… «набранный вами номер недоступен»… похоже, встретиться с ней не удастся, а жаль. Признаться, я ждал от этой встречи многого, пожалуй, это было глупо. Настроение стремительно ухудшалось, на улице было довольно холодно, что в общем то не удивительно для конца декабря, правда зима в этом году была, как никогда тёплая. Стоя на остановке, где мы должны были встретиться, успел замерзнуть, но от ощущения напрасности ожиданий было куда холоднее. Зашёл в ближайший магазин и, взяв пару пива, побрёл в направлении дома. Сидеть дома совсем не хотелось и я свернул в маленький парк, где устроился на холодной скамейке и, погрузившись в угрюмые размышления, принялся опустошать бутылку. Спешить было некуда. Через некоторое время, когда первая бутылка уже опустела, а вторая была только открыта, пиво дало о себе знать лёгким туманом в голове. Ощущение времени, размякшее под действием градуса, безвольно искривилось. Казалось, что с того момента, как я, стоя на остановке, набирал её номер, прошло уже несколько дней, хотя в действительности не миновало и часа. Внезапно рядом появился человек, простой прохожий, бомжеватого вида мужчина средних лет, с абсолютно не запоминающейся внешностью, таких видишь в день сотни и совершенно не обращаешь на них внимание. "Возьму?" - спросил он, указывая взглядом на пустую бутылку. Я слегка кивнул и перевёл взгляд на бутылку у меня в руках, будто бы на её этикетке можно было разглядеть нечто важное или по меньшей мере интересное. Он же, деловито присев на край скамейки, принялся аккуратно укладывать пустую бутылку в сумку. Я сделал пару глотков и, поняв, что мой нежданный сосед намерен по всему дождаться, пока расправлюсь со второй, в забавном со стороны порыве благородства с капелькой презрения, протянул ему наполовину не допитое пиво. Мгновенно смирив удивление и всякие сомнения, он взял бутылку и, сделав большой глоток, одарил меня взглядом полным такой искренней благодарности, на какую способны, наверное, лишь собаки и дети.
- ничего и тебя счастье заметит, я его тут недалеко видел недавно - сказал он, нисколько не обращая внимания на выражаемое мной безразличие к его словам.
- кого видел? - спросил я, не удержавшись.
- счастье.
- как это? - переспросил я, сдерживая недоумение и почти уверившись в его полном безумии.
- почти, как тебя - ответил он, нисколько не меняя интонации и выражения лица - вон на той крыше - продолжил он, указывая на крышу пятиэтажного старого дома метрах в двухстах от нас.
Я поймал себя на мысли, что всматриваюсь, пытаясь разглядеть что-то особенное в этом ничем не примечательном доме, с самой обыкновенной крышей. От этой мысли стало смешно, я даже было подумал, что в этом и состояла его задумка: рассмешить меня, заставив на мгновение принять всерьёз его сумасшедшую выдумку. Но вопреки моему предположению он не унимался:
- вчера только его там видел, сидит, как всегда почти у самого края, смотрит вниз и улыбается.
- и как же выглядит твоё счастье? - спросил я, неожиданно для себя, решив ему подыграть.
- обыкновенно, как все, ничего особенного, только улыбается чаще и глаза грустные - ничуть не смутившись, ответил он.
- а чего ему там делать то, на крыше?
- говорит оттуда видней, кому вправду нужно, а кому нет, с неба, говорит, не разглядишь, вот и спустилось пониже, да так в делах, да заботах и осталось.
- так ты с ним ещё и разговаривал?
- ну да.
- как же это можно со счастьем разговаривать?
- да как с тобой сейчас, обыкновенно.
- а с чего ты взял то, что это счастье? - спросил я, теряя терпение.
- так оно само сказало, да я бы и сам понял, трудно объяснить, но сомнений быть не может, ты бы и сам понял, если б его увидел.
- и чего говорит? - с ухмылкой спросил я.
- да в основном молчит, вниз смотрит и улыбается, ну иногда на дворников ругается, что гоняют, то ли за бомжа принимают, то ли просто не любят.
- не любят счастье?
- угу, у дворников, говорит, особая мудрость, они точно знают, сколько утром не мети, вечером всё одно грязно будет, я его честно сказать не понял, но ему то, наверно, видней.
- так чего ж ты себе ничего не попросил у счастья то?
- оно мне итак всего с избытком даёт.
- что-то не похоже.
- почему? - искренне удивился он.
- да просто по виду не скажешь, одет так себе, бутылки собираешь...
- да разве ж в том счастье то?!
- а в чём по твоему?
- ну, как сказать, ты вот, к примеру, одет прилично, а грустишь, а я радуюсь, мне ведь много не нужно, опять же вот на улице холод, а меня ни одна хворь не берёт... Да и вообще кто хочет грустить повод для грусти найдёт, а счастлив тот, кому не нужно повода для радости...
- может и так, только это ведь глупо... как можно радоваться без причин, да и чем тогда твоё счастье помочь может?
- глупо грустить без причин или выдумывать себе причины для грусти, а счастье тем и поможет, что покажет, чему радоваться можно.
После этих слов, он аккуратно уложил пустую бутылку в сумку, поднялся со скамейки, слегка кивнул мне и не спеша побрёл по парковой дорожке. Я продолжал сидеть, пока алкоголь в крови совсем не перестал согревать и подождав ещё чуть-чуть, чтобы слегка замёрзнуть и избавиться от звона в голове, направился домой. Придя
, провалился в сон, холод и пиво сделали своё дело и бессонница, часто делившая со мной постель, в этот раз похоже мне изменила.
Утром, проснувшись позже обычного и радостно обнаружив, что это утро выходного дня, хотел было позавтракать, но холодильник оказался не полнее живота и под голодное ворчание желудка, направился на улицу. День выдался солнечный и, решив немного прогуляться, я медленно зашагал по улице в направлении моего любимого магазина. Настроение незаметно улучшилось и, неожиданно, я поймал себя на мысли, что смотрю на крыши домов, неосознанно ища взглядом, сам не зная чего. Вспомнив вчерашнюю встречу, мысленно улыбнулся и вдруг понял, что прохожу мимо того самого дома, о котором говорил мой вчерашний знакомый. Поднял голову, прямо над домом светило солнце, ещё низкое, но не дававшее разглядеть что-либо наверху. Глаза начали слезиться, но отводить взгляд я отчего-то не спешил и в какой-то момент мне показалось, что я смог разглядеть там, на крыше, человеческий силуэт, размытый солнечными лучами, маленькую тёмную фигурку, облизанную ярким зимним солнцем... Мысли мои и глуповатое со стороны созерцание залитой солнцем крыши прервал телефонный звонок:
"Привет, ты звонил..."