Владыка

"Владыка". О Владыке Иоанне (Снычеве).
Составители Александр Раков и редакция газеты "Православный Санкт-Петербург,
изд-во "Сатисъ".



Архиерей Божией милостью
По благословению
Архиепископа Брюссельского и Бельгийского
СИМОНА

2 ноября 1995 года отошел ко Господу Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. Он был любим не только петербургской паствой, он был любим всем руским церковным народом. Он был не только Архиереем, церковным историком и богословом. Господь судил ему стать настоящим Владыкой, имеющим власть и знающим, что данная ему власть — это власть любить, утешать, помогать в скорбях и печалях. Владыке верили, его молитва, его слово были нужны России. Его слышали и его слушались, потому что в его тихом голосе всегда была сила — сила веры и любви. Посвящая эту книгу 10-летию со дня кончины Владыки, мы вновь обращаемся к нему за помощью, просим его молитв, просим его благословения.
Книга составлена на основе материалов, опубликованных в газете «Православный Санкт-Петербург».
ISBN 5–7868–0058–Х
© А.Г. Раков, составление, 2005 © Издательство «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2005

«Вы его слушайте…»
Николай Симаков
На протяжении всей истории нашего Отечества в эпохи духовной смуты и разорения государства промыслительно появлялись великие молитвенники, заступники и печальники Земли Русской. Они возвещали народу правду Божию, выводили его на путь спасения и единства, безстрашно обличали грехи и пороки. Вот и на исходе ХХ века наш многострадальный народ, измученный новой смутой и разорением страны, нашел своего пророка в смиренном Митрополите Санкт-Петербургском и Ладожском Иоанне.
«Вы счастливые. Владыка Иоанн — Архиерей Божией милостью, вы его слушайте», — писал архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Проповеди, беседы, статьи, книги, обращения к народу пронизывала искренняя, из глубины души идущая боль и тревога о дорогой его сердцу России. В статье «Плач по Руси Великой» он писал: «Болезнует сердце и скорбит душа, Господи, глядя, как калечат и мучают Святую Русь — избранницу Твою, подножие Престола Твоего... Томится дух и плачет безутешно, облекая горький плач свой в слова древней молитвы: “Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое в России! Да приидет Царствие Твое в России! Да будет воля Твоя в России!” Так дерзновенно взывал некогда ко Господу великий русский праведник — о. Иоанн Кронштадтский. Так бы и нам всем вопиять ныне, памятуя древнюю славу России, скорбя над ее нынешним убожеством и срамом».
Глубокая молитва ко Господу и печалование за свою паству было главным архипастырским его служением. «Я плакал пред Богом навзрыд, просил Его защитить невинных и возбудить мужество у людей, — писал он в дневнике. — Господи, — умолял я Благость Божию, — не дай ради Твоих страданий посмеяться врагу над нами. Покажи, что Ты и теперь... защищаешь взыскивающих к Тебе».
Как правящий архиерей он прежде всего стремился, проповедуя, указать своей пастве путь к спасению в благодатной жизни Церкви, в ее Таинствах. В одной из проповедей на праздник Покрова Божией Матери он говорил: «Какие же камни должны лечь во главу храма нашего спасения? Прежде всего — это молитва к Богу и Таинства, которые имеет в недрах своих Святая Церковь: Крещения, Миропомазания, Покаяния, Святой Евхаристии... Присовокупим к этому добрые дела — и получим все необходимое для спасения».
Главным назначением и призванием России в ХХ веке, в эпоху великих гонений, страданий и смут, Владыка считал исповедническое стояние русского народа в вере православной. «Знайте все: Русь идет своим исповедническим, мученическим, жертвенным путем, предначертанным ей всемогущим Промыслом Божиим. Сохранение полноты и целостности апостольского, святоотеческого Православия — первейший долг Церкви, первейшая обязанность любого верующего человека. Покуда цело Божественное учение, сильна и необорима Церковь Русская. Поколеблемся в вере... поддадимся соблазнам — утеряем церковную благодать, лишимся спасения, погубим себя и Россию!» – писал он в одном из посланий.
Большое внимание Архипастырь уделял духовному просвещению нашего города. Он отредактировал и издал книги свт. Феофана Затворника: «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?», «Ключи разумения». Благодаря ему вновь увидели свет богословские творения прп. Ефрема Сирина и других.
После долгих лет вынужденного молчания Русская Православная Церковь в лице Владыки Иоанна заговорила в полный голос о самых важных вопросах и проблемах жизни России. Выступления и статьи Митрополита Иоанна сняли табу с различных вопросов, десятилетиями умалчиваемых, открыли для многих Православие как великую духовную и нравственную силу возрождения России. Владыка неустанно стремился к воцерковлению нашего народа.
В эти годы под видом «обретенных свобод» в нашем обществе началось соблазнение людей «золотым тельцом», культом наживы: страну захлестнула волна сектантства, оккультизма и откровенного колдовства. Появились многочисленные западные проповедники, лжеучителя, сеющие ереси и расколы. Фактически началась религиозная война. Именно Владыка Иоанн указал на опасность, которая постоянно угрожала Православию и России со стороны агрессивного Запада, когда так называемый «цивилизованный мир» стремился завладеть душой нашего народа, вытесняя из его духовной жизни веру в Бога, желая поработить грехом сребролюбия.
На вопросы, как спасти народ и страну от этого зла, Владыка отвечал: «У нас есть единственный путь спасения — путь объединения вокруг наших вековых святынь, возрождения русской соборности и державности, духовного прозрения и очищения. Сумеем пробиться к Богу сквозь толщу лжи и клеветы, нагроможденную христоненавистниками, значит, сумеем возродить Святую Русь».
Как истинный архиерей Божий Владыка выступил в защиту Православия от опасной ереси ХХ века — экуменизма: «...желание “уравнять в правах” Русскую Православную Церковь с какой-нибудь протестантской сектой — не что иное, как попытка втянуть Россию в гибельный процесс духовной деградации, который превратил Запад в бездушное и обезверившееся “общество потребления”!»
Трудами и усердием Владыки Иоанна число действующих храмов в Санкт-Петербургской епархии увеличилось в три раза. Начались богослужения в Казанском, Троице-Измайловском, Андреевском, Петропавловском соборах, Царскосельском Феодоровском соборе, Петропавловском соборе в Петергофе, в храме Богоявления на Гутуевском острове, Воскресения Христова у Варшавского вокзала, свв. правв. Симеона и Анны, св. Пантелеимона в Удельной, Благовещенском, образа Спаса Нерукотворного на Конюшенной, св. Иоанна Предтечи на Каменном острове, св. Апостола Петра в Лахте и других. Были выстроены и открыты новые церкви и храмы при больницах, тюрьмах, роддомах, кладбищах: свт. Николая Чудотворца на Северном кладбище, вмч. Георгия Победоносца на Средней Рогатке, свт. Петра, митрополита Московского в Ульянке... По благословению Митрополита Иоанна в эти годы в епархии были открыты многие монастыри: Коневский Рождество-Богородичный, Зеленецкий Свято-Троицкий, Тихвинский Успенский, Свято-Троицкая Сергиева пустынь в Стрельне. Владыка благословил начать богослужение в Свято-Троицком соборе Александро-Свирского монастыря. Благословлял он и создание православных братств и сестричеств для защиты православной веры от различных ересей, для духовного просвещения и милосердной помощи людям, попавшим в беду.
Мы верим, что в лице Митрополита Иоанна наш народ обрел не только на земле, но и на небе своего заступника, покровителя и молитвенника у Престола Божия.
 

Владыка Иоанн, Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский
Биография
Родился Митрополит Иоанн (Снычев) 9 октября 1927 года в селе Ново-Маячка Каховского района Херсонской (тогда — Николаевской) области в семье крестьянина. Родители его не отличались особой религиозностью и, хотя по возможности ходили в храм Божий, детей своих не воспитывали в вере и благочестии. Безрелигиозным рос и будущий архипастырь.
Ранней весной 1943 года в частных домах сел, где жил Иоанн, стали собираться богомольные старушки, чтобы вместе помолиться. На одно из таких молитвенных собраний пришел и юноша Иоанн. Здесь он впервые услышал Слово Божие и в его сердце были посеяны семена веры.
Окончательное же восприятие веры произошло вечером 1 августа 1943 года в день памяти преподобного Серафима Саровского. Вскоре Божий Промысл приводит его к священнику Леониду Смирнову, который первый раз напутствует юношу Святыми Тайнами.
В конце ноября 1944 года Иоанн был призван в ряды Советской Армии, но через несколько месяцев, по болезни, его освобождают от несения воинской повинности и он становится пономарем храма святых апостолов Петра и Павла г. Бузулука Оренбургской области. В это время вновь назначенный на Оренбургскую кафедру епископ Мануил (Лемешевский; впоследствии — митрополит) обращает внимание на молодого пономаря и берет его в келейники. 9 июня 1946 года послушник Иоанн, после пострига в рясофор, рукоположен был своим старцем-архиереем во диакона, а 14 января 1948 года — во иерея. Святитель возлагал на него и чисто епархиальные дела, ибо не везде в приходах было спокойно, временами возникали внутренние нестроения. Туда и посылал Владыка своего совсем юного келейника укрощать человеческие страсти.
В сентябре 1948 года, когда архиепископа Мануила сослали в Потьму, о. Иоанн поступил в Саратовскую духовную семинарию, которую окончил по первому разряду. В 1951 году он становится студентом Ленинградской Духовной Академии, заканчивая ее через 4 года со степенью кандидата богословия. Его оставляют профессорским стипендиатом на кафедре сектоведения.
В декабре 1955 года состоялась встреча с вернувшимся из ссылки архиепископом Мануилом, которого назначили временно на Чебоксарскую кафедру. Зимой 1956 года о. Иоанн в свободное от стипендиатской работы время помогал своему архипастырю составлять «Чин архиерейского отпевания», а осенью был определен преподавателем Минской Духовной семинарии и пострижен в мантию.
В сентябре 1957 года, по ходатайству архиепископа Чебоксарского и Чувашского Мануила, иеромонах Иоанн вернулся к старцу-святителю в Чебоксары, где в течение двух лет помогал ему работать над капитальными трудами: «Каталог русских архиереев периода с 1898 по 1956 годы», «Топография архиерейских кафедр и викарств того же периода», «Фотоальбом православных архиереев от начала Крещения Руси до 1958 года». За участие в их написании иеромонах Иоанн в марте 1959 года был награжден Святейшим Патриархом Алексием I крестом с украшениями.
В сентябре 1959 года он был определен помощником инспектора и преподавателем Саратовской Духовной семинарии. Трудился иеромонах Иоанн в семинарии всего один год и в сентябре 1960 года был определен священником Покровского кафедрального собора г. Самары. Совершая священническое служение в соборе, иеромонах Иоанн одновременно готовил свою магистерскую диссертацию. Трудясь долгие годы под омофором архиепископа, ученик унаследовал от своего наставника любовь к исследовательской и литературной деятельности, собрав богатый архив по церковной истории.
В апреле 1961 года иеромонах Иоанн возводится в сан игумена, а к Пасхе 1964 года — в сан архимандрита. 12 декабря 1965 года состоялась его хиротония во епископа Сызранского. В феврале 1966 года епископ Иоанн защитил в Московской Духовной Академии магистерскую диссертацию и был удостоен ученой степени магистра богословия. В 1969 году епископ Иоанн утверждается епископом Куйбышевским и Сызранским, а с сентября 1972 года ему поручается временное управление Чебоксарской епархией.
В сентябре 1976 года епископ Иоанн возведен в сан архиепископа. В июне 1987 года он посетил Святую Землю и Иерусалим. За чтение в 1988 году в Санкт-Петербургской Духовной Академии лекций по новейшей церковной истории Владыка Иоанн получил звание доктора церковной истории.
С августа 1990 года Высокопреосвященнейший Митрополит Иоанн возглавлял Санкт-Петербургскую епархию. В последующие годы отдельными книгами выходит много трудов Владыки, посвященных истории Русской Православной Церкви ХХ века, его учителю Митрополиту Мануилу, сборники проповедей и статей.
Много трудился Владыка Иоанн в связи с возвращением епархии храмов, их восстановлением и ремонтом. Возобновились богослужения в Казанском и Измайловском соборах, церквах свв. Симеона и Анны, Пантелеимона, Благовещения и многих других не только в Петербурге, но и в разных местах обширной епархии. Общее число действующих храмов выросло почти в три раза.
Проповедуя за каждым богослужением, Митрополит Иоанн находил время встречаться с горожанами на вероучительных беседах, выступать в телепрограмме «Храм», радиопередаче «Колокола», на страницах многих периодических изданий. По его благословению и при его постоянной поддержке Санкт-Петербургская епархия обрела периодические православные издания: журнал «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости», газеты «Православный Санкт-Петербург», «Соборная весть».
Митрополит Иоанн отошел ко Господу 2 ноября 1995 года.
Юность святителя
«Настоящее детство и настоящая юность дают фон для всей последующей жизни в миру», — это высказывание справедливо и по отношению к приснопоминаемому Митрополиту Иоанну. В издательстве «Царское Дело» вышла книга — дневник 1945–1946 годов духовного отца Владыки Иоанна Митрополита Мануила (Лемешевского) «Божий виноградник». Из этой книги мы выбрали все упоминания о юном Ванюше Снычеве.
Верующие замечают, что мой Иван сильно похудел, побледнел, в лице осунулся, и начинают безпокоиться. Своими молитвами, поклонами и смирением он привлекает к себе сердца всех верующих...
Одна женщина принесла мне старинной иконописи и поблекшую икону св. ап. Иоанна Богослова. Ее выпросил у меня Ваня. Со слезами обратился он ко мне, встав на колени: «Благословите меня, Владыко, святой иконой сей, дабы молитвами св. Иоанна Богослова девственника Господь сохранил меня в девстве».
Я совершил по глаголу его, со страхом благоговейным взирая на его озаренный небесным светом бледный лик. Что выйдет из сего отрока? Безпокойство охватывает меня за его ревность ко Господу...
Мой милый Ваня сегодня занес в келию составленную им по моему благословению «Молитву благодарения за день». Исправлю ее, и начнем мы с ним возносить ее ежедневно...
Ваня говорит, что он сегодня и вчера вечером испытал особое радостное настроение, великопостное, весеннее... И в глазах его чистых погружены думки о своем спасении...
Поручил Ване составление молитвы на день рождения, он с радостью согласился ее составить ради святого послушания.
Вечером подходит ко мне Ваня и говорит: «Мне любо и приятно Ваше послушание записывать жизнеописания подвижников и праведников нашего времени. Но еще лучше будет и спокойнее для моей души, если Вы отслужите молебен перед началом этого доброго дела». — «Хорошо, завтра я отслужу тебе».
Рано утром Ваня принес мне составленную им молитву на день рождения. Я заслушал ее. Написал он ее легко, и по размерам своим она не утомительна, удачна в выражениях, легка и ясна. У Вани, несомненно, имеется дар составления молитв на разные случаи. Ваня приобщился. Неземное беломраморное лицо...
Перед отходом ко сну постучался ко мне Ваня: «Владыко, как хорошо было бы ежедневно служить по вечерам краткий молебен Спасителю, Божией Матери и всем святым, а после него мне совершать каждодневно откровение своих помыслов Вам». Я одобрил его просьбу. Завтра составим краткое последование сего молебна... Я рад, что приохотил его к сонму русских святых и праведников, и он возлюбил мир этот полнотою своей душевной чистоты. На днях он составил мне наметки жизнеописаний оренбургских подвижников и хорошо, сердечно изложил свои мысли...
Ваня показывал написанные им иконы в хронологическом порядке: св. Георгий Победоносец на конец, Ангел Хранитель, Распятие, крест Голгофа с предстоящими, Спаситель во славе и Господь Саваоф. Краска на всех этих иконах сохранилась хорошо. Видна рука неопытная, но способная. Лики истинные, вдохновенные, духоносные... Я предложил Ване регулярно, как учебой, заниматься с иконописцем. Способности у него к иконописанию, несомненно, имеются...
Ваня посылает своим близким в Сорочинск три фотографии нашего Никольского собора со следующими характерными записями: матери — «Да утренюет дух твой, мама, ко храму святому»; Дарье Ефимовне — «Чертог Твой вижу, Спасе, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь»; Февронии, инокине, своей первой старице — «Дом Отца Моего домом молитвы наречется»...
Ваня уехал в Москву. Каждый день верующие справляются о Ване: куда он делся, не болен ли, почему его нигде не видать? «Нам скучно без него», — заявляют многие старушки и женщины. Хорошо это. Ясно, что не только его благообразная внешность, но и духовная чистота и красота привлекают к нему многих верующих...
Сегодня мой новый диакон, отец Иоанн, как стали величать его верующие, указал на тот жизненно-духовный путь Святителя Николая, о котором прикровенно говорится в 10 кондаке акафиста Святителю: «...молчаньми бо прежде и бореньми с помыслы, деянию богомыслие приложил еси, богомыслием же разум совершен стяжал еси, имже дерзновенно с Богом и Ангелы беседовал еси...»
Отец Иоанн у меня и Ваня, и старец. Дар рассуждения у него громадный... Почему я благоговею пред отцом Иоанном? Хочу воплотить в нем то, что на себе не удалось выполнить...
Сегодня снова служил обедню со своим юным диаконом Иоанном. Во время Херувимской и пресуществления Святых Даров, как река, льются слезы у него и, невольно, у меня. С таким страхом Божиим произносит он слова: «Сердце чисто...», — и последующие, с таким подъемом всемогущей веры пламенной и моего сравнительно холодного переживания этих святых моментов...
Ваня поведал мне один свой сон, виденный им в годы его духовного возрождения (1942–1944) и знакомства с о. Леонидом Смирновым в бытность его пребывания в г. Сорочинске. Я за послушание велел ему изложить его письменно: «Это я так приказываю тебе для того, чтобы ты учился излагать свои мысли, чтобы готовил себя в летописцы, ведь тебе предстоит записывать повествования о русских подвижниках и здравствующих подвижниках и праведниках».
Сон
Неизвестно почему, он оказался на поле. То дивно, что перед ним расстилалось обширное вспаханное пространство, и то, что у него были необыкновенные семена, обладающие чудесным свойством. Он начал быстро рассеивать свои семена, и, к его удивлению, они моментально прорастали, тут же вырастали стебли и давали плоды. Плодов было так много, что они еле умещались на поле. «Но созрели ли они?» — подумал Иван и стал проверять их зрелость. Но какие бы плоды он ни смотрел — все были еще не созревшие. И так, осматривая, он постепенно подошел к середине поля. И что же? Он видит, что середина не засеяна и там лежит чудный, благоуханный Животворящий Крест. Это был тот самый Крест, на котором был распят Сам Искупитель мира. О, какая радость охватила его! Он весь вострепетал при виде Креста. И ни о чем более не помышляя, он поднимает сей Животворящий Крест, кладет его себе на рамо и несет с поля.
Когда он нес его, то все небо было покрыто дождевыми облаками, гремел сильный гром и ярко сверкала молния, а слева на него моросил дождь. Была грязь, текли ручьи, и по этой грязи он нес свою ношу в направлении села. Когда же он принес его в село, то положил Крест у ног своих. К нему подошла известная ему инокиня и сказала: «Знаю я тебя, ты ведь юродивый...»
*** Дерзнем сказать, что описанный сон, которым мы закончили подборку записей о Владыке Иоанне, был пророчеством о всей его жизни. Он был воистину «не от мира сего» — юродивым, многое в его личности, словах и поступках было непонятно для мира. И нам еще предстоит из года в год открывать для себя подвиг жития Владыки, осмысливать все сказанное им, сообразовывать его слово с тем, что происходит ныне в нашей стране и во всем мире.
 

Портрет Владыки
Архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Никон.
С глубоким волнением пишу это письмо. Часто происходят недоумения между духовенством и архиереем, еще чаще между самим духовенством и приходскими советами. Если до архиерейской хиротонии Святитель был на послушании приходском, — он знает, что не было бы таких недоумений, если бы клирики полностью жили духовной жизнью по правилам святых отцов и апостолов. Часто нет этого в нашей жизни, часто мы забываем и первый пункт Присяги перед хиротонией в священный сан, который гласит: «по полном повиновении во всем своему правящему архиерею».
Не скрою, когда я под водительством своего духовного отца и правящего архиерея Владыки Иоанна проходил пастырское послушание в Ульяновске, а затем был настоятелем кафедрального собора и благочинным Ульяновской Епархии, то и у меня случались искушения, в которых я каялся Святителю. Он рукополагал меня во все степени священства, постригал в монашество в Самаре и до самой своей кончины в Санкт-Петербурге оставался моим духовным отцом. Он был великим старцем, но в то же время простым абсолютно во всем. И у меня бывало такое, по причине малоопытности и малодуховности (а бес всегда рядом с нами), когда я иной раз мысленно подвигался сделать наоборот, чем так, как благословил Владыка.
Владыка редко наказывал кого-либо очень строго, разве только за большие канонические нарушения. Но всегда весьма скорбел и сильно расстраивался. Даже мог из-за какого-то нерадивого священника слечь по болезни в постель. Это был человек высокой духовно-подвижнической жизни. Итак, поступая иной раз против воли Владыки, думал, что он не узнает. Ведь он далеко, за 275 км, в Самаре, и не знает местных обстоятельств! Как же я был глуп. Не знал я тогда, что епископ есть глава местной Церкви и каким бы ни был, ему открывает Сам Господь.
Все приходит со временем. Иной раз приеду к нему на прием, а он расстроен. «Почему, почему такой-то отец не сделал, как я велел? — с болью спросит он. — Ведь это не по-духовному». Скажет: «Только один Господь знает, что такое есть высокое архиерейское служение». Так откровенно он сказал мне однажды, и я запомнил это на всю оставшуюся жизнь. И никто не знает, сколько пролито слез, сколько выпито лекарств и сколько безсонных ночей провел Архиерей.
Теперь же я сам, сев в архиерейское кресло, вволю испытал все ранее сказанное и открытое мне старцем. Кто измерит, как рвется архипастырское сердце ежедневно и ежечасно! Об этом знает только один Господь. А сколько ответственности перед Богом держит Святитель за своих собратьев-священников — несть этому числа. Один пьет, другой гуляет, третий исчез неведомо куда. Четвертый с супругой не уживается. Пятый служит на большом приходе, но видишь — ни стройки, ни заботы о благолепии храма нет. И как с такими батюшками ни начнешь говорить о помощи епархии, слышишь только одно: «У самих денег нет». А когда хорошенько подумаешь, то скажешь себе: «Все с собой не возьмешь... А если сию минуту Господь возьмет жизнь, како ответим Безсмертному Царю?»
Владыка призывал всегда к любви между собой, и сам так жил. Он непрестанно говорил, что Митрополит Мануил, его духовный отец, безконечно твердил, что священник в своем служении Богу и людям пусть лучше горит, нежели тлеет.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!
Слово священника Олега Скобли, сказанное при установлении креста и мраморного надгробия на могилу Митрополита Иоанна
Период архипастырского служения Митрополита Иоанна по времени совпал с началом периода ослабления влияния властей предержащих на внешнюю и внутреннюю жизнь Русской Православной Церкви. Господу было угодно воздвигнуть на архиерейской кафедре северной столицы Светильник веры, в благодатном свете которого, не скажу все, но многие из православных христиан Санкт-Петербурга получили реальную возможность отогреть оледеневшие за период богоборческой и всякой иной ереси сердца и уврачевать искалеченные души.
За это время многие из нас, благодаря проповеднической и церковно-исторической деятельности Владыки, смогли пропитаться чувством патриотизма по отношению к Духовному Отечеству нашему, имя которому — Царство Небесное, и восполнить оскудевшее чувство любви к земному отечеству нашему, имя которому — Россия. Многие из нас, будучи очевидцами архипастырского служения Владыки, смогли утвердиться во мнении, что не оскудела пока еще Церковь Христова добрыми пастырями, полагающими душу свою за паству церковную.
Возлюбленные о Господе братья и сестры, мы можем только догадываться, какое напряжение веры, духовной мудрости и гражданского мужества требуется от архипастыря, чтобы вести корабль Церковный в это непростое для Отечества нашего время. Примером такого служения был сам Владыка, Высокопреосвященнейший Митрополит Иоанн, дорогой наш Владыченька, воистину — правило веры православной и образец христоподражательной кротости, учивший воздержанию от участия в неприглядных делах тьмы века сего, праведную душу свою положивший за овцы стада Христова во славу Святой ЖивоначальнойТроицы, ОтцаиСынаиСвятогоДуха, конечно же, за молитвы Царицы Небесной, Коим подобает слава, честь и поклонение как ныне, так и в безконечные веки. Аминь.

Наш Владыка
Валентина Николаева
Вот уже восемь лет нет с нами приснопамятного Владыки Иоанна — он у Престола Божия и молится о нас и о страждущем Отечестве, которое любил всеми силами души. Значит, он с нами.
Родился Митрополит Иоанн — Иван Матвеевич Снычев — 9 октября 1927 г. В этот день Православная Церковь прославляет евангелиста и апостола любви Иоанна Богослова. Таким был и Владыка наш. В детские годы у будущего Митрополита была тяга к вере. В 15-летнем возрасте он глубоко задумался над смыслом жизни. Владыка вспоминал, что ему было страшно смириться с мыслью, что человек по смерти уходит в небытие. Господь, видя тяжкие переживания юноши, особым Промыслом повел его к вере. Весной 1943 г. в частных домах села, где жил Иван, стали собираться богомольные старушки. На одно из таких молитвенных собраний пришел и Иван. Здесь он впервые услышал слово Божие, так в его сердце были посеяны семена Православия. Окончательное восприятие веры произошло августовским вечером 43-го же года — в день памяти прп. Серафима Саровского — на танцплощадке: внезапно Иван увидел всю мерзость грешного мира, будто пелена сошла с глаз. Он узрел омерзительных кривляющихся бесов — истинных хозяев этого суетного веселья — и почувствовал холод адской бездны. В помощь 16-летнему Ивану Господь послал благочестивую подвижницу Февронию, ставшую его духовной матерью.
Вскоре Божий Промысл привел его к священнику о. Леониду Смирнову, который первый раз напутствовал юношу Святыми Тайнами, а в 1945 г. Иван стал пономарем храма свв. апп. Петра и Павла в г. Бузулуке Оренбургской области. Здесь произошла встреча, определившая его дальнейшую судьбу: в это время вновь назначенный на Оренбургскую кафедру епископ Мануил (Лемешевский) искал себе келейника и обратил внимание на молодого пономаря. Так, в августе 1945 г. началась духовная жизнь Ивана под руководством опытного архиерея. Он нес послушание в покоях Владыки и в храме. Для подготовки проповеднической жизни архиепископ почти ежедневно поручал ему после литургии пересказывать в храме народу жития святых. 9 июня 1946 г. послушник Иван после пострига в рясофор с именем Иоанна был рукоположен во диакона, а 14 января 1948 г. — во иерея. А было тогда молодому монаху 21 год. Но совместная жизнь священника Иоанна со святителем-старцем продолжалась недолго: в сентябре 1948 г. архиепископа Мануила богоборческая власть сослала в Мордовские лагеря.
Осиротевший о. Иоанн поступил в Саратовскую Духовную семинарию и закончил ее по первому разряду. В 1951 г. он стал студентом Ленинградской Духовной Академии и закончил ее со степенью кандидата богословия. Его оставили профессорским стипендиатом на кафедре сектоведения. И лишь в декабре 1955 года произошла радостная встреча с вернувшимся из ссылки архиепископом Мануилом, которого назначили на Чебоксарскую кафедру. Сам же о. Иоанн был определен преподавателем Минской Духовной семинарии и пострижен в мантию. Он преподавал гомилетику и практическое руководство для пастырей. Но в сентябре 1957 г., по ходатайству архиепископа Мануила, его освободили от преподавательской деятельности, и он вернулся к старцу в Чебоксары, где в течение двух лет помогал ему работать над капитальным трудом — Каталогом русских православных архиереев периода с 1893 по 1956 год. За участие в написании этих трудов иеромонах Иоанн в марте 1959 года был награжден Святейшим Патриархом Алексием I крестом с украшениями. В 1960 году Владыка Мануил становится архиепископом Сызранским и Куйбышевским и назначает о. Иоанна священником кафедрального собора в Самаре. Совершая священническое служение в соборе, иеромонах Иоанн по-прежнему помогал старцу в его литературных трудах и готовил магистерскую диссертацию, собрав богатый архив по церковной истории.
В апреле 1961 г. иеромонах Иоанн был возведен в сан игумена, а к Пасхе 1964 г. — в сан архимандрита. 12 декабря 1965 г. состоялась его хиротония во епископа Сызранского. А в феврале 1966 г. Владыка Иоанн защитил в Московской Духовной Академии диссертацию. В 1969 г. он утверждается епископом Куйбышевским и Сызранским, а с сентября 1972 г. ему поручается управление Чебоксарской епархией. В сентябре 1976 г. Владыка Иоанн был возведен в сан архиепископа. За чтение в 1988 г. в Ленинградской ДА курса лекций по новейшей церковной истории Владыка получил звание доктора церковной истории. В декабре 1994 года он второй раз посетил Святую Землю (впервые он побывал там в 1987 г.) и отслужил литургию на Гробе Господнем.
С августа 1990 г. Владыка в сане Митрополита возглавил Петербургскую епархию, и вскоре началась его активная религиозно-общественная и публицистическая деятельность, сделавшая имя петербургского архиерея широко известным. Причины нынешней русской смуты, трагедия уничтожения великой державы, духовное одичание народа, отданного на откуп лжеучителям и слепым вождям, — лишь некоторые темы многочисленных выступлений Владыки Иоанна на страницах русской печати. В чем смысл русской истории, что необходимо сделать, чтобы возродить самосознание русского народа, величие и мощь Святой Руси, есть ли враги у национальной России и как осуществляется в нашей многострадальной стране тайна
беззакония? Ответы на эти и другие вопросы давал Митрополит Иоанн. Он стал признанным духовным лидером православно-патриотических национальных сил России.
В том, что произошло и происходит, прежде всего виновата наша собственная совесть, говорил он, отсутствие в русских людях национального достоинства и патриотизма, и до тех пор, пока мы сами не научимся любить свой народ, свое Отечество и историю, свои святыни, мы и других не сможем научить нас уважать. И если мы не сделаем должных выводов из опыта, оплаченного морями крови, миллионами жертв, то, как пишет Владыка, «мы станем предателями и изменниками великогорусского дела».

