Роман Янушевский
"Вести", приложение "Окна",
29-30 марта 2007 г.
“Женщина, которая могла бы найти лекарство от СПИДа, умерла, когда ей исполнилось три года. Она умерла от голода. Ребенок, который бы вырос, стал олимпийским чемпионом, и поставил новые рекорды на поколения, так ни разу и не выступал на соревнованиях, потому что его мать была настолько недоношенной, что она так и не родилась. Мужчине, который мог бы принести мир на Ближний Восток, никогда даже в голову не пришла мысль об этом, его мозг так и остался недоразвитым из-за постоянного недоедания. 24 тысячи людей, из них 18 тысяч детей, сегодня умерли от голода. 800 миллионов людей живут на грани истощения, незаметно уходя из жизни. Столько не родившихся гениев, столько не прожитых жизней.”
Из рекламного ролика Всемирной Продовольственной Программы ООН.
Глядя на эту девушку, в жизни не подумаешь, что она дипломат ООН, а от ее работы зависят жизни сотен тысяч людей. Все-таки до сих пор еще большая редкость встретить израильтян (послы Израиля, разумеется, не в счет) в просторных нью-йоркских офисах и коридорах этой организации, состоящей из десятков институтов, отвечающих за различные сферы человеческой жизнедеятельности. Как правило, в Израиле к ООН относятся весьма настороженно, и этому есть причины, но ведь по сути это огромная, неоднородная организация, представляющая практически все признанные независимые страны мира, в том числе и нас!
Ая Шнеерсон, работающая в агентстве ООН под названием United Nations World Food Programme (Всемирная Продовольственная Программа, далее по тексту - ВПП) считает, что израильтяне должны принимать более деятельное участие в международной дипломатии и политике – наши предубеждения основаны на непонимании сути работы различных государственных и неправительственных организаций. Более того, это возможность в конечном итоге развеять чьи-то заблуждения и о нас - личным примером. Вот она, непроторенная тропинка дипломатии.
Отступление первое:
«Почему в ООН так мало израильтян»
Израиль присоединился к ООН в 1949 году, но и поныне он обладает особым статусом – по сути, это единственная страна, входящая в организацию, которая до сих пор не может избираться в Совет Безопасности. СБ ООН – орган, принимающий важнейшие решения - состоит из пяти постоянных членов – стран-победительниц во Второй Мировой Войне - Великобритании, Франции, России, США и Китая, обладающими правом вето, а также из десяти временных членов. Основанием для выставления своей кандидатуры на пост временного члена служит принадлежность к одной из региональных групп, каковых пять: Западноевропейские страны и другие (29 стран), Восточноевропейские страны (23 страны), Латиноамериканские и страны Карибского региона (33 страны), Страны Азии (54 государства), Африканские страны (53 члена). Войти в региональную группу можно только с согласия всех его членов. Естественно, арабские государства против, и поэтому, несмотря на нашу естественную принадлежность к Азиатской группе, мы в нее не входим. Таким образом, Израилю закрыт доступ не только в Совет Безопасности, но он также не может председательствовать в Генеральной Ассамблее и принимать участие в других влиятельных комитетах и органах ООН.
-В международных организациях, подобных той, где ты работаешь, не так уж и много встречается израильтян. Как ты туда попала, если не секрет?
-Я закончила факультет журналистики Университета в Атланте, и работала какое-то время журналисткой в одной из израильских газет, меня отправляли не раз корреспондентом в Африку. Постепенно я знакомилась с местными особенностями этого континента, выучила там французский, а тут как раз ВПП начали искать нового сотрудника, я на всякий случай отправила им свою биографию, и неожиданно для себя получила положительный ответ.
-Там знали, что ты израильтянка?
-Нет, страна для них не играла никакой роли, они искали человека с определенными навыками и опытом работы, вот что представляло важность. Я подходила по всем пунктам – образование, языки, опыт в необходимой области, и меня взяли. Тогда, несколько лет назад, это еще было возможно. Сейчас для того, чтобы устроиться на работу в ООН, требуется еще и опыт работы в какой-нибудь государственной или неправительственной организации. Как выяснилось, это была именно та работа, которой я хотела заниматься всю жизнь. Согласна, подходит это далеко не всем – ведь приходиться попадать в такие дыры, что о них никто слыхом не слыхивал, иногда по целых полгода проводишь без своих старых друзей и семьи, только в компании местных сотрудников, неоценимых помощников в работе на местности. А я просто обожаю такую жизнь! Вероятно, израильтян еще и потому мало в международных организацих, что они большие домоседы. Им важно постоянно быть рядом со своей семьей, каждую пятницу вечером собираться вместе на шабатнюю трапезу, отмечать все праздники вместе, а тут совершенно не до этого.
