Светлой памяти, моему научному руководителю, Александру Петровичу Клименко, посвящается.
Сегодня 23 февраля, День Защитника Отечества.
Пользуясь случаем, в первую очередь, хочу поздравить мужчин с этим праздником.
И тех, кто участвовал в войнах, и тех, кто избежал боев, тех, кто служил в армии, и тех, кто там еще не был, или по возрасту или еще по какой причине не будет, и военных, и гражданских, живущих в России и за ее рубежом. Мужчина в любом случае защитник своего Отечества. Отечество – это уже не молодые родители, отечество – это жена, дети, женщины, старики. Защита Отечества – это защита тех, кто тебя слабее.
Дорогие мужчины!
Поздравляю вас с праздником!
Желаю вам силы, мужества, счастья, душевного тепла, любви и радости во все времена.
С уважением, симпатией и любовью,
Ольга Борисова.
Не знаю, почему именно вчера, в преддверие это праздника, мне в воображение пришли эти воспоминания? Тем более, Александр Петрович и не участвовал в боевых действиях в Великой Отечественной войне. Он уже тогда был научным и практическим специалистом по двигателям внутреннего сгорания, да и в разных областях термодинамики и теплотехники. Из тех специалистов, которые работали на победу, но имели броню. А еще и статус: «не выездные». Хотя, как он рассказывал, был случай, как они с коллегами ездили по их научным делам в Швецию, кажется. В ту страну, в которой, вроде, главное руководящее лицо государства, король, а живут по социальному уровню его граждане, как при том самом социализме, хотя, официально, вроде как, - при капитализме. Я не буду затрагивать политические вопросы здесь. Речь не о том. Да и, хотя я была его уже последней аспиранткой, но не все знаю. Это так, некоторые штрихи о человеке, который мне встретился на пути. Ушел он из жизни в 1986 году, но до сих пор о себе оставил светлую память в моей душе.
Вот, например, про эту поездку мне запомнился его рассказ о том, что у них есть специальный государственный фонд помощи одаренным детям из мало обеспеченных семей. Там специалисты ищут таких детей и помогают им развить и реализовать свои способности и таланты. А потом им работу предоставляют. Своего рода – забота о генофонде. Меня так это потрясло, тем более, речь шла то ли о 50-х то ли 60-х годах. Я еще спросила: А как же те, в кого вложат деньги и помогут получить соответствующее образование, а они окажутся не оправдавшие надежд Фонда? А он ответил, что на эти случаи у них развитая система страхования работает. Как говорится, выгода всем: и материальная и духовная.
О своих политических взглядах он не особо распространялся. Но не потому, что боялся, будто я побегу вприпрыжку на него доносить. А скорее, берег, чтобы я, по наивности своей где-нибудь кому-нибудь что-нибудь не сказала, тем самым к себе не привлекла уже лишнее опасное внимание. 80-й год прошлого столетия. Шесть лет до гласности.
И еще интересная сторона его биографии. Он был директором научно-исследовательского института, полузакрытого типа, доктор технических наук, профессор, но так и не успел академика получить. Я уже точно не помню, не буду вдаваться в эти нюансы научных регалий. Но, вроде, чтобы получить академика, надо было иметь какое-то число учеников, защитивших докторские диссертации. Ему одного не хватало. Был у него такой ученик, 9-й замминистр газовой промышленности, кстати, очень толковый, но, ввиду своей занятости, никак не успевал свою диссертацию довести до защиты. Но прикол и не обычность ни нем, а в том, что Александр Петрович был единственным, из известных в наших кругах, директором института беспартийным. Но среди личных его знакомых были и академики, и первые секретари райкомов партии, и рабочие. Помню, пришли мы с ним к рабочему, который должен был делать мне экспериментальную установку. Александр Петрович с ним за руку поздоровался. Прежде о семье там они поговорили. И видно было, что, действительно, он интересуется его личными делами, а не с целью демократичной показухи.
Правда, в это время он уже не был директором института. Пока я была в академическом отпуске, с ребенком, Александра Петровича «ушли» из директоров. Но, скорее всего, не по беспартийной причине, а по возрасту – за 70 ему уже было. В этом институте он был просто профессором и вел уже более узкое направление. А человечность его была видна и тогда, когда он был директором того института. Сотрудники его очень любили. Особенно, женщины. Да ладно, вам хихикать.)))) Лично я не была его любовницей. Но, ходили слухи, про одну даму, 42-х лет, которая у него докторскую писала. А ему уже за 70 было. Я, при этом факте, естественно не присутствовала. Мало ли что могут болтать люди? Но….в каком учреждении, скажите мне, сотрудники о личной жизни своих директоров не знают? Придумают то, что было и что не было. Жизнь – она и есть жизнь.
