеко, ты можешь потеряться сам. Тебе без меня никак. Ты с ума сойдешь из-за своей «секретности». Вообще, потеряешься в своих программах, алгоритмах, и черт тебя там не найдет. Что касается меня, то я уже сказал, мне плевать на чье-то мнение. Пусть так: Мерфи и Лоренс, или Лоренс и Мерфи – как тебе нравится. …Тед, перестань так смотреть на меня. Твой ход.
Тед сделал ответный ход. Сделал щелчок по таймеру, но ход был необдуман до конца и потому был не верен. Мерфи лишил его ладьи.
Лоренсу тут же расхотелось играть. – Френк, тут дело не только в этом. То есть, не только в том, что касается нас с тобой. В общем, в моей жизни появилась женщина…
Щелк. – Только одна? …И как? – Щелк.
-Френк, я …сильно привязался к ней. Она из Пасадены. Её зовут Алиса.
-Глупейшее имя! Ходи!
-Я …э… влюблен.
-Чушь. Делай ход.
-Я уже сделал. Я пригласил её к себе на вечер пятницы.
- Это не «ход», это глупость. …Ходи же!
Щелк. – Френк, ты бы слышал её голос…
– Ну и трахни её. И успокойся. – Щелк.
-Нет, ты не понял, Френк. – Щелк.
-Тед?
-Что?
Мерфи взглядом показал на доску. – Мат, вот что!
Лоренс включился в обстановку на доске внимательнее. Резные из опалов и агатов фигуры холодно и гордо аргументировали: «Ты проиграл, парень». Да, дело обстояло так, что какой ход он сейчас ни сделает, мат ему обеспечен.
Тед прикусил нижнюю губу. Скривил рот. – Да, как будто.
-Точно! Потому что ты – осел. Ха! …Осел на Алисе въезжает в страну чудес! …Ха-ха!
-Заткнись, доской по морде получишь.
-Да ладно! Ещё не известно, что там за Алиса… с её чудесами. Окрутить такого, как ты, Тед – минутное дело! Ты умеешь, делать женщине минет?
-Да пошел ты!
-Ну вот! Ты даже элементарного не знаешь. Хочешь теорию почитать? – Мерфи указал за спину большим пальцем. – Вон. У меня горы таких книжонок за плечами. Отец за долгую и плодотворную жизнь скопил. И ни одной не прочел. То же,…как ты же… без элементарного образования. То же всё больше справочники открывает. И то же: «Я влюблен, Френк», …пародия!
-Не строй из себя циника. Не пришла ещё пора, чтоб ты стал мудрее своего отца. – Тед снова стал устанавливать фигуры на доске. Он знал, что Френк уважает отца, потому что тот имеет массу других качеств, и, разумеется, более достойных, чем его вечные победы над молоденькими женщинами.
Мерфи откинулся на высокие диванные подушки. – Ах, Тедди, Тедди. …Ну хорошо, тогда так, как говорит мой отец, а ты знаешь, он говорит много, и то много - я не слушаю, а вот это запало: «Женщины бывают разные, - говорит мой отец, - есть синие и есть красные». – Мерфи рассмеялся. - Друг мой, - Мерфи потянулся и привычно погладил кисть руки Лоренса. – я тебе одно скажу: у тебя это впервые, потому ты так нервничаешь. Но грядет второй, третий и осьмнадцатый разок, и ты …поймешь и в любви только клеше, клеше. И ты, поняв это, тоже станешь тихим, как … покойник, назначая женщине свидание на вечер пятницы.
-Как ты? Циник.
-Мне важнее покой, друг. Порошок из их мозгов – мне по духу приятнее, чем аромат их завитушек на голове. И это не цинизм, а опыт … «друг ошибок трудеых».
- И глупо. Есть женщины умные.
-Твоя Нина? Запомни, друг: умная в мужском деле женщина – это насильница в перспективе. Вампирша. Мадам в твоем доме. Люби дур. Твоя Алиса кто? Я надеюсь, дура. Делай ход!
Тед тогда сильно расшумелся на друга. Слова его пылали гневом и краской стыда. И вдруг, он сам не ожидал такого в тот день, у него родилась некая схема в отношении градации женщин.
- Френк, почему ты решил, что со мной это впервые?! Что свидание это первое, почему?! Со мной, как у всех. Но… не так, тут другое. И вообще, я считаю, ты немного иначе понимаешь женщин. Да, немного не так, как я. Я делю их … сначала на классы. По максимуму их можно разделить на два класса: на доступных и тех, чье внимание нужно завоевать. Не спорю, есть такое чувство, что внимание женщины обесценилось. Её забота - это только она сама. Однако всё равно, всё её существование направлено на то, чтоб выделиться среди соперниц. Класс «недоступные», на мой взгляд, мал. И я делю его на …подклассы. Есть стервозные эмансипэ. Вот такой подкласс - стервы. Они отвратительнее тех, что лезут прямо в штаны…
- К тебе? Уж я б им…
-Френк! Ты дослушай сначала.
-Ну и где ж он – конец?
- А конец печален. Истинных женщин малая толика. Потому как существуют те, которые в случае твой ошибки, ну, допустим, ты использовал своё разовое право на измену, а она – раз! и решила тебе отомстить. Всё любила, любила, а тут – бац! и потянулась к гульфику на брюках твоего приятеля. Это предательство. Зло намеренное.
-Это ты на меня намекаешь? Ну …после тебя приму, как родную.
-Не ерничай, пожалуйста.
-Продолжай.
Тед вздохнул. –Френк, мне кажется, я схожу с ума. Элис для меня сейчас – целый мир. Раньше я приходил в восторг, когда звучал трубами последний день сдачи. Когда дело считалось сделанным, я был в эйфории.
-Да, три дня к тебе не подходи, ты даже какаешь и писаешь строго по алгоритму задачи, поставленной перед твоим организмом.
-Френк, ты уходишь от проблемы.
-Любовь – проблема? Кинь!
-Решу. Хочу, представь.
Мерфи осклабился. – Глупец! Решив задачку, ты захлебнешься разочарованием. Так ты будешь играть или нет?
-Не могу!
-Врёшь! Скоро понедельник. Грядёт уже…никакая любовь не удержит тебя ни в романтическом настроении. Ты снова будешь запряжен. Ты – первый в упряжке. Тебе нельзя предаваться романтике. Случка – реальность. Любить вечно - никому не дано. Просто нет, да и жаль на это времени.
-Я не напрягаюсь, просто работаю.
-Куда летишь?
-В Нью-Йорк. – Тед вздохнул. Френк был прав. Сегодня он может себе позволить побыть романтиком, «писать» теории. - Потом – Техас. Три недели.
-Ну вот… – Мерфи ударил себя по ляжке, будто сильно огорчился. – А пока ты летаешь там, сям, …просто работая, она - «толика» твоя…- Френк кивнул на открытое окно.
За ним был второй этаж зимнего сада. В доме Мерфи была и такая диковинка. Цветы цвели, птицы чирикали – круглый год будто весна. Том Мерфи любил, чтоб всю жизнь весна.
– Эта «толика» побежит к кроликам…жирным и рыхлым. Закон либидо, друг.
Лоренс замер. Оглядел улыбочку приятеля. Даже подумал, а вот действительно, если б так случилось, неужели б он выбрал изменившую ему женщину, а не друга?
Решив, что он выбрал бы, прежде всего, жизнь, Тед продолжил. – Но и та толика, что осталась, и та делиться мною, Френк. Есть ещё кухарки. Да, есть ещё женщины - домработницы, няньки, матери семейств – мне они малоинтересны. Их я тоже отметаю. – Тед прямо посмотрел другу в глаза. - И что же остается, Френк?
-А любопытно, и что же? …Да успокойся ты, чудак. Пугаешь меня прямо! Что там за Алиса такая из страны Пасадены, ну-ка, информации побольше. - Мерфи махнул рукой и потянулся за банкой пива. – А, брось, друг, пустое остается. Остается – пустое. Неделимое пустое. …Держи бутылочку! – Он подал Лоренсу бутылочное пиво.
Лоренс взял бутылку в руки. В отличие от Мерфи, он предпочитал пить не баночное, а бутылочное пиво. Мерфи всегда жадно наблюдал за тем, как Лоренс отсасывает жидкость из горлышка. Он щурился при этом и замолкал. Так было и на этот раз.
Лоренс никогда не делал акцента на взгляде приятеля. Ну смотрит, и смотрит.
Он причмокнул губами и продолжил о наболевшем. Ведь иногда до конца (даже по пустяку) нужно выговориться и серьезному мужчине: «И вот Френк, остается только одна женщина. Одна – не одна, но … их остается очень, - Тед вздохнул, - очень мало… настоящих женщин. Настоящих женщин, …которые себя продадут, чтоб тебя выкупить.
Мерфи подавился пивом, услышав конец фразы. Он раскашлялся и, получая шлепки по спине от Теда, рассмеялся. – О, это они умеют! Продаваться – это у них запросто. Легко! Уж ты мне поверь.
-Мерфи! Я не о том! Я о верности сердцу!
Мерфи сжал губы, но смех по его телу продолжал делать свои поступательные движения. – Угу. Я понял, я понял, не шуми. Угу. «Верности сердцу» - угу.
Мерфи понял, Теду нужно выговориться. Он «сливает», то есть принимать то, что он несет на веру – не стоит. Он влюблен. Хорошая ли, «делимая» ли – его женщина ему самой лучшей кажется. Но факт, что Проломист так распален, Мерфи уже не смешил. Он понял, дружба уходит на второй план в жизни его друга. Семья, любовь – засасывают. Мерфи не циник, он просто грустил.
Он запустил пустую банку в раскрытое окно (слава богу, под ним никого не оказалось, но были случаи попаданий, как-то он попал даже в отца, тот за каким-то делом стоял под его окном).
-Ах, Тед, Тед, теперь я уверен, она – Алиса твоя - первая у тебя. – Мерфи был серьезен. – Правильно, все эти Нины и прочие – они даже более пустое, чем самая грязная шлюха. Та хоть не врет, хватая из твоих рук деньги. – Теперь и Мерфи вздохнул. - …Да, лучше не скажешь, много, исключительно много тех, кто меняет сердце на кошелек.
-Тебе когда-то встречались те, что готовы отдать кошелек за твоё сердце? Но не буквально, то есть не хотел купить твое внимание, а …отдать часть себя за твое внимание. Понимаешь?
-Угу. Ты. Ты выкупал меня в казино.
-Не в счет. Я о женщинах.
-В счет, Тед. В счет. А про такую женщину…ты узнал бы об этот первым
-Но, Френк, нам ведь не по пятнадцать лет. Наверное и я и ты, наверное, мы просто были слепы.
-Некоторые слепы до сих пор. Так что держись поводыря, друг мой.
-Элис – единственная для меня. С кошельком я или без, знаешь, она любит меня, а ведь даже не спросила, свободно ли моё сердце.
-Что?! Ах, значит, всё-таки это она тебя подцепила? Так она из первого класса, Тед! Из того, что ты сразу отмел. Ты их «кидающимися» назвал.
-Доступными. Но ты ошибаешься. Это я её нашел. Две недели назад я ездил в Сан-Франциско. Меня отправляли во главе делегации от компании. Она была среди гостей выставки. На лацкане её пиджака был значок. Он из компании по нефтепереработке. Она маркетолог. Из Пасадены. Я сразу как увидел её, понял, она - необычная девушка.
Мерфи не смеялся. Поджав губы, он наблюдал за приятелем, вдруг заговорившим тихо, но скоро, как в бреду.
- В перерыв, когда объявили перерыв, я пригласил её в буфет. Там было много народу, мы толкались, как все. Я заметил, она тоже поглядывает на меня с интересом.
-Ну, ты ж у нас парень …хоть куда. Хоть в какой норе. Наверное, ещё парфюмчиком взбрызнулся, …нет?
-Френк, какой парфюм?! Я работал. Предлагал наш продукт. Я скорее потным был. Меня просто облепили предложениями. Черт! Когда ж я станут заниматься свободным трудом!
-При коммунизме, друг мой.
-ЯНет, Френк. Раньше. Я решил, да, вот именно там, в Сан-Франциско я решил: у меня будет своя фирма.
-Крутой.
-Уставший от назиданий. Я б большую часть заказов взял, нельзя. Мне …запретили. Даже указали, с кем «можно», с кем «нельзя» вступать к деловой контакт.
Мерфи улыбнулся. Вот такой Лоренс ему был «родным». «А то: «Сердце, сердце, что случилось? Как попало ты в беду?», - процитировал Френк немецкого классика, и спокойно допил своё пиво.
Однако Тед не терял мысли. Образ Алисы, собственно она и являлась его вдохновительницей на самостоятельную работу, крепко держал его разум в своих нежных ручках.
-В общем, я вспотел на той выставке, как …твоя банка.
Мерфи поглядел на пустую банку. Сдавил её в руке. - Ну и что? Для настоящего мужика – это нормально.
-Но я был с женщиной, получалось так.
-Угу, и стояли вы там, потные труженики, прижавшись к буфету… – Френк потянулся за новой банкой. Но, открывая её, пролил пиво на колени. – Вот, черт! Обмочился,… впрочем, извини, извини, Тед, я весь во внимании. Ну так что там в буфете?
Лоренс остановил взгляд на синеве глаз Мерфи. Тот лукавил. Его не сказка интересовала, а её конец. Но Тед продолжил: «Я пригласил её погулять по городу. Оказывается, она в Сан-Франциско впервые. – И снова Лоренс заговорил медленно, будто перебирал бусины четок. И голос его стал нежен, бархатист. – Френк, меня никогда не тянуло распушить перед женщиной хвост. А тут я буквально …заврался. Например, я сказал, что у меня большой дом. …А какой дом, Френк? Я разворачиваю матрасик в подсобке моей парикмахерской.
-Тед, да когда ж кинешь своё хобби?! – Рассмеялся Мерфи.
Лоренс отрубил: «Никогда!» Помолчав, он продолжил. Об Элис. - Она вовсе не подталкивала меня к вранью, она вообще молчала. А я …молол всякую чушь. Мне хотелось. Хотелось, чтоб она меня слушала, восхищалась мною. …Френк, ты же знаешь, я не особо красноречив…
-Ну и что? Мне, например, болтуны не нравятся.
Тед замер. Прозвучало резковато. Он заметил, Френк «надулся».
-Френк, но мне хотелось… с ней поговорить. Но она молчала, вот, говорил я. …Она слушала. Ты бы знал, Френк, как она на меня смотрела. А потом мы пошли в кафе. И…знаешь, она не кинулась оплачивать свой заказ.
-Не дура.
-Френк, она заплатила за меня! Она – маркетолог второго класса, а мой квартальный гонорар - это её годовая зарплата.
-Да, мало тебе платят. Я знаю.
Лоренс покачал головой. – Френк, я…не о том. …Но в том состоянии я действительно забыл, куда положил бумажник. Стал шарить по карманам, …а она, кивнула: «Ничего, я заплачу», - и расплатилась за нас обоих.
-Ну, значит, не дураком оказался ты.
-Да разве дело в том, кто за кого заплатил?! …Эх ты, не дурачок. Она, знаешь какоя…
-Ты сходишь с ума, Тед.
-Нет-нет, Френк, мне, вот только мы расстались, боже, как же мне захотелось снова услышать её голос.
-Ты ж говорил, она молчала.
-Фре-енк…Да, что там! Я не прочь был бежать к ней…босым по побережью. Френк, я не могу объяснять чувства. Ты не понимаешь меня. Тебе бы …книжку прочесть.
-А ты напиши. Ты в угаре.
 Тед помолчал, мечтательно глядя на потолок. Сидел так долго, поджав губы, потом улыбнулся, но так, будто прятал улыбку. – Френк, а я ведь попробовал навязаться. Да-а. Но она сказала, что не получится. Сказала: «Завтра снова рано вставать».
-Вот дикарка!
-Френк…
-Ну дура.
Тед покачал головой. Друг не понимал его состояния. - Выставка длилась всего два дня. Мы расстались. Она уехала с группой к себе. А мне нужно было возвращаться, кончалась командировка. Но… знаешь…
-Что? Что?! …Что ещё стряслось… уже после того, как всё, всё, …вы уже расстались. – Френк тянул сказку к концу.
Тед выдержал паузу. И, поглядев на приятеля, ответил: «Я не знал номера её телефона. Она не сунула мне его, как сделали это другие, там на выставке. Но я нашел её. Я перевернул весь телефонный справочник, я кучу раз ошибался с номером, …но я нашел её в Пасадене. И, …Френк, я услышал её голос. Френк, я готов слушать её и слушать…
-Ну послушал и хорошо.
Мерфи о чем-то думал, глядя в раскрытое окно. Потом вдруг взял руку Лоренса и оглядел её, как будто хотел по линиям понять, долго ли тому оставаться влюбленным. -Ой, Тед…сухая у тебя рука. Должно быть, … ты её так и не трахнул. И кольца не вижу. Вы не…не обручились, нет? …Сирены, говорят, тоже, так пели, так пели, все Одиссеи за борт попрыгали.
Тед понял, Френк паясничает. – Ты не понимаешь. Мы не виделись с ней только три дня. А я … скучаю так, …в общем, в следующую пятницу я свободен и дома. И я пригласил Элис к себе. Она согласилась.
Мерфи подпрыгнул, банка из рук выскочила. - Тед, какого черта? Ты забил ею пятницу?! Нашу «святую» пятницу, …блин! Вот и тратил бы на танцы с ней свой выходной. А в пятницу б …вон - на пляж к Стаффорду съездили бы. Он новый катер купил. Обкатали бы ночью.
Лоренс повеселел. Он голову ломал, как бы покрасивее принять свою гостью, а тут вот – удача.
- Так ничего ж не меняется, Френк! Съездим! В субботу! С утра! Я сам всё обговорю с Джоном. Катер испытаем, как положено. В пятницу вечером мы с Элис…погуляем, а в субботу утром – на катер. Я согласен! Ты, я, Джон и Элис.
У Мерфи рот раскрылся буквой «о». – Что-о?! А моего согласия, значит, не требуется?! Я может, голым катер испытывать намерен.
- Катер, пардон, не твой, Френк. Думаю, и Джон был бы против твоего чрезмерного обнажения.
-Да плевал я…- Мерфи заткнулся. И снова отвел взгляд к окну. А потом как-то так нахально прищурился и посмотрел на Теда. – Значит, ты решил, что с нею нам будет лучше катер обкатывать?
-Мне – да. А вы, …вы потом расскажите, как она вам.
Лоренс помолчал. Потом, отпив пива, снова заговорил: «Я ж не договорил. Та, та, оставшаяся часть женщин, которые обладают всеми приятными женскими качествами, она ведь ещё делиться, Френк».
-Да ну?! Мастер ты атомы расщеплять.
-Да, делится. На тех, кто мне к душе, и …тех, как Иока Она и Линда Маккартни. Такие - могут рассорить закадычных друзей. Такие женщины не к душе. Я бы хотел, чтоб моя женщина устраивала себя в моей личной жизни с учетом уже там имеющихся моих друзей. Их у меня не так много.
- Джон, значит…
-Ты – Френк. Твое мнение о ней – будет очень важным для меня.
Мерфи внимательно посмотрел на приятеля. Потом кивнул, будто согласившись, принять участие в отборе женщины для своего закадычного друга.
Вернее, Френк задумался об «испытании». – Ладно! Едем вчетвером. Эх, может и удастся искупнуться нагишом… при вас, мои скромные други – подруги.
Разумеется, Френк сказал: «Чушь», после того, как увидел Алису МакДир. Разумеется, ему эта девушка показалась «так себе штучкой».
Но только он прикусил язык, на счет «штучек», когда узнал, что Лоренс продолжил встречаться с Элис МакДир. Именно! и после его «отрицательных о ней отзывов». Вот тебе и Линда Маккартни!
Тед стал держать встречи с девушкой… в тайне от друга.
Что Лоренс отбросил все свои деления на «тех» и «этих» - это Мерфи было понятно. Он знал, что теория по женщинам всегда расходится с практикой. Но что друг стал скрытным – это его напрягло. И он прикусил губу. В принципе, он был не против наличия частной жизни у своего приятеля. Он только не хотел, чтоб та их с Тедом развела. Однако больше о «командировках» Лоренса в выходные дни он не спрашивал. Ну, отсутствовал его друг в выходные дома – и ладно. Френк больше углубился в чтение, а то его всегда отвлекало от грустных мыслей. Он любил свой дом, вернее, свой маленький мир. Мир книжного червя. Менял один мирок на другой и … жил, считая себя в нём важным человеком.
Но Френк всё-таки захандрил. И … будто даже «заболел». Но ничем особым он не болел. Так, грусть. При встрече с другом он пару раз обмолвился, что «его сердце потеряло волну ровного ритма».
Тед в собственной эйфории понял его не совсем так. Тогда стояла весна. Тед посчитал, что это «срок линьки и для молодого Мерфи». Да, Лоренс подумал о том, что и у его приятеля появилась сердечная забота. «А почему бы и нет, - решил Тед, - Френк такой видный мужчина…».
И чем бы то самой «сумасшествие» Лоренса кончилось, один бог знает. Да только Элис вдруг раз! и однажды не отозвалась на его звонок. А потом вдруг раз! – и оказалось, что она развлекается в обществе своего бывшего друга, и потому не приехала, как обещалась Теду по телефону.
И вот тут раз! и Френк «выздоровел». И язык его смолол ядовитую шутку при первой же встрече с другом: «Тед предполагает, а Алиска располагает».
Лоренс без всякой задней мысли отнёсся к его шутке. Мерфи - «вечный шутник». Однако, выслушав Френка, … он передумал тратить очередные выходные на суматошную поездку на юг. В Пасадену на очередные выходные Тед так и не поехал. Он тоже «захандрил», …тут Нина, ещё не его секретарша, а так, просто где-то рядом жила-работала, она его и «подлечила»…
Но любовь не отпустила. Может, он ждал объяснений, может, просто щемило сердце, и…он снова поехал в Пасадену к Алисе. Он просто не выдержал «собственной пытки».
Мерфи решил, что это - не победа. Решил, что он проиграл. «Уж лучше бы его классификация оказалась правдой! – кидался банками Френк. А после глубже зарывался носом в какой-то фолиант, что-то вроде «Анти-Дюринга». Мерфи любил историю социальных и экономических отношений. Это была его страсть. – Всё делил, делил… и сам же от всего и отрёкся. Всё ей простил. …Мой друг - глупец с разбитым сердцем. Впрочем, в нашем роду таких до хрена. Одним больше, одним…».
Но Лоренс не знал про «муки проигравшего». Не узнал бы ещё сто лет, если бы… разум Френка Мерфи не разболтался на столько, что позволил ему кинуться душить подушкой … свою няньку.
***
«Нормальным» Мерфи Тед видел четыре дня назад. И всё как будто было благополучно. Френк не выглядел уставшим. Тем более больным, смешавшимся. По мнению Лоренса Френк был далек от того, чтоб у кого возникло желание привязать его к санитарным носилкам ремнями.
-Мистер Лоренс? …Тед? – Паркиенс осторожно коснулся руки надолго задумавшегося Лоренса. – Вы просили меня позвонить моему знакомому. Я позвонил. Вы знаете, нам чрезвычайно повезло, сейчас на дежурстве именно он. Нам откроют калитку и проведут к палате вашего приятеля. Только Сэм просил, в случае чего, не показывать на него. Он не хотел бы лишиться работы.
-Не волнуйтесь, Генри. Я не впервые имею дело с нарушением границ частной собственности.
-Да? Что, был прецедент?
Лоренс был в собственных мыслях. Но он нахмурился, расслышав вопрос Паркиенса. И ответил, ещё будучи в состоянии «инерции мысли»: «Прецеденты бывают разные, …синие и красные.…- Тед очнулся от дум совершенно. - Простите, Генри, я забыл, почему появился мой. – Подумав ещё, Тед спросил. – Как вы познакомились с ним? С этим, с санитаром.
Паркиенс раскрыл историю своей жизни в одной фразе.
-Я - человек, излечившийся от трагедий именно в клинике доктора Крафта, сэр.
И он указал Лоренсу на светящееся бледным светом окно. – Вон то окно, в которое я смотрел два с половиной месяца, пока мой разум приводили в норму. Только чаще я оттуда смотрел. Меня гулять только в сопровождении санитара отпускали. Четырежды я пытался бежать. Сэм удержал меня. Он нашел лучший довод, чем Крафт. Тот говорил: «Это нужно вам, Паркиенс», а он – Сэм, сказал, что это поможет мне найти сына. - Паркиенс повернулся к Теду всем корпусом. – Тед, я нашел ваш дом в тот же день, как покинул это место.
Для Лоренса, уже убедившего себя, что сумасшедших на свете становится всё больше и больше, и решившего для себя держаться от «них» подальше, ради собственного спокойствия, ответ его слуги был подобен пуле, пролетевшей в дюйме от головы.
В его доме, как оказалось, вот уже два года живет … ещё «один».
Сначала из груди Теда послышался бульк, будто плеснулась вода в полупустой бочке, а затем он зашелся в смехе. Это была истерия. – Что?! Что такое? – До него будто вот только сейчас дошло признание Паркиенса. – Так вы лечились от сумасшествия?! Вы…были …сумасшедшим? Ха…ха…
Лоренс достал алый лоскут из кармашка и вытер им слюну, вырвавшуюся изо рта. Но он скоро успокоился. Сунул платок назад, в карман. – Паркиенс, я и раньше был в восторге от вашего стиля жизни, но вы,… вы превзошли все мои ожидания.
-Да я лечился от маниакально депрессивного состояния. Мне хотелось уйти из жизни. Вы спрашивали, откуда шрамы на моих руках? Я вскрывал вены. Шея моя скрипит, вы как-то жаловались, что слишком «слышно». Это от неудачной попытки повеситься.- Паркиенс внимательно оглядел гримасу Лоренса, остановил взгляд на его перекошенном рте и закончил: «А ещё я неудачно пытался утонуть. В унитазе.
Тед шевельнул губами. Сначала беззвучно, потом он повторил фразу: «Вашим ангелом хранителем был …санитар?»
Паркиенс покачал головой. – Скорее жена.
И тут же он предложил выйти из машины. – Если вы решились, то тянуть с этим нельзя. Машина может привлечь внимание охраны. Лучше будет, если она чуть отъедет. Там за поворотом кусты, можно переждать, пока мы поговорим с вашим другом. Сэм сказал, что он спит. Но вы хотя бы увидите его. –Паркиенс улыбнулся. – Я же понял, вы мне не верили. Ну, что он здесь».
-Я и теперь не сильно верю. – Тед вышел из машины.
Пригибаясь, не покидая тени густых кустов, моча брюки в росе, они двинулись по лужайке к двери, ведущей в кухню.
Тед дважды чертыхнулся, вспомнив о том, что надел на показ свой лучший костюм. – Вот черт! Пропали брюки. …Ну, Френк, если ты действительно заигрался … купишь мне новые. Ага. От Гуччи!
Номер палаты был «счастливым» - две семерки. Мерфи действительно спал.
На него смотрело трое мужчин. Все отметили чудесный матовый цвет его кожи. Чистой, бархатистой как у трехлетнего ребенка.
«Нос немного заострился. А так… всё как обычно», - подумал Тед.
«Похудел. Да, вон как щеки обвалились», - подумал Паркиенс, припоминая улыбчивого симпатягу – частого гостя его хозяина. В отличие от «всех и многих», у Паркиенса был свой взгляд на близкие отношения приятелей, под час, да, спавших в одной постели. Он знал, что парни не любовники. Что общая постель для них – не повод охаживать у друг друга молочного цвета ягодицы. Просто заболтались допоздна. До утра просидели перед телевизором, следя за спортивными соревнованиями, футболом или шахматным туром и …заснули. Заснули, сначала в поисках опоры на плече друг у друга, а потом, развалившись прямо в одежде на широкой кровати, заправленной холодящим на вид серебристым, как иней покрывалом. Впрочем, о ревности Френка - Паркиенс тоже знал. Мерфи единственное чадо, избалованное вдовцом папашей, привык быть любимым и предпочитаемым. Он действительно нервно переживал иные предпочтения своего многолетнего друга. Друга, к которому привыкают как к любимой собаке и …даже жене, считая её своей, личной собственностью.
Что касается Сэма – санитара со стажем, тот, разглядывая лицо спящего «психа», и думал так: «С жира бесятся. Всё есть: дом, папаша, деньги. Ничто от него не требуется. Что за профессия – консультант мэра по экономическим вопросам? Так, болтается прихвостнем. Папаша вечно в отъездах. То молодую жену выгуливает по Европам, то казино. Дом … три этажа, поместье… и кому это всё нужно? Вон, лежит, как бревно и ни черта ему не нужно, кроме покоя».
-Вы сказали, он кричал, когда его выносили из машины. Что такое он … сказал? Вы могли бы вспомнить дословно, без фантазий?
