Седьмой "А"
— Тише, ребята! Я прошу тишины! — сказала Юлия Андреевна, учительница английского языка и классный руководитель 7А класса.
Преподавать в этой школе она начала совсем недавно — в прошлом году. Стройная девушка с тёмными волосами до плеч и очками в тонкой чёрной оправе сразу завоевала доверие учителей и любовь учеников. Хотя слово «завоевала» не подходит Юлии Андреевне. Она была очень мягкой, спокойной и рассудительной.
Летом из их города уехал прежний руководитель 7А - Александр Сергеевич Гвардейцев по прозвищу Пушкин. Мало того, что имя и отчество у него были, как у великого русского поэта, так он ещё и стихи писал. Правда, сам он скромно называл их «стишками» и говорил, что до Пушкина ему, как до Венеры на сломанных зелёных «Жигулях». На вопрос, почему именно на зелёных «Жигулях», Александр Сергеевич ничего не отвечал, а только загадочно улыбался. Однако все знали, какой автомобиль у Гвардейцева.
В этом году руководительницей 7А стала Юлия Андреевна. На этом классном часу планировалось выбрать командира.
— Попрошу тишины! — повторила учительница и постучала указкой по доске, на которой вскоре должны были появиться имена претендентов на ответственную должность.
Класс притих.
— Итак, — с облегчением продолжила Юлия Андреевна, — У кого есть кандидатуры на должность командира?
— У меня!
— А давайте...
— Я хочу сказать!
— Люди! Да послушайте же...
Англичанка вновь постучала указкой по доске:
— Что это за детский сад? Поднимайте руки, если хотите высказаться! Холодов, что ты хочешь нам предложить?
— Предлагаю Машу Малинину! Она и учится хорошо, и ответственная, и... — начал было худенький черноволосый мальчик.
— Да не хочу я быть командиром! Я в прошлом году была! — перебила его рыжая девочка с большими зелёными глазами.
— Хорошо. Другие предложения есть?
— Есть, — поднял руку Сашка Дубравин, — Настя Берёзкина!
— Берёзкина? Отлично, записываю, — сказала Юлия Андреевна и красивым круглым почерком записала на доске имя отличницы.
— Юлия Андреевна, можно? — спросила худенькая невысокая девочка.
— Конечно.
Леночка Морозова поднялась со своего места:
— Я предлагаю сделать командиром Дятлова.
Дятлов, как и Берёзина, не возражал.
— А что, чтобы стать командиром, обязательно быть отличником? — возмутилась Люба Алексеева, — Я за Лёшу!
Люба и Лёша Гончаров дружили с первого класса. Это была самая крепкая пара седьмого класса. Любу иногда даже называли не Алексеевой, а просто Лёшкиной. Она не обижалась.
— Больше предложений нет? — спросила классная, — Значит, Настя Берёзкина, Дима Дятлов и Лёша Гончаров. Сейчас я раздам вам листочки, вы напишете имя человека, который по вашему мнению должен стать командиром, и сдадите мне.
Юлия Андреевна прошла по классу и раздала листочки.
Ира Ёлкина (или просто Ёлка) задумчиво грызла ручку. «Кого же написать? А... пусть будет Берёзкина. Или Дятлов. Хм, или Гончаров», — размышляла она. По большому счёту, ей было всё равно. Пусть будет командиром хоть Женька Воронцов — знаменитый не только на всю школу, но и за её пределами двоечник и хулиган! В конце концов, Ёлка пожалела ручку и своим бисерным почерком вывела: «Берёзкина».
Люба Алексеева сразу же написала на своём листочке: «Лёша Гончаров». Для неё даже не существовало вопроса, кого выбрать.
Серёжа Огоньков, которого за оптимизм и весёлый характер прозвали Зажигалкой, тоже долго не мучился с выбором. Он был давно (уже три недели!) и, увы, безответно влюблён в блондинку Настю Берёзкину. Она была отличницей и попросту не замечала тех, кто учился на тройки или двойки. Зажигалка же принадлежал к категории троечников и не мог надеяться на внимание Насти.
Аня Снежинкина, её сестра Света и Снежанна Снегирёва, подружки, которых в классе все называли Снежинками, написали на своих листочках имя Димы Дятлова. Снежинки недолюбливали высокомерную и гордую Настю Берёзкину, а Гончаров казался им каким-то серым и скучным.
— Все готовы? Женя, собери, пожалуйста, у всех листочки. Да, да, Голованов, я к тебе обращаюсь.
Женя собрал листочки и положил их на учительский стол. Юлия Андреевна подсчитала голоса:
— Итак, пять голосов у Берёзкиной, пять у Дятлова и... пять у Гончарова, — с каждым словом голос англичанки становился всё тише и тише, — И что же нам делать? Будем голосовать заново?
Класс молчал. Было видно, что никто не собирается менять своё решение.
— Ну ладно... Я подумаю над этим, — решила Юлия Андреевна, — Продолжим. У меня для вас есть новость. В течение следующей недели у нас в школе будет проводиться конкурс «Самый лучший класс». Участвуют 5-8 классы. Первым призом будет поездка в лагерь «Космос» на десять дней на каникулах.
Седьмой «А» радостно зашумел. «Космос» был самым лучшим лагерем в глазах учеников школы №333.
— Рано радуетесь! Сначала надо первое место занять. Класс должен быть единым целым, чтобы победить. А вы даже командира выбрать не смогли! Посмотрите на восьмой «Б», на шестой «А», — грустно вздохнула учительница.
Радость с лиц семиклассников словно стёрли мокрой тряпкой усердные дежурные.
— Я не понял! Почему такие кислые лица? Если мы очень постараемся, то всё получится! Я уверен, что ни восьмой «Б», ни шестой «А» нам никак не смогут помешать, — попытался приободрить всех Зажигалка.
— Вот именно, если, — пробормотала пессимистка Леночка Морозова.
* * *
На следующий день седьмой «А» вновь собрался после уроков в своём классе.
— Ребята, сейчас Маша объявит нам, какие этапы будут в конкурсе «Самый лучший класс», что нужно сделать заранее и так далее. Слушайте внимательно, — начала Юлия Андреевна.
Класс послушно навострил уши. Малинина в новых черных брюках со стразами уверенно вышла к доске.
— Итак, в понедельник будет проводиться Музыкальный день. Нужно подготовить две разноплановых песни и танец, — официальным тоном сказала ответственная за информацию Маша Малинина.
— Что значит «разноплановых»? Как же я буду петь, если не соображаю, о чём речь идёт? — с иронией поинтересовался Женька Голованов.
— У тебя какая фамилия? — неожиданно спросила Аня Снежинкина.
— Э... Голованов, — растерялся тот.
— Вот и думай тем, о чём говорится в твоей фамилии, — закончила Света. Снежинки расхохотались.
— Тише, Снежинки! «Разноплановые» песни — это песни на разные темы, разных жанров, темпа ну... и так далее, — не стала вдаваться в подробности Маша, — Далее у нас вторник. Вторник — Спортивный день. Соревнования: эстафета, плавание и баскетбол. Вопросы есть?
— Есть! — откликнулся Денис Холодов, — По поводу баскетбола. Пятиклашки будут соревноваться с восьмым классом что ли?
— Нет, соревнования проводятся между параллелями, и за каждый гол будет засчитываться по одному очку.
— Значит мы с седьмым «Б», — уточнил Денис.
— Какой ты догадливый! — вставила Люба, которой не терпелось услышать о следующих этапах конкурса.
— В среду у нас день Знаний. Русский, математика, история, английский и биология. Требуется по одному человеку от класса на каждый предмет. Четверг — день Театра. Нужно подготовить какую-нибудь интересную сценку или пьесу длиной не более десяти минут. В пятницу подведение итогов и награждение победителей, — закончила Малинина.
— Всем всё понятно? — спросила Юлия Андреевна.
— Да, — нестройно прогудел класс.
Американское солнце.
Сашка Дубравин медленно брёл домой. Под ногами шуршали разноцветные осенние листья. Сашка любил раннюю осень. Уже не жарко, но ещё и не холодно. Некоторые деревья ещё совсем зелёные, а с некоторых уже облетают хрустящие листья. Да, именно хрустящие. Сашке казалось, что именно это слово точнее всего характеризует осенние листья. Небо ещё не стало серым, но уже бледно-голубое. Красота, в общем.
Мальчик свернул в сторону парка. Ему не хотелось домой. Не хотелось сидеть в четырёх стенах. Скучно это. Гораздо лучше прогуляться по аллее знакомого с детства парка.