Кстати, израильский МИД сейчас призывает всех израильтян с соответствующим образованием, навыками и знанием языков идти работать в различные международные организации, в том числе и неправительственные. На мой взгляд, это однозначно положительное явление – если там израильтян станет больше, соответственно, и мир нас узнает чуточку лучше, да и мы вместо того, чтобы ругать ООН и другие структуры, сможем лучше понять особенности их работы и, кто знает, возможно, даже повлиять на их политику. Ну и еще это дает бесценный опыт, конечно.
-Ты одно время была специалистом по связям с общественностью Всемирной Продовольственной Программы ООН, а чем конкретно ты занимаешься сейчас?
-А я и не прекращала быть им, до сих пор время от времени ко мне обращаются, чтобы я выступала перед прессой, кроме того я возглавляю офис ВПП в юго-восточном Конго, куда и направляюсь в ближайшие дни. За то время, что я работаю в агентстве, мне пришлось объездить много африканских стран. Я работала в Малауи, Нигерии, Сьерра-Леоне, Сомали, Кот Д.Ивуаре и других странах. Каждый раз, когда перед нами открываются двери в очередном проблемном регионе, мы не мешкая мчимся по очередному экстренному вызову. Кстати, важно отметить такую особенность – наша организация работает только в тех странах, которые официально приглашают нас. Без приглашения мы не имеем права ничего делать, что бы там не происходило. Получив информацию о надвигающейся катастрофе в какой-нибудь бедной стране, представители ВПП тотчас же начинают вести переговоры с правительством этой страны, где население умирает от голода, и как правило, добивается разрешения. Но бывают страны, которые не заинтересованы в том, чтобы мир узнали о том, какие у них проблемы, и вот с ними сложно договориться. Так нас постепенно выдавили из Сомали.
-А местные князьки и вожди не пытаются вам препятствовать?
-Как правило, когда есть общее «добро» правительства, проблем не бывает. Но есть и исключения, и вот тогда приходится начинать переговоры – приходить к этим детям с «калашниковами» и объяснять им, что мы для них угрозы не представляем, а просто пришли помочь нуждающимся людям, спасти их от голодной смерти, показываем нашу презентацию на компьютере, которая очень хорошо демонстрирует, чем именно мы занимаемся. В первый день, возможно, они даже не желают нас слушать, на второй день смотрят на нас косо и ворча, на третий уже прислушиваются, а на четвертый пропускают нас. Здесь требуется очень много терпения, просто море терпения. Но результат всегда того стоит. Я вот сколько работаю, меня все равно каждый раз очень трогает, когда люди ликуют, видя наше прибытие, когда они нам искренне рады и благодарны, это придает столько сил, это же такой стимул! Мы понимаем, насколько важно то, что мы делаем. И точно так же я все никак не могу привыкнуть и спокойно смотреть на человеческие страдания и смерть, а видеть приходилось такие ужасные вещи, что просто в голове не укладывается. Дети, усохшие до скелета из-за систематического недоедания, умирающие на твоих глазах, что может быть страшнее? И иногда становится грустно, очень грустно, когда ты понимаешь, что могла бы сделать еще больше, могла бы спасти еще чью-то жизнь от голодной смерти…
-Никогда еще в нашем мире не было такого количества и разнообразия еды, откуда голод? Как так выходит, что ситуация настолько выходит из-под контроля?
-Голод может возникнуть по нескольким причинам: из-за военного конфликта в стране, засухи, каких-то природных катаклизмов, как цунами, например, а также неэффективного и коррумпированного правительства. Чаще все это вызвано сочетанием нескольких факторов – например, засуха, гражданская война и правительство, которое на самом деле мало что контролирует. А население платит страшную цену.
-Откуда вы берете деньги на вашу деятельность?
