*
- Я лет сто не видел в Москве женщины, так раскрашенной… - сказал мне брат. Как же. «Не видел». А я видела! Его разрисованную, как дымковская игрушка, любовницу. Но это другое, к брату имеющее отношение, т.с., боковое, эпизодическое, вроде валяющегося «плейбоя» в бардачке машины. Так-то он совершенно замечательный. И в «официальной» части жизни, видимой с разных протокольных сторон – служба, родственники, друзья, - к нему не придраться . Спокойный, интеллигентный, трогательно рассеянный порой, дозировано сентиментальный, с чувством любого юмора от тонкого английского – до лубочно-грубоватого южно-алтайского. Все в нем (на нем, с ним) свидетельствует об идеальном вписывании в интеллектуальную обойму: скромные суетные потребности и высокие духовные… "Слабости" с карминовыми губищами и голубыми тенями на веках отведен маленький, темный уголок, куда он изредка заскакивает, аккуратно рассчитав время и место, с тем чтоб не замутить кристалл своей безупречной репутации. И ни в коем случае не просчитывается.
- Я бы никогда к тебе на улице не подошел – сказал мне мой интеллигентный любовник. – Я обычно мимо таких женщин прохожу, не оглядываясь…