Вдруг он услышал громкий собачий лай. Сашка повернул голову. Он увидел девочку, которой на вид было лет четырнадцать. Рыжие волосы, почти такие же, как у Малининой, только чуть темнее, крупными кудряшками обрамляли смеющееся лицо девочки. Веснушки. Коротенькая желтая курточка. Вся она была похожа на радостное летнее солнышко. Сашка невольно залюбовался ею.
Неожиданно его сбили с ног. Сашка даже понять ничего не успел, как уже лежал на пока ещё зелёной траве. Мальчик увидел огромную белую собаку, которая нахально стояла рядом с ним и любовалась... хм... на дело лап своих.
— Марк! Марк! Что ты наделал? Иди сюда, быстро! Мальчик, ты как? Не ушибся?
Сашка поспешно помотал головой, подтверждая, что не ушибся. Перед ним стояла та самая девчонка-солнце.
— Это Марк — моя собака. Ты уж извини, что так получилось. Он вообще-то очень добрый, это просто у него игра такая. Обычно Марк не бросается на прохожих, но ты видимо ему понравился, — девчонка смущённо улыбнулась. Наглая собака стояла рядом с ней и, казалось, нисколько не раскаивалась.
— Да нет, ничего страшного, — успокоил Сашка Солнце (так он мысленно называл девочку), — А... тебя как зовут?
— Джейн. То есть... вообще-то Женя, но друзья зовут меня только так. Я три года жила в Америке, — ещё больше смутилась та.
— Саша, — представился мальчик, — Можно мне тоже называть тебя Джейн?
— Конечно!
Они как-то незаметно подошли к скамейке. Сели. Разумеется, на скамейку сели только Саша с Джейн, а белому Марку ничего не оставалось, как сесть на землю.
— Ты каждый день здесь гуляешь? — спросил Сашка.
— Нет. Обычно я выгуливаю Марка около нашего дома, но сегодня почему-то решила прогуляться здесь, — ответила Джейн.
— А завтра... завтра ты придёшь сюда? Давай погуляем вместе! — неожиданно для самого себя предложил Сашка.
— Хорошо! Значит, завтра в то же время?— радостно улыбнулась девочка.
— Да, — мальчик вспомнил, что ему уже давно было нужно быть дома, — Ладно, я пойду. Мне уже домой пора.
— Пока! — попрощалась Джейн.
Сашка встал со скамейки и направился к дому. Шагов через десять он оглянулся. Марк дружелюбно вилял хвостом. Джейн сидела на скамейке и смотрела на него. Когда Сашка оглянулся, Солнце поспешно сделала вид, что играет с собакой.
Дубравин чуть улыбнулся.
Не хочу идти домой!
Ёлке тоже не хотелось идти домой, только у неё на это были совсем другие причины.
Два года назад у Иры умер папа. Он был для девочки всем. Они вместе ходили в парк, катались на аттракционах, ели мороженое, смеялись. Вместе катались на велосипедах по вечернему городу летом. Когда Ёлка была поменьше, они всегда вместе делали уроки, даже если у папы были важные дела. Папу Юру на работе все уважали, начальство было им довольно. Юрий Владимирович был преподавателем в престижном университете. Если у Ёлки были проблемы, она всегда обращалась к папе, а не к маме. Нет, вы не подумайте, что она не любила маму. Просто папа намного лучше понимал её. Ёлка знала, что в любой момент может прийти к папе, и он никогда не станет ссылаться на важные дела, говорить, что у него нет настроения или времени. Он всегда обнимет её, улыбнётся и скажет: «Как дела, Ёлочка моя?». На этот вопрос Ира обычно ничего не отвечала, а только обнимала папу крепче.
Ёлка до мелочей помнила тот день, последний день. Ещё утром папа весело шутил и смеялся, радовался жизни. Да, он так любил её! Вечером он должен был вернуться с работы в пять. Но дома его не было. Ни в пять, ни в шесть, ни в девять. Потом в квартире раздался звонок. Звонили из больницы. Мама взяла трубку. За голосом из трубки она повторила всего одно слово: «Автокатастрофа...» Одно страшное слово. Ёлка помнила, как после этого она лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку, и плакала. Мама тогда подошла к ней и просто обняла, ничего не говоря. Слова были тогда лишними.
Ира помнила, как на следующий день они с мамой пошли в больницу. Мама крепко держала её за руку, словно она была из детского сада, но Ёлка не возражала. Когда она вслед за мамой собиралась войти в палату, молодой врач остановил её и мягко сказал маме: «Не стоит». Мама тогда просто кивнула. Врач попросил Иру подождать за дверью. Прошло примерно десять минут, прежде чем мама вышла из палаты, но Ёлке показалось, что прошло, по меньшей мере, два часа... Это было ужасно...
И вот, месяц назад, мама представила ей Андрея. Она сказала, что собирается выходить за него замуж, и спросила, что думает об этом Ира.
Ира не заставила долго себя ждать и сказала всё, что об этом думала. Она говорила, что это предательство, что она уйдёт из дома, что у неё не может быть другого папы, что она никому больше не нужна в этом мире... Только после всех этих слов Ёлка осознала, что не просто говорила, а кричала, и что по щекам у неё текут слёзы. Мама молчала и тоже плакала, а растерянный Андрей обнимал её и гладил по голове. Ира поняла, что не может больше оставаться дома. Ей было душно. Она схватила портфель и выбежала из квартиры. Ёлка бежала по вечерним улицам к дому Маши Малининой. Люди удивлённо смотрели на плачущую девочку с портфелем, которая бежала по тротуару, толкая прохожих, кто-то даже пытался её остановить, но ей не было до них никакого дела. Они не могли её понять.
Ёлка позвонила в дверь. Ей открыла Маша. Ира прямо с порога кинулась к подруге. Умная Маша, не задавая вопросов, быстро повела подругу в ванную. После этого Ира была усажена на диван в комнате Малининой.
— Ну, что случилось? — решилась, наконец, спросить у Ёлки Маша.
Ира, не задумываясь, всё рассказала. В конце концов, Маша была её лучшей подругой, и Ёлка была уверена, что она её поймёт. Внимательно выслушав подругу, Малинина, стараясь придать своему голосу твёрдость, медленно сказала:
— Ир, мне кажется, что ты в чём-то не права. Может быть, твоя мама действительно любит этого Андрея. Если это так, то ты не вправе им мешать.
— Маша! Маша, ну как ты не поймёшь! Она предала папу! — прокричала Ёлка, — Пре-да-ла!
В комнате на минуту воцарилась тишина.
— Знаешь, ты всё-таки подумай, стоит ли разбивать любовь. Ведь... Ведь этим твоего папу... не вернёшь, — тихо закончила Маша.
Ира думала всю ночь. Уснуть она так и не смогла.
Через два дня Ёлка всё-таки вернулась домой. Но... всё было уже не так...
Да, за эти два года так много изменилось. Ёлка стала хуже учиться. Недавно по биологии получила две «двойки». А ведь это был её любимый предмет! Даже цвет одежды изменился. Раньше Ира носила одежду оранжевых и жёлтых тонов, сейчас — серый и чёрный, максимум коричневый, цвет.
Теперь и с мамой они почти не разговаривали.
Вот почему Ёлке не хотелось идти домой.
А танец?
Вот и наступил понедельник — Музыкальный день. Учебный день прошёл, как обычно, если не считать проверочной работы по истории, сломанного проектора в кабинете географии и того, что Снежинки с Любой Алексеевой на каждой перемене репетировали свой зажигательный индийский танец, Зажигалка с Гончаровым — песню «Осень» из репертуара группы ДДТ, а Настя Берёзкина и Денис Холодов — песню «Я помню всё», слова к которой, кстати, написала Юлия Андреевна, а музыку — её знакомый композитор. Не удивляйтесь, что у учительницы был знакомый композитор. Они просто учились в одном классе.
После шестого урока все собрались в актовом зале. Выступающие очень волновались. Гончаров был внешне спокоен и сосредоточен, но только внешне. На самом деле он боялся выступать перед публикой. Люба это отлично знала и подбадривала Лёшу, держа его холодную руку в своей тёплой. Света с Аней устно повторяли движения: «Шаг, шаг, поворот, руки в стороны, присели...». Холодов что-то бормотал, по всей видимости, это были слова песни. Огоньков, как всегда, не унывал и пытался развеселить остальных. Он-то был в себе уверен. Настя, по-видимому, тоже особо не волновалась. На её лице были привычные надменность и самоуверенность.
Наконец, школьники притихли, и началось торжественное открытие конкурса. На сцену поднялся директор школы. Он поздравил ребят с началом конкурсных соревнований, поблагодарил спонсора школы — банк «Единство», благодаря которому, собственно говоря, и были приобретены путёвки в лагерь «Космос» и передал слово ведущему.