Голос выдал Лоренса. Он сипел, пытаясь говорить очень тихо, чтоб не разбудить спящего.
-Он не говорил, он кричал. Требовал, чтоб оставили «его мир в покое». Чтоб оставили его «на ногах». Он кричал: «Перевернули стулья? Столы. Всё не перевернете! Люди - они не умеют ходить вверх ногами. Вот в чем вы прокололись в вашем фокусе». – Сэм задумался. – А ещё он взывал к рассудку отца.
-Вы уверены?
-Я знаю, Мерфи старшего зовут Томом. Как-то видел его в Вегасе. Как его там …уважают. – Сэм кивнул на Френка. – А этот кричал: «Томми Мерфи не сдается! Но закон непобедим! Разум Мерфи восторжествует!»
-Но его зовут Френк.
-Вот и я подумал, какого черта он о себе, как об отце говорит. Но с сумасшедшими случается, - Сэм снова кивнул на связанного человека, распятого на металлической кровати, - они часто путают себя с кем-то ещё.
У Лоренса дернулась щека. Он осторожно перевел взгляд на Паркиенса. – А вы, …вы, когда были здесь, кем себя ощущали, …Офелией?
Паркиенс, не отрывая взгляда от остроносой маски Мерфи, переспросил: «Почему же Офелией?»
-Вы ж утопиться хотели. В унитазе. Или я что-то не так понял?
Паркиенс улыбнулся. – Всё так.
У Лоренса на лице тоже теперь была маска. - Тогда чему вы улыбаетесь, Генри?
-А это оттого, что вот только теперь я понял, что был тогда неправ. Крафт был прав. Сэм. А я – нет. Но тогда мне казалось, что я был прав. Теперь - иные ощущения. Когда видишь подобное, понимаешь, что был не прав. Когда мир встает с ног на голову – это неправильно.
-Миру всё равно. У него и север с югом – не ориентиры. Это люди придумали. Для своего удобства.
Тед снова посмотрел на Мерфи. Но продолжал говорить с Паркиенсом. – Вы думаете, нет? И где будет верх, а где низ – тоже узаконили люди.
Тед разглядывал жутко неудобную позу спящего. Вдруг почувствовал её жестокость, унизительность и по телу его пробежали мурашки. – И снова он посмотрел на Паркиенса. Заметив улыбку его, он повторил. - Люди, Паркиенс. Только они следят, кто как ходит. Только их устраивает один вариант поведения – ходить нужно ногами.
-Разве это не правильно?
- Надо помнить об исключениях, Генри.
Паркиенс и Лоренс переглянулись.
И в это время открылась дверь. В проеме был охранник, вооруженный резиновой дубинкой и … сам Джон Крафт.
Сломалась машина профессора медицины. Ехать домой в карете «скорой» он не захотел. Светило науки, профессионал, разбирающийся в психоневрозе, как лис в курах суеверно боялся знака «красный крест».
Крафт видимо хотел начать своё возмущение с резкого вопроса. Это выразилось и в жесте правой руки, которую он вскинул, и в грозной мимике его лица, но, заметив, что больной спит, а троица, сцепив руки за спиной, тупо им любуется, начал с другого вопроса. И тот прозвучал тихо: «По какому поводу сбор?»
 Сэм струхнул. Он попытался укрыться за непониманием того, как он оказался в столь странном окружении и в палате семьдесят семь. Он тут же попятился к двери. Паркиенс, продолжая неопределенно улыбаться, поздоровался со знакомым ему доктором. Улыбка так и прилипла к его рыхлым бледным губам. Она должна была подсказать профессору, что слишком «напоминающая» обстановка может подвести его «выздоровевшего» пациента к состоянию рецидива.
Ответил на вопрос внятно Лоренс. Ему, прежде всего, понравилось, что врач не назвал его приятеля больным. Ведь, скорее всего, врач спросил бы так: «По какой причине беспокоите больного?» А раз доктор Крафт сразу понял, что причина появления посторонних в палате носит не криминальный характер, с ним можно говорить, как с «нормальным» человеком. - Знакомьтесь, доктор, это мой лучший друг – Френк Мерфи - человек… и не только. А хомо сапиенс. А вот со мной странность. Странность, ибо не понимаю, как мы с ним тут оказались…оба такие …сапиенс. Меня зовут Тед Лоренс. Впрочем, хомо я не слишком известный, потому не обижусь, если вместо кофе вы угостите меня кусочком истории болезни моего …распятого друга Френки.
Крафт внимательно взглянул на своего пациента, лежавшего привязанным к кровати, и попросил охрану выпроводить из клиники человека, сопровождающего Лоренса.
А последнего - пригласил в свой кабинет. – Кофе тоже есть, – он взглянул на Паркиенса, по-видимому, не слишком довольного его решением избавиться от него, - но у меня строгое правило, я не распиваю его по ночам с пациентами. С бывшими – тоже. Прошу вас, …сюда, мистер Лоренс.
По какой же причине полопались пузырьки возмущения в настроении профессора от медицины? Его «поразила» маленькая деталь в костюме Лоренса. Крафту стало ясным, что в великолепном костюме «просто выпячивающего» свою дороговизну не решаться грабить психиатрическую клинику. А решиться на похищение психически больного, предварительно украсив свой элегантный костюм ярким платком в нагрудном кармане, два угла которого торчали, будто уши лисы - было б ещё глупее. Между тем ответ высокого молодого мужчины глупым Крафту не показался. Напротив, он его заинтересовал. «Это поможет мне скоротать время, пока Вилли копается с мотором моей машины».
Врач всыпал в кофеварку зерна. При этом количество их он сосчитал на своей ладони. – Раз, два, три…
- Мне можно слабее. Не более пятнадцати зерен.
Крафт обернулся к Лоренсу. – Что же тогда по-вашему считается крепким кофе?
- Для меня - пятьдесят. А по классике – шестьдесят.
-Вы считаете нормой на одну чашку – норму, выбранную сомелье – самоучкой Людвигом ван Бетховеном? Боже упаси! Он же специально пил наикрепчайший, чтоб не уснуть пока пишет свои музыкальные опусы. Скучная работа – ваять себе славу. …Ладно, о Бетховене – в другой раз. И мы будем помнить о здоровье, слава – дело второе. Пятнадцать зерен на чашку. Хорошо, пусть будет пятнадцать. – И док высыпал с горсти «лишние» зерна обратно в жестяную коробку.
Кофемолка заурчала. Дивный аромат арабики пошел гулять по кабинету главврача, выталкивая из укромных уголков липкий запах валерианы.
-Сапиенс, говорите? Какая ж тогда «разумность», если «странности» замучили? Не сочетаются их цвета, уважаемый …мистер Лоренс.
-Тед. Буду рад. - Лоренс взял чашку из рук профессора. – Спасибо.
- Хорошо, – доктор кивком поблагодарил за разрешение звать гостя по имени, - и всё же я настаиваю, исходя из моего опыта, цвета «разумности» и «странности» не сочетаются. Но это интересно. Давайте, мы попробуем, мы посмеем «сочетать» их, …Тед.
Доктор отпил кофе и поставил чашку на стол. Прямо на чью-то медицинскую историю. - Хорошо, я согласен, что иногда поставить всё с ног на голову - стоит. Я о вашем нарушении режима работы моей клиники. Но вот как вы сами объясняете странности в поведении вашего …э…лучшего приятеля? Ведь должны быть приятны. И в такого рода случаях они …серьезны. – Врач прищурился. Буду задавать вам вопросы, вы же – вправе на них не отвечать. Сами думайте, но, если хотите разобраться, лучше ответить. Вот, например, такой момент: каковы взаимоотношения отца и сына Мерфи? Новая супруга мистера Мерфи не могла заслонить собою чувство отцовской заботы в нем, нет? Я к тому, не стала ли она камнем преткновения между мужчинами дома Мерфи?
Лоренс проанализировал вопросы. – Вы считаете, что «мир в голове парня перевернулся», оттого что Том Мерфи покончил с отцовской любовью в отношении своего единственного сына? - Тед помолчал, - отпил кофе. Тоже поставил чашку на стол. На его край. - Или вы предполагаете худшую причину перевертыша – войну из-за женщины?
-Я предполагаю психосоматическое заболевание на почве затянувшейся стрессовой реакции. И более …ничего.
Крафт покачал головой. Та, кстати сказать, была совершенно голой от растительности. Более того, при покачивании ею, отражался «зайчик» от лампы. Та нелепым образом свисала с потолка. Без плафона болталась в метре от столешницы, как мусором заваленой бумагами, медицинскими картами, бланками рецептов и прочей бумажной всячиной, по-видимому, очень характерной для завершения рабочего дня профессора.
- Мерфи – взрослый мужчина, доктор Крафт. Он вполне обойдется без какой-то особенной … «отцовской» любви. Но вы выразили вторую, для меня просто ужасную мысль. Что возможная причина стресса Френка – появившаяся полгода назад в доме молодая женщина. Но на основании чего вы пришли к этой мысли, доктор? У Френка и его мачехи… поверьте мне, очень, очень мало общего. Если только Том их объединяет. Отец Френка.
Тед задумался. Потом, вдруг нахмурившись, добавил: «И…общий дом».
Профессор сморщил лицо. Меньше всего его интересовала обстановка в домах своих пациентов. Но, увы, всё, как правило, начиналось именно там: и стрессы, и последствия.
- Нет, в случае вашего приятеля, насколько я понял по беглому осмотру и получасовому разговору с ним, всё не так однозначно. Его агрессия, …к счастью, не направлена на кого-то конкретно. Мир остался, как был, на ногах. Но кто-то действительно попытался внушить ему - вашему другу, что «перевернулся» он. Вы меня понимаете? Что это он стоит на голове.
Тед сидел, хмуро глядя на совершенно белую чашку, по-видимому из глины, уж очень она была тяжела. Потом, обдумав слова врача, выразил сказанное им иначе: «Да, да, - Тед посмотрел на врача, - Или так: ему дали понять, он он стоит на голове, и ему пора … перевернуться».
Крафт вздохнул и дернул, будто пожал плечами. – Возможно и так. Но в сознании его все верх тормашками. Он, вы правы, вполне самостоятельный мужчина. Но ведь это при условии, что мир на ногах. А если нет? Он возможно был оскорблен, почувствовав себя, простите, тараканом на потолке.
Профессор бесовски улыбнулся, скалясь в сторону Лоренса. При этом взгляд его был направлен не в лицо Теда, а на «рога» - углы платка, торчащего из кармашка его пиджака.
Лоренсу в его размышлениях помешали. Он как будто даже разозлился. Ему казалось, он вот-вот бы нашел разгадку «сумасшествия» своего приятеля, а профессор отвлекает его улыбочкой, смотрит на его платок.
Тед резким движением сунул алый лоскут глубже в карман. – Так, я не понял, док. Ваш вывод, погуляв … по потолку, Мерфи стал ненормальным?
-Ваш друг здоров. Вернее, если уж быть до конца справедливым к нему, он мало, чем отличается от нас с вами, как бы вполне психически здоровых людей. То есть… пока контролирующих свои эмоциональные вспышки неприязни к живущим рядом и не желающим нас полюбить. Вот так.
Лоренс не упустил слова «пока», получается, сказанное и в отношении его лично, но смолчал. Он не ради полемики заглянул сюда. - Но он связан. Получается, вы держите связанным …здорового, свободного человека.
-Мы вынуждены были оставить его связанным. Потому что он …зол. Он очень зол. Вы встречали людей, вполне, знаете ли, здоровых, но! маниакально зло преследующих именно своих близких?
Тед ответил, не раздумывая. – Нет.
Доктор ему явно не поверил. Он усмехнулся. Но отвел взгляд. – Последствия могут быть чрезвычайно непоправимыми. Так вот, Тед. Потому и … связан.
Теперь, когда улыбка сошла с лица профессора, тот стал похож на сильно озабоченного человека. Пожалуй даже, скорее на того, кто на грани попадания пальцем либо в цель, либо - в капкан.
Глаза Крафта были сосредоточены на одной из бумаг, лежащих на столе. Тед не сразу разобрался, на которой. Доктор сам указал на неё пальцем. – Я разрешаю вам прочесть это. Это запись, дословная запись того, что он говорил при наших с ним двух коротких встречах.
Тед прочел. И если волосы его не встали дыбом, то опять лишь потому, что он слишком хорошо знал своего друга Мерфи.
Тед отодвинул от себя «галиматью» и, прищурившись, молча, принялся разглядывать доктора. Тот поигрывал фарфоровой чашечкой, крутя её на блюдце. И не смотрел в его сторону.
- Этого не мог сказать Френк. Это не его стиль. Профессор Крафт…
Доктор тут же положил перед Лоренсом другую бумажку. – Хорошо. А как вам это?
Лоренс внимательно смотрел на профессора, оценил его шутку без всяческих эмоций и взглянул на то, что было написано в очередной бумажке, уже отпечатанной на принтере.
А вот эта «галиматья» Лоренса разобрала. На листе бумаги была изложена «речь взволнованного Френка Мерфи». Тед узнал манеру приятеля передавать силу возмущения многочисленными кругами мысли. Характерные его речи «витки эмоций», выраженные в многоразовых повторениях одного и того же, всегда заметно сужаются к концу «выступления». Френк, излив свое волнение в воронку из фраз, как правило, всегда успокаивался. И по прочитанному, Теду стало ясно, что его друг совершенно успокоился. Поставив в своем монологе «Возмущенного» жирную точку, Френк произнес – так было написано в бумажке: «Всё. Я сказал – всё». Мерфи умело ставил точку, когда совершенно справлялся с гневом. Справлялся сам.
Дочитав до «точки», Тед облегченно вздохнул. Бумажка дала ему знать, что с Френком точно всё в норме. Он выпалил, что думает о «тех», кого собрался «убить», и теперь уже он никого не пойдет «убивать». Он всё сказал. То есть до «исполнения» - теперь дело не дойдет. Он себя контролирует.
Тед взглянул на профессора. Только теперь заметил, каким внимательным, оценивающим взглядом тот следит за ним.
- Он не сумасшедший. Кто-то сильно надоел ему своим розыгрышем. Френк возмущен наглостью, и…как будто всё.
-Именно поэтому я не прописал ему даже элементарного - успокоительное. Высказавшись повторно при нашей встрече, он, … представьте, он уснул. И вот я в сомнении. Как и вы, Тед. На мой взгляд, кто-то пытается свесить на меня своих дохлых собак. – Доктор улыбнулся, - а я стар, чтоб тащить ещё и такой груз.
Пришел охранник. Сказал, что машина профессора готова, он может ехать.
Крафт взглянул на часы. Было без четверти двенадцать.
Доктор в задумчивости просмотрел на Лоренса. Затем на охранника.
Затем, всё так же, молча, он перечитал листок, который только что прочел Лоренс.
– Собственно, историю болезни я тоже …не открывал. Никаких заявлений от близких господина Мерфи не поступало. Исключительно испуганные предупреждения служанки его дома. Некой госпожи … Дисмонд. Элизабет Дисмонд.
- Это его горничная. Двадцать лет она убирала его комнаты в доме. Её уволили. Её уволили и на её место уже принят в дом другой человек.
Крафт округлил глаза, лоб его сбороздили многочисленные складки кожи. – Вот как?!
Впрочем, удивление скоро прошло. Профессор снова перечитал бумажку. И уже повторил без капли удивления в голосе: «Вот так». Он оглядел компанию: посмотрел на охранника, на своего «случайного гостя», наконец, озвучил то, что являлось выходом из щекотливой ситуации.
А «щекотливость» имела место – это точно. Пару часов назад в его кабинет позвонила женщина. Она представилась миссис Мерфи. Она сказала, что ей известно, где сейчас находится её пасынок. В легкой форме настойчивости она «посоветовала» профессору не торопиться с тем, чтоб «расстаться со своим новым пациентом». Она сказала, что «очевидно, полагается обследовать молодого мистера Мерфи. На вопрос Крафта: «В курсе ли ситуации сам господин Мерфи?» - молодая женщина ответила: «Мой муж не может заявить о психической неуравновешенности собственного сына. Более того, уверена, уже завтра он может возмутиться тому факту, что его сын находится в вашей клинике, господин Крафт. И, тем не менее, я уверяю вас, мой муж устал от неадекватности сына. «Перевернувшийся мир» - это навязчивая идея Френка. Она пугает, профессор. Пугает всех в доме. И я понимаю, миссис Дисмонд, это наша служанка. Ей пришлось нелегко. Сегодня, по-видимому, ей было исключительно тяжело. Она вызвала карету «скорой» и, на мой взгляд, поступила совершенно правильно. Небольшой отдых в пределах вашей клиники и обследование с положенным заключением, разумеется, будут оплачены. Я лично оплачу счет. Удачи вам, …милейший профессор Крафт».
Профессор тут же перезвонил даме. Во-первых, он перепроверял номер, а во-вторых, убедившись, что говорил с самой миссис Мерфи, он хотел настоять на том, что ему необходимо переговорить с «более» близким человеком для молодого Мерфи. То есть, с его отцом. Ему ответили, что «пока это невозможно» и … оборвали связь. Трижды Крафт пытался перезвонить на телефон звонившей ему миссис Мерфи, но ему больше не ответили. «Абонент» был недоступен». После такого «поведения» миссис Мерфи Крафт вообще не хотел «заниматься» своим новым пациентом.
Войдя в палату третий раз, он оглядел спящего на предмет возможных инъекций. Следов уколов как будто не было. Правда, доктор не решился слишком тревожить спящего. Крафт уже решил не браться за лечение Френка Мерфи до тех пор, пока лично не переговорит с его отцом – Томом Мерфи.
Да, Мерфи остался связанным. Но лишь потому, что буквально «летел на убийство». «Я должен доказать овцам, что я более чем здоров! (и это произносилось в присутствии врачей и санитаров!) Меня ставят вровень себе. Кто они такие?! Грязные провокаторы! Перевернутые стулья, закрепленный на потолке стол. …А ещё, представьте, господа, они нарисовали мне окно! И рассвет! Кино мне показывали! Я им покажу кино! Убью, передушу, как запаршивевших кошек! Выгоню из моего дома! Всех выгоню! …Или они думают, дом этот не мой?! Он мой! Это мой дом! И пусть они переворачивают стулья где угодно, где угодно показывают свои нелепые «рассветы» с восходящим сверху вниз солнцем – где угодно! Но не в моём доме! Развяжите меня! Немедленно! Руки чешутся передушить этих тварей. Всех! Всех!!! Стулья… мои собственные стулья …в моих комнатах я сам поставлю на место! Я всё поставлю на место! Я знаю место. Я поставлю всё так, как хочу. Что она вам сказала? Что я раскричался по поводу того, что кто-то перевернул в моих комнатах мебель? Но ведь это же так и есть! Они переворачивают её. Они вертят моим сознанием, как хотят. В моем собственном доме! Но я не сдамся. Победить их – моя задача. Я понял. …Томми Мерфи не сдается? …Зато закон непобедим! И разум Мерфи восторжествует. …Всё. Я сказал – всё. Теперь …всё».
Стрелка часов показывала без десяти двенадцать. – А если я …поручу его вам, мистер Лоренс? Да, возьму и неофициально отмахнусь от проблемы. Вы готовы отвезти господина Мерфи домой, успокоив его … по-приятельски?
Лоренс, не медля, кивнул. – Разумеется. Я готов.
-Это нужно сделать как можно скорее. Через десять минут он станет «официальным» пациентом. Увернуться от обследования – будет сложнее. Так вы…забираете его, мистер Лоренс? Вы же ближайший его приятель. Мистер Мерфи, его семья вам доверяет, ведь так?
Лоренс не до конца понимал, что происходит. Но, если Мерфи отпустят с ним домой – его долг в отношении друга будет исполнен.
И теперь у Лоренс и мысли не возникло, что Крафт избавляется от пациента. Тед считал, у Френка не только причин, но и времени не было, «заболеть психически». Однако поведение профессора ему было не ясно. «Почему он так спешит? Сам же сказал, заявлений от близких не поступало. А жалобу служанки на неадекватность хозяина – можно опустить. Тогда почему он … спешит? Будто считает, что вопросы есть, но…лучше, если ответ на них найдет кто-то другой».
Но Тед повторил: «Я готов. Так мы можем ехать?»
Крафт оглядел Лоренса с ног до головы, будто проверял его тело на крепость. Будто тому на себе нужно было выносить приятеля из клиники. – Ну да. Можно. Если мне будут заданы вопросы, …скажу, что после первого же разговора с мистером Мерфи у меня не было сомнений в том, что он…э… здоров. Будем считать, вызов «нашей скорой» - делом ошибочным.
Врач сделал движение, будто встает из-за стола.
Лоренс мигом вскочил со стула.
Крафт кивнул ему. - Вас проводят в палату семьдесят семь. Разбудите вашего приятеля и …отправляйтесь домой. С ним вместе. – Профессор улыбнулся, припомнив кое-что, и добавил: «Удачи вам, …милейший мистер Лоренс».
Профессор снова удобнее сел в кресле. Написал что-то на прямоугольном бланке, подал его охраннику и, успокоив руки на заваленной бумагами поверхности кабинетного стола, молча, простился с посетителем.
Лоренс в сопровождении санитара Сэма и охранника клиники снова отправился в палату к Мерфи.
Доктор Крафт остался в кабинете. Собственно он не совсем снял с себя врачебные обязательства. Он ждал «реакции». А точнее – результата. Ведь Мерфи при пробуждении может повести себя не так, как ожидает Лоренс. «А если всё будет в норме и реакция завершиться… кругами по воде. В этом случае, я могу спокойно сослаться на то, что, очнувшись от своего бреда, мистер Мерфи …был отправлен домой. В сопровождении своего лучшего друга. – Профессор задумался. Брови его дернулись. – Правда, мне не известно имя его лучшего друга, но…будем считать, что оно … Тед. Тед Лоренс. Я запомнил. Пусть едут, куда им вздумается, контролировать поведение «здоровых» людей – я не обязан».
Крафт вздохнул и приоткрыл окно. Подышал ночным воздухом.
Так и не услышав «результата», профессор закрыл окно и вышел из кабинета.
Дежурная в регистратуре проследила за ним полусонными взглядом.
- Никто не выходил, миссис Крайт?
- Выходили, профессор. Санитар открыл дверь. Сэмми Грэм. С ним был охранник – Гарри Смит. Они проводили двух мужчин. Один из них тот, кого привезли в шесть вечера из дома с Набережной - сто. Охранник предъявил пропуск с вашей подпитью, доктор Крафт. И я позволила Сэму открыть дверь.
-Вы всё правильно сделали, миссис Крайт.
-Только они, наверное, теперь долго будут искать машину. Думаю, им нужно в город. А машин уже нет. Даже санитарных. Вот если только вы….
-Это уже не наша проблема, миссис Крайт. …Да, не наша. - Профессор улыбнулся, сказал, что с делами на сегодня он закончил и едет домой. – Спокойного вам дежурства, миссис Крайт.
-Доброй вам ночи, доктор Крафт.
Профессор вышел из здания.
Кадиллак профессора обогнал машину Лоренса. Та ехала на малой скорости. Как будто даже намеренно снизила её, когда было замечено, что со стоянки у клиники отъехала другая машина.
Стекла были тонированными, но машина просигналила в ответ на сигнал Крафта. И он понял, …он понял всё правильно: «Так он не один. …Ну да, кто-то ж сказал ему про то, что младший Мерфи здесь. …Служанку, значит, тут же уволили. …Ох, уж этот «дом» Мерфи! Сплошь перевертыши. … Что ж, хорошо. Хорошо, что его увезли».
Серьезно подмывало Крафта просигналить машине ещё разок. Ему страшно хотелось заглянуть в салон мерседеса. Но, подумав ещё, Крафт решил не включаться столь глубоко в не красивое «семейное» дело. Суть ему была ясна – в доме Мерфи что-то не так. Но, поскольку дом – это дело личное и его, как врача не касающееся, док решил, придержать в узде своё любопытство. Он нажал на акселератор и, в скоростной цепочке спешащих машин, его кадиллак въехал в границы Лос-Анджелеса первым.
***
Тед привез Мерфи к себе. Паркиенс разогрел кое-что из дежурных блюд, и это стало ужином для трех мужчин. При этом Паркиенс был очень благодарен Лоренсу, что тот «отправил его отдохнуть после столь нервной для него поездки». Генри не хотелось ворошить собственное прошлое. А разговор за столом конечно б имел место.
Своего «приезда» в клинику Крафта Паркиенс не помнил. Но, судя по тому, что он узнал про появление там Мерфи, Генри вполне мог представить, насколько это было «жутко». «Не дай бог», - подумал Генри, и, грустно улыбнувшись, хрустнул огурчиком. – Может, надо б было им коньячку предложить? …Нет. Не стоит. Возвращение оттуда – конечно праздник, но что-то взгляд мне Френка не нравится, … Не здоровый взгляд. Не тот, чтоб коньяком радость отметить. …А похудел - то как…».
Паркиенс ужинал в своей комнате. Та располагалась как раз под домашним кабинетом Лоренса. Судя потому, что там, наверху кто-то двинул с места тяжелое кресло, Генри понял, приятели, поужинав на кухне, перешли туда.
Потом постояла тишина. Потом Паркиенс расслышал звук закрывающейся на наружный замок двери кабинета. «Чего это он кабинет вдруг решил закрыть? …Ах, да! Пистолет он там прячет. Знаю. …Куда он повел его? …Ага, спускаются по лестнице. Значит, не в спальню. …Ну понятно, Тед любит спать с открытый окном, а тут гость … из клиники. Второй этаж, как никак. Значит, устроит его в гостиной. Неужели ж одного? – Тихо присвистнула стеклянная дверь нижней комнаты. Она считалась гостиной в доме. Там был камин, когда было прохладно, Генри его растапливал. – И сегодня б можно было, да что-то хозяин не потребовал».
Паркиенс поднялся с постели. Быстро подошел к двери и тихонько её приоткрыл. Только «его» дверь не имела скрипа. Остальные двери в доме по его замыслу и умыслу и «попискивали» и «поскрипывали». Так ему легко было узнать «ход мыслей» Лоренса.
Генри приоткрыл дверь шире. Выглянул.
За стеклянными дверями нижней гостиной он увидел обоих и Мерфи в одних трусах, и Лоренса, одетого, как был. Генри даже алый клочок торчащий из кармана его пиджака заметил. «Значит, на выставку не один ездил. И судя по заметности платочка, не со своей. С «лысой» ездил. Та мастериться из говна розочку сделать. Алиска – та приземленная. Зато не стерва. …Значит, в гостиной устроились. Оба. Ну, ну. – Паркиенс прикрыл дверь. Прошел к кровати. Лег.
А потом потянулся и включил ночник. Не такими уж «далекими» показались ему теперь воспоминания. Он решил, со светом они будут «полегче». «Крафт постарел. Постарел док…. Как он мне тогда сказал: «Застрелиться, вы всегда успеете. А вот снова полетать – вот тут сложнее. Что выберете, старший лейтенант? То, что полегче, или небо?»
Паркиенс не спал. Он вспоминал о своих потерях. Вспомнил жену, молоденькую ещё, веснушчатую и громкоголосую «северянку». Жена его в Калифорнию из Аляски отдыхать приезжала. Вот, случай свел. Ненадолго. Так и осталась она в его воспоминаниях «молоденькой»…. Сына вспомнил, полеты. Свои,…его - сына. И клинику вспомнил. Жизнь там. Крафта вспоминал. Его «расписания жизни».
А сна ему не было. «Никто не вылечится от такого. «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды». Вот как говориться, - думал Генри, глядя в потолок и прислушиваясь к шуму ветра за окном, - велик разум, да что потеряно в нём – не восстановить – закон материи. Потерять столько – не зуб выдрать. А полетать, …полетать я и на земле могу. А если Лоренс в гору пойдет, с фирмой своей, может, и снова в летчики запишусь. Ещё полетаю. …А что, как будто Тед не против самолетом летать по своим командировкам. Дешевле взять напрокат только самолет, а летчика иметь своего. …Вот и подождем. Может, и полетаем. – Полежал Крафт, потерся затылком о подушку. И снова вспомнил про клинику, про доктора. - …Эх, зря вы так негостеприимно поступили, доктор Крафт. Да и черт с ним, с вашим фирменным кофе! Я ведь и сам двухместный самолет купить могу. А что, развяжу на хрен кубышку свою.… Ай, да разве ж дело в сумасшествии моём? …Разве ж в этом?! Но, если полетим с ним, уж тут точно, удержу, уж штурвал-то я …удержу…».
***
После того, как Мерфи рассказал приятелю о том, что с ним приключилось, у Лоренса возникло сильнейшее желание отвезти его домой. Теду очень хотелось взглянуть на комнаты Френка. Он хорошо их помнил, прекрасно ориентировался в них. И это, как он посчитал, дало б ему возможность заметить произошедшие там даже самые незначительные изменения. Уж он бы заметил, где там «приклеивали» стулья к потолку, и в каком окне его другу показывали фильм, о том, как рассвет начинается с замысловатого восхода солнца … «сверху вниз».
