История не терпит просчетов. И государство, претендующее на роль в мировой истории, должно уметь себя защищать. Иначе оно рискует быть поглощенным дру-гим, более сильным государством. Как один зверь поедает другого зверя, не способно-го за себя постоять, так и одно государство поглощает другое, присваивая себе его лю-дей, дома и земли. Таков всемирный закон, не опровергнутый еще никем.
Ослабев от тоталиторизма, коммунизма и последующей за ним разрушительной перестройки, испытав страшные последствия развала некогда великого Советского Союза, Россия в одиночку противостояла западному миру, но силы ее были не беско-нечны. Западный мир устал убеждать Россию в неправильности избранного ею пути, и когда глобальная цивилизация окончательно установилась на всем земном шаре, исключая шестую ее часть, исполнительный комитет Всемирной лиги народов со-брался на совет в Вашингтоне по проблеме России. Русских, конечно, туда не пустили.
Вспомнили все – авторитарные методы правления, истребление чеченского наро-да, нарушение прав национальных меньшинств, имперские амбиции, религиозную нетерпимость, геноцид собственного народа. Все, что только можно было использо-вать для давления на кремлевскую администрацию. Западу не нравилась позиция российского президента, играющего самостоятельную роль на политической миро-вой арене. Выработали документ, последнее предупреждение упрямым русским. Сде-лали все для избежания кровопролития. Когда и эта мера не помогла, комитет собрал совещание. Ночью, в Брюсселе, при закрытых дверях полномочные представители мировых держав обсуждали вопрос вторжения в Россию.
- Этих русских надо проучить. Дать им хорошенькую взбучку, чтобы надолго за-помнили. А то возгордились – непобедимые! Ценой каких жертв доставались им эти победы? Забыли? А я напомню, - бушевал англичанин.
- Угомонись, Пит, - оборвал его датчанин. – Война – это кровь, гибель людей. Если русским не жалко своих, то нам жалко. И мне не хочется терять родных. Потом, вы, что ли, воевать будете? Нет, вперед итальянцев, датчан, румын пошлете, а сами в сто-рону. Знаем мы вас, изучили. Если война неизбежна, то неплохо было бы освежить память. Никому еще не удавалось завоевать Россию – ни полякам, ни шведам, ни французам. Немцы восемьдесят лет приходили в себя после русского нокаута. А сей-час что? Пятнадцатый год американцы держат Россию в экономической блокаде, вдоль границы военных баз понаставили, каждый день мозги русским чистят, а им хоть бы что. Эту страну медведей и вечного снега не победить.
- Так рассуждают слабовольные и трусы, - выпалил турок. – Назовите мне хотя бы одно сражение, которое мы проиграли русским? Нет такого. Жесткое и спланирован-ное выступление одновременно по всем фронтам сломит сопротивление русских и за-ставит их пойти на наши условия.
- Вторжение в Россию – это всегда неудачная мысль, - сказал германец. – Прав был Черчилль, хоть и англичанин. Я не представляю, как русские отдадут свою землю. Мы не наберем столько солдат.
- А этого и не нужно делать, - заметил американец. – Вы, вероятно, забыли, что близятся выборы. Шестнадцатый президент будет последним президентом России. Мы сместим Иванова. На третий срок его не изберут, и семнадцатый президент будет нашим. С ним сейчас работают в Пентагоне. А дальше дело времени и политтехноло-гов. Мы доведем страну до обнищания, развалим экономику, запутаем умы, поссорим русских с татарами, и доведенные до отчаяния люди сами нас призовут, цветами встретят солдат Всемирной лиги. Поэтому войны не будет. Мы сохраним солдат и ук-репим глобальную цивилизацию. Во Вселенной полно проблем, требующих разре-шения и Россия не стоит того, чтобы ей заниматься так долго.
- Ну, ну, - усмехнулся француз. – Вы не представляете себе, с какими трудностями мы столкнемся. Вам, американцам, хочется всего и сразу. А на деле вы ввергнете нас в затяжную и долгую войну. Так уже было в Афганистане, Ираке, Иране, Белоруссии.