Ведущим был учитель музыки Пётр Сергеевич Шубин. Он принадлежал к категории учителей, которые мало того, что до фанатизма любят свой предмет, а ещё и могут заинтересовать своих учеников. На его уроках всегда стояла полнейшая тишина. И вовсе не потому, что Пётр Сергеевич был строгим. Совсем наоборот! Просто всем было интересно его слушать. Внимательно слушал учителя даже Женька Воронцов. А это уже показатель! Пётр Сергеевич всегда носил пиджаки в клеточку, коричневую обувь и очень толстые очки, из-за которых его и без того огромные карие глаза казались ещё больше. Однако, несмотря на свой внешний вид, этот учитель был одним из любимейших учителей школьников СОШ №333.
Итак, Пётр Сергеевич начал Музыкальный день. Первыми на сцену должны были подняться певцы. Пятиклашки исполняли свои песни всем классом — всё-таки вчерашняя начальная школа. Потом пели шестые классы. В шестом «А» была одна девочка — Юля Солнцева. Многие думали, что в будущем она станет профессиональной певицей. Одну песню она пела одна, а вторую дуэтом с Никитой Булкиным. Лена Морозова шепнула Денису: «Здорово поёт! Да, не видать нам первого места, как собственных ушей». Денис только кивнул головой — он слушал.
— А сейчас на сцену приглашается седьмой «А»! Прошу любить и... не жаловаться! Аплодисменты! — объявил Пётр Сергеевич. В зале засмеялись.
На сцену поднялись Лёша и Зажигалка. Гончаров был со своей гитарой. Ну что сказать? Ребята спели просто замечательно! Припев им подпевал весь зал:
«Осень. В небе жгут корабли.
Осень. Мне бы прочь от земли.
Там, где в море тонет...»
Лёша преодолел свой страх перед публикой. Глазами он отыскал в зале Любу и радостно улыбнулся ей. Люба улыбнулась в ответ. Зал наградил парней громкими аплодисментами!
Негромко зазвучало фортепиано. На сцене появились Денис и Настя. Началась песня... Парень и девушка. Они помнят каждую секунду, каждый миг... Это надо было слышать! Зал замер в восхищении.
И вдруг очарование исчезло. Настя неожиданно замолчала и густо покраснела. Знакомый композитор Юлии Андреевны, сидевший за фортепиано, начал куплет ещё раз. «Нет, только не это! Она забыла слова!» — пронеслось в голове у Юлии Андреевны. Наконец, Денис подсказал Берёзиной начало куплета, и она запела. Но, это было уже не то...
Песня кончилась. Настя с Денисом ушли со сцены. Снежинки накинулись на Настю:
— Даже слова не могла выучить! Что, перетрудилась?
— Ну и где твоя самоуверенность?
— Опозорила весь класс! Ленка и то лучше бы спела! (При этих словах Леночка Морозова недоверчиво подняла брови)
Настя ничего не ответила, только схватила портфель и выбежала из актового зала. Зажигалка успел заметить на её щеке слёзы.
— Ну что вы, в самом деле, набросились на человека! Забыла слова и забыла! Можно подумать, вы все такие идеальные! — заступилась за Берёзкину Маша Малинина.
Все замолчали. На сцене пели восьмые классы. Вдруг Снежанна тихо спросила у Светы:
— Диск у тебя?
— Нет, — так же тихо ответила та.
— Девочки, у кого диск с нашей музыкой?
Никто не ответил.
— Юлия Андреевна! Кажется, у нас диск пропал с музыкой на танец, — чуть не плача, произнесла Аня.
— Не волнуйтесь, девочки, сейчас найдём ваш диск. Где он был?
— У Снежанны.
— Поищите ещё!
— Я уже весь портфель просмотрела. Там ничего нет! — отозвалась Снегирёва.
— Без музыки танца не получится! Что же, мы зря его готовили? Ну... Может, ты диск дома оставила? — спросила Люба Алексеева.
— Да нет же! Света с Аней его у меня сегодня видели!
— Правда, — подтвердили сёстры Снежинкины.
— Я, наверное, пойду к Петру Сергеевичу, скажу, что вы не сможете выступать, — после минутного молчания полувопросительно произнесла Юлия Андреевна.
— Да. Конечно, — печально согласилась Аня. Что она могла ещё ответить?
Седьмой «А» находился в подавленном состоянии. Все понимали, что без танца они мгновенно оказываются на последнем месте. Но сделать ничего уже было нельзя. Не танцевать же, в самом деле, без музыки!
Конкурс-концерт тянулся бесконечно. Семиклассники дождаться не могли конца. Ужасно обидно было смотреть на танцы других классов. И ведь они совсем не виноваты! А... кто виноват? Школьники не знали ответа на этот вопрос.
Самый лучший танец, по мнению Лёши Гончарова, получился у восьмого «Б». На сцене были четыре пары в костюмах девятнадцатого века. Танцевали они, естественно, не самбу!
Но всё когда-нибудь кончается. Кончился и тот совсем не весёлый для седьмого класса концерт. Жюри объявило результаты. На первом месте был восьмой «Б», На втором — шестой «А», а на третье вырвался прямой конкурент «ашек» седьмой «Б». Вопреки ожиданиям, седьмой «А» оказался не на последнем, а на предпоследнем месте. Хуже них умудрился выступить только пятый «А». У них не вовремя заболела классная руководительница. Без неё пятиклашки не смогли подготовиться, как следует. Однако этот факт не особо утешил седьмой «А».
— Завтра соревнования в четыре часа в спортивном зале «Здоровье». Эстафета будет проходить на школьном стадионе, — сообщила ребятам Юлия Андреевна.
— А смысл? — уныло поинтересовался кто-то.
— Как это «а смысл»! — взорвалась классная, — У нас до сих пор есть шанс на победу! Но если вы после первой неудачи расклеитесь...
— И вообще, надежда умирает последней! — поддержал её неунывающий Зажигалка.
Записка не по адресу.
Прежде чем перейти ко второму туру конкурса «Самый лучший класс», хотелось бы рассказать ещё об одном знаменательном событии в жизни седьмого «А».
Четвёртым уроком была география. Лёша ненавидел её с самого пятого класса. «Кому нужно изучать все эти рельефы, реки, страны? Разве мне необходимо знать климат государства Сан-Марино, например? Я же никогда туда не поеду! И вообще, во взрослой жизни мне вряд ли понадобятся знания о том, где обитает животное с загадочным названием онцилла!» — порой размышлял Гончаров (редкие представители семейства кошачьих онциллы, кстати, обитают в Южной Америке). К тому же, была ещё одна причина не любить уроки географии. Эту причину звали Роза Михайловна. «Какое имя! Просто ужас! Да и сама такая же!» — думал по этому поводу Лёша. У него с самого начала не заладились отношения с упомянутой Розой Михайловной.
Они даже как-то поссорились из-за этого с Любой. Роза Михайловна была одной из любимых учителей Алексеевой. Да и против географии в целом девочка ничего не имела. Правда, ссора была недолгой. Помнится, Лёша тогда первым подошёл к Любе и сказал:
— Ты прости меня. Я не хотел с тобой ссориться, просто... Вот... И вообще, как говорили мудрые латинцы... то есть латиняне... нет, латинцы... хм, — Гончаров покраснел.
Люба улыбнулась.
— В общем, они говорили, — продолжил Лёша, на сей раз, предусмотрительно заменив существительное местоимением, — говорили: «De gystibus non est disputandum».
— Что это значит? — девочка внимательно посмотрела на него.
— Это значит, не спорят... О вкусах не спорят, — уточнил мальчик.
— Ну, раз «латинцы» говорили, — Люба хитро прищурилась, — тогда конечно.
Лёша улыбнулся, вспомнив, что после этого разговора они пошли в парк и долго-долго качались на качелях, катались на каруселях, смеялись, ели вкусное клубничное мороженое. Потом Лёша сорвал с клумбы белую, до конца ещё не распустившуюся розу. Работник парка заметил это и двинулся было к ним, но затем, посмотрев на их счастливые лица, только полусерьёзно полушутя погрозил ребятам пальцем и махнул рукой. Они весело рассмеялись.
«А не пригласить ли мне Любу сегодня в парк?» — внезапно пришло в голову Лёше, — «У меня как раз нет никаких важных дел».
Вдохновлённый этой идеей, Гончаров попытался найти у себя в портфеле какой-нибудь клочок бумаги. Попытка оказалась безуспешной. Тогда он незаметно вырвал из середины тетрадки по географии двойной лист, разрезал его на две части и на одной из них своим корявым почерком написал: «Пойдёшь со мной после уроков в парк? Лёша». Подумал немного и пририсовал сердечко. Подписывать получателя Гончаров не стал. А зачем? Все и так знали, что он мог написать только одному человеку. Затем передал записку сидевшему с ним рядом Женьке Воронцову со словами: «Алексеевой передай!».