Пять лет с Владыкой
Игумен Пахомий (Трегулов), настоятель Свято-Троицкого Зеленецкого монастыря
В простоте
Владыке был дан от Бога дар простоты. Она проявлялась во всем: в быту, в еде, в отношениях, которые все же не становились ни с кем панибратскими. При этом он был архиереем. Его резиденция Митрополита напоминала музей, но Владыка словно не замечал этого, чувствуя себя естественно в любой обстановке. Привез туда свою железную кровать, жил скромно. Ни переезд в столичный город, ни архиерейство никак не отразились на нем. Он как был простым человеком, так и остался им. Но при этом соответствовал высоте митрополичьего служения, твердой рукой управлял епархией. Никого и ничего не боялся. Решения принимал в соответствии с церковными канонами и традициями благочестия.
Владыка очень переживал за Россию, которую называл Русью-матушкой. Он многим открыл глаза на проблему, о которой знали, но говорили только в кухнях, в кулуарах. Владыка заговорил об этом вслух, и это принесло свой плод. И в стане врагов, и в стане доброжелателей. Кто-то был обличен, а кто-то получил поддержку своим мыслям, идеям, взглядам. Владыка говорил правду от сердца.
В первый год нашего знакомства Владыка подарил мне свою книгу проповедей с надписью: «Дорогому моему духовному чаду». Его духовным чадом я был пять лет. Меня называли и секретарем, и келейником, и референтом — кому как нравится. Келейником в строгом смысле этого слова я не был. Если допустимо так сказать, у нас была духовная дружба. Он очень меня любил, как сына. Не знаю, чем это было вызвано. Поначалу мне это очень нравилось, а потом пришло осознание ответственности, серьезности этого ко мне отношения.
Владыка очень сильно, в приказном порядке, изменил мою жизнь. Имею в виду свой постриг и назначение настоятелем. В то время, когда мы с ним познакомились, я был диаконом-целибатом. До этого — послушником в Печорах, должен был вернуться в монастырь. Мы познакомились в Шлиссельбурге, где я служил в то время. Нас сблизила любовь к рыбалке, мы много разговаривали тогда.
Когда Владыка попал в больницу, среди иподиаконов дежурил у него и я. И вот в одну из ночей Владыка спрашивает меня: «Отец, ты монашеские одежды-то готовишь?» Печерские старцы благословили меня быть целибатом, поэтому эти слова удивили: «Владыка, я же не готов...» — «Примешь постриг, будешь иеромонахом и настоятелем Воскресенской церкви. Проповеди говорить умеешь?» — «Откуда? Не умею, никогда не говорил». — «Научишься. Все. Нечего тут говорить. Было повеление свыше, я и спрашивать тебя не буду». Сопротивляться было невозможно. Так он изменил мою судьбу.
С тех пор у нас установились более близкие отношения. Я воспринимал их естественно, в Печорах привык к тому же. Но со временем, узнав архиерейскую жизнь, понял: а Владыка-то был старцем. В нем сочеталась монашеская простота, архиерейская мудрость и великая пастырская благодать. Он был удивительным человеком. Иногда казался наивным до детскости. Но был образованным человеком, имел ученую степень доктора церковной истории. Удивлял его почерк — неразборчивый, символический почерк человека науки. Если приглядеться — не читается. Я даже пытался его копировать. Часто приходилось наблюдать, как он работал. За столом сидеть не мог, писал в кровати. У него была специальная досочка, рядом лежала кипа документов, а на стульчик он складывал уже готовые документы. Было удивительно интересно за ним наблюдать. Человек трудился, что-то таинственное происходило в этот момент. И какой человек — архиерей! Когда слышишь это слово, представляешь кого-то величественного и недосягаемого. А здесь видишь скромного старца. Его и называли — «дедушкой». Это имя перешло к нему по наследству от Митрополита Мануила, которого ради конспирации называли так в письмах, переговорах.
Он постоянно болел. Каждый день утром и вечером — перевязки. Смотреть на его ноги было страшно, до колен они были просто синие. Для того, чтобы Владыка мог передвигаться, ему накладывали жесткий бинт. На ночь бинты снимали, промывали раны. И так каждый день. Я наблюдал это несколько лет. Периодически бинты натирали, образуя раны. А у него — диабет, раны подолгу не заживали. Со стороны казалось — просто от старости человек медленно идет. Какое там, каждый шаг давался с трудом. Что он претерпевал — нам неведомо. Но он все терпел, и при этом любил людей.
Было очень интересно наблюдать, как он управлял и в собственном доме, и во всей епархии. Я порой недоумевал, возмущался, чего-то не понимал. Удивительно, что Владыка прислушивался к моему мнению. Когда речь шла о каких-либо нарушениях, мне казалось, что виновника следует наказать по всей строгости канонов и апостольских правил. На это он говорил мне: «Отец, Евангелие почитай. О дереве, не приносящем плода: ороси его, окопай и жди. Надо относиться ко всем милостиво. Надо подождать. Наказать всегда можно успеть». Он жил и творил любовью. Одни этим пользовались, другие насмехались над ним, не понимая его, думая, блаженный какой-то. Кто-то понимал и очень ценил, а кто-то открыто ненавидел.
Он любил повторять: «Невольник — не богомольник», имея в виду, что нельзя насильно заставлять человека делать богоугодное дело. Но если человек явно сотворял что-либо не во спасение себе, не на пользу другим, Владыка спокойно принимал серьезные строгие решения.
Он был истинным пастырем, человеком святой жизни. Страдал и болел, но угождал Богу терпением и безропотностью.
Владыка постоянно следил за движениями своей души. Много лет вел дневники, куда записывал события прошедшего дня. Почувствовав близость кончины, он стал перечитывать все дневники. Это было проживание всей жизни, последняя переоценка своих мыслей, деяний, поступков. Тогда отец Кирилл (Начис), духовник епархии, приходил его исповедовать. Мы все почувствовали, что Владыка готовится: «Господь зовет». Он прожил после этого еще года два. Дневники я читал ему вслух. Они были точны, скрупулезны, я бы сказал. Он записывал не только события жизни, но и движения своей души, очень строго следил за собой. Писал дневник до последнего дня. Вечером, после молитвы, хотя бы несколько строчек, но запишет. Суждения его были строги и серьезны. Он говорил правду. Откровенность и нелицеприятность его взглядов проявилась уже в книге о митрополите Мануиле (Лемешевском). Попросил перечитать дневники, чтобы оценить, правильно ли он мыслил и думал.
Эти записи на многое открыли мне глаза. Я стал трезвее, прежде все представлялось в розовом свете. Но это знание лишь укрепило в вере и правде. Стал яснее Промысл Божий о человеке, о Церкви Своей. Все живет по слову Господню: Созижду Церковь Мою и врата адовы не одолеют ее. А от правды жизни что закрываться? Всяк человек есть ложь. Кем бы он ни назывался и кем бы ни был. Все мы наследники адамова греха, да еще свои добавляем.
Когда бы я ни пришел на могилку Владыки, там всегда множество людей. Разве что поздней ночью удавалось бывать там в одиночестве. Это о многом говорит, ведь прошли годы, а люди идут и идут к Владыке. Он очень много рукоположил людей в диаконы и во иереи, это был огромный всплеск. Прежде трудно было рукоположиться, а в те годы положение стало меняться. Благодаря этому наша епархия обрела в своих рядах множество удивительных людей.
Не от мира сего
...Он был прост во всем: простой была пища, простым — обхождение. В архиерейском доме вообще царили очень родственные, семейные отношения. Порой он, конечно, бывал с нами строг — но таким и должен быть любящий отец. За проступки он строго взыскивал, но, наказав, — терпеливо ждал покаяния, чтобы простить от всего сердца... При этом была в нем такая духовная сила, что я чувствовал себя как за каменной стеной. Все мои духовные скорби он тянул на себе. Я всегда ощущал, что у него к Небу путь короткий, и если бы не Владыка — не знаю, как бы я и выжил...
Молитвенник он был сильный. Молился благочестиво. И после каждого правила столь же благоговейно прикладывался к святыням, которых в его святом уголке было множество: и частицы святых мощей, и кусочки облачений угодников Божиих, и святыни из Иерусалима... Это был какой-то особый процесс, который всегда происходил как таинство...
Знал ли Владыка о силе своих молитв? Думаю, что нет. Во всяком случае, когда мы говорили о благодатных исцелениях, вразумлениях, предсказаниях — Митрополит изумлялся: и как это Господь совершает чудеса по молитвам избранников Своих? Если люди благодарили его за молитвенную помощь — тоже удивлялся. И когда в Псково-Печерском монастыре о. Иоанн (Крестьянкин) сказал, что Владыка угадал его мысли — он радовался, как ребенок...
Но, наверное, такое незнание и есть признак духовности, святости. Ведь в житиях святых мы видим примеры того, как угодники Божии, творя чудеса, даже не догадывались об этом. Так, один старец, уйдя в затвор, решил никого более из мира не принимать. Но одна женщина, сильно скорбевшая о кончине своего ребенка, все же решилась прийти к его келье и, увидев, что она не заперта, подложила туда труп младенца. Дверь при этом скрипнула, и затворник, не оглядываясь, гневно произнес: «Я же сказал, что более никого не принимаю! Кто там лежит? Выйди вон!» И ребенок встал и вышел, а старец продолжал молитву...
...Чувствовал ли Владыка предстоящую смерть? Не могу сказать определенно. Возможно, и чувствовал, но ведь он никогда не перекладывал своих скорбей на плечи других... Во всяком случае еще нынешней весной, оказавшись в больнице, он вдруг сказал: «Пора готовиться к смерти». Я, конечно, протестовал, — для меня вообще такие разговоры тяжелы, но Владыка попросил читать ему дневники: день за днем, всю жизнь... Видимо, чтобы еще раз проверить ее перед кончиной...
Впрочем, я до сих пор не ощущаю, что он ушел от нас. Наоборот: ощущаю его живое присутствие. И то же чувствует наш храмовый иподиакон Юрий. Это чувство, должно быть, знакомо всем, кто любил и продолжает любить Владыку Иоанна.

За советом
Священник Игорь Филин, настоятель церкви прп. Серафима Саровского в п. Песочный
Вспоминается первая проповедь Владыки Иоанна, сказанная на кафедре Санкт-Петербургских митрополитов. Тогда я и увидел его впервые. Когда слушал Владыку, сердце подсказывало: это воистину пастырь добрый, проповедник Христа Распятого. Моя возникшая тогда любовь к своему архипастырю оказалась взаимной. Вскоре, уже в 1990 году, Владыка Иоанн рукоположил меня, грешного и недостойного, в сан священнодиакона, а потом и во пресвитера. Те недолгие пять лет, что я провел под его архипастырским окормлением, были годами духовного руководства Владыки. Он никогда не терял из виду тех людей, которых рукополагал. Я это чувствовал по себе, по его назиданиям, порою — выговорам, которые делались с любовью, по редким поощрениям, которые он преподавал.
Особенно запомнился мне день рукоположения во иереи. Преисполненный радости от произошедшего, веруя, что Таинство Священства должно дать мне особые силы, я подошел после литургии под благословение архипастыря, чтобы выслушать его отеческое наставление. Благословив, Владыка наклонился ко мне и сказал: «Ты, наверное, думаешь, что теперь все приобрел? Запомни: если то, что ты сегодня получил, умножать не будешь, то потеряешь». Эти слова оказались для меня совершенно неожиданными. Потому что тогда действительно казалось, что ничего особенного теперь делать не надо будет, только лишь пользоваться той благодатью, которая дается в таинстве рукоположения.
Встреч с Владыкой было много. Поначалу я служил в Смоленской церкви, а Владыка любил там молиться. Нередко он бывал очень слаб. И первую половину службы просиживал, вытянув свою больную ногу, на скамеечке. Молитва укрепляла его, благодать блж. Ксении воодушевляла. Чувствуя себя столь немощным в начале службы, Владыка преображался и заканчивал ее длинной проповедью. Всякий раз, слушая его, я получал большую духовную пользу. Хотя очевидно было, что проповеди он специально не готовил, а говорил по вдохновению что-то глубоко пережитое им.
Обладал Владыка и даром прозорливости. Со мной было несколько случаев, когда я мог в этом убедиться. Об одном, наверное, можно рассказать. Однажды кришнаиты решили провести в нашем городе религиозную акцию. Со своим идолом они собирались пройти по Невскому проспекту. Эта идея возмутила многих православных жителей Санкт-Петербурга. Мы увидели в этом осквернение города святого Петра. Никогда еще идолопоклонники не совершали своих шествий по центральному проспекту города. Мы с прихожанами решили пойти на Невский проспект, выставить пикет, чтобы выразить свое отношение к происходящему. Накануне неожиданно раздался звонок из резиденции Митрополита. Я был в недоумении: зачем я, настоятель пригородного прихода, мог понадобиться Владыке? Подошел к телефону и услышал следующее: «Говорят, отец, ты любишь на демонстрации ходить...» — «Да нет, Владыка, только в детстве ходил». — «Любишь-любишь... Скажи, куда ты собрался?» — «Честно говоря, против кришнаитов хотим выступить». Я совершенно растерялся, т.к. не мог понять, откуда об этом Владыка мог узнать. Никому я не рассказывал, а среди наших прихожан некому было доложить Владыке о моем решении. От неожиданности я бормотал что-то невнятное и услышал архипастырское назидание. Владыка поведал известную историю из жития прп. Макария. Святой со своим учеником встретили идольского жреца. Ученик обругал жреца, за что был избит. А преподобный добрым отношением привлек жреца к крещению. Конечно, я знал эту историю. Закончив, Владыка спросил: «Ты понял? Надо сначала научить своих прихожан любви. А потом уже идти против заблудших». Как было ни трудно согласиться с таким указанием архиерея, но я решил послушаться. Но, послушавшись, я рассуждал, откуда же он мог узнать об этом. В конце концов я решил, что ниоткуда Владыка не мог узнать. То есть Духом узнал о моих намерениях. Были и другие случаи, убедившие меня, что от Митрополита Иоанна трудно скрыть свое душевное состояние.
Удивляло то, что Владыка был необычайно доступен. Я, настоятель небольшой пригородной церкви, имел возможность позвонить ему и спросить совета. И днем, и вечером. Однажды у меня появилась настоятельная потребность получить совет, обсудить дела. Огорчаясь своей занятостью, Владыка назначил мне встречу в ближайший день на девять часов вечера. Я приехал и просидел у Владыки часов до одиннадцати, келейница дважды заходила и стыдила меня: «Побойтесь Бога, батюшка, Владыке нужно отдыхать, ему нездоровится». Владыка, улыбаясь, говорил: «Иди-иди, мы еще поговорим». В конце концов он меня исповедовал — тяжелый груз был на душе. Но после меня Владыку ожидал еще один посетитель: его рабочий день продолжался.
Сейчас я себя корю, что мог бы чаще быть рядом с Владыкой, но, к сожалению, не ценишь то, что имеешь. И только потеряв, начинаешь понимать, что ты утратил.

Доклад
Священник Николай Головкин, настоятель церкви свв. апп. Петра и Павла в Шуваловском парке
Как-то легко и незаметно произошло мое сближение с Владыкой. Я мог спокойно и безбоязненно общаться с ним. Хотя он и был Митрополитом такой большой епархии, постоянным членом Синода. Можно было позвонить ему в резиденцию, попросить о встрече, в которой он никогда не отказывал. Поражало то, что он слушал меня и соглашался.
Однажды в 1993 году мы проводили конференцию, посвященную развитию и сохранению культуры народов России. Присутствовали председатели творческих союзов. Я был председателем президиума и вел конференцию. Мы вдвоем с Владыкой сидели в президиуме. Время докладов было строго ограничено: 20 минут, но предупредить об этом Владыку я не успел. После открытия конференции первое слово было предоставлено Владыке; он начал говорить. Прошло двадцать, тридцать, сорок минут. Слушали Владыку хорошо, но план конференции оказался под угрозой. С докладами должны были выступать председатели творческих союзов. И я решился прервать Владыку. Позвонил в звоночек, говорю: «Все, Владыко, Ваше время вышло, уже двойное». И Владыка смиренно остановился: «Извини, — говорит, — отец Николай, увлекся». Конечно, Владыка сам располагал к такому простому отношению.

Божья воля
Священник Александр Захаров
Когда прихожане стали меня просить окормлять приход церкви Богоявления Господня на Гутуевском острове, эта идея показалась мне фантастической. Я был тогда воспитанником первого класса Санкт-Петербургской Духовной семинарии. Страшно было брать на себя такую ответственность за приход, за восстающий из руин храм, да и изучать совершение треб семинаристы начитают только в четвертом классе. Разговоры на эту тему длились долго, пока, наконец, один батюшка не положил им конец следующим образом. «Александр, — сказал он мне, — ты противишься воле Божией». — «А как же уразуметь ее?»
— «Это просто. Раз люди просят, то нужно соглашаться, и, если воля Божия на это служение есть, надо ее слушаться и исполнять. А если воли Божией нет, то как бы за тебя ни просили, как ни ходатайствовали, тебя не назначат служить, да и все». Это простое объяснение меня успокоило. Подумалось, действительно, кто меня назначит настоятелем? Сказал прихожанам, чтобы писали прошение о моем рукоположении. Пошли на прием к Владыке, до этого времени мы лично не были знакомы. Его решение о рукоположении было для меня совершенно неожиданным. Пожалуй, это был редкий, удивительный случай. Во втором классе меня рукоположили и назначили настоятелем. Тогда я впервые задумался о Владыке.
Конечно, став настоятелем, я с головой ушел в приходскую жизнь. Очень мало времени оставалось на учебу, заканчивал семинарию уже экстерном, преподаватели относились снисходительно, понимая мои трудности. Но времени не оставалось и на семью. Начались трудности в личной жизни. Я был вынужден обратиться к Владыке, чтобы он принял нас с матушкой. Он благословил приехать к нему в резиденцию. Мы беседовали около двух часов; эта встреча потрясла меня, до этого приходилось только читать о старчестве в книгах. И тут я ощутил дыхание живого старчества. Почувствовал всем своим существом: вот он, старец, передо мной сидит, такая у него удивительная доброта, удивительная простота. Когда людей Божиих встречаешь, то каким-то внутренним чувством начинаешь распознавать, что этому человеку можешь верить больше, чем себе. Это чувство я сразу ощутил к Владыке.
Владыка произвел на меня такое впечатление — сейчас бы я не решился на такое дерзновение, — что я возьми да попросись к нему в духовные чада. Владыка благословил приходить на исповедь во время четырех постов. Могу свидетельствовать своим примером, что Владыка находил время и возможность исповедовать рядовых священников. Первая исповедь была незабываемая. Я, молодой священник, дел у меня много, все бегом и галопом. Там, где сорок раз положено «Господи, помилуй», я двенадцать скажу, а то и три раза. А вот архиерей правящий, у которого дел по всей епархии полно, неспешно все, как полагается, вычитывает и совершает. После этого примера я ни разу себе не позволял сокращений.
Когда прошло года полтора после того, как мы с матушкой были на приеме, Владыка служил в нашей церкви вечернюю службу. Когда матушка подошла к нему под благословение в общей очереди, он узнал ее, расспросил о детях.
Навсегда в моей памяти осталось и напутственное слово после священнической хиротонии. Владыка сказал мне: «Теперь ты у нас отец. Поедешь на приход, там тебя будут ждать твои чада. Они будут разные, хорошие и плохие. Одни тебе будут больше нравиться, другие меньше. Но запомни: все они — твои дети. Проще всего, придя на приход, найти множество недостатков в приходской жизни, сказать: “Эти люди мне не нужны, с ними я не буду молиться, мне нужны другие”. Но это не путь, не то, что требуется. А ты сумей с теми людьми жить и молиться, кого тебе Бог пошлет». Это архипастырское наставление врезалось в память, и в моей священнической жизни не раз помогало, и, наверное, до конца дней будет помогать. Очень благодарен Владыке за его слова.

В день кончины
Священник Александр Чистяков
После пятилетней борьбы осенью 1995 года нам вернули наш храм. Мы просили Владыку помочь с облачением, с утварью. 25 октября звонит Анна Степановна: «С Вами будет говорить Владыка». Владыка сказал, что приготовил антиминс: «Надо, чтобы кто-то подержал мне антиминс». — «Владыко, я, конечно, приеду и подержу». Приезжаю. Лежит стопка антиминсов, в которых Владыка подписывает непременную часть, которая не меняется в зависимости от храма. Я держу, он пишет. Тут неровно, на первой. На второй тоже, в другую сторону. Надписали пять. Владыка устал: «Ну вот, на пятой научились». Через несколько дней опять звонок от Анны Степановны. Она сказала, что Владыка собрал нам утварь. В тот день меня не было в храме, мне передали. А на следующий день, когда я перезвонил, Владыка умер. Я спросил: «Приезжать?» — «Да, все готово». Можно сказать, что в день своей кончины Владыка передал нашему храму напрестольное Евангелие, лампаду, подсвечники, пасхальный крест.
Владыка очень точно предсказал одно событие моей жизни, которое совершилось уже после его кончины.
В общении с Владыкой ощущалась его необыкновенная духовная сила, соединенная с епископской властью. Было понятно, что это была сила Божия, которой ничто на земле противиться не может. Не в том смысле, что он лично чем-то таким владел или чего-то достиг, но было очевидно, что через него действует Бог и поэтому противостоять невозможно.

Печальник земли Русской
Валерий Лялин, православный писатель, Санкт-Петербург
Пять лет назад, вечером второго ноября, на 69-м году жизни скончался наш современник, духовный отец, Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев).
Холодные промозглые сумерки поздней осени накрыли город святого Петра, когда Владыка подъехал к этой громадной, из бетона и стекла, выстуженной гостинице на Карповке для встречи с мэром города Собчаком. В воздухе играли и кружились мелкие снежинки, опускаясь в черные воды реки. Владыка, не накинув на плечи теплый зимний подрясник, опираясь на посох, вошел в холодный аквариум зала и сел в ожидании. Владыка озяб, и ему захотелось согреться горячим чаем, но в неустроенном помещении чая не нашлось, и официант принес ему фужер какого-то ледяного напитка; Владыка выпил его. Повод для его приезда был сугубо хозяйственный: сгорел епархиальный свечной заводик, и он собирался попросить мэра о вспомоществовании.
Но вот показался Собчак с супругой и неспешно направился к Владыке. Владыка встал с кресла и поднял руку для благословения, но вдруг стал оседать на пол. Легка и безболезненна была смерть праведника.
Смерть, от ледяного зрака которой содрогнулась когда-то его юная душа, когда в молодости он горько плакал от сознания, что жизнь так непрочна и смерть всегда ходит рядом. И он стал искать разрешения этого вопроса в Божественном откровении Нового Завета Господа нашего Иисуса Христа. И Господь призвал его на служение — только в сане епископа Владыка прослужил четверть века. Он умер, исполнив меру дел своих, но как велика была эта мера! Во многих местах России оставил он благие деяния. В 60-е годы в Самарской епархии он отстаивал готовящиеся к закрытию храмы. Один Господь знает, сколько обид, оскорблений он претерпел, сколько ночей не спал, готовясь в грядущем дне отбивать очередные атаки на Церковь со стороны уполномоченных по делам религии. Уже будучи епископом, воспитывал Владыка и духовное воинство на брань с этими слугами: за 25 лет епископского служения им было рукоположено во священный сан 445 священников и диаконов. В Санкт-Петербургской епархии Владыкой Иоанном было вновь открыто пять мужских и три женских обители, множество храмов в городе и области.
Он благословил при всех храмах создавать приходские воскресные школы, способствовал открытию православных гимназий и детских садов. По его инициативе в Петербурге было учреждено Епархиальное духовное училище, епархиальные курсы катехизации для учителей и медработников, создавались братства и сестричества, восстановилась традиция крестных ходов по Невскому проспекту.
При Владыке Иоанне Господь благословил второе обретение во славу Церкви мощей великих русских святых: св. блгв. кн. Александра Невского, прп. Серафима Саровского, свт. Иоасафа Белгородского, прпп. Зосимы, Савватия и Германа Соловецких.
Владыка Иоанн был постоянным членом Священного Синода и возглавлял Комиссию по канонизации святых. При нем в городе стали открыто почитаться Царственные мученики и страстотерпцы. Велика была и его издательская деятельность: с 1990 г. возродились «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости»; по благословению Владыки стала регулярно выпускаться газета «Православный Санкт-Петербург», а также целый букет дочерних изданий к нему: «Соборная Весть», «Горница», «Правило Веры», «Чадушки». Стали выходить и другие газеты: «Собеседник православных христиан», «Архангельский глас», «Софийский собор», «Воскресенский листок» и др. Владыка способствовал появлению издательства «Православная Русь».
Как правящий архиерей, он с отеческой любовью опекал приходы епархии и служил во многих из них. Он выходил с проповедями и обращениями к народу на городских площадях и в больших концертных залах, выступал по радио и по ТВ. В своих многочисленных проповедях, книгах и статьях он обличал зло, обновленческую ересь и злокачественную опухоль экуменизма. Владыка Иоанн был великим патриотом, печальником и молитвенником земли Русской.
Велика и народная любовь к почившему Владыке. Его помнят и поминают в своих молитвах русские люди, и тропа к его могилке на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры не зарастет никогда. Владыка любил людей и предупреждал: «Мы — и никто другой — можем и должны воссоздать державу Святорусскую. Да будет так! Аминь».

Добрый ангел семьи
Нина Павловна Саблина, кандидат филологических наук, доцент
В глухие восьмидесятые годы, прилетая в отпуск с Сахалина, где не было в то время ни единой православной церкви, мы находили духовное утешение в Никольском соборе. Сколько раз приходилось с радостью присутствовать на митрополичьих службах Высокопреосвященнейшего Антония, величественного, благообразного, любящего старца.
В очередной приезд я увидела на амвоне нового Владыку. Хрупкий, слишком маленький для огромного собора, в одеянии как бы с чужого плеча, несколько затерянный среди высоких видных батюшек, с голосом столь слабым и надтреснутым, что, казалось, этот почти шепот прервется. Я, грешница, невольно по-светски подумала: мол, не могли найти, что ли, лучше, повыразительнее.
Но не утаился светильник под спудом. Слава о Митрополите Иоанне, пастыре добром, распространялась быстро. Переехав в Санкт-Петербург, я, как и другие пасомые, старалась не пропускать его благодатных служб, встреч с паствой. Более того, я стала преподавателем церковнославянского языка в благословленном Владыкой катехизаторском училище.
При жизни лично меня Владыка не знал — нас было у него много. А по смерти, когда он распространился за тесные рамки своего земного тела, оказалось, что он не только продолжает заботиться духовно обо мне, но и о моей семье.
Моей подруге Галине снится сон. Покойный Митрополит Иоанн, сидя в монашеской одежде, в клобуке и с жезлом, благословляет проходящих мимо него людей. Мою подругу спрашивает: «За Игоря молишься?» Она автоматически отвечает: «Да». И вдруг понимает, что сказала неправду, что не только не молится, но даже не знает, кто это. «Стань здесь», — приказал Владыка, указав на место сбоку от себя. И тут она вспоминает, что Игорь — это мой муж. Владыка поднял к ней светлое лицо, улыбнулся, сказал: «То-то», и видение исчезло. Муж, действительно, нуждался в особой молитвенной поддержке. И Владыка с любовью призвал на помощь ему мою дорогую подругу.
Но самое сильное, самое удивительное действие проявил покойный Владыка по отношению к моей московской племяннице Ольге. Она была на грани гибели, попав в страшную секту Муна, где ее обманывали, утверждая, что у них нет противоречий с Православием. Ни наши многолетние слезы, ни молитвы не помогали — она нас не слышала. Владыка же Иоанн достиг ее сердца, она услышала его мощный зов, который буквально за один день вернул ее и к жизни во Христе, и в семью, и к любимой работе и учебе. Вот как это было.
Ольга попала в больницу в стадии крайнего физического истощения от сектантских «бдений» и впервые, словно остановившись на скаку, получила возможность выспаться и почитать. Она начала читать Библию, на которой, якобы, основано учение лжехриста Муна. Увидела вопиющие противоречия и отступления от истинного Учения. Забезпокоилась. Попросила родителей принести ей тома словоблудных сочинений Муна, надеясь оправдать отход от Библии эволюцией муновского учения. Мать, научаемая Духом Святым, принесла ей труды Митрополита Иоанна: «Самодержавие духа» и другие книги. Прочитав их ночью залпом, Ольга была потрясена: «Я поняла, что значит Православие для России». К вечеру она была уже дома, прорвавшись через дежуривших около больницы сектантов.
А уже утром, ясным и морозным, мы стояли с ней у могилы Владыки; покровы снега на Никольском кладбище, на ветру позванивали насквозь промерзшие белые лилии и алые розы, пронизанные солнцем. Душа была переполнена благодарностью, тихой радостью и удивительным покоем. За оградой кипела веселая земная жизнь, по мосту через Неву, мимо Владыки, спешили люди пешком, на машинах, в троллейбусах — и он их благословлял. Невольно прочитала вслух лермонтовские строки:
И проходят мимо люди добрые: Пройдет стар-человек — перекрестится, Пройдет молодец — приосанится, Пройдет девица — пригорюнится, А пройдут гусляры — споют песенку.
Портрет Владыки висит у меня рядом с иконами, ибо я твердо верю, что Владыка — святой. Дивен Бог во святых Своих!