- …Тед, я контролировал ситуацию. Сначала. Знаешь, я бывал как-то в арт-салоне и видел там нечто подобное. Стулья на потолке, картины вверх ногами. Но со мной всё было, …как бы это назвать, чересчур. Я понял, раз это повторяется изо дня в день, значит, это не розыгрыш. Меня серьезно дурят. И я решил посмеяться над потугами затейника. Мне решили капать на мозги? Хорошо! Но эти сволочи спаивали меня чем-то! Я пытался вырваться из дома. Представь, я входил в соседнюю комнату, но …там было то же самое! Всё …вверх ногами. Тогда я решил выйти из игры. Выйти на улицу. Но в коридоре, в коридоре, Тед, было то же самое! Представь, Тед, всё было …перевернуто! Я ощущал себя, если не космонавтом на испытаниях, то…идиотом.
Мерфи беспрестанно обтирал лицо. Или одной рукой, или двумя. Он тер виски, будто его голова раскалывалась от невероятного внутреннего давления. Он был бледен. И ещё он часто оглядывался. Тед сначала решил, он ищет кувшин с водой. Тот стоял на каминной полке, как противовес вазе с цветами. Те любил ставить здесь Паркиенс. Менял ежедневно. А вот про воду в кувшине – забывал. Накидал туда серебряных побрякушек, считая, что те берегут воду от заражения. Но только Лоренс по запаху узнавал, сколько дней воде, и не пил её.
-Принести воды, Френк? Хочешь, воды? А… может, открыть окно? Свежий воздух и вообще…
-Нет! …Нет! И … не перебивай меня! – По тому как округлились глаза Лоренса, Мерфи понял, что испугал его своим криком. - Прости. – Он улыбнулся и потянулся к Теду рукой. - Прости, я опять кричу. Я не буду. Но, послушай, Тедди, я хочу, чтобы ты имел полную картину всего того, что со мной случилось. Хочу. Чтоб ты понимал всё. Я… скоро кончу. Ты спать хочешь? Ну да, да, конечно. Конечно, я эгоист, я - паршивец, думающий только о себе. Я ж выспался там. А у тебя сегодня был рабочий день.
Мерфи поводил головой из стороны в сторону. Выглядело ненормально. – Но, Тед, но … ты тоже, гусь. Сколько я тебе говорю, к черту работу в субботу! Держись стороны разумной лени. И прямее спину, друг! Ну сколько ты будешь на прораба походить? Ну вот что это на тебе за костюм?
Лоренс не совсем улавливал ход мысли приятеля. Но ответил: «От Гуччи».
-От дуче! – Мерфи заметил, как темны края брюк, как будто те не чищены сто лет. - А если и от Гуччи, то без сомнений – старьё! Он на твоём костюме кроить учился. Простак! А ты не должен быть простаком, Тед! Не должен поддаваться им!
-Кому, Френк? – Лоренс огляделся.
Мерфи замахал рукой, мол, не важно. Потом сделал рукою круг и заключил: «Всем! Всем им!»
Про «прораба» в Лоренсе - такой «бред» Мерфи нёс всегда. На такое Тед не обижался. Потому и сейчас мимо ушей пропустил.
Когда-то эти двое стояли если и не на одной общественной лестнице, то недалеко друг от друга. Только Мерфи ни тогда, ни сейчас в магазины сам не ходил. Не «унижал» себя этим занятием. Но цену своему гардеробу и всякой мелочи – он знал. Считать деньги он не только умел, но любил. Профессионально. Всё ему покупалось кем-то, и общим счетом подавалось на кабинетный стол. Френк проверял счет, потирая от радости руки. Проверял, что было куплено, где, узнавал, кем. Тед смеялся: «Ну надо ж тебе чем-то заниматься. Не всё ж книжки о чужой экономике читать. Своя – вот она! Ты ж ни хрена не делаешь, Френк. Ты почти из дому не выходишь. Вот пример: ты в жизни ни один фильм до конца не досмотрел – всё проспал. Ты на ходу спишь, Френк! С книжкой в руке ешь, спишь, в туалете сидишь. Всё твоё дело, это информация, которую ты получаешь, задницы не подняв. Я так не умею. И мне не трудно сходить себе штаны купить. Было б на что. И счета мои не ёмкие. С ними дурак справится (позже Паркиенс справлялся, вот только Тед не знал, что в точку попал). Я знаю, что я купил, зачем, для кого и на что мне это сгодиться. Я не каждый счет перепроверяю. Времени нет. Да что там, поспать толком – времени нет».
Часто Мерфи в своем друге «прораба» высмеивал: «Суета. Всё только суета. Экклезиаст – не дурак был». «Я – не он», - завершал спор Лоренс, и снова крутился сам. Всё сам до прелой от пота сорочки и потемнения в глазах.
-Ты всё экономишь. – Спустя несколько лет снова посмеется Мерфи. Я видел, как ты старую грушу окапывал у своего дома. А что за скрюченная фигура рядом маячила? Ленивый садовник пришел посмотреть, как хозяин в земле ковыряется?
-Да ладно тебе, барин! У тебя земли – копать замаешься, а что у меня? С одной грушей- я и сам справлюсь.
Лоренс - он не столько суеверный, сколько человек, крепко помнящий о вероломстве госпожи Удачи. Тед посчитал, раз с выплатой за дом, о котором он мечтал, за год он уложился, значит быть тут бывшему летчику «садовником и мажором». Загадано - сделано! А то, что его друг Мерфи рассмеялся, узнав, что ему котлеты садовник жарит – так ладно: «Смех он для здоровья. Смейся, смейся, Френки Твои кухарка, служанка, домработница и охранник во сколько тебе обходятся? А мой – мне бесплатно служит». «Зато он по комнатам твоим шатается. Убил бы!» - Грозился в след Паркиенсу Мерфи. - «А пусть. Всё там пыли меньше будет. Он с веником там шатается», - отшучивался Лоренс.
- …Осанистость, - продолжал поучать Мерфи засыпающего на ходу Лоренса, - она, знаешь, не только для здоровья необходима. - Ему, возвращенному другом из психички, хотелось выговориться. В клинике его не больно-то слушали.
Мерфи заметил затяжной зевок приятеля, - на тебя ж люди смотрят. Подчиненные, партнеры. Инвесторы с инженерами за стол не садятся, Тед, помни об этом.
-Хорошо, хорошо. Но, Френк, ты, кажется не о том начал. Дело как будто в тебе. Или уже нет?
И тут же Лоренс пожалел, что «напомнил» Френку о теме их встречи.
Мерфи снова обтер рукой лицо. – Тед, я слежу за мыслью, Тед я – в порядке. Но я дума о тебе там, я переживал… - (и тут же, будто к тому же) - Я буквально шел по потолку. (Лоренс вздрогнул, он как будто задремал, но «слово» его разбудило) - Я даже специально раздавил башмаком пару ламп. Тед, …они треснули. Мне стало плохо, Тед. Мне стало так гадко, Те-е-ед, …ведь осколки стекла посыпались… - странная улыбочка на лице, - посыпались мне на ботинки. (и тут же крик) На ботинки, мать твою!…Не на пол, который был над моей головой! Всё подстроено! Они всё приклеили! – Мерфи заорал, будто сообщал всему городу. - Но законов тяготения им не обмануть! …
Френк обмяк. Будто усталость сморила. Заговорил тише. – Я сорвал листок с цветка и кинул. Он …правильно, он вниз полетел. Не дурак, к моим ногам упал листочек. – И снова сила голоса пошла в гору. - Не к потолку, как они там задумали! …Сволочи! Сволочи! Сволочи!
-Френк не надо, а. У меня соседние дома рядом. Сейчас ночь. Пусть люди поспят.
Мерфи шепотом: «Но я так и не дошел до выходной двери, Тед. – Лицо Френка выразило муку. - Я потерял сознание. …Потом хотел вазу напольную отклеить от потолка, чтоб кинуть в них, …да хоть в кого-нибудь, …но никого рядом, и я упал. …Уснул. Прямо в коридоре».
Тед приблизился к приятелю. Присел на тахту. Погладил Мерфи голову. Мокрую его челку поворошил рукой и подул на неё. – Френк, а может, я чай приготовлю. У меня есть зеленый, с жасмином. Я не люблю его, но… Генри говорит, он успокаивает. А ты полежи. А лучше, знаешь, забудь всё. Ты же сам говорил, иногда лучше просто поступать, взять и выбросить из головы. Станет легче.
Мерфи его не слышал. Впитал слова его, как губка, и снова за своё: «Очнулся я и, мне показалось, сразу же очнулся, как только уснул. Но был вечер. Я снова оказался в спальне. Я кинулся к окну. Хотел его открыть, но оно закрыто напрочь. И только …снова это идиотское кино. Звезды – внизу, чернота земли – наверху. …Мрак какой-то. Я знал, что так не бывает, но мне стало страшно, Тед. Я еле на ногах устоял. Сначала я решил, мне страшный сон снится. Я щипал, я кусал себя, …оказалось – явь. И я, я снова пошел спать. Мне так было легче. Я …надеялся проснуться, и всё увидеть в правильном отражении. Но на утро, …я увидел в окне рассвет…кувырком, и завтрак, будто прилепленный вместе с тарелкой на прикроватном столике, который стоял на потолке. А когда, …когда вошла Элизабет, я потерял контроль. Тед, прости, прости, тебе скажут, что я вел себя, как скотина. Да, тебе скажут правду, Тед. Ты не знаешь, что это такое, когда мир перевернулся. …Нянька стояла на …паркете, а голова её не касалась потолка, на котором стоял я. Ты …понимаешь, о чем я?
-Представляю, но…с трудом, Френк.
-Я виноват перед ней. Тед, я виноват, я хотел её задушить. Я хотел…содрать её с потолка и,…и убить. …И точно, бы …
-Что ты, Френк, нет. Нет, тебе так показалось.
Мерфи потер виски пальцами. Потом с ним произошло что-то странное, он огляделся, затем принялся ощупывать тахту, на которой лежал. Потом он сел, потом встал на четвереньки. И оглянулся на Лоренса. – Вот так, так я стоял большую часть времени, Тед. Я боялся упасть. Ведь моя кровать висела на потолке. Её приклеили, Тед. …И меня к ней. …Ты мне веришь? …Тед?
Лоренс покачал головой – нет.
Мерфи уткнулся лицом в подушку и заплакал.
Лоренс хмуро пережидал. «Наверное, кое-что действительно было перевернутым, но… чтоб всё остальное. …Хотя, если его опаивали там чем-то, он вполне мог представить себе остальное. Перевернуть весь «мир». Представляю, как он напугал Элизабет».
Он снова боялся оставить парня одного. А надо было срочно выйти, принести ему воды. Надо было остудить его воспаленную голову. Тед подошел к камину. Поднял кувшин, понюхал «серебряную» воду Паркиенса. «Дня два не менял. А, черт ней! Лучше уж пусть пронесёт, чем от раскаленных тараканов в голове с ума сойти».
-Иногда и мне казалось, что я болен. Да, Тед. Были минуты, когда я начинал им верить…
Мерфи лежал на животе. Он повернул голову к Теду.
Тот так и стоял с кувшином в руках у камина.
-…Но меня удивляло, что кроме Элизабет я никого в доме не встречаю. Что мне никто не звонит. Что меня дальше двух комнат и коридора не пускают. Телефонов не было в комнатах. Мобильник был при мне. Но …не мой. Номера какие-то: то морг, то клиника. Никто обо мне не знает. Вообще даже фамилию Мерфи не слышали. Будто я на другой конец света звонил. И я никак не мог вспомнить ни свой собственный, ни твой, ни вообще хоть какой-то знакомый номер. …Представь, все цифры перепутались в голове. Эти … они не давали мне ни о чем другом думать, как только о том, что я перевернулся. Кто-то решил поставить меня на четвереньки, Тед. И, знаешь, …им удалось. Я большую часть времени стоял так, на четвереньках. Я боялся упасть, Тед. …меня беспрестанно тошнило. Я уже и не ел ничего, что мне подставляли, не пил, а голова всё равно …плыла, плыла, будто отделенная от моего тела. Часть над водой, часть – под …вне сознания. Как будто меня укачивало. Вонь стояла, я блевал…фу! …- И снова он протянул к Лоренсу руку, будто просил его не покидать. - Прости, прости, ты хочешь спать, я знаю. Я …понимаю. Побудь, иди сюда, я так рад видеть тебя.
Но Лоренс не двинулся с места.
Френк закрыл лицо руками и затих. Тед понимал, Френк не уснул. «Сейчас начнется новый круг. …Да когда ж он устанет ходить по кругу?»
 Кто-то вскрикнул на улице. Стенки дома тонкие. Всё слышно. Кто-то закричал. Потом всё стихло.
Мерфи вскочил. Именно! на четвереньки. Дико огляделся. Заметив Лоренса, кувшин в его руках, он как будто понял, где он находится. И кто с ним. Он попросил воды.
Он пил так жадно, что Тед испугался. – Нет! Хватит, Френк, хватит! Живот заболит. Ты же …неженка. Она не свежая. Я сейчас,…я принесу свежей…
-Нет! Нет, Тед! – Мерфи схватил его за руку. Кувшин упал и разбился рядом с тахтой.
Тед хотел собрать черепки, но Мерфи удержал его рядом. И так мощно потянул, что Тед невольно сел на тахту.
– Тед, Тед, послушай, кто-то усиленно пытался поставить всё с ног на голову. Но ведь я-то стоял на ногах! – Мерфи прислушался. - Ты слышал, кто-то кричал.
-Дурак на улице.
-Их много, Тед. На улице, в домах – их тысячи. Мне мои дураки перевернули весь дом. Тед, ты пойми, я не сошел с ума, я напуган. Послушай, послушай, Тед, как бьется моё сердце.
Рукой, прижатой Френком к груди, Тед почувствовал учащенное биение сердца.
Тед чертыхнулся на дурака. Разумеется, на того, кто закричал на улице. – Тебе нужно выспаться, Френк. Я принесу чистой воды.
Мерфи сжал его руку в своей. Рука его была сухой и горячей. – Не уходи. Я потерплю. А рассказывать осталось немного.
И пошел новый круг…. Тед сидел, глядел в круглые, перепуганные глаза Френка и слушал. Слушал, стараясь самому не сбиться с трезвой мысли.
- …Я подошел к окну. К тому окну, что в моей спальне, Тед. Над ним, представь, была устроена батарея отопления, а жалюзи на окне поехали сверху вниз, когда я взялся их привычно открыть, они уложились у моих ног, Тед. Честно признаюсь, я испугался, серьезно. Я пытался их поднять, но они падали. Я осознавал, что всё правильно: низ - это низ, верх- это верх. Но начинался новый день, Тед. Утро только начиналось, но снова начиналось не так, как надо. Я считал, таких неправильных утр было три. – Мерфи задумался. – Я правильно сказал, утр?
-Кажется, нет, Френк. Но ты говори, я тебя понимаю.
-Тед, это была стерео игра. Знаешь, это как на компьютере. Стерео картинка. Ты надеваешь очки, наушники и … всё будто оживает. Тед, но никаких наушников не было. Кто-то показывал мне перевертыш. И видел трехмерный фильм, где мне показывали на небесах землю. А вместо земли – голубую бескрайность.
Мерфи сжал Теду руку. Тот протянулся к нему другой и коснулся его лба.
Лоб Мерфи был холодным. Никакой горячки. «Видно внутри всё кипит. Я понимаю Крафта. Понимаю, почему он не отвязал его, даже когда он уснул».
-Я видел газон, Тед, кусты, вдали площадку для гольфа – всё было …наверху. Внизу – небо, в рассветных бликах. Потом вдруг показалось солнце. Я снова специально ждал его. Только когда оно показалось, а ещё через время ветерок донес до меня его нежное тепло и аромат цветов, и пение птиц. Такое, знаешь, знакомое, знакомое, …я понял, что мне дурно. …Меня вытошнило. Голова снова кругом пошла. Я не удержался на ногах. Я упал. Возле люстры, представь. А эта дурочка, …Элизабет, …когда я потребовал, чтоб она слезла с потолка, она закричала на меня. Она кричала, что я совсем свихнулся. Что я устроил из своей спальни конюшню. Я хотел заткнуть ей рот. Я требовал, чтоб она замолчала и слезла с потолка….Она позвонила в клинику Крафта. Она предала меня. Приехала карета «скорой». Какие-то мужланы связали меня, … и вынесли из моего дома. …И никого вокруг. Никого рядом не было. И я впервые пожалел, что, как ты, что как ты, Тед, я не живу рядом с многолюдной улицей. Лучше жить в лачуге, чем среди таких зверей, Тед. Ах, если бы кто-то закричал, Тед,…лучше б кто-то свалял дурака. Я устал, я…устал ждать помощи...
Мерфи выдохся. Он пришел к своей точке. Он не уснул, но сил «плакаться» уже не было.
Тед сидел, Мерфи лежал на тахте. Лежал с широко раскрытыми глазами.
Лоренс передумал везти друга к нему домой. Мерфи выглядел больным. «Четыре ночи не спать. Это ему-то – жаворонку? Тяжело. Пусть выспится. Заодно и проверю, встанет ли в его мозгу все вверх тормашками здесь».
-Френк, я оставлю тебя, ничего? Я пойду, переоденусь. Но я вернусь. Мы будем спать здесь. Оба. Ты тут, а я… вон там, на диванчике.
Мерфи бессильно шевельнул рукой. - Ты можешь спать, где хочешь. Иди к себе. Иди, я …в норме. Всё нормально. Я же вижу, - Френк огляделся, - всё на своих местах. Всё на ногах …– Он встретился с Лоренсом взглядом. - Тед, ты что, мне не вершишь?
- Верю. Но… одного не оставлю. По крайней мере, этой ночью. А дальше – посмотрим. Ты в клинике никакие таблетки не принимал?
-Мне и не назначали. - Мерфи шевельнул головой, будто потерся о подушку затылком, - нет, кажется, нет. Не помню. Ах, да! Зато меня там всё время привязывали к кровати. Но она стояла на полу, Тед – это я помню. И доктор тамошний, я помню его. Его лысый череп. Это и был Крафт?
Тед кивнул.
-Понятно. У него по-черепашьи выпуклые глаза. - Мерфи дернул уголками губ, но улыбки не вышло. Он устал. – Лысая черепаха…профессор. Смешно.
Полежав немного, он снова заговорил: «И доктор стоял на полу. И лампы в палате горели надо мной. …Надо мной, Тед, я помню». – Френк будто погрозил ему пальцем.
-Я рад за тебя, Френк.
Мерфи улыбнулся и вздохнул, - я адекватен. Не бойся меня, друг. – Мерфи отвернул лицо. Как понял Тед, он снова заплакал. Только теперь ему было стыдно слез.
Лоренс помолчал, а потом решил, что лучше будет, уйти, оставить Френка одного.
Тед пошел переодеться. Умылся, почистил зубы. Он будто намеренно тянул время. Прислушивался к тишине в гостиной и ждал. Ждал, когда Френк выплачет боль стыда. Когда горечь обиды, заставившая «потухнуть» глаза, кончится.
Потом Тед взялся за телефон.
Лоренсу не отвечали. Номер домашнего телефона Тома Мерфи - не отвечал. Номер мобильного Глории Мерфи – был недоступен. «И куда? Куда вдруг они делись?!»
Тед проверил запоры на двух входных дверях. Никогда он этого не делал, теперь – вот. Был пятый час ночи. Уже вовсю светило солнце. …Сна не было.
Зато был страх. «И что теперь думать? А может, он всё-таки заболел? Четыре дня мы не виделись. Но четыре дня жизни, жизни среди людей… это много. Человек, бывало, войдет в туалетную комнату, как будто всё в порядке, а выйдёт и …».
Лоренс вспомнил именно такой случай.
Люди почему-то любят рассказать про «такие» случаи. Тед, как правило, уходит от таких разговоров. Но тут он сам стал свидетелем, да даже участником именно такого вот происшествия.
В разгар работы, в туалетной комнате одной из его сотрудниц стало плохо. Лопнул капилляр в голове. Гематома мешала нормальной работе мозга. Человек…после лечения некоторого недомогания выглядел нормальным, и говорил, и ходил - всё как всегда. …Как будто как всегда.
 И вдруг … эта женщина, шатаясь, вышла из туалетной комнаты и прошла сразу к боссу, в кабинет. Нина Кампф удивленно посмотрела на неё, но ответ сотрудницы был «нормален»: «Я по делу».
У Лоренса фирма небольшая. Состав – семьдесят человек. Все как на ладони: электроники, математики - прикладники, механики – специалисты по робототехнике; системщики - программисты, специалисты по обработке металла, парочка финансистов и плановик (она же секретарь). Два самых больших помещения двухэтажного здания, взятого им в наем - лаборатории. Лоренс чаще сидит у себя в кабинете. Только хоть он и босс, это не мешает ему быть в курсе дел каждого сотрудника. Он такой босс, что любого из них в цепочке работ заменит запросто. Ритм очень напряженный. Но босс обещал, и как будто всё к тому идёт, что скоро и офис будет, и КБ, и опытный завод. И высокие оклады, наконец, будут выплачиваться полностью. И лучшие получат должности. Лоренс сказал - ему верили. Нужно только два года «усердия». Люди усердствовали.
Женщина вошла в кабинет. Закрыла дверь на внутренний замок. Прошла к столу Лоренса, волоча прилипшую к подошве туалетную бумагу.
Тед, заметив сотрудницу, улыбнулся. – Мег? … Что такое? – Потом заметил бумагу, которая волочиться за ней.
Женщина подмигнула ему. – Эй, Тед, а я умею вот так, вот так, смотри. – Женщина подпрыгнула на месте. – А ты, ты так умеешь?
Лоренс проследил за тем, как колыхнулись полные груди под тонкой кофточкой женщины. Затем снова посмотрел на бумагу, прилипшую к каблуку на правой ноге. Улыбка с его лица сошла. – …Мег, я не понял тебя.
Женщина приблизилась. Она наклонилась, посмотрела ему в глаза. И вдруг внезапно толкнула его рукой. Грубо, серьезно. Тед покачнулся и … немедленно освободил ей своё кресло.
Немедленно! только в глаза безумной посмотрел.
Тед никогда не забывал такое выражение человеческих глаз. Ему долго пришлось жить с «приболевшим» отцом. Лик Безумия ему известен.
Программистка высшей категории – знаток паскаля и си (пишет на них, будто Пушкин по-русски!) присела в кресло босса, поставила на ворох схем настольный календарь. Прямо на середину кабинетного стола. Потом сунула руку в карман и с улыбкой потребовала …перепрыгнуть через глянцевый бумажный домик. – Иначе я убью тебя, Лоренс. - В руке женщины был зажат карманный пистолет.
Тед схватился за столешницу. Его качнуло. Он понял так, виновен в срыве он. Это он не рассчитал силы своего специалиста и вот.… Он не спускал глаз с женщины. Ни слова не сказал.
На него глядели глазами медведицы. Черные, будто вовсе без зрачков глаза сумасшедшей пожирали его, а рот кривился, будто желал его съесть. Лоренс поднял ногу. Подтянулся и …влез с ногами на стол. Он…перепрыгнул через календарь. Потом спрыгнул со стола и тихо спросил: «Вот так, Мег? Ну, а теперь ты. Я знаю, ты справишься. …Давай, я подержу».
-Да. Да, Тед. А теперь я…- безумная спокойно вложила оружие в ладонь Лоренса.
Пока женщина влезала на его стол, Тед вышел из кабинета и …закрыл его на ключ.
К счастью, знатока паскаля и си вытащили из тисков безумия. Сеансы гипноза, сильнейшие антидепрессанты умеют, отвлечь женщину от шока семейных дрязг. Оказалось, не любимая работа вывела разум работницы из-под контроля, а сука-муж. Период «выздоровления» (развод-разъезд) хорошего специалиста был и для Лоренса малоприятным. «Мег, ты извини, но если ты не справишься с этой задачей, я поручу её другому человеку. …Ты меня понимаешь?»
Он прекрасно понимал, что в такой момент чувствовала женщина. Но тащить на себе груз ещё и её жизненных проблем, он не имел права. Ни себе б отставания не простил, ни ему - коллеги, поверившие в него. К счастью, специалист справилась с задачей. И осталась благодарной человечности босса, который об участии пистолета в инциденте скрыл. Он зарегистрировал оружие на своё имя и …забрал себе.
За четыре месяца из КБ Лоренса не ушел никто. Даже Нина Кампф не «кинула» неверного любовника. Возможно, Тед угадал с тем, что она не только любит, но и умеет «покамандовать» в его отсутствие. Да и результаты в работе впечатляли. Четыре запущенных в работу робота – автомата! Всего четыре месяца работы фирмы, …а Тед уже имел право принять поздравления: «Босс, на счету «КБ Лоренса» двадцать миллионов долларов. …Может пора подумать о премиальных?» - «Мало. Да и два года не прошли. Впрочем, двух ждать не придется. В первый юбилей будут вам премиальные, Нина. Вам, нам, …всем. Пока подождем», - но «парнишке, заложившему парикмахерскую», было приятно ощутить себя миллионером.
Да, пока ему с «психами» везло.
«Если Мерфи заболел, тогда и я …тоже заболел. – Тед вздохнул. Но, подумав ещё, дважды стукнул себя по лбу. – Да нет же! Не может человек рассуждать о причине своего сумасшествия. Факт - не может! Его пытались свести с ума. Теперь его нужно успокоить. Его нужно убедить, что всё кончилось. Вывести из этого страшного состояния, пока не произошло худшего. – Тед прислушался. Было тихо. - Отвезти его в клинику? Можно. Только тогда потеряю его и я. Мерфи может озлиться и на меня. Нужно, чтоб он вышел из «той комнаты» …сам. Выход один. Надо ему помочь найти его».
Тед вернулся в гостиную. Чертыхнулся. – Черт! Я забыл воду принести.
Френк остановил его фразой: «Всё нормально, Тед. Воды не нужно. Ты пришел ко мне по полу. Твой ночник «глядит» плафоном вниз. А небо в окне наверху. Кстати, выключи ночник. Уже светло».
Тед кивнул. – Хорошо. Я за водой. – Он снова развернулся к стеклянной двери.
И тут закричал Мерфи: «Тед! Свет! Включи свет!»
Тед подскочил, нажал на кнопку выключателя. В уже итак хорошо освещенной утренним солнцем комнате загорелся полный свет.
Мерфи стоял на четвереньках на расправленной тахте. Судорожно держался побелевшими от напряжения пальцами за обивку.
-Плохо, Френк? Что, как плохо, скажи.
Лоренс не мог сделать и шага к приятелю. В мозгу зациклило, в теле - напряг, блокирующий мышцы. – Френк? А может, …врача?
Мерфи огляделся. Облегченно вздохнул. Устало повалился на простыни. – Фу-у, Тед. Прости, я испугался. Всё нормально. Всё на местах. Спасибо, Тед. Нет, врача пока не нужно. Мне показалось, что-то качнулось…
-Это по дороге проехала машина с включенными фарами. Всё нормально, Френк.
-Да, я вижу. Ты …сможешь, спать при свете? (Лоренс нервно кивнул) Тогда оставь так.
Мерфи из-за недуга не заметил испуга в лице Лоренса.
Тед обтер лицо руками, покачал головой и ответил: «Да, давай оставим, как есть. Всё нормально. Спим так». Он махнул рукой, мол, всё нормально, и не пошел за водой. Лег на диван.
И отвернул от приятеля лицо.
То было влажным. Тед вытер его ещё раз. «Вот черт, зря я увез его от профессионалов. Мои нервы уже ни к черту. Хорошо б потолковее кого-нибудь сюда. Хорошо бы из своих. …Паркиенс? А подойдет ли он на такую должность? Вот черт! Вот я попал. Бедняга Мерфи, …бедняга Тед. …А может, позвонить Элис? Думаю, она бы смогла справиться с нами обоими ну, например, в случае и моей неадекватности».
Теду показалось, его позвали. Он повернулся к Мерфи. В лице его снова отразилось напряжение. – Что? Френк, что?!
Мерфи смотрел на него. Смотрел, не мигая.
Потом сглотнул и тихо попросил воды. – Принеси воды, Тед. Пожалуйста, …воды.
Тед попытался улыбнуться. – Сейчас. Сейчас, Френк. - Он резко выдохнул и поднялся с дивана.
Тот был ему не по росту. Ноги, когда Тед лежал на нем, чуть свисали. Но гостиная была свободна от мебели. В ней только парочка напольных ваз, две картины на стенах и тахта с диванчиком. Тут Френку удобнее всё увидеть разом. Всё видеть на своих местах. Не нужно распалять болезненно рассеянное внимание на мелочах, типа стол, стулья и прочее.
-Хорошо, Френк. Я только на кухню и назад. Я сейчас.
