Соавтор Никита Марзан
***
Мы познакомились с тобой на квартирнике, где вольные поэты совокуплялись со свободными художницами на миниатюрной кухоньке.
Хлестали коктейль из смеси воды и спирта, закусывали оливками и маслинами. Маслины и оливки появились на этом празднике непослушания благодаря Гоше, хозяину квартиры - это была награда за портрет жены местного владельца заводов, газет и пароходов. Гоша долго возмущался.
Честно говоря, должен был бы поблагодарить, потому что большую часть написания портрета Гошка немилосердно трахал жену владельца заводов, газет и пароходов.
Я заметила тебя сразу, позже ты скажешь, что заметил меня еще раньше, когда я зашла в квартиру, смеющаяся и в переливающихся каплях дождя. Красивая! Пусть так.
Потом случайно ( случайно ли? ) ты оказался рядом, я отчетливо помню, как Герман поднимал тост "за розовые и сладкие пяточки лапочки- дочки". Герман поднимал подобные тосты в компаниях уже третью неделю, пока его молодая жена оказалось рабой пеленок- распашонок- подгузников.
Ты залпом выпил спирт, наклонился ко мне:
- Можно занюхать Вашей гривой волос?
- Да, ради Бога, занюхивайте…
С таким удовольствием наслаждаются лишь дети запахом материнское молоко! А ты вдыхал меня именно так.
- Послушайте этот запах!
- Какой еще запах?
- Ваших волос. Вы пахните розовым маслом.
Я не могла источать аромат розового масла. В тот день я побывала на похоронах отчима, вся моя одежда, все мое тело и все мои волосы пропитались тяжелым запахом ладана.
- Андрей, - представился ты.
- Адель.
Красивое имя, правда? Я ждала, что сейчас ты скажешь именно эту фразу. Как говорят все.
- Красивое имя, - сказал ты.
И неожиданно качнулся мир. У тебя получилось неожиданно, по-новому. Словно я только, что родилась, и ты дал мне это имя. Разве я твой ребенок?
- Ультрамарин из лазоревого камня, - вгляделся ты в мои глаза. – Редкая чистота синего тона.
Ты разглядел во мне краски? Странно.
Я думала, что жадная губка будней давно обмыла мое тело, готовое к погребению. Остался только несмываемый перламутр, превращающий губы в каменные лепестки розовых кораллов.
- Адель, - ты взял меня за руку, обжигая горячими пальцами.
И я откликнулась своему новому имени. И пошла не сопротивляясь. Прошлого не было. Была мастерская, пропахшая красками. Ты водил мягкой беличьей кистью по моему холодному телу, возвращая ему жизнь. Ты дерзко щекотал мои тайны, и я открывала тебе все, что прятала в душе. Я лежала на суровой тканой простыне, открытая, как на холсте. Время касалось меня твоими страстными глазами, торопя к неминуемому концу. Я знала, что он придет. И я закричала, больше не в силах сдерживать радость полета навстречу ослепительной вечности.
А потом ты принес мне зеленый чай. В маленькой чашечке. Я пила горячий чай короткими поцелуями, а ты стоял рядом и гладил мою гриву, отпуская меня на волю. Ты знал, что теперь я произведение искусства и не принадлежу тебе. Я принадлежала всем. Ты сделал меня богиней.
- Адель.
Ты остановил меня в дверях движением усталой руки. Я подставила щеку для прощального поцелуя. Но ты скользнул вниз и поцеловал мои колени. Через траурную ткань, пропахшую ладаном. Превращая его в розовое масло.
Была зима. Снег укрывал мою гриву. Я приходила на квартирник, где вольные поэты пили спирт, разведенный водой. Я пропахла разведенным спиртом и не узнавала себя в чужом зеркале. Мне снились ледяные башни, увенчанные золотыми шпилями. Золото и лед украшали друг друга взаимной ненавистью.
***
Сегодня я разбинтовала щели старых оконных рам. Хочу, чтобы робкий весенний ветер, новорожденный, первой увидел меня и играл с золотистой прядью, выбившейся из аккуратного пучка волос, собранных на затылке.
***
Ссылка на автора фото http://www.photosight.ru/ownpage.php?authorid=131414.