Домик у церкви
Владимир Мельник, г. Москва
Митрополит Иоанн (Снычев) бывал в Ульяновске — по делам своей службы — довольно часто. Ведь Ульяновская (нынче — Симбирская) епархия в то время, когда Владыка возглавлял Самарскую епархию, не была самостоятельна, а входила в состав Самарско-Сызранской. Это случилось после того, как блаженной памяти архиепископ Ульяновский Иоанн (Братолюбов) не пошел на компромисс со светскими властями и епархия была упразднена. В городе есть люди, которые помнят еще молодого отца Иоанна в храме по ул. Водников, где обычно в 50-х годах служил архиепископ Иоанн (Братолюбов).
Татьяна Александровна Лаврентьева, уборщица храма Божией Матери «Неопалимая Купина», вспоминает: «Митрополит Иоанн Куйбышевский был с большой буквы Человек. Я его знала очень давно, с 1948 или с 1950-го года. Он тогда был совсем молодой. Я даже не поняла тогда, что это батюшка. Я думала, что это девушка ходит в храм. Он, и вправду, был как девушка. Русые вьющиеся волосы у него были. Думаю: “Какая красивая девушка ходит в церковь”. А ходил он в храм, который находился на улице Шаталина, — теперь уже его нет, снесен давно. Потом на него стали обращать внимание — и он стал как бы таиться от всех. А вскоре и совсем уехал в Куйбышев. А когда стал епископом, архиепископом — стал часто в Симбирск к нам приезжать. Я к нему на службу ходила. Даже если две смены на заводе отработаю — иду. Так меня тянуло на его службы — как магнитом. В любое время, в любую погоду — иду, тороплюсь.
Подхожу к нему однажды на помазание и говорю:
— Владыко, пошлите благословение на моих детей и на дом мой.
Он сразу сосредоточился, потом повернулся лицом точно в сторону нашего дома — и послал благословение. И еще был случай. У меня дочка поехала в Москву за покупками. А благословение я у него не взяла. Он был в то время в Куйбышеве. И вот, как только он приехал в Симбирск, я к нему подхожу.
— Владыко, пошлите благословение: дочка у меня
уехала за покупками. Пусть ей Господь поможет. А он как будто знает, куда она поехала:
— Где у нас Москва-то?
Повернулся к Москве и благословил».
В Ульяновске у будущего Владыки было много добрых знакомых. О его визитах в Ульяновск пока почти ничего неизвестно, а между тем в городе, можно сказать, существует маленький и тщательно сберегаемый, укрытый от посторонних глаз «музей» Владыки Иоанна. Это небольшой частный дом по улице Некрасовской, почти в центре Ульяновска, через дорогу от церкви Воскресения Христова, что на городском кладбище. Около этого домика и сфотографирован Владыка. Довольно часто приезжая в Ульяновск, он всегда останавливался в этом домике архимандрита Даниила, знакомого Владыке еще со времен его преподавания в Минской духовной семинарии. Порядок в доме обезпечивала Вера Васильевна Полунина. Она и сейчас, после смерти архимандрита Даниила, живет в этом доме, поддерживает в нем порядок, какой был при хозяине, считая это своим долгом.
Вера Васильевна относится к числу незаметных и скромных, но душевных и чутких людей, кладущих душу «за други своя». Последнее ее качество и почувствовал Владыка Иоанн, когда настойчиво просил ее, прекрасного медика, стать своей медсестрой и переехать в Самару. Хранительница неприметного, но замечательного дома сберегает теплую память о двух столь дорогих ей людях. В небольшой комнатке, в которой всегда останавливался Владыка Иоанн, все, как в настоящем музее, стоит нетронутым, как будто высокий гость только что выехал или вот-вот вернется, застынет в молитве перед привычными образами, сядет за стол. В доме всегда чисто и уютно, глаза хозяйки излучают тепло и свет.
Фотография, запечатлевшая момент пребывания Владыки Иоанна у ворот этого домика, очевидно, относится к началу 80-х годов. Кроме епископа Иоанна, на ней запечатлены прихожане церкви Воскресения Христова и назначенный еще в 1969 г. самим Владыкой благочинный по Ульяновской области архимандрит Даниил. Об этом многолетнем знакомстве Владыки Иоанна стоит сказать несколько слов.
Архимандрит Даниил (в миру Николай Максимович Куцук) родился в семье псаломщика в 1932 г. в Белоруссии. В 9 лет остался сиротой и по горячей любви к Богу отправился в знаменитый Жировицкий монастырь. В 16 лет тайно принял постриг с именем Даниила. После службы в армии учился в Минской Духовной семинарии и окончил ее в 1961 г. Тогда-то
он и встретил Владыку Иоанна, который был в семинарии преподавателем. Отец Даниил вспоминал, что в семинарии преподавателя Иоанна Снычева очень любили студенты, отмечая прежде всего его доброту и справедливость.
В 1968 г. Владыка Иоанн пригласил о. Даниила, своего бывшего студента, в Куйбышевскую епархию и назначил его на приход в Ташлу. Правда, прослужил он там недолго. Уже в мае 1969 г. Владыка назначает его благочинным по Ульяновской области. В его-то домике и останавливался Владыка, приезжая в Ульяновск. Прихожане храма Воскресения Христова хранят теплую память об архимандрите Данииле, могилка которого находится прямо возле храма.
Нет уже с нами ни Владыки Иоанна, ни архимандрита Даниила, а домик-музей — стоит. Да и сами пастыри не оставляют нас своей молитвой. Помнится, как сразу почти после Пасхи 2002 г. довелось мне побывать в Александро-Невской Лавре, на могилке Митрополита Иоанна. Вдруг сзади раздалось пение: «Христос воскресе из мертвых...» Оглянулись — стоит у могилки Митрополита монах с четками в руках. Как ему удалось подойти так незаметно? — ведь за нами никто не шел. Постояли с ним, попели пасхальные песни. А когда он ушел — на могильный крест сел белый голубь.
Молитесь на святые лики
И вспоминайте неустанно
Слова покойного Владыки,
Митрополита Иоанна,
Что Русь отныне и до века
Престола Божьего Подножье,
Престол есть сердце человека,
Живущего во славу Божью,
Что совесть Русского народа
В Соборной Церкви Православной!..
Не выстоять в борьбе неравной,
Коль будем жить страстям в угоду!..
Алексей Любегин, СПб.

Бодрствуйте!
Владимир Михайлов,
председатель СПб. православного клуба «Бодрствование»
во имя св. мч. Вонифатия

В приемной Митрополита Иоанна всегда находилось много людей. И не только и не столько священники, сколько миряне — со своими неотложными, важнейшими для них делами. И для всех у правящего архиерея доставало внимания, хотя слово его нередко было по-отечески суровым и нелицеприятным.
В приемную Владыки, которая показалась мне домовой церковью, я входил с большим волнением. Владыка поднялся из-за стола, вышел навстречу и преподал благословение. Стараясь говорить кратко, я рассказал о нашем клубе трезвости памяти Г. Шичко (так назывался прежде клуб «Бодрствование»), о его истории и проблемах. Я попросил:
— Владыко, благословите нас, ради Христа, на продолжение начатого, то есть на трезвенную работу на основах Православия. Дайте нам верные ориентиры в трудах наших, чтобы избежать гибельных путей, не скатиться в сектантство — что мы, к сожалению, наблюдаем на примерах многих наших друзей по трезвости.
Владыка внимательно слушал, иногда останавливал, уточняя некоторые детали. Видя его заинтересованность и открытость, я говорил все, как есть. Иногда даже с излишней ревностью, за что Владыка меня порой мягко укорял — дабы я не впадал в уныние от множества встречающихся сложностей, а мужался и показывал в этом пример своим друзьям по трезвенному служению. Потом он дал вразумительные ответы на все поставленные вопросы.
Он благословил клуб на работу на православной основе и призвал: «А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте!» (Мк. 13, 37).
Владыка отметил, что слово «трезвость» в последние годы изрядно испачкано непоследовательными действиями властей и разного рода провокациями. А потому благословил нас впредь называться клубом «Бодрствование». В этот момент произошло как бы крестное православное наименование нашего клуба, поэтому мы и считаем Владыку Иоанна крестным отцом клуба, а также движения «бодрствующих во Христе» православных трезвенников. При определении нового наименования клуба Владыка отметил, что не видит ничего предосудительного в самом понятии «клуб». Лишь бы работа велась в православном русле. Владыка подчеркнул, что для православных христиан на первом месте стоит содержание – «елей веры», поэтому православной работой можно заниматься и в клубах, и в обществах, и в братствах, не обращая внимания на то, что враги Церкви стараются опорочить эти формы служения.
— А вы не смущайтесь, работайте по-православному, — сказал он.
Программу деятельности клуба он благословил словами апостола Петра: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет. 5, 8).
Владыка призвал расширять сферу работы клуба, больше заниматься православным просвещением. Очень сожалел он, что мало сейчас просвещенных православных людей среди мирян, которые могли бы в понятных словах проповедовать Православие. Обязательно надо готовить таких людей. В том числе и из среды трезвенников, ибо «жатвы много», а «делателей мало».
Еще Владыка указал на то, что не следует переубеждать тех, кто упорствует в своих заблуждениях, в том числе и сродников, подчеркнул, что не нужно впустую тратить силы и время: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга свиньям» (Мф. 7, 6).
Примерно через час, когда разговор наш завершился, я осмелился вновь обратить внимание Митрополита Иоанна на приведенную им евангельскую фразу «не бросайте жемчуга вашего перед свиньями». Я спросил Владыку Иоанна, применительна ли она к близким сродникам, не желающим трезвиться и посещать храмы Божии.
Он подтвердил, что эта мысль в полной мере относится к самым близким сродникам:
— Скажите один раз, скажите второй, но в третий раз не надо, ибо свиньям не нужны жемчуга, они жаждут пищевых отходов помоев. И если Вы настойчиво будете предлагать своим близким людям совершенно чуждые им святыни вместо житейских похотей, то бойтесь, «чтобы они... обратившись, не растерзали вас», — закончил Владыка мысль цитатой из Евангелия от Матфея (Мф.7,6).
Но, чутко уловив, что меня расстроили его слова, ибо я спрашивал о своих детях, Владыка добавил в утешение:
— Когда речь идет о близких родственниках или дорогих для Вас людях, за которых вы несете сердечную ответственность, то увещевания можно и должно повторять, но следует предварительно выдержать приличную временную паузу. Если вновь не будет нужного результата, опять терпите, молчите до времени, а потом снова скажите должное. И так до тех пор, пока позволит Ваша жизнь.

Дорогой Владыченька
И. Вязовский, Санкт-Петербург
Владыка Иоанн по приезде в Санкт-Петербург перво-наперво поспешил в Свято-Троицкий собор, прося молитвенной помощи у св. блгв. кн. Александра Невского. Впереди была большая трудная работа — общаться, убеждать и молиться, молиться... — Лавру должно было вернуть Церкви. Вопрос в том, какую цену придется за это заплатить. Цена оказалась непомерно высокой — жизнь Владыки. Здание гостиницы «Северная Корона», построенное на скандальные деньги близ Иоанновского монастыря, стало тем местом, где петербургский святитель взошел на свою Голгофу.
Вспоминает Анна Степановна Иванова, секретарь Владыки Иоанна: «Когда Владыка собрался уходить на эту встречу с Собчаком, то уже около двери библиотеки повернулся к нам и, положив правую руку на сердце, с поясным поклоном проговорил: “Ну, благословите меня!” Валюша — его врач — немного замешкавшись, ответила: “Господь Вас благословит, Владыко”, — и тихонько перекрестила его вслед. Мне тогда эта просьба Владыки о благословении запала в душу какой-то тревожной занозой».
Каждый год на годовщину смерти Анна Степановна приезжает в Петербург поклониться дорогой могиле.
Дальше она рассказывает: «Когда Владыку спрашивали, как он себя чувствует, он отвечал неизменно: “По погоде”. Никогда не жаловался. Если у него было тяжело на душе, то садился за фисгармонию и начинал играть. Мы уже знали: у Владыки что-то случилось, и он переживает. Играл только церковное. Когда не мог поехать в храм из-за болезни — лежал, молился... Он очень любил бывать в храме. Бывало, поедет на службу, видно, что из последних сил: больной, идет тихонько — но едет. Когда приезжал со службы, то весь светился. Физических сил не прибавлялось, но внутренне он преображался».
Мы идем с Анной Степановной по главному епархиальному корпусу. По ее удивленным репликам вижу, как многое здесь изменилось с того дня, как ее духовный отец покинул эти стены. Она вспоминает: «Владыка не шел ни на какие компромиссы и сделки с совестью. Заметив, что кто-то ищет выгоду, постепенно, не обижая, не обличая этого человека, осторожно расходился с ним».

О чудесном и повседневном
Виталий Снычев
Зовут меня Виталием Викторовичем Снычевым, и Митрополиту Иоанну я довожусь племянником, родной брат Владыки — мой отец.
Раннее детство Владыки было ознаменовано удивительным чудом. Вот что рассказывал мне отец. В ту пору Ване Снычеву было лет пять-шесть и жил он со своими родителями в городе Сорочинске под Оренбургом. Однажды, во время сильной грозы, в их дом залетела шаровая молния. Все, понятное дело, бросились в разные стороны: кто-то выбежал за дверь, кто-то выпрыгнул в окно... И только маленький Ваня безстрашно подошел к молнии, взял ее в руки и вынес из дома на улицу.
Раз уж речь зашла о детских годах Владыки, то следовало бы сказать вот что. Сейчас принято считать, что родители его были людьми малоцерковными. Это не так. Достаточно сказать, что мать Вани, раба Божия Матрона, за год до его рождения пешком отправилась в Киев, чтобы поклониться мощам киево-печерских угодников, получить у них благословение на рождение сына. Уже одно это говорит о том, что Ваня Снычев не случайно пришел к Богу, что благословение Божие еще до рождения почило на нем.
Сам я впервые встретился со своим дядей еще в ту пору, когда он служил в Самаре. Я тогда только что получил офицерские погоны, и Владыка был очень рад за меня: он всю жизнь очень уважал военных. Более тесные контакты у нас наладились, когда он возглавил Санкт-Петербургскую епархию. Я служил в Севастополе и, приезжая в Питер, много рассказывал Владыке о разделении нашего Черноморского флота, о том, что происходило тогда в отделившейся от России Украине. Митрополита все это очень волновало. Он мечтал лично побывать в Севастополе, выйти в море на боевом корабле Черноморского флота и отслужить молебен на борту. Адмирал Касатонов всей душой поддерживал эту идею, и я по мере сил способствовал предполагаемому визиту Митрополита в Крым. К сожалению, ничего не вышло: Владыка заболел и вскоре скончался...
Общаясь с Владыкой, я узнал, как велика его роль в деле возвращения Петербургу его исторического имени. Как известно, все лавры тут присвоил себе Собчак, однако это, скажем так, сильно преувеличено. Впрочем, надо отметить, что Митрополит Иоанн считал название Петроград более соответствующим исторической правде.
Очень запомнилось мне, как нетерпимо Владыка относился к курению. Услышав о ком-то: «Он человек-то хороший — не пьет, только курит много», — Владыка отвечал со вздохом: «Ох, лучше бы он пил!» Он был твердо убежден, что курение — один из самых серьезных грехов современного человека: курение, по его мнению, обличает рабскую покорность греху, слабость, дистрофию души, нежелание сделать даже малого усилия, чтобы поработать Богу. Я человек некурящий, но и меня эти слова Владыки всегда очень волновали. Ведь, в сущности, речь идет не только о курении: сколько греховных привычек имеет каждый из нас, и каждая из них обличает рабство греху, которому подпала наша душа!..

Он нас всех породнил
р. Б. Зоя, Санкт-Петербург
Я давно заметила: всех, кто лично знал Владыку, объединяет некое духовное родство. Когда я вижу людей, пришедших к Православию при Владыке Иоанне, то вот что удивительно: я их не знаю, и они меня не знают, но мы переглядываемся с пониманием — что-то родственное рождается между нами...
Впервые я увидела Владыку на Рождественской службе в Спасо-Преображенском соборе. Я тогда впервые в жизни праздновала Рождество, и этот день отпечатался в моей памяти очень ярко. Помню: Владыка, весь сияющий, стоял на ступенях собора, а в воздухе разливался чудной красоты колокольный звон... Это — одно из самых сильных впечатлений моей церковной жизни. А второе такое же сильное впечатление — это когда Владыка в том же Спасо-Преображенском соборе служил литургию за два дня до своей кончины. После проповеди он так проникновенно попросил: «Православные, помолитесь обо мне!..» — что у меня сердце замерло. И через два дня его не стало... Я с тех пор не могу без слез вспоминать этот день: прости нас, Владыко, что мы, по немощи своей, не смогли помолиться о тебе, как должно!..

Он подписывался «Твой богомолец»
Монахиня Иоанна (Смолкина)
Я была тринадцатилетним подростком, когда впервые увидела Владыку Иоанна. Он управлял тогда Самарской и Ульяновской епархиями и приехал в нашу деревню Оськино на престольный храмовый праздник. Церковь была битком набита, а он стоял на кафедре в митре, и мне не разглядеть было его лица. В окно лилось щедрое солнце, и от этого Владыка стоял, будто в некоем розовом облаке. Я не перемолвилась с ним ни словом, но интуитивно почувствовала, что это тот человек, которого бы я хотела назвать своим духовным отцом. Однако прошло много лет, прежде чем моя мечта осуществилась. Мы встретились, когда я поступила в Пюхтицкий женский монастырь и игумения Варвара послала меня домой выписываться. Приехав в Самару, я пошла в епархию. Владыка принял меня.
О чем я говорила тогда? Не помню. Помню только, как хорошо и тепло было у меня на душе от общения с ним. Но вот беда, из-за волнения я позабыла о самом главном — попросить, чтобы взял он меня в свои духовные чада. Тогда, вернувшись в монастырь, я решила, подобно другим сестрам, написать Владыке. Вскоре получаю ответ, а внизу подпись — «Твой богомолец». А я уже знала, что другим он подписывался знаком равенства, что значило — духовный отец. Я вновь написала Владыке, попросилась в духовные чада. Он ответил: «Я не против, но все будет зависеть от того, насколько ты будешь послушна». Вот был праздник души!
Подошло время пострига в мантию, я побежала звонить Владыке: «Владыченька, помолитесь, через два часа у меня постриг. Я так боюсь». Он мне в трубку: «Не переживай, все будет хорошо». Еще я боялась, что мне дадут какое-нибудь некрасивое имя, но говорить Владыке о том не стала. И вдруг слышу, как произносят: «Постригается монахиня Иоанна». Меня нарекли именем Владыки, которое означает — «благодать Божия».
Ошибочно думать, что Владыка всегда был благодушен. Как он умел нас проучивать! Вспоминаю два случая. Прихожу как-то к нему, а там — чай, а мне еще в одно место поспеть надо. Я с порога: «Владыченька, у меня времени мало, всего полчасика...» Он ничего не сказал и продолжил прерванную моим появлением беседу. Тема, затронутая в беседе, давно меня интересовала, и я решила остаться. Но Владыка напомнил: «Тебе пора уходить, полчаса прошло». Я заупиралась: «Но, Владыко, мне уже и не хочется уходить, так интересно, что Вы рассказываете». Он был неумолим: «Нет. Уходи». Я шла по улице и ругала себя за безтолковость, ведь Владыка помолился бы, и там, где меня ждали, все устроилось бы.
В другой раз мы приехали втроем. Одна сестра подошла к Владыке и говорит: «Владыченька, мне нужно с Вами поговорить минут двадцать». А надобно сказать, что мы все ждали, когда у него появится свободная минуточка. «Хорошо, — согласился Владыка, — идем». Он отвел ей ровно двадцать минут, как она и просила. Мы в тот день на прием не попали. Зато на следующий день сразу после вечерней трапезы Владыка пригласил нас к себе, а Елизавете сказал: «А с тобой, матушка, мы уже вчера обо всем поговорили». Владыка угощал нас чаем, и беседа наша затянулась до одиннадцати вечера. После я сказала Елизавете: «Пусть будет это тебе в мудрость — имей терпение. Вот мы потерпели, и Господь послал нам такое утешение».
А как он испытывал меня, когда я к нему приехала впервые... Он не пригласил меня на трапезу, а только вечером на беседу. Я восприняла это как должное, обидеться — в голову не пришло. Вечером после беседы он вдруг спрашивает: «Ну, говори, какие у тебя в этот день помыслы были?» Какие у меня могли быть помыслы? Я весь день как на крыльях летала в предвкушении встречи. «Все слава Богу, Владыко», — отвечаю растерянно. Тогда он благословил меня и сказал: «Завтра чтобы была на архиерейской трапезе». Потом уж я узнала, что он так испытывал меня на гордыню, не обижусь ли я, что не сразу получила приглашение. С тех пор, когда я приезжала к Владыке по делам ли монастырским, за советом ли, он всегда приглашал меня на трапезу.
Еще он выковывал у нас дух монастырский, следил, чтобы не очень прилеплялись мы к своим родителям. Однажды я приехала к нему и надеялась потом еще на несколько денечков съездить к маме. Вот я живу неделю, две... Мама каждый день звонит, плачет, ведь целый год встречи со мной ждала. Я тогда говорю: «Владыченька, мне бы домой теперь». А он: «Ничего, ничего, отсюда поедешь прямо в монастырь». Купил он мне билет, и я мимо мамочки прямиком до Пюхтицы и поехала. Кому-то это может показаться жестоким. Нет, он делал правильно, обрывая все родственные связи, выковывая в нас иноческий дух. Сам он так и жил.
Я благодарна Господу за то, что Он, по милости Своей, послал мне такого пастыря.

Слава Богу за скорбь и радость
Раба Божия Ирина
Знаете, молва людская, как ниточка, всегда приведет к тому месту, где можно найти любовь и спасение. Так и мы узнали, что был такой Владыка замечательный, Иоанн (Снычев), и все, кто молит его о помощи, — непременно ее получат. А рассказали нам о нем прихожанки церкви на горе Валдай, куда я с сестрой и сыном езжу на службу, хотя сами живем в Сосновом Бору. В этом храме я пою в церковном хоре, о чем еще несколько лет назад даже думать не дерзала, думала — недостойна.
А недавно пришли такие скорби... сил нет никаких терпеть: и болезни, и у сына в школе неприятности. Ученики узнали, что он в храм ходит да еще о. Сергию помогает (служит алтарником) и стали над ним издеваться — пинают, на крест нательный плюют. А он все мужественно терпел, мне не говорил, жалел, видимо. Да только узнала я, говорю ему: «Ты, сынок, ничего не бойся, у тебя в ранце иконка Божией Матери — защита твоя». Легко сказать, а как изо дня в день терпеть такое, на уроки ходить? Я этих ребят не виню: им никто не сказал, что такое хорошо, а что такое плохо, учителей только успеваемость волнует, о душе вспомнить недосуг. И вот посреди скорбей и болезней получили мы вашу газету «Православный Санкт-Петербург», прочитали, что завтра, 2 ноября, — день памяти Митрополита Иоанна. Утром спозаранку собрались и поехали поклониться у могилки Владыки, попросить у него заступничества и исцеления от болезней. Пришли на могилку, и первая радость — сколько здесь знакомых лиц оказалось! Вот отстояли службу, помолились, на душе и впрямь полегчало. Вы не смотрите, что я плачу, душа у меня сейчас поет эту песню, которую написал старец Николай Гурьянов: «Слава Богу за все, слава Богу за все, слава Богу за скорбь и за радость!»

Первая встреча – последняя встреча
Инокиня Феодора, Санкт-Петербург
Недели за две до смерти Владыка был в нашем храме Смоленской иконы Божией Матери. Когда я подошла к нему на помазание, он таким внимательным, добрым взглядом посмотрел на меня, благословляя, положил мне на голову свою руку. Вот и все. Только не могу я забыть ни этот взгляд отеческий, ни руку благословляющую. Что-то перевернулось в душе или, наоборот, стало на свое место. Это и была наша первая встреча.
Когда Владыки не стало и я поняла, что никогда больше его не увижу, не смогу задать волнующие меня вопросы, то стала покупать его книги. В них я нашла ответы на все. А потом мне приснился сон, будто стоим мы с Владыкой у огромного моста, и я, поклонившись, сказала, что читаю его книги. Владыка улыбнулся, погладил меня по голове и сказал: «Умница, читай. Помоги тебе Господи!» Сказал так и ушел по мосту.
Вскоре я приняла постриг с именем Феодора. Мое послушание — помогать тюрьмам и детским домам иконками, крестиками нательными. Однажды мне надо было 200 крестиков. Где взять? Пошла на могилку Владыки, все рассказала как живому, просила помочь. Вечером пришла в Смоленский храм на всенощную, навстречу — о. Богдан. Я к нему: «Батюшка, помолитесь за меня: мне для заключенных и для детского дома 200 нательных крестиков нужно». Батюшка тут же переговорил с алтарником, и тот вынес мне коробочку. «Вот, — говорит, — матушка, лежали в алтаре, намоленные. Ровно 200». И это не единственный случай, когда после молитвы на могилке Владыки мне приходили помощь и утешение.
А последняя моя встреча с Владыкой, я надеюсь, еще впереди, когда Господь призовет меня, недостойную, к Себе.

Пробуждение
Нина Хегай
В год празднования 1000-летия Крещения Руси до слуха нашего стали доходить гонимые прежде слова: «Спаситель мира», «Святая Троица», «Матерь Божия», «Православие», — и удивительные, ни на что не похожие песнопения. Они наполняли душу светлой печалью, приоткрывая мир новый, доселе неведомый. Луч света из этого мира пришел через Владыку Иоанна, тогда архиепископа Куйбышевского и Сызранского. Само слово «Владыка» было непривычным. Ведь мы все давно уже стали товарищами, все были одинаково гордыми и, как нам казалось, такими просвещенными!
Я работала редактором на телевидении. Случилось так, что мы записывали церковный хор с духовными песнопениями, предварительно договорившись с Владыкой по телефону. Он встретил нас у дверей храма приветливой ласковой улыбкой.
— Ну, здравствуйте, здравствуйте, теле-еле, наконец-то и к нам пожаловали...
— Владыко, мы такие темные, ничего не знаем, что такое Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой...
— Темные вы, темные, ну да ничего, посветлеете...
Появилось такое чувство, будто мы уже много лет знаем друг друга. Такое же чувство было и у моей приятельницы, режиссера. «Две Нины, вот вы какие», — сказал Владыка и с тех пор так нас и называл — «две Нины», не разделяя и тогда, когда мы стали его духовными детьми.
Мы пригласили его в нашу телевизионную станцию — в автобус, откуда велась запись передачи. Нина-режиссер заметно нервничала: «Товарищ Владыка, — кричала она, — что дальше показывать?» «Нина, не торопись, не волнуйся...» Он как будто каждый день садился за пульт в этом автобусе и спокойно, обстоятельно говорил, что надо делать. Когда запись окончилась и весь технический персонал успел уже полюбить этого необычного помощника режиссера, он позвал нас с собой. «Ну, две Нины, идемте за мной». Мы вошли в храм, подошли к огромной иконе — росписи на стене.
— А знаете вы, кто это?
—Нет, Владыко, не знаем.
— Это святая равноапостольная Нина. Сегодня день вашего Ангела. Помните его и не забывайте.
Было такое чувство, будто в душу ворвалось что-то огромное, светлое, будто сладкий огонь внутри. Мы обе не заметили, что плачем.
— Владыко, как же нам все это узнать? И где достать Библию?
— Приходите завтра в епархию, там поговорим. В десятом часу жду вас.
Нам не терпелось дождаться завтра, ведь мы даже и не представляли, что такое епархия. И вот... Аккуратный двухэтажный дом с зелеными воротами, везде чистота, порядок, все ухожено. Нас поразила длинная очередь. Молодая женщина в косыночке встретила с улыбкой, попросила подождать и сказала, что сейчас доложит Владыке. Через минуту вернулась: «Владыка ждет вас, проходите». Мы привыкли к тому, что по долгу службы везде шли без очереди, везде нас встречали радушно — телевидение все-таки. Но здесь было нечто другое. Казалось, и очередь нам радуется, и эта женщина, а Владыка как будто только нас и ждал. Он радостно поднялся навстречу: «Две Нины, ну, давайте, садитесь, рассказывайте».
— Да что рассказывать, мы же ничего не знаем...
— Не знаете? А как же на телевидении работаете?
— Да это-то мы знаем, а вот что там, в храме... Ведь мы никогда не думали об этом.
— Конечно, не думали. Ведь вы наблюдаете за жизнью видимой. А есть еще жизнь невидимая, сокрытая от телесных очей. Вот ее-то и нужно наблюдать, к ней-то и нужно идти. Потихонечку, полегонечку, только не отступать. Вот мой старец учил меня этой неотступности, терпению и послушанию.
И Владыка начал говорить о своем старце, Митрополите Мануиле. Говорил увлеченно, рассказывал эпизоды из его жизни, и печальные, и смешные, и назидательные. Мы и не заметили, как пролетело больше часа.
— Владыко, там люди ждут, а мы тут Вас задерживаем.
— Ничего, они привычные. А вы здесь в первый раз.
Он позвал секретаря, и через несколько минут в руках у нас были заветные толстые тома в черном кожаном переплете.
— Читайте Евангелие, познавайте учение Спасителя мира. Чтобы очистить сердце, надо смиряться. Смирение — великая сила. Вы этого не понимаете пока. Смирять себя надо всю жизнь, до последнего вздоха. А как подумаешь только, что смирился, вот уже и возгордился.
— Ой, как все это сложно...
— Сложно, но нужно... Как хотелось, чтобы эта необыкновенная беседа длилась безконечно, но, увы, время кончилось. Владыка встал и сам благословил нас на прощание. И вот мы уже не идем, а летим по улице с драгоценными книгами и счастливыми лицами, благословленные удивительным человеком. Как будто ничего не произошло, но для нас случилось так много. Мы как будто заново родились. Когда мы вспоминаем нашего дорогого Владыку Иоанна, приходит мысль о том, что ничто внешнее, как бы красиво оно ни было: ни храмы, ни песнопения, ни величавость службы, — не смогут пробудить душу, если ее не коснется другая душа и не согреет любовью Божественной. От сердца к сердцу — только таким может быть путь к вере в наш безбожный век. И если бы Господь не послал нам Владыку Иоанна, так и блуждали бы мы до сих пор в своих просвещенных светским образованием потемках. Вот почему мы всегда будем помнить и благодарить нашего дорогого Владыку. Вечная ему память.