Тед сделал пару шагов и … не смог не оглянуться.
Так и было! Френк стоял на четвереньках. Головой он был обращен к нему. Он изогнул шею и внимательно следил за ним взглядом.
Лоренс заставил себя снова отвернуться и сказать, как можно ровнее: «Я быстро, Френк, потрепи. Прихвачу пару бутылок и назад».
Мерфи произнес. – Я в порядке, Тед. Просто, просто что-то вдруг. Нет, всё нормально. Мне показалось. Меня не тошнит. …Нет, не нужно воды. Не нужно воды, Тед! Тед, вернись!
Лоренс пошел на кухню. Достал из холодильника бутылку минеральной. Подумал, достал вторую. Выпил сам одну бутылку на ходу, вторую принес Мерфи.
Тот сидел, свесив ноги с тахты. Он дрожал. Всем телом.
– Спасибо. Это остудит моё воображение. – Мерфи отпил и посмотрел на Лоренса. – Ты устал со мной? Ну да, это трудно. Трудно требовать от друга быть нянькой.
-Брось! Выпей лучше.
- Да, чуточку лучше. Извини, я раскричался. Мне вдруг показалось, что меня качнуло. …Что-то меня поташнивает, Тед. – Мерфи допил воду.
-Ты не ел больше суток. Я сейчас позвоню, закажу для тебя что-нибудь диетического.
-Да, пусть привезут кефир. Только жирный. Терпеть не могу обезжиренный. …Спасибо. Спасибо, Тед.
Тед сделал заказ по телефону. – Ну, а пока…спим?
Мерфи улыбнулся. – Ага. В смысле поваляемся.
Он поправил, взбив подушку, успокоил на ней голову и прикрыл глаза. На одно мгновение – не больше. Тед и сморгнуть не успел, Мерфи снова смотрел на него.
-Тед?
-Да…
-Тед, а про Паркиенса твоего – всё правда? Или ты выдумал, из-за меня?
-Нет, я не выдумал. К сожалению.
-Он действительно лечился там?
-Да, как будто, так. Он сам мне сказал об этом. К сожалению, только сегодня.
-То есть, если б я не попал туда, ты б ничего не узнал?
-Получается, так.
-Ты бы не взял его в дом?
-Разумеется, нет.
-Что ты теперь намерен делать?
-Не знаю пока.
Они помолчали.
Мерфи тихо, будто прося за Паркиенса, произнес: «Но лично мне он всегда казался бравым воякой. Здоровяком. Ничего такого, Тед. А ты что-то замечал?»
-Нет.
- И я! А вот видишь, …как оказалось, он тоже лечился у Крафта.
-В том, что он лечился - нет ничего страшного. Ну, лечился и лечился. Пусть. Там многие лечатся. Бывает. Другое дело, что он скрыл это при найме на работу.
Мерфи опустил конец фразы. Зато прилип вниманием к первой её части. - Что ты такое говоришь, Тед?! «Многие лечатся – ничего страшного». Вот именно – многие! Разве это не страшит тебя? Тед, прошу тебя, не ставь понятия вверх тормашками, я ещё слаб, чтоб понимать, шутишь ты или нет. Мне, например, страшно за наше нездоровее общество: одни сводят с ума, другие - сходят. Это страшно, Тед.
-Хорошо. То есть, я согласен, это плохо. Конечно, это страшно. Но …бывает и такое.
- Ты говоришь «бывает»? Тед, ты оглянись вокруг! Ты заметил, как часто люди стали выходить из себя. Из норм? На улицах полно людей, разговаривающих сами с собой.
-Они говорят по телефону, Френк.
-Нет, Тед! Нам только так кажется. Они разговаривают сами с собой. Наверное, их никто не хочет слушать, и они потихоньку начинают обсуждать проблемы сами с собой.
-Френк, это нас не касается. Не бери в голову. Спи, тебе нужно выспаться. Просто выспаться, и всё встанет на свои места.
Мерфи огляделся, покрутил головой. Улыбнулся и потянулся всем телом. – Хорошо! …Да, Тед, как это всё-таки здорово, что всё на своих местах. Спасибо. Спасибо, друг. Мне б было хреново очнуться в палате психиатрической клиники.
Мерфи замолчал. О чем-то думал. Он думал так долго, что Тед как будто стал засыпать.
– Если бы меня принялись обследовать, … нашли б к чему привязаться. Я же цвета путаю. …Тед, ты знаешь, что при беглом просмотре я путаю желтый и зеленый? Да, я путаю их. Сознаюсь, я купил права, Тед. Честно. Я не имею права садиться за руль. …Тед, ты слышишь меня?
Да, Тед это услышал. И был поражен выше меры. Ведь чаще всего из них двоих за рулем, если они отправлялись отдыхать за город, вел Мерфи. Получалось, десять лет Френк за рулем, а о том, что ему доверять его нельзя, он узнает впервые?! «О, боже! И Элис, … два последних года я брал её с собой. И Джона приглашал я, …Френк ворчал, но вез нас…кататься. А если бы, …а вдруг, …а если бы…».
 - Френк, ну хватит тебе! Спи! - Прозвучало резковато. Тед прочистил горло и закончил фразу чуть спокойнее, - давай, друг, часок сна нам обоим не помешает. Несем всякий бред…оба.
 -Крафт – хороший специалист. Он бы меня сразу раскусил. Меня лиши б водительских прав. Даже возможно, привлекли б к суду. Я же, получается, опасен на дорогах. Я опасен обществу. Тед, ведь так получается, что этот доктор, он был бы прав.
Лоренс ругнулся. – Крафт не Экклезиаст! Но он тоже – не дурак. Он сразу б разобрался и понял, что ты - …ты даже не дальтоник. Никто не переключает цвета светофоров со скоростью «беглого просмотра». Ты опасен сам себе, Френк. И только! – Тед уже не следил за голосом. – Тебя бы всё равно там держать не стали. Крафт такой ерундой не занимаются. Он …умный, квалифицированный специалист по нервозам. …Зачем ему …недо дальтоники.
Мерфи помолчал, прежде чем сказать то, о чем он думал, когда припоминал, что он дальтоник. – Кто-то ж захотел меня туда отправить, Тед. Меня - старого палёвого автомобилиста хотели наказать за всё.
-Мы же договорились, Френк, потом. Не сегодня. После. Выспимся, поедем к тебе, осмотримся в твоем доме, разберемся, что там, кто и к чему затеял.
-Да…уж я разберусь. – Мерфи зевнул. Но закрыть глаза не смог. – Убью…
Лоренс не выдержал. Он закричал (чем совершенно прогнал сон Паркиенса): «Какого черта ты несёшь, Френк Мерфи?! Что за слова?! Или прекрати, или пошел вон! Мне не нужен друг идиот! А тем более – убийца!»
Паркиенс осторожно вышел из своей комнаты. Из гостиной два человека, увлеченных разговором, его не заметили.
Мерфи не обиделся. Он спасался за словами. Ему необходимо было «слить» дрянь, губительную дрянь с души и тела.
Лоренс прикрыл глаза. Веки казались тяжелыми.
-Тед, прости. Прости, я …веду себя, как идиот. Я понимаю. А ты устал. Спи. Ты поспи, я …найду что-нибудь почитать у тебя. Вон, журнальчик какой-то, дай его мне. …Нет! Лежи, лежи, я сам. Сам возьму. – Взяв журнал «БИзнес» в руки, Мерфи присел рядом с Тедом. На диванчик. – Тед, а Паркиенс, правда, выздоровел? Ты никаких странностей не замечаешь за ним?
-Ты уже спрашивал. …Нет.
-А я вот вдруг вспомнил. Вспомнил, как он допытывался, где живут твои родные. Помнишь, он всё интересовался, где живут твои родители? Он так тебе надоел, что ты соврал. Сказал, что они в Канаде. Тед, а почему ты ответил, что они в Канаде? Почему именно в Канаде, Тед?
-Просто так. Ответил, чтоб не приставал – вот и всё. – Было заметно, что Лоренс не хотел вступать в разговор ещё и о своих родителях. Ответил коротко: «Да, чтоб не приставал».
-Я так и понял, Тед. Я так и понял. Ты будто предчувствовал, что он больной. Что ему нельзя доверять. А тем более, рассказывать о том, что случилось в твоем доме.
Лоренс промолчал. Но сон ушел совершенно. И мысли сами привели его к тому, что он уже и забывать стал. Благополучно стал забывать.
Он не сказал своему мажордому правды. Его мать умерла, внезапно умерла от резкой остановки сердца. Коллапс – и цветущей женщины не стало. И тут её муж, живший - не туживший до печального дня, вдруг узнает, … что ему нужно съехать из дома, в котором его семья проживала семнадцать лет. То есть, он должен выехать с улицы Песочной и …немедленно, потому как дом с этого дня принадлежит другому хозяину.
А точнее, организации – Обществу по защите старости. И та готова переустроить этот частный дом в дом для пожилых и одиноких людей. Душеприказчик сказал, что «организация берет на себя расходы по перевозке жильцов из дома престарелых, в котором в полном одиночестве когда-то умерла мать Элизы Лоренс.
Дальше – больше. Артур Лоренс вдруг понимает, что на гонорар парикмахера ему не дать сыну высшего образования, как он ему обещал. Душеприказчик его супруги уведомил его, что счет «миссис Лоренс тоже заблокирован. Что остаток с него – два миллиона семьсот шесть тысяч, по распоряжению «миссис Лоренс» (как будто она Артуру не жена, а просто какая-то там миссис Лоренс!) переводится на счет Общества защиты диких животных. В родной для Элизы Лоренс штат Техас.
Артур был в шоке. Но и это было ещё не всё. Каплей, пожалуй, последней было то, что он ждал выхода на пенсию своего партнера – Бобби Уилкера. Тогда б он выкупил у его дочери право на вторую половину доли бизнеса, и парикмахерская, в которой он работал, стала б его собственностью. Он уже мечтал, что за ножницы будет браться только в исключительных случаях, только для обслуживания очень ему близко знакомых клиентов, а тут вдруг оказалось, чтоб выкупить долю, ему нужно пахать и пахать с утра и до позднего вечера!
В общем, ничего лучшего не нашлось в арсенале благополучно устроившегося на счетах жены человека, чем покончить с жизнью. Арчи Лоренс взялся за пистолет. Только вот момент выбрал не совсем для цели подходящий.
Самое неприятное, что у него и застрелиться - толково не вышло. Тед выбил у отца из руки пистолет, и Артур, отстрелив сыну кончик уха, попал себе в горло.
Артуру предстояло долгое лечение. То, разумеется, съело остатки денежных средств.
А парнишка был умницей. Учителя хвалили его, он подавал надежды. Ему исключительно требовалось хорошее образование. А получалось, его тяга к программированию так и останется любительством.
Остаток средств - буквально крохи, Артур Лоренс вложил в страховку. Через два года ему, наконец, удалось осуществить задуманное и уже без сучка и задоринки. То есть страховщики, как не крутились, найти факты, доказывающие, что кругленькая сумма досталась парнишке по «сильному хотению его папаши» - не удалось.
Зато его сыну, отплакавшему своё по родителям, удалось те деньги вложить в оплату комнаты, где он мог спокойно готовиться к поступлению в колледж и заниматься своим любимым делом, не заботясь о куске хлеба. Тот, хоть и не всегда масляный, был теперь у парня на столе. «Спасибо папе».
Для учебы в колледже тоже нужны были деньги. И вот тогда Тед написал три «открытки».
Это были программы для моделей, выложенных в Интернете крупнейшей компьютерной компанией. Что-то вроде конкурса. Кто побеждает – учеба в колледже оплачена, и компания выплачивает «своему студенту» стипендию. При этом можно было продолжать сотрудничать с компанией и дальше. Та обещала составить контракт с победителем конкурса, и если тот пожелает, то она бронирует для него место программиста.
Тед не только написал все три программы, он ещё и упростил сами модели! Обычный парнишка б точно свихнулся над такой титанической работой.
Тед Лоренс и не сомневался, что выиграет конкурс. Ещё в школе ему дали прозвище «Проломист». Он легко взламывал «защиту» лицензионных игр, налету решал задачи по информатике, за деньги всем желающим писал программы для любых школьных проектов.
Тед настолько уверовал в свои силы, что … проигрыш в конкурсе его не просто ошеломил, он его потряс. Вот уж тут точно можно было голову потерять. Но, пережитое уже, вынесло его с волны на берег.
«Потрясение» этого парнишки значительно отличалось от «потрясения» любого другого, произвольного мальчика Теда.
Стресс, испытанный Лоренсом помог ему мобилизоваться настолько, что в ту же самую ночь (день Тед был в шоке, не отвечая на звонки знакомых) узнав, за что его конкуренту поставили лишний «спорный» балл, он тут же написал новую программу! Ещё более гибкую, оригинальную, чем ту, что предложил он вначале.
День ожиданий был пыткой для девятнадцатилетнего парня. Он не раз вспомнил муки своего отца. Он снова принялся раздумывать, почему, по какой такой причине его мать оставила двух самых близких ей мужчин без гроша, при наличии миллионов на счете? «Мы так любили маму, …за что? За что она так? … За что на меня сыпется такое? …Бог, что я должен тебе? Скажи, что я должен Тебе?!»
И чем же занимался парень, не отвечая ни на стук в дверь, ни на звонки телефонов?
Он … вдруг принялся сам себе перед зеркалом повязывать шелковый галстук. Вообще-то он не любил носить галстуки тогда, в юности. Но вот именно в тот день его потянуло к этому занятию. Он вдруг подошел к зеркалу и сделал это. И ему сразу удался узенький, жесткий, тугой галстучный узел. «Ну вот, удавка готова», - сказал парень и, улыбнувшись, скверно выругался на себя. Обозвал сам себя «обезьяной» и «идиотом», (ну, это мягко, слова были более синтетические», однако факт - именно с того дня Тед Лоренс легко завязывал на своей шее галстуки).
 Он справился с искушением. Более того, плюнув на «ожидание» ответа (до того он каждые полчаса бросался к компьютеру, чтоб проверить свою почту), а тут он плюнул на комп, он поехал к Мерфи. Да! Он предложил своему «богатенькому и успешному» другу провести все выходные за городом, катаясь вдоль побережья на стареньком катере.
Вместе с Мерфи, чуточку трясясь, уже поздно вечером Тед открыл почту. Френк присвистнул, заглянув за плечо онемевшего приятеля: «О-ля-ля! Да Вас, друг мой, компания «ИнфТех» побеспокоила. Да ты популярен, душка моя…».
Его пригласили приехать в главный офис компании. Для него было сделано отступление от правил. В этот раз был не один, а объявлено о двух победителях конкурса. И даже то, что «первый» остался при всех «призах», а Теду – только лишь оплачивалась учеба в колледже (он должен был учиться без стипендии), он был счастлив. Беспредельно, по сумасшедшему счастлив! «Только не сойди с ума от радости, приятель. – Пошутил его друг. - Говорят, от неё даже чаще, чем от горя теряют разум». «Я постараюсь, Френки. Я …постараюсь», - было ответом Лоренса.
Подрабатывать стрижкой чужих лохм – в парикмахерской, которая наполовину принадлежала ему – Теду - было делом не трудным. Отец обучил его всем премудростям своей профессии. И пусть, что Теду было не в кайф стричь чужие волосы, он запросто делал это. Он стриг головы ради сытого желудка и теплого жилья. Ведь теперь ему приходилось, …и спать в парикмахерской. Комнаты он уже лишился. «Папины деньги» кончились
И даже после того, как он был зачислен в штат компании, даже после этого счастливого для него события, из-за суеверия ли, или из-за страха очередного обвала удачи, состояния - уже докучавшего его здоровью со дня потери матери, и даже тогда Лоренс не продал половину «дела». Не отступился от парикмахерской, ни за какие, предлагаемые ему дочерью Бобби Уилкера деньги. Но теперь он мог, как мечтал когда-то его отец, принимать только «личных» клиентов хоть у себя на дому – в парикмахерской (он так и жил в ней), или на дому клиента, который присылал за ним машину.
Мерфи смеялся над «бедняжкой», однако, подставлял свою голову только … «своему брадобрею» - Лоренсу. «Всё врёшь, что времени у тебя нет, ты б не стриг тогда, не парился б в парикмахерской». «Ты забываешь, Френк, -отвечал ему друг, - что я тут живу пока. Ты ж как бы получается, домой ко мне заглянул, не в парикмахерскую. К тому же руки, Френк, они могут забыть навык. Ты б первый накинулся на меня с ножницами, если б отнёсся к твоей красивой голове без должного усердия».
 Только после встречи с Элис МакДир, то есть, получалось, годы спустя, Тед задумался о покупке небольшого дома с задним двориком и участком лужайки. Вся его юность так и пройдет то на снимаемых им временно квартирах, то в бытовке парикмахерской. То, что думают по этому поводу люди, это знающие – мало его беспокоило. А ведь для многих это было проявлением не пренебрежения к быту, а самой настоящей «странностью».
Колледж он окончил с отличием, место в компании – руководителя группы новых проектов ему было гарантировано, он его получил. О том, чтобы стать самостоятельным «руководителем» коллектива технически творческих людей – он этом он тоже задумался. Именно! После того, как встретил Элис МакДир. Самостоятельность этой молодой особы, придавала ему силы. Девушка, сама, не ведая того, своим примером подталкивала его к любви независимости.
Чреватое для молодой женщины стремление, в конце концов, могло бы испортить ей личную жизнь, однако та свела её с таким мужчиной, который, как оказалось, готов посчитать её стиль поведения разумным.
Ах, как бы зажили они в доме, который приобрел Тед! Вот если б только не случай…
Прошло что-то около полугода со дня их с Элис знакомства. Тед познакомил свою подружку с друзьями. Как будто особых «отторжений» ни с той, ни с другой стороны не было. И вдруг облом: вдруг оказалось, что Элис не кинула своего давнего приятеля. Она, как узнал Тед, даже отправляется с ним в ночные приключения.
Измена Алисы стала трагедией для Лоренса. Эта девушка много значила для него. Он выбрал её из тысячи тысяч. А тут вот оказалось, он для неё – не единственный в мире мужчина.
Тед замкнулся. Мерфи только подозревал, что с ним твориться. Френк усиленно искал с ним встречи. Что-то подсказало ему, что в такой момент, он может потерять друга. Ведь в такой период человек склонен, не верить никому, даже друзьям.
Но сказать Мерфи о том, что тот оказался прав, что все женщины (и «синие», и «красные») все, все без исключений одинаково вероломны – Теду было невыносимо сложно. Он так верил Элис!
Ему было стыдно, он продолжал любить эту «вероломную изменщицу». Ему приходилось верить ей.
Тед ушел в работу с головой. Его талант просто фонтанировал в ту пору. А потом он вдруг решил бросить такое благополучие. Бросить компанию, давшую ему образование, и уйти в ещё большую самостоятельность. Ему как будто в кайф были трудности, чем их больше, тем ему легче.
А тут судьба ему новый обвал устроила. Оказалось, в контракте, который он подписал, была одна закорючка: Тед не мог оставить компанию и начать свое дело по тому же профилю. Ему это «запрещалось с определенным сроком». Но, задумав, открыть свое дело, Лоренс уже не мог остановиться. Его несло. Даже его неприятности в отношениях с Элис отошли на второй план (хотя давили на сердце по-прежнему), он затеял серьезную тяжбу с глобальной компьютерной компанией.
Он буквально «уводил» из неё всю свою «группу» специалистов. Проект, который зрел в его голове, обещал миллионы. Лоренс никак не хотел делиться идеей со своими боссами. Одно заседание суда сменяло второе. На адвокатов уходили его последние деньги, Тед занимал их по всем банкам, которые ему ещё готовы были помочь. Под что ему давали деньги? Именно! на дело он отдал последнее - права на парикмахерскую. Лоренс играл ва-банк, навсегда распрощавшись с наследием отца.
И вот, наконец, антимонопольная компания развернулась лицом в сторону его маленькой войны с глобальной компанией. За права фирмы Лоренса вступились государственные службы.
И вот уже четвертый месяц Тед работает на свой карман. Правда, четвертый месяц его люди, сорванные с высоких окладов, получают только аванс, остальное – кладется резервом на их счета, на самом же деле, идет в фонд развития фирмы. Тед оформил документы на дело, узаконил права на выпускаемый фирмой продукт. Пока он только-только разделался с долгами. Но уже появились инвесторы, которые готовы вкладывать в его продукт большие деньги.
Немногим нравится управлять людьми, но все хотят иметь в подчинении роботов. Кто-то создает роботов, избавляющих людей от монотонной работы, Лоренсу показалось это делом скучным. Он овладел техникой создания моделей, позволяющих полностью автоматизировать процесс «тонкой» мастерской работы - создание супер точных форм, лазерная сварка, обработка металла.
Четыре месяца – в руках его уже не просто идеи, а реально из месяца в месяц внедряемые программируемые устройства. Он работает на «Харлей-Девидсон», на «Дженерал Электрик», на «Дженерал Моторс». Это его крупнейшие заказчики. Но Тед мечтаем о своем опытном заводе. Ему хотелось сделать производство роботов дешевле, обходясь своими площадями при доводке опытных моделей.
Синий костюм от Гуччи – это былая «слава» высоких гонораров Лоренса, которые выплачивала ему компьютерная компания. И Тед не остался на неё в обиде. Она помогла ему получить достойное образование, облегчила путь поисков людей, так же, как и он, не любящих натиска огромного предприятия. Всем им Лоренс обещал высокие должности в начинающем брать обороты предприятии.
Теперь шло такое время, когда босс задумается, прежде чем купить себе костюм от известного кутюрье. Лишнего носового платка не приобретет. (Алый лоскут ему подарила его секретарша – Нина Кампф, та самая - «лысая» в серебряных цепочках девица, которую он оставил досматривать показ мод в Выставочном зале). Деньги, получаемые им от заказчиков, идут исключительно на развитие дела. Тед отчитывается перед своими людьми за каждый цент. Он поставил себе срок для такого рода «отчетов» – два года. Пока коллеги его понимают. Лоренс умеет доказать необходимость «пожить скромно». К тому же, видя реальный результат от работы фирмы, инвесторы охотнее вкладывают в его проекты деньги.
Пока же малюсенькое КБ Лоренса работает над созданием отдельных установок – роботов. Три недели из четырех – Тед в командировках с половиной состава своей фирмы. «Его» половина производит пуско-наладочные работы, подгонку под оборудование заказчика. Вторая оставшаяся половина – проектирует новую разработку.
Пока он молод и здоровья, использовать мощь и стрессовой реакции ему хватает, Тед готов колесить по стране, внедряя и продвигая свои разработки. Автоматизированные многотонные гидропрессы, сварочные автоматы, автосборка на конвейерах – вот что появляется там, где появляется Лоренс и его люди.
А вот работники этих заводов довольно криво посматривают на него, ведь его бизнес - это сокращение рабочих мест. Но такие взгляды – Теда мало беспокоят. Он горел в работе, считая, что человек, как программа, он должен обладать гибкостью. «Старческая закостенелость мысли – это отстой! Нечего держаться за нелюбимую работу, нечего держаться за дом, и улицу, не приносящие радости». А с некоторых пор он стал подумывать в таком ключе и про человека. «Нечего держаться за человека, если он предает твоё дело и тебя!»
Зато он поддержка тем, кто верит ему. Каждый человек в его фирме, как на ладони. В каждом – частичка его сердца. И пока даже – его совесть и долг. Например, кто такая Нина Кампф? Ведь эта женщина совершенно не во вкусе Теда Лоренса. Почему же он так «носится» с нею?
Молодая стервоза самостоятельно вышла «в люди». Высшее юридическое образование, самостоятельное изучение методов планирования и экономические навыки – Нина знала, на что она шла, уходя за Лоренсом из компании «ИнфТех». Босс легко доверяет ей управление людьми, когда уезжает на подгонку своих программ и пусковые испытания. А как он заполучил такой кадр? Именно! Он подыграл Нине в её любви к арт - салонам и показам моды. Ходить на подобные мероприятия с подружкой – унизительно для такой заметной особы. А Лоренс красив, статен. У него ни желания, ни времени на такие развлечения не было но,… чтоб Нина стала с ним сотрудничать, Теду пришлось согласиться, сопровождать её на такие мероприятия. Сколько она продержится в его фирме – чем дольше - тем ему легче! Да и показы мод, как оказалось, развлечение не такое уж скучное. Другое дело - не дать женщине обмануться. Два года – у него сплошные муки творчества, но ему не до женских переживаний. И он честно признался в этом Нине, когда она решилась помочь ему ещё в одном деле - выйти из «физического кризиса» (это после измены Элис МакДир). «Ты никогда не останешься в моём доме, Нина. Но ты нужна мне как опытная секретарь-делопроизводитель. Вообще-то я искал на эту работу серьезного мужика, так что ты … располагайся соответственно. То есть, чтоб я тебя, меряющей модные сапоги на работе, не видел. Ну а насчет прогулок, …совместных прогулок по салонам, ну скажи, сходим, куда ты хочешь. Я мало развлекаюсь, пойду с тобой, …чтоб развеяться».
Кампф понятия не имела, единственная ли она любовница у Лоренса, или он меняет сотрудниц, как подходящие к его «техпроцессу» программы. Что за рану ей приходится «зализывать» - Нина не знала. Лоренс не распространялся о своей частной жизни, (да Элис не имела привычки названивать ему на работу). Но как будто умная женщина поняла босса правильно. Кампф не стала требовать от него «чувственных» отношений. Кажется, она даже сомневалась, способен ли Лоренс «полюбить» женщину. Он обещал ей руководящую должность. Она готовилась её принять. Этим их отношения и ограничивались.
Он выжимал из людей всё. Но и они были уверены – если он подолгу сидит за кабинетным столом, значит, двигает их общее дело. Он работает, а непросто подпирает потный лоб рукой, упираясь протертым локтем бывалого кордового пиджака в ворох чертежей и схем. «Босс работает!» - немного несдержанно отвечает праздно интересующимся Нина Кампф. А уж эта… «лысый секретарь» - дамочка такая, что отшить бездельников сумеет!
Как сказал один ученый человек: реакция стресса предполагает лишь две стратегии поведения: «нападать» или «бежать». Пока Тед нападал умело.
Вот если только с личным. В личном - получился непереживаемый облом.
Девушка его – Элис МакДир готова признать свою вину, он – забыть её измены не может. Вина Алисы становится карой ему, всё так же любящему её. И Тед, будто сам подставляет под неё голову. «Может, это и есть любовь? Кто знает, какая она должна быть? И откуда о том узнаю я, если никого, никого кроме неё, не хочу полюбить» ... И боль, и обида, и слезы даже, …только и тут взять, да «убежать» от проблемы он не пожелал.
И вот момент последний. Его лучший друг помешался.
Идут часы, Лоренс понял, Мерфи не может найти выхода сам, а он – теряет терпение, начиная повышать на «безумца» голос. О ком он вспомнил в столь тяжелый для себя момент? Именно – Элис МакДир.
Всегда одно имя, одно лицо, один голос всплывает в его памяти – Элис. Элис МакДир. «А, правда, что если позвонить Элис? Она б по-женски рассудила этот кошмар. Что-то я туго стал соображать. Так болен мой друг Френки или нет?»
- Френк, а ведь Элис изменила мне. Да. Со своим бывшим парнем. Я наврал тебе тогда, со схемой. Признаю, я был глуп, деля женщин на «таких» и … «не таких». Наверное, так и должно быть, чтоб в женщине было и то и …это. Я встречаюсь с ней, как прежде. Какое-то время было, что я как бы …старался забыть о ней, но не вышло. Не смог. И она. Она - тоже. Мы встретились, и всё пошло по новой. Иногда, представь, невыносимо хочется услышать её голос. Всегда ровный, всегда тихий. – Лоренс достает мобильный телефон. Одно нажатие кнопки – «экстренный вызов» - имя ему Элис. –Алло, Элис? Привет…
-Подожди. Тед! Тед, нет! Подожди! Не звони ей, прошу тебя
-Я уже…
-Брось! Тед, я прошу!
Тед говорит «Извини, я перезвоню». Отключает телефон. – Что ещё не так, Френк? Почему я не могу поговорить с человеком?
- Не говори с ней.
-Но почему?!
Мерфи закрыл лицо руками. – Я знаю, что ты хочешь узнать, звоня ей в такую рань.
-Ничего ты не можешь знать! И вообще, она, как ты – жаворонок. Ей проснуться в …- Тед посмотрел на часы – в шесть утра – пустяк!
 -Тед, … я знаю ты хочешь проверить, ночует ли она дома.
Лоренс вскипел: «Да какое тебе дело?! …И вовсе не за тем!» – Он, глядя на Мерфи, нажимает на кнопку телефона. - Алло, Элис?
Мерфи выхватил телефон из руки Лоренса. – Да подожди ты! – Он отключил телефон, в котором уже звучал встревоженный голос: «Тед, что случилось? Что происходит?!»