Тут его отвлекла ненавистная Роза Михайловна. Гончаров уныло поплёлся к доске, попутно сочиняя, что ему сказать по поводу движения литосферных плит. Ответ упорно не сочинялся. Лёша не видел, что Воронцов, видимо решив, что жить стало скучно, написал на его записке: «Лене». Затем Женька со спокойной совестью передал листочек дальше.
Роза Михайловна, наконец-то, перестала мучить бедного Лёшку и поставила ему «тройку», не забыв упомянуть, что эта «тройка» ближе к «двойке». Гончаров с облегчением направился к своей парте.
— Морозова! — неожиданно воскликнула учительница, — Что это у тебя?
— Не... не знаю. Записка, наверное, — ответила Лена.
— И кто же это у нас на уроке записочки пишет? А? — поинтересовалась Роза Михайловна.
— Я не читала, — сказала Морозова, спокойно глядя на неё.
— Не читала? Вот и прекрасно! Читай вслух! Пусть все знают, кто у нас на географии о чём думает, — произнесла учительница.
Лена нерешительно развернула записку и вопросительно посмотрела на Розу Михайловну. Та молча кивнула.
— Пойдёшь со мной после уроков в парк? Лёша, — тихо прочла она. В классе повисла гробовая тишина.
Сидевшая впереди Гончарова Люба не оглянулась. Лена разорвала записку на четыре части, подошла к урне, даже не спросив у Розы Михайловны разрешения, и выбросила туда остатки злополучной записки.
— Гончаров! Останешься на перемене, — сообщила учительница.
— Угу, — пробурчал Лёша. На душе у него скребли кошки. Почему записка попала к Лене, а не к Любе? Кто это сделал?
Роза Михайловна спокойно продолжила урок.
«Почему?» — только одно слово вертелось в голове у Любы. Она не могла этого понять.
Воронцов, виновник произошедшего, вдруг почувствовал себя нехорошо. До него стало доходить, что же он наделал. «Надо объяснить Любе, что это ты!» — зазвучал у Женьки в голове голос. «Ага! Она ж тебя убьёт!» — возразил первому голосу второй. «Так тебе и надо, Воронцов!» — отчеканил первый. «Замолчите! Оба!» — мысленно перебил голоса Женька. Те обиженно притихли.
Прозвенел звонок. Люба пулей вылетела из класса. Воронцов бросился за ней. Лёша тоже направился к выходу. Его остановила Роза Михайловна:
— А ты куда? Я, кажется, просила тебя остаться. И что мне с тобой делать?
— Да ну вас! — Лёша вытащил из портфеля дневник, бросил его на учительский стол и добавил, — Вот! Держите! Пишите, что хотите!
После этого Гончаров выбежал из кабинета.
Растерянная Роза Михайловна посмотрела на дневник, взяла его в руки и хотела было уже открыть, но вдруг передумала и просто отдала его Жене Голованову с просьбой передать Лёше. Голованов взял дневник и вышел из класса.
Роза Михайловна задумчиво посмотрела в окно. Там она увидела маленького воробья, который стучался в стекло, не понимая, почему он не может пройти. Учительница поправила прическу, взяла журнал и отправилась в учительскую.
* * *
Лёша бежал по улице, пытаясь догнать Любу. Мимо мелькали витрины магазинов, дома, заборы. Гончаров остановился.
— Мне её уже не догнать, — подумал он, не замечая, что говорит вслух, — Да у меня же мобильный с собой!
Лёша вытащил телефон из кармана, нашёл в телефонной книге нужное имя и решительно, не давая себе передумать, нажал на кнопку вызова. После небольшой паузы трубка сказала: «Абонент временно недоступен. Попробуйте...». Гончаров не стал дослушивать знакомую фразу. Совет перезвонить попозже был явно не для него. Мальчик позвонил сейчас же... И ещё раз... Телефон равнодушно повторял: «Абонент временно недоступен...».
Вздохнув, Гончаров направился к дому Алексеевых.
Дверь ему открыли сразу. На пороге стояла Люба.
— Люба, я...
— Не нужно мне ничего объяснять. Воронцов тебя уже опередил.
— Женька? Так вот кто это сделал! Люба, ты знаешь?..
— Знаю, — просто ответила девочка, — а... ты проходи, не стой на пороге.
Он послушно прошёл вслед за ней на кухню. Сел на первый попавшийся стул. Люба включила чайник, достала кружки и принялась делать чай.
— А... я не смог до тебя дозвониться, — сообщил Лёша.
— Угу, у меня телефон выключен, — на автомате ответила Алексеева.
— Зачем?
— Как зачем? Просто выключен и всё...
— Да я не про мобильный! Женька... Зачем он это сделал? — перебил Любу Лёша.
— Извини, не успеваю за свободным парением твоей мысли, — улыбнулась Алексеева, — А если серьёзно... Не знаю. Может быть, просто по природе своей нравится так поступать, а может... Много чего может быть. Чужая душа, как известно, потёмки. Странно другое. Он подошёл и извинился. Ты помнишь, чтобы Женька когда-нибудь извинялся по доброй воле, а не потому, что ему сказали это сделать?
— Нет, — подумав, лаконично ответил мальчик.
— Вот и я не помню, — продолжила Люба, — А знаешь, ведь это ненормально, когда то, что человек просто пришёл и извинился за своё поведение кажется странным... Я вот думаю... Может быть, он изменится? Ведь на самом деле Воронцов вовсе не такой плохой, каким кажется. Или хочет казаться.
Последнее она добавила, вспомнив выражение лица Женьки, когда он остановил её в коридоре школы и никак не мог решиться заговорить.
— Ну, что ж, первый шаг сделан. У Воронцова есть выбор: либо продолжать путь по направлению первого шага, либо повернуть назад. Всё зависит только от него самого. А мы... будем надеяться на первый вариант.
В дверь постучали. Из школы вернулся старший брат Любы, десятиклассник Колька. С Николаем Алексеевым Лёша дружил уже давно, с того самого дня, когда Люба пригласила его на свой день рождения. Не брата, разумеется, а Лёшу! Ей тогда исполнялось девять лет. Какими же они были маленькими! Впрочем, уже тогда они таковыми себя не считали. Это теперь, с высоты своих тринадцати-четырнадцати лет...
«Всё-таки странно это! В детстве время идёт намного быстрее, чем во взрослой жизни», — задумалась Люба, «Между детьми, которым десять и тринадцать лет, лежит огромная пропасть. А если людям, например, сорок и сорок три года, разница намного меньше. Вроде бы и время одинаковое — три года. А вот как получается...»
— Может всё-таки в парк? — с надеждой спросил Гончаров, прервав размышления девочки.
— Какой может быть парк? У нас сегодня соревнования, ты не забыл? — поинтересовалась Люба, — я, кстати, на эстафете.
— Да? А я иду на баскетбол, — разочаровался Лёша.
— Может, пойдём гулять после соревнований? — предложила Алексеева.
— Конечно! — обрадовался Лёша.
Соревнования.
Аня Снежинкина бодрым шагом шла на соревнования. Она вместе с Любой, Женькой Головановым и Женькой Воронцовым была записана на эстафету. Вернее, шла она к автобусной остановке (до школы пешком идти было довольно далеко). Вдруг впереди Аня увидела знакомую фигуру. Это была Люба Алексеева, которая, по всей видимости, тоже направлялась к этой остановке. Фигура приветливо махнула рукой. Точно — это она! Снежинкина пошла быстрее. Дойдя до места назначения, обе остановились.
— Привет! — сказала Аня.
— Привет! — ответила тем же Люба.
— Тоже на эстафету? — Аня задала вопрос, ответ на который, в принципе, прекрасно знала. Просто, чтобы о чём-нибудь поговорить, а не молчать.
— Тоже, — выдала очевидный ответ Алексеева, — А где твои кроссовки? Будешь бегать на каблуках? Вроде как новый вид спорта. Да, эстафета на шпильках. Звучит. Моя обувь здесь.
Алексеева показала пакет.
— Моя тоже в пакете, — Аня хотела в ответ показать свою обувь, но, как обнаружилось, показывать было нечего, — А сам пакет... дома. Ой! Я скоро вернусь!
И Снежинкина побежала домой. Не бегать же, действительно, на каблуках! Аня добежала до своего подъезда, быстро поднялась на четвёртый этаж, достала ключ из кармана, открыла дверь. Пакет стоял у входа. Девочка взяла его и, проделав все выше описанные действия в обратном порядке, направлялась уже к остановке.