Большое видится на расстоянии
Капитан I ранга Н.И. Поздняков, член Санкт-Петербургского философско-богословского общества
2 ноября 1996 года исполняется год со дня кончины Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева).
«Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам Слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13, 7).
Да, большое видится на расстоянии. А расстояние между нами, живущими, и ушедшими от нас неумолимо увеличивается. Уже год, как перестало биться сердце смиренного молитвенника и архипастыря, духовного нашего отца, искреннего патриота и выдающегося государственника, ученого богослова и историка, Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна. Он помогал нам, служа Богу, Которому отдал всю свою жизнь. И мы верим, что его молитвенная помощь нам, грешным, не прервалась со смертью, равно как и мы не должны отступать от святого дела помощи нашему дорогому Владыке. Со стыдом и скорбью вспоминая наше нерадение, можно горестно воскликнуть: чем же теперь можем мы ему помочь? Великий святитель Иоанн Златоуст призывал: «Постараемся, сколько возможно, помогать усопшим, вместо слез, вместо рыданий, вместо пышных гробниц — нашими о них молитвами, милостынями и приношениями, дабы таким образом и им, и нам получить обетованные блага». Сразу по кончине Митрополита Иоанна и в течение года звучало немало скорбных слов. Потеря невосполнима. Но осталась память, живо слово, не прекращается молитва.
В духовном плане бытия жизнь человека имеет глубочайшее обоснование, заключающееся в Промысле Божием о каждой новой душе, таинственно появляющейся в этом мире. Постепенно возрастая и осознавая себя, человек постигает смысл своей жизни — сначала в родительской любви и заботе, затем в привязанностях друзей, и, наконец, осознает себя частицей величественной и гармоничной картины мироздания. Это укрепляет в человеке веру во Всеблагого Творца. И как важно, чтобы на этом пути познания и самовозрастания с нами рядом были мудрые наставники и духовники, помогающие бороться с искушениями!
Для меня очень важно и знаменательно то, что начало моего осознания многих духовных вопросов происходило под влиянием и в непосредственной близости Владыки Иоанна. В первый раз я увидел Владыку в Никольском соборе на всенощной и, подходя для помазывания елеем, не знаю, отчего (может быть, растерялся)... забыл поцеловать его руку! Сколько раз впоследствии эта добрая теплая рука благословляла меня, — до сих пор благодарно храню эти отеческие прикосновения. Второй раз встретился я с Митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским на конференции в Ленинградском областном институте усовершенствования учителей. Шел большой и важный разговор о становлении в России Русской школы. Владыка начал свое выступление как-то тихо, вроде бы говоря сам с собой, и в зале прокатился шумок недовольства, да и я, грешный, чуть не возроптал: ну вот, ничего не слышно, да и голос какой-то не ораторский, слабый... А дальше произошло чудо: зал на одном дыхании, как завороженный — если допустимо здесь такое сравнение — слушал своего архипастыря — и верующие, и неверующие. Впоследствии я неоднократно видел, что на публичных выступлениях Владыки Иоанна подобная ситуация повторялась всегда — я даже замечал время: за 20–30 секунд утихомиривались все, и уже ничто не мешало благостно воспринимать этот тихий убедительный голос и весь облик его, такой дорогой для нас, неразумных его чад. Не сомневаюсь, что это было нечто большее, чем ораторское искусство.
Затем жизнь еще более приблизила меня к Владыке: приходилось встречаться на заседаниях отделения богословия Петровской академии наук и искусств, на собраниях Санкт-Петербургского философско-богословского общества, председателем которого был Владыка. Встречи происходили и в рабочем кабинете Митрополита, и в его резиденции на Каменном острове. Однажды посчастливилось в течение трех недель общаться с Владыкой, организуя киносъемку документального фильма о нем. С каким пониманием, терпением и кротостью, при всей своей занятости, он исполнял все требования сценаристов, режиссера и оператора! И наконец, последний случай, глубоко тронувший меня его вниманием и отеческой заботой: в день венчания моей дочери Владыка вручил мне для молодых огромный букет из белых роз!
А время преподносило одно испытание за другим. И с Санкт-Петербургской кафедры к людям полетело вдохновенное Богом слово Митрополита Иоанна. Это была проповедь, вышедшая за пределы храма. Одной из первых откликнулась «Советская Россия» — 12 сентября 1992 года появляется статья Владыки «Быть русским!», а 10 октября — «Тайна беззакония». Разрушители России получили в них должную оценку, и в их мутной среде сразу поднялась грязная волна провокационных обвинений. Ставился даже вопрос — должен ли иерарх Церкви, кроме молитв, еще и публиковаться в светской печати? Открывшийся источник чистой целебной воды стремились завалить камнями. Владыка Иоанн спокойно отвечал на эти нападки: «Будучи вне политики, Церковь не может тем не менее пребывать вне общества, вне жизни, делая вид, что не замечает того шабаша, который устроили на Руси христоненавистники, растлители и сатанисты разных мастей».
«Я чувствую необходимость предупредить людей об опасности, грозящей нам со стороны тех лиц, сил и учений, которые разрушают единство народа, Церкви и государства».
В лице Митрополита Иоанна Церковь давала нелицеприятную нравственную оценку и политике, и экономике, и идеологии. И волна людской благодарности и признательности была ответом Владыке. Не могу забыть одного письма: «Пишет Вам коммунист и атеист. Никогда бы не подумал, что буду писать письма вообще, а тем более — иерарху Церкви. Под сильнейшим впечатлением от Ваших, Владыко, статей, я осознал тот вред, который несет Русской Православной Церкви и всему нашему народу католицизм, протестантизм, различные секты. Они добрались и до нашего лесного поселка. И вот я — коммунист и атеист — совместно с главой поселковой администрации — стал работать над объединением в поселке православных верующих. Теперь регистрируем церковную общину, будем освящать новое кладбище и даже строить храм. Вот так, глубокоуважаемый Владыко Иоанн!»
Говоря правду полностью и до конца, он не боялся и щекотливых, «неудобных» вопросов, намеренно до сих пор искажаемых и скрываемых. Мы не устаем учиться у него, с каким мужеством и тактом, порой даже с улыбкой и доброй усмешкой, он говорил о врагах России, о русофобии и «творцах катаклизмов», не забывая при этом особо остановиться с болью и на наших собственных грехах — старых, нераскаянных, и многочисленно плодящихся новых. Часто повторял Владыка горькие слова святого праведного отца Иоанна Кронштадтского: «Перестали понимать русские люди, что такое Русь! Она есть подножие Престола Господня. Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский». Понять не только политически, социально, идеологически — понять молитвенно, к чему и призывал нас покойный Митрополит: «Кто на протяжении тысячи лет ковал и пестовал несгибаемый державный дух русского патриотизма? — Церковь Православная! Кто вдохновлял отважных и укреплял малодушных, освящая дело защиты Отечества как личный религиозный долг каждого, способного носить оружие? Кто научил русского человека быть верным — без лести, мужественным — без жестокости, щедрым — без расточительства, стойким — без фанатизма, сильным — без гордости, милосердным — без тщеславия, ревностным — без гнева и злобы? — Церковь Православная!»
В статьях и книгах Владыки Иоанна находим мы глубокое обоснование того, что Православие исторически неразрывно с русским национальным самосознанием. Православная вера была воспринята Русью как своя, принята не случайно, а органично, и в итоге непротиворечиво — как бы поместив в канонические рамки все богатство народной души, уже содержащее в себе, наряду с языческой жестокостью, и мягкость христианского учения. Так отчего же теперь столько напастей на нас? — «Мы забыли, что мы НАРОД, русский православный народ, народ Божий, и многие беды наши — личные, мелкие — суть лишь следствие одной великой всенародной беды: безудержного разгула в России безбожия и сатанизма. А мы все будто чужие друг другу».
В сложном вопросе о взаимоотношениях различных убеждений, вер и конфессий опять-таки Владыка Иоанн служит нам ориентиром: «Самим словом “экуменизм” пользуются достаточно давно, однако раньше, до революции, скажем, в него вкладывали совершенно иной смысл. Православие при этом понимании не уходило сквозь решето пустой говорильни и не растворялось в «общих» мнениях, а только свидетельствовало перед инославными чистоту своей жизни: «Если вы хотите приобщиться этой духовности — вот вам истоки жизни, к ним припадайте и утоляйте жажду. Но иного пути не может быть». Главнейшая заповедь Христа есть заповедь о любви — к Богу и ближнему. Поэтому мы должны по-христиански, с любовью и благожелательностью относиться к представителям иных религиозных воззрений. НО ЛЮБОВЬ НЕ ДОЛЖНА БЫТЬ СЛЕПОЙ, она ни в коем случае не может покрывать ересь, лжеучение, говорить, что это темное, когда это светлое, и наоборот».
И вот живой пример. Чечня обезпокоила многих, и не только кровью, но и растущим мусульманским противостоянием. Появились публично высказываемые опасения угрозы, исходящей от мусульман. Однако вспомним: католиков и лютеран в России было всегда неизмеримо меньше, чем мусульман, но Православие с исламом умели уживаться. Какой же реакции от мусульман мы хотим теперь, если почти полностью повернулись на Запад и угодливо смотрим в рот американским интересам? Если Россию наводнили всевозможные секты из-за океана? Ответы находим опять-таки у Владыки Иоанна в статье «Торжество Православия».
Четкое понимание и ясность внес Владыка Иоанн и по поводу спекуляций на «любви к врагам», «непротивленчестве» и пацифизме. Враги врагам рознь. «Живи в мире с врагами, но со своими врагами, а не с врагами Божиими», — поучает нас св. Иоанн Златоуст. Московский митрополит Филарет писал: «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими». И Владыка Иоанн, проникнутый этими мыслями, не уставал повторять: «Да, главнейшая заповедь христианства—это заповедь о любви— любви к Богу как средоточию всяческого добра и блага: милосердия и долготерпения, красоты, гармонии, справедливости. Но именно поэтому совершенно естественно, что все, идущее вразрез с этой заповедью, все, мешающее христианину исполнять ее, должно быть ему ненавистно. И это — единственно святая ненависть: ко злу, ко греху, к страстям человеческим, к сатанинскому беззаконию».
Сейчас многие, в том числе и в верхах, озабочены якобы отсутствием у нас конструктивной российской идеологии — той центральной идеи, на которой сплотились бы все здоровые силы страны. «Политики терпят неудачу в выработке единой “идеологии возрождения”, потому что подходят к этому вопросу сугубо конъюнктурно, — говорил Владыка, — рассматривая такую идеологию как один из механизмов управления обществом, а не как результат глубоких, осмысленных, обоснованных и выстраданных убеждений. Что же касается наличия идеологической платформы, пригодной для возрождения России, то она, конечно, есть». Это идеология русской империи, русской нации и русского религиозного мессианства, то есть именно то, что в прошлом веке было известно как «Православие. Самодержавие. Народность». В противоположность агрессивному европейскому национализму, на Руси эта идеология всегда носила охранительный и миротворческий характер, отечески-покровительственный по отношению к малым народам. Русский империализм также не был агрессивным, тем более милитаристским. Державность — это не государственное самосознание народа, принявшего на себя церковное послушание «удерживающего» на пути рвущегося в мир сатанинского зла. «Державность предполагает государственное воплощение нравственно-религиозного идеала, построение государства, признающего своей целью не только земное, плотское преуспеяние граждан, а создание наилучших условий для спасения души, для творения добра и пресечения зла». Четыре года прошло, как были сказаны эти слова, но, к глубокому сожалению, мало кто к ним прислушался. Так что остаются они актуальной задачей настоящего и будущего, наряду со многими другими проблемами, четко сформулированными в программной работе Владыки «Творение добра и правды». Кстати, в этой работе есть раздел «Военное строительство», и я, военный человек, был поражен, когда позже разработанная официальная доктрина почти слово в слово повторила основные мысли этого раздела.
Вообще, не устаешь поражаться мудрости и прозорливости Владыки Иоанна в вопросах, даже, казалось бы, совсем далеких от религии. Наверно, это оттого, что в лице почившего Митрополита мы непосредственно прикоснулись, сами того вполне не осознавая, к силе молитвы и помощи Божией. Волею Господа нашего мы были удостоены духовного общения с замечательным архипастырем, внешне таким простым и доступным. А сам он в беседах очень часто высоко и уважительно отзывался о других священниках: «Видимо, отцу Василию такая сила дана», или «Ну, не все же такие хорошие, как отец Геннадий!», «А тут надо к отцу Георгию обратиться».
Очень хорошее название дали последней книге о Митрополите Иоанне: «Пастырь добрый», именно таким он навсегда останется в сердцах наших.
Высокопреосвященнейшему Иоанну, Митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому — ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!

Для нас он был всем
Из воспоминаний Елены З., г. Самара
Владыка очень любил свою паству. В каждом человеке он видел своего ребенка. И хотя в этом ребенке были свои телесные и душевные недостатки, Владыка старался исправить их и помочь исцелению от болезни. Всем сердцем Владыка стремился помочь человеку, и для этого он трудился, не жалея самого себя. Все знают и помнят, что на приеме к Владыке всегда толпилось много народа. И всех он старался принять и выслушать. Кроме того, к нему непрерывно шли домой. Принимал он людей до десяти часов вечера. А если кто-то приходил со срочным делом, то прием продолжался до глубокой ночи.
Все могли позвонить Владыке по телефону, и ни разу никому он не отказал, никогда не возмутился: «Что Вы мне не даете покоя? Вы мне мешаете спать...» Такого никогда не было. Владыка всегда входил в суть дела каждого человека, обращавшегося к нему за помощью.
Я всегда шла к нему с невольным трепетом и благоговейным страхом. Владыка выходил, протягивал руку на благословение и спрашивал: «Ну, а как Вы? Что там у Вас?» Мы приходили к нему один, а то и два раза в неделю, сообщая о всех своих важнейших делах и событиях, делились неприятностями и успехами, обсуждали с ним все наши проблемы. Он всегда внимательно слушал нас и советовал, как поступать в том или ином случае. Окончив беседу, мы уходили от него с необыкновенным духовным подъемом. Несколько раз, после визита к Владыке, я ловила себя на мысли, что он напоминает мне доброго волшебника из милых детских сказок, которому стоит лишь взмахнуть волшебной палочкой, и мигом исчезают все горести и невзгоды. Посетишь, бывало, нашего Владыку, и сразу окажется, что нет ни скорбей, ни тяжестей. Все разрешалось, все как бы само собой проходило.
Слово Владыки обладало необыкновенной силой, и об этом знали все. Стоило спросить у Владыки о чем-нибудь важном, а потом сделать нечто обратное тому, что он благословил, — и случалось подчас непоправимое. Очень многие испытали подобное на себе, потом нередко каялись из-за того, что посмели ослушаться Владыку. Сам Владыка Иоанн неустанно подчеркивал: «Надо слушаться моего первого слова».
Помню, как во время массового увлечения сеансами Чумака и Кашпировского соблазнилась и некоторая часть православных. Владыка сразу отозвался на это искушение. Однажды вечером он вышел для проповеди на амвон и грозно сказал: «Я Ангел Церкви, и моими устами говорит Сам Бог». И тогда же строго запретил кому-либо лечиться у мнимых целителей.
Большое значение Владыка придавал делу милосердия. Примечательно отношение Владыки ко всем старым и больным людям, к которым он старался пристроить молодежь, и тем самым учил милосердию. Если к нему приходили и просили о помощи, он обязательно выходил на амвон и просил паству помочь нуждавшемуся. Добрые люди всегда находились. Они образовывали, как правило, небольшую группу из пяти-шести человек. Владыка лично следил за ее составлением, и по очереди, сменяя друг друга, эти люди ухаживали за больным. Он не только был милосерден сам, но и вел этим путем людей, которые, видя благой пример своего архипастыря, теснее сплачивались вокруг него.
Владыка постоянно общался с народом: с малыми и старыми, с красивыми и некрасивыми, глупыми и умными. К нему шли все, и всех он принимал одинаково с большой любовью.
Трудно было нам расставаться с Владыкой. Протоиерей Иоанн Букоткин рассказывал: «Когда пришла весть о перемещении Владыки на Санкт-Петербургскую кафедру, я сказал ему, что он зря уходит. Владыка же ответил так: «Отче, меня Патриарх уже дважды просил об этом. Я думаю, что мне вменится во грех, если я буду продолжать отказываться». И правда, став Митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским, Владыка Иоанн открылся всей России».

Брат
Лидия Соколова, православный писатель
Вспоминается первая годовщина после похорон приснопамятного Митрополита Иоанна. Перед глазами встают дорогие образы. Вот Мария Ивановна, приехавшая из Самары, где многие годы окормлялась у Владыки. Она почти жила на Никольском целую неделю. Лишь холодные осенние ночи заставили ее приходить ночевать в мой дом. Молчаливая, тихая, она приходила поздно вечером, принося с собой нехитрую снедь, подаренную лаврскими монахами, и, помолясь, укладывалась спать. Утром, как на работу, она отправлялась на могилу. Это было особое служение Владыке. Несколько дней, которые мы провели рядом, дали пример неброской кротости, искренности, доброты — качеств, необходимых каждому христианину. Я смотрела на чад Владыки и видела его самого.
В первые поминальные дни каждый вечер мы встречали на могиле простого светловолосого человека. Он одиноко стоял в сторонке, и весь его вид выражал какое-то страдание и смирение. Старичок не уходил несколько часов, хотя было видно, что он устал. Наконец, раба Божия Зоя, хлопотливо разбиравшая горы цветов на могиле, обратила внимание на этого человека и подошла к нему. Ее поразил его печальный вид, простой костюм, молчаливый образ. Чуткое женское сердце подсказало ей, что он чувствует себя ненужным, поэтому надо было его поддержать, согреть. Быть может, этот город стал теперь для него чужим и холодным? Она была удивлена его скромностью, когда узнала, что это родной брат покойного Владыки. Так мы познакомились с Петром Матвеевичем Снычевым.
Встречи на Никольском кладбище стали традицией, у родных Митрополита появилось много друзей. Теперь мы встречаем и провожаем Петра Матвеевича с супругой Ниной в каждый их приезд в годовщину памяти Владыки.
Нежная любовь связывала братьев, хотя дороги их разошлись еще в юности. «Петенька», — так ласково обращался к нему Владыка. «Иоанн пошел по духовной линии, а я — по ремеслу», — сказал Петр Матвеевич. Владыку он называл коротко — брат. Митрополит приезжал к ним в отпуск, а в последние годы они встречались на невских берегах. «Здесь брату звонили по телефону и предупреждали о смерти, но он не боялся, а только говорил: «На все воля Божия», — рассказывал Петр Матвеевич. В свой последний приезд Петр Матвеевич попросил передать его слова: «Спасибо за прием, за доброе отношение всем питерцам, уважающим и почитающим моего брата. Всем кланяюсь, желаю здоровья, спокойствия».
...А народ идет и идет к могиле Митрополита Иоанна. Что же так ценят в этой памяти люди, которым не надо напоминать о годовщине приснопамятного Митрополита? Говорят, он был плохим администратором, но народ не знал его как руководителя огромной епархии, он знал его боль и любовь за Россию. Могила Владыки многих познакомила, примирила и соединила, она дает людям покой и благодать.

Письмо
Сергей Шаргородский, Санкт-Петербург
С трудами Владыки Иоанна я и моя супруга познакомились впервые в 1992 году. Мы сразу ощутили в них мощный призыв радетеля о благе России и Православной Церкви. Затем были встречи с Митрополитом Иоанном в Концертном зале у Финляндского вокзала, где мы с трепетом внимали речам архипастыря, каждое слово которого, сказанное тихим голосом, отдавалось в сердце набатом. Многие высказывания Владыки были душеполезными поучениями истинного старца. Запомнился такой эпизод: из зала задали вопрос о чудесах, творимых какими-то людьми. Владыка сказал, что к таким случаям нужно относиться осторожно, так как чудеса бывают от разных сил. А потом задумчиво добавил, обращаясь ко всем: «Если вы заплачете, искренне сокрушаясь о своих грехах, вот это будет настоящее чудо». Сколь глубок смысл этих простых и мудрых слов...
Однажды перед началом встречи Митрополита Иоанна с жителями Санкт-Петербурга мне представился случай преподнести Владыке букет роз и от всей души поблагодарить за все, что он сделал для народа Божьего. При этом я так растерялся, что даже не испросил благословения старца, но его ласковое, проникновенно произнесенное слово «Спасибо» навсегда осталось для меня лучшей наградой.
К сожалению, у Владыки были и недруги, это чувствовалось по нападкам на него в некоторых газетах. Чтобы его поддержать, мы с супругой дерзнули написать письмо с искренней благодарностью за труды. Конечно же, мы не рассчитывали на ответ столь занятого человека. Но Владыка прислал открытку с изображением храма во имя Рождества Христова в Вифлееме с коротеньким благодарственным письмом: «В меру своих сил все мы должны потрудиться на благо нашей Церкви и нашего Отечества».
Запомнился концерт в филармонии, на котором присутствовал Митрополит Иоанн и великий русский композитор Г. Свиридов, произведения которого исполнялись в тот памятный день. С каким вниманием и пониманием слушал Владыка песнопения!
Кончина Митрополита Иоанна — тяжелая утрата для всех нас, но утешает, что земля Русская несомненно обрела в нем еще одного небесного заступника.

На приёме
Валентин Семенов, директор ВНИИКСИ СПбГУ, профессор
С Владыкой Иоанном я познакомился в декабре 1993 года, когда он неожиданно (по крайней мере для меня) пришел на наше заседание Епархиальной комиссии по восстановлению прав Русской Православной Церкви. Он показался мне простым, даже простоватым и очень старым человеком с совершенно седой бородой (хотя ему тогда было не так уж и много — 66 лет).
Митрополит благословил каждого из членов Комиссии, поприсутствовал на нашем собрании, задавал вопросы, а в конце пожурил за малоуспешную работу, что было вполне справедливо. Говорил он негромко и очень просто.
Вспоминается один из приемных дней Владыки в Духовной Академии. Это было в последний год его жизни. Прийти к митрополиту Иоанну на прием мог кто угодно. И в тот день в коридоре перед его приемной живописно расположилась длиннющая пестрая очередь, состоящая из представителей всех слоев общества. Тут были люди пожилые, среднего возраста и молодежь; мужчины и женщины, в церковной и светской одежде, некоторые были импозантны, другие — простецы. Я заметил несколько военных, иностранцев, театрального деятеля, депутата городского Законодательного собрания, очень красивую элегантную даму и маленькую старушку, одетую очень бедно, даже ветхо.
Через три часа стало ясно, что всех пришедших в этот день принять не удастся. Внезапно Владыка появился в коридоре и сам стал обходить стоящих в очереди, спрашивая, кто по какому вопросу пожаловал. Кого-то он выслушивал, кратко отвечал и благословлял, кому-то отвечал, но не благословлял, около кого-то задерживался, а одному солидному на вид господину сказал весьма твердо: «Нет, сегодня я не смогу принять Вас...» Таким образом Митрополит обошел всех до последнего.
Я был поражен, как все это удивительно делалось и как все получили, пусть кратчайшую, но аудиенцию. Подумалось, можно ли такое увидеть в приемных наших светских чиновников? Мне лично не приходилось.
Возмущают писания некоторых недоброжелателей, которые никогда не общались с Владыкой Иоанном, но смеют называть его невежественным и агрессивным. Для всякого непредвзятого человека несомненно, что Митрополит Иоанн был истинно духовным народным пастырем. Один знакомый телевизионный редактор, как все телевизионщики, большой скептик и иронист, когда речь у нас зашла о Владыке Иоанне, сказал: «Никому из церковников не верю, не верю, что они верят. А вот этому старику — верю и верю, что он искренне верит и говорит от души...»
Когда мне случается посещать Никольское кладбище Александро-Невской Лавры, всегда сворачиваю к могиле Митрополита Иоанна, минуя помпезные памятники на могилах власть имущих. Эти могилы совершенно неуместно и необоснованно появились здесь в последние годы, иные из них даже не имеют православных крестов.
...Около скромной могилы Владыки Иоанна всегда горят свечи, всегда лежат живые цветы (а летом и растут), всегда кто-нибудь есть, в основном это простые — в лучшем смысле этого слова — русские люди.

За три дня
Священник Лев Церпицкий, настоятель Преображенского собора г. Выборга
Незадолго до кончины Владыки Иоанна я зашел в канцелярию епархии. Секретарь разговаривала с Митрополитом по телефону и дала мне трубку. Владыка пригласил к себе. Я поехал в его резиденцию на Каменный остров. К Владыке я всегда относился с уважением, а он меня всерьез не воспринимал, мы с ним только о рыбалке и говорили.
А в ту встречу он много интересного, неожиданного для меня рассказал. Поделился со мной, как тяжело складываются у него отношения с Собчаком. Рассказал, что надо идти на встречу с ним в четверг, иначе тот не принимает. Эта встреча очень тяготила Владыку, он буквально плакал.
А на прощание, когда я уже собирался уходить, Владыка завел разговор о рукоположении в священники очень хорошего, глубоко верующего человека, которому долго отказывали в принятии сана. Меня это настолько тронуло, что я тоже расплакался. Ответил, что это удивительный поступок: «Ведь это молитвенник за Вас будет». Владыка неформально подошел к решению судьбы этого человека. А через три дня его не стало.

«Молюсь о заключённых»
Валентина Осипова, староста церкви прп. Серафима Саровского колонии строгого режима п. Форносово
Однажды я привезла в подарок Владыке Иоанну крест от братии заключенных колонии строгого режима п. Форносово. Он благословил этим крестом всех присутствующих — большое собрание. И сказал: «Меня в жизни заключенные много обижали. Несколько раз обкрадывали, но я люблю их всех и молюсь за них. Знаю, как им тяжело спасаться». Эти его слова я всегда помню, выполняя послушание, дарованное мне Господом, на которое меня благословил Владыка Иоанн. Дай Бог донести его.
Шесть лет с нами нет Владыки, но он не оставил нас своей молитвой, своей заботой. Каждый это чувствует. Сколько исцелений было на его могиле... Знаем, что Владыка рядом с Господом. Не забудем, что в Царствии Небесном есть у нас такой молитвенник.

Встретились
Архимандрит Гурий (Кузьмин), настоятель собора св. вмц. Екатерины в г. Кингисеппе
С Владыкой Иоанном я повстречался, когда он был еще игуменом. Будучи в Самаре, я как-то пришел к Владыке Мануилу (Лемешевскому) в митрополичьи покои, и мне открыл дверь будущий Владыка Иоанн. В тот раз встретиться с епископом Мануилом мне не удалось, это огорчило. Но с тех пор я часто виделся с отцом Иоанном. Когда он стал архиереем и узнал, что я принял монашество, то прислал мне телеграмму с приглашением быть его келейником. Я был в затруднении, молился, советовался с Владыкой Германом, нынешним архиепископом Волгоградским
и Камышинским, а тогда — ректором Ленинградской Духовной Академии. Я поехал к Архимандриту Иоанну, он дал мне читать книгу аввы Дорофея. Неделю держал меня в затворе. Но келейником я не стал, видно, Промысл Божий обо мне был иной.
В 1983 году уже была договоренность, но повредил Ульяновский уполномоченный по делам религии. Несколько лет я служил в Новгороде. Но наша связь с Владыкой Иоанном уже не прерывалась, каждый год мы встречались. Он очень хорошо ко мне относился.
А затем, когда правящий в то время архиерей, Владыка Алексий, стал Патриархом, я особо молился и чувствовал, что Владыка Иоанн будет на нашей кафедре. Знаю, что и другие люди молились, одному лишь Богу это все известно. Так вот, в свое время мне не удалось служить с Владыкой, но сложилось так, что в 1990 году Владыка сам прибыл на Санкт-Петербургскую кафедру. Это чувство было во мне скрыто, даже и сам не давая себе в нем отчета, я ждал приезда Владыки. Здесь мы встречались уже часто, особенно в последнее время. За два часа до его кончины я разговаривал с ним по телефону. После этого мне неожиданно сообщили, что Владыка умер. Срочно приехал в митрополичьи покои, куда уже было перевезено тело Владыки. Я был первым священником, приехавшим прощаться. Переоблачили его. Всю ту ночь провел с Владыкой. Мы читали Евангелие, служили панихиды. Потом было отпевание в Александро-Невской Лавре. Царство ему Божие! Упокой, Господи, душу его в селениях праведных и по его молитвам да хранит богоспасаемый наш народ в вере, чистоте, святости, чтобы мы были исполнителями заповедей Христовых и наследниками Его Небесного Царства.

Жизнь - наука
Из писем Владыки своей духовной дочери и личному врачу Валентине Сергеевне Дюниной, принявшей после его кончины монашеский постриг и почившей 28 января 1997 года схимонахиней Варварой
«Рад за тебя, что имеешь прилежание к своей работе. Любовь к труду избавит тебя от лишней рассеянности и праздности.
Обжечься недолго, только помысли о себе как о нечто таком, вот и ожог. Пойми правильно свое положение среди мира и те возможности, которыми ты располагаешь для своего личного совершенства.
За большим не гонись, а малое выполняй с усердием. Остальное время трудись и вникай хорошенько в тайны жизни с мыслью о Боге. Вот тебе и урок нравственный — микробы изменяются, стремясь сохранить свою силу, и ты видоизменяй форму Богослужения и сохраняй в себе дух жизни во Христе...»
«Смотри и учись, но только не лести и шарлатанству, а правдивости. Учись через отрицание плохого. Вижу, что у тебя большое стремление овладеть медицинским искусством. Стремление доброе, но надо пройти некоторые трудности. К ним и готовься.
Сделай все, от тебя зависящее, а в остальном положись всецело на волю Божию. Господь Сам устроит во благо. Зря не переживай и не волнуйся. Все будет так, как угодно Богу. Крепись и храни себя от осквернения мира, молись и бегай самонадеянности. Не теряй зря времени. Художественную литературу не отбрасывай. Она необходима для развития художественных образов при нарисовании воспоминаний».
«В любви и сострадании к больным черпай для себя силу и радость. Ты ухаживаешь за болящей тетей, тело твое изнемогает, но дух должен быть радостным! Ведь это ты жизнию стремишься выполнить заповедь Божию, а это самое главное в преподанном Спасителем учении: “Болен был, и посетили Меня”.
Не смущайся тем, что животные служат науке и являются ее жертвой. Это допускается ради блага человека.
Не скорби о том, что твои открытия приписывают себе другие. Вырабатывай искреннее смирение. Бегай от славы человеческой. За смиренные труды Господь не оставит в нужное для тебя время. Не будем гоняться за временным счастьем, обманчивым и коварным. Приложим старание к тому, чтобы обрести нам милость у Бога, вечно Пребывающего и Утешающего...
Когда у тебя при неблагоприятных условиях появляется желание помолиться, а при благоприятных условиях пропадает, то здесь и первое, и второе – от врага. В первом случае молитва растворяется тщеславным помыслом, а во втором — леностию. Учти это!
К противоположным веяниям всегда готовься после радостей, это своего рода закономерность жизни. Когда радуешься, ожидай обязательно печали, и наоборот. Потому, чтобы не потерпеть ущерба от того и другого: от радости и печали, — надо всегда быть готовым к ним. Умудряйся. Не всегда бывает напряженность, Господь посылает и отдохновение. Присматривайся к этому и не забывай».

Старец
С усопшими праведниками мы, православные люди, общаемся, поминая их на молитве. А еще мы усваиваем образ их жития через оставленные подвижниками писания. В писаниях Владыки Иоанна каждый находит близкое сердцу. Кому-то дороже призывы воителя за чистоту Православия, горящего защитника Отечества, а кому-то — советы любящего отца, старца, учившего чад своих жить не по букве, а по духу учения Христова.
Образ духовного отца встает перед нами со страниц писем Митрополита Иоанна. И если не в теории, а на деле выполнять все советы, собранные в книге, то мы сможем приблизиться к святому житию. Советы эти просты и очень кратки. Удивительно, что хотя адресованы они конкретным людям, многое прочитывается так, как будто обращено к тебе лично. Думается, что это одно из свидетельств благодатности слова почившего старца. Так же, как и писания подвижников прошлых веков, они дышат непреходящей мудростью, знанием души человека, прозрением различных путей спасения, особенностей и трудностей в отношениях между людьми.
В обращении старца к духовным чадам поражает отсутствие чувства превосходства. Говоря о борьбе с грехом, о трудностях духовной жизни, он, как любящий отец, всегда соединяется с человеком в его немощи. «Мы», «мы с тобой» — так обращается Владыка к недугующим страстями. Многие письма начинаются словами: «Благодарю тебя за исповедь. Благодарю за доверие к моему недостоинству».
Дар утешительности соединялся у Владыки со строгостью. В письмах старца можно найти краткие афоризмы, которые емко обозначают правила науки спасения, или, другими словами, искусства святости. Вот они:
...Крепись и мужайся!
...Трудись над сохранением в себе добрых навыков.
...Держи чувства твои перед Богом.
...Храни неизменно в сердце все доброе.
...Убивай в себе самость.
...Будь серьезнее в деле спасения.
...Плохо, когда все по-нашему.
...Легко ничего не дается, трудись!
...Умудряйся, и умудрит тебя Господь.
...В духовной жизни нет мелочей.
Последними словами можно предварить многочисленные размышления старца по поводу многих вопросов церковной жизни. Мы выбрали те из них, которые часто становятся неразрешенными для многих людей.
О самости
Трудно или легко, но от самости надо избавляться. Это наш основной враг, который, если мы не убьем его в себе, будет всегда препятствовать нашему преуспеянию в духовной жизни, поражать всякую в нашем сердце добродетель и низлагать на землю.
О молитвословии
Молитва — дар Божий. Этот дар приобретается смирением и любовью. Без этих добродетелей вряд ли достигнем чистоты в молитве.
...Чтобы молитва сопутствовала нам во время работы, для этого необходимо, по примеру отцов, одухотворять предметы и от них переноситься к премудрости и благости Божией.
...Во время шестопсалмия лучше стоять на коленях... Во время «Тебе поем...» молись этими же словами песнопения... Послушание выше твоего желания стоять в храме до «Святая святым».
О жребии
Хотя бы у тебя и было дело важное, не прибегай к жребию. Лучше помолись поусердней, и что Господь тебе положит на сердце, то и исполни. А потом напишешь мне о своем деле и его исполнении.
О соборовании
Собороваться на всякий случай нет необходимости. Это таинство применяют только во время тяжелых болезней.
...Собороваться воздержись. А о болячках твоих открой матушке. Если можно — полечись.
О почитании святынь
Ко всем иконам прикладываться не обязательно.
...Крест после Литургии можно целовать любой: и который батюшка дает, и общий крест — распятие, и тот, который на персях у игумении.
О благословении
Уважать священников необходимо. Брать благословение не всегда обязательно. Самое уважение к священникам можно ограничить простым поклоном.
Об исповеди
Не вздумай исповедоваться у того священника, о котором мысль твоя претыкается. Исповедуйся у другого. И исповедуйся только тогда, когда ты соглашаешься с помыслом. Если же не соглашаешься, то для тебя достаточно откровения помыслов духовному отцу.
...Исповедоваться так часто, как ты это сделала, не надо. Записывай свои грехи, омывай их слезами раскаяния, а потом можно и исповедовать их.
...Зачем тебе каждому говорить: «Помолитесь обо мне, блудной?» Не надо этого делать. Это не смирение. Богу да духовному отцу открывай о своей брани.
...Грех богомолки прими на себя и исповедуйся в нем.
...Хотелось бы мне знать, кто такие твои «очень близкие знакомые», которые внушили тебе недоброе?
Да, это настоящая проверка твоего отношения к духовному отцу.
О причащении и посте
Неверно суждение людей, что если после Причастия не последует искушение, то принятие Святых Таин было в осуждение. Достоинство зависит от искреннего раскаяния.
...Ну, как не быть унынию, когда мы открыли настежь все двери своего душевного дома после принятия Святых Таин? Не успел Господь в Пречистых Своих Таинах войти в наше сердце, как мы Его начали дубасить и смехом, и празднословием, и другим грехом и выгонять Его из своего дома сердечного?! Ну, и как после этого можно иметь благодатное умиротворение?
...В том есть ропот, когда ты говорила: «Господи, сколько я пощусь, а Ты меня до Причастия не допускаешь». Спасительнее было бы, когда бы ты говорила: «Господи, видно я такая грешная, что и причаститься мне нельзя. Прости меня, Господи, и удостой меня святых Твоих Таин». Твое кровотечение, происходящее от болезни, не является препятствием для Причастия. Так что причащайся.
...Расслабление перед Причащением — от лукавого и от немощи телесной. А за то, что утром бодрость появилась, благодари Бога.
О чтении
Жажда к чтению книг — дело хорошее. Но сразу по несколько книг не читай. Прочти одну и тогда приступай к другой.
О правде
Если и старшие советуют что-либо несогласное с духом Евангельским, то ты не должна их слушать.
Но осуждения и гнева удаляйся. Святые отцы советуют избегать спора и не настаивать на своем. Впрочем, говорить правду о людях и защищать их достоинство необходимо, но без гнева.
...Чтобы избежать осуждения, осуждай только плохие поступки ближнего, а не самого человека. Говори так: «Да, поступок такой-то нехороший». Но никогда не говори: «Такой-то — плохой человек».
...Правое отстаивай, но без гнева. От ненужных споров удаляйся.
...В том, что ты попросила возвратить твою вещь, греха нет, если только ты не допустила гнева при разговоре с сестрой.
***
Список кратких поучений Владыки можно было бы еще долго продолжать. За краткими словами его поучений скрывается глубокий, подвижничеством обретенный смысл. Завершим «Отечник» Владыки Иоанна поучением о том, как избежать «плохого мышления» (слова святителя) и стяжать подлинное благочестие.
***
«Благочестие есть совокупность доброго внутреннего устроения, постоянное горение к Богу. При таком состоянии человек всегда благоговеет к Творцу и всегда находится во внутренней молитве к Нему. Внешнее же правило человек либо удлиняет, либо сокращает, смотря на свои телесные силы. Сила есть — совершает полное молитвенное правило, силы ослабели — сокращает, имея при этом полное благоговение пред Богом. Словом, благочестие определяй по внутреннему содержанию молитвы Господней «Отче наш». А то вон у тебя получается: помолилась в храме за всенощной и литургией, а правило не совершила — значит уже не благочестивая пред Богом. Будь
же рассудительной! Молитвы церковные выше всех молитв домашних. В церкви одно «Господи, помилуй» угоднее Богу, чем целая Псалтирь, прочитанная в келье. Итак, не смущайся тем, что ради немощи телесной сократишь свое молитвенное правило».

