Неторопливо тянулось резиновое время. Очередная дорожная пробка нагоняла тоску, а не злость. Это, наверное, потому, что очень хотелось спать. Всю ночь шел дождь, и город выглядел неопрятно и немного забавно, как мокрый голубь. Я следил за уходящими в прошлое тротуарами; когда я увижу их снова (если увижу), они станут старше. Прощайте голубые дома, мокрые рельсы, черствые с обрубленными макушками деревья, незнакомые люди и водоем-«унитаз». Как же все медленно... как же хочется раствориться в воздухе и рассеяться пылью... чтобы каждая часть моего тела была равноудалена от остальных. Может, хотя бы так получится сбежать от себя?
Троллейбус опустел, а я продолжал ехать с ним. Тётя кондуктор прохаживалась взад и вперед, как будто выискивала спрятавшихся пассажиров. Загляните под сидение. А у меня проездной. Небо потемнело от нахлынувших туч, а солнце скромно обозначило себя бледным пятном, не рискнувшим рассеять враждебную пелену.
Вдруг страшный треск прервал мои размышления. Я вытащил наушники и посмотрел на кондукторшу. Она весело улыбнулась и пожала плечами. Рога троллейбуса безжизненно поникли, а машина продолжала ехать. Может, по инерции, подумал я. Но как-то слишком быстро, даже быстрее, чем раньше. Странно. Кондуктор расхохоталась и убежала в кабину к водителю. Я решил, что всё это неважно, и воткнул наушники обратно.
Что-то расслабляющее и доброе, казалось, разжижало мою кровь и вгоняло в непонятное бредовое состояние. За окном прыгала собака. Она прыгала на месте. А мы ехали. А она прыгала. В луже. Что-то не так. Мы едем быстро, меняется вид за окном, а собака продолжает прыгать, и я её вижу. Да что за!, воскликнул я и вскочил, растеряв оба наушника. Собака исчезла вдали. Тётя кондуктор подошла ко мне и ласково погладила по голове. Мы просто шутим, сказала она. Можно мне к водителю?, срывающимся голосом попросил я. Нет, так же ласково ответила она. Я ждал объяснений, но она не дала мне их и стала петь что-то из Behemoth’a. Я сел на своё место и посмотрел в окно. Городской пейзаж сменился мне неизвестными картинами, дома были деревянными, но многоэтажными, людей стало больше, а тучи нехотя обнажали солнце.
Я открыл окно, и троллейбус наполнился чудесным запахом весны. Дети на улице радостно засмеялись и махнули мне, приветствуя. И вам привет, детишки!, услышал я неожиданно громкий вопль кондуктора. Это они мне машут, добавила она. Мне стало неловко, и я пересел на другую сторону. Кондукторша села рядом и доверительно положила свою руку мне на колено. Выкинь ты свою дрянь, промурлыкала она. Я сделал удивлённые глаза. А она молча забрала мой плеер с наушниками и кинула их в середину салона. Это меня вывело из себя, и я сильно ударил её по голове.
Честно говоря, это было старое закоренелое желание. И относилось оно не только к этой кондукторше, а вообще ко всем кондукторам, которых я когда-либо встречал. Они мне почему-то не нравились. А вот эту ударил, и она мне сразу стала нравиться. Поэтому в следующее мгновение после удара я улыбнулся ей. Она улыбнулась мне в ответ и тоже ударила меня по голове. Мы радостно засмеялись на весь салон. И мне показалось, что я слышу как отрывисто смеётся водитель.
За окном больше не было домов. Ни деревянных, ни каких-либо ещё. Серое полотно туч окончательно сдалось лучам солнца, и только в нескольких местах виднелся облачный пух. Спать больше не хотелось, и я с интересом наблюдал за дорогой.
Троллейбус покачнулся, подпрыгнул, всхлипнул и, как я решил, остановился. Я подбежал к дверям, чтобы получше рассмотреть, что случилось. Оказалось, теперь мы плыли. Под нами плескалось синее прозрачное море, а берег быстро удалялся. Какой многофункциональный троллейбус!, не удержался я. Да, гордо ответила кондуктор, это очень хорошее транспортное средство. Сами строили. Я и водитель.
Я пожал тёте кондуктору руку. С чувством. Тем более, теперь же она мне нравилась.
Троллейбус мягко скользил по волнам. Водитель открыл все три двери, и свежий морской ветер ворвался в замусоленный затоптанный салон. Вода омыла ступеньки, и мы с кондуктором сели на них, опустив ноги в море.
Как хорошо, улыбаясь, прошептал я.
Словно не решаясь, мелкими тропинками забежала вода, она намочила мои джинсы, но я перестал обращать внимание на мелочи. Меня полностью поглотило небо и море. Шшелест…шшшшёпот….шшшорох….шшшшасливый шшшшлучай…..
Я не знаю, как долго мы плыли…наверное, целую вечность…. Я очнулся от раздумий на плече кондукторши. Она перебирала мои волосы и мурлыкала Лунную сонату.
Следующая остановка – конечная, возвестил металлический голос. О, это водитель, объяснила мне тётя. Троллейбус резко сбавил скорость и вновь поехал по земле. Вскоре он совсем остановился. Я вышел на улицу. Под ногами хрустел песок, справа от меня шумел океан, а воздух казался восхитительно вкусным. Я даже и не предполагал, что такой бывает. Троллейбус закрыл двери, сделал круг и, спустившись на воду, поплыл обратно. Кондуктор помахала мне рукой. Я пытался разглядеть водителя, но так никого и не увидел в кабине. Может солнце отсвечивало, а может…
Я сел на песок и заплакал. Я понял, что всё это мне только снится. Только сон. Этот океан, это небо с розовеющими в закате тучами, эта шуршащая зелень за моей спиной, этот прекраснейший воздух…и даже добрая тётя кондуктор и невидимый водитель с чудо-троллейбусом…
А потом я лег на песок и стал смотреть на высокое бездонное небо. Может я не сплю? Может я умер? Хм, подумал я. Это было бы очень хорошо. Да, это было бы превосходно. Это было бы замечательно, если б я умер.
Я закрыл глаза и тут же заснул. Потому что длинный путь очень утомил меня.