Впереди она увидела автобус, на котором рассчитывала добраться до школы. Снежинкина прибавила скорость. Пассажиры уже расселись по своим местам, и машина поехала. Аня остановилась. Она поняла, что уехать на этом автобусе не удастся. Следующий должен был подъехать только через полчаса.
Аня вздохнула. Опаздывать не хотелось.
— Эй, девочка!
Она обернулась. Перед ней стоял парень. Он учился в их школе, Снежинкина видела его несколько раз. Старшеклассник приехал к ним в этом году. Новенький.
— Меня зовут Стас, — представился парень.
— А я Аня, — сказала девочка.
— Ты, кажется, в нашей школе учишься?
— Да. И что?
— Я сейчас еду туда, на соревнования. Мой младший брат там. Будет выступать на эстафете. А ты? Тоже туда направляешься?
— Направляюсь тоже туда, — подтвердила Аня, — Только вот мы с тобой опоздали на автобус.
— Мне не нужен никакой автобус! У меня вот средство передвижения, — Стас указал рукой на мопед, стоявший рядом, — Подвезти?
— И ты молчишь? Поехали! — девочка села позади Стаса, и на «средстве передвижения» они покатили к школе.
* * *
Аня не опоздала. Они слезли с мопеда и разошлись каждый в своём направлении. Аня — к своим одноклассникам, а Стас — на трибуны.
Эстафета седьмых классов должна была вот-вот начаться. Ребята разошлись по своим местам.
Итак. На старт, внимание, марш! Седьмой «А» сразу начал опережать своих соперников. Люба добежала до Женьки Голованова первой, Юстина до Димки Тихонова — второй. Сначала Женька бежал впереди Димки, но тот постепенно сокращал дистанцию. Два шага... один... Вот они бегут наравне... И тут Димка сильно толкнул Голованова.
— Стойте! — прозвучал голос учителя физкультуры, — Что ж ты делаешь?
— А что я? — сказал Тихонов.
— Что ты? Что ты? Да ты посмотри на него! Врача позовите кто-нибудь!
Врача звать было не надо. Он уже бежал по стадиону к Женьке, который лежал на земле. Семиклассники окружили Голованова. Тот стонал и держался за правую ногу.
— Ничего страшного! По-моему, это просто вывих, — успокоил доктор собравшихся, — Полежит пару недель дома, и всё пройдёт.
В это время подошла Лена Морозова:
— Седьмой «Б» собираются вообще снять с соревнований! Там судьи решают, что с ними делать. Но Тихонову достанется, это точно!
— Так им и надо! — раздались выкрики, — Будут знать! Надо было честно соревноваться!
— Но это неправильно! — неожиданно для всех сказал Серёжа, — Снимать с соревнований весь класс, только потому, что какой-то... Я пошёл к судьям!
— Ты что? Нам же от этого только лучше! Нет одного соперника — одной проблемой меньше! — попыталась остановить его Лена.
— Думай, как хочешь! Это несправедливо! — возразил Зажигалка.
— Лена права. Нам же только лучше будет, — встала на сторону Морозовой Аня.
— Вы как хотите, а я иду к судьям! — перешёл на крик Огоньков. После этих слов он действительно умчался в сторону судейской трибуны.
Семиклассники замолчали. Упрямого Серёгу было не переспорить. Если он принимал какое-то решение, то не отказывался от него так легко.
— Народ! Мы победили на баскетболе! — раздался радостный голос Дятлова, — А что у вас тут происходит?
— Да вот, — печально отозвалась Люба, — У Женьки Голованова вывих, седьмой «Б» собираются снять с соревнований, а Огоньков умчался этому препятствовать. А так... ничего особенного.
В это время судьи объявили, что седьмой «Б» продолжит принимать участие в конкурсе. Также был решено эстафету между седьмыми классами провести заново, только вместо Жени и Димы поставить других участников. Голованова заменил Саша Дубравин, а Тихонова — Миша Овчинников.
Седьмой «А» оказался лучше своих соперников. Женя Воронцов обогнал участника от седьмого «Б» и первым пересёк финишную черту. Однако особой радости от победы не было. Ощущение нечестной игры, пусть даже исходящей не от них, значительно испортило общее впечатление от соревнований.
Денис Холодов занял второе место по результатам заплывов в бассейне. Седьмой «А» выходил на пятое место по общим результатам двух соревновательных дней. Прямо перед ними, на четвёртом месте, находились ребята шестого «Б», далее пятый «Б», шестой «А» и восьмой «Б», который всё так же уверенно лидировал.
— Что ж, пятое место гораздо лучше предпоследнего! — выразила общую мысль Морозова.
Не день знаний, но день познаний.
В среду должен был пройти третий тур соревнований под названием День Знаний. По пять человек от каждого класса освобождались от первых трёх уроков и шли выполнять задания по предметам.
На русский язык решено было отправить Гончарова. Задания по математике отправился выполнять Дятлов. Лучшим историком класса по праву считалась Света Снежинкина. Представлять седьмой «А» в кабинете английского языка доверили Маше Малининой. Ира Ёлкина вызвалась идти на биологию.
Итак, третий день конкурса «Самый лучший класс» начался!
Те, кто остался учиться по обычному расписанию никак не могли сосредоточиться на уроках. Семиклассники чаще обычного отвечали невпопад. Как обычно, работали только Настя Берёзкина, которой было свойственно не терять самообладания при любых обстоятельствах, и Женька Медведев, которому учиться хуже было уже некуда. Многие удивлялись, как он добрался до седьмого класса. Особого секрета тут не было. Просто не имело смысла держать его по нескольку лет в одном классе. Один раз Женьку оставляли на второй год, но это не дало особых результатов.
Ёлка никак не могла сосредоточиться на задании, которое лежало перед ней. Её мысли всё время возвращались домой, где была мама. Ира слышала, как она плакала прошлой ночью в подушку, даже хотела подойти, но не решилась. «Давно пора поставить в этом деле точку!» — размышляла девочка, — «Не могу больше смотреть на мамино грустное лицо! Найти бы этого Андрея».
Ёлка крепко зажмурилась и резко открыла глаза. «Мне нужно сосредоточиться! Сосредоточиться!» — мысленно приказала она себе. Ира взяла лист с вопросами и стала внимательно читать. Нашла несколько самых лёгких и стала записывать ответы в тетрадь. Всего было пятьдесят вопросов. За каждые десять классу присуждался один балл. Она отвечала уже на одиннадцатый, когда раздался громкий телефонный звонок.
— Сколько раз говорила, что надо выключать мобильные телефоны! — возмутилась учительница биологии.
— Извините, — тихо сказала Ира. На дисплее высветился незнакомый номер, — Можно выйти?
— Ладно, выйди, — разрешила Нина Дмитриевна, строго посмотрев на неё, — Только выключай в следующий раз телефон.
— Хорошо.
Ёлка вышла в коридор. Кто ей звонил? Все ведь знают, что она в школе, и звонить не желательно. Ира решила перезвонить.
— Алло, — раздался в трубке приятный мужской голос.
— Простите, вы мне звонили. А... вы кто?
— Андрей.
Ёлка растерялась:
— Да? Андрей... Знаете, я сама хотела с вами поговорить, но...
— Давай встретимся сейчас в кафе рядом с твоей школой, я уже там.
— Но у меня уроки... — Ира вздохнула. Главное, чтобы он не заметил, что у неё дрожит голос, — Хорошо, ждите!
Девочка положила трубку. Вошла в класс.
— Нина Дмитриевна, мне срочно нужно уйти!
— Что-то случилось? С мамой всё в порядке? — заволновалась учительница.
— С мамой всё в порядке, — сомневаясь, было ли это правдой, сказала Ира, — Поймите, это очень важно! Я не могу вам сейчас сказать, почему...
— А задания?
— Позовите Любу Алексееву, пожалуйста! Я уверена, она справится лучше меня, — Ёлка говорила быстро, боясь расплакаться. В последнее время она плакала по любому, даже самому незначительному поводу.
— Хорошо, иди...
Ира взяла портфель и почти бегом вышла из кабинета.
* * *
Андрея она узнала сразу же, как вошла в кафе. Чуть старше её мамы, шатен, немного сутулится и носит очки. Он сидел за столиком возле окна и, как показалось Ире, тоже очень волновался.
— Привет! — Андрей тоже узнал Иру.
— Здравствуйте.
— Присаживайся, — сказал он. Ёлка присела на стул, стоявший напротив стула Андрея.
— Тебе что-нибудь заказать?
— Да, кофе если можно, — попросила девочка.
— Детям кофе вредно, — предупредил Андрей и чуть заметно улыбнулся.