Слово пастыря
Митрополит Иоанн огромное внимание уделял личным встречам с верующими, беседам с ними. Когда уже встреча, бывало, подходила к концу, Владыка долго еще отвечал на многочисленные вопросы собравшихся. И люди внимали голосу своего пастыря, боясь пропустить хоть слово или не уловить интонацию. Мы публикуем несколько ответов Владыки из книги «Встречи с Владыкой Иоанном» Владимира Михайлова.
О сионизме
Владыка ответил, что сам он не антисемит и ко всем народам, в том числе и к евреям, относится с одинаковым уважением. Но любая подпольная и антинародная деятельность недопустима, и ее надо пресекать законными средствами. К таким антинародным и вредоносным для России движениям он и относит сионизм.
О гневе и неправде
Владыка призвал не приходить в гнев при обнаружении неправды — терпеть, молиться и остерегаться впадать в гневе в неправые действия.
Об отношении ко злу
Владыка считает, что злу надо посильно противостоять, но человека осуждать нельзя — так мы сами предохраняемся от ненависти. Для спасения души лучше пострадать от злого человека, чем возненавидеть его. А в случае нападения следует осудить в первую очередь себя: не напали бы на меня, если бы я пошел другой дорогой или не был один... Призывал бодрствовать, делать выводы и не создавать условий для проявлений и торжества зла.
О разброде среди властных структур в стране
Священный Синод четко определил свою позицию: власть должна служить государству и народу. В стране сложилось такое положение, когда трудящиеся не могут сделать накоплений, купить что-то ценное, а страна стала «дойной коровой» для Запада.
О монархической форме правления
По его мнению, во главе правительства России должен быть православный разумный человек, а как он будет называться, неважно.
Об отсутствии единодушия в народе
Многие хотели бы единодушия в крещенном народе, но единодушия не было и нет. Нет пока и предпосылок к нему на ближайшее будущее. Если бы было единодушие в народе, то, попостившись, он вышел бы с иконами на бой с силами зла. Молитва наша маломощна, посты необязательны для большинства, поэтому, не соблазняясь, будем молиться в храмах и дома. Наберемся терпения.
О болезнях
Болезни бывают различные, в том числе и неисцеляемые, по попущению Божию. Остается — молиться за болящего и ждать, что пошлет Господь. Таким образом Господь посылает человеку «узду», удерживающую его от греха. Грехолюбец по желаниям своим и согрешил бы. Но здоровье не позволяет. Отвращается человек от грешных дел и по молитвам сродников и людей, пострадавших от его злых дел. Поэтому болезнь служит не только «уздой» от греха, но и средством вразумления, призывом к покаянию.
Об исповеди
Надо различать исповедь — церковное Таинство и открытие помыслов, то есть способность принимать помыслы. Это — дар Божий. Таинство исповеди предшествует Святому Причастию. Право исповеди и отпущения грехов дается любому священнику при его рукоположении. Однако далеко не всякому священнику можно открывать свои помыслы, изливать свои душевные немощи и настроения, потому что для священника это может стать непосильной ношей.
О нацизме
Нам не нужен нацизм как форма противостояния народов и народностей. Нам нужны любовь и взаимопонимание. Если мы будем любить свой народ, то не будем вредить народному благу и здоровью, будем укреплять Отечество добрым служением, а в итоге народ наш окрепнет и будет вызывать должное уважение среди других народов, и никто не рискнет обидеть нашего гражданина.
О пророчествах
Относительно пророчеств о грядущих событиях надо помнить, что святые действуют по воле Божией. Вспомним библейское предсказание пророка Ионы о грядущей гибели Ниневии. Жители услышали пророка Иону и покаялись. Бог принял покаяние и отложил суд над городом, пока новые поколения горожан опять не впали в нечестие. Тогда пророчество было исполнено во всей полноте.
О порче
Порча — это мистическое действие злого человека на слабую душу. Чаще — действие умышленное. Но бывают и неосознанные действия сильной злой воли на душу, лишенную Божественной благодати. Помочь таким людям можно молитвой, потому что по внешним признакам «порча» приближается к беснованию, когда воля человека контролируется и управляется извне. Молитвы на этот случай составили Иоанн Златоуст, Василий Великий и другие.
О молитвенной защите
Молитвенная защита у нашей страны есть. Во-первых, есть наша Русская Православная Церковь, число приходов которой возрастает, значит, возрастает и соборная молитва. Во-вторых, есть подвижники благочестия, которые молятся за Россию. Они не известны людям, скрыты от глаз людских, но открыты Богу, до которого безпрепятственно доходят их молитвы. Они хранят Россию.
О погребении
Церковные законы не возбраняют сжигать тело умершего человека. Традиции предписывают погребать усопших. Лучше изыскать средства и достойно проводить в мир иной умершего человека.
О снах
Сны обычно не несут духовного содержания. Но бывают сны от Бога. Они предупреждают о серьезных событиях в жизни человека, его ближних и даже Отечества. От них надо защищаться молитвами, освящать жилище.

О болезни
Из беседы Владыки Иоанна 10 мая 1993 года с сотрудницей Санкт-Петербургского радио Ириной Ваниной. Публикуется впервые.
— В современных условиях жизни страждущий человек ищет любого способа для того, чтобы исцелиться. Поэтому появилось очень много целителей, экстрасенсов, гипнотизеров и даже колдунов. Церковь не может входить в союз с чуждыми ей силами. Она должна быть в стороне. Отношение Церкви к болезни противоположно тем, которые предлагают эти силы. Мы знаем, что болезни посылаются как наказание, как пластырь, исцеляющий человека. Подчас сама болезнь является целителем. Она приводит к покаянию.
А те, кто идет к целителям, они не задумываются о духовных причинах своей болезни, хотят без труда освободиться от своих немощей.
Церковь же говорит, что основа выздоровления — покаяние. А если человек внутренне, духовно потрудился над собой, тогда встает вопрос: нужно ли полное выздоровление? Ведь подчас просто необходимо пребывать постоянно в некоторой немощи естества, с тем чтобы приостановить движение греха.
Я наблюдал такие явления, когда человек по молитвам освобождается от болезни, но скоро он срывался на всякие грехопадения. Природа людская очень слабая, и поэтому, подчас, лучше пребывать в болезни.
А если исцеления получены еще и от тех, кто оторван от Источника жизни и самостоятельно все трактует, то грехопадения могут быть самыми страшными.
Люди влекутся к легкому исцелению: экстрасенсы ведь никаких усилий от них не требуют. Так было и в Ветхом Завете. Когда Моисей встретился с фараоном, и фараон призвал своих волхвов, то они творили чудеса. Моисей бросил жезл, и он превратился в змея, это же сделали и волхвы, и т.д.
Поэтому чудо и исцеление — не только от Бога могут быть. Так же как и болезнь может быть вызвана не только естественными причинами или послана как Божие вразумление, но может быть и следствием дьявольского наваждения. В таком случае требуется особое церковное вмешательство. В Евангелии об одной болезней скорченной женщине сказано: «Сию дочь Авраама на 18 лет связал сатана», — это именно дьявольская болезнь. И только Божия сила может от нее освободить.
— Как Ваше самочувствие, Владыко, как Вы относитесь к профессиональной медицине?
— «От многих грехов моих немощствует тело мое», — так могу сказать о себе. Не могу хвалиться здоровьем, и у меня очень много недугов. Первый из них — сахарный диабет, которым я уже страдаю 30 лет, страдает и сердечная область, и повышенное давление, и нарушение кровообращения, и другое — много, много болезней.
К медицине я отношусь положительно, потому что в Священном Писании и у святых отцов сказано: врачами не пренебрегать, потому что врачи — от Бога.
Дар врачевания дается Богом, а лекарства — из той природы, которая сотворена Богом. Они помогают нам вытеснять недуг из организма. Поэтому к медицине я отношусь с большим уважением и благословляю труд врачей, чтобы они направляли все на благо человека.

Спасибо тебе, Владыко Иоанн!
Татьяна Александровна
Я сама врач, но с тяжелым заболеванием легких находилась в больнице. Шел 21-й день моего пребывания в стационаре, состояние было тяжелое, неоднократно возникало кровохаркание. Накануне Пасхи у меня начался озноб, поднялась температура, стало трудно дышать. Я обратилась мысленно к Господу, стала молиться, просить о помощи. И вдруг передо мною возник образ Владыки Иоанна в облачении. (Незадолго до этого я прочитала книгу о добром Владыке, она произвела на меня большое впечатление, я прониклась любовью к митрополиту Иоанну.)
Владыка разговаривал со мной (голос был необычный — священнический), перекрестил меня, я закашлялась и почувствовала, что изо рта у меня выскочил какой-то большой ком. Назавтра температура нормализовалась, но была очень сильная слабость. На следующий день я проснулась здоровой и молодой: легкость во всем теле, как будто и не было болезни! Не знаю, что это было, но хочется верить, что мне помог Владыка Иоанн.
Сейчас работаю. Чувствую себя лучше, чем до болезни, что замечают окружающие. Стараюсь регулярно молиться, собираюсь на исповедь.
Спасибо тебе, Владыко Иоанн!

«Его молитва согревала нас»
Священник Иоанн Варламов
Рядом с Владыкой Иоанном всегда было просто и молитвенно. Он ни на кого не повышал голоса, не возмущался никакими неполадками, он словно не замечал их, но на самом деле всему внимал. Владыка никого не обижал, никому не досаждал, но призывал нас достойным образом совершать свой пастырский подвиг и давал этому должный пример.
Самое главное — его молитва согревала всех так, что разные мелочи переставали иметь значение. В присутствии Владыки горнее настолько покрывало низменное, что становилось очевидно, что оно не стоит нашего внимания. Владыка всегда был лишь телом здесь, рядом с нами, а душой — на небе.
Его проповеди были одновременно краткими и содержательными. И особо необходимы в тот час, в который он говорил. Они питали каждого, нуждающегося в благодати Господней, нуждающегося во спасении. Слушая его проповедь, с подтверждением мыслей ссылками на творения святых отцов, каждый получал ту крупицу для жизни вечной, которая необходима каждому из нас.
Никогда не думали мы, что Владыка так скоро уйдет от нас. Хоть и знали его немощи, недуги, переживания, но видя его бодрый дух, мы не допускали и мысли о том, что его пребывание с нами будет столь кратким. Светлая память о Владыке — в каждом из нас. Каждый из нас жалеет о том, что не насытился достаточно в те дни, когда Владыка так усердно питал каждого из нас.

«Не оставит нас…»
Татьяна Бескоровайных, Санкт-Петербург
Встреча с Владыкой Иоанном изменила всю мою жизнь. В 1991 году меня благословили на работу заведующей книжным складом епархии. Эта работа была незнакома мне, и поначалу я допускала немало промахов. Когда приходилось виниться перед Митрополитом: «Простите, Владыко, здесь ошиблась, там...», — он никогда не отчитывал, а успокаивал и говорил: «Не суетись, все выяснится, Господь управит. Лучше доверять и работать, чем не доверять и проверять. Когда человеку доверяют, он хочет сделать хорошо, старается оправдать доверие. А когда перепроверяют, он переживает и боится: здесь не ошибиться, там, а от этого ошибается больше и больше. Если начальник настроен найти ошибку в работе подчиненного, он всегда найдет ее». Такое отношение очень помогало. Владыка умел пробудить спящие силы человека — физические, душевные, сердечные. Видел в каждом образ Божий и обращался к нему. Его доверие окрыляло. Я не встречала прежде таких начальников. Наверное, и не встречу уже теперь.
О том, что Владыка Иоанн был доступен любому человеку, уже говорилось не раз. Это действительно так. Обычно люди, занимающие такое положение, окружены плотным кольцом помощников и охраны, но на прием к Владыке Иоанну мог прийти каждый. Знаю людей, которые, гуляя по Каменному острову, из любопытства нажимали дверной звонок резиденции Владыки и могли быть приняты. Когда вопрос касался спасения души, Владыка Иоанн был безотказен. Скольких он спас, ведает един Господь. К нему обращались в состоянии отчаянья, в горе, в безвыходном положении. И никто не оставался неутешенным. Он всех принимал, обо всех заботился. Вел прием, пока не уйдет последний посетитель, независимо от того, закончился рабочий день или нет.
В душе каждого человека, с которым Господь сводил Владыку, он старался пробудить ростки души христианской. Если он видел, что человеку не по силам решить сейчас какую-нибудь проблему, он ее не затрагивал, не торопил человека, никогда не было вокруг него суеты, он ждал, чтобы человек созрел сам до решения этого вопроса. Никогда не ставил невыполнимых задач. А если мы не понимали или не принимали каких-то советов Владыки, так в этом некого винить, кроме самих себя. Чем дальше, тем это становилось очевиднее.
Он мог быть и бывал строгим, как бывает строгой мать, наказывающая своего расшалившегося ребенка. Но не надо путать причину и следствие. Ни его нраву, ни его характеру, ни манере держаться не была свойственна строгость. Но бывает, что иного надо встряхнуть, чтобы он что-то понял. А спусти его с горы без тормозов — что будет...
Владыка был нестяжателем. Свою пенсию он раздавал неимущим вдовам священников, зарплату отдавал на строительство храмов. Для нуждающихся пенсионеров Владыка Иоанн создал при епархии пекарню, где они безплатно получали хлеб.
И всех он учил тому же. Говорил, что Церковь не должна преследовать материальные цели, ее главная задача — направить человека на путь спасения. Владыка считал, что церковные предметы в приходских лавках должны быть доступны верующим, чтобы каждый человек мог возжечь перед иконой лампаду или свечу для домашней молитвы.
Насколько бережно относился Владыка к каждой душе, может показать пример с моими детьми. Дважды в трудных ситуациях я обращалась к Владыке. Моя дочь поступила в институт, а там — новый круг общения, свои соблазны. Возникла проблема внешнего вида. Владыка дал ей простой и мудрый совет. Не забыть, как он открыто, по-детски, хочется сказать — по-евангельски улыбаясь, говорил: «Давай посмотрим, для чего нам нужна одежда. И от холода, и для работы, и тело прикрыть. Есть парадная, деловая одежда. Мы должны выглядеть чисто, опрятно. Если ты хочешь надеть красивую кофту, надень ее. Только не думай при этом, что ты в ней лучше всех. Оденься красиво, но не тщеславься, не гордись. Мало ли, у тебя есть возможность хорошо одеться, а у кого-то ее нет, не обижай его». Смотрите, какая мудрость — он не запретил, не сказал, что нельзя, не сказал, что хорошо, — на духовное обратил ее внимание. И слова эти запали дочери в душу и в нужное время вспоминались. Может, и одевалась, и тщеславилась, но по Промыслу Божию и по молитвам Владыки находился тот, кто был одет красивее, или иным чем-то она вразумлялась и понимала, что главное, действительно, внутреннее, а не внешнее. Понимала, что людей интересует не то, в чем ты одет, а то, какой ты человек.
А у сына были трудности с учебой. Ему Владыка сказал: «Я тоже в детстве писал неграмотно, а потом, когда понял, что нужно учиться, конспектировал по сто страниц в день». Владыка не поучал, не назидал, а делился своим опытом. А ты сам решай — принимать или не принимать его совет.
Мой племянник попал на первую чеченскую войну. Когда я узнала об этом, то сразу, чуть ли не ночью, позвонила Владыке, прося его молитв. Сколько тогда вернулось живых, не знаю, но он вернулся. Считаю, что по молитвам Владыки.
Хотя Владыка Иоанн принимал большое участие в моей жизни, я не могу считать себя его духовной дочерью. Больше мне приходилось общаться с его помощниками, приехавшими с ним из Самары. Бывая в архиерейском доме, мы видели согласие, отзывчивость, скромность, уважение друг ко другу. И воспитывал нас не только сам Владыка, но и его близкие. Не назиданиями, а своим примером. Учитывая, что мы пришли в Церковь из светской жизни, где царят свои законы, пришли взрослыми, сформировавшимися людьми, со своими характерами и привычками, — увидеть жизненный уклад церковных людей было для нас очень важным. Глядя на архивариуса Владыки, Анну Степановну Иванову, с которой чаще всего приходилось общаться, мы учились кротости, смирению, желанию помочь другим. Анна Степановна всегда относилась к нам с любовью, терпеливо прощая недостатки.
Помню первое благословение Владыки. Получив его, я окуталась такой благодатью, вместить которую, по своей греховности, не могла, но как ребенку, которому подарили долгожданную игрушку, мне хотелось резвиться, буквально бегать и прыгать, делясь со всеми своей радостью, а работать я не могла совершенно. Позвонила в резиденцию Анне Степановне и сказала: «Я сейчас работать не могу, мне хочется прыгать... Представляете?.. Я ведь взрослый человек, нахожусь на серьезной, ответственной работе». Но она поступила очень мудро (может, вспомнила себя, не знаю). Говорит: «Перезвонишь, когда сможешь». Это понимание и доверие привело меня в чувство.
Проработав под началом Владыки несколько лет, я не могу вспомнить ни одного примера, когда, глядя на Владыку, я могла бы его не то что осудить, а даже просто подумать о нем, как о таком же, как мы, человеке. Любовь преизобиловала в его сердце и щедро изливалась на всех. Но любовь не эмоциональная, которая нам известна — с широкой улыбкой, горячими объятиями, громким смехом. Нет. Тихая и благостная. Вопрос очень мягкий, с участием. Это чувствовалось по голосу, по тону, по глазам.
Не найти слов, чтобы выразить благодарность Владыке Иоанну за все, что он сделал для меня.
Чем дальше уходит от нас земное пребывание Владыки, тем яснее понимаешь высоту его духовной жизни. Очень громко звучит — хотелось бы чуть-чуть становиться похожим на него, нет, ну, как-то подражать, как дети, что ли. Раз не можем стать такими же.
Сейчас получаешь наставления, перечитывая письма Владыки Иоанна духовным чадам. Удивительно, как Владыка терпеливо, с любовью на протяжении десятилетий искоренял в пасомых один и тот же грех. Он никогда не укорял, не обличал, лишь подсказывал, как бороться с недугом.
Основное, чему учил нас Владыка, — быть христианами, а не просто верующими. Это очень большая разница: и бесы веруют. А он учил, чтобы закон Христов становился смыслом и образом нашей жизни.
Лишь благодаря таким молитвенникам, как Владыка Иоанн, можно пережить позор за наше поколение, позор за нынешнее растерзание нашей Родины. Он показывал и учил, что можно жить благочестиво в любое время. Знаем, есть молитвенники, сопереживающие нам, и они нас не оставят.
Вечная память Владыке Иоанну. Упокой, Господи, душу раба Твоего, Митрополита Иоанна, и святыми его молитвами помилуй нас, грешных.

Простые истины
Людмила Никитина, режиссер
Когда Владыка Иоанн был назначен на Санкт-Петербургскую кафедру, в городе была единственная негосударственная православная студия «Наследие», которой я руководила. Мы часто снимали Святейшего, он и представил меня Владыке. Позже мы много общались. Вступив на кафедру такого большого города, Владыке Иоанну нужно было иметь информацию о культурной жизни Ленинграда. Мы общались и на эту тему, и на другие.
Несколько раз я снимала Владыку. Когда предложила ему сделать цикл телепередач, он согласился. Мы посвятили его современной России, взяв эпиграфом строки Н. Рубцова — «Россия, Русь, храни себя, храни». Выбирая темы, остановились на двух: аборты и старики. Несмотря на всю сложность первой темы, разговор с Владыкой получился очень целомудренным. Само слово «аборт» ни разу не прозвучало в эфире. Перед съемкой Владыка сказал: «Знаешь, мне даже не представить женщину, которая может совершить такое. Не знаю, какое у нее должно быть сердце, какая голова...» А потом помолчал и добавил: «Но сейчас это стало привычным. Потому что этих женщин, когда они были девочками, мамы не любили, а отцы не драли...» Эта передача вызвала большое озлобление. Думаю, что видеоматериалы на телевидении не сохранились. А для того, чтобы сделать копию, у меня не было средств. В эфире программа была недолго, как и предполагал Владыка.
Перед передачей о стариках Владыка сказал мне: «Найди старушку, повези ее в поле, там, где сурепка растет. И пусть она у тебя уходит вдаль. Это — Россия». Я сняла этот план, как сказал Владыка. Осеннее поле, низкое небо, и старушка с клюкой, которая уходит от нас. Передача получилась пронзительной...
А один раз Владыка преподал мне урок, который и сейчас помогает мне в жизни. Люди, от которых зависело производство фильмов, формально подчинялись Владыке и, совершив финансовую нечистоплотность, обвинили в ней меня. Мне было очень тяжело и стыдно перед Владыкой оттого, что оправдываться я не умею. Не знаю, чем бы закончилось это дело, если бы Владыка не позвал меня сам. Я приехала к нему. Зашла. Он молчит, и я молчу. Я не выдержала и расплакалась. Тогда он мне сказал: «Ты не обижайся. Давай отойдем, не будем ничего доказывать». Он никогда не шел на конфликт, учил этому и нас. В нашей жизни часто случаются спорные ситуации, и мы всегда ищем справедливости. Особенно пристрастно мы ищем ее в церковной жизни, идеализируя ее. Нежелание понести даже те небольшие поругания, которые нам посылаются, не доказывая своей правоты и чистоты, лежит в основе очень многих наших разделений.
Но Владыка Иоанн избегал конфликтов, когда дело касалось отдельного человека. Если же речь шла о чистоте Церкви, Владыка мог быть суров. Именно таким я увидела его однажды, когда он благословлял нас с владыкой Симоном, теперь епископом Мурманским и Мончегорским, отвоевывать Новодевичий монастырь у прихода Зарубежной Церкви. Несмотря на свой небольшой рост, негромкий голос, в тот момент он представлялся неким грозным великаном.
***
Знаю, что даже люди, случайно встретившиеся с Владыкой, не забывали его. Вспоминается забавный случай. Одна женщина спешила на работу и нечаянно столкнулась с Владыкой. (Охраны-то у него никакой не было.) Поднимает глаза — перед ней стоит Митрополит Иоанн и благословляет ее. Этот случай так подействовал на нее, что она, прежде неверующая, стала ходить в храм.
***
Фильм, посвященный Владыке Иоанну, был создан так. Мы с Владыкой Иоанном решили, что нужно записать на кинопленку несколько простых и ясных его высказываний для человека, ищущего дорогу к Богу. Тогда, десять лет назад, приходская жизнь только налаживалась. Люди с трудом принимали простые правила церковной жизни, были склонны к некоему стерильному Православию, которое на самом деле не существует. К тому времени была переиздана практически вся дореволюционная религиозная литература, но этот объем знаний еще надо было воспринять.
Владыка чутко чувствовал душу простого человека, не кичащегося тем, что он пришел в храм, он хорошо понимал его нужды и чаяния. Для съемки мы оговорили круг вопросов, наиболее волнующих паству, на которые Владыка дал очень простые ответы, порой с примерами из своей жизни.
Этот материал востребован сегодня. Из своего опыта Владыка знал, что евангельские истины должны быть представлены не только в серьезных богословских трудах, но и более просто и доходчиво человеку, желающему прийти к Богу. И надо сказать, Владыка обладал этим даром — ясно и просто говорить о главном.
Простоту он оставил, и эта простота нам поможет, потому что она есть жизнь. Мы очень любим все усложнять. Но к Богу человек обращается чаще всего не с интеллектуальных высот, а когда ему больно, холодно, одиноко и уже не до умствований.
Наш фильм ценен не высокоумными изречениями, а живым образом Владыки. Просто увидеть его, услышать его голос — это будет вспомоществование, которое сподвигнет человека принять радостно простые истины, которые, в других устах, может быть, окажутся непонятными или неубедительными.
Наша работа — и для тех, кто помнит и любит Владыку, и для тех, кто только-только узнал его. Пусть в нашей памяти останется и образ Владыки, которого мы видели на праздничных службах и официальных приемах, и — просто доброго пастыря, которым он предстает в фильме: смотрящего в твою душу и пекущегося о ней.
Не перестаю думать о том, как Господь милостив ко мне, подарив общение с таким человеком.
В городе митрополита Иоанна
Николай Коняев
Владыка
Настоятель храма Спаса Нерукотворного Образа протоиерей Константин Смирнов рассказывал, что когда еще только начинали ремонт, посетил храм Митрополит Иоанн. Походил, посмотрел на разруху, потом сидел в каморке внизу, пил чай, которым его потчевали, и приговаривал: «Как красиво у вас... Как хорошо!» — «Да чего же хорошего-то в разрухе этой?» — не выдержал о. Константин. — «А вот погоди... — ответил Владыка. — Лет через десять оглянись кругом и вспомни слова мои...» Прошло десять лет, и так красиво, так благолепно стало в возрожденном храме, что, кажется, никогда и не было здесь запустения... Тогда думаешь, что эту сегодняшнюю красоту храма и прозревал Владыка!... Эта строгая красота петербургского храма и окружала Владыку десять лет назад, когда он только пришел сюда.
Молитвенник
Однажды к Митрополиту Иоанну пришел на прием человек, назвавшийся старостой одной из самарских общин, и развернул на столе чертежи церкви, которую собирается строить его община. Владыка чертежи внимательно изучил и кое-что посоветовал исправить.
— Непременно переделаем, Владыка, как вы указали! — заверил староста. — Только понимаете, у нас все деньги на проект ушли... Сколько ни бегали, никто не дает... Одна надежда на вас...
«А с благочинным своим говорили? — продолжая разглядывать чертежи, спросил Митрополит. — Отцом Петром? Смирнов, кажется, его фамилия?» — «Смирнов! — подтвердил староста. — Он помог нам...
Проект-то на те деньги, которые он пожертвовал, и исполнен... Только больше у него средств нет...» — «И давно вы с отцом Петром последний раз беседовали?» — «С месяц назад... Как раз Успенье было... Я помолился в церкви и к нему пошел... Он на праздничную трапезу меня пригласил к себе...» — «И что, и другие батюшки у него были?» — «А как же... Были...» — «И отец Лукиан был?» — «Был...» — «И протоиерей Николай?» — «Да».
Владыка оторвался от чертежа и перекрестился: «Слава Тебе, Господи! — сказал он. — А еще некоторые батюшки жалуются, что молитвенников мало стало...» — «А в чем дело? — обезпокоился староста. — Что-то случилось?» — «Еще бы... — сказал митрополит. — Вы только помолились и сразу молитвой троих батюшек из гробов подняли. Отец-то Петр уже три года, как помер, отец Лукиан — семь, а протоиерей Николай — и не помню уже сколько лет назад преставился... А храм-то ваш, поглядите... — Митрополит вытащил фотографию, — уже построенный стоит...» На фотографии был изображен тот самый храм, чертежи которого лежали на столе. Мошенник покаялся, что он стащил чертежи, чтобы нажиться на них...
Пост номер один
Помню, на одну из годовщин, второго ноября, пришел я на кладбище... Лил дождь, непогода, сырость, как и в то 2-е ноября, когда не стало Владыки. На архиерейском кладбище в Лавре люди, люди... Я пришел около пяти часов вечера, навстречу так же густо, как по Невскому, — народ. Только лица другие... Потом стоял возле могилы, пока служили панихиду. И то ли от того, что все с зажженными свечками стояли в сгущающихся сумерках, то ли от панихидного пения, но очень похоже было на картину В. Сурикова «Утро стрелецкой казни». Впрочем, свечки тут, конечно, не главное. Главное — лица людей... Русские... Православные...
И звучали слова молитв, и проносилось «Господи, помилуй!» шелестом по толпе, и все ярче в сгущающихся сумерках разгорались огоньки свечей, и все ярче разгорался ответным светом крест на могиле митрополита, сумевшего собрать вокруг себя в такие трудные годы русских людей... Звучали молитвы, и как бы сливались с огоньками свечей огни подступившего к кладбищу города — казалось, спешат с зажженными свечами к могиле Митрополита и те, кого мы не видим... И непогоды словно не было. По-летнему теплыми сделались сумерки. — «Мы с утра здесь...» — сказал знакомый казак. — «Что же так? Охраняете?» — «Порядок поддерживаем... У нас здесь, как атаман говорит, пост номер один».

