На сцене появляются А и Вл.Серг (В). С разных сторон они идут навстречу друг другу.
А……………. Здравствуйте, Иван Семёнович!..
В……………. Здравствуйте… Но я не Иван Семёнович. Вы ошиблись…
А……………. Нет, вы - Иван Семёнович.
В……………. Нет, я не Иван Семёнович… Послушайте…
А……………. А я говорю, что вы - Иван Семёнович!..
В……………. Нет! Я - не Иван Семёнович!.. Я - не Иван Семёнович!.. Я - не Иван Семёнович!!!
А……………. Перестаньте спорить, Иван Семёнович! Вы очень глупо выглядите, когда спорите, Иван Семёнович…
В……………. Я - Владимир Сергеевич!
А……………. Нет! Вы - Иван Семёнович!
В……………. Я - не Иван Семёнович! Я - Вла…
А……………. Вы - Иван Семёнович!
В……………. Я - не…
А……………. Вы - Иван Семёнович! Иван Семёнович! Иван…
В……………. Я… (умирает).
На сцене появляется Судьба. Медленным, торжественным взмахом она накрывает Владимира Сергеевича простынёй.
СУДЬБА…… Дурак… Какая тебе разница?.. Иван Семёнович, Владимир Сергеевич… Какая разница-то?..
Судьба уводит А за кулисы. Свет на сцене становится загадочным и странным. В луче света одиноко лежащая фигура Владимира Сергеевича, накрытая простынёй, начинает постепенно подниматься и под воздействием эффектного театрального света превращается, как бы, в ангела, возносящегося постепенно на небеса.
ЗРИТЕЛИ…. (вразнобой, переживая за происходящее) Дурак… Дурак… Дурак…
В.С. ………. (недоуменно застывая в своём вознесении) Я?.. Я не дурак... Я - не дурак!..
ЗРИТЕЛИ…. (тихо ещё, но уже дружнее) Дурак. Дурак. Дурак.
В.С. ……….. (опускаясь на сцену) Я - не дурак!.. Уверяю вас… Я - не дурак!…
ЗРИТЕЛИ…. (привставая в креслах, скандируют громче и громче) Дурак! Дурак! Дурак! Дурак!!!
В.С. ……….. (стараясь перекричать, обращаясь к зрителям) Я не дурак!.. Я - не дурак!..
ЗРИТЕЛИ…. Дурак! Дурак! Дурак! Дурак!
Тихо, очень тихо, но, постепенно увеличиваясь в громкости, начинает звучать музыка траурного марша. Па-па-пара-папа-па…
ЗРИТЕЛИ…. Дурак! Дурак! Дурак! Дурак!
Громкость траурной музыки всё увеличивается - па-па-пара-папа-па…
В.С. ……….. (подпрыгивая и взмахивая руками, как бы желая взлететь всё-таки) Я - не дурак!!! Я - не ду-рак!!!
Па-па-пара-папа-па…
Голоса зрителей и Владимира Сергеевича постепенно тонут во всё усиливающейся музыке. Под оглушительные звуки траурного марша (Па-па-пара-папа-па…) мы наблюдаем как бы пантомиму - зрители, встав в полный рост, размахивают руками в такт своему скандированию, а Владимир Сергеевич, замучавшись подпрыгивать, тянет руки наверх в луче света и что-то кричит.
Появляется Судьба и опускает занавес, за которым исчезает всё - и Владимир Сергеевич, и зрители, и музыка…
СУДЬБА…… Господи!.. Ну, какая разница? Ну - дурак… ну - не дурак… Какая разница?
Судьба уходит.
Камера отъезжает, и… мы видим режиссёра Кускова, который играет с помощником администратора Щербой в орлянку.
Увлечённая игра в орлянку. Кусков и Щерба играют, сидя на корточках, молча, с азартом. За кадром слышны голоса.
