Снова оно, снова это гнетущее ощущение взведенной пружины — словно кто-то дернул за рычаг однорукого бандита и вместо того, чтобы с краткой и матерной молитвой отпустить его, отдаться в холодные руки Судьбы — держит рычаг, не позволяет колесам барабана сделать то, ради чего они существуют на этом свете.
Омерзительное ощущение. Каждый раз, когда оно приходит я начинаю особенно резко осознавать все самые гнусные аспекты своего бытия - я чувствую насколько сковано и несовершенно мое бедное тело, как ограничены возможности данные ему - от кого? От природы? От Бога? От теории эволюционного развития? Я даже не знаю точного значения всех этих очевидно пустых терминов.
В такие моменты я отчетливо понимаю как тонок и короток тот поводок, что соединяет меня с этой жизнью, с этим миром — и чем яснее мои чувства, тем более желчным и яростным я становлюсь. Я чувствую как все внутри меня начинает пылать — тонкие жилки гнева нагреваются и раскаляются, образуя огненные канаты, опутывающие изнутри мой злосчастный исстрадавшийся дух.
Всегда все заканчивается так же бессмысленно, бесплодно, стремительно: я взрываюсь с коротким, нутряным и каким-то жестяным звонким воплем и исторгаю из себя раскаленную тяжесть, которая, если я все понимаю правильно, является бременем смысла моего бытия. После этого я как будто засыпаю, измученный отвратительным переживанием, чтобы позже снова очнуться от звука взводимого курка. И я не помню другой жизни кроме этой, хотя точно уверен что раньше все было совсем не так и был смысл, теплый ветер и солнечный свет. И так однажды мой поводок оборвался и я почувствовал дыхание смерти совсем близко за своей спиной, вздрогнул, охнул и провалился в черную злую бездну.
Джереми! Джем! Ты уже сделал уроки, пострел? Ма просила приготовить раствор, чтобы обмыть Льюиса, а сегодня твоя очередь!
Практически вся моя жизнь — это холод и тьма. И вся она проходит в ожидании редких моментов тепла и света. Откуда они приходят ко мне — это тот вопрос на который я искал ответа всю жизнь, до того момента как впервые почувствовал Присутствие. В последнее время мне кажется, что оно — суть промысел Божий, хотя признаться, сам я никогда не понимал до конца значение этого выражения. Отчетливо помню, как это случилось впервые. Мой разум подсказывает, что тогда я был еще молод, хотя я и сейчас далеко не старик. Был обычный день, возможно, это даже была среда, если это хоть как-то поможет вам отличить один обычный день от другого обычного дня. В общем я спокойно стоял и размышлял о странностях своей жизни.
Знаете, я уже говорил о холоде и тьме внутри того, что я полагаю своей душой, хотя, как и вы, наверняка, не способен увидеть ту границу, где кончается ощущение меня-души и начинается ощущение меня-тела. Так вот, я думал о том, что все мои ощущения звучно, наперебой транслируют тьму и холод и, думал я, не характеризует ли это меня как личность замкнутую и нелюдимую, ну, исключая пучок жилок который связывает, не побоюсь этого обобщения, каждого из нас с окружающим миром. Внезапно мои размышления прервались. Я почувствовал нечто неописуемое, так возможно любой из вас почувствовал бы любовь Бога. Впрочем, полный смысл этого термина мне также не до конца понятен, но думаю, мне удалось примерно передать общее настроение своих ощущений.
Я почувствовал приближение чего-то невероятно теплого и живого, причем не горячего, а именно бесконечно теплого, ласкового, настолько желанного мною, что я непроизвольно раскрылся ему на встречу и замер, когда почувствовал тепло уже внутри себя. Насколько же велики были мое изумление и испуг, когда это тепло вдруг исчезло, прихватив с собой вполне зримую и уж тем более ощутимую часть меня самого!
Тогда я был столь напуган, что моментально закрылся, замкнулся в себе и вовеки зарекся иметь дело с подобными практиками. Но в следующий раз когда Оно вновь снизошло на меня, я ничего не смог с собою поделать и снова раскрылся, чтобы вновь почувствовать это блаженное тепло внутри, пусть даже оно и заберет меня целиком, пропади все пропадом... Я был напуган и счастлив, и в итоге — просто ошеломлен, когда меня не только не убавилось, но и даже стало в избытке. А затем оно изошло из меня и скрылось в вечной моей темноте. Я так долго размышлял о происходящем со мной, пытаясь свести эти ощущения в рамки хотя бы одной известной мне философской системы или практики сознания, что чуть было не подвинулся умом.
Но Бог миловал, я остался в здравом рассудке и со временем научился не только предчувствовать Присутствия, но даже вызывать их. Вот и сейчас я всеми фибрами души источаю желание вновь почувствовать Присутствие и вот оно грядет. Вот оно начинается. Но что это? Внутри меня что-то обрывается с щелчком, и как тяжелый молот падает моя вездесущая тьма и обрывает попытку зарождения света во мне, хотя я и чувствую Присутствие совсем близко почти внутри себя! Что это Боже! Кажется, я умираю...
Чесс закрыла дверцу холодильника. «Джереми! Джереми, в холодильнике снова перегорела лампа!» — она перевела дыхание и облизнула сухие губы — «и ты, черт возьми, обещал купить новый тостер! Мы уже третий месяц без тостера!» «Господи, я кажется схожу с ума», — в панике подумала она в который раз за эти месяцы — «с тех пор как Льюис впал в кому, я постоянно чувствую его присутствие... во всем доме... во всех вещах... И, Боже, мне снова показалось что холодильник позвал меня его голосом!»