Ефим, мужчина лет пятидесяти пяти, в добротной куртке и ондатровой шапке, вышел из ворот голландского посольства в Москве в приподнятом настроении. Это было и понятно. Только что завершился такой долгий и трудный процесс оформления документов на выезд в Израиль, как это тогда называлось, а на самом деле в благословенную Америку. Голландское посольство, представлявшее в СССР государство Израиль, ставило на выездных визах советских граждан въездные визы в Израиль. Советская власть «заботилась» о выезжающих из СССР евреях, - разрешив им выехать, она ещё должна была быть уверенной, что их куда-то впускают.
Лёгкий московский морозец как раз соответствовал благодушному расположению Ефима. Он шёл, никуда не спеша – в родной Харьков возвращаться лишь завтра. Портфель с документами и проштампованными в посольстве визами казался невесомым. Он легко ступал по скрипучему снегу и на душе у него было спокойно. Хотя думать и волноваться было о чём. Впереди полная неизвестность. Удастся ли ему найти работу в чужой стране с чужим языком? Родственники жены обещают помочь, да и конструктор он очень неплохой. Тем не менее он был готов к худшему. В отправленный багаж он положил наборы инструментов для рабочих самых разных специальностей. Квартира уже почти пустая. Что не отправлено, то распродано. Сколько труда и сил вложено в её благоустройство!!! А теперь кто-то получит всё готовое. Даже щели в паркете любовно заделаны тончайшими щепочками. А каково будет прощаться с матерью, из трёх сыновей потерявшей в войну двоих, а теперь отпускающей третьего с очень малой надеждой его ещё когда-нибудь увидеть! Когда впервые зашёл разговор о выезде, отец сказал: «Только через мой труп!» Как ни горько это признавать, но смерть отца освободила Ефима и его семью. Ефим говорил: «Что делать! Без мамы я смогу жить, а без Доры и Аллы – нет!» Как бы там ни было, впереди – новая жизнь и пока, слава Б-гу всё идёт нормально. Уже заказаны билеты до Вены, затем – Рим. И хотя Ефим согласился на выезд под нажимом жены и дочери, названия этих городов не могли не пьянить его. В конце 70-х годов евреев практически перестали выпускать из СССР. Было приятно сознавать, что когда перед основной массой людей выезд был уже закрыт, его семье посчастливилось попасть в последние партии выезжающих.
Вот с такими раздумьями шёл по Москве Ефим, когда вдруг появилась мысль как обыденная, так и неожиданная. Ему нужно найти туалет, чтобы, так сказать, справить малую нужду. Слава Б-гу, это не большая и не в экстренном порядке, можно и потерпеть, но вопрос – сколько. В Москве с туалетами проблема, в городе их не так много и надо знать, где они находятся. Ефим ругнул себя за то, что не подумал об этом в посольстве.
Пришлось останавливать прохожих мужчин, пока один из них не объяснил, как добраться до ближайшего туалета.
Дойдя до него, а идти пришлось прилично, Ефим терпеть уже почти не мог. Заскочив в туалет и скорее бросив, чем поставив портфель на сухое место на полу в зоне видимости, он занял известную позицию у стены.
- Да, - думал Ефим, - очень правильно кто-то определил местоположение души у человека, периодически искоса поглядывая на портфель.
Вдруг портфель, а Ефиму была видна только его торцевая часть, как будто сам, быстро поднялся и ... исчез. Уже на ходу приводя свои брюки в надлежащий
вид и так и не справившись с этой задачей, Ефим выбежал на улицу и увидел удаляющуюся фигуру молодого парня с его портфелем. Парень бежал, и довольно быстро. Ефиму ничего не оставалось как принять этот вызов на соревнование по бегу. И это в свои-то 50 + ! Он бежал в растёгнутой куртке, в сбившейся набок шапке, ругая последними словами себя, свой мочевой пузырь и Москву и крича:
-«Стооой!!!».
Когда расстояние между ним и парнем немного сократилось, он стал кричать:
- « Там денег нет! Там нет дееенег!»
То ли парень его не слышал, то ли на него эти крики мало действовали, но он продолжал бежать. Ефим бежал, и перед ним как в калейдоскопе проносились все этапы долгого сбора документов, их подачи, ожидания. Мелькали лица по-военному холодных и строгих работников и работниц ОВИРа, стоящих на страже у железного занавеса, который иногда каким-то чудесным образом раздвигался. Сколько собрано справок, характеристик и прочих бумаг!!!
«Что же будет? Что он скажет жене и дочери? Что из-за того, что его с документами занесло в общественный туалет, они не поедут в Америку?» - такие
мысли проносились в его бедной голове.
Тем временем перед Ефимом возникло препятствие – оживлённая трасса с очень интенсивным движением, которую молодой воришка очень ловко преодолел.
Ефиму нужно было проделать то же самое, и при этом не попасть под один из сотен мчащихся автомобилей. Он уже почти преодолел последние метры трассы, лишь указательные движения в сторону портфеля и ещё дальше, периодически тыкая себя в грудь. После большой серии этих движений милиционер спросил:
- Это Ваш портфель?
Ефим облегчённо опустил голову. как вдруг раздался пронзительный звук свистка. Ефим на секунду повернулся, продолжая преследовать вора. Звуки свистка становились всё громче, свист уже был совсем рядом, но Ефим не выпускал из поля зрения свой портфель. Хотя вору нужно было ещё несколько секунд, чтобы затеряться в толпе, приближающийся свист заставил его принять мгновенное решение – освободиться от портфеля. Он бросил его в снег и исчез. Ефим увидел свой портфель в метрах тридцати, но пробежать эти метры он уже не мог, так как тяжёлая рука легла ему на плечо. Он обернулся. Перед ним стоял молодой милиционер. После навязанного ему бега, говорить он был не в состоянии, поэтому, судорожно хватая ртом воздух, делал
- Возьмите его!
Он рванулся с места. Милиционер медленно пошёл за ним. Теперь Ефиму предстояло, как он думал, объяснить милиционеру, что произошло. Но стража порядка, как оказалось, портфель мало интересовал. Он стоял почти по стойке смирно, устремив грозный взгляд на Ефима, крепко сжимающего ручку портфеля.
- Гражданин! С Вас штраф. Три рубля. За переход улицы в запрещённом месте.
Зажав портфель между коленями, Ефим дрожащими руками достал из бумажника пятёрку и радостно сунул её милиционеру. Кивая головой в знак прощания, он повернулся и быстро пошёл.
- Гражданин! Возьмите сдачу!
Но Ефим, делая отрицательные движения рукой, почти побежал от милиционера, роющегося в своей сумке.
Ефима ждала Америка...