Боюсь поверить. А ты и вовсе не поверишь. Чувства уходят, а музыка остается.
Настоящие чувства не уходят, скажешь ты. Да, они и не уходили. Поселились без спросу в моей однокомнатной квартирке, вечерами зажигали свечи и ставили Тони Джобима. Я пыталась было как-то с ними договориться, мол, давайте встречаться ну хотя бы только вечерами. Утро и день оставьте мне. Но их аппетиты с каждым днем становились только больше. По утрам я даже перестала подходить к зеркалу. Ежели подходила, то неведомая гримаса цеплялась за мое лицо и оставалась там на весь день. То была липкость пустоты. Совершенно чужая мне.
Я не поднимала телефонов. Перестала заходить на кухню. Они говорили, что я больна. Говорили, что жизнь в еде. А я уже не знала, в чем жизнь. Заболела аллергией на слово «прощай». Я молчала все эти дни, как молчат в самые последние минуты. Я слабела, а чувства – нет.
Все, что осталось от тебя могло уместиться на одной болванке. Письма, фотки, и песня. Я стерла все это с памяти своего компьютера, прожгла диск, и пустила его по ветру. С балкона пятого этажа он пролетел немного. Упал на дорогу, а потом машины и трамваи и люди и снег…Вдруг я открыла дверь и сказал им уходить. И забрать к чертям все, что они тут натащили с собой – Джобима, эту глупую девочку из Ипанемы, и Агутина и JCS... ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ, кричала я, то ли от истерии, то ли от бессилия...
Они ушли, а музыка осталась. Не в память и не в знак. Просто потому что иначе никак.