-Френк, …успокойся. Всё! Давай оба успокоимся. Хорошо, я подожду. Отдай мне мой телефон. …Спасибо.
Мерфи чуть покраснел. – Ты …поговоришь с ней, Тед, но…потом.
-Что такое? А мои дела почему тебя так возбуждают, Френк?
-Если одно дело, Тед…
-Никаких дел, Френкн! Это лично моё. Ты мне друг, я имею права похвастаться при тебе своей радостью, могу, - Лоренс уже пожалел, что сказал Френку про измену Элис. «Вот псих! Я – псих, сказать такое человеку, в мозгах которого уже каша». Тед, желая занять руки, принялся собирать черепки от разбитой вазы. – Френк, всё, разговор окончен. Давай, отдыхать.
Но тут зазвонил телефон. Элис взволнованно интересовалась, что случилось. Лоренс, заставив себя улыбнуться, ответил, что «всё неплохо».
Это всё, что он успел сказать своей девушке. Мерфи выхватил у него телефон и выкинул его в камин.
-Что ты …за что?!
Паркиенс терся у двери в гостиную.
Но кто его видел? Мужчины решали свои «личные» проблемы.
Старлей решил взять на себя роль рефери. Он притих неподалеку. «Свернуть всё в шутку – для них просто. А я могу оказаться в дураках. Я ж не дурак. Я подожду».
 Он забрал заказанный завтрак у рассыльного. Разложил продукты на подносе и поставил его на видное место, чтоб как дверь откроется, так сразу еду и заметили.
Лоренс слышал, телефон работал. Голос Элис доносился из камина. Тед, чертыхаясь, полез туда, достал телефон и резко отключил его, не сказав девушке ни слова.
Дружба - дружбой, но «включения» Мерфи в его отношения с женщиной - шутка не красивая.
– Френк, я прошу тебя, давай, …успокойся. Ты – часть меня, да, я …люблю тебя, но …это…нельзя. Ты перебираешь, Френк. Это не просто не красиво, я могу обидеться.
Мерфи, …как он быстро оказался рядом! Он чуть шею не свернул, когда резко, обеими руками развернул голову Теда к себе. – И я! И я, Тед, люблю тебя. Мы ж друзья, я не забывал об этом никогда. Я сделал это ради тебя, Тед! Только ради…. Ты просто послушай, только сейчас, когда всё во мне оголено, каждый нерв, ты можешь это услышать,… признаюсь, Тед, это «не красивое» сделал я. Я вас… с ней…развел.
-Заткнись!!! – Тед уже почувствовал неладное. И догадка страшной волной прошлась по его телу.
- Я хотел навсегда, Тед! Я очень хотел, чтоб навсегда. Ведь ты как сума сошел: одна такая, она единственная. Да никакая она не такая! И уж точно – не единственная! Но ты, ты ей всё простил. Тед! Так нельзя было делать! Я уважал тебя…
Лоренс поднялся, отряхнул руки. Поднял с полу телефон, положил его в нагрудный карман домашней куртки. – Френк, заткнись.
Вот теперь, вот сейчас, ему б было «нескучно» отправиться с Мерфи в новый круг путешествий по его «перевернутому миру». Но только чтоб не слышать «гадости» про ту, что всё ещё греет его сердце. Сколько, сколько раз он слышал (и не только от Нины), что он не «способен» любить. … Держать в шорах свои чувства, оставаться трезвым, какую бы проблему не решал – это было для него реально. Но даже тогда, когда он совершенно зашивался в делах, имя Алисы МакДир он помнил, эта девушка была отрадой ему, отдушиной, отдыхом от крутости витка в его жизни. Он благодарил судьбу только за это, ни за что другое – только за встречу с Элис.
Мерфи он мог простить шутки любого рода. Любого, …ведь Френк никогда не позволял себе играть против него. И против Элис.
- Тед, я хочу признаться. Это я устроил её встречу с этим парнем. С Миком Парки.
-Я не верю тебе. – Прозвучало устало.
-Я имел полную информацию, Тед! Незаконченный роман. Парень, окончив университет, не нашел работы в Калифорнии и переметнулся в Нью-Йорк. Они были помолвлены. Он уехал, даже не сказав ей куда. Кинул… в невестах. Два года назад, ты сказал мне о вашей встрече. Ты расписал мне, насколько она хороша. Мне хотелось приземлить тебя. Как бы не была хороша женщина, не следует…
-Замолчи, Френк, я тебя не слушаю.
-А ты убей меня. Убей, ну…
-Я не сумасшедший. Ты… свихнулся. Стой здесь, я пойду, заберу твой кефир. Сытый ты … скорее придёшь в норму.
-Какой кефир?!
-Ты же хотел есть.
-Почему ты говоришь обо мне?! Почему ты беспокоишься обо мне?! Почему?! Я же сказал, это сделал я!
Мерфи заговорил быстро, будто ожидал удара со стороны Теда. - Я выяснил об её парне всё. Это было не трудно. Я зашел на сайт «Одноклассники» и нашел школьное фото. Эта - её подружка – полная дрянь, но сговорчивая. Я выслал ей своё фото и наобещал горы золотые, вплоть до совместной поездки в Лас-Вегас. Она выдала мне всю информацию. Я и цента не заплатил! А тут - удача, мэр тамошний, оказалось, ищет хорошего архитектора для работы над проектом нового Торгового центра. Я нашептал боссу, что в Пасадене есть собственный архитектор, зачем тамошнему мэру нанимать какого-то грека? Они хотели пригласить Августа Татиуса. Этот Парки оказался большой умницей. Или проект у него уже был на руках, или он сумел его быстро подговорить. В общем, он приехал в Пасадену и участвовал в конкурсе. И, выиграл. Наш Великий Гетсби с мэром Пасадены - приятели. Вместе оканчивали Медицинскую академию. Год назад Торговый центр был сдан. Парень получил признание. Он же местный. Им стали гордиться. Я был доволен, у тебя серьезный соперник. Их новая встреча с Алисой - покинутой невестой - была закономерна. Но мне нужно было, чтоб ты узнал о ней. Другая встреча была подстроена той же самой её подругой. И опять по моему наущению. Это она позвонила тебе и сказала, когда ты можешь лично убедиться, что ты рогат. Это сделал я, Тед! …Ты всё ещё не хочешь, чтоб я захлебнулся кефиром?
Тед протянул ему коробку. – Пей. Тебе станет легче.
Сам же он пошел на диван, сел и, обхватив голову руками, затих.
-Тед, я думал, она тебе скажет об этом. Скажет сразу, как только эта разгневанная моим обманом фурия ей всё поведает. Я ж не скрывал своего имени. Её подруге рот не затыкал, за секретность – не платил.
Мерфи отпил кефир. Но тот не лез в горло. – Хочешь кефиру?
-Френк, …не надо.
-Нет, Тед, надо! Ты тут возишься с моей проблемой, а сам по уши в дураках! – Мерфи тупо смотрел на коробку с кефиром. - Значит, она не сказала тебе обо мне. …Пожалела. Пощадила. …Дура!!! – Френк швырнул коробку в окно.
Но то было не полностью открыто. Коробка ударилась о закрытую створку, и белая гуща замазала стекло.
Френк сел рядом с Лоренсом. Оба мужчины смотрели на стекающую книзу белую кляксу.
 - Их не за что любить, Тед. Я вернусь домой и убью Глорию. Это она, она всё перевернула во мне. Я задушу эту лживую гадину. …Она сломала мне жизнь. Она… сломала меня, Тед….
Мерфи снова пошел по кругу. Увы, только ещё по «большому» кругу.
- Эти существа, они существуют только себе в угоду. Всё вверх дном – это их кредо. Они любят устраивать это в нашей жизни. Я не дурак, Тед, я в норме. - Мерфи поднялся с дивана, начал ходить кругами. – А ей, а ей…а вот хрен ей! Это мой дом! Он был завещан мне матерью. Мне всё равно, что там живет отец. Мне наплевать, что, она там говорит, что «он иного дома для себя не представляет». Я и ему не отдам мой дом! Оба они захотели сбить меня с катушек. Но я и Тому Мерфи, …я и ему не сдамся! Завтра же я дам понять отцу, …дозвонюсь, где бы он ни был, я скажу ему, что более не буду терпеть его жену в моем доме. Хотят любви – пусть заводят собственное жилье!
Лоренс молчал. Мерфи снова возвращался к едва подживающей проблеме. Он лил и лил: «мой дом, …мая мать, …эта сука, ...дерьмовый отец»…
Тихо, будто даже лениво Тед прервал приятеля: «Ну и что? Тебе стало легче, когда ты узнал, что моя девушка, не лучше многих?»
Мерфи уже и забыл, с чего он снова начал распаляться. Сморгнул, подумал и …вспомнил. - Я не хотел тебе зла, Тед. Я только хотел доказать, что не нужно идеализировать людей. Даже очень любимых. Тогда не придется убивать собственное сердце глупым разочарованием из-за ерунды.
-Элис - не ерунда. И ты – ты тоже близкий мне человек.
Мерфи понял значение второй половины фразы. И именно это заставило его закричать по поводу первой: «Ты уже так не считаешь! Ты не доверяешь …ей».
-Это твоё мнение. Я люблю её. А ты …успокойся.
- Это инерция! Эти женщины, …от них только зло.
-Разве ты не любил свою мать.
-И ты любил свою! И что? Чем она тебе отплатила?
Тед скрипнул зубами. – Френк, …тебе лучше выспаться. Сутки спи. Ты… не ведаешь, что творишь.
Лоренс пошел вон из собственной гостиной. Он был готов сейчас и дом свой бросить, только б не заострять тему, отойти от тех углов, о которые когда-то билось – билось его сердце, да не разбилось. Но следы от печалей тех остались. Такое действительно не прощается.
Френк остановил его у дверей. Он тихо произнес, не щадя друга: «Ты же убедился, она запросто может уйти с другим. Ты и знать не будешь. Если б я не попросил её соседку позвонить тебе, ты б и не узнал, что она была на той встрече. Она всю ночь была с ним, Тед. Ты же сам встретил её утром у дома. Я знаю, ты ездил туда в ту ночь…»
-Замочи, …псих.
Лоренс оглянулся. Он стоял лицом к двери, а тут оглянулся.
 И увидел широко раскрытые глаза Мерфи. Его перекошенный, приоткрытый рот. Но это был всего лишь испуг.
– Что, что Тед, дружбе конец? Эти твари сделали своё дело? …Да нет, же, Тед, нет. …Всё правильно. Я понял, я понял ещё тогда, что прежде всего, это я нас с тобой развел. Я дурак, Тед. Я оказался прав, но только исключительно в отношении женщин. А в остальном …я такая же сволочь, как она.
-Заткнись.
- Я понял, что, в конце концов, узнав обо всём, ты кинешь меня! Дашь по морде, и … кинешь на хрен такую …дружбу!…Я думал, она скажет тебе об этом ещё тогда, полтора года назад. …Почему она оказалась такой бессовестной тварью, Тед?!
Мир действительно зашатался.
Но Лоренс, глядя на испуг Мерфи, …решил не подыгрывать «безумцу».
-Френк, ты понял сам, Элис - действительно необычная девушка. Пожалуйста, впредь будь сдержаннее в оценках моего выбора.
Да, соседка сказала Лоренсу, что Элис ушла с Парки на всю ночь. Что Элис попросила её «подежурить» у постели больной матери, потому что сама уезжает на всю ночь. Уезжает с Миком Парки. Тед не поверил «дуре». Но, измучившись ревностью, он кинул очень важные дела и поехал в Пасадену. Он был там под самое утро.
Элис сказала ему, что всё правда. Она так и сказала: «Я сожалею, что ты узнал об этом. Уверена, это испортило тебе настроение. Ну да, иначе бы ты не примчался ночью. Не стал бы меня подкарауливать».
Ему стало стыдно. А ещё стыдней стало тогда, когда он замахнулся, чтоб ударить «свою Алиску».
Правда, девушка принялась уверять его, что встреча была «единственной». Что она больше никогда не повториться. Что «точки», какие она мечтала поставить в отношениях с этим парнем, она поставила. И что теперь «всё». Тот парень будет жить неподалеку, но, без клятв, просто Элис сказала, что это «ничего не меняет». «Он перестал быть важным для меня. Я долгое время думала о нём, он был высок в моих мечтах о нём. Хорошо, что я поехала туда, навстречу к нему, теперь я знаю, этот человек ушел из моего сердца навсегда. Легко ушел, теперь без воспоминаний. Милый, ты можешь ударить, если тебе это поможет. Я пойму, это всего лишь обида. Ты ведь на самом деле не хочешь унизить себя или меня. Я пойму. …Но …это правда, он перестал быть важным мне. И я не жалею, что узнала об этом наверняка».
Тед был так ошеломлен вероломством, крушением своей «мечты» об идеальной девушке, что ответил дурак дураком: «Так ведь и я – птица не особо важная, Элис, …как же со мной?»
-Тебе придется мне поверить, Тед. Поверить, что в моей любви к тебе – ни трещинки. – Она поцеловала его. Затем взяла за руку и … прижала её к своему сердцу. А потом вся слилась с ним, обняв тесно-тесно.
Тед услышал её сердце, прислушался к своему, и … ответил, что верит ей. «Я верю тебе, милая. Всё в порядке. Я тебя люблю».
 Но это уже не было правдой. Что-то уже сломалось. Уехав из Пасадены, Тед увез в сердце сомнения. И такие, что изменили его взгляд на всех, всех женщин. Теперь без исключения. У него будто появился третий глаз. И он косил. Ему всё время казалось, что они – женщины лгут. Доверия не было. Мысль: «И о других встречах я знать не буду. Это точно. Не узнаю никогда. Её спасение – ложь. Она будет ей пользоваться. И …мной».
На другой день Элис позвонила ему. Уже по его голосу, девушка поняла, он не простил её. Былого доверия она не почувствовала. Элис приехала к нему в Лос-Анджелес. Снова последовали объяснения. Но совместно проведенный вечер и ночь ничего не изменили. Тед отпускал её от себя и думал о том, что в том городе, в Пасадене её может ждать «другой» мужчина. «И знать я не буду. Это точно». Просто так, без каких-то намерений, он предложил Элис переехать в Лос-Анджелес. Элис отказалась. Это могло б стать концом. Но она объяснила, сказала, что пока «там мать, она не уедет из города». «Она жива этим. Ей остался год. Год - два. Печень – никуда - труха. Старая жизнь - это её держит. Друзья, дом, соседи, родные звуки у дома – это держит её в жизни. Если её сорвать сейчас, она погибнет. Я люблю мать, Тед. Я её не кину. Прости. И знай, других причин нет».
Он поверил ей снова.
Глупость – глупостью, но любить, как прежде, он уже действительно не мог. Правда, Элис как могла, заглаживала его обиду, она звонила ему, чуть ли не дважды в день. Она приезжала к нему. Он бывал в её городе уже значительно реже. Она пыталась вернуть себе его доверие, его …романтическую любовь. Ту его, «не встречаемую теперь любовь». Но, увы, оказалось, такая не «чинится». Но Элис надеялась.
А тут в особо тяжелые дни тоски…нашлась другая. Секретарша Лоренса – оказалась сильной и умелой женщиной. Совершенной любовницей. Нина не считала Лоренса – «своим» мужчиной. Он был лишь ступенькой к дальнейшему рывку в карьере. Тоже для случая, пока другого мужчины под руками нет. Но в дни особой тоски они с удовольствием обходились без сантиментов. Она вела его на какой-нибудь показ мод, потом к себе. Или он, задержавшись допоздна на работе, «пользовался» ею, как женщиной. Нина только раз была в его доме. По делам заходила. Он дал ей понять, что … «дом его – его крепость». И Нина не стала биться лбом. Просто надобности не было.
«Мы сходим с ума, - думал Тед, уже не слушая Мерфи, но, следя, как он наматывает круги, двигаясь по его гостиной. – Мы оба сходим с ума. Надо что-то менять. Но будет ли новое лучше старого. Эх, Френк, лучше б ты только про стулья свои плакал. … Вот, вот, о рассветах, которые перевернулись в твоих мозгах – ниточках. …Элис, Элис, девочка моя, бог наказывает меня. Я не знаю, за что он так наказывает меня. Как всех…наказывает ежедневно. Элис. … Я позвоню, да, нужно позвонить, нужна новая мысль. Новая идея, я … без сил. Он меня обезоружил. Мы оба зациклились. Женщина умеет увидеть не замечаемое мужчиной. Элис, … будь что будет, я звоню…».
 -Я понял, Френк. Я понял. Это всё от скуки. Тебе захотелось кино. Ты его получил. Но Оскара ты и от меня не получишь. Ты …плохой сценарист.
Мерфи прилег на тахту. Лежал с открытыми глазами. Время от времени он вращал ими, оглядывая гостиную. Но как будто был спокоен. Или заметнее спокон, чем несколько часов назад, когда переступил порог дома своего приятеля.
Гостиная была как на ладони. Ничто не вставало с ног на голову. Потолок был потолком. Пол – оставался полом, покрытым доской под липу. И ковер на нем лежал мягкий и пушистый. Но главное для Френка, что он лежал под ногами, а не висел над его головой.
Мерфи слышал, как Тед ведет разговор с подружкой. - … Ты поздно легла? Наоборот рано? Почему?
Мерфи усмехнулся. Под «глупое мурлыканье Лоренса, явно проверявшего подружку на желание вести с ним общение в половине седьмого утра, он прикрыл глаза. И легко вдохнул. «Как будто и, правда, не рассердился на меня. Эх, Тед, могучий же ты парень. А я дерьмо. Я – дерьмо, из-за трёх этажей хламья, я предал и отца, и …тебя, да, мой друг, и тебя. …Ах, Тед, Тед, не умею я быть порядочным». - Тед?
Лоренс отстранил телефон от уха. – Что? Что, Френк?
Мерфи медленно поднялся с тахты. Будто балансируя, расставив руки в стороны, прошелся по гостиной. Дошел до окна. Резко дернул жалюзи, будто змею за хвост. Ленточная штора резко дернулась наверх. – Это хорошо. …Хорошо, что вверх. Тед, я хочу увидеть солнце.
Тед медленно поднялся с дивана. Сказал, Элис, что перезвонит, и … поднялся с неудобного для ночлега дивана. – Посмотри. Посмотри, Френк. Правда, оно уже высоко. Посмотри, Френк…
- Тед, я спокоен. Я успокоен вполне, Тед. После того, что ты… не дал мне по морде,… я успокоился. Вполне.
-Я рад. - Лоренс обнял приятеля за плечи. Они стояли напротив окна, обнявшись.
Так обниматься уже не положено. В наши дни такое поведение вызывает подозрение у окружающих. Это раньше друг мог обнять друга, сгрести его в охапку, да расцеловать, поздравив с полным выздоровлением. …Теперь нельзя. Пришьют ярлык отношениям: либо «связь», либо «домогательство».
Мерфи, почувствовав тепло друга, снова вздохнул и улыбнулся. – Хорошая вещь – вербальные игры.
Лоренс перестал улыбаться, его рука с плеча приятеля заметно стала «съезжать». – Не понял, Френк?
Мерфи сам обнял приятеля. – Какая-то дополнительная защищенность ощущается, греет, когда тебя обнимает хороший друг. – И тут же, повернув голову к Лоренсу, он спросил, - Тед, ты мне доверяешь?
Лоренс снял руку с плеча приятеля и провел ею по косяку окна. – Вполне.
-А то, что я тебя с Элис кинул, как?
-Наверно, тебе это было нужно. – Тед постарался улыбнуться.
Они с Френком переглянулись.
- Тед, а в то, что я свихнулся, ты веришь?
-Ты много говоришь о доме, Френк. Необычно долго. Это всё. Нет, никаких особых сумасшествий.
Тед пожал плечами. Постарался не отворачивать лица, но взгляд его «поплыл». Он посмотрел на рот Мерфи большой, четко очерченный, будто тонким карандашом. – Лишь бы ты в это не поверил, друг мой, Мерфи.
И они снова посмотрели на небо, на солнце переглянулись и улыбнулись друг другу. – Жизнь продолжается, Френк.
-Да, как будто так.
Парочку счастливо улыбающихся рассвету друзей никто не заметил.
Мерфи опустил голову. – Как ты думаешь, кому из них выгодно моё сумасшествие? Кто хочет отнять у меня дом?
Лоренс, уже несколько часов раздумывающий над этим вопросом, ответил неоднозначно. Другого ответа пока не было. - Из-за него ли сыр-бор, Френк? Может, дело в другом.
-А разве есть что-то ещё? Ничего. Я бы почувствовал. Между мной и ею - змеёй этой, жалящей меня пренебрежением ежедневно - только мой дом. Она даже слуг против меня настраивает. Или мною и отцом, не желающим ни выплатить мне деньги за дом, чтоб я купил себе новый, и не желающим съехать из него. Только дом между нами. …Я вдруг стал отцу в тягость. Моему отцу, я в тягость. …Тед, ты часто вспоминаешь своего отца? (Тед кивнул и отвернул лицо)…Да, я тоже люблю своего. ...Это боль. …Но им этого стало мало, Тед. Они объединились, решили объявить меня неадекватным.
-Да никто ж, Френк, …никто не объявлял! Ну что ты снова….
-Делить больше нечего. Только дом.
Лоренс остановился. Его, конечно, успокаивало, что Мерфи не «восклицал», что он больше не махал кулаками, не орал «убью». Но паранойей попахивало.
И Тед снова задумался. Снова стал рыться «в себе». Он всегда, прежде чем предъявлять кому-то претензию, роет в себе. Взвешивает. Не часто он кидает в человеческий недостаток камнем.
Несколько лет назад вот так же разок воскликнул он. Рядом был его отец, вполне с ним согласный. А ещё рядом был посторонний. Третье, так сказать, незаинтересованное лицо. Совершенно не внимающий их эмоциям душеприказчик матери. Человек повторил монотонным голосом: «Согласно последней воле Элизы Лоренс, дом на Песочной – 140 отходит приюту для престарелых граждан Лос-Анджелеса».
О том, что Маргарет Мерфи оставила сыну то, что принадлежало ей ещё до свадьбы с Томом Мерфи – Тед знал. Что её отец, в обход зятя и дочери, завещал акции своего банка внуку – это тоже Тед знал. Но разумности его разумности хватало и на то, чтоб понять, что люди все разные. И надеяться на то, что близкий человек не обойдет тебя накопленным за жизнь благополучием – глупо и безнадежно.
Тед знал одного парня, двадцать лет жившего уверенностью в своем будущем. Но отец не удержал «вожжи», его компания обанкротилась. Парень не смог окончить два курса колледжа, от него «отошли» бывалые друзья, оставила подружка. Каких-то полгода и … всё в жизни парня изменилось. Увы, браться за «ножницы» - он не захотел. Была возможность устроиться на временную работу, но! парнишка посчитал, что предлагаемый ему заработок унизительно низок для его уровня. Легкий запой сменился полным уходом в «никуда». Парень пропал из вида, потом, как-то случайно встретив его, Лоренс не сразу понял, кто поздоровался с ним, что за «убожество» с трясущимися губами.
Тед понимал Мерфи. Его приятель настаивает на вполне законном разделе недвижимости. Да, собственно, по закону, там и делить нечего. Всё принадлежало Френку. Томас вкладывал деньги в развитие своей компании. Которая его теперь и «кормит». А на венецианские зеркала, столы из Амстердама, самоцветные вазоны из Греции и Египта – у душеприказчика Маргарет имеются квитанции. Всё приобреталось ею в добрачный период. Потому в доме Мерфи полно антиквариата. Всё по закону принадлежит Френку. Всё, вплоть до ручки на входной двери дома и чугунных ворот. Однако была какая-то нездоровая страсть в его упорстве любить свой дом в одиночку. «Ни стола отцу, значит, ни гвоздика – это как?» - рассуждал молча Лоренс.
И Тед боялся за друга. Не так их много у него было.
Но когда-то и он – Тед чуть не свихнулся, не понимая, что и «так» может быть. Кричал мальчик: «Это мой дом! Я здесь родился, я здесь жил семнадцать лет! Папа, почему мама так поступила?! Она не должна была так поступить!». Теперь Лоренс понимал, какую боль к уже имеющейся, добавляли его слова, обращенные к отцу. Френк Мерфи - владелец многомиллионного состояния, которое позволяет ему практически не заботиться о ежедневном заработке, просто не имеет права сходить с ума от возможной потери части своего имущества. Только как это объяснить Френку - Тед не знал. За счет чего он сам выгреб из такого состояния – Тед и этого не понимал. Какой-то особой силы воли у него нет, и не было.
Дело держало. Любимое дело. Но как будто и Френк при деле. Как будто и у него тоже есть любимое занятие, приносящее ему доход. А раз так, он – вовсе не несчастен. Правда, консультационная должность Мерфи при мэре – это скорее общественная нагрузка – работа, приносящая сущую безделицу по понятиям миллионера. Но статус общественного деятеля она ему точно дает. Мерфи младший, большую часть свободного времени проводивший в трех комнатах своего огромного дома, вовсе не запечный таракан. Он великий пожиратель информации на дому – вот так можно сказать. И он известен в городе. И не просто как «младший» Мерфи. Он известен своими удачными техническими подсказками политикам города, бизнесменам, с удовольствием получающим совет из уст состоятельного человека, удачливого финансиста, за свои двадцать семь лет не растерявшего наследие своего деда банкира, а и преумножившего его за счет удачных инвестиций в экономику края.
В семье Мерфи деньги делятся тут же, как только рождается человек. Именно: рождается, а не умирает. Многие с сомнением бы отнеслись к известию, что Том Мерфи что-то там получит от своего единственного сына. И второй – ничуть не надеется на подачки отца.
Да, выходило так, что Френк прав – дом его. Как будто всё дело в доме, который никак не хочет оставить ни отец, ни сын. И всё же Тед был в сомнении. Он не знал, нужно ли поддержать друга в его точно безумном желании завладеть домом? Так ли махина в три этажа и сотни гектар земли важны для него – здорового, крепкого двадцатисемилетнего парня?
– Френк, по-моему, ты зацикливаешься. Это действительно может погубить твое здоровье. Стрессы – о них говорил и Крафт в клинике, они вполне могут привести к тяжелым последствиям. Дом – важен для тебя, но может, тебе отвлечься от мысли, что ты его теряешь? Ты вполне можешь кинуть проблему на адвоката. Пусть два адвоката встретятся и обсудят вашу с отцом проблему. Ведь не обязательно строить друг другу «рога». Тебя начали дурить. Это сигнал. И уже кто его подает – не важно. Твой срыв напугал не только Элизабет, он, прежде всего, тебе показал, как легко с тобой могут справиться, объявив неадекватным. Френк, моё мнение – отвлекись от темы «мой дом». Иначе, ты потеряешь больше. Больше, чем дом.
Мерфи по-прежнему смотрел в окно. Он внимательно слушал приятеля и одновременно думал о доме. «Ему не понять меня. То, что имел он – домом можно не считать. И то, что он имеет сейчас – тоже – не дом. Не дом в том смысле, что не родовое гнездо это. Не то, что будет звать к возвращению с любого конца земли. Что тут? Три деревца. Вон она, улица. Чужие машины паркуют почти у самого его дома. Идиоты под окнами орут. Ни поля для игр, ни площадки толковой. Так, лужайка с бассейном чуть глубже лужи. Разве ж это дом? …Тед не может меня понять».
Он оглянулся к Теду. – Хорошо. Я отвлекусь от губительной по твоему мнению темы. Я отвлекусь, …занявшись расследованием. Так как ты всё-таки думаешь, друг мой, Тед, что там за зараза такая завелась, которую потянуло расклеивать по потолку ковры? Я задал вопрос, Тед.
Мерфи улыбнулся, снова оглянулся к окну. Он понял, Тед затрудняется ответить.
А Лоренсу просто надоело гулять по кругам, очерченным безумием идеи.
– Извини, Френк, я тут не договорил…
И снова Тед набрал номер Элис. Теперь она сразу откликнулась на его звонок.
«Почему мне важно, что она ждет моего звонка? Я испугался, что теряю Мерфи? Да, я испугался. Это нормально. Это инстинкт любого здорового организма. Хочется ухватиться за разумность. За основательность. А это значит, это значит, я снова верю Элис. Главное - это важно мне – верить ей. – Элис? Это снова я. Рада? Да ну? То есть? …Не понял?
 Лоренс обернулся к Мерфи.
Тот украдкой поглядывал на него.
Мерфи не хотел быть замеченным в подслушивании «личного» разговора друга. Тот дал ему понять, что это «не красиво».
Тед отстранил телефон. - Представь, Френк, она уже на полпути сюда. – И тут же снова в телефон. – Элис, но …я тоже рад слышать твой голос, но…да нет же, я рад, но…да, да, конечно, я жду, …зачем? Зачем?! Но… - Лоренс резко отключил телефон.