-Часть бюджетов предоставляется нам правительствами различных стран-членов, как и любому другому агентству ООН. Но большей частью финансы поступают в качестве благотворительных взносов от корпораций и крупных филантропов, поэтому ВПП называют еще крупнейшей благотворительной организацией в мире. Хочу еще отметить вот что - в отличие от других институтов Организации Объединенных Наций, наши административные расходы: зарплаты, переезды, затраты на офис, самые низкие в системе – всего семь процентов от общего бюджета. И кроме того мы постоянно изворачиваемся и ищем способы, как бы еще больше сэкономить, поэтому на покупку любого товара, даже туалетной бумаги, объявляется конкурс. Звучит смешно, но когда речь идет об огромнейших оптовых партиях, то любой сэкономленный цент превращается в тысячи, а то и миллионы. И на эти деньги можно купить еще продуктов.
Отступление второе:
«Почему в ООН так мало израильтян»
К счастью, над Израилем сжалились, и с мая 2000 г. тот временно относится к региональной группе «Западноевропейские страны и другие», в которых други (кроме нас) – это Австралия, Новая Зеландия, Канада и США. Не самое плохое соседство, тем более что в 2004 г. наше членство в региональной группе продлилось бессрочно, однако взамен Израиль пообещал не пытаться избираться в Совет Безопасности в рамках приютившей группы и продолжать искать способ попасть в свою родную группу. Израиль всего лишь наблюдатель, и может лишь принимать участие в дебатах, но не голосовать. Более того, права Израиля распространяются только на офисы ООН, находящиеся в Нью-Йорке, но не вне его.
-Всемирная Продовольственная Программа предоставляет только еду, или вы пытаетесь как-то еще работать с населением, проводить различные разъяснения, учить чему-то?
-Основная проблема, с которой мы сталкиваемся – это количества. Мы обеспечиваем сотни тысяч и даже миллионы людей пищей, и часто нет никакой физической возможности достучаться до каждого. В год мы предоставляем продовольствие почти ста миллионам нуждающихся людей во всем мире, из них 56 млн – это дети из 82 беднейших стран, в первую очередь в Африке, а также кое-где в Азии, в частности, и в Палестинской автономии тоже. Подумайте, насколько это серьезная проблема, когда весь наш офис в отдельно взятом месте – это один-два международных работника, да с полдесятка местных помощников. Конкретно мой офис только за месяц распределяет три-четыре тонны продуктов. Ну кажется, что такое тонна – разве это так много? А вот представьте себе двадцать огромных комнат, до потолка забитых тюками – вот что такое всего лишь одна тонна продовольствия. Злаки, рис, овощи, хлеб… И все же мы стараемся вкратце объяснить матерям, какими продуктами важнее накормить их детей в первую очередь, рассказываем о калориях, и так далее. Мы также сотрудничаем с другими благотворительными организациями, работающими в регионе, например, «Врачи без границ», те обеспечивают лекарства и медицинскую помощь, или World Relief, задействуем и их. В любом случае, мы ищем комплексные решения проблемы.
-Чем еще вы занимаетесь?
-Кроме распределения продуктов питания, мы также обеспечиваем школьников завтраками и обедами в некоторых, особо бедных регионах. Это наша лепта в борьбе с бедностью – ведь это дает их семье возможность немного сэкономить на еде, и пустить деньги на какие-то другие жизненно важные вещи – например, медикаменты. Наверное, это один из наиболее эффективных способов – обеспечить пищей и снять хотя бы на какое-то время тяжкое бремя заботы о хлебе насущном. Существует еще такая программа: «Еда в обмен на работу» - ВПП помогает восстанавливать инфраструктуру в разрушенных войной регионах, в том числе поддерживает различные сельскохозяйственные проекты, как например, по увеличению плодородности истощенных почв. Кроме того, по мере возможности мы стараемся эвакуировать население из регионов, где полыхает гражданская война, и таким образом спасти людей. Иногда бывает такое, что их намеренно держат в заложниках военнизированные группировки - в закрытых зонах, не позволяя выходить наружу, провоцируя таким образом голод и эпидемии - все для того, чтобы привлечь к себе внимание.
-А ты не боишься, когда забираешься в Б-гом забытые дыры в Африке, где никогда не встречали людей с белым цветом кожи, а территория контролируется местными партизанскими группировками, враждующими друг с другом, что может случиться что-то нехорошее? Кто-то захочет привлечь к себе внимание за твой счет, например?