Святыми молитвами Владыки
Тамара Солдаткина
Ноябрь 1967 года. Мне предстояла операция, и моя двоюродная сестра Надежда, которая была духовной дочерью Владыки Иоанна, предложила поехать к нему. Вечером мы были на Ульяновской, 51... В памяти оживают: благоговейная тишина, лампады перед образами, тихая речь Владыки и его участливое отношение... Операция по его молитвам прошла благополучно. С тех пор он стал моим духовным отцом. Вскоре начались хлопоты по получению жилья. И вновь помог Владыка: благословил документы, помолился и... через некоторое время мы справляли новоселье. Однажды я пошла к Владыке испросить благословения на поездку к родителям в деревню. Он уточнил, в какое именно время я поеду, потом благословил. Я очень удивилась тогда этому обстоятельству. Но, приехав в деревню, узнала, что на мосту через реку Самарку, по которому я проехала два часа назад, рухнули два пролета.
Владыка вел приемы в канцелярии и у себя дома. К нему можно было попасть или позвонить практически всем. Он никому ни в чем не отказывал и помогал чем мог. Я знаю несколько одиноких старушек, которым он каждый месяц выделял из своей зарплаты определенную сумму.
В праздники Рождества Христова, Пасхи и на день Ангела Владыка приглашал своих духовных чад разделить общую радость. Во время трапезы сам он почти не кушал, а говорил наставления, питая нас духовно и телесно. Уходящих благословлял гостинчиком для домашних: кому давал яблоко, кому грушу, кому пирожок... Вот таким был наш духовный отец!

Благословение Владыки
Тамара Головкина, Санкт-Петербург
Нынче собралась написать в вашу газету критические замечания; хвалят-то вас, поди, и так немало. Но тут перелистнула газетную страницу с рассказами о Владыке Иоанне, а он глянул на меня с портрета, как живой, и будто сказал: «Подожди ты, суета, со своей критикой, успеешь. Приди сначала второго числа ко мне на могилку, а потом и делай, что Бог укажет». Пошла. И решила написать свои воспоминания о нем, но не найти мне слов, самых верных и хороших о народном Владыке, или все уже сказаны? Нет; и скоро потечет ручеек чистый и целебный, повествующий о помощи Митрополита Иоанна людям при жизни и после смерти, по молитвам к нему верующих. Я слышала уже о чудесах, происходящих на могилке Владыки.
А сама я лет десять назад писала Владыке, прося его благословения на издание женской православной газеты или хотя бы небольшого листка. Первый сигнальный номер этого листка я передала в епархии секретарю Митрополита. Но, видно, затерялись мои бумаги: ответа я не получила. А на прием к Владыке почему-то пойти не осмелилась... Но старалась не пропустить ни одной встречи с ним, после которых домой возвращалась окрыленная. А однажды в Престольный праздник в храме Иоанна Предтечи на Каменном острове решилась подойти под благословение Владыки. И до сих пор будто чувствую его теплую и легкую руку у себя на голове. И странно — также теплой его рука показалась мне, когда я прикладывалась к ней, прощаясь с почившим Владыкой в Лавре. Теплый, духовно согревающий всех, приходящих к нему, — вот, наверное, главное качество так рано ушедшего от нас Владыки.
Все эти годы часто хожу с внучкой в Лавру. Причащаемся, потом идем на Никольское кладбище, к родной для нас, как и для многих русских людей, могилке митрополита Иоанна. В ведерке — детские грабельки, лопатка, если есть мусор — убираем, ставим свечечку, молимся. Но в последнее время зря носим грабельки — вокруг могилки Владыки в любое время года чистота. Помолившись на могилке, идем в пекарню, покупаем горячего монастырского хлебушка. И приносим домой — хлебное тепло и духовную помощь от родной могилки, будто с живым Владыкой пообщались. А дома молимся ему как святому, прося помощи и заступления. Читаем книги — это ведь не просто духовная литература, это — учебники жизни, без которых мы бы заблудились.
Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего, Митрополита Иоанна, и его молитвами спаси и помилуй нас!
Голос вечности
р.Б. Мария
Я не знала при жизни митрополита Иоанна, никогда его не видела, не слышала, но душа прилепилась к нему как к родному. Меня потрясла его преданность матушке-России — оболганной и разоренной, но единственно любимой. В свое время я приняла крещение не задумываясь, только потому, что я — русская и Православие — вера моих предков. Но, переступив порог храма, стала о многом задумываться, искать ответы на, казалось, неразрешимые до того вопросы. Во мне широкой рекой разливалась жалость и любовь к Родине, хотелось ей служить, как учил меня мой дед-офицер, наставляя быть честной, полезной Отечеству и своему народу. Но чего-то не хватало. Чего — я поняла, когда стала читать книги Владыки Иоанна. Он стал для меня голосом совести и вечности. Я читала его статьи, и сердце горело, потому что я стала понимать, почему Православие и Россия неразделимы. Люди русские, молитесь, плачьте, стойте за Русь!
А эту песню я написала в годовщину смерти Владыки, хотя никогда ни ранее, ни после стихов не писала и не умею этого делать.
Плач по России
Русь! Россия моя одинокая!
Ты без лика осталась теперь...
Где ж лицо твое светлоокое?
И к чему же ты кличешь: «Не верь...»
Видно, знаешь, что ждет тебя, милая,
Значит, хочешь ты нас уберечь...
Не дадим мы в обиду родимую,
Хоть и станут нас ересью сечь!

Чудо в Дивеево
Ксения Костыгина
В июле этого года я поехала в Серафимо-Дивеевский женский монастырь поработать во славу Божию. Определили меня в монастырскую хлебную, где я трудилась вместе с монастырской послушницей Ангелиной. Однажды мы заговорили с ней о приснопамятном Владыке нашем Иоанне, которого, как выяснилось, в Дивееве очень почитали как ревнителя веры православной, призывающего твердо стоять в нашей вере и, если понадобится, даже до смерти.
Вот что Ангелина рассказала мне тогда. В тот вечер, когда умер Владыка, колокол в Дивеевском монастыре прозвонил два раза... сам. На колокольне в это время никого не было, и особого значения этому сначала не придали. Но вскоре матушка игумения Сергия собрала всех сестер и сообщила о кончине Владыки. И оказалось, что колокол прозвонил именно в ту минуту, когда умер Владыка.

Мне приснился Владыка
Михаил Сысоев
Я давно хотел поблагодарить Митрополита Иоанна за его замечательные книги, но написать письмо как-то не получалось — все откладывал. Думал — успею... Горькая весть о смерти Владыки пришла неожиданно. С этого дня меня занимала только одна мысль: почему я тогда не написал? Но в одну из ночей мне приснился сон: пасмурный день на тихом монастырском кладбище. Кресты на могилах, похожие друг на друга, словно близнецы-братья, вдалеке слышен вороний гомон. Посредине две раки. В одной из них лежит Митрополит Иоанн. И такое тепло исходит от него, словно от живого! Я подошел, поклонился и приложился.
Проснулся под утро. На душе было светло и хорошо. Тот день стал сороковым со дня кончины Владыки...

Плачем и молимся
Сергей Сироткин, кандидат философских наук, Татьяна Шакенова
В августе 1995 года мы, москвичи, приехали в Санкт-Петербург, чтобы встретиться с Митрополитом Иоанном. Для нас — слепоглухого Сергия, ведущего работу со слепоглухими России, и его жены Татьяны — высочайшей честью виделось благословение Владыки. Но Владыка был болен. В канцелярии нам напомнили о субординации и предложили подать вначале прошение на имя епископа Симона.
В этот день мы подошли к назначенному времени и сели в очередь. Нашим соседом оказался семинарист. Охотно и благожелательно рассказал он нам о правилах здешнего приема.
Время шло. Мы с безпокойством подсчитывали, сколько еще впереди нас. Около часу дверь в коридор вдруг отворилась и вышел Владыка Симон. Мы приблизились и нерешительно начали говорить.
Епископ сразу же все понял. «Он болен, на постельном режиме, — пояснил Владыка Симон и посоветовал: — напишите ему». Напоследок он благословил нас.
В каких только — раздраженных и уставших — очередях ни побывали мы за нашу непростую жизнь. В такой же — очищающей от мелкой суетности — впервые. С тех пор мы еще старательнее молились о здравии Владыки Иоанна и верили, что он еще благословит нас. Увы...
Мы шли и не дошли в жизненной суете до него. Мы не знали Владыку Иоанна. Мы его не видели. Нас он не благословлял своею теплою рукою. Мы только шли к нему. Шли, шли и не дошли. О том и печалимся, и плачем. И молимся о тебе, светлый Владыка Иоанн.

Инструкция
Священник Иоанн Державин
Летом 1970 года в Среднем Поволжье была сильная эпидемия холеры. Власти воспользовались этим несчастьем в своих целях. Под предлогом карантина и санитарных мер устроили новые гонения на Церковь. Под нажимом властей епископ Иоанн, бывший в то время на Куйбышевской кафедре, разослал по епархии инструкцию, в которой говорилось, что ввиду эпидемии холеры прихожане не должны прикладываться к иконам, целовать святой Крест, а причащаться должны древним способом, без лжицы, а именно: «раздроблять святой Агнец на мелкие частицы, наполнять их небольшими каплями святой Крови и опускать каждому причастнику в уста, не касаясь их». Я получил инструкцию, прочел ее и, вознегодовав, скомкал и бросил в печку. Естественно, в моем храме прихожане целовали иконы, подходили после литургии к кресту. И причащал я всех, как обычно, — лжицей.
Позднее, когда холера прошла и карантин был снят, я оказался у Владыки Иоанна на приеме. Он спросил меня:
— Ну, как ты выполнил мою инструкцию? Как ты с ней поступил?
— Я поступил с ней так: скомкал и выкинул в печку, — ответил я. И стал ждать архиерейского гнева. Но реакция Владыки Иоанна была неожиданной.
— Правильно сделал, — сказал он мне.

Народная тропа
р. Б. Мария
Шесть лет назад мы простились в сей жизни с Владыкой Иоанном (Снычевым). Постепенно приходит понимание значения земного пути приснопамятного архипастыря. Как часто бывает, лишь время открывает живущим смысл бытия отошедшей в Вечность богозданной личности. Но признаем, что сокровенная глубина внутренней жизни души, сопряженная с Промыслом Божиим, до конца времен останется тайной.
Жизнь дорогого Владыки Иоанна — безконечный урок всем христианам и особенно пастырям. Думается, еще многие поколения православных будут черпать из сокровищницы его светлой жизни. Поэтому считаем своим долгом собирать, пока жива память, крупицы этого драгоценного опыта.
Далее мы публикуем воспоминания простых мирян, пришедших на Никольское кладбище Александро-Невской Лавры в день памяти Владыки. Эти трогательные незамысловатые истории, эти идущие от чистого верующего сердца слова убеждают нас, что простой русский народ ответил Владыке Иоанну признательной любовью.
Нужные слова
Несколько раз Владыка служил в церкви Воскресения Христова у Варшавского вокзала, прихожанкой которой я являюсь. Его молитва, его проповедь питали душу, давали ответы на трудные вопросы жизни. Бывало, после благословения Владыки, краткого общения с ним, взгляда глаза в глаза, с души словно спадала какая-то пелена, и находились нужные слова для разрешения трудных положений в семье, жизнь потихоньку налаживалась. Ведь словом можно очень обидеть человека, а потом не знать, как помириться. Поэтому так важно найти нужные слова...
У меня дома есть портрет Владыки. И когда не знаю, как поступить, то обращаюсь к нему после вечерней молитвы. Утро вечера мудренее — просыпаешься, и находится решение.
В стране молитвенников
р. Б. Людмила
Впервые услышав тихий голос Владыки Иоанна на богослужении в Смоленской церкви, я подумала грешным делом: «Не могли, что ли, найти на такой пост с голосом погромче да попредставительней...» Но когда стала читать его книги, начала понимать, почему Господь нам его послал.
Счастье, что мы живем в такой стране, где есть такие молитвенники, как приснопамятный Владыка, старец Иоанн Крестьянкин, батюшка Иоанн Миронов. Митрополит Иоанн воспитал достойных чад: о. Александра Захарова, чьи книги помогают мне спасаться, о. Игоря Филина, которому я благодарна за то, что он меня научил готовиться к исповеди.
Пришла я как-то на могилку Владыки. Стала молиться о своей семье. И мне подумалось: не так я молюсь о своей семье, муже, детях, внуках. Самое главное — чтобы они были верующими, тогда сами найдут правильное решение в жизни, начнут понимать волю Божию о нас, и мне уже не придется за них так переживать.
Доверие
р. Б. Игорь
Мы, казаки, считаем Владыку Иоанна святым. Окормлялись у него все пять лет, которые он провел на Санкт-Петербургской кафедре. Шли к нему со всеми бедами, и он всегда помогал. Мы были тогда, как неразумные дети, не понимали еще, что сплотить нас должны вера, Церковь, пастырь. Мы доверились ему сразу. Владыка весь светился, было видно, что через него действует Бог. Его труды — настольные книги казачества. Мы молимся ему.
Как к живому
р. Б. Любовь
Люблю его с той поры, как прочитала «Битву за Россию». Эта книга перевернула мою точку зрения на историю России, на то, что с нами происходит, каковы пути выхода из той пропасти, в которой мы оказались. Это было летом 95-го, вскоре Владыки не стало. Помню, узнала об этом в Казанском соборе, где он должен был служить на престольный праздник. Приехала туда, спросила, почему его нет. Говорят, Владыка умер. Вся в слезах, рыдая, поехала в Лавру. В троллейбусе мне предлагали валерьянку, спрашивали: «Что случилось?» — «Митрополит умер», — говорю. Со временем узнала, что можно было прийти к нему со всеми печалями, заботами. Теперь хожу сюда, на могилку, как к живому. Рассказываю, что у меня случилось, какие горести были в моей жизни, в моей семье. Шесть лет сюда хожу, прошу помощи.
Благодаря Владыке, я пришла к почитанию Царственных мучеников. Потому что когда шла к нему на кладбище, проходила мимо портрета Царя Николая, молилась о нем и — шла к Владыке. И так, через молитву, пришла к почитанию Царственных мучеников.
Мы все — детки Владыки во всех отношениях. Книги его читаю, стараюсь дарить другим, советую читать.
Рука благословляющая
р. Б. Тамара
Владыка — наш помощник, ходатай ко Господу, мы считаем его святым. В земной жизни узнали его лишь немного. Теплое прикосновение благословляющей руки Владыки Иоанна к своей голове я до сих пор помню. Сейчас живем его книгами, его духом. Владыка знал наши нужды земные, помогает нам и сейчас. Его портрет для нас как икона. Слава Богу, есть у нас святые, и он — среди них.
Совет
р. Б. Любовь
Господь привел меня к Владыке Иоанну в Богородичный праздник. После елеопомазания, совершенного Владыкой, стала отходить моя болезнь. Еще раз с ним встречалась, пожаловалась на свои немощи. Владыка дал совет, который мне помог. Быть может, пригодится еще кому-нибудь. «Владыка, я слышу посторонние голоса — такая у меня болезнь», — сказала я ему. Он меня благословил и говорит: «Да что голоса, не обращай внимания». Так теперь и поступаю.
Небеса пели
р. Б. Нина
Однажды я приехала из дальней поездки, очень устала и не поднялась утром в церковь, хотя в нашем храме св. пророка Илии был престольный праздник. Но в 10 часов меня словно кто-то поднял, и я бегом побежала в церковь. Когда пришла, увидела, что войти невозможно — столько было народу. Оказывается, служил Митрополит Иоанн, я не знала об этом заранее. Все двери церкви были открыты, но ни в одну не войти. Но, видно, было так надо, и мне удалось втиснуться в храм перед чтением Символа веры. Когда запели молитву, я от страха, что сейчас рухнет потолок, даже присела. Такая мощь молитвы была. Все случилось неожиданно, я и не сразу поняла, почему присела. Лишь спустя время осознала, какой это был молитвенник, что небеса пели вместе с ним. Может, другие ощутили иначе тогда, но у меня произошло так. Смысл слов Символа веры проник тогда до глубины сердца, перевернув все в душе. Не выразить словами, что произошло. С тех пор и почитаю Владыку Иоанна.
р. Б. Людмила
Вспоминаются встречи в Концертном зале у Финляндского вокзала. Владыка — в валеночках, такой домашний, родной. Всем ответит, все обскажет. Он болел душой за народ, за всех нас.
Негасимый свет
р. Б. Анна
Мое послушание — возжигать лампады на кладбище. Они горят здесь день и ночь. Заправляем масло с вечера, до утра хватает. Живу неподалеку, меня сюда тянет. День и ночь идут люди поклониться могилке Владыки Иоанна. Из Самары едут, из Владимира, Москвы, Уренгоя, Воркуты, Магадана. Книги оказывают огромное влияние, они всех сюда приводят. Некоторые даже сердятся, что нет указателей к могиле Владыки.
Недавно приезжали паломники-киприоты. Спрашиваю одного монаха: «Откуда вы знаете Владыку?» На ломаном русском он отвечает: «Столп. До неба». Этим все сказано. Труды Митрополита Иоанна переведены на разные языки. Накануне дня Ангела Владыки приезжали румыны, настоятельница монастыря пела на могиле на своем родном языке. Сказала: «У нас есть Общество Иоанна Снычева». Скольких людей объединил Владыка... Бывает, священники приходят в мирской одежде, проездом или после службы, но никто не уходит, не отслужив панихиды. Недавно приходил бывший офицер, и плакал, и просил. Сказал: «Владыка Иоанн перевернул мою жизнь».
У одной женщины из Павловска муж пролежал в больнице Боткина полгода. И не выздоравливал, и не умирал. Она ходила сюда каждую неделю, брала земельку, молилась, плакала. Потом появилась радостная: «Выписывают». Муж живет и здравствует. Здесь происходят исцеления.
Сама я много раз убеждалась в действенной помощи Владыки и понимаю, что по гроб жизни обязана ставить на его могилке свечи и возжигать лампады. Несмотря на все невзгоды, в дни памяти Владыки Иоанна на душе у нас праздник. Это молитвенник, наш ходатай пред Богом. Не сомневаюсь, что со временем, когда Господу будет угодно, его прославят в лике святых.
Правило
р. Б. Фотиния
Когда нас однажды спросили: «Вы чада Владыки Иоанна?» — впервые пришлось задуматься об этом и почувствовать: да, мы, действительно, чада Владыки Иоанна. Хотя и не были с ним близки. Впервые я услышала архипастыря в Никольском соборе. Это был старец, словно сошедший с древней иконы. Как он тихо говорил... Я даже возмутилась: ведь не слышно ничего, что ж микрофон не дают? Но Господь послал мне вразумление.
Проповедь в церкви свв. мцц. Веры, Надежды, Любови и матери их Софии Владыка начал словами: «Вы все знаете молитву “К Тебе, Владыко Человеколюбче, от сна восстав прибегаю и на дела Твоя подвизаюся милосердием Твоим”, — каждый день вы молитесь этими словами...» — Думаю, а я и не знаю, и не молюсь, ой, как нехорошо-то... Так стыдно стало. Я читала коротенькое-коротенькое правило для новоначальных, хотя давно уже пора было читать полное. С того времени я выучила эту молитву, стала читать молитвенное правило. Так Владыка подвиг меня. С его благословения стала вычитывать утреннее и вечернее правило.
Воскресение России
р. Б. Антонина
При жизни я не видела Владыку Иоанна, была тогда еще не воцерковлена. Пришла на панихиду. Радостно стало на душе, когда увидела, сколько людей почитают Владыку, молятся о нем. Что значит — святой жизни был человек, молитвенник за нас, грешных. Он молился о том, чтобы мы, русские люди, воскресли, чтобы воскресла наша Россия. Надежду на это воскресение я увидела сегодня у его — хочется так сказать — святых мощей. Наверное, он будет когда-то прославлен. На душе радость от того, что люди любят его, почитают. Почитают — значит, идут к Богу. Дай-то Бог, и Россия наша не погибнет.
Лампадка Православия
р. Б. Тамара
Мы, грешные, преклоняемся перед его истинной верой, перед пламенной проповедью в защиту нашего Отечества, Православия. Благодаря его молитвам и трудам, укрепилась наша епархия, увеличивается число верующих. Это радостно. Мы это видим в дни памяти, когда в любую непогоду у его могилки не угасает лампадка нашего Православия.
Родная могилка
р. Б. Валентина
Когда не получается сходить на кладбище, где похоронены мои родители, я прихожу к могилке Владыки Иоанна. Думаю, так можете поступить и вы. Он обнимает своей любовью всех. Здесь такое благодатное место, что не хочется уходить.
Прошение
р. Б. Руфина
Владыка — мой самый любимый и дорогой человек. Он привел меня к Богу, спас. Я была верующей, но попала к заезжим проповедникам, которые внушили мне, что поклонение иконам есть поклонение доскам. Слава Господу, пришла в православную церковь, а священник на исповеди меня «завернул», сказав, что за такое положено даже отлучать от Церкви. Я и не поняла сначала, что это значит, так страшно стало. Думаю — все, не могу даже переступать порог храма. Потом все-таки вернулась, спрашиваю: «Батюшка, что же мне делать?» — «Не знаю, думай. Иди в епархию, пиши прошение». Около полугода не могла я попасть на прием к Владыке, он часто болел. А потом Господь Бог привел. Написала прошение, каялась, что предала веру нашу православную. Слава Господу, Владыка прислал письмо за личной подписью, которое я храню до сих пор. В моей квартире был пожар, а Библия и письмо сохранились. Конвертик только подгорел. Теперь все время хожу на могилку, прошу прощения и заступничества.
р. Б. Анатолий
Несколько раз бывал на богослужениях Владыки. Запомнился благообразный, благородный старец. Его службы были очень благодатны. Теперь хожу на могилку.
Светоч жизни
р. Б. Людмила
Владыка Иоанн был для меня светочем, освятившим мою жизнь. Прежде я ничего не знала о вере. Благодаря его проповеди, его выступлениям, пришла в церковь. Поражала его сила духа при физической немощи. Книга Владыки Иоанна «Самодержавие духа» потрясла меня своей твердостью, любовью к России, к народу русскому, к вере православной. С тех пор стала ходить в церковь. Он мне как духовный отец.
р. Б. Виктор
Когда Владыка был жив, мы только начинали воцерковляться. Теперь читаем его книги, чтим память. Он дорог нам, как и каждому православному человеку.
р. Б. Валентина, р. Б. Татиана
Святой человек, хочется приложиться к кресту на его могиле, получить частичку благодати. Кажется, над городом в этот день словно особый покров. Тихо, и на душе покой. Даже дождь перестал на время панихиды. Просто удивительно. Сам Господь здесь присутствует.
Как малые дети
р. Б. Татиана
Он перевернул всю нашу жизнь, сумев воцерковить невоцерковленный Питер. Не менее двухсот церквей вернулись к жизни, когда он был на Санкт-Петербургской кафедре. Он умел понять, обнять духовно каждого. Его приемы в Духовной академии отличались тем, что он не отпускал никого, не обогрев своей любовью.
У Владыки был диабет, и питаться нужно было строго по часам. Когда он выходил на обед и видел множество народу в ожидании аудиенции, то умел обойти их всех, решить их малые проблемы, которые для самих людей казались неразрешимыми. У Владыки все было просто, по евангельской заповеди. Чьи дела были труднее, он просил подождать.
В любой момент его можно было застать и в резиденции на Каменном острове. Он никогда никому ни в чем не отказывал. Когда возникали сложные вопросы, Владыка давал всегда очень простой и доступный ответ. По своей греховности, по лукавому мудрованию, думалось сначала: «Что же он говорит такое?» А когда уже оказывался за дверьми кабинета, то понимал, что это единственно правильный, доступный для тебя выход. И становилось очень стыдно... Но когда видел Владыку во второй раз, его улыбку, светлую детскую улыбку, становилось ясно, что он нас давно-давно всех простил и любит.
Два чувства сильны в душе: чувство глубокой благодарности и — вины, вины оттого, что не ценили. Мы любили его, как малые дети любят своих родителей: любят, но проказничают, шалят, обижают. Так и мы. Сейчас, по прошествии лет, это особенно очевидно.
То, что мы потеряли, — невосполнимо. Мы потеряли проводника нашей духовной жизни. Да, мы ходим в храм, причащаемся, исповедуемся, но той простоты общения и той любви нам больше не получить нигде. Очень радостно, что столько людей помнят Владыку, хотя прошло шесть лет. Здесь всегда люди. Даже если вокруг ветер и дождь, в этом месте всегда тепло. И эту теплоту сохраняешь до следующего посещения. Приходишь, как на святое место. Вечная память Владыке. Упокой, Господи, душу раба Твоего, Митрополита Иоанна, и святыми его молитвами помилуй нас, грешных.

Завещание
«Так сострадать Церкви, как ты сострадаешь, крайне опасно. Твое сострадание зиждется не на любви, а на осуждении, а это ведет к отступлению от Церкви и к созданию общества вне Христа, к тому, к чему пришли многие сектанты. Что получилось бы, если бы и другие верующие поступали так, как хочешь поступать ты? Получилось бы, что храмы совершенно опустели и церковное общество развалилось.
Я не хвалю и не одобряю все отрицательное в священнослужителях, но тем не менее не хочу ради их немощей раздирать хитон Христов. Я понимаю Церковь как единое целое, как Тело Христово, где можно достигнуть спасения. Порочность отдельных пастырей не может лишать благодатного свойства всей Церкви, всего организма церковного, потому я смело иду тем путем, который указан Господом, и совершаю молитвы в доме Божием, глубоко веря в то, что Господь ниспошлет мне Свою благодатную помощь чрез Таинства, совершаемые даже недостойными пастырями».
...Для того, чтобы человек стал твердо на путь истины, ты не сразу ограждай его от тех или иных привычек, а вразумляй постепенно, начиная с самых главных и греховных.
...И общую исповедь Господь примет, если на ней мы раскаиваемся чистосердечно, а вот торопливое правило, пожалуй, нет.
...«Кому Церковь не мать, тому Бог не отец», — говорит св. Киприан Карфагенский. Вообще же, меньше беседуй о той области, которая принадлежит Богу, а не нам.
...Помни, что под немощью телесной Господь может скрыть Свою благодатную силу, преподаваемую в таинстве, для того, чтобы ты не допустила горделивых мыслей.
...Надо привыкать ко всяким поворотам жизни, в каких бы то ни было обстоятельствах подниматься на высоту духовного совершенства.
...Молитва — молитвой, а выполнение заповеди о любви к ближнему должно стоять на первом месте. Умей сочетать одно с другим.
...Жить не для себя, а для других — в этом спасение.
...Будь смиренным и снисходительным к немощам других людей, и молитвенный покой посетит твою душу.
...Святые отцы говорили, что, когда дело касается защиты веры и правды, тогда смирение не допускается. Тогда необходимы мужество и стойкость.
...Послушание — не принуждение, а безпрекословное отсечение своего разума и свободное исполнение воли отца.
...Не допускай ни отчаяния, ни чрезмерной надежды, но иди средним путем — плача о злых содеяниях и надежды на милосердие Божие за молитвы духовного отца.

Русские
Помним ли, знаем ли мы, что означает быть русским? Что для этого надо? Достаточно ли иметь соответствующую запись в паспорте или требуется нечто еще? Если требуется, то что именно? Ответить на эти вопросы — значит обрести точку опоры в восстановлении национально-религиозного самосознания, опомниться после десятилетий атеистического космополитического забытья, осознать себя — свой путь, свой долг, свою цель. Для этого надо прежде всего вернуть народу его историческую память. Только вспомнив, «откуда есть пошла русская земля», где, в какой почве окрепли благодатные корни, в течение десяти веков питавшие народную жизнь, можно правильно ответить на вопросы, не ответив на которые, не жить нам дальше, а догнивать. На этом пути не обойтись без Православной Церкви, древнейшего хранилища живой веры и нравственной чистоты. Без ее любовного, отеческого окормления — запутаемся и заблудимся, утонем в пучине противоречивых стремлений, честолюбивых амбиций, лукавых советов.
Православность — непременное качество всего русского в его историческом развитии. Понятия «русский» и «православный» слились воедино. Так было, пока Россию не разъединили насильно — с умыслом, злонамеренно и расчетливо. Знали: чтобы убить Россию, начать надо с осквернения души...
Два Рима пали в ересях и суетных соблазнах мира сего, не сумев сохранить благоговейную чистоту веры, чистое и светлое мироощущение апостольского Православия. Первый — наследник мировой империи языческого Рима — отпав в гордыню католицизма. Второй (Византия) — поступившись чистотой Церкви ради сиюминутных политических выгод, отданный Богом на попрание иноверцам, последователям Магомета. Третий же Рим — Москва, государство народа русского, и ему всемогущим Промыслом Божиим определено отныне и до века хранить чистоту Православного вероисповедания, утверждающего конечное торжество Божественной справедливости и любви. Так к XVI веку определилось служение русского народа, таким он его понял и принял. Так что ключ к пониманию русской жизни лежит в области религиозной, церковной, и не усвоив этого, не поймем мы ни себя, ни свой народ, ни свою историю.
Понятие «русский» не является исключительно этнической характеристикой. Соучастие в служении русского народа может принять каждый, признающий Богоустановленность этого служения, отождествляющий себя с русским народом по духу, цели и смыслу существования, независимо от национального происхождения.
С нами Бог — помним ли мы об этом, русские люди? Разумеем ли, что сие не повод для гордыни и возношения, но великий дар, ответ за который держать России в последний день на Страшном Суде Христовом? С нами Бог — когда мы боремся со злом в себе и в мире, боремся без ненависти и мятежа, смиренно и нелицемерно. Но делаем ли мы это? С нами Бог — когда мы утверждаем «на земли мир и в человецех благоволение», оставив распри и ссоры, обиды и честолюбивые вожделения, когда «едиными усты и единым сердцем», совокупив святую ревность, жажду истины и стремление к праведности, устрояем свое земное бытие. Но так ли мы живем? С нами Бог — когда все силы наши направлены по велениям совести, дабы управить жизнь личную и семейную, общественную и государственную «во всяком благочестии и чистоте», храня сознание высокого достоинства человеческого, не уподобляясь скотам безсмысленным в безоглядной погоне за удовлетворением страстей и похотей. Но стремимся ли мы к тому?
Если русские люди сумеют преодолеть междоусобицы и распри, искусственно раздуваемые врагами нашего Отечества, — мы будем неодолимы. Поэтому объединяться мы должны миром, а не насильно. Применение силы допустимо и оправдано лишь тогда, когда нет иного пути предотвратить большое несчастье или обезпечить безопасность людей. Например, во избежание межнациональных конфликтов или в борьбе с обнаглевшей мафией.
Стыдно сказать — официальные лица даже произносить слово «русский» в своих выступлениях стесняются. Все норовят как-нибудь обойти: то «российскими» людей назовут, то еще что-нибудь придумают. Вот и получается, что в эпоху «застоя» был у нас народ «советский», а сейчас — «российский», а русского как не было, так и нет. Мы с невероятной безпечностью относимся к своему национальному достоинству, забывая, что до тех пор, пока мы сами не научимся любить свой народ, свое Отечество и его историю, свои святыни — мы и других не сможем научить нас уважать.