МУЖСКОЙ ТЕНОР……. Надежда. Надежда… Ты хочешь меня оставить?.. Ну, Надюша… Наденька… А?..
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС……. Отстань от меня, зануда… Отстань, кому сказано… Зануда…
МУЖСКОЙ БАРИТОН… А Щерба - пидарас…
Щерба отвлекается от игры и оглядывается. Потом встаёт с корточек, засовывает руки в карманы и, глядя в камеру:
ЩЕРБА……. Я - не пидарас.
БАРИТОН…. Пидарас… пидарас…
Щерба смотрит на режиссёра, вынимает руки из карманов… потом в камеру, опять засовывая руки в карманы… потом опять на режиссёра, вынимая… опять в камеру, засовывая…
Режиссёр как-то особенно увлечённо продолжает играть в орлянку, слишком уж явно проигрывая самому себе…
ЩЕРБА……. Я - не пидарас…
БАРИТОН…. Пидарас, пидарас…
ЩЕРБА……. А я говорю - не пидарас!..
БАРИТОН…. А я говорю - пидарас! Пидарас! Пидарас!
ЩЕРБА……. А я… Я - не… Я… (умирает)
СУДЬБА…… (появляясь и накрывая Щербу простынёй) Ну, какая тебе разница? Подумаешь, пидарас, не пидарас… Ну какая разница-то?
Камера наезжает на режиссёра Кускова, продолжающего увлечённо играть в орлянку и от этого не замечающего наезжающей на него камеры.
Наезжающая камера давит режиссёра… Брызги крови на стекле наезжающей камеры… Режиссёр, раздавленный наехавшей на него камерой… умирает.
Камера, зацепившись за раздавленного режиссёра Кускова, падает и разбивается вдребезги. Дребезги разбившейся камеры, смешиваясь с кровью раздавленного режиссёра Кускова, краснеют и разбрасывают рубиновые отблески во все стороны.
Аккуратно хрустя по разбросанным дребезгам, к телу раздавленного режиссёра Кускова медленно приближается Судьба, приготавливаясь накрыть бездыханное тело простынёй.
Тихо шелестя крыльями, в рубиновых отблесках рассыпавшихся по сцене дребезг, небольшой стайкой пролетают куда-то мёртвые Владимир Сергеевич и помощник администратора Щерба.
Судьба задумчиво провожает их взглядом. Шелест постепенно затихает, но на смену ему, из-за кулис, прилетает свистящий шепот Тенора.
ТЕНОР…….. Надежда. Ну, Надь… Надюшенька… Ну, так чо?..
СУДЬБА…… Ох… Ну, ты и зануда…
ТЕНОР…….. Я - не зануда…
СУДЬБА…… Зануда!
ТЕНОР…….. Не зануда!
СУДЬБА…… Зануда! Ещё какой зануда!
ТЕНОР…….. Я - не… О!..
За кулисами раздаётся звук упавшего тела. Судьба долго и отрешенно смотрит за кулисы, в сторону звука упавшего тела. Потом долго смотрит на тело раздавленного режиссёра Кускова, на единственную простыню… решает что-то… взвешивает… Наконец, решившись, она поворачивается в сторону кулис, делает шаг, другой… И в это время сверху, с самого сверху срывается и падает на неё уставший от освещения всего этого прожектор и разбивает ей голову в кровь, и убивает Судьбу насмерть.
СУДЬБА…… (накрывая саму себя простынёй) Да… не судьба… Не судьба, видно… А впрочем, какая разница?.. Судьба, не судьба - какая, действительно, разница-то?.. А?..
Наступившую тишину тревожат лишь глухие разрывы осыпающихся прожекторов, скрежет обрывающихся и ломающихся в воздухе длинных софитов… Стены театра оседают беззвучно, поднимая в воздух огромные клубы знаменитой театральной пыли. Потолок лёгким осенним листом мягко ложится сверху…
И последним аккордом, гордо и торжественно на всё это падает занавес.