— Я не «дети»! Мне почти четырнадцать! — возмутилась Ира. С недавних пор при слове «ребёнок», сказанного в её адрес, Ёлку коробило.
— Ладно, не кипятись. Как говорил мой папа, бесплатно кипят только чайники, — сказал Андрей и пошёл за кофе.
«Добрый» — оценила Ира, — «И с чувством юмора». Она вытащила из портфеля маленькое зеркальце и пристально посмотрела на своё отражение. Причёска, вроде бы, ничего. А губы совсем не блестят. Ира достала блеск и, взглянув на Андрея, который в это время разговаривал с продавщицей, быстро их накрасила.
— Держи, — мужчина протянул ей кружку. Ира взяла горячий кофе и поставила на столик, — То, что нужно в такую погоду, правда?
За окном моросил мелкий противный дождик.
— Да, — лаконично подтвердила Ира.
Они пили кофе и молчали. Ёлка смотрела на Андрея, он на неё. Мысли путались в голове у девочки. Но вдруг среди них появилась одна вполне определённая. Она заставила Иру резко поставить кружку на столик, встать и накинуть на себя свою коричневую куртку.
— Пойдёмте на улицу, — предложила она.
— Пошли, — немного удивлённо отозвался Андрей.
Он быстро оделся, и они вышли из кафе. Тучи расходились. Дождь кончился, так и не решившись полить в полную силу. «Наверное, этот дождик — ребёнок. Ма-аленький такой. Только учится науке дождей», — подумала Ира и тут же улыбнулась, — «Что за мысли в голову лезут!» Ёлка и Андрей шли по направлению к парку. То и дело им приходилось обходить лужи: большие и не очень. В воде отражались высокие серые дома, деревья, наполовину зелёные, наполовину золотые, тёмные силуэты прохожих. Каждый думал о чём-то своём.
Ира, наконец, решилась и спросила в лоб, без всяких предисловий:
— Вы любите мою маму?
— Меня можно на «ты», — разрешил Андрей, уклонившись от ответа.
— Ты не ответил на мой вопрос, — девочка остановилась.
— Да, люблю.
— Ты говоришь об этом так просто... как-то... — не могла найти нужных слов Ира.
— А как нужно? — заинтересовался Андрей.
— Ну...
— Не знаешь?
— Не знаю, — призналась Ёлка, — Может, пойдём домой? Я замёрзла.
Они развернулись на сто восемьдесят градусов и быстро зашагали по мокрому тротуару.
Ира с Андреем вошли в подъезд, поднялись на второй этаж. Ёлка открыла дверь своим ключом, несмотря на то, что её мама была дома.
— Мам, я дома! — сообщила девочка.
— Так рано? Уроки уже закончились? — послышался удивлённый голос из кухни.
— Да. То есть, нет, но... Мам, я не одна.
— Ты с Машей? Так проходите, у меня обед почти готов.
— Нет, это не Маша. Я пришла... с папой.
— С кем? — женщина вышла из кухни, — С папой?
Андрей смотрел на неё и улыбался. У мамы на глаза навернулись слёзы.
— Не надо плакать, Наташа. Я остаюсь. Я пришёл навсегда, — сказал Андрей и обнял её. Мама счастливо улыбнулась.
Ира посмотрела на своих родителей и подумала, что у них будет самая лучшая в мире семья. Самая лучшая. Ну а папа... Её папа Юра... Девочка надеялась, что он будет рад за них.
Неожиданная замена.
В четверг с самого утра в школе царило необычайное волнение. После шестого урока должен был пройти последний и, пожалуй, самый интересный тур соревнований — театральное представление.
Особенно волновались ребята седьмого «А». Сегодня не смогла прийти главная героиня их спектакля — Снежанна Снегирёва. Свои слова она передала Насте Берёзкиной, у которой была хорошая память и которая смогла бы быстро выучить слова.
Сценарий постановки был такой: жили-были на свете парень и девушка. Столкнулись как-то раз они на улице. Познакомились. Естественно, влюбились друг в друга. Но разные обстоятельства мешали им быть вместе. То у парня заболела мама, и он не смог прийти на свидание. То у девушки пропал мобильный телефон, где был номер парня. То ещё что-то. Но, в конце концов, они остаются вместе. Парень обнимает девушку. Занавес.
Роль парня должен был исполнять Серёжа Огоньков. Зажигалка думал, что вот он — его шанс понравиться Насте. Сама судьба сделала так, что Снежанна заболела, и на её роль поставили Березкину. Серёжа с трудом дождался конца шестого урока — алгебры. Хорошо ещё, что к доске не вызвали! Мысли Зажигалки были явно на другой частоте.
Но всё когда-нибудь кончается. Кончились и уроки. Актёры седьмого «А» собрались в своём классе №15 и проводили генеральную репетицию. Все остальные были уже в актовом зале и смотрели спектакли. Юлия Андреевна попросила поставить их выступление последним по причине замены главной героини.
— Нет! Не так! Тебе нужно сначала сказать слова, а потом бросить в меня букет. Не во время того, как ты говоришь, а после! Поняла? — говорил Насте Зажигалка.
— Поняла! Можно было десять раз не повторять! — раздражённо отвечала Берёзкина.
И так много-много раз.
Также в спектакле участвовала Ира Ёлкина, которая исполняла роль мамы Руслана (по сценарию так звали парня). Другом Руслана был Дятлов, а роль подруги Маши (так звали девушку) исполняла Света. Ещё в постановке были задействованы Лена (продавщица цветов) и Денис (случайный прохожий). Ведущей была назначена Маша Малинина.
— Эй! Седьмой «А»! Скоро ваша очередь! Идите в актовый зал. Там уже восьмой «Б» выступает! — заглянула в класс учительница биологии.
— Идём, — ответил за всех Серёжа.
Ребята зашли в зал, когда восьмой «Б» уже заканчивал выступление. На сцене стояли несколько человек в костюмах клоунов, фокусников, гимнастов и других цирковых артистов.
— Здорово! — прошептала Света.
— Угу, — согласился Огоньков, — Но у нас гораздо лучше!
Артисты поклонились и под аплодисменты ушли со сцены.
— Идём за кулисы! — позвала Настя.
— А сейчас на сцену мы приглашаем седьмой «А»! Они покажут нам спектакль под названием «Простая история»! Встречайте!
Актёры седьмого «А» услышали громкие приветствия из зрительного зала. Кричали и аплодировали их одноклассники. Это придало актёрам уверенности. Настя подумала, что сегодня она точно не забудет слова, а Серёжа подумал, что сегодня он точно пригласит Настю в кино. Или в театр. Не имеет значения. Главное, что они будут вместе.
Спектакль начался. Настя и Серёжа вышли на сцену. У неё в руках была книга, он задумался о чём-то. В результате они столкнулись. Зал внимательно наблюдал за происходившим на сцене.
Сидевший на последнем ряду Саша Дубравин вдруг услышал знакомый голос.
— Саша! Иди сюда! — это была Джейн.
— Женя? Что ты тут делаешь? Как ты вообще узнала, где я учусь?
— Неважно. Ты мне срочно нужен.
Саша взглянул на классную руководительницу. Она смотрела на сцену, где Ёлка лежала на импровизированной кровати, изображая больную маму Руслана. «Не должна заметить», — подумал Дубравин и вслед за Джейн вышел из актового зала.
— Куда мы идём? — поинтересовался Сашка.
— На улицу. Я там Марка оставила. Его в школу ваш охранник не пустил, — ответила Джейн.
Они забрали Марка и направились к беседке, стоявшей на территории школы.
— Так зачем ты меня сюда позвала? — вновь спросил Саша.
— Понимаешь... Я улетаю в Америку, — сказала девочка.
— К папе? И надолго?
Во время их встреч Джейн рассказывала, что её мама познакомилась с Майклом по Интернету. Потом они встретились, понравились друг другу. Джейн с мамой через полгода уехали в Америку. Жили они втроём, не тужили три года, а затем родители Жени поссорились, (девочка не стала рассказывать, из-за чего) и мама забрала её с собой в Россию.
— Да, к нему, — Джейн помолчала, — И... навсегда.
Саша встал со скамейки и подошёл к ней.
— А почему этот самый Майкл не может приехать к нам, в Россию?
— Не может и всё! Какая разница? — повысила голос девочка, вздохнула и продолжила, — У него там бизнес какой-то. Но, понимаешь, я не хочу никуда лететь! Мне здесь нравится! И потом... в Америке не будет тебя...
Джейн спрятала лицо в ладонях.
— Подожди! У тебя есть здесь какие-нибудь родственники? Бабушка там или...
— Есть. Тётя Оля, мамина сестра. Она живёт недалеко от нас, через два дома, — подняла голову Женя.