- Франция всегда против, мы к этому привыкли, - продолжал невозмутимо аме-риканец. – Главное – не терять время и действовать сообща. Теперь поговорим о тон-костях общей политики.
Пока Европой с Америкой обсуждали, как мягче и естественней, незаметней по-ставить в России своего президента, Азия и Африка молчали, боясь неосторожным словом повлиять на происходивший спор. Хотя на исходе двадцать первого века уже никто ничего не решал – все было в руках Америки, единственной мировой сверхдер-жавы. Спорить с ней означало причинить себе вред. А так как никто не хотел своему народу зла, никто и не мешал Америке вести свою игру, которая с помощью молча-ливых соседей устраняла последнего конкурента – Россию.
Это случилось сто тридцать семь лет тому назад. Осуществился сценарий, пред-сказанный американцами, - Россия пережила самый страшный за всю историю пери-од разора, вражды и отчаяния. Такое было лишь в осажденном Ленинграде, когда обе-зумевшие от голода люди ели друг друга. Но тогда люди знали, за что страдали, во имя чего, сейчас избалованные демократией россияне не хотели возврата к старому. И осуждать их за это было нельзя. Теряя государственность, люди пытались сохранить страну, близких, образ жизни, язык. Все это происходило на глазах семнадцатого пре-зидента, который ничего не сделал для предотвращения гуманитарной катастрофы. Поэтому, когда в страну входили солдаты Всемирной лиги народов, россияне привет-ствовали их стоя. Что еще оставалось делать измученному борьбой за выживание на-роду?
И все же Франция была ближе к истине. Сдать страну на милость победителю и покориться – не одно и то же. Русские не покорились. Это было не в их характере. Спустя время по стране развернулось освободительное движение, остановить которое американцы не могли. Невозможно победить народ, если он этого не хочет. Но мож-но его усмирить. А усмирить варварский народ можно только варварским способом, то есть прибегнуть к повсеместному зомбированию. И путем трансплантации обще-принятых, положительных мыслей попытаться изменить народ, его обычаи и нравы. Заставить его влиться в общую семью народов. Мера беспрецедентная, но вынужден-ная и необходимая.
Решение зомбировать русский народ было принято на шестьдесят шестом засе-дании исполкома Всемирной лиги народов в сложнейшей закулисной борьбе с пере-весом в два голоса. И голосами этими были Германия и Франция.
- Так вы утверждаете, что программа “Мыслесчет-6” надежна, не дает сбоев и ей можно верить?
- Разумеется.
- Сегодня ночью, в два часа сорок минут программой было зафиксировано по-вышение мозговой активности среди 9,35% исполнителей. Что это – сбой или дейст-вительные данные?
- По утверждению разработчиков программа не должна давать сбоев. Сам Ана-толь Берже, глобалорд по информации, поручился за программу.
- Не надо повторять прописные истины, отвечайте – по-вашему резервацию ждет бунт, переворот? Я вас правильно понял?
- Я этого не говорил. И я так не думаю.
- Но программа думает за вас. А вы ей верите. Значит, вы с ней заодно. И хватит меня разыгрывать – либо вы переустанавливаете программу, либо отвечаете за нее, как за самого себя.
Энтони Кларк вызвал к себе в офис руководителя службы технического центра Жозефа Люка, как только продрал глаза. Надо же разобраться в аналитической про-грамме, гордости глобального центра. Через час время отчета и данные уйдут в глав-ный центр обработки информации. Неприятностей тогда не избежать. А этот фран-цуз ведет себя так, будто ничего не произошло.
- Жозеф, вы завтракали?
- Вы же знаете, я завтракаю не раньше десяти.
- Тогда пойдем, составишь мне компанию.
Вот привязался, с досадой подумал Люк, сейчас поить начнет. Надо бы было со-слаться больным. Сегодня выходной и все сошло бы с рук.
- Как вы думаете, Жозеф, русские – что это за народ? Да вы пейте, в этой настойке градусов двадцать, не больше. По утрам я водку не пью.