А было у моего научного руководителя три официальных жены. Не одновременно, конечно. Александр Петрович не был мусульманином. Он был из наших, казаков. Кажется, из Днепропетровской области. А в паспорте было написано, это тогда еще была такая графа – украинец. Так вот: с одной он прожил три месяца, со второй – три года, а с третьей, последней – 33. Вот такие интересные цифры. И дочерей у него было три. Со всеми поддерживал хорошие отношение и всем помогал. Естественно, и бывшим женам – тоже. Одна его дочь, кажется старшая, была замужем за Вилем Липатовым, это который, вроде написал «И это все о нем». Жаловалась отцу, что, когда прощались с ее мужем (она была последней женой), пришли его предыдущие тоже проститься. Так он ее успокаивал:
- Так это же замечательно. Гордись, что у тебя такой муж был, о котором даже бывшие жены помнят. Вот, надеюсь, что и меня так любить будут и придут проститься и твоя мать, и другие мои жены.
Он даже грустное старался переводить на самоиронию и юмор. А сколько знал анекдотов разных. Это уже потом, когда он перешел в новый институт, нам с ним на двоих выделили кабинетик на два стола. Сидим друг напротив друга. Один из его любимых анекдотов был про академика Капицу:
Сконструировали немцы какой-то сложнейший станок, напичкали автоматикой, вроде, правильно все рассчитали, а он никак не заводится и работать не хочет. Специалистов зовут. Все руками разводят. Пригласили Капицу. Он вокруг походил. Что-то там пальцами померил, вдоль и поперек. Берет кувалду и как шандарахнет по крышке верхней. Станок и заработал. «С вас, господа, - 1001$.» Господа начали возмущаться: «Позвольте, за то, чтобы кувалдой ударить – 1001 доллар?»
- Э, за то, что я ударил кувалдой, я с вас беру 1 доллар, а за то, что знал, где ударить – все остальное.
А так как Александру Петровичу было уже за 70, то, частенько он забывал, что тот или иной анекдот уже рассказывал. Мне приходилось смеяться, как в первый раз. Сами понимаете, не могла же я обидеть своего шефа. А еще у него был прикольный анекдот, который меня в первый раз ошарашил и заставил мое лицо от смущения покраснеть до цвета помидора. Я в первый раз сразу и не поняла, что это анекдот такой:
- Оля, мне с Вами так скучно: мне с Вами спать хочется.
Еще тот приколист был. И возраст его не старил. И он первый был, кто обратил внимание на мои литературные предложения. Где-то уже писала об этот эпизоде, но повторюсь. Здесь он тоже по теме.
У меня есть цикл “Мужчины в ее жизни”. Тема родилась очень давно. Тогда это был шуточный ответ на доброжелательное брюзжание моего шефа, когда он читал и правил мои статьи из области термодинамики.
- Оля, ну что это за еврейские длинные эмоциональные предложения? Ты же пишешь ни любовный роман, а научно-техническую статью.
- О, Александр Петрович, Вы мне идею подкинули. Как пойду на пенсию, так начну писать мемуары под названием “Мужчины в ее жизни”. И мы с ним дружно смеялись.
Помню, вернулась после академического отпуска в аспирантуру. Собрали небольшой сабантуйчик по поводу моего возвращения и рождения дочки. Как он был доволен, что я дочку назвала Александрой. А и, действительно, я ее так назвала в честь трех близких мне людей: мать мою тоже Александра зовут, Александр Петрович – мой любимый научный руководитель и просто хороший и уважаемый человек. Был еще – Алексей, любимый парень. Но у девочки не бывает такого имени. Пришлось взять только часть. Это не отец дочки. Мы с ним расстались 9 лет до того, как она родилась. Но вот такой получился телегонический парадокс: она родилась его копией. В смысле – его глаза и черты лица, конечно. Девочка же, а не мальчик.
Тогда Александр Петрович и произнес тост, о том, что самую главную диссертацию я уже защитила: родила дочь. Это главнее всех диссертаций вместе взятых.
Был живым и человечным человеком, но вот в научном плане – был жестким. О нем и его аспирантах (да и он сам не скрывал) говорили: он брал аспиранта за шкирку, как кутенка и швырял в пруд темы. Если выплывет, - знать сильный. Если нет, то на нет и суда нет. Впрочем, со мной тоже так получилось. Я приехала из Владивостока в Киев со своей темой «Теплоснабжение сельских населенных мест», на 50 % с готовой диссертацией. А на кафедре, в результате каких-то внутренних интриг, дали мне другого руководителя, Александра Петровича. Как сейчас помню тему «Оптимизация схем и параметров автомобильных газонаполнительных станций на перепадах давления». Этой темой занимались у нас и в Италии еще в 50-х годах, даже автомобили такие были, в том числе, на сжатом природном газе работали. Потом тема заглохла. И вот, в конце 70-х решили опять вернуться. Для меня же это был шок. Пришлось начинать с полного нуля, хотя термодинамику мы и изучали в институте, но то был общеобразовательный предмет.
А здесь еще и газовая термодинамика.
Но выплыть мы с ним так и не успели: окончательная защита была назначена на декабрь. Пока я ездила во Владивосток за откреплением и перераспределением через министерство газовой промышленности, Александр Петрович летом разбился на своей черной Волге. Очень он любил жизнь и скорость.
И думаю, что он меня в этой жизни многому научил. А главное: любить жизнь, бороться за нее и не сдаваться, в какой бы она нас не затягивала водоворот. За что я ему очень благодарна.
Светлая Вам память, Александр Петрович, защитнику нашего Отечества.