-Я, наверное, не трусиха, да и вообще стараюсь не задумываться об этом, я просто делаю свою работу. Опасность постоянно присутствует где-то на заднем фоне как данность, но я уже спокойно к ней отношусь. Там вообще не место людям, которыми руководит страх. Осознавая, какую важную работу мы исполняем, что от нас зависят человеческие жизни, и мы если не спасаем людей, то хотя бы отдаляем их смерть на какое-то время, страх совсем не принимается в расчет. Было особенно опасно работать в Сьерра-Леоне, там нужно было не просто накормить людей, а сначала вывезти их из зоны конфликта, и лишь потом уже заниматься раздачей продуктов. Но насколько реальны была риски, я поняла только позже.
-Что вы делаете, когда обнаруживаете мешки с вашим продовольствием, выставленные на продажу на местном рынке?
-Я считаю, что нет ничего страшного, а даже вполне нормально, когда мать ребенка, обделенного всем самым необходимым, получив целое сокровище в ее глазах, обменивает часть продуктов на лекарства, одежду или, скажем, одеяла. Другое дело, мы смотрим внимательно, чтобы не было слишком больших злоупотреблений в этой сфере. Наши мешки маркированы особым способом, и я умею их отличать от благотворительных продуктов, распределяемых другими организациями. Если мы видим, что дело буквально поставлено на поток, значит, где-то воруют – возможно даже, это повстанцы отнимают еду у населения. Мы стараемся избегать подобных ситуаций, и можем даже покинуть из-за этого регион, минимально выполнив свою задачу. Наша цель – не обогатить местных бандитов, а накормить и поддержать нуждающихся в помощи.
-А ведь получается парадокс – да, вы кормите страждущих, даете им еду, но с другой стороны, вы способствуете тому, чтобы они оставались там, где они находятся, вы приучаете их к тому, что манна падает с небес. Они не учатся сами добывать еду. Неужели вы не пытаетесь проводить какие-то программы, которые обучают добывать пропитание самому?
-С одной стороны, согласна, такая проблема существует. Но опять же, из-за огромных количествах людей мы не можем разорваться на части и успеть везде. Мы не лечим болезнь, а лишь устраняем ее самые явные симптомы. Да и изменять людей – это не совсем наша задача. Мы лишь исполняем роль скорой помощи для умирающих от голода. Но при всем при этом проблема осознается, сейчас разрабатываются и применяются программы обучения передовым сельскохозяйственным технологиям, «Продовольствие за труд», и т.д. Надо заметить, что часто сами люди не виноваты в своей нищете. Они жили в своем доме, у них был скромный надел или домашние животные; началась война - дом сожгли, стадо отняли, всю семью выгнали с места их проживания. И вот в тот момент, когда они в беде, мы приходим, чтобы хоть как-то облегчить их участь.
-Наверное, в вашей организации на должностях, подобных твоей, могут продержаться только холостые, ведь требуется полная самоотдача. Как дела обстоят с семейной жизнью?
-ВПП заботится о своих сотрудниках – всегда вас встречают по приезде на новое место, помогают найти квартиру, стараются обеспечить всем необходимым, в том числе и вашу семью. Те кто хочет устроить свою жизнь и создает-таки семью, есть и такие, они тоже могут работать, но конечно, их семья никогда не станет образцовой. Ведь основное внимание уделяется работе, а не семье. Лично я уже почти восемь лет этим занимаюсь, и скорее всего, в течение года попрошу, чтобы меня перевели, наконец, в более спокойное место, куда-нибудь в Европу. Рано или поздно приходит время для создания семьи, вот и я потихоньку начинаю задумываться об этом…
Отступление третье:
«Почему в ООН так мало израильтян»
С 2003 года Израиль уже шесть раз успешно выставлял свою кандидатуру на различные посты внутри организации, так что при всех его недостатках наше неполноценное членство все-таки определенный прогресс в постепенной интеграции Израиля в ООН. Очевидно, пока мы еще не стали полноценными участниками международных комиссий и агентств, можно и нужно пробовать находить себя там, где важны мы сами, со своими талантами, знаниями и умениями, а не членство в закрытом региональном клубе. То есть, в различных международных организациях, которых существует очень много – благотворительных, следящих за соблюдением прав человека по всему миру, медицинских, спасательских. Там ожидает непочатый край работы и настоящее признание.
Фото из личного архива Аи Шнеерсон.