Кларк засмеялся, закашлялся, отхлебнул из бокала.
- Сэр, а можно мне кофе?
- Да, конечно. Один кофе, пожалуйста. Ну, так как - что это за народ? У вас, ка-жется, жена русская?
- Да, русская, Татьяна.
- Ну, и как она?
- В каком смысле? - Люка передернуло.
- Да я не об этом, успокойтесь. В смысле, что за люди эти русские, какая у них душа?
Принесли кофе. Люк прикоснулся к чашке, отпил.
- Самая обычная. Как у всех нормальных людей.
- Вы кого называете нормальными – этих дикарей?
- Сэр, вы только что оскорбили мою жену, - сказал Люк.
- Не страна, а сборище идиотов. Как они не могут понять, что мы им добра жела-ем, только добра? Нет, им не нравится, им все не нравится! Переворот им подавай! Не могут жить спокойно, как все люди.
Сам не желая того, Кларк взорвался. Вскочил, уронил бокал. Остатки темно-вишневой жидкости медленно потекли по скатерти.
Привычный ко всему, Люк смотрел в чашку. Несчастный человек, этот Кларк, как он не поймет простых вещей. Никакой техникой, никакими электронными техноло-гиями не заглушить живого человека. И никаким зомбированием не выправить гене-тический код, заложенный в человека Богом. Убить можно, выправить нельзя.
- Простите, Жозеф. Кажется, я не в себе. Плохо спал, наверное. Скажите, вы одоб-ряете действия глобальных властей? Вы согласны с тем, что зомбирование русских бы-ло необходимо?
Проверяет на преданность, подумал Люк. Ничего я ему не скажу.
- Сэр, вы чего добиваетесь? - Люк оторвал взгляд от чашки. - Вам не нравится, как функционирует руководимый мною технический центр?
И Люк меня обманывает, подумал Кларк, никто не хочет говорить со мной по душам. И кому нужна эта выдуманная русскими искренность? Все движется по зако-нам необходимости и силы. Кларк почувствовал пустоту и обреченность.
- Все мне нравится, - ответил Кларк. – Вы утверждаете, что программа работает правильно?
- Да, сэр.
- Значит, вы отдаете себе отчет в том, что к нам может нагрянуть резервационная комиссия? Надеюсь, вам известно, чем она занимается и мне не нужно объяснять, к чему может привести ее приезд?
Жозеф Люк помнил последний приезд комиссии. Крестовый поход против ис-полнителей, коренного населения резервации, был коротким и смертоносным – 17% физически уничтожено, еще 3,5% сделались неработоспособными по причине техни-ческой неполадки, точнее, обычного недосмотра. Пытались стереть генетическую па-мять, задели по ошибке центральную нервную систему и получили придурков. За-меститель комиссии поплатился за это карьерой – за несогласованный перерасход живой силы.
Тогда-то и спас Жозеф Люк девушку с нежно-голубыми глазами, спрятал в своем доме. Спустя полгода палата глобалордов издала постановление, разрешающее по-кровителям вступать в браки с исполнителями. Для сближения людей резервации с ее администраторами. И в целях улучшения морального климата.
И Жозеф Люк подписал с Таней брачный контракт.
- Что молчишь? Ты понимаешь, какая ответственность ложится на тебя, меня, на всех нас?
- Я маленький человек и не могу ни отменить, ни ускорить приезд комиссии. Я могу идти?
- Да иди, кто тебя держит.
Оставшись один, Кларк раздумывал, как поступить – отослать в центр данные или придержать их, уберечь резервацию от очередной чистки? И не предаст ли его Люк, этот любитель всего русского? Кто знает, что у него на уме.
Надо бы смотаться в заповедную зону, посмотреть, как там идут дела. Заодно и остров проинспектировать. Надев защитный энергокостюм, Кларк сел в служебный одноместный планер, включил двигатель. Пусть центр сам затребует данные. Хорошо бы он забыл о них. Мало ли какие сбои случаются в работе информационной систе-мы?