— Вот и прекрасно! — обрадовался Сашка, — Так, мы сейчас идём к тебе домой и уговариваем твою маму оставить тебя здесь!
— ЧТО?
— Именно то, что ты сейчас услышала! Вставай, вытри слёзы и пойдём! — решительно сказал Дубравин, поднялся и взял за поводок собаку.
— Ты не знаешь мою маму. Она ни за что не согласится на такое! — попыталась возразить Джейн, но Сашка уже тянул её за собой.
— Посмотрим!
— Сумасшедший, — убеждённо пробормотала девочка, но всё же послушно направилась вслед за ним.
— Ну-ну, — произнёс Сашка. Непонятно было только, что он этим хочет сказать.
— Сумасшедший, — почти по слогам повторила Джейн, но в глазах её появилось нечто, похожее на надежду.
Показалось?
Но вернёмся в актовый зал школы №333, где уже подходил к концу спектакль «Простая история». Сергей стоял за кулисами и наблюдал за разговором Насти с Денисом.
«Странно, я совсем не волнуюсь. Коленки не дрожат и руки не трясутся», — подумал Огоньков и, чтобы в этом убедиться, посмотрел на свою правую руку. Та действительно не дрожала... И левая тоже... Только ногти, как всегда, были грязными. К тому же, Серёжа имел привычку их грызть, что не особенно способствовало красоте (да и гигиене), — «Надо с этим завязывать», — промелькнуло в голове мальчика, и мысли тотчас же переключились на другое, — «Всё это неправда, что пишут в книгах! Я абсолютно нормально себя чувствую, ничего особенного. Просто у этих писателей фантазия слишком богатая!»
Тем временем мини-спектакль уже подходил к тому самому месту, где Руслан и Маша (Сергей и Настя) должны были изобразить объятия. Девочка на сцене попрощалась со случайным прохожим и присела на подобие лавочки. Собственно говоря, это были два стула, поставленные рядом друг с другом. А, впрочем... кто из нас не учился в школе и не знает, как в школьных сценках изображаются лавочки, кровати или даже горы? Способ один и тот же.
Огоньков вышел на сцену. Настя поднялась с импровизированной скамейки. Серёжа подошёл к ней, обнял её и... ничего не произошло. Совсем ничего. Зажигалка не ощутил ровным счётом никаких чувств по отношению к Насте.
— Эй, ты чего? — девочка удивлённо подняла светлые брови и посмотрела на Серёжу своими светло-серыми глазами.
Зажигалка, наконец, заметил, что его руки до сих пор лежат на талии Берёзкиной.
— Ничего, — пробурчал он, покраснев, — Совсем ничего! И не смотри на меня так.
Серёжа повернулся на 180 градусов и быстро ушёл за кулисы.
Настя удивлённо пожала плечами и посмотрела на уходящего Огонькова так, словно он был ненормальным, который буквально вчера сбежал из психушки. Ах да... Занавес!
Неужели придётся забыть?
Сашка сидел на ступеньке в подъезде Джейн. Ступенька была относительно чистой, примерно два часа назад на третьем этаже подметали жители квартиры №32. Но даже если бы этого не было, Дубравин всё равно не обратил бы никакого внимания на состояние подъезда.
Джейн, его Джейн завтра улетала в Америку. Несмотря на то, что Сашка, набравшись храбрости, всё рассказал маме девочки и попросил её оставить Женю здесь. Она просто сказала, что это не его дело. Может, действительно так? Представьте себя на месте этой женщины. Вы завтра собираетесь улетать в Америку к любимому, как вам кажется, человеку. И вдруг к вам приходит в дом какой-то незнакомый мальчик и требует изменить решение и не улетать никуда. Или оставить в России дочь. Да, наверное, его поведение казалось нелепым и странным.
Но Дубравин и сам не ожидал от себя такого. Что с ним случилось? Раньше он бы просто попрощался с девочкой, смирился, не пытался бы что-то изменить. Побоялся бы выглядеть нелепо в глазах взрослого человека. Но теперь... Он чувствовал, что Джейн нужна ему, что без неё ему будет очень плохо. За то время, что они были знакомы (а ведь это было всего лишь чуть больше недели), Сашка успел привыкнуть к девочке. Или даже полюбить?
А она даже не разрешила мальчику попрощаться, проводить её в аэропорт... «Почему? Зачем всё так в жизни сложно?» — думал он. Но изменить было уже ничего нельзя. Придётся забыть Джейн, а это, чувствовал Дубравин, будет очень трудно...
Пятница не 13-ое!
Седьмой «А» с нетерпением ожидал объявления результатов конкурса «Самый лучший класс». Ясно было, что победителями они не станут, но ребята надеялись на второе или хотя бы на третье место. Кстати, призом за эти места была дискотека в дорогом молодёжном клубе «Самба», что тоже было очень и очень неплохо. Дискотека должна была состояться сегодня, в пятницу.
И снова пятые-восьмые классы собрались в актовом зале. Пожалуй, волнение в этот раз было самым сильным. Всем хотелось узнать, кто поедет в лагерь «Космос». На сцену вышел директор школы, которого зал поприветствовал громкими аплодисментами.
— Итак, подошёл к концу наш конкурс «Самый лучший класс», длившийся в течение последней недели. Вам всем наверняка не терпится узнать, кто занял первое место, правда? — начал он.
Зал зашумел, соглашаясь с директором.
— Но позвольте сначала объявить вам, какие классы стали победителями в разные конкурсные дни! Итак, первый тур нашего соревнования назывался День Музыки. Абсолютными победителями стали ребята из восьмого «Б»! В День Спорта лидером оказался... седьмой «А»!
Семиклассники радостно зааплодировали.
— Самый умный класс выявился в результате третьего соревновательного дня — это восьмой «Б»! И, наконец, в последний день, День Театра, победили ребята шестого «А» класса! — бодрым голосом сообщал Дмитрий Максимович, — Ну а теперь пора объявить победителя...
Ребята притихли.
— Итак, — опять произнёс директор своё любимое словечко, — Не буду вас долго томить, первое место в конкурсе «Самый лучший класс» занял... восьмой «Б»!
Восьмиклассники встретили это известие громкими криками. Остальные отреагировали прохладно. В целом то, что они победили в конкурсе, никого не удивило. Все думали, что так и будет. Да-а, восьмому «Б» теперь предстояло провести целых десять дней в самом лучшем лагере «Космос»! Везёт же людям!
— Второе место завоевал... шестой «А» класс! Молодцы, ребята! Отлично потрудились!
Шестиклассники сияли.
— Итак, — продолжил директор, — Остаётся объявить класс, который занял третье место...
— Меня от его «итак» уже передёргивает, — пожаловалась Люба Лёше.
— И третье место занимает седьмой «А» класс!
Маше показалось, что аплодисменты на этот раз были самыми громкими. Семиклассники кричали, свистели! Им это удалось! Они это сделали! Сегодня у них будет праздник! Лучшая дискотека в лучшем клубе! Можно кричать: «Ура-а-а!»
Вечеринка под девизом
«Давайте жить дружно!»
Ровно в семь часов вечера школьники собрались в клубе. Здесь были все, кроме Женьки Голованова, который до сих пор лежал дома со своим вывихом.
Девочки были одеты в самые лучшие наряды. Снежинки блестели и переливались при свете огней. Иру Ёлкину ребята впервые за много дней увидели в ярко-оранжевом наряде, а не в серых или чёрных одеждах. Настя Берёзкина была в блестящем чёрном платье, которое делало её взрослее года на три точно! Люба и Лена особо решили не напрягаться, они пришли в джинсах. Но при этом на них были романтические блузки нежных оттенков. А самой лучшей была, наверное, Маша Малинина. Она надела зелёное платье чуть ниже колена, которое удивительно красиво сочеталось с её зелёными глазами. Рыжие волосы девочка распустила. Они были чуть волнистыми и блестели. Маша, видимо, использовала лак для волос с блёстками.
Мальчишки же наряжаться не стали. Они как ходили в школу в джинсах и свитерах, так и пришли на дискотеку. Разве что Дятлов появился в синей рубашке.
Дискотека началась! Правда, сначала все были немного скованы, как всегда на подобных мероприятиях, но потом ребята расслабились, и стало веселее. Грустил только Саша Дубравин. Но у него-то был повод, да ещё и какой!
Первым делом всех пригласили к столу, симпатично украшенному белыми цветочками. Еда была просто замечательной! Во время ужина школьники весело болтали о всяких пустяках: про то, что по русскому задали сочинение, о том, что модно в этом сезоне и т.д. и т.п.