Возрождение России
Сегодня, когда главный вопрос нашей жизни, нашей судьбы, нашего спасения вечного (и земного будущего наших детей) — это вопрос: «Воскреснет ли наша Россия?» — равнодушие и промедление недопустимы. Не первый год задаем мы его. Не первый год Православная Церковь, скорбя о померкшей русской славе, возносит ко Господу молитвенный вопль своих духовных чад, надеясь и веруя, что Воскресение совершится... Праздными, безпочвенными останутся все наши надежды на воскресение России, если мы будем оставаться все такими же, какими, по праведному суду Божию, мы потеряли ее, ибо это мы сами, а не кто-либо другой, в первую очередь виноваты в гибели нашей Родины. И теперь безсмысленно и неразумно толковать о том, как спасти Россию, если мы сами себя не желаем спасать: если мы нисколько не исправляемся, не изменяемся к лучшему, продолжаем упорно быть вольнодумцами и самолюбцами; если живем как не ведающие Бога, в нравственной нечистоте и распутстве, отказываемся от своего православного русского имени, думая лишь об устройстве своего благополучия, земной карьеры; если, страдая властолюбием, нелепым чванством и гордыней, понуждающими нас враждовать друг с другом по самому ничтожному поводу, мы не только не хотим по-братски, с любовью помогать и уступать друг друга, но клевеща и злобствуя, друг друга угрызаем и снедаем, по выражению Апостола (Гал. 5, 15).
Знайте все: Россия идет своим исповедническим, мученическим, жертвенным путем, предначертанным ей всемогущим Промыслом Божиим. От нашего произволения зависит, станет ли этот путь дорогой к преображению России и русскому Воскресению или приведет к мрачной пропасти духовной и физической гибели.
Возрождение Святой Руси не может начаться иначе, как с воссоздания общенационального религиозно-нравственного мировоззрения, которое объединит народ вокруг его вековых святынь, восстановит историческую преемственность русской жизни, вдохнет в смертельно уставший, оболганный, обворованный и преданный народ новые силы, волю к жизни, веру в победу над врагами. Отсюда задача — оформить «русскую идеологию», доходчиво и здраво сформулировать ее, осознать самим и как можно быстрее донести до людей. Сделать это не так уж сложно, ибо милостью Божией мы сохранили Русскую Православную Церковь, содержащую в своих благодатных, любвеобильных недрах все, что для этого необходимо.
Что же касается гибели России, то пророчество русских святых говорит не о ней, а о грядущем воскресении Святой Руси во всей своей силе и славе. Обогащенные страшным опытом прошлого, мы обязаны в будущем избежать роковых ошибок. Поэтому Церковь всех русских людей призывает к духовной бдительности, ведь именно потеря духовного стержня привела Россию к трагедии в ХХ веке.
Объединить — не значит командовать. Настоящее, жизнеспособное, внутренне прочное объединение происходит не внешним, организационным путем, не под давлением силы или выгоды. Оно происходит только на основании общего мировоззрения и миропонимания, общего толкования понятий добра и зла, того, что «можно» и что «нельзя», что допустимо в общественной, личной, семейной и государственной жизни, а что — нет. Народ, спаянный единством мироощущения, живущий единым сердцем, — неодолим. Так вот, Церковь может — и станет опорой возрождающейся России, духовной основой объединения русского народа потому, что именно она наиболее полно, ясно и обоснованно выражает религиозное, нравственное и правовое мироощущение простого, душевно здравого русского человека, его понятия о справедливости и благе, добре и зле, честности и совести.
На дело восстановления Святой Руси никакого специального благословения не надо. Вы и так имеете его — внутри себя.

О спасении
Из множества слов и поучений нашего архипастыря мы берем на себя смелость предложить вам одно, сказанное им в 1972 году в бытность епископом Самарским. Думаем, что эту проповедь можно считать духовным завещанием Владыки всей пастве, находившейся под его омофором. Ибо временное проходит, и во веки веков важен только один вопрос — как спастись?
***
Возлюбленные братья и сестры! В течение всей своей жизни мы решаем самый главный вопрос: как же достигнуть спасения? Этот вопрос очень важный, очень серьезный, и к нему нужно подходить со всякой строгостью и пониманием. Не думайте, что спасение вечное приходит само собою, только по милосердию Божию, без всякого нашего участия. Нет, так думать преступно и порочно. Так думать — значит уклоняться от истинного пути. Спасение достигается не в один день, оно стяжается всей нашей жизнью.
Если мы посмотрим на святых отцов, то увидим, что они стремились угодить Богу, кто с самой ранней юности, кто в середине лет, а кто начинал спасительный путь, будучи уже в преклонных годах— дело не в том. Суть заключается в том, чтобы с момента обращения ко Христу (случись оно в младенчестве или уже на смертном одре — неважно) и до самой кончины уже не отступать от заповедей Божиих. В основе спасения лежит неутолимая жажда угодить Богу. Без этой жажды, без внутреннего тяготения к Богу, к Высшему Существу, к Творцу своему и Господу невозможно никакое духовное совершенство. Тот, в ком нет этой жажды, напрасно допускает мечты и надежды на спасение вечное. Только тот, кто алчет и жаждет правды, только тот по-настоящему насытится.
Итак, возлюбленные братья и сестры, чтобы достигнуть спасения, необходима духовная жажда. Жажда, которая будет возвышать наш ум и сердце горе, к Богу — источнику жизни. Но одной жаждой спасение, конечно, не достигается. Для того, чтобы утолить эту жажду, необходимо, как это бывает в нашей обыденной жизни, найти источник живой воды. Живая вода для нас — это слово Божие, ведущее в жизнь вечную, именно об этом сказал Господь самарянке: пьющий эту воду не возжаждет вовек, потому что она сделается в нем источником жизни вечной. Покориться слову Божественному, признать его истиною, путеводной звездой — вот задача христианина. Что же мешает нашему спасению? Мешают, конечно, наши греховные склонности. А их у нас бездна. Необходимо очистить свою душу от всякой греховной скверны, а значит — уготовить себя для длительной, неустанной, болезненной духовной брани, потому что без брани, без борьбы грех, вошедший в наше сердце, не оставляет своей обители. Он будет противиться, и противиться так сильно, что подчас человек не сумеет выдворить его из своего сердца. Но нельзя прекращать борьбу. Прекратить — значит отвергнуться Бога и предаться в рабство отцу греха.
Вот, возлюбленные чада мои, что необходимо в деле нашего спасения — очистить сердце и соделать из него обитель Духа Святаго. А для того, чтобы создать, нужно трудиться, складывая кирпич за кирпичиком в фундамент своего спасения.
Какие же камни должны лечь во главу угла храма нашего спасения? Прежде всего — это молитва к Богу и Таинства, которые имеет в недрах своих Святая Церковь: Таинство Крещения, Таинство Миропомазания, Таинство Покаяния, Таинство Святой Евхаристии. Присовокупим к этому добрые дела — и получим все необходимое для спасения. «Блаженны милостивии, яко тии помиловани будут, блаженни миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся» (Мф. 5; 7, 9).
Вот, возлюбленные братья и сестры, что необходимо нам в деле нашего спасения! Если мы хорошо это усвоим и по мере своих сил и стараний будем осуществлять эти истины в своей жизни, то, конечно, будем недалеки от спасения вечного. И в деле нашего спасения непрестанною помощницей является нам Пречистая Дева Мария, которая своим честным омофором покрывает нас от всякого зла. Вот к этому честному омофору, под ходатайство нашей всеобщей Заступницы Матери Божией мы и будем прибегать, дабы Ее молитвами утвердиться на спасительном пути и достигнуть вечной жизни во Христе Иисусе Господе нашем, Которому со Отцем и Святым Духом подобает честь и слава во веки веков. Аминь.

Смотрите, не ужасайтесь…
(Последняя статья Владыки)
ХХ столетие для России — время огненных, страшных, кровавых испытаний, время сатанинских соблазнов, повелевающих умами и развращающих души миллионов людей; время ревностных подвижников, исповедников и мучеников — безстрашных воинов Христовых, сберегших на Руси Истину и Веру вопреки всем усилиям русофобов, богоборцев и христоненавистников.
Жестокая и кровавая борьба за русское сердце не прекратилась и поныне. Более того — именно сейчас, сегодня она близка к своей кульминации, к тому решающему моменту, который определит: вернется ли наша истерзанная страна на духовные просторы Святой Руси или, оглушенная и оболганная, пойдет «широким и пространным путем, ведущим в погибель» (Мф. 7, 13), путем вероотступничества и национального вырождения, «цивилизации и прогресса». Путем, закономерно завершающимся всемирным космополитическим царством с антихристом во главе.
Полуживая Россия изо всех сил стремится избежать грозящей пагубы, поэтому ее современная политическая и духовная жизнь характеризуется мучительным поиском путей восстановления святынь веры, основ идеологии национального возрождения, способов воссоздания законной преемственности государственной власти. Сегодня, увы, эти поиски проходят в катастрофических условиях государственного распада и глубочайшего национального кризиса.
В таких условиях необходимость обращения к богатейшему опыту, доставшемуся русскому народу в наследство от его великих предков, безспорна и очевидна. Ответственный гражданин, размышляя о проблемах державного строительства современной России, не может обойти вниманием естественные особенности русского бытия, многократно явившие себя на тысячелетнем пространстве российской истории. И первой же, наиболее яркой его особенностью нельзя не признать тот факт, что русская государственность всегда строилась и действовала как ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ ХРИСТИАНСКАЯ, черпая в православном вероучении идеалы и смысл своего существования.
Катастрофичность русской истории общеизвестна. Не раз и не два казалось, что смуты и мятежи, агрессии и войны уничтожат нашу державу. И все же милостию Божией Россия каждый раз возрождалась, ибо духовные механизмы самозащиты христианской государственности — МЕХАНИЗМЫ СОБОРНОСТИ, — несмотря ни на что, обезпечивали «регенерацию» растерзанной Руси, сохранение всенародного, общенационального единства, мировоззренческой целостности общества и его нравственно-религиозного здоровья.
Неудивительно, что именно соборность становится одной из первых мишеней сатанинских сил, главным объектом нападок богоборцев и христоненавистников. Попытки извратить соборное начало человеческого бытия не прекращались на протяжении всей мировой истории. Однако особенно настойчивыми и опасными, изощренными и целенаправленными они стали в нынешнем столетии — после того, как крушение православной российской государственности устранило главную преграду на пути всемирной апостасии, отступления от истин веры.
«Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть» (Мф. 24, 6), — поучал некогда Христос Своих учеников, предупреждая будущее человечество о тяготах и смутах, ожидающих его в «конце времен».Напротяжениидвухтысяч летхристианской эры процесс апостасии неуклонно развивался. Ныне, похоже, он уже близок к победе — в безбожном (а то и прямо богоборческом) мире остались лишь малые островки искреннего и глубокого благочестия, да и те все сильнее подвергаются яростным порывам темных стихий, бушующих в среде обезверившихся народов.
В соответствии с двумя главными опорами, главными направлениями соборного единения — религиозным и светским, церковным и земским, общегражданским — сформировались и разрушительные технологии богоборцев, стремившихся уничтожить такое единство. Святые Отцы не раз говорили, что «дьявол — есть обезьяна Бога». Не будучи в силах создать ничего самостоятельного, сатана лишь «передразнивает» божественный порядок вещей, паразитируя на благодатных энергиях, извращая их, пытаясь создать свой, «параллельный» мир, подчиненный законам тьмы и злобы.
В таком мире есть и свой «аналог» соборности — дьявольский суррогат, пролагающий путь грядущему антихристу, готовящий объединение обезверившегося мира не под покровом Закона Божия, не в лоне спасительной Истины Христовой, но — под игом «человека греха, сына погибели» (2 Сол. 2, 3), которого «Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего» (2 Сол. 2, 8). В области религиозной это злое начинание прикрывается лжеучением о необходимости объединения всех вероисповеданий (вне зависимости от истинности или ошибочности каждого из них) — экуменизмом.
Прикрываясь «благородной» целью «устранения межрелигиозной розни» и «воссоединения верующих в единой братской семье», теоретики экуменизма забывают упомянуть о главном: о том, что в таком «воссоединении» будет утеряна величайшая драгоценность — истина Закона Божия, погребенная под грузом человеческого лжемудрования. Как и всякая ересь, экуменизм лжет, предлагая «братски соединить» Истину с ложью, лукаво делая вид, что не понимает противоестественность такого соединения, надеясь, что люди, завороженные благородством лозунгов, не заметят страшной подмены.
Если это пагубное ослепление возобладает в России, то будет не только безнадежно повреждена чистота православной веры. Под вопросом окажется сама возможность возрождения русской государственности, ибо державное строительство немыслимо без ясно осознанного нравственно-религиозного идеала, без всенародного соборного единения вокруг святынь живой веры. Об этом необходимо помнить, когда проповедники экуменизма твердят о его «миротворческом» характере или пытаются представить его как вопрос сугубо внутрирелигиозный, не имеющий к жизни общества прямого отношения.
***
Первая и главная ложь экуменизма — тезис об «исторически произошедшем разделении церквей». Та Церковь, которую основал Христос и которая содержала полноту спасительной Истины, — говорят экуменисты, — с течением времени разделилась на различные ветви. Эти ветви: Православие и католицизм, протестантизм и его многочисленные разновидности — вполне равноправны. Они являются результатом человеческой деятельности, следствием политических и национальных разногласий, и потому все одинаково несовершенны. Сегодня наконец пришла пора устранить эти искусственные разногласия и воссоединить различные религиозные конфессии, вернувшись к первоначальному, первохристианскому единству...
Лукавство подобных рассуждений заключается в том, что на деле никакого разделения церквей никогда не происходит. История христианства недвусмысленно и ясно свидетельствует о том, что в действительности имело место постепенное отпадение западных народов и западноевропейских конфессий от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Церковь же эта неповрежденно существует и поныне, приняв наименование Православной, то есть правильно славящей Бога.
Вторая ложь экуменизма является логическим продолжением первой. Это тезис о том, что «каждая из разделившихся церквей хранит свою часть Божественной Истины, и никто не может претендовать на обладание Ее полнотой».
«Разве разделился Христос?» (1 Кор. 1, 13) — восклицал еще девятнадцать веков назад апостол Павел, укоряя тех, кто пытался незаконно предъявить свои претензии на обладание церковной благодатью. Сегодня число таких претендентов многократно умножилось. При этом все они почему-то стыдливо забывают сказку о том, что их претензии — это претензии самозванцев, пытающихся обосновать свои мнимые права с помощью лукавых передержек, преднамеренных умолчаний и откровенных выдумок.
С догматической точки зрения претензии экуменистов несостоятельны. Первые десять веков весь христианский мир веровал именно так, как доселе верует Православная Церковь. При этом всяческие попытки исказить это вероучение пресекались Церковью со всей суровостью, ибо грозили нарушить чистоту и целостность Божественного Откровения. Лишь начиная с XI столетия, после того, как Запад отпал в ересь католицизма, началось дробление христианства на новоизмышленные «конфессии», которые теперь в рамках экуменизма требуют признать свои лжеучения «равночестными» с истинами Святого Православия.
Третья ложь экуменизма — ложь о том, что его нравственным основанием является любовь, повинуясь зову которой экуменисты стараются уничтожить в религиозной области все разногласия и разделения, утвердить повсюду мир и единение.
Любовь — первая и главная добродетель христианина. Без нее невозможно само существование мира, без нее теряет смысл человеческая жизнь. Но эта любовь есть прежде всего любовь к Богу, к тем Божественным Истинам и благодатным Откровениям, которые позволяют человеку победить грех и стяжать себе вечную и блаженную жизнь в обителях райских.
Такая любовь не терпит никаких посягательств на истины веры. Такая любовь безпощадно, до последней капли крови, до последнего издыхания борется с ересями, посягающими на чистоту Божественных заповедей. Такая любовь не допускает и мысли о возможности уравнять Церковь Христову с гибельными ересями, преисполненными пагубных человеческих заблуждений. И эта любовь не имеет ничего общего с теми лукавыми отговорками, которые используют экуменисты для прикрытия своих неблаговидных целей.
Четвертая ложь экуменизма — широко рекламируемое утверждение о его «аполитичности». Стремление представить экуменизм чисто «внутрирелигиозным» явлением носит конъюнктурный характер и не выдерживает даже поверхностной проверки фактами.
Сама по себе «мировая религия», общая для всего человечества — а именно она является конечной целью всех экуменистов — есть не что иное, как идеологическое основание мондиализма, лжеучения о неизбежности грядущего объединения человечества в единое сверхгосударство с общим мировым правительством во главе. Именно эта единая лжерелигия должна «духовно» обосновать необходимость разрушения суверенных национальных государств, что ясно видно на примере Югославии.
С христианской точки зрения попытки создания «универсальной» религии оцениваются однозначно — как подготовка к воцарению антихриста. Неудивительно, что многие православные иерархи весьма резко отзываются об экуменизме.
«Я осуждаю экуменизм и считаю его не просто ересью, а сверхъересью, — заявил в 1972 году Александрийский Патриарх Николай VI. — Это вместилище всех ересей и зловерий. Нам хорошо известны антихристианские силы, закулисно управляющие экуменизмом... Экуменизм направлен против Православия. Он представляет сегодня самую большую опасность наряду с безверием нашей эпохи». Несколько лет назад заявил о прекращении всех экуменических контактов Блаженнейший Патриарх Диодор, предстоятель Иерусалимской Православной Церкви.
А Русская Зарубежная Православная Церковь официально внесла в богослужебный чин Последования в Неделю Православия анафематствование экуменистам: «Нападающим на Церковь Христову и учащим, что она разделилась на ветви... и тем, кто имеет общение с такими еретиками, полагая ее проявлением братской любви и единения разрозненных христиан — Анафема!»
В связи с этим особенно ярко выясняется несостоятельность нынешних «православных экуменистов», использующих для своего оправдания пятую ложь — тезис о том, что в рамках экуменистического движения они остаются лишь для того, чтобы свидетельствовать инославным об истинах Православия». Таким свидетельством является вся жизнь Православной Церкви в ее благодатной, чудесной полноте. Из века в век спасительная церковная благодать привлекала к себе десятки и сотни миллионов людей, жаждавших спасти свою душу и обрести высший смысл жизни. Никаких дополнительных «свидетельств» истины Откровения Божия не требуют. Для их усвоения от человека требуется лишь раскаяние в грехах и добрая воля. Более ничего...
В России широкое соборное обсуждение экуменизма было проведено лишь единожды — в 1948 году в Москве на Конференции Православных Церквей. Тогда на эту тему пространно высказались многие видные богословы и иерархи. В итоговой резолюции отмечалось, что «целеустремления экуменического движения не соответствуют идеалу христианства», что «создание экуменической церкви как влиятельной международной силы есть падение перед искушением, отвергнутым Христом, и уклонение на нехристианский путь...» Резолюция постановляла: «Отказаться от экуменического движения».
До сей поры никто не пытался оспорить каноническое значение этого документа. Правда, одновременно с хрущевскими гонениями на Церковь началось активное давление КГБ на ее священноначалие с целью вовлечь Московскую Патриархию в международные экуменические организации. Государство стремилось использовать нравственный авторитет Русской Церкви в своих внешнеполитических планах, ничуть не считаясь с мнением верующих...
Сегодня вопрос об отношении к экуменизму вновь поднялся со всей остротой. Та духовная агрессия, которая была развязана в последние годы против России со стороны инославных конфессий, подтвердила наши худшие опасения: острие ее главного удара по-прежнему направлено против Русского Православия. Архиерейский Собор 1994 года констатировал «необходимость подвергнуть все вопросы, безпокоящие духовенство и мирян нашей Церкви в связи с ее участием в экуменическом движении, тщательному богословскому, пастырскому и историческому анализу и переосмыслению».
Конечно, это лишь начало того пути, который нам предстоит пройти до конца, если мы не напрасно носим христианское имя. Конечно, путь этот, учитывая реальности нынешнего положения России, будет тернист и труден. Конечно, он потребует от нас мужества и мудрости, смирения и осмотрительности, терпения и настойчивости. Нам, вероятно, придется нелегко. НО ИНОГО ПУТИ НЕТ! Господи, благослови!

Не сойдём с Креста
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Совершим, возлюбленные братья и сестры, мысленное восхождение на Голгофу. Мы увидим там страшное зрелище. Мы увидим водруженный Крест и на нем пригвожденного Спасителя мира. Мы увидим великий жертвенник и на нем святую непорочную Жертву. Мы не только увидим, но и услышим, как находящиеся там люди, обращая свои взоры на пригвожденного ко Кресту Иисуса Христа, глумятся над Ним, как они говорят Ему: «Э, разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого и сойди со креста!» (Мк. 15, 29–30). Еще больше поносят Спасителя первосвященники и книжники: «Иных спасал, а Себя Самого не может спасти. Если Он Царь Израилев, пусть сойдет со креста, и уверуем в Него» (Мф. 27, 42).
Если мы глубже поразмыслим над всем этим, то поймем, что за спиной находящегося там народа стоял некто, имя которому диавол. Это он устами озверевших людей предлагал Спасителю, чтобы Он сошел со Креста и прекратил спасение мира.
Не впервые с таким искушением приступал лукавый к Иисусу Христу. Когда Спаситель после Крещения Своего удалился в пустыню, постился в течение 40 дней и 40 ночей и напоследок взалкал, сей искуситель приступил к Нему с такими словами: «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Мф. 4, 3). Почему он так говорил? Для того, чтобы уклонить Христа от той миссии, ради которой Он пришел. Лукавый как бы так говорил Спасителю: «Вот Ты хочешь выйти в мир и возвещать истину людям. И Ты думаешь одною чистою истиною обратить к Себе сердца людей — без хлеба, без материального блага? Нет, на это не рассчитывай, потому что люди чувственны. Вот если Ты это учтешь, если Ты, как Сын Божий, сделаешь камни хлебом и с этим хлебом пойдешь возвещать Свое Царство, то тогда народ, падкий на материальные блага, падкий на пищу, пойдет за Тобой. Если же Ты пойдешь с одной только истиною, возвещая блага небесные, то не пойдет за Тобою народ». Так искушал Спасителя мира падший ангел. Но Господь отверг это искушение, ибо знал, ради чего Он пришел на землю, знал, что люди будут жить не хлебом единым, но и всяким словом, исходящим из уст Божиих. И дьяволово искушение было отвергнуто.
Но лукавый не оставил Господа. Он вновь приступил к Нему через ближайшего Его ученика. Вспомните, как незадолго до Своих крестных страданий Господь шел с учениками и говорил им, что наступает время, когда Сын Человеческий должен быть предан в руки человеческие, много пострадать от старейшин, первосвященников и книжников, а затем должен быть распят и в третий день воскреснуть. И что возразил Ему на это апостол Петр? Он отвел Христа Спасителя в сторону от других учеников и, обратившись к Нему, сказал: «Будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою!» (Мф. 16, 22).
Слышите ли, возлюбленные братья и сестры, искушающие Христа Спасителя слова, исходящие из уст близкого человека? Не сам он произносил эти слова, его устами говорил тот же лукавый. Диавол хотел, чтобы Господь Сам добровольно ушел от основной Своей цели — спасения человечества через Крест. Что же ответил на это Спаситель мира? «Отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф. 16, 23).
И вот — Голгофа... Христос Спаситель висит на Древе. Он изливает на землю Свою Пречистую Кровь, Которая омывает грехи всего мира. И снова лукавый приступает к Нему, взывает устами народа, устами первосвященников и книжников: «Сойди со Креста; сойди, зачем Тебе страдать, не поверят Тебе, распятому, будут Тебя признавать не как Господа, а как злодея, ибо Ты к злодеям причтен».
Что могло случиться с тем великим делом, которое совершалось на Голгофе, сойди Господь со Креста (а ведь Он мог это сделать)? Тогда нарушилась бы воля Бога Отца, не совершилось бы наше спасение. Но Спаситель отверг и это последнее искушение диавола. Он до конца претерпел крестные страдания. Наступил величайший момент завершения Его крестного пути. Молчат небо и земля. Молчит всякая тварь. Среди этого вселенского молчания Сын Божий, испуская дух, возглашает Отцу: «Свершилось».
Итак, отвергнуто искушение дьявольское. Исполнена воля Божия. Совершено спасение человечества.
...А как же происходит в нашей жизни, возлюбленные братья и сестры? Господь призвал нас всех шествовать спасительным путем. С того самого момента, как мы восприняли этот призыв и взошли на крест доброделания, к нам приступает враг с теми же словами, с которыми приступил он некогда ко Христу, висящему на Крестном древе: «Сойди со креста!»
Почти весь наш путь сопровождается безчисленными искушениями лукавого с тем, чтобы мы оставили крест, на котором распинаем свои страсти, и шли обычным широким путем. «Сойди со креста...» Да, так внушает лукавый идущим узким путем спасения.
Но будем благоразумными. Не оставим подвигов благочестия. Вооружимся и против саможаления, и против самости, и против человекоугодия. К этому призывает нас, дорогие братья и сестры, наша любящая мать — святая Православная Церковь.
Нам, ее верным чадам, определено Богом особое служение: хранить в чистоте и неповрежденности то спасительное вероучение, которое было принесено на землю Самим Господом Иисусом Христом. И не только хранить, но и выполнять его в своей жизни. Вот в чем смысл существования русского народа, вот что определяет его место и роль среди других народов земли!
В условиях падшего мира, все более отдаляющегося от своего Творца, такое служение является поистине жертвенным, исповедническим. Через сколько соблазнов, гонений, поношений уже прошла Православная Русь — и сколько испытаний еще впереди! Тот же древний лукавый враг, который искушал хлебами Христа, искушает материальными соблазнами и нас с вами. Тот же враг, который устами ученика призвал Господа к саможалению и отказу от великой миссии, призывает теперь и нашу Церковь к «человеколюбивым» послаблениям в посте и молитве, к искажающей «модернизации» ее бытия. Тот же враг, который стоял за спиной ожесточенных и обезумевших людей, когда они поносили Распятого Спасителя и глумились над Ним, — злобно издевается ныне над христианской душой русского народа и предлагает ему отказаться от спасительного православного креста.
Да, возлюбленные мои, велик и труден наш с вами крестный путь. Кажется иногда, что оставляют последние силы... Но — вознесемся мысленно на Голгофу. И укрепимся несокрушимой крепостию Креста Господня. Не поддадимся внушениям лукавого. Утвердим в себе решимость идти за Христом через любые соблазны и препятствия. В любых обстоятельствах общественной, исторической и личной жизни – не сойдем со креста! Дабы, охраняемые благодатью Божией, мы смогли достигнуть вечности и указать другим народам единственный путь спасения во Христе Иисусе Господе нашем, Которому подобает со Отцем и Святым Духом честь и слава во веки веков. Аминь.

О врачевании души
Во Имя Отца и Сына и Святого Духа!
У одних весьма состоятельных родителей был единственный сын. И казалось бы, чего могло не хватать этому любимому родителями сыну. Все было в его распоряжении: и веселье, и смех, и всевозможные мирские удовольствия. Но проходили месяцы, проходили годы, и родители стали замечать, что их сын погружается в какую-то печаль. С каждым днем он стал сохнуть. Его внешний юношеский вид поблек. Родители спрашивали его: «Сыне, скажи нам, чего тебе не хватает в жизни? Почему ты так худеешь с каждым днем?» А сын не мог ничего ответить родителям, потому что чувствовал внутри своего сердца какую-то неудовлетворенность жизнью. Веселие, которое он испытывал в жизни своей, было мирским веселием, и оно не приносило ему внутренних постоянных радостей — нет.
Оно только тогда веселило сердце, когда он находился в кругу своих товарищей, когда шутил, смеялся, празднословил, занимался пересудами. Но стоило ему только выйти из этого окружения, как сердце теряло только что бывшую в нем радость, веселие и преисполнялось пустотою и неудовлетворенностью только что бывшим. Ничего уже в мире не стало его удовлетворять: ни товарищи, ни веселие, ни пиры. И родители пришли в недоумение и, просто сказать, — в тупик. Что же сделать с сыном, чтобы вывести его из такого печального состояния? Тогда они обратились к одному священнику, благочестивому подвижнику, и рассказали ему о своем сыне и о его злоключениях. «Скажи нам, авва, скажи нам, отец, что же нам делать с сыном, чтобы вывести его из такого печального состояния? Какое лекарство предложить ему? какой пластырь наложить на его сердце, чтобы он освободился от пустоты сердечной, чтобы он почувствовал настоящую радость жизни?» И когда священник выслушал их слезные просьбы, то спросил родителей: «А чем же занимается ваш сын?» Они ответили ему: «Он ничем не занимается, никакой работой и никаким делом. Находится он в кругу своих товарищей, в праздности проводит время». Тогда понял благочестивый подвижник, в чем скрывается тайна вот такого душевного печального состояния сына пришедших к нему на совет родителей. И он прописал им такой рецепт. «Вы, — сказал он плачущим родителям, — заставьте сына делать добрые дела, заставьте его посещать больных и ухаживать за ними. Заставьте, чтобы он отирал слезу человеческую с очей плачущих». Выслушав такой совет, родители возвратились домой и действительно применили рецепт духовный к своему сыну. Они нашли несколько больных людей, которые нуждались в уходе за собою, и попросили, вернее, даже умолили сына своего, чтобы он оказывал им должное почтение, должное внимание, должную заботу.
Итак, сын начал заниматься добрым делом. Изо дня в день он навещал больных, и не только больных, но посещал и нищих, обездоленных. И по мере того, как он упражнялся в этом доброделании, он чувствовал в своем сердце изменение к лучшему. Он почувствовал, как из его сердца стала вытесняться пустота, как вместо пустоты и безотрадного состояния стала изобильно вливаться благодатная влага, сообщавшая его сердцу неземную радость. Он почувствовал, что в уходе за ближними своими — его спасение. Почувствовал он, что только делая добро, можно жить на свете, можно избежать печали. И действительно, по мере умножения доброделания он ощутил в себе, как я сказал, притоки благодатной жизни. И с этого времени он уже перестал посещать увеселительные игры и иметь встречи с распутными товарищами, а посвятил себя на служение ближним.
Вот пример тому, что праздность служит основанием для опустошения наших духовных дарований. И если мы заглянем в свое сердце, в свою душу, то увидим, что после того, как мы ослабли во внимании и в воле доброй, появилось сердечное ожесточение. Вот и встает вопрос: как же так? Ведь мы же приняли Св. Крещение, приняли Св. Миропомазание, посещаем храм Божий, как будто бы совершаем молитвословия, а внутри себя не испытываем радости, ни крепости духа. Почему это происходит? Потому, что наш с вами дух ослаб в доброделании и восприял внутреннее стремление к духовному покою. И по мере того, как мы укрепляем себя в этом стремлении к греховному покою, мы изгоняем из сердец своих благодатное действие Св. Духа. По мере этого мы теряем из своего сердца небесную радость, небесное утверждение. Вот почему мы испытываем в своих сердцах опустошение сердечное. И чтобы освободиться от такого состояния, необходимо нам трудиться и трудиться. Смотреть не только на самих себя, но смотреть и на горести и нужды ближнего своего, стараться по мере сил своих хотя бы в малой мере облегчать их душевные и телесные скорби.