Вот совсем недавно, он реально хотел её помощи. Он хотел слышать её голос, видеть здесь. А вот теперь он считал, что поспешил с этим. Вернее, Элис поспешила, ехать сюда, чтобы «разобраться». Тед решил, что его девушка может «разобраться», прежде всего, с Мерфи. А тот, в неопределенном состоянии, может ей ответить.
– Френк, а давай, прямо сейчас я отвезу тебя домой. – Тед обвел взглядом гостиную, - да, давай, прямо сейчас проверим там всё. Где там, …мы поищем твои перевернутые стулья.
Мерфи понял, то, что девушка ни свет, ни заря, только услышав тревогу в голосе своего парня, мчится за сотню миль, чтобы разобраться в ситуации. «Счастливчик. Он только чихнул - она бежит, чтобы лично сказать ему: «Будь здоров, милый».
Он будто впал в молчаливое созерцание своего «счастливчика» друга. И вдруг он «очнулся». Но, зажмурив глаза. – Четыре дня бреда. Я убью эту тварь. Я размозжу ей мозги. – Он открыл глаза и быстрым шагом направился к выходу из гостиной. К стеклянной двери. – От неё останется мокрое место…
Он хотел выйти в стеклянную дверь. И … «вышел», не открыв её. И, разумеется, резко ударившись об неё лицом. – О!
-О! Френк! – Лоренс быстро подбежал к приятелю.
Оглядевшись, не найдя ничего, чем бы можно было остановить кровь, хлещущую из носа, слезы – из глаз, он скинул с себя фланелевую куртку пижамы, и, вылив на неё яблочный сок, который заказывал к завтраку, и приложил к лицу Френка. – Потерпи, это только ушиб. Всё в порядке…. Нос, тронь нос, Френк. Не сломан? Ну, вот, вот… уже лучше.
-Я убью её, Тед! Я…не позволю так играть мною…
-А если это не она? …Не щиплет? Я сок на куртку вылил.
-Я убью его, я убью отца! …Нет, не щиплет. Спасибо. Отец, …я убью его.
В ответ прозвучало спокойно и уверенно: «Есть доказательства его участия в спектакле?»
Лоренс вытер кровь с шеи Мерфи. - Френк, и, учитывая то состояние, в котором ты уже находишься, спектакль этот удался. Тебя завели, Френк. Ты ж не сумасшедший, ты чувствуешь сам – тебя держат на крючке. Пара выкриков при свидетелях на ту же тему – и ты снова окажешься там, откуда мы приехали. Хочешь назад, к дяде Крафту? Иди, иди ори: «Убью пса Деринга, убью охранника Макса,…кто там ещё живой в доме остался?»
Мерфи сплюнул в сторону. – Я сам разберусь, куда мне ехать. – Мерфи взял в руки куртку, резким круговым движением вытер остатки крови с лица, откинул куртку в сторону и двинулся к злополучной двери.
Он открыл её. Чертыхнулся и вышел.
У парадной двери стоял Паркиенс. В его руках были плечики с костюмом хозяина дома и ботинки, в который лежали носки. - Мистер Мерфи, может, вы всё-таки наденете…хотя бы это?
Мерфи оглядел себя. Вот только сейчас он заметил, что стоит перед выходной дверью в одних трусах. – О…о, боже…
Тед уже был неподалеку. Уже готов был к тому, чтоб насильно, с помощью Паркиенса уложить приятеля назад в постель. «Какие уж тут прогулки!». - Френк, …надеюсь, теперь ты понимаешь, что ты близок к паранойе. Что-то застит тебе глаза и мысли. Надеюсь, ты согласишься, вернуться со мной в гостиную. Или спальню, как хочешь, и …всё обсудить ещё раз.
Мерфи ударил по косяку кулаком. – Так ведь ты же не желаешь обсуждать, Тед! Ты не понимаешь! Зачем ты вызвал эту, … разве она поймет меня? Все только посмеются. Смотри, – он указал на Паркиенса пальцем, – бывший пациент Крафта смеется надо мной. …Носки твои принес.
Паркиенс спокойно отпарировал: «А ваших тут и нет, мистере Мерфи».
- Вот когда у тебя будет свой дом, дом, в котором ты будешь чувствовать себя хозяином, а не квартирантом, вот тогда, я прислушаюсь к твоим шуткам, Паркиенс! А пока … - он стал одеваться, выхватывая одежду из рук Генри.
- Френк, Паркиенс тут не при чем.
Мерфи уронил одежду под ноги. Прижал ладони к лицу. - Что со мной происходит, Тед? Что они сделали со мной?! – Он сокрушенно покачал головой. – Тед, я действительно сошел с ума. …Ты, ты тоже так считаешь, я чувствую.
Заметив Паркиенса, Мерфи скислил лицо. И вдруг закричал: «Меня сводят с ума не обстоятельства! Мои близкие! Моя семья!»
Ответ Теда был суров, но что-то не давало ему права сглаживать углы. – Прекрати плакаться при слугах, Френк Мерфи! …Ты подписываешься под собственным признанием в сумасшествии, …безумец. – И чуть помолчав, - лучше…вернемся, Френк.
Мерфи резко вскинул голову. – Нет. Едем! Прямо сейчас!
Когда он заплакал, Паркиенс, стиснул зубы, отдал остальное из одежды, что ещё оставалось в его руках, и ушел. Закрылся в своей комнате. Вот уж кто не мог понять боли Мерфи – так это он.
Мерфи оделся сам. Тед не помогал ему.
Но часы уже были на руке Лоренса. Он отслеживал время. «Через минут двадцать она будет здесь. Надо поторопиться. Мерфи трудно оставаться мужчиной, при ней он совершенно расклеиться или распсихуется. Что ещё хуже. Надо ехать». - Френк, ты готов?
Мерфи шмыгнул носом и быстро посмотрел на Лоренса. – Ты сам-то?
Тед стоял у двери в пижамных штанах. Заметив «посветлевшие» глаза приятеля, он улыбнулся. – А я так поеду. Сегодня выходной – можно без галстука. К тому же, в вашем доме, меня итак «прорабом» считают.
-Никогда. Если я так считал, прости. Я был не прав.
-Да ладно!
Тед сказал: «Я сейчас, иди, выгоняй машину из гаража», - и пошел в глубь дома. Он переоделся.
Сесть за руль он приятелю не дал. Он сел за него сам. Паркиенс сел за его спиной.
Тед, оглядев компанию, пошутил про себя: «Вот жизнь, мамочка моя! Кругом одни психи!» - Он вздохнул, оглядывая улицу и утреннее небо, и снова подумал об Элис. - Лишь бы она доехала нормально. И чего всполошилась?»
До Набережной они доехали быстро. Без «пробок» на дорогах.
***
Как будто в столь ранее утро дом Мерфи ещё отдыхал. Сосны маленького парка стояли ровным рядком, цвели цветы. Густые кусты самшита были пострижены кто под шар, кто под пирамиду. Дорожки были посыпаны кирпичной крошкой, широкая парадная лестница очищена от налетевших со старых лип листьев. Высокие двери дома были заперты на крепкий замок. По-видимому, они не открывались ещё с ночи.
-Ключ? …Ах, да, какие тут ключи… – Тед посмотрел на Мерфи.
-Ну и хрен с ними! Объедем дом, Тед. Разверни машину. – Мерфи указал, куда ехать. - Там у меня одна лазейка есть, мы сейчас в неё и проедем. Дайте-ка мне ваш мобильник, Паркиенс,…да не бойтесь, верну.
Лоренс кивнул, указав Паркиенсу отдать мобильный телефон его приятелю. Потом, подумав, он приказал ему оставаться в машине. – Просьба, Генри, не покидайте салона машины. Думаю, я долго не задержусь.
Паркиенс, заметив серьезность в лице Лоренса, быстро переспросил: «А может, вызовем подкрепление? Я бы мог позвонить приятелю, он служит в охране банка. Толковый малый».
-Тоже из дурдома? – Мерфи вышел из машины.
Лоренс покачал головой. – Френк, спокойнее.
Мерфи нервно хохотнул, сердце его защемило при виде дома: «Тед, я дома. Я дома! Я у себя дома! И охрана его будет охранять меня! И вас - моих гостей. Без вопросов!»
Лоренс кивнул – Точно. Кто ж спорит, вот он - твой дом, …твоя охрана где-то, ты, главное…сам не шуми.
Машина осталась стоять у куста самшита, подстриженного под елочку.
Тед двинулся за Мерфи. Тот, подергав дверь кухни, только хмыкнул. Та, была заперта. Зато действительно оказалось открытым одно из кухонных окон. Френк легко приподнял его и кубарем перемахнул внутрь помещения. – Давай, сюда, Тед.
-Ну ты мастер. У меня так ловко… - Но Тед влез в окно.
-Кухарка моя терпеть не может запаха кофе. Пьет его, а потом долго полощет рот и проветривает кухню. – Заметив женщину, вошедшую на кухню вот только что, Мерфи поздоровался. – Бэтси! Рад вас видеть.
Кухарка так и не завязала передник. Тот упал перед ней. – Здра… здравствуйте, мистер Мерфи.
Не обращая внимания на темнокожую женщину, явно удивленную его присутствием в доме, Мерфи пошел дальше.
Лоренс кивнул женщине, пошел за ним.
Мерфи нажал на кнопку мобильника. Телефон Лоренса тут же отозвался тихим урчанием.
 – Проверка связи, Тед. Думаю, нам нужно рассосредоточиться. Ты давай, обходи правую часть второго этажа (там были спальни Френка и гостевые комнаты), а я загляну к «хозяевам» - к охране и слугам. Выясню, что к чему, и после поднимусь к тебе.
-Будь на связи постоянно, Френк. Говори, что-нибудь, хорошо?
Мерфи махнул рукой. – Да, да.
Он чувствовал себя даже не рыбой в воде, а именно Пинкертоном, жаждущим вот-вот поймать преступника в собственном доме. Или преступницу.
Тед так и не понял, кого они ловят. Но отыскать следы тех «комнат», в которых всё было перевернуто – он бы хотел. «Если, конечно, Мерфи всё это не привиделось. А ведь могло, чем его опаивали – черт знает».
Лоренсу встречались только слуги. Охранник ответил ему, что «из хозяев – никого».
-Не будь идиотом, Макс, твой хозяин только что отправился в кабинет Тома. – Лоренс обошел удивленного парня-крепыша и направился дальше.
Его интересовала спальня Мерфи.
Но и там всё стояло на своих местах. И в соседней комнате - всё было на месте. Потолки чистые, ковры – под ногами - мягкие, в окне спальни – обычный день – обычный вид. «Он бредил. Он точно бредил».
Тед обошел все комнаты. Все до одной. Мерфи догнал его в гостиной второго этажа.
-Они в Европе. Глория действительно рассчитала Элизабет. Ей донесли, позвонив в Монако. Оттуда она позвонила мажордому, сказала, чтоб выгнали Элизабет.
-Постой, постой, а мне Джулия сказала, что …э…а где Джулия? Твоя новая горничная?
Мерфи удивленно уставился на Лоренса. – Ты знаешь что-то, чего я здесь ещё не знаю?
-Вместо Элизабет по протекции Глории сюда была устроена Джулия Прайз. Вы знакомы, …я думаю. Она очень нежно отзывалась о тебе. Собственно, она и не скрывала, что пришла сюда в дом не только сметать пыль веничком.
-Стоп, Тед! Ты о той …Джулии, что на вечеринке у мэра…водку из трубочки отсасывала?
-Да, да. Вы весело похохотали там, а я с ней танцевал. И вот, теперь она здесь работает. Так, где она? Может, с неё и начнем? Она уверяла меня, что здесь этой ночью была Глория. Собственной персоной. Откуда ты взял, что они с Томом в Монако?
-Отец сказал. – Мерфи огляделся, будто ища взглядом отца. - Только что. Я готовил с ним по телефону. Он сказал: «Я тут с женой». - Мерфи задумался. Потом, ругнувшись тихо, резко произнес: «Вот черт! Я снова что-то проспал. Мой влюбчивый папаша себе новую жену нашел!»
Лоренс пожал плечами, мол, не знаю, а потом махнул рукой - вперед!
-Френк, у нас мало времени. Ты же слышал, ко мне гости едут.
-Какие? Ах, ...да, да. Я понял, ты снова об Элис.
Тед кивнул. – Да, и я хотел бы успеть разобраться в твоих задачах до её приезда. Идём, искать Джулию. …Какая ж она горничная, если хозяин бодрствует, а она спит.
-К черту эту богемную куклу! Спит, спит…
-Френк, а по-моему, она - девушка интересная.
- Вот я и покажу ей, как лечится «спит»!
И тут с галереи второго этажа прозвучало четкое: «Гм-м. Вообще-то я уже проснулась, мой добрый господин».
Джулия стояла, сильно наклоняясь к периллам, явно желая продемонстрировать свой пышный бюст, видный в разрезе форменного платья – наряда горничной. В руке её был веничек для сбора пыли. Она им помахивала, как опахалом.
Оба мужчины задрали головы.
Первым от ярко накрашенного «видения» пришел в себя Лоренс. - Джулия! …А вот, Френк, знакомься, вот и твоя новая горничная, собственной персоной. – Тед улыбнулся, кивнул девушке и за руку потянул приятеля, подняться по лестнице выше - на третий этаж.
-Какого черты ты там делаешь?! – Закричал Мерфи. Он так и стоял на месте, упираясь и никуда не желая подниматься. – А ну-ка, ну-ка, спускайся!
А потом тише, только для Лоренса: «Тед, что в самом деле? Если она гостья матери – пусть пасется в левом крыле второго этажа. Но если она нанялась, убирать комнаты – пусть валит с веником направо. Какого черта она делает в моем спортзале?!»
Да, на третьем этаже дома Мерфи располагались только лишь два зала – один банкетный, второй - спортивный. Джулия стояла ближе к стороне, где располагался зал для занятий спортом.
Тед ответил другу так же тихо. И тоже, глядя на девушку: «А может, она с тренажеров пыль стирала?»
-Пусть спускается. - Мерфи показал пальцем девушке – встань здесь.
Джулия оставалась на месте. Посмеивалась, посматривала на них сверху вниз, помахивая своим «опахалом».
– Ну? Долго мне ждать?!
-Ах, мой милейший господин Мерфи, - Джулия томно вздохнула, закатив глаза, и двинулась с места. Сделала пару шагов. Но как будто спускаться к ним она не желала. - Я вся во внимании. Но вы такой, вы такой…строгий,…я напугана.
Сначала Лоренс думал, девушка попала в стесненные обстоятельства. «Мало ли, - решил он, разговаривая с ней в прошлый раз по телефону, - может, папаша в средствах отказывает, подрабатывает девушка, и что, что она дочь банкира?». Теперь он видел, шалунья с кукольными глазами – служанка понарошку.
– Френк, - он заговорил тихо, на самое ухо Мерфи, - думаю, это шутка. Я зря тебя настроил на то, что она здесь вместо Элизабет.- Тед выпрямился. Улыбнулся, поглядев на девушку. - Это шутка, Френк.
Мерфи ответил громко: «А какого черта она тогда платье Элизабет надела? Оно ж сейчас тренет на ней. Смотри, она вся из него вываливается».
Услышав такое о своих формах, девушка громко фыркнула. И стала быстро спускаться по лестнице. – Ах ты, грубиян! Не удивительно, что собственные слуги отправили тебя в психичку!
-Что-о?..
Мерфи буквально взлетел верх по лестнице. Лоренс еле за ним поспевал. – Френк! Френк, спокойнее. Помни, что я тебе скащал. Малейшее заявление тут может расцениваться не в твою пользу. И вообще, - Тед резко остановил друга, дернув его к себе за ремень на брюках, - Френк, стой! (и тихо) она - посторонний человек.… К тому же болтлива. Не нужно скандала.
-Нет, ты слышал?! Этот пупс в чепчике в курсе! Ты слышал?! – И громко, перекинувшись на половину через перилла, глядя вниз: «Где Глория?! Я порву её в клочки!»
Девушка намеренно рванулась в бег и … тут же через пару шагов буквально налетела на разгневанного Френка. – А ну-ка, стоп! Сначала меня порви. А ну!..
«А ну», прозвучало, как «а ту!»
Мерфи засопел, сжал кулаки, а потом… как вцепится в платье девушки! Схватил руками – и в стороны! Так и разорвал верх платья надвое. Точно - в клочки. Грудь девушки теперь только тугой лифчик прикрывал.
-Вот, …вот… - Мерфи оглянулся на Лоренса – о…на…напросилась...
Запал кончился. Френк понял, что сделал, не то, что хотел. Но главное, не с той, с которой желал.
Он покраснел от промаха. Не зная, куда деть руки, он помахал ими. Потом, немного придя в себя, пригладил волосы, будто погладил себя по голове, и выпрямился. Успокоил руки. Стараясь унять и прерывистое дыхание, он помолчал ещё. Потом посмотрел на девушку сверху вниз, но так, чтоб взгляд его не блуждал по вздымающимся округлым грудям её.
Джу не была высока ростом. Она задрала лицо, смяла губы в бантик и, прищурясь, смотрела на хулиганствующего хозяина дома. Мол, что дальше, ну?
Лоренс решил, будет правильным с её стороны дать Френку пощечину. Только ведь и Мерфи мог дать ответ. А уж какой – бог ведает. Тед был настороже.
Но, кажется, девчонку поведение Мерфи вовсе не испугало. Напротив, это её разозлило.
Мерфи одной рукой сдвинул оторванный клочок её платья к центру, как бы прикрыл им оголенное декольте. Затем произнес: «Извини».
Но, заметив напряжение в Лоренсе, стоявшем на ступеньку ниже, Френк прочистил горло, и тут же снова начал «шуметь». – А теперь объясни, что ты здесь делаешь? В моем доме водку из трубочек не сосут.
У Джулии сначала открылся рот, затем она часто заморгала, а потом, будто действительно в смущении, произнесла: «С чего ты взял, я не пью водку? Я её не пью… вообще».
Мужчины одновременно в голос ответили: «Врёшь! Мы видели!» - Потом Мерфи громко и один повторил: «Я сам видел. В доме Гетсби – нашего мэра».
Тед прокашлялся. Мерфи посмотрел на него, кивнул, мол, всё в порядке, я себя контролирую. И дальше - к девушке. - Итак, зачем ты здесь, отвечай?
-Итак, - девушка кивнула и, ничуть не смущаясь наготы, ответила вопросом, - какого черта ты здесь орешь на меня? – Она посмотрела на Лоренса. - Я караулю этот долбанный дом, в отсутствие хозяев. Я честно зарабатываю деньги, смахиваю тут пыль в комнатах, - и снова к Мерфи, - а ты … орешь? В присутствии посторонних унижаешь во мне человека!
Мужчины переглянулись. Ситуация была странной. Мерфи открыл рот, чтоб снова закричать, но Тед, тут же встал с ним рядом и даже загородил его спиной. Он как бы оказался между Френком и девушкой.
 – Послушай, …послушайте. … Давайте не будем горячиться. Вот что, Джулия, ты, пожалуйста, извини, наш друг Френк пока не в себе. - (его толкнули в спину), - то есть, я хотел сказать, его тут сильно разозлили. Так что извини, он с налета, не узнав, что и почему, накричал на тебя. Он, - Тед встал возле плеча Мерфи, - он приносит тебе свои извинения. …Так ведь.…Так ведь, Френк?
Мерфи кивнул. – Я уже извинялся. - И снова за своё. - Что ты делаешь в моем доме?
Джулия состроила рожицу Мерфи, затем, глядя исключительно на Лоренса, ответила: «Я сначала переоденусь, а потом повторно приму ваши извинения. Пока!» – и она двинулась в сторону спортзала.
-Какого черта?! – Мерфи топнул ногой.
Лоренс осадил его, тихо объяснив: «Мерфи, …Френк, тебе нужно успокоиться. Она права, вести разговор с раздетой женщиной – не удобно. – Тед тряхнул головой, - неудобно! Мы подождем».
-Что значит, «подождем»?! Кто она здесь такая? А кто здесь я, Тед?!
-И всё же, …ругаться с полураздетой женщиной - не прилично. Френк, пусть. Пусть она переоденется. – Он спускался, и тащил за собой Френка.
- Что значит, «пусть»?! Ты сам сказал, мы спешим. Сейчас, того и гляди ещё твоя сюда заявиться. Это мой дом, Тед! Какого черта змеи …
Сверху прозвучало: «Змей тут ты, мой хреновый повелитель».
Сверху на мужчин полетел веник. Мерфи удалось его поймать. Он хотел закинуть его назад, наверх, но Лоренс придержал его за руку. – Это просто женская выходка, Френк.
-Это провокация! Ты видишь, видишь – они снова!
Тед старался говорить спокойно. Без восклицаний, чтоб не добавлять масла в огонь (хотя на дурочку Джулию он злился серьезно). - Ничто не снова. Возьми себя в руки, Френк. Ты же видишь, девчонка зашла поиграть. Она дразнит тебя, ты ей нравишься, я заметил.
-Что?! Ты что, тоже издеваешься?
-Ты спокойнее, сейчас разберемся.
-Да мне плевать, Тед! Это ты там прогибаешься, чтоб удержать на голодном пайке своих великих специалистов и мажордомов! А я здесь хозяин! Ты понимаешь, я плачу им за работу деньги! За работу, а не за хамство! Здесь пол, стол – всё моё!
-Вот кстати о столах, Френк. Ты нашел, что искал? Ну, ту комнату со стульями на потолке?
Мерфи быстро включившись, снял ор с голоса. – Нет. А ты нашел что-нибудь?
Тед пожал плечами. – Нет. Но на втором этаже я обошел все комнаты. Все, Френк. Ты точно помнишь, это была твоя спальня?
-Да. …Как будто. – Мерфи потер виски. – Тед, мне кажется, кровать моя двигалась. Стена была то справа от меня, то слева.
- Может, ты кувыркался на кровати? … Ладно, оставим. Тогда так: ты помнишь четко, что там было за окно? Давай, ориентироваться по виду из него.
Мерфи огляделся. Покрутился на месте. – Я площадку помню…теннисную.
-Но она не видна из окон твоей спальни, Френк. …Хорошо, вспомни что-нибудь ещё.
К парочке подошел охранник. – Сэр, у ворот остановился синий «форд». Вы ждете гостей? …За рулем молодая женщина. И она уже трижды звонила в звонок. Но… его приказано было отключить, я отключил. Так что же, открывать ворота?
-Кто приказал, отключить звонок?
-Ваша …мама, сэр.
У Мерфи дернулось лицо. Заметно шевельнулись уши, и волосы, будто к макушке поднялись.
Он глубоко вздохнул и выкрикнул в лицо парня: «Значит так, значит слушать меня! Вы поняли, Макс, только ме-ня!!! И чтоб я больше не слышал ни про каких «мам»!»
Охранник спокойно ответил: «Понял, сэр», - и пошел, чуть ли не вразвалочку к двери.
Лоренс, глядя на него, покачал головой и подумал: «Бедняга Мерфи. А он ещё смеется над моим поваром - садовником». – И он отзвонился Паркиенсу. – Генри? Как вы? Хорошо. Оставайтесь на месте. Да, это Элис. Ей уже открывают ворота.
Мерфи поздоровался с Элис, потом стоял, хмурился, прислушиваясь к тому, как они с Лоренсом сюсюкаются по поводу «хорошей погоды и легкой езды на сегодняшним дорогам».
- Френк …- Элис оглядела Мерфи. – У тебя костюм, как у Теда. Я видела у него точно такой же.
-У него всего четыре костюма. Я понимаю. Их действительно трудно на ком-то не узнать. – Мерфи прошел мимо. – Тед, я найду, где переодевается любительница русской водки. Я потороплю её.
-Френк, …ты же хозяин. Пусть она тебя ищет. Давай, ты переоденешься в свой костюм, а я в это время с Элис осмотрю весь третий этаж. Хорошо? Только не забывай звонить мне.
Мерфи, прекрасно знал, на третьем этаже перевернутых стульев и быть не может. Парочка просто «пообниматься - полизаться» желает. Без него.
Скучая, он покачал в ответ головой. – Да, да… - Визит Элис его явно расстроил. – Да, конечно. И вы, будут рты свободны от чириканья, звоните. Ждёмс...
-Френк…
Мерфи махнул рукой, мол, иди ты.... Он пошел «обследовать» кухню. Кроме поисков непорядка, он ещё и на счет завтрака решил распорядиться. Как никак, у него гости.
Тед и Элис двинулись в сторону спортивного зала. Оказалось, Джулия переодевалась именно тут.
– О, привет! Что, наш могучий хозяин уже новую горничную принял?
-Это моя девушка, Джу. Познакомься, Элис. …Элис МакДир. Элис, это Джулия Прайз – знакомая Мерфи. Её попросили присмотреть за домом, пока Френк, - Тед замялся, не желая сразу шокировать Эллис необычностью обстановки, - пока все Мерфи в отсутствии.
Джулия была более прямолинейна. – Так и скажи, пока эти голубчики все в бегах. – Девушка улыбнулась Алисе. – Ага! Бегают друг от друга. Том от Лори, она – от Теда. Вчера, например, она, …ты знаешь, кто такая Лори?
Элис пожала плечами. – Нет. Пока нет.
-Глория здесь вторая после Тома.
- Это мачеха Френка. – Пояснил Лоренс. – И она - приятельница Джулии.
Как будто слово «мачеха» Джулию развеселило. - А где сам пасынок? Где этот ненормальный сынуля?
Тед покачал головой, глядя на новый наряд Джулии. – Не нужно так, Джу. Ты же заметила, Френк, не в настроении шутить.
-А я не шучу. Пусть не орет на людей. Или он забыл, что тут не роботы пашут?
Легкая прозрачная кофточка выше пупка, юбка, туго обтянувшая округлые бедра да туфли на шпильках – вот что теперь было на девушке блондинке.
Джулия вообще-то считалась «аппетитной штучкой». К сожалению, не у Лоренса, и не у Мерфи. Но, кажется, саму Джу последнее обстоятельство нисколько не смущало. Она прибыла сюда с определенной целью. И её целью было понять, кто тут кому кто? Её Мерфи младший интересовал. И серьезно. И больше ничто. То есть, ни чьё тут мнение об её персоне!
Девушка зашла за перегородку. Там располагалась туалетная комната. Она стала умываться.
Кое-что Джу уже поняла. От слуг и охранника, с которым она проболтала всю ночь (потому и тушь под её глазами расплылась, и зубы она ещё не чистила, это заметили оба и Тед, и Элис) она узнала, что Френк мачехе не только не симпатизирует, но и не переносит её присутствия в доме.
И второе Джулия уяснила точно: Лоренс и Мерфи – не «голубые братья».
Сразу, только посмотрев на них, она поняла: «Они просто «вечные друзья». Мальчишки! Такие отношения всегда несут в себе долю инфантилизма. - Джу рассуждала, пока чистила зубы …чужой зубной щеткой, - терпеть не могу, когда старухи, делясь впечатлениями о пустяке, восклицают: «Ой, девочки, кого я видела!» Эти - такие же будут: «Ой, Тедди, чего я нашел, …смотри, божья коровка. - Ой, Френки, а у меня червяк…». - Так иронизировала Джу, стараясь услышать то, о чем шепчется парочка за перегородкой.
Джу умылась, поправила на себе одежду, причесалась. Как будто она себя чувствовала прекрасно. И она стала подслушивать.
Тед вводил Элис в курс дела. – Элис, тут у каждого свое дело. Джулия – выметается из дома. Френк – переодевается. Я надеюсь. А мы с тобой - ищем одну комнату. …Такую, чтоб в ней были перевернутыми стулья, столы. В общем, хоть что-то было перевернутым.
-Перевернутые? – Элис улыбнулась. – Зачем?
Тед говорил тихо, чтоб Джулия, умывающаяся за перегородкой их не услышала.
- Понимаешь, кто-то сильно всполошил Френка. Ему устроили аттракцион с перевернутой мебелью. Он почувствовал себя стоящими на голове. И … ему это показалось неудобным. И не нужным….в его доме. – Тед сказал всё. Он смотрел на Элис. Ему казалось, из всего сказанного, умная девушка всё поймет.
Но Элис не писала замысловатых программ, не умела минимизировать алгоритмы сложных технологических операций. У неё пока не было сумасшедших подруг-приятелей и вести себя с неадекватными подчиненными – она тоже не умела. Как всякая нормальная девушка она попросила уточнений. – Тед, а кто же устроил такой аттракцион? И почему Френк обиделся, если это только игра? Ему не понравилось, что испортили его мебель?»
Что мог ответить Лоренс? Особенно теперь, когда хитрущая Джулия появилась из-за перегородки. Глядя на её ухмылку, подумав, он кивнул Алисе. – Да, он просто обиделся, что испортили его мебель.
-Черта с два! Обиделся этот грубиян, как же! Злиться, что его папаша разыграл, а не он его.