Вдруг дверь открылась, и в зал вошла какая-то незнакомая рыжая девочка в коротком голубом платье и белых туфельках. Ребята удивлённо посмотрели на неё: «Кто такая? Что тут забыла?» Один Сашка знал, кто она. Девочка нашла его глазами среди школьников и улыбнулась.
— Это наша новая ученица. Познакомьтесь, её зовут Женя, — сообщила Юлия Андреевна.
— Нет, — возразил Дубравин, — Её зовут не Женя, а Джейн!
Мальчик подошёл к ней и галантно подал руку. Девочка смущённо покраснела.
— Ты не улетела, — тихо сказал он.
— Да. Я остаюсь здесь.
— Я сначала подумал, что это не ты, а какой-то призрак... — Дубравин помолчал, — А... твоя мама?
— Она решила, что я ей важнее, чем этот Майкл. Честно говоря, он мне не нравился с самого начала. Вот. А теперь я буду с тобой в одном классе учиться. Здорово, правда?
— Если бы ты знала, как это здорово!
Саша обнял Джейн. Ему было всё равно, что по этому поводу думали другие. Он был счастлив. Джейн была счастлива. Остальное не имело значения.
Потом были танцы. Каждый танцевал, как мог или как хотел («как хотел» по-моему, лучше!). Женя Воронцов, например, танцевал, как мог, но никто не смеялся над ним. «Сегодня всем должно быть хорошо!» — думал каждый. Начался белый танец. Саша танцевал с Джейн, Лёша пригласил Любу, а Аня кружилась со Стасом, который тоже был здесь.
Когда все уже устали танцевать, Лена предложила отдохнуть в одной из комнат клуба. Школьники согласились. Они зашли в какой-то уютный зал, где были расставлены диванчики и пуфы. Уставшие ребята с удовольствием присели. После танцплощадки, где громко играла музыка, этот зал казался очень тихим. Все замолчали, не желая нарушать эту тишину. Молчание продолжалось около минуты.
— Знаете, я не могу больше молчать, — вдруг сказала Настя.
— Ну, давайте поговорим, — согласился Денис.
— А о чём?
— Хотите, анекдот расскажу, свеженький?
— Нет, подождите! — перебила Берёзкина, — Дайте мне сказать! Я просто не могу больше это скрывать. Девочки, простите меня, мне действительно очень стыдно! Я... я не знаю, зачем я это сделала... В общем, вот...
И Настя достала диск с музыкой.
— Это же мой диск с музыкой для танца! — поразилась Света.
— Да... Вот, возьми. Простите меня, я не хотела... — Берёзкина была готова расплакаться.
— Да ладно, чего уж там! Не надо плакать! Всё уже позади! Мы тоже должны перед тобой извиниться за то, что тогда накинулись на тебя! Ты не виновата, каждый может забыть слова. Даже с известными певцами такое случается, — сказала Снежанна, которая тоже была здесь.
— Ничего страшного! — поддержала её Люба, — Знаете что, а давайте мы вам станцуем! Только я домой сбегаю за костюмами, я ещё не успела их вернуть. Буду через десять минут, хорошо?
Школьники одобрительно зашумели.
— Так, раз уж тут начали открывать секреты, то я тоже кое-что расскажу, — произнесла Снежанна, — Помните, меня в четверг не было?
— Да уж, — пробормотал Зажигалка.
— Так вот, я не болела. Я готовилась к конкурсу танцев! Вы же знаете, я в танцевальную студию хожу. Мне сказали, что я должна в тот день обязательно присутствовать. Там человек приезжал из комитета. Какие-то бумаги заполняли. В общем, я буду участвовать сначала в областном конкурсе, потом во всероссийском... А если повезёт, то и в международном!
— Молодец! — сказал Саша, — А Джейн тоже хотела в вашу студию перейти, правда?
— Да, — подтвердила девочка, — Ваша студия гораздо лучше, чем та, в которой я занимаюсь сейчас! Примете?
— Думаю, Марина Александровна будет рада! — улыбнулась Снежанна.
— Знаете, у меня тоже есть, что вам рассказать, — начала Ёлка.
— Рассказывай! — приготовился слушать Зажигалка.
— Не буду тянуть кота за хвост, скажу прямо, — Ира почему-то покраснела, — У меня теперь есть папа.
В комнате воцарилась тишина.
— Вот, — добавила девочка.
— Ну... поздравляю! — неуверенно сказала Лена Морозова.
— Я и ушла тогда, в День Знаний потому, что он меня позвал встретиться с ним в кафе. Но Люба меня заменила, всё ведь обошлось?
— Это была не Люба, — возразил Серёжа.
— А кто же тогда?
— Я, — просто сказал Зажигалка.
— Ты? — удивилась Ёлка, — У тебя же по биологии всегда тройка была!
— Всё меняется, — улыбнулся Серёжа, — Я уже выбрал себе профессию. Буду биологом. Вот решил попробовать свои силы. Получилось. Четыре балла — не так уж плохо!
— Здорово! — похвалила Ира.
Зажигалка внимательно посмотрел на Настю. Как он мог думать, что любит её? Нет, это была не любовь, а... что? Возможно, желание любить. А может, он просто книжек начитался? Хм... Хорошо, что он понял, что это ненастоящее, не то. И что понял вовремя.
— Знаете, у нас ведь осталось ещё одно незаконченное дело, — вспомнила Маша.
— Какое?
— Мы так и не выбрали командира! — ответила Малинина.
— Я точно им не буду. Я так виновата перед всеми вами. Я просто не достойна, — сразу же отказалась Настя.
— Забудь об этом! — сказала Лена, — Ты призналась, мы тебя простили. Всё!
— Так, значит на одного кандидата меньше.
— Я тоже не хочу быть командиром! — вмешался Дятлов, — Лучше буду каким-нибудь заместителем или что-нибудь в этом роде. Не особо люблю руководить!
— А у меня есть предложение! — сказал Лёша, — Я, кажется, знаю, кто из нас действительно достоин стать командиром.
Семиклассники перевели взгляды на Гончарова.
— Серёжа Огоньков, — продолжил мальчик, — Посмотрите на него! Он замечательно выступил в первый день соревнований! Он справедливый — это было доказано во второй день, когда он пошёл к судьям и заступился за седьмой «Б»! Заметьте, никто из нас этого не сделал (и я в том числе)! Большинство было только радо. В День Знаний он решился заменить Иру, решился на свой страх и риск. И, наконец, в День Театра в роли Руслана он был просто великолепен!
— Итак, кто за то, чтобы Зажигалка стал нашим командиром? — спросила Малинина.
Поднялся лес рук, которого иногда так не хватает некоторым учителям.
— Единогласно! — провозгласила Маша.
— Поздравляю!
— Молодец!
— Слава новому командиру!
— Ура-а-а!
Серёжа радостно улыбался. Он был по-настоящему рад тому, что его окружают эти люди. Что именно они были его одноклассниками.
Аня подошла к Зажигалке и что-то негромко сказала ему. Серёжа встал со своего места и произнёс:
— Леди и джентльмены! Первое, что я сделаю в своей новой должности — объявлю этих четырёх красавиц, которые сейчас покажут нам удивительный индийский танец! На сцене (тут он малость заговорился — сцены как таковой в зале не присутствовало) Снежанна Снегирёва, Анна Снежинкина, Светлана Снежинкина и Любовь Алексеева! Встречайте!
Зазвучала ритмичная музыка. Девочки начали свой танец. Это было по-настоящему красиво! Они двигались одновременно, в такт. Волосы у всех четверых были распущены. Костюмы блестели. Девочки заслужили бурные овации!
— С таким танцем мы бы точно первое место заняли! — восхищённо шепнул Саша Жене.
— Да, наверное. Но поезд уже уехал, — согласилась Джейн.
Потом опять были танцы. Все чувствовали себя абсолютно счастливыми. Во-первых, впереди было два выходных, а во-вторых, приятно было ощущать себя единым целым, одним дружным коллективом.
— Ребята, сюрприз! На улице сейчас фейерверк будет!— сообщила сияющая Юлия Андреевна, — Я сама только что узнала!
Школьники побежали одеваться. Минут через пять все были уже на улице. В тёмном ночном небе сверкали звёзды: настоящие и фейерверочные. Красная, жёлтая, зелёная, белая, синяя вспышка! Семиклассники стояли, подняв головы вверх, хлопали в ладоши, как маленькие дети, и улыбались. Ведь каждый из них знал, какой класс на самом деле лучший в мире...
Очень маленькое, но очень важное послесловие.
Вот такой вот получился счастливый конец! Хотя... это не конец. Это скорее начало. Счастливое начало новой жизни! Будем надеяться, оно будет с таким же счастливым продолжением!