Танцующий Дервиш

Роман Макаров
Танцующий Дервиш

рассказ
 
 Что вживе было вам дороже
 всего на свете, то должно
 понравиться и в виде мертвом.
       Дж. Боккаччо, «Декамерон»

       Дервиш был юн и прекрасен, как цветок розового миндаля по весне. Свежесть его была подобна утренней росе, а движения – легким покачиваниям лепестков персикового дерева на ветру.
       Одеяние его из зеленого шелка было расшито золотыми письменами, пальцы унизаны драгоценными перстнями с яхонтами и рубинами, а на шее у него висело ожерелье из трехсот тридцати трех великолепных крупных жемчужин.
       Никто в городе не знал, откуда и когда пришел этот юноша. Он появился на главной базарной площади в один из знойных дней летнего месяца и разбил свой шатер прямо посреди купеческих лавок, торгующих нардом, и ладаном, и сандалом, и розовым маслом, и дорогими украшениями, и чудесными фруктами. В воздухе здесь постоянно витали запахи мускуса и апельсинов, дыни и жареной рыбы, опийного дыма и сладкого, как мед, вина.
       Дервиш танцевал в своем шатре, и золотые монеты градом сыпались у его ног. Прохожие замирали, восхищенно взирая на танец юноши, воздушный и непринужденный, как весенний ветерок.
       Так танцевал он несколько дней.
       И вот однажды проходили по базару невольники. Они несли огромный золоченый паланкин, осыпанный изумрудами и сапфирами, а в паланкине сидел султан. Он увидел дервиша, приказал неграм остановиться и, улыбнувшись, ласково заговорил с юношей. Он сказал, что хотел бы видеть его в своем дворце до заката и обещал ему высокое жалованье, если тот согласится ежевечерне развлекать султана и его гостей своими танцами.
       Дервиш с радостью принял предложение и в тот же вечер явился во дворец.
       В главной зале уже собрались за ужином сам султан, его приближенные и любимые жены. Потолок залы был расписан золотом и киноварью, стены же покрыты фиолетовым лаком.
       Едва дервиш вошел, как раздалась громкая музыка, - то играли на цитрах, лютнях и флейтах рабы, сидевшие в углу залы.
       Дервиш сбросил с себя малиновый плащ и, оставшись в алом покрывале с вышитыми на нем серебром стихами из Корана, начал танцевать.
       Все остались очень довольны танцем юноши, султан же пришел в восторг и повелел отвести ему лучшие покои во дворце и осыпал его золотом и почестями.
       С той поры дервиш ни в чем не знал нужды. Каждый вечер он танцевал для султана, а днем они ездили на охоту и развлекались всяческими забавами. Султан, очарованный умом и красотой дервиша, приблизил его к себе и назвал своим братом.
       Но надо же было такому случиться, что дервиш, несмотря на искреннюю дружбу и преданность султану, горячо полюбил одну из его красавиц-жен, прекрасную Хатун. Он увидел ее еще в первый вечер, когда она, приподняв изар, любовалась его танцем, и любовь вспыхнула в его сердце ярче тысячи солнц.
       Хатун молодой странник тоже пришелся по нраву, и страсть затмила ее разум и страх перед грозным мужем.
       И однажды, когда они были наедине, дервиш открылся ей. Она открыла ему свое сердце в ответ, и устоять перед бурной силой любви они не смогли.
       Любовникам казалось, что удача сопутствует им, однако один из евнухов султана раскрыл их тайну и сообщил о том хозяину.
       Нелегкий выбор представился султану. В первом порыве гнева он хотел было казнить обоих любовников, но, несмотря на все свое природное жестокосердие, не решился расстаться ни с дервишем, ни с любимой женой. Вместо этого он вынул из-за пояса широкий дамасский клинок и собственноручно отсек евнуху голову, дабы тот не мог рассказать о позоре своего господина.
       С того дня султан неотступно следил за ничего не подозревающими влюбленными, и ярость, поселившаяся в его душе, разгоралась все сильнее. Нежная дружба, которую он питал прежде к дервишу, постепенно сменялась лютой ненавистью.
       И подумал он так: «Она добровольно отдалась ему, значит, виновна в измене только она. Пусть же смерть возьмет ее!»
       И однажды ночью султан призвал Хатун к себе, и, ни слова не говоря, поразил ее острым клинком. Собрав горячую кровь в драгоценный сосуд, он смешал ее с благовониями и вином, а утром, за трапезой, подал сосуд дервишу и предложил испить из него.
       Отведав напитка, юноша воскликнул: «Поистине, нет в мире ничего прекраснее этого! Что это такое, мой повелитель?»
       И, зловеще усмехнувшись, сказал султан так: «что сладко при жизни, то и после смерти неплохо, не так ли, мой юный друг? Знай же: ты вкусил то, что осталось от несчастной, посмевшей разрушить нашу дружбу. Хатун мертва, а ты только что испил ее крови».
       «Хатун мертва! – воскликнул юноша в ужасе и вскочил на ноги. – Ты убил ее! Но почему? Я, и только я виновен в нашей связи! Убей же и меня, злодей!»
       «Нет, - отвечал султан. – Я не убью тебя. Виновна Хатун, а ты просто не устоял перед искушением».
       Тогда дервиш сказал так: «Что ж, ты поступил мудро, поместив ее кровь в этот драгоценный сосуд, ибо и живой она текла в драгоценных жилах. Но после священного сего напитка я не могу довольствоваться пищей смертных».
       С этими словами дервиш схватил свой арбалет и прицелился в султана. Тот не растерялся и метнул в юношу дротик, смертельно ранив его.
       «Вероломный! – вскричал он в гневе. – Так-то ты платишь мне за то, что я подарил тебе жизнь?»
       И тут султан заметил, что стрела в арбалете – деревянная и тупая, предназначенная для игр. Он понял, что юноша вовсе не собирался его убивать, а только заставил совершить то, чего он хотел меньше всего.
       И со слезами на глазах султан склонился над умирающим юношей, и сказал: «Зачем ты сделал это?»
       «Я не хочу жить без моей любимой, - отвечал дервиш. – Но я виновен пред тобой, и я должен был умереть единственно от твоей руки».
       Так умер дервиш. И великая печаль постигла султана, и скорбью исполнилось сердце его, и понял он, какое злодейство совершил.
       Говорят, и по сей день во дворце ночами является призрак прекрасного танцующего дервиша. Словно ночной мотылек, он порхает по темным пустым залам, а султан восседает на кресле и проливает горькие слезы. Он совершенно постарел и иссох, дервиш же по-прежнему юн и свеж.
       И он останется таким всегда.
       
       КОНЕЦ IV/03