Лоренс чуть не подпрыгнул от неожиданности. – По…п…постой, ты в курсе событий? Джу, что ты об этом знаешь?
Девушка поправила свои пышные волосы. И поинтересовалась, прежде, чем ответить на вопрос: «Как я выгляжу?»
Лоренс машинально оглядел девушку сверху вниз и обратно. Затем, покраснев, он бросил быстрый взгляд на Элис, и ответил, будто бы ей, а не Джулии: «Вроде …как будто…подходяще».
-Ха-ха! Что, Проломист, пасуешь перед такой красотой? …Да, ладно! – Джулия прошлась, виляя бедрами. – Не для тебя я тут бессонницей страдала. Отдыхай!
И тут ещё одна шаловливая мысль промелькнула в голове белокурой девушки. (Элис была брюнеткой, и волосы её всегда были прибраны то во французские косы, то в тугой узел на затылке; Джулия же обожала волосы распускать по плечам, они действительно выглядели роскошно).
-Нет, постой пока с отдыхом. А скажи-ка мне, Обломист…
-Проломист, раз уж… - Тед прокашлялся. Он ожидал хоть каких-то объяснений по поводу того, что она сказала об отце Мерфи.
-Да черт с тобой, Проломист-Обломист …
-Лучше все-таки Тед, – поправила Элис, глядя на Джулию. А потом она улыбнулась Лоренсу. – Тед, ты опять забыл представиться.
-Да?
-Да, я заметила. Ты всегда представляешь кого-то кому-то, а себя не называешь. Тед, а у людей случаются склерозы.
Алиса перевела взгляд на Джулию. И во взгляде её, в том, как она коснулась плеча своего мужчины, был вызов: «Вот, - мол, - и запомни, это Тед и он – мой».
Джулия прикусила губу. Не зная, чем парировать, чтоб указать место той, что указала место ей, она прищурилась и, облизнувшись, взялась за второе плечо Лоренса. Она оперлась об него двумя руками. – А скажи-ка мне, Тедди, …с кем это ты был вчера на показе мод Бэлмэйна? Кажется, твою новую подружку зовут Нина?
Теду пришлось прочистить горло ещё раз. Но он справился. Как можно безэмоциональнее он ответил: «Да, молодую женщину, которую я сопровождал на показ моды, зовут Нина Кампф. Она мой секретарь - делопроизводитель».
Джулия улыбнулась. – Ах, производитель, вот кто. … Хотя да, платье от Гальяно и цепи по черепу - её украсили.
Тед и Элис переглянулись. Джулия добавился «огоньку»: «Вульгарно лысая особа. Ты, Элис, выглядишь намного лучше».
 А вот это Лоренса задело. И, кажется, он чуточку забылся, что стоит рядом с лучшей девушкой на свете. – «Вульгарно лысая» - это только о себе, пожалуйста! Насколько мне помнится, у мэра волосы твои были чуточку короче и не столь пышны. И это, во-первых. Во-вторых, какое ты имеешь отношение к аттракционам Тома, ну-ка отвечай?
-А с какой стати, я буду рассказывать тебе что-то? …Вот как раз тебя эти «аттракционы» …не касаются.
Мерфи подслушивал. Он включился вовремя. – Тогда расскажи мне. Больше мужчин в доме нет. Раз не для Теда наряды меняешь, значит, для меня. Пойдем! - Мерфи кивнул головой в сторону выхода из спортзала. – Теперь мы с тобой пошушукаемся.
Лоренс не хотел пропустить и доли правды про произошедшее. Поэтому он посмотрел на Джулию и добавил: «И, в-третьих, Джулия, … не спеши покидать дом. Я вызвал полицию. У меня на руках заключение из клиники Крафта и там черным по белому сказано, «ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля». А это значит, у господина Мерфи есть повод обратиться в суд. И за соучастие в издевательствах над живым человеком, приведших к расстройству его здоровья, вместе с остальными развлекавшимися, ты можешь получить срок. От двух условных до семи лет реальных. А так же тебя привлекут к ответственности за оскорбление личности хозяина этого дома. Кто тебе позволил шататься по дому без его разрешения? Хозяина не было. Кто тебя нанял, ну-ка, покажи нам этого человека? Я уж не говорю о том, что за это время здесь могло что-то пропасть. Так что даже если господин Мерфи пожалеет тебя, и не будет сильно сгущать краски своего возмущения, твоему отцу всё же придется выплатить моральную компенсацию в размере …э…двух миллионов долларов. – Тед оглянулся на Мерфи. – Думаю, достаточно?
Мерфи присвистнул. – Сколько, сколько? …С удовольствием воспользуюсь!
Элис поспешила девушку успокоить. – Они шутят, Джулия.
Лоренсу пусть на некоторое время, то есть даже на секунды, удалось сбить с девчонки спесь. Джулия заморгала, приоткрыла рот и, заикаясь, попыталась повторить сумму, назначенную Лоренсов в качестве морального ущерба. – Мил… милли…да ты что?! Я и про дело не знала! Миллион…да вы оба сумасшедшие!
Она толкнула Лоренса в грудь. И, кажется, его улыбка, которую он пытался спрятать, вернула её к исходной вредности. – А вот вам! (неприличный жест) Я хотела рассказать, но теперь вот вам! Мне сказали молчать, и …пошли вы, я буду молчать!
Джулия замолчала. Всем послышалось, она всхлипнула. Потом она обернулась к Мерфи. (Он заметил, в её глазах были слезы). - Я молча покидаю ваше протухшее «гнёздышко», …господин морально ущербленный! …Псих, …идиот, …идиот, псих…
Кажется, заключительная часть фразы блондинки не только Элис, но и мужчинам показалась с привкусом обиды. Тед смял улыбку. Мерфи …посмотрел на стройные ноги псевдо - служанки. Он, как будто не обиделся на её слова.
Девушка, стуча каблуками, покинула зал, громко хлопнув дверью.
Все помолчали, испытывая некоторую неловкость. Будто ребенка обидели.
 Но Лоренс быстро забыл про «обиды», а вот о другом не забыл. – Френк, она сказала, что аттракцион как-то связан с Томом. Правда, я не знаю, может, она кем-то научена. Это может быть обычной провокацией.
-Что такое? …Ах, вот что я пропустил. Ладно, развлекайтесь тут. Сейчас будем завтракать, я распорядился. А я сейчас. Нам всё повторят. Вот суч…а… – Мерфи дернулся взглядом в сторону Элис, - а…я скоро. Нужно проводить девушку. – Френк заставил себя улыбнуться. – Боюсь, как бы не обиделась.
Он буквально кинулся за Джулией. Тед и Элис медленно пошли следом.
При этом Алиса, придержав Теда за руку, тихо произнесла: «Я не обиделась, Тед. Я понимаю, ты сделал это мне в отместку».
Лоренс замер. – Что? О чем ты, милая?
Но в данный момент Элис его интересовала меньше. Больше все-таки - друг Мерфи. Он смотрел ему в след, рукой тихонько отстраняя от себя Эллис, мол, пусти, мне не до тебя.
Крики Френка: «Убью, убью!» - так и стояли в ушах. Тед боялся оставить приятеля наедине с непредсказуемой дочкой банкира. С которым, кстати, имел деловые связи.
- Минуточку, Элис, давай сначала закончим с этим.
-Подожди! – Алиса придержала его.
Она обхватила его обеими руками. – Подожди! Ведь я не приехала сюда ради того, чтоб гоняться по чужому дому за незнакомыми девушками. Тед, я приехала ради тебя. Ответь, ты по этому позвонил мне, да? Ты сильно переживал, и … не выдержал. Позвонил, хотел признаться, да? Из-за той женщины? Ты переживал, ты боялся, что мне кто-то расскажет об этом, - она посмотрела в след Мерфи, - вот хотя бы он - очень заботящийся о тебе твой друг Мерфи. Он так умеет всё рассказать… …Милый, скажи, ты боялся, что из его слов я превратно истолкую твои встречи с секретаршей? - Элис опустила глаза и улыбнулась, - Да, она слишком заметна, даже в модных салонах. Но она, секретарша. И…только. – И снова она прижалась к Теду, задрав к нему лицо. – Ты переживал, что я буду ревновать, что я обижусь? …Ответь, я всё равно простила тебя, я простила уже, Тед, … я простила, …ответь, ты переживал?
Чтоб поскорее закончить с этим он готов был ответить: «Да». Но … Лоренс уже знал, сколь коварны бывают даже самые любимые женщины. Потому он ответил: «Нет».
Элис перестала улыбаться и чуточку отстранилась. Теперь она держала его только за одну руку. – А …тогда почему ты сегодня позвонил мне так …рано? Ты был так взволнован? …Я думала, ты…
-Я люблю тебя, Алиса. Но мой друг вдруг …начал сходить с ума. Вот он сейчас там, и …возможно уже разбил нос этой… богемной кукле. …Элис, я не волновался, я не волновался и …не волнуюсь теперь из-за наших с тобой отношений. Я однозначно люблю тебя. Без вопросов! Меня беспокоит Мерфи. Ему сегодня …трудно.
-Ему?!
 Элис отпустила руки и сделала шаг назад. Она будто освободила от себя проход к двери спортзала. Её настолько поразили слова Лоренса, что она не сразу поняла, как прореагировать на его признание. Ей хотелось, и обнять его, и расцеловать, но что-то чуточку мешало.
- Но раз не я всему причиной… - она опустила голову, – прости, я не правильно поняла твоё желание встретиться.
Лоренс быстро произнес: «Да ладно. Я сам виноват. Но на счет волнений – тут да, ты права. Я волнуюсь. Френк - он в опасной близости к безумию. Я привез его из психиатрической клиники».
-Откуда?! Тед, ты…шутишь.
-Прости, милая, - Тед поцеловал подружку в щеку, - я б пошутил, но не время. Его нужно догнать. И её. …Эта глупышка не понимает, на что нарывается. Она в опасности. - И он побежал. Бегом побежал к лестнице.
-В опасности? – Эллис постояла, потом медленно двинулась за Тедом. Он убегал от неё, но она не бросала разговора с ним. - Тед, …перестань, ты…шутишь.
И тут, как только они открыли двери, послышались крики громкой свары. Мерфи буквально выгонял девушку из «своего» дома. А Джулия, по-видимому, в пику уже, уходить из «его» дома не желала.
 Элис произнесла: «О, боже! Кажется, они ссорятся»
-Да это ладно, лишь бы не подрались.
Пробежавшись по галерее третьего этажа, перескакивая через несколько ступенек, Тед летел в сторону прихожей. Элис, поддавшись его настроению, скоренько двинулась за ним. – Что происходит? Тед, я не понимаю.
Просторная прихожая, пахнущая свежесрезанными розами, украшенная высокими роскошными напольными вазами, настенными зеркалами от пола и до потолка. В них, вместе с гостями дома отражались чучела диких кабанов и сохатых, чьи оскаленные морды свешивались со стен.
Прихожая буквально разрывалась от звуков ссоры. – Что ты расселась?! …Ты помаши ещё туфлями, помаши! Да я на тебя сейчас вазон надену! Для завершения конструкции! …Вот так…
-А-а-а! На помощь! Сам ты горшок…напольный. А-а-а…Он сумасшедший! …Только попробуй испортить мен прическу, …маньяк!
-Ах, ты кусаться?! ...Деринг? Ко мне, Деринг! …Где Деринг?! …Макс! Макс, выпусти собак, немедленно! …Кошек нужно выпроводить к чертям!
-Кто тут кошка? Кто тут…а… вот, тебе!
-Мои розы!…Ах ты,….не смей трогать мои цветы!
Свалка наверняка имела место.
Элис, как и все в доме, слышавшая крики, не спешила. Она снова каким-то невероятным способом сумела остановить Лоренса. Задержать его прямо на последней ступеньке лестницы, и … обратить его внимание на себя: «Тед, подожди. Пожалуйста, подожди. Во-первых, я тоже хочу тебе сказать… кое-что. Я … люблю тебя. Очень. Ты милый. И я рада, …что ты позвонил».
-Э…хорошо, я …тоже рад…
-Это – первое, Тед. И, второе,…у меня есть идея.
Тед опустил первую часть сообщения. Не потому, что она была несущественной для него, любившего Элис беззаветно, а только потому, что он как раз ждал от Элис «идею». - Какая идея, милая? – Тед выровнял дыхание и, чуть хмурясь, серьезно смотрел на Элис.
Та снова взяла его за руки. Как будто ей было важно сегодняшним утром, как можно дольше подержать за его руки. – Милый мой Тед, - начала Элис, делая расстановки в словах.
А он, сморгнув, нетерпеливо потоптался на месте (сбежать - не сбежишь, держат за руки и смотрят в глаза). – Да, да, я слушаю… - навалившись к периллам, он посмотрел вниз. Увы, с этого места ему прихожей было не увидать, – я слушаю, Элис…
Элис заметила, он спешит. Она заговорила поскорее. – Тед, я думаю, будет лучше, если ты отвлечешь Френка. И в это время я попытаюсь, как можно настойчивее, объяснить Джулии, что Френк …вовсе не так уж пренебрегает её вниманием и …красотой. Я готова солгать, Тед. Ради спасения …твоего друга. Ты в это время успокоишь его. Объяснишь, что настраивать Джулию против себя - ему просто не выгодно. Она же, я так поняла, знает какую-то важную для него тайну. Тогда зачем же он так груб с ней? Ты научишь его, как себя вести, а я, …перевернув всё с ног на голову, скажу ей, что Френк был груб, потому что…влюблен в неё.
Элис тоже посмотрела вниз. Крики стали громче. Кричал Френк: «Какого черта ты здесь расселась на моём ковре?! Моя прихожая не базар! Иди, проси подаяние за свой жалкий вид в другом месте!»
- …А я, Тед, - Элис снова посмотрела Лоренсу в глаза, - я попробую убедить Джулию, что его слова – это не признак грубости, а лишь попытка укрыться за неё. Что в его резкости есть тайный смысл. Скажу, что Мерфи перегибает палку лишь в одном случае,…когда сильно желает внимания женщины. – Элис пожала плечами, - я почти не солгу. Ты же сам говорил: «Френк безумствует только от большой любви».
Лоренс припомнил. Да, в каком-то контексте была такая фраза. – И что? Думаешь, у тебя получится?
Элис жеманно повела плечами. – Ты главное, придержи Мерфи. А я сделаю всё, чтоб она мне поверила. В конце, концов, мы женщины иногда готовы закрыть глаза на ложь. Лишь бы та была приятной…
-И выгодной. - Добавил Лоренс и опустил глаза. Чтоб прозвучало наиболее нейтрально.
Элис восприняла его слова трезво. – Да. И выгодной. Ты – успокоишь Мерфи, как ты и хотел, а я - попытаюсь заставить Джулию выдать ту самую тайну, от которой сходит с ума твой друг. Ты желаешь такой выгоды?
Ну что на это мог ответить Лоренс? Ради здоровья Мерфи он сам готов был солгать на любую тему! И он ответил: «Я желаю покоя этому дому, но, чтоб все в нём оставались живы».
Элис кивнула. – Тогда идём!
-Бежим!
 Тед пробежал лишь несколько ступенек. Вдруг остановился, посмотрел в раздумье на Элис. – Подожди. Элис, подожди. Кажется, будет лучше, если мы сделаем наоборот. Я не хочу переворачивать в этом доме хоть что-то, пусть даже слова. Давай так, ты – убедишь Френка не шуметь и … каким-то чудесным образом временно «полюбить» Джулию, а я – попытаюсь убедить её, что мой друг не так уж и плох. Что его вполне можно … полюбить, пожалеть, приласкать, хотя бы временно. - Тед улыбнулся. – Я думаю, это выйдет у нас лучше и правдивее. Зачем много лжи? Обойдемся крупицей. К тому же у меня уже усталость от его навязчивых идёй. Для тебя же его любовь к дому, к собственности – будет новостью. …Всё, пошли, а то они там точно подерутся.
Из прихожей слышалось: «А ты не кричи на меня! Хочу – сижу! Да-а. …Я не верю, что этот дом принадлежит такому психу, как ты! Справку давай! И от Крафта – тоже! Что ты выздоровел за одну ночь. Где твои справки, ну? Нету-у? Ах, нету, …вот и получается, что жалок ты, а не я! Это тебя пусть твой дружок на базар свезет. Ага, на блошиный рынок!»
Лоренс прибежал во время. Одна из ваз, к счастью не разбитая, лежала на боку. Прямо посреди роскошного иранского ковра, в луже воды валялись розы. …Морды убитых животных усмехались, грозно скалясь со стен. В зеркалах отражались двое с вскинутыми друг к другу руками.
Мерфи удалось, наконец, ухватиться за девушку. Но …неловко, он задел её «удлиненные» в парикмахерской волосы. И в руке его оказался огромный клок светлых волос.
–Фу, какая гадость! – Мерфи, увидев Лоренса, машинально протянул ему клок волос, - Тед, …какая гадость…фальшивые волосы…
«И вот это можно исправить?!» - Лоренс, оглядев всё и всех, был близок к отчаянию.
Но умение сдержать себя даже в таких ситуациях, когда одна верещит: «Ах ты, подлец! Букашка! Импотент! Ты заплатишь мне за испорченную прическу, подонок!» - А другой, в это же время, будто в прострации, созерцает выдранные из чужой головы волосы - даже из таких ситуаций Тед привык выбираться самостоятельно.
Будто ему наплевать на приятеля, он подхватил на руки (!!!) орущую блондинку… с «остатками волос» и двинулся с нею … подышать в зимний сад дома Мерфи. Там можно было легко спрятаться в цветущих кустах.
***
К счастью, бежать было недалеко. Сад располагался на первом этаже дома.
Это было, пожалуй, единственное место в доме, которое ни Тед, ни Мерфи ещё пока не обследовали. Да собственно, там ни стульев, ни столов не было. Зато там были… покой и благолепие: птички чирикали, парочка павлинов рисовалась друг перед другом, будто март за окнами. Через стеклянный потолок светило солнце. В ухоженных клумбочках цвели разного сорта цветы. Яркими каплями грунт украшали кустики декоративной земляники, красные ягоды в зелени листочков неизменно вызывали аппетит. Благоухали пышной зеленью малюсенькие кустики и карликовые пальмы. Пять зрелых ананасов готовы были к срезке. Часть окон в оранжерее была открыта, гулял свежий ветерок Попугаи, цепляясь за оконные решетки лапками, болтались на них, будто яркие шелковые лоскутки.
Это было любимым местом отдыха старшего Мерфи.
Младшей, выгуливая здесь своего приятеля, ворчал, что «пахнет искусством». И долго здесь не задерживался. В холодильниках просторной столовой всегда можно было достать натуральную клубнику, сливки и уже очищенный ананас. А съесть всё можно было на воздухе. Френк больше любил открытый бассейн, в который наполовину наливалась морская вода, заказываемая летом специально дважды в неделю.
Тед усадил Джулию в широкое кресло, мастерски сплетенное из нежно пахучего тростника.
 – Вот! Тут тебе …будет удобнее.
Лоренс запыхался. Во-первых, нужно было убежать от Мерфи, которого Элис удерживала руками, во-вторых, Джу была тяжеленькой девушкой. Такую - на край света Тед бы не донес.
-Джу…Джулия, выслушай меня.
-Да пошли вы,…оба! Я всё про вас поняла! Вы - два голубых зайца: один капусту жрет целыми днями, а ты – по клавиатуре стучишь, как по пеньку! Придурки! Вы -…придурки!
Он не давал ей вскочить с кресла. Тед усаживал её назад с периодичностью её вскакивания.
– Ты ничего не поняла. А я готов, …я готов тебе всё объяснить. Да, Джу,… я знаю, что ты должна знать о Френке прежде всего.
-Да пошел он! …Ну что, что мне ещё знать про него? Про этого …хама. – Джулия вытянула руку в сторону. – Так, …вот что,… иди сейчас же, иди к нему и скажи, что он хам. …Он – ха-ам-а! – Прокричала она в сторону, сложив ладони «рупором».
Тед соглашался со всем. - Согласен. То есть, я согласен, что он вел себя с тобой несколько невежливо. Я согласен. Но ведь этому есть причина, Джу. …Ведь и ты, ты сама, знаешь, ты тоже вела себя, так, ...так в любви не объясняются.
-Что-о?! – Джулия прыснула, но тут же и зажала рот руками. Промямлила: «Что ты несешь, придурок - друг придурка?»
 Лоренс замер. По засветившимся глазам девушки он сразу понял, что оказался прав - девчонка влюбилась в «сурка Мерфи». – Так и скажи, что он тебе нравится. Вот…ругаются, толкают друг друга.
-Что-то? Кто-кто тут кому нравится? Он мне прическу испортил. – Девушка осмотрела неровные концы, обеими руками поправила волосы на плечах. – Нахал!
- А ты его розами по лицу, зачем?
-Он первый начал!
Тед улыбнулся. – Он заигрывал.
-Ага, …и в вазон головой хотел засунуть. …Заигрывал.
-А что ему ещё оставалось?
Тед улыбался. Он был рад, что девушка пришла сюда не ради подруги. Она здесь ради Мерфи.
«Дочь банкира пришла сюда ради Френка Мерфи, а не ради выгоды. Случается ж такое…». Тед изменился в лице. Ушло напряжение, лживая слащавость, которой он заманивал девушку в начале, сошла. Улыбка стала естественной, располагающей. – Джу, ты зря так обижаешь его. После вечеринки у мэра он действительно вспоминал о тебе. …Парень влюбился. Места себе не находит. А я-то думаю, чего он с ума сходит…
-Что ты несёшь? Чего тебе нужно от меня? …Этот и …влюбился? … Ага, фан-фан - пожуй банан. Он никого кроме себя не любит. Ни папу, ни маму.
Джу запустила туфлей в попугая, тот трещал над её головой, обзывая её «Дур-рой - т-т-р-росточкой».
- А я не дура! Я всё знаю, всё! … Мне тут … идиот один глаза открыл.
«Да, один открыл – второй закроет», - подумал Тед, и улыбка с его лица стала сползать. – Что за идиот? Макс? И чем же он сумел это сделать? Каким таким невероятным способом?
- А способ простой - он мне всё показал. Да, всё! Твой приятель не от меня свихнулся. Он … со своей мачехой переспал. А теперь психует, отца боится. … Нашел с кем спать. …Она ж храпит громче роты саперов.
-Ложь!
 Джулия махнула на Лоренса рукой. Она уже не вскакивала с кресла. Только пульт, будто бы от телевизора, из-под спины вытащила и кинула под ноги Лоренса. – Да пошел ты!
Тед не понял ни намека, ни значения штуковины. Он поднял пульт и положил его назад, в кресло. За спину Джу. – Всё ложь, Джу.
Девушка как будто не замечала его. Она была грустна, блеск в её глазах стал казаться стеклянным. …Ты, наверное, тоже с ней переспал. Ну что ж, тогда тебе виднее, как рота саперов она храпит или громче.
 Кресло было широким. Да, собственно Тед и не церемонился. Он плюхнулся рядом с девушкой. – Джулия, ну что ты такое…несёшь? Зачем ты повторяешь это, за кем?
-Это правда. Я сама видела.
-Врёшь! Френк не мог так мерзко поступить в отношении отца.
Девушка отвернулась от Лоренса. Произнесла тихо, еле шевеля губами. – Говори это другой дурочке, дружок. Глория всем уши прожужжала, какой он… - Джу передернула плечами, сказала, гримасничая, - «сладкий мачо». – И тут же, в лицо Теду Джу выкрикнула: «Да не мачо он! Никакой не мачо!! Я видела - да! - И снова тихо, снова, отвернув лицо, - импотент он. Я всё видела. …И даже Том, увидев их, … всё понял, …потому и не выстрелил. Плюнул на обоих и катанул в Монако. С Катрин Банфи.
Помолчав немного, Джу задрала лицо к стеклянному потолку и выкрикнула ещё громче, будто хотела перекричать всех тутошних попугаев: «И правильно сделал! Наплевать на такую жену!…Дрянь!…(голос стих)…Глория…дрянь.…И пусть она не треплет, …она его вздоха не стоит, дрянь, гадкая дрянь». – Джу повторяла за попугаем, он вторил ей, слово подхватывали другие
Лоренс зажмурился от правды. «Дрянь. Лори - дрянь! Стер-рвоза, …Лор-ри др-рянь!»
И снова тихо, снова, будто вот-вот заплачет, Джу произнесла: «И вовсе он не влюблен, … слепой крот, читает свои книжки.… Я звонила ему. Три дня звонила, …сначала на домашний, …потом…и что?
Тед оглянулся к ней. В тон: «И…что?»
Джу бросила на него быстрый взгляд. - А ничего! Они ни разу телефон не взял! – Она отвернулась.
Они сидели, отвернувшись друг от друга. Тед «не видел» струю открывшегося фонтанчика, на который смотрел, Джу – будто не замечала переливов павлиньего хвоста. - А я взяла да и через Макса передала ему свой мобильник. И позвонила ему сама.
-И что?
-А то! …Он мне ответил, что знать не знает, кто такая Джулия Прайз. А когда я снова ему позвонила, он закричал, напугав меня.
-Что он кричал?
-Он сказал: «Вам тут не морг! Отстаньте он меня, здесь вам не морг!» … Но я не спрашивала его о морге! … Я о себе спрашивала, помнил ли он меня. … Я не знаю, кто его о морге спрашивал. Не я. –Джу снова повернулась к Теду. - …А он что, думает, что я? Ты скажи ему, что не я. …Может, он из-за этого злится.
-Он не злится на тебя. С чего ты взяла? Он не злой.
-Кому ты говоришь! …- Девушка отвернулась. - Он такой милый, когда не кричит. …Тед, я боюсь его, зачем он так кричит на меня? Я сразу начинаю говорить всякие глупости. – Она посмотрела на Лоренса, взглядом ища поддержки. - Я только в ответ ему, я не такая.
Тед обдумывал, что услышал. По инерции хвалил приятеля. - Френк …никогда не кричит. Я сам удивлен. Всё перевернулось в его голове. – Тед вздохнул. Посмотрел на девушку. В её глаза. Джу показалась ему …скорее ребенком, а не куклой. - Ему самому стыдно, поверь. Он не такой, …Джу. Он …добрый.
-Он славный - я знаю. Мы ж на юбилее мэра не впервые встретились. Гетсби приглашал мня к себе на яхту. Мы загорали вместе с Френком, купались….Я только не знаю, почему он никак не запомнит моё имя?
Джулия замолчала, отвернулась от Лоренса, ссутулила плечи. И машинально повторила слова попугая, присевшего к ним в кресло третьим: «Грустно, грустно…дуре». - И тут же она кинула в попугая вторую туфлю: «Сам дурак, пошел прочь!»
Девчонка расплакалась. Лоренс помолчал. Картина целиком в его голове не складывалась. «Тайна», о которой говорила Элис, так и оставалась тайной.
Он обнял девушку. – Послушай, ничего не разберу, что ты тут несёшь. Но всё, …всё вовсе не грустно, Джу. Ты же видишь, он сам не свой. Он измучен. Ему б выспаться, как следует. Кто-то пытался свести его с ума. Ты слышала, кто-то звонил к нему, пытаясь попасть в морг. Такой стресс, как он испытал, чреват. Тут и до инфаркта недалеко. До …импотенции. Не смешно. Да, действительно …не смешно. …И если это …сделал его отец, если это Том, то… - Тед повернулся к Джу, - давай так, давай не будем говорить этого Френку. Он любит его. Френк, бывает, злится на него, бывает сильно, но всё - слова. Он никогда не поверит тебе, Джу. Никогда. Если ты скажешь ему такое, ты потеряешь его совсем. И Глории он не поверит. Да никому, …я знаю. Он …не захочет. Ты же не хочешь сделать ему больно, Джу? …Я привез его из клиники…
Джу вздохнула. Она честно его выслушала, но тут он сказал про клинику, и она снова заладила: «Ты врешь, Лоренс! Ты… врешь. Лори мне сказала вчера, что он у тебя ночевал. И охранник дома отсюда – Макс, часа два назад я отправляла его, съездить к твоему дому, поглядеть. Он видел вас в окно. Вы стояли у окна и обжимались. Он мне на телефон вас снял. …Вот! Вот смотри, он скинул мне картинку».
Лоренс взглянул на экран мобильного телефона. Да, это были они с Мерфи. Стояли, обнимались. Улыбаясь, любовались тишиной рассвета.
Джу горько завершила. – Я же говорю, всё ложь. …Ни в какой психичке он не был, …с тобой обнимался.
 Лоренс думал, как выправить горбатость ситуации. – Послушай, детка…
-Я тебе не детка. …Пусти… – Джу лениво толкнула руку Лоренса, скинула её со своего плеча.
Но Тед её в кресле удержал. – Ты же сама сказала, что встретила меня и Нину на Выставке - так?
-Ну…
Тед рукой развернул голову девушки лицом к себе. – Не ну! Повторяешь тут всякую чушь! Картинки …тут…всякие. – Он помолчал, потом вздохнул, чтоб умерить силу голоса. Постарался улыбнуться. Даже потянулся, погладил пушистые локоны Джу.