О заблуждениях католицизма
Всечестные отцы, братия и сестры!
Дело человеческого спасения в лоне Святой Православной Церкви требует от нас отношения осознанного, благоговейного и разумного. Важность предмета и умножившиеся в наше время настроения и смуты, искушения и соблазны понуждают нас к особой осторожности и духовной бдительности. «Смотрите, поступайте осторожно, — поучает нас апостол Павел, — потому что дни лукавы» (Еф. 5, 15–16). Духовная безпечность опасна сегодня как никогда, ибо грозит нам последствиями страшными и неисправимыми — потерей чистоты и полноты спасительного, Богодухновенного учения православной Церкви. Чтобы избежать этой беды, надлежит не только знать ясно и твердо держаться истины учения Христова, но и разуметь заблуждения еретиков и сектантов — да будет вера наша, обогащенная этим пониманием, крепче и осмысленней.
«Не дай, Господи, уклониться сердцу моему к словам лукавствия, для извинения дел греховных» (Пс. 140, 4), — вопиял царь Давид в своих молитвах, видя духовным оком немощь и растление человеческого естества, зная на собственном опыте удобопреклонность человека к тяжким падениям духовным.
В течение тысячи лет после Рождества Христова Единая Святая Соборная Апостольская Церковь, внимая этим словам, строго следила, чтобы никакое чужое учение не могло смутить народ церковный и стать поводом для пагубных разделений и разномыслий. Но это исповедническое стояние во истине Православия оказалось не всем по силам. Римские епископы, основываясь на центральном положении Рима, как имперского города, и на происхождении кафедры от первоверховного апостола Петра, уже с третьего века по Рождестве Христовом начали претендовать на особое, главенствующее положение во всей Церкви. Доколе Рим хранил чистоту Православия, Господь за веру миловал Западную Церковь, и претензии Римских первосвященников не могли разрушить всецерковного единства. Всех еще связывали общность веры, таинств и сознание принадлежности к Единой Апостольской Церкви. Время от времени на Римскую кафедру восходили архиереи, прославившиеся борьбой за чистоту Православия и святостью личного жития.
Но, к несчастью для христианского мира, с течением времени амбиции Римских первосвященников росли, гордыня все глубже и глубже пускала свои ядовитые корни в церковную жизнь Запада. «Я — Петр апостол, — писал папа Римский Стефан, ослепленный этой пагубной страстью, — по воле Божественного милосердия званный Христом, Сыном Бога Живого, поставлен Его властью быть просветителем всего мира». Чье сердце не содрогнется от ужаса при виде подобного безмерного тщеславия, не останавливающегося перед претензией на Божественное достоинство вместо заповеданного всем нам спасительного смирения и покаяния? Но покаяния в Риме не произошло. Не встречая должного отпора, гордыня Римских епископов росла и ширилась, пока, наконец, не принесла страшный плод — уверовав в свою мнимую непогрешимость, папы дерзнули покуситься на святая святых церковного вероучения, изменив Символ Веры и нарушив канонические основы церковной жизни. Ими были введены новые догматы: сперва — об исхождении Духа Святого «и от Сына», с внесением этих слов в Символ Веры; затем — о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии; о папе как о наместнике Христа на земле, главе всех церквей и светских государств; о его непогрешимости в делах веры; о чистилище; о сверхдолжных заслугах святых и др. Одним словом, нововведениями в области вероучительной (догматической) и канонической (церковных законов) стало искажаться самое учение Христа о природе Церкви.
Все это привело к отпадению католицизма от полноты Божественной благодати и от соборного единства Вселенской Православной Церкви. Стремление к господству над миром и активное участие в политических интригах стало неотъемлемой чертой католического мировоззрения. По мановению пап целые народы, взяв меч и щит, шли сражаться против каждого, кого Римский епископ признает своим врагом. Неизбежным следствием такого положения вещей стал упадок нравственности и благочестия. Видя злоупотребления Римского епископа, в XVI веке от католицизма откололись протестанты, давшие, в свою очередь, жизнь многочисленным ересям и сектам. Так Рим оказался родоначальником множества пагубных заблуждений.
Заканчивая свое послание, напомню вам еще раз главнейшие погрешности католицизма:
Вопреки апостольским заповедям и решениям Вселенских Соборов, Римская церковь односторонне, без обсуждения и совета, внесла искажения в Символ Веры, подорвав самый корень благодатной церковной жизни;
В угоду высокоумию Римских первосвященников, католицизм измыслил и догматически утвердил противоречащие Истине Христовой положения о всемирном главенстве Римского папы и его непогрешимости;
Презрев древнюю церковную традицию в совершении таинств, католицизм самовольно изменил даже саму форму крещения и миропомазания, внес самовольные искажения в Таинство Причастия, лишив мирян причащения Крови Христовой;
Невзирая на пример самих апостолов Христовых, священнослужители католической Церкви обязываются к безбрачию.
Долго можно еще перечислять достойные сожаления и плача уклонения католицизма от истинного церковного вероучения. Но дело не в их числе. Нам, русским православным людям, скорбя и печалясь о заблуждении наших братьев, имея перед глазами этот горький пример, следует главное внимание обратить на самих себя. Пусть каждый спросит свою совесть: все ли он сделал, чтобы самому уберечься от лжеучений и уберечь от них, по возможности, и ближних своих? Зная о неисправности других, заботимся ли мы об устранении собственных погрешностей? Живем ли по Заповедям Божиим и каемся ли, когда невольно или (не дай Бог) осознанно нарушаем их?
Возлюбленные! Будем же внимательны — и к окружающему нас лукавому миру, и к собственной грешной душе! Озаботимся своим спасением, докажем эту заботу жизнью праведной, чистой, соответствующей евангельским призывам Спасителя, и Господь не оставит нас Своею милостью, подаст силы в борьбе с грехом, разумение в вопросах веры и твердость в исповедании Истины Христовой.
Спасайтесь, братия и сестры, и помните, что долготерпеливый и щедрый Господь не покинет нас никогда, если мы сами, утратив духовную бдительность, не уклонимся от Святого Православия. Аминь.
Власть
Власть на Руси всегда осознавалась не как предмет тщеславных вожделений, награда самым наглым, хитрым и безпринципным бойцам политического ринга, не как бездонная кормушка для чиновников и бюрократов, но как религиозное служение заповедям справедливости и добра, как «Божие тягло». «Гордости не имейте в сердце своем и уме, — писал в 1117 году великий князь Владимир Мономах, поучая княжичей, как надо относиться к власти. — Смертные все, сегодня живы, а завтра в гробу, все, что имеем, Ты, Господи, дал. Не наше, но Твое поручил нам еси на мало дней». Эта мысль, что князь (царь, любой «власть имеющий») лишь распорядитель власти, данной Богом, и ответчик перед Ним за врученную его попечению страну и людей, — лежала в основе самовоззрения всей законной власти на Руси.
Христианство признает один источник власти — Бога, свидетельствующего о Себе: «У Меня отмщение и воздаяние... Я, Я — и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей» (Втор. 32, 35, 39). Но единый источник власти предполагает два ее вида. Первый — это власть богоугодная, находящаяся в соответствии с Законом Божиим, то есть законная. Целью такой власти является всемерное содействие попыткам приблизить жизнь народа во всем многообразии ее проявлений к евангельскому идеалу, или, говоря иными словами, содействие спасению душ человеческих... Однако есть в мире и иная власть. Искушая Христа Спасителя господством над миром, сатана прельщал Его, говоря: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне» (Лк. 4, 6). Источник этой сатанинской власти — попущение Божие... Эта попущенная Богом по Ему Одному ведомым причинам беззакония (противная Закону Божию) власть губительна для народа, всецело направлена к духовной погибели подвластных ей людей. Сколь бы безупречным ни был ее юридический характер с точки зрения человеческого права, для христианина ее решения никогда не станут внутренне обязательными.
Что касается власти — то она всегда от Бога, ибо Он — единственный источник власти во Вселенной. Разница в том, что одна власть — по воле Божией, а другая — по попущению, для наказания и вразумления осуетившихся людей. Какая власть нынче, судите сами...

Проповедь о трудолюбии
Когда мы, возлюбленные братья и сестры, смотрим внимательно на подвижников благочестия, то видим, что они старались в жизни своей не допускать праздности. Всегда трудились, не только в свои молодые годы, но и в старости. С одной стороны, труд избавлял их от греха праздности, а с другой — они памятовали заповедь апостольскую: кто не трудится, тот и не ест.
Примером этой величайшей истины является жизнь Дорофея, старца Фиваидского, который проживал в Египте много лет. Он с ранней юности посвятил себя служению Богу в иночестве. Подвизался более шестидесяти лет в подвигах благочестия и достиг глубокой старости. И, несмотря на свои преклонные годы, несмотря на то, что тело его одряхлело, авва Дорофей проводил суровую жизнь в пустыне. Как свидетельствует очевидец, он каждый день, какой бы день ни был холодный или жаркий, выходил на приморскую местность и собирал там камни. Из камней строил кельи и отдавал их инокам, которые не могли сами себе построить жилища. Жизнь его проходила в очень трудных обстоятельствах. Он носил самую бедную одежду, в пищу употреблял немного хлеба, немного овощей и очень небольшое количество воды. Иноки, жившие с ним, никогда не видели его возлежащим на одре или же на рогоже. Он давал отдых своему телу, за работой сидя. Никто не видел его спящим. Преподобный Дорофей почти всю жизнь плел веревки, а из веревок — корзинки, которые затем продавал. На вырученные деньги от продажи своего рукоделия он содержал себя, помогал неимущим братиям. Однажды очевидец его жития, удивившись суровости его подвига, спросил иноков: «Может быть, он ведет такую суровую жизнь только при нем?» Они сказали, что такую суровую жизнь он проводит от юности. Никогда не ложился спать на рогожу, а тем более на постель. А так, за работой, иногда смежит очи свои и немного вздремнет. И затем снова продолжает свой труд.
Посетивший как-то этого старца епископ Палладий сказал ему: «Авва, для чего ты убиваешь свое старческое тело среди такой жары?» Тот ответил ему: «Оно меня убивает, а я его убиваю. Обуздываю тело, чтобы оно не мешало духовным подвигам». Другой раз, когда епископ попросил его хотя бы немного сделать послабление своим трудам и возлечь хотя бы в одну ночь на рогожу отдохнуть, старец, огорчившись, сказал ему: «Убеди сначала ангелов, чтобы они заснули, тогда убеждай и меня, подвижника». В такой строгости проводили подвижники благочестия свою жизнь.
Для чего я вам привожу такие примеры из жизни угодивших Богу? Для того, возлюбленные братья и сестры, чтобы и мы в своей жизни не допускали лености, не допускали праздности. Потому что праздность может породить и порождает несомненно бездну греховных склонностей. Порождает внутри нас и раздражение, и уныние, вообще опустошает нашу сердечную область. Поэтому-то, взирая на подвиги благочестивых старцев, и мы, в меру сил своих и возможностей, будем трудиться, трудиться и трудиться, не допуская никогда праздности. И тогда Божественная милость приклонится к нам и укрепит нас на спасительном благом пути. И удостоит нас Вечной жизни во Христе Иисусе Господе, Которому со Отцем и Святым Духом подобает честь и слава во веки веков. Аминь.

Любит Бог избранников Своих…
Татьяна Егорова
Любит Бог избранников Своих —
Им открыты горние чертоги,
Только нам, смиренным и убогим,
Слабым, грешным, не хватает их.
Кажется, что больше нету сил.
Есть ли доля русской доли горше?!
А за Лаврой Невскою все больше
Дорогих оплаканных могил.
Скорбью переполнены сердца.
Только благ Господь и знает меру.
И Владыка завещал за веру
Нам стоять до самого конца.

Смерть в «Северной короне»
Николай Коняев
1. В ночь на второе ноября в келье Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владыки Иоанна долго не гас свет. Уходящий день (по церковному календарю — девятнадцатое октября) — день памяти святого мученика Уара, тезоименитства святого Иоанна Кронштадтского, день прославления новомучеников — для Владыки выдался хлопотным, безпокойным. Ночью по неизвестной причине — ее так и не удалось выяснить — начисто выгорел свечной цех возле семинарии на Обводном канале. Епархия осталась без своих свечей. Еще — пришло приглашение на презентацию пятилетней годовщины банка «Санкт-Петербург». Нужно было решать: ехать туда или нет? Первый порыв — отказаться от приглашения — вступал в противоречие с доводами рассудка. На сборище будут богатые люди, в помощи которых после разорительного пожара епархия остро нуждалась. Кроме того, до Владыки дошли слухи, что на презентации появится и мэр Собчак. Уже два года, после осени девяносто третьего, Владыка не мог встретиться с ним. Встреча же была необходима. Два года не решался уже, казалось бы,
решенный вопрос о возвращении Александро-Невской Лавры Православной Церкви.
Все, близко знавшие Митрополита Иоанна, свидетельствуют, что он был мягок и добр. Не считаясь со своим высоким саном, охотно вникал в заботы нуждающихся людей, оказывал им духовную, а порой и материальную поддержку. Он был исключительно скромен в быту. Носил заштопанную старенькую рясу, постоянно ограничивал себя в питании. Свою пенсию Владыка так ни разу и не держал в руках. Когда назначили ее, выписал доверенность и поручил раздавать деньги нуждающимся. Он всегда любил вспоминать святителя Филарета: «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими...» Еще он часто повторял слова святого Иоанна Кронштадтского: «Помни, что Отечество земное с его Церковью есть преддверие Отечества Небесного». Да... Этот мягкий и нетребовательный в быту человек умел быть и твердым и решительным.
Однако вернемся в ноябрьскую ночь девяносто пятого года, в келью, где долго не мог заснуть томимый недобрыми предчувствиями Владыка.
Келья была обставлена очень незатейливо. Простенький письменный стол, за которым обычно и работал Митрополит. Книжные полки. Старомодная никелированная кровать, привезенная Владыкой из Самары и принадлежавшая еще Митрополиту Мануилу. Иконостас. Над кроватью — портрет Иоанна Кронштадтского...
Домашние вспоминали потом, что в эту ночь Владыка молился особенно долго. Нам не известно, какие молитвы читал он, но, может быть, в день тезоименитства святого припомнились ему слова из молитвенного воззвания Иоанна Кронштадтского: «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое в России! Да приидет Царствие Твое в России! Да будет воля Твоя в России! Ты насади в ней веру истинную, животворную!..»
Долго не гас свет в окошке кельи. Долго молился Владыка.
2. Личный врач Митрополита Иоанна, Валентина Сергеевна Дюнина, увидела в эту ночь сон. Приснилась ей подруга из Самары — Надежда, которая уже давно была больна... Показывая на составленные рядом и покрытые ковром журнальные столики, она сказала: «А знаешь, как хорошо лежать на этом!»
За завтраком Валентина Сергеевна рассказала свой сон Владыке, который тоже хорошо знал болящую Надежду. «Там все в порядке», — утешил Владыка.
Днем Валентина Сергеевна все-таки позвонила в Самару, поговорила с Надеждой. Но там — слава Богу! — все было хорошо.
Когда пришло время делать процедуры — Владыку мучила болезнь ступней — и Валентина Сергеевна вошла в его келью, Митрополит Иоанн, лежа в постели, писал дневник. В последние годы Владыка часто работал лежа. Для этого была сделана специальная подставочка. Обычно Владыка продолжал заниматься своей работой и во время процедур. На этот раз он прервался.
— Пришла дочка — ставим точку, — улыбнулся он и отложил тетрадь.
Вся жизнь Валентины Сергеевны Дюниной связана с Владыкой Иоанном. Впервые она увидела его, будучи четырехлетней девочкой. Увидела в церкви и запомнила. Потом Иоанн уехал учиться в Ленинградскую Духовную Академию, и новая встреча произошла как бы по ошибке. Однажды Иоанн попросил разыскать «Евгению с чадами», но его келейница подумала, что речь идет о матери Валентины Сергеевны, и привела ее.
«Отец Иоанн внимательно посмотрел на маму и сказал: “Не та. Но, наверное, так Богу угодно”. Мне тогда было одиннадцать лет, но он разговаривал со мной как со взрослой и сразу взял под свое руководство. С тех пор лет сорок минуло...»
Когда Валентина Сергеевна закончила школу и приехала в Самару посоветоваться, кем — врачом или учителем — стать, Владыка Мануил — Валентина Сергеевна и вопрос не успела задать — благословил поступать в медицинский институт.
— Он-то... — кивнул Митрополит на проходившего невдалеке отца Иоанна, — больной-больной будет...
Послушаем еще один рассказ Валентины Сергеевны...
«Как-то Владыка благословил меня купить пять саженцев яблонь для нашей дачи. Я поехала со своим родственником на рынок, выбрала пять деревец, а дядя Сеня меня уговаривает: “Купи еще, смотри, краса какая, не пожалеешь!” Маялась я, маялась, но все-таки поддалась на уговоры, купила и шестое. Посадили мы саженцы. Прижились они хорошо, в рост пошли, листики выпустили. А тут и Владыке пришло время приезжать. И вдруг шестая яблонька возьми да и засохни, да так, что коричневая вся стала, страшная.
Приехал Владыка. И тут же — к засохшему деревцу: “Это что такое?” Ну, я ему все как есть рассказала: “Теперь, Владыко, я ее выкопаю...” А он мне: “Запиши-ка лучше в свою тетрадочку, что значит не слушаться духовного отца! А яблоньку эту не тронь, только каждый день поливай”, – и перекрестил деревце. И что бы вы думали? Отошла наша яблонька. Вот и в этом году она вся-вся усыпанная яблоками стояла. А мы с тех пор так ее и зовем – “яблоня непослушания”».
3. Близко знавшие Митрополита Иоанна люди утверждают, что он был сильный молитвенник. Молился Владыка и перед тем, как отправиться туда, куда так не хотелось ему ехать. Домочадцы вспоминают, что вскоре после совещания, простившись с настоятелями, Владыка почувствовал безпокойство. Резко поднялось давление.
Валентина Сергеевна попросила, чтобы Владыка взял и ее, но Владыка отказался. Настаивать Валентина Сергеевна не стала.
— Благословите меня... — попросил Владыка у вышедших проводить его к машине домочадцев. И склонил голову. Просьба была столь неожиданной, что все растерялись.
— Господь вам подскажет, Владыка, — проговорила Валентина Сергеевна, — подскажет, что сказать, а что смолчать...
Владыка кивнул и сел в белую «Волгу». Вместе с ним в машину сели келейник Петр и протоиерей Павел Красноцветов. Густо шел снег...
Без десяти минут восемь белая «Волга» Митрополита остановилась у «Северной короны». Келейник Петр посоветовал не снимать зимнюю рясу, но Владыка оставил ее в машине. Опираясь на посох, шагнул к распахнувшейся перед ним двери отеля — последней двери, сквозь которую суждено было ему пройти в этой жизни... Жить ему оставалось чуть более часа...
4. Гостиницу «Северная корона» начинали строить сербы, но достраивала уже турецкая фирма. Строительство затянулось, и приспособить гостиницу к питерскому климату пока не успели. В холле, где уже собирались приглашенные на банкет, гуляли сквозняки. Было холодно. Владыка, оставивший зимнюю рясу в машине, сразу замерз...
— Мы здесь совсем чужие... — сказал, глядя на собравшихся банкиров, протоиерей Павел Красноцветов.
Подобно бедному и назойливому просителю, Митрополит томился сейчас в каком-то непонятном ожидании в неуютном, продутом сквозняками холле «Северной короны». Ждали прибытия Собчака. Собчак задерживался. В начале девятого — Собчака еще не было — официанты принялись разносить соки. Владыка благословил желающих выпить. Самому Владыке стакан принесли отдельно. Он отпил глоток и отставил стакан. Сок был ледяным.
Теперь уже все увидели, как замерз Владыка. И снова келейник Петр предложил принести из машины зимнюю рясу, но снова Владыка отказался.
— У вас не найдется какого-нибудь теплого помещения, где можно посидеть... — спросили у пробегавшего мимо администратора.
— Да-да, — на ходу ответил тот. — Вот туда пройдите, пожалуйста.
Но дойти до указанного предбанничка не успели. Когда двинулись к ступенькам лестницы, в холле вдруг наступила тишина. В вестибюле гостиницы появился Собчак.
«Как чувствуете себя?» — Собчак протянул руку Митрополиту. Холод еще больше усилился. Владыка внимательно смотрел на стоящего перед ним мэра. Как всегда, тот был самоуверен.
— Благословите, Владыка... — прервала затянувшуюся паузу Людмила Нарусова, жена Собчака. Митрополит поежился от сковывающего его холода и поднял руку для благословения...
Стоявшие рядом с Митрополитом Иоанном спутники вспоминали потом, что, когда Владыка поднял руку, возникло такое ощущение, словно он увидел что-то неожиданное. Он смотрел не на Нарусову, не на Собчака, а куда-то сквозь эту чету. Пальцы его, сжимавшие посох, разжались, Владыка, подхваченный сзади келейником Петром, медленно начал оседать, валясь на пол. Чета Собчаков отскочила от умирающего Владыки...
Как-то Митрополит вспоминал случай, что произошел, когда ему было шестнадцать лет. Тогда, на танцплощадке, словно бы пелена спала с глаз: он увидел вдруг очищенным взором не веселящихся людей, а их настоящих хозяев — кривляющихся бесов, от которых исходил леденящий душу холод. Юноша бежал с танцплощадки. Бежал ко Христу... Ко Христу отошел он и сейчас, спасаясь от надвинувшейся на него леденящей стужи...
5. Было двадцать часов тридцать пять минут, когда Владыка упал в холле «Северной короны». Произошедшее было настолько неожиданным, что не могло не вызвать смятения. Кто-то хлопотал, чтобы вызвать скорую помощь, чтобы сообщить в резиденцию. Кто-то уже сделал это по радиотелефону. Собчак сказал, что скорая уже вызвана по его каналам. Скорая прибыла через пятнадцать минут. В этой, вызванной по спецканалам машине не оказалось необходимых лекарств. Сердце Митрополита остановилось. Протоиерей Павел Красноцветов читал отходную. Ушел из нашего мира Митрополит Иоанн. Выкраивая время среди своих многотрудных забот, снова и снова взывал он к нам в своих книгах: «Люди, люди!.. Несчастные, заблудшие, возлюбленные соотечественники мои... Одумайтесь, исправьтесь, взгляните здраво — на что вы тратите свои силы, ради чего истощаете таланты?.. Богатство? Власть? Почет? Что из этого вечно, что сможете вы взять с собой, когда, окончив земной путь, предстанете пред Высшим Судией человеческих поступков, слов и помыслов, Всеведущим обличителем наших тончайших сердечных движений?» Нет! Смерть не конец жизни... И не потому ли, не зная, что ждет всех нас в конце земного пути, так внимаем мы рассказам о последних минутах любого
человека? И не зная, мы все-таки знаем, что эти минуты — самые главные для любого из нас...
6. К ночи снегопад утих. Засыпанный снегом город сделался чистым и светлым...
В резиденции тело Митрополита Иоанна положили на сдвинутые журнальные столики, те самые, что видела накануне во сне Валентина Сергеевна Дюнина. Столики покрыли ковром. В изголовье поставили образ святого Иоанна Кронштадтского. На табуретке — свечи...
Говорят, что Владыка долго не остывал. Читавший Евангелие священник в два часа ночи дотронулся до руки Митрополита. Рука была теплой.
Зачем-то на всякий случай позвонили в больницу.
— Бывает такое?
— Нет... — ответили там. — Но у вас все может быть.
Владыка остыл, только когда его перевозили на отпевание в Александро-Невскую Лавру. Но в Свято-Троицком соборе, во время отпевания, рука Владыки снова сделалась теплой...
Эта духовная теплота ощущается и на могиле Владыки. Зима в этом году выдалась холодной, но у могилы возле монастырской протоки тепло...
Тысячи петербуржцев пришли проститься с Владыкой. Свято-Троицкий собор оказался неспособным вместить столько народа, и люди часами стояли на улице, на холоде. Время от времени из храма выносили потерявших сознание людей... Собор был открыт всю ночь...
И не только петербуржцы пришли в тот день в Александро-Невскую Лавру. Проститься с Владыкой ехали люди из Москвы, из Самары, из больших и малых городов России, из самой дальней дали, до которой достигало слово Владыки. Перечислять даже самых именитых людей, пришедших к Свято-Троицкому собору, — занятие непосильное. Проще сказать, кого тут не было. Не было Анатолия Собчака.
Ровно семь месяцев спустя, когда, вопреки всем прогнозам, Собчаку пришлось уйти, я включил телевизор и увидел, как самоотверженно отбивается ведущий от звонков горожан.
«Лежачих не бьют!» — повторял ведущий и все верно говорил он. Мы — православные... И Бог с ним, с Собчаком... Бог ему судья.
Владыке — слава Богу! — уже не страшны были камеры. Похоронили его в архиерейском уголке на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры. Здесь и могила святого Митрополита Вениамина. Здесь вся история Русской Православной Церкви, весь крестный путь, пройденный ею в этом веке. Путь, который и сейчас так же тяжел, как и семьдесят лет назад.
2 ноября 1995 года на 69-м году жизни преставился Высокопреосвященнейший Иоанн, Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Три дня спустя сонм священнослужителей во главе с Митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием совершил чин отпевания в Троицком соборе Александро-Невской Лавры. Владыка был погребен на Никольском кладбище этого монастыря, возвращенного Церкви его стараниями.
Владыка Иоанн войдет в историю Русской Православной Церкви и в сердца тысяч христиан как мудрый и добрый пастырь, ревнитель веры и благочестия. Его проповеди и духовные труды разбудили множество душ не только в нашей епархии, но и по всей России...
Отошел ко Господу праведник, молитвенник за Церковь и Отечество. Хочется верить, что и за гробом он не оставит свое предстательство за петербургскую паству. Ибо если не он, то кто же?..
Решением Святейшего Патриарха Алексия II до избрания нового правящего архиерея управляющим Санкт-Петербургской епархией назначен Преосвященный Симон, епископ Тихвинский.

Последнее целование
Пресс-служба Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна
Санкт-Петербургская епархия простилась со своим архипастырем, Митрополитом Иоанном. День и ночь тянулась к Свято-Троицкому собору Александро-Невской Лавры безконечная вереница людей, пришедших отдать последнее целование и совершить последний поклон. В день похорон храм не смог вместить всех собравшихся. Но верующие не расходились — несколько часов они стояли вокруг собора и терпеливо ждали погребального звона колоколов.
Похороны Владыки — постоянного члена Священного Синода, магистра богословия, доктора церковной истории, замечательного проповедника — прошли очень скромно. Власть имущие ограничились некрологом в городской газете. Но в этот день в храме и у его стен с Владыкой остались только те, кто всегда верил ему и хранил в сердце выстраданные, проникновенные слова Митрополита о России нынешней и грядущей.
Митрополит Иоанн сполна разделил со своей страной бремя ее скорбей. Познал и голод, и нужду, и гонения, и многочисленные болезни. Он был истинным воином духовным, служившим Господу всей жизнью. Все, кто знал Владыку лично, поражались его кротости и незлобию, смиренномудрию и любвеобилию. Воистину он умел любить всех — и духовных чад, и врагов. Но, любя врагов своих, он никогда не путал их с врагами Отечества, а тем более с врагами
Божиими. Спасение России, учил митрополит, станет возможным только тогда, когда ее народ осознает свои духовные корни, постигнет всю глубину своего падения, покается и вновь вернется к своему предназначению — хранить Истину веры в чистоте и непорочности.
Российская земля простилась с Санкт-Петербургским Митрополитом. Вечная ему память!
Кончина праведных легка
– Душа восходит в горний мир...
В последний раз его рука
Благословила русский клир.
Мудрец не вяжется молвой,
Не прилепляется к земле...
Господь позвал его домой
От мира, что лежит во зле.
К. Слепинин

Строки из соболезнований, пришедших в резиденцию Митрополита Иоанна
Сердечно скорбим и переживаем кончину горячо любимого и глубоко почитаемого Владыки Иоанна. Вместе со всей православной Россией здесь, в Риме, чувствуем себя осиротевшими и молимся, чтобы Всемилостивый Господь, приняв душу верного Своего слуги, не лишил и нас, грешных и недостойных рабов, теперь уже из «селений праведных», его небесной молитвенной помощи и заступничества.
Священник Георгий Блатинский, прихожане церкви св. Николая Чудотворца в Риме
С болью в сердце узнали о кончине Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна. Своей духовной и нравственной чистотой, непримиримой борьбой с врагами и разрушителями веры и Отечества снискал он любовь и уважение всех русских людей. Его слово, как глоток чистого воздуха правды в смуте лжи и грехопадения, давало надежду на преодоление смуты, духовное возрождение России.
Ю.Е. Петухов,
председатель Общественного объединения
родителей и близких погибших
в событиях 21 сентября – 5 октября 1993 г.

Горькая весть о безвременной кончине Его Высокопреосвященства наполнила наши сердца глубокой и искренней скорбью. Владыка Иоанн в своем архипастырском служении очень много сделал для укрепления православной веры, для возрождения российской духовности. Нам особенно памятны его мудрые и проникновенные выступления перед студенческой молодежью города, с его благословения была создана комиссия по религиозно-нравственному образованию студентов.
О.А. Карчевцев, директор Центра гуманитарного образования по проблемам науки и религии

Венком на могилу Владыки Иоанна пусть послужит моя новая книга «История Самарской епархии в портретах ее архиереев», к работе над которой я приступил. Надеюсь, что в следующем году удастся выпустить ее отдельным изданием.
Вадим Якунин, писатель

Наш долг — по мере слабых сил, и словом, и жизнью продолжить служение Владыки Иоанна. И не медля, начать сбор свидетельств к будущему прославлению святителя — это нужно не ему, а всем нам. Спешим внести малый вклад в это благое дело.
Осенью прошлого года, сокрушая все медицинские свидетельства и прогнозы, Бог — по нашим молитвам прп. Серафиму Саровскому — даровал моей жене беременность. Упорное отрицание ее врачами привело к отчаянному для плода положению. В январе мы обратились к Владыке с просьбой о молитвах за наше чадо. К нашей радости и удивлению врачей, все последующие опасности беременности (врачи называли ребенка «хрустальным») успешно преодолевались. Дочка Серафима родилась легко, здорова и хорошо развивается. Владыка Иоанн поздравил нас с ее рождением и сказал, что молился и будет молиться за нее.
Вечная память Митрополиту Иоанну!
Николай Трунов

Простите, Владыко!
Александр Раков, редактор
Кажется, еще не остыла телефонная трубка, по которой довелось за несколько дней до кончины просить совета Владыки. Порой и повод для разговора находился специально, чтобы услышать его бодрящий ласковый голос. И — удивительное дело! — казавшиеся непреодолимыми трудности переставали выглядеть таковыми. Но главное, уже во время разговора наступало то знакомое православным состояние, когда все существо наполняется радостью, светлеет внутри и вокруг, делается легко и свободно...
Ну почему же так странно устроен человек, что только после утраты по-настоящему ощущает, кого потерял? Почему столько ропота, непонимания, осуждения и открытой враждебности вызывала порой пятилетняя деятельность Митрополита Иоанна на Санкт-Петербургской кафедре? И почему теперь тысячи душ выплакивают свое горе расставания после его кончины?
По-разному движется земное время. Для осмысления одного события требуются столетия, значимость другого высвечивается мгновенно.
Нет случайностей в этом мире. Земная звезда Владыки погасла, чтобы светить нам невидимым светом на трудном и опасном пути.
Слезы — удел женщин. Но иногда Господь дарует слезы мужчинам. Это не стыдно.
...Я поднимаю еще теплую телефонную трубку и набираю знакомый номер. Звучат длинные-длинные гудки. Простите, Владыко!..