-Глупая дурочка, что за кривые зеркала окружают тебя? Ты же видишь, видишь собственными глазами, он не в себе. …Он не такой, как всегда. Но ты считаешь это кривдой. Зато, чего не видела сама, вот чего ты сама не видела, - Тед ткнул в мобильник пальцем, - вот в это ты веришь. Веришь и кричишь: «Правда, правда!»
Попугаи немедленно отозвались на знакомое слово. – Правда! Всё правда! Правда-правда!
Вообще, Тед был удивлен: «Какого черта они орут? Их тут двое-трое. Ни где попугаи хором не разговаривают. Что за чушь?!»
Джу тихо ответила: «Это их Том научил. Они облепят его, как чучело и … разговариваю с ним. Я видела. Сама видела».
-Ни чего ты не видела! Вот заладила, я видела, я видела! Вот теперь мою правду послушай. Макс - он… на твою соперницу работает, на Лори. Уловила суть? Я был на показе с Ниной. Мне позвонил мой мажордом и сказал, что с Мерфи беда. над ним тут, в его доме издевались. Его опаивали, ему заворачивали мозги, переворачивая мебель. …Я бы тоже, да и никто б возможно не узнал, что его отправили в клинику. Прямо из его дома! Элизабет выгнали, чтоб не шумела, а его – в клинику! Как ненормального! …А я говорю, он был в клинике Крафта! …А ты знаешь, что это? Это всё! Это всё, Джу! Это утрата уважения и доверия людей, это конец его политической карьере, его мечте о покое. Это полный крах, Джу. Его подставили! …Ты не понимаешь, потому что тебе тыкали в нос только ложью.
-Он не был в клинике. Ты…врешь.
-Я?! А ну-ка, где твой телефон с картинками? Ну-ка, звони моему мажордому. Это он позвонил мне в Выставочный зал. Я кинул там Нину, показ – всё – к чертям, и поехал в клинику. За Мерфи. С мажордомом. Это его знакомый, просто его знакомый, позвонил ему и сказал, что к ним в клинику привезли связанного Мерфи. Что тот грозиться убить мачеху, за то, что она распоряжается в его доме. Она прилепляла стулья и столы к потолку в его спальне. Она его опаивала какой-то дрянью, и с неё у него кругом пошла голова. Да что там – мир! …Это так взбесило и расстроило Френка, что он кинулся на свою служанку, перепутав её с Глорией.
-Как это? …Как это, «кинулся»? Лори спутать с Элизабет? …Ты что такое говоришь? …Постой, значит …у него с ней всё, с Лори - всё кончено?
-Так и не было ничего! Да как же тебе объяснить-то! …Ох…
- Значит, всё… не правда? Они не любовники, а так, разок попались?
- Да кто тебе наболтал про «попались»? Попугаи?! …Глория зря надеется, Френк никогда не простит ей такое унижение. Он выгонит её из своего дома. Она тут ни в каком качестве не останется. Он не простит ей свою отправку в клинику.
-Докажи!
-Звони…
-Кому?
-Мажордому!
-А… ладно! давай ему. Может, ты опять заливаешь. Я тоже слышала от слуг про клинику, но Макс мне глаза открыл.
-Ага,…он такой … Макс пророк, блин.
-Так какой у него номер телефона?
И тут Теда вспомнил, что телефон Паркиенса в руках Мерфи. – Черт!
Джулия прищурилась. – Что? …Наврал? - Джулия толкнула Лоренса обеими руками. – Какая же ты свинья, Лоренс! …- Она отвернулась. Шмыгнула носом. - Да я и не поверила тебе. Я сама видела, я всю кассету просмотрела. – Она снова повернулась к Лоренсу и чуть не плюнула в него. - Вот фиг тебе! Не на ту налетел! Иди вон, козе своей в уши дуй про клинику и прочее.
Лоренс уже не раз вспомнил про Элис. Он был уверен, ей с Мерфи не легче.
Он поднялся с кресла. Произнес, будто даже зло. – Ты моё – подожди пока козами обзывать. Мы …над твоим - ещё не досмеялись, Т-р-ростина стаеросовая.
Тед подошел к окну. Открыл его шире и свистнул. Потом крикнул: «Эй, эй…охрана? Да, ты, а ну-ка, подойди. Видишь машину за оградой? Дуй туда, и приведи ко мне водителя. Немедленно! …Я сказал, быстро! …Мерфи будешь своё «да ладно» выражать».
Джулия хотела уйти. Но тут ей снова помешал пульт. Она вытащила его из-за спины. – Ладно, смотри за так. Не нужен мне твой водитель. Он такой же враль, как и ты. …А вот я не вру. …Смотри…
 Тед оглянулся на девушку. И по печали в её огромных кукольных глазах он понял, никакая ложь, никакая правда не отвратит её от великой влюбленности во Френка Мерфи. «Счастливчик», - сверкнуло в голове, Тед глубоко вздохнул и…позавидовал Мерфи. Позавидовал его «единственности» у этой …богемной куклы с приклеенными волосами.
 И вдруг раздался какой-то шорох. Лоренс оглянулся по сторонам. …Две стеклянных стены и потолок оранжереи автоматически зашторивались. На одной из стен «съезжали» в сторону сочные веточки роскошного вьюна. Стена стала похожей на широкий экран. – Что это?
-Кино.
Стих гомон птиц. От запаха земли и цветов вдруг стало душно, но тут же, при нажатии Джу на кнопку пульта, заработал потайной вентилятор. А …на стене – экране появилось чуть мутноватое цветное изображение.
То, что Тед увидел, поразило всякое его воображение. Он увидел …записанный на видео порно сюжет с участием Мерфи младшего и его мачехи.
Объятия на фоне окна, кувыркания на широкой кровати, ползание по полу. Всё …кувырком. Казалось, камера снимает парочку то сверху, то снизу. Поэтому возникало ощущение, что всё ходит по кругу.
У Теда самого голова пошла кругом.
Он увидел, как тот «сюжет» смотрит Мерфи старший. А потом на экране появилась другая картинка: Том Мерфи смотрит в чуть приоткрытую дверь комнаты. По некоторым признакам Тед понял, это дверь в спальню Мерфи младшего. Камера заглядывает туда же. Кувыркания, кувыркания двух обнаженных тел...
Тед не верил глазам, он потер их. Их и, правда, чуть резало от мути изображения, которое как бы предполагалось смотреть каким-то особым способом, возможно, действительно с особыми очками. Потом Тед увидел, как старший Мерфи качнулся у двери и вдруг потянулся к глубокому карману домашнего халата. Со словами: «Сука, я её убью» (фильм был немым, но всё можно было понять) он вошел в комнату.
Дальше у Теда было ощущение, что камера начала вращаться. Мелькали чьи-то руки, чьи-то голые ноги то раздвигались, то сгибались в коленях. Потом Тед понял, перед камерой взвились чьи-то длинные распущенные волосы, мелькнули полы халаты, рука с пистолетом замахнулась, будто желая обрушиться кому-то на голову. ...Затем камера перестала вращаться. На экране появились мутные глаза Френка Мерфи, и столь крупным планом, что Теду казалось, в …поблескивающей, будто зеркальной, синеве их он увидел себя…во весь рост…
И он невольно сделал шаг назад, и зажмурился. А когда он открыл их, Мерфи уже сам был на экране во весь рост. Френк был совершенно голым. И красивым и жутковатым одновременно. …Вот он расправляет плечи, …видно как мускулы напряжены, вздымаясь холмами по всему телу. Френк выпрямляется, …вот он гордо вскидывает голову, и тут же, будто убитый, падает назад себя, ударяясь сначала спиной, бедрами, а затем затылком о ковер...
И вдруг кадр замер. Будто перестали снимать. Но это было не так. Камера снимала окно. Просто окно.… В нем виден уголок парка, край теннисной площадки. И снова камера ожила. Снова будто показывала окно. Но другое…
А вот этот сюжетец заставил Лоренса заволноваться ещё сильнее. Мороз по коже пошел…
Вот только теперь Тед понял, что ничего из сказанного Мерфи не было бредом.
На экране был рассвет. Солнце обычное летнее солнце всходило. Но… сверху и … ту же падало к зениту, находившемуся в самой нижней точке кадра.
Это было то, что так живо и страстно несколько раз пересказывал ему Френк. - О, Боже! – Тед вскинул руку, указывая на экран. - Вот! Вот это…свело его с ума, Джу! …То есть, чуть было …не свело. Видишь, будто свет перевернулся. Солнце всходит, …будто заходит.
Тед оглянулся к Джу. - Я забрал его из клиники и привез к себе. К себе домой. Да, мы были вместе. Мне нужно было хоть немного привести его в чувства. Дать понять, что он … не один. Что он не кинут всеми, всем перевернувшимся миром. Джу, я только выслушал его. Ему это было важно. …Дурочка, глупая, милая дурочка, …всё было не так, как подсказывал тебе Макс. Я люблю Френка, …может …даже больше, чем ты, люблю. Но мы давние друзья, нам можно признаваться в таком.
Тед вздохнул и опустил голову. Больше ему смотреть на экран не хотелось. По-видимому, и Джу – тоже. Собственно она уже давно сидела и смотрела только на Лоренса. Её поразили его страдания. Он действительно страдал, когда смотрел на унижения своего друга.
 - Я пытался его успокоить. Но выхода не было, надо было начинать с самого начала. Тогда мы приехали сюда. И вот, мы ищем ту самую комнату, в которой Глория опаивала его какой-то гадостью. …Собственно, потому он и … ты же видела, …он не импотент…
Тед снова обращался к девушке. Ему нужна была её поддержка. Но уже не в том, чтоб раскрыть какую-то тайну, а в том, чтоб намертво закрыть уже раскрытую. - …Джу, детка, это просто нервное. Это временное помешательство. Джу,…ты же понимаешь, ему нельзя это показывать. Этого – ему видеть нельзя. Особенно сейчас. …Будь доброй девочкой Джу. …Ты ж не враг ему. Он не должен знать об этой кассете. Кстати, где она?
Джу машинально произнесла. – Не знаю. Кинопроектор …там.
Она указала на высокий декоративный пень. Никто б не догадался, что он не настоящий.
 - У Томаса всё по старинке. Он терпеть не может компьютеры. Надо ж, кинопроектор. Я такие только по музеям видела. … Думаю, про это место только Лори да Макс знают. Она наверно, подглядывала за Томом. Я вчера пошла за ней, мне хотелось о Мерфи поговорить…. Тед., что ты делаешь? …(Лоренс валил пень на землю) и я увидела, она что-то здесь ищет. Я спросила, что. Она сказала …Тед, зачем ты,… она сказала, что ищет пульт,…пульт от телевизора….Тед, зачем ты?… Но она спешила. А я его нашла. Стала нажимать на пульте кнопки, слушай, тут такое, … зачем ты, Тед, Тед, что ты… зачем?.. ты сошел с ума! …Прекрати!!!
Лоренс молотил по аппаратуре руками и ногами, превращая всё в крошку. Он сначала рвал пленку в куски, а потом, стал топтать бабину ногами. В завершении он вылил на гору мусора какое-то удобрение сразу из двух бутылок и стал,… остервенело всё зарывать. Да, как-то сразу нашел лопатку садовую и … закопал обломки старого пня в гумус.
Потом Тед чуть успокоился. Притопывая ногами на земле, трамбуя черную жирную землю, он запел: «Тут подмел и там подмел, ай, да умница, …Козел!»…
Когда песенка стихла, Джу перестала его бояться. Она подошла ближе. Оглядела место. – Тед, ты … в порядке?
-Теперь вполне.
Джу тоже потопала ногой по черному месту. - А ты … правду говоришь? Я что-то перевернутых стульев не заметила. Только рассвет ненормальный.
-Да, – прозвучало из окна, в котором показалось сразу две головы - Паркиенса и охранника Макса, - он сказал вам правду, девушка.
Паркиенс был на месте уже давно. Старлей носом чуял, что-то трясет дом Мерфи, что-то не о том птички над ним поют. Но, подойдя к окну оранжереи, он увидел … кино, и не поспешил высовываться. Более того, чтоб не увидел «такое» охранник, он забрал у него из кармана мобильник и …выкинул его в густую траву. Чтоб поискал подольше.
Сам Паркиенс кое-что подглядел.
– Да, всё так, дамочка. Мой друг – он работает санитаром у Крафта. Он вот такое,… чтоб белого света не узнать - каждый день видеть может. Он сказал, что Мерфи был в гневе. Если б его не привязали к кровати…
 Лоренс нажимал на кнопку пульта. Он хотел раздвинуть шторы. Убрать чертов «потолок», чтоб солнце не загораживал.
Ему было душно, пусть вентилятор гнал воздух, Теду всё равно его не хватало. – Да где ж та кнопка-то?!
Где-то что-то грохнуло с ужасным шумом. Где-то на верхних этажах. Тед вздрогнул.
-Дай сюда! Тут кнопку нажмешь – ракета ядерная взлететь может. …Шучу. Но, перевернуть весь дом вверх тормашками - может. – Джулия забрала пульт из рук Теда.
Она управляла процессом, уже со знанием дела. Всю ночь тренировалась. Все наличные спустила в бездонный карман охранника дома. Ещё пошутила: «Ой, вернется, узнает про эту штуку Френк, он тебе точно башку отвернет!» (ответом было: «Он и меня-то не узнает, когда вернется»).
Медленно поползли шторы, свернулся, как веер «потолок». Ничего в зимнем саду не выдавало наличие стены - экрана, укрытого теперь в остролистных веточках мелко блекло цветущего вьюна. Вентилятор остановился. Куст роз, с чуть осыпавшимися лепестками, надежно прикрывал его. Решетки опустились на окна, а те открылись настежь. …И снова запахло свежей зеленью, и зачирикали птички.
-Наваждение какое-то…
-Ты подожди, про себя, что там с Френком? Зачем его связывали? Он же ничего не сделал, Тед. – Джулия била Лоренса пультом по плечу. – Зачем они привязали его к кровати, ответь, чего молчишь?
Паркиенс стал рассказывать, как про себя.
Тед и Джу будто снова смотрели кино: две головы, торчащие в фоне прямоугольника окна, шевелили ртами.
– А это чтоб он худшего с собой не натворил, чем просто с ума сойти. Тут ведь так, девушка, жить не хочется, когда видишь, как солнце в обратную сторону восходит. Жизнь из одних закатов, голубушка, …это ж …тоска.
В огромных с зеленцой глазах стервозы блеснула злость. – Том,…сука! Так ты на это намекал? на это, да?!
Головы шевельнулись, когда в них полетели горшки с комнатными цветами. - Это значит, не Том. Значит, это ты и … Глория!
В окне снова показались головы.
Охраннику, как оказалось, не только наличные, но и сама девушка показалась симпатичной. Заметив её слезы, он решил повиниться, что это он по приказу хозяйки склеил фильм. Грубый монтаж. Что дел всего – ничего - склеить две половинки. Верх с низом поменять.
Но девчонка озлилась. Макс видел. Болтать она теперь может, хоть сколько. Раз фильма нет, так и с него – взятки гладки. Однако он испугался. И просто захотел повилять хвостом: «Сука - скорее не я, а подруга твоя. Я тут не при чем. Мне приказали сделать этот идиотский монтаж. Я и сделал, что хотели. …Поживи тут с моё. Каждый со своими тараканами в голове, поневоле…идиотом станешь».
Парень ушел. От греха подальше, крылся на кухне.
***
И тут, как случается в провинциальном театре, когда из-за кулис (в дверях) вдруг появляется … не относящийся к спектаклю человек, там обычно появляется пожарник и объявляет, что театр-де закрыт, в виду не выполнения пожарной безопасности, в дверях оранжереи появилась Элис МакДир. Человечек милый, но чрезвычайно трезво относящийся к любой театральной разработке. – Френк, …хочет сделать признание. …Тебе, Джулия.
Мерфи появился… в дверях через минутку. В руке его был стакан… с водкой. Наполовину опустошенный. – Всем привет, - стакан выпал. – Ну и черт с ним!
Мерфи перешагнул через лужу.
Он был в поту, взъерошен, на нём был всё тот же, Тедов костюм, но …теперь он сидел на нём значительно кривее. Френк выглядел не усталым даже, а настолько … «убежденным» Элис, что казалось, он готов не только трижды извиниться перед Джулией, за то, что изгонял её из своего дома, а … просто-таки взять и … идти за ней…да хоть к чертовой матери.
. Голос Френка был хриплым. – С чего вы такие деревянные? Расслабьтесь. Всё…в порядке.
Он прошел к креслу.
Тед тут же потопал ногами, стряхивая с них землю. Похлопал руками, стряхивая и их. А потом он заметил лопату. Он подошел, наклонился и, стал припрятывать лопату за пальму. И тут из его кармана выпал… пульт. – Ой, …мой второй телефон. – Выпрямляясь, он улыбнулся. – Непорядок. Простите. – Он сунул пульт в карман пиджака, и … тут же застегнул его на все пуговицы. И только после подошел к Элис и встал с ней рядом.
Френк проследив за манипуляциями приятеля, наконец, сел в кресло. Рядом с Джулией.
Он посмотрел на неё. Посмотрел внимательно. – Извини, я был груб. Так ты, значит, подружка Лори? …Извини, не узнал.
Джу испуганно заморгала глазами. Но ей не хотелось, чтоб в голове её любимого мужчины снова все встало верх тормашками. Она решила его поправить. - К черту Глорию! Я к тебе пришла. Зачем тебя связывали там? …В клинике? Ты что, …так сильно домой хотел, да? А …зачем тебе этот дом, милый? … Дурачок ты …ненормальный, зачем? … Ты даже тайников его не знаешь. Ни стен, которые то поднимаются, то падают, чтоб подглядывать за тобой, ни полов, которые переворачиваются и становятся потолком. Ты даже не знаешь, что это кресло – а оно вовсе не кресло, оно -… кровать. – Джулия пошарила под креслом. За спиной. – Пульт? …Где пульт?
Она бросила быстрый взгляд на Лоренса. – Где пульт?
А Тед …сначала посмотрел на окно, потом на потолок, потом, вытянул правую ногу и … потоптался ею на черноземе. На кружке, где раньше пень торчал.
Элис удивленно следила за его ногой, выделывающей странные «па».
– Джу, детка, я думаю, будет лучше, если мы …ничего не будем менять. Жизнь, она сама знает, что и как поменять. Кресло пусть будет креслом, а …кровать где-то останется кроватью. – Тед посмотрел на Джулию. – Джу, ты же… согласна со мной?
Элис подняла левую бровь и перевела любопытный взгляд на девушку.
Джу, будто под гипнозом, медленно повторила, глядя на Мерфи: «Да-а,…Френк, лучше мы не будем ничего тут менять. Зачем? Нам и так хорошо. Мы ничего здесь не будем переворачивать вверх тормашками.
Джу сморгнула и махнула рукой, будто стряхивая с неё липкое. – А, черт с ним, с этим креслом! Терпеть не могу скрипучие кровати. …Моя – не скрипит.
-Да ну? – Мерфи снова пригляделся к лицу девушки, будто измерял его пропорции. - Рад за неё.
Лоренс тронул рукой пульт, открывающий кинотеатр Тома Мерфи. И улыбнулся покою. Приставил ногу к ноге и посмотрел сначала на парочку, затем на Элис.
Та подмигнула ему, похвалив за «удачную дрессировку Джулии».
И вот тут, будто обрадовавшись, что последняя реплика осталась именно за ней, Элис вышла вперед.
-Вот видишь, Френк. не одна я считаю, что этот дом вовсе не нуждается в твоей любви. У него уже есть, кого любить. Этот дом, он любит твоего бедного отца. Вечно влюбленного не в ту женщину. Уверена, точно так же слепо его любила когда-то мать Френка. Думаю, она б этот дом ему и оставила, да вот, требование у клана Крокфеллеров таково, что всё, … всё отдается рожденному. И даже то, что ему только во вред.
Мерфи развернулся к Джу всем корпусом. Кажется, он решился «измерить» пропорции всего её тела (Тед решил, о красоте девушки Элис прожужжала ему все уши).
Без косметики девчонка выглядела совсем иначе. Никакой не Бриджит Бардо. И уж точно, вот теперь Мерфи не сказал бы, что она похожа на «Нюрку из Питера». Он бы сказал, что она глупая мечтательница, которая смотрит на него во все глаза, да вот только видит ли она его истинное лицо?
 – Тед, кто это?
Тед его понял. – Принцесса на горошине.
Мерфи снова посмотрел на Джудит. Взгляд его выражал усталость, но и интерес. – Не на игле – и то ладно. – Он вздохнул и поднялся с кресла. Осторожно, будто боялся задеть девушку неосторожным движением.
Джу схватила его за руку. – Послушай, Мерфи! … Я готова помочь тебе забыть этот кошмар. С психичкой. …Едем со мной. Тут тебе все равно не жизнь. Ты ж чудак, тебе многого не нужно. Да и захочешь много – ладно! Я всё тебе нарисую: дом, любовь, …жизнь. Что захочешь.
- Ах, ты ещё и художница…
- Френк, я не шучу. Может, я и кажусь тебе дурочкой, но… стремления у меня, как у Наполеона - точно! Я всех здешних женихов знаю, всё дерьмо! (она даже не взглянула в сторону Элис, та как будто икнула). Френк, не слушай никого. Ты…самый умный, ты самый красивый, я …так тебя люблю, я так…честно, едем!
Лоренс рассмеялся.
Он рассмеялся, и не двинулся с места, не смотря на то, что Элис крепко держала его за пояс, то есть намекала, уйти с ней, оставить парочку наедине. – Ха-ха, Френк, ну вот… нашлась и женщина, которая готова, помнишь, наш разговор: сердце за кошелек и наоборот?
Мерфи покачал головой. – Нет, друг. Не то, не то. Тут безвозмездностью и не пахнет.
Он наклонился к Джу, которая держала его за руку. – Ну, и надолго я тебе нужен, милая принцесса? У меня вот, даже дом отняли. Ярлык вешают, что я сумасшедший.
Джу поднялась на ноги. – Эх, ты! …Я же серьезно. Ну чего ты тут забыл, стены эти …старые, они же лгут тебе! Ты и не знаешь, что за ними спрятано. …Едем, едем, Френк. Ты хоть развеешься. – Её рука сжала руку Мерфи.
- Да не нужен мне твой кошелек, не нуждаюсь я. Я …богат. - Он огляделся, - ну и что, что старые стены, я всё равно…богат! – Он снова посмотрел на девушку. С жалостью посмотрел. – И вообще, ты, скандалистка, а я тишину люблю. Светскость.
 Лоренс быстро подошел к ним. Положил руку на плечо Мерфи. – Френк, а ведь девчонка права. Тебе б развеяться. – Тед тоже огляделся. - По этому поводу - я тебе уже всё сказал. Дом твой, и он от тебя не убежит. Но менять что-то надо. Начни вот… - Тед посмотрел на Джу, – хоть с неё начни.
-Я не Пигмалион! У меня и желаний таких нет – менять кого-то. – Он махнул рукой, - да и что-то – не хочется. Я спать пойду. Устал я … среди Галатей твоих. …Твоих, Тед.
-Нет, Френк. Остаться я тебе здесь не дам. Едем ко мне. Я готов. Всё равно меня дома не бывает.
-Ага, был у тебя один… Паркиенс, второго под крышу зовешь?
Тед не обиделся. – Да он толковый, вы подружитесь. …Уезжай отсюда, Френк. …Уезжай, иначе – хана, свихнешься ты тут. Тебе ж сигнал дали. – Тед оглядел пышность бюста Джу. – А тут… смотри, какое поле для творчества. – Он снова посмотрел на Мерфи. - А с тобой, друг, она быстро придет в форму.
-Я не толстая!
Тед не обратил внимания на женщину. Перевел взгляд на Мерфи. – …Ты научишь её вести себя прилично. Она – хотя б временно развлечет тебя молодостью. Ну что ты всё то читаешь, то спишь? …Ты ж в политики мечтал выбиться? У неё знакомств – тьма. Найдутся и интересные люди. Это ускорит процесс роста. Двадцать семь, Френк – пора серьезно подумать о карьере. Ну не будешь же ты вечным консультантом у сменяющихся мэров. Давай, Френк, решайся, по-моему, она дает тебе шанс.
-Ты пытаешься быть циником, милый, - Элис потянула Теда к себе. – Эта женщина хороша, но она делает ошибку, предлагая ему не себя, а свои возможности.
Алиса хотела увести его от пары, которой, как она считала, есть, о чем поговорить.
Но у Теда была иная задача. Он и на эту…женщину не обратил внимания. – Френк, Джу - хорошая девушка. И…
Он встретился взглядом с Джу. Та жадно слушала его, никак не понимая, к чему он клонит, и как это может повлиять на её отношения с Мерфи.
-…И она не так глупа, как кажется на первый взгляд. – Тед похлопал себя по сердцу.
Джу мигом поняла, что он намекнул на пульт, спрятанный в его кармане. Она поняла, что приятель Френка советует ей молчать на счет «кино».
И ещё последний жест Теда дал ей понять, что он не против, если она уведет Френка с собой.
- Френк, я не знаю, что там имела в виду эта … Алиса, похожая на мудрую крысу, но друг твой - дело говорит. Пусть тут всё устаканется. Здесь и в голове твоей. Ты так напугал всех, …надо дать время и людям прийти в себя. А мы просто прокатимся. Сначала к Гетсби. Пусть этот жук отпуск тебе даст. А потом, потом куда хочешь поедем. Можно в Европу. Все хвалят её, а мне больше Шанхай нравится. Или вот, на Шпицбергене я была. Вот красота….
Мерфи смотрел на девушку, будто на инопланетянку.
Джу, опустила голову. - Ладно, поедем в Европу. Ты, наверное, там уже всё видел, лучшее покажешь? - Она улыбнулась, снова задрав к нему лицо. - А я тебе потом китайцев покажу. Ну, или то, что ты ещё не видел. …Вдвоем интереснее, чем одному, поверь.
-В это – верю. – Мерфи оглядел Джу с ног до головы. Заглянул девушке в глаза. - В остальное…даже не знаю, что и подумать. Но как будто голове …моей, - он оглянулся на Элис, сделавшей ему удачный массаж головы, - стало действительно легче. Что ж…- он улыбнулся Лоренсу, передал мобильник Паркиенса, - верни своему садовнику. …Будем считать, я нашел, что хотел.
Что-то видно задело его в несложных словах «ПрЫнцессы». По крайней мере, всем так показалось. Потому что, … не взяв с собой ничего, не оглянувшись даже ни разу, в то утро Френк Мерфи ушел из своего дома.
***
-Тед, кажется, он так и ушел в твоем костюме. – Элис открыла дверь своей машины и привычно села за руль.
- Пусть.
Лоренс присел в кресло рядом. Оглянулся на машину Джудит.
Ярко желтую мазератти девушка в момент развернула, и быстро подогнала машину к ногам Мерфи. Не выходя из салона, она открыла дверцу позади себя.
Френк опять же, не оглядываясь, присел на заднее сиденье за спиной девушки. Кажется, он сразу навалился на спинку сиденья и прикрыл глаза.
Когда Мерфи присаживался в салон, Тед заметил, как костюм теснит его крепкие плечи. Тед улыбнулся. – Пусть. Подрастет, купит мне новый. От Бэлмэйна. В клеточку.
- Почему именно в клеточку? – Удивилась Элис, повернув ключ зажигания.
 Лоренс махнул рукой, мол, так, не важно.
– Я хочу выспаться, милая. – Он обтер лицо руками. - Устал…- Из его губ вырвался смешок, - утром…устал, вот парадокс!
Машина мягко тронулась с места. Элис улыбнулась. – Хорошо, милый. Хочешь колыбельную? Хорошо. Я спою.
Лоренс оглядел её профиль, ставший ему почти родным. Мягко усмехнулся на слова, припомнив кое-что из былого. А потом спросил: «Ты хочешь спеть, Сирена моя?»
Он вздохнул. А когда мазератти прокатила мимо, закончил: «Поздно. Я глухой. Да и Одиссеи тут больше не живут».
***
Паркиенс, оставленный наедине с машиной Лоренса повздыхал немного. Потоптался у открытой дверцы, потом присел в салон. В водительское кресло.
Вообще-то он уже давно сам не садился за руль. У Теда был свой водитель.
Паркиенс дернул носом, будто пробуя воздух. «Трусишь что ли?»
Оглядев панель, …руль и, остановив взгляд на вдруг качнувшемся брелке ключа, Генри улыбнулся. И, будто привычно, произнес: «Ну что, старушка, взлетаем?..»
От его прикосновения машина плавно тронулась с места.
…И серокаменный дом Мерфи скоро остался позади. Позади всех трех, мчащихся кто куда машин.



28.02.2008 Пермь
